Двое

Она:
- Так ты говоришь, что это произошло именно здесь?

(Посмотрела на него желтым, немигающим взглядом и казалось, что из её расширившихся зрачков выползают змеи.)

Он:
- Да, здесь, на кухне. Я не оправдываюсь. Но ведь так и было.

Она:
- Вот здесь?! На этом клочке обшарпанного, засаленного линолеума? Да ты с ума сошел.
(Сердито топнула ножкой в розовой туфельке.)

Он ( посмотрел вниз, под его кроссовками сиял идеальный паркет):
- Не делай больше так.
Я не люблю, не привык ещё.
Кроме того, это ничего не меняет, был линолеум.
Ты сама сказала. Да и квартира, точно такая же, как в тот день.
Молодец, память у тебя отличная.

Она:
- Не жалуюсь. (Успокаиваясь.)
И всё таки это произошло в гостиной, милый.
В г_о_с_т_и_н_о_й.

Медленно произнесла по буквам, подходя к окну.

День был хорош. Сияло солнце. Ветер, через раскрытую форточку врывался в стандартную шестиметровую «Хрущевскую» кухню, развивая занавески и неся свежесть.

Он:
- Ну хорошо. Пусть будет в гостиной. Конце-концов много времени прошло, я мог и забыть.

Она:
-Не «пусть будет,» а в г_о_с_т_и_н_о_й. И не пеняй на свою память. Видишь, какое у меня платье?

(Повернулась к нему.)
- Коричневое мини. На пять сантиметров выше колен. Точно, как в тот день.

Он:
- Было на десять.

Она:
-На пять.

Он:
-На десять.


Она:
-Ну вот, ты опять споришь. Стоило мне столько лет ждать этого разговора.

Он:
- Я не виноват. Здоровый образ жизни, всё такое. Да и к тому же: «Пути Господни неисповедимы.»

Она:
- Знаю. Только вот про неисповедимость мне ничего не говори. Пустое это.
Сколько нам сейчас?

Он:
-Биологически?

Она:
- Ты точно дурачок.

Он:
- Двадцать два, может быть, двадцать три. (Посмотрел в висящее на стене зеркало.)
Господи! Да я - вылитый Рутгер Хауэр. А, впрочем, как тебе угодно.

Она:
- Не обижайся, милый. Я всегда хотела, что бы ты выглядел именно так.
Расскажи лучше, как ты жил.

Он:
- Я? Очень просто: служба, работа, опять служба. Три жены, три любовницы, пять детей и внуков.

Она:
- Любовниц было две.

Он:
- Зачем спрашивать, если ты и так все знаешь?

Она:
- Для порядка. Хотела проверить соврешь ты или нет?

Он:
- Ну? Проверила?

Она:
- Проверила. Соврал.

Он:
- Я не соврал.

Она:
- Так это ты меня записал в любовницы? (Из зрачков снова показались змеи.)

Он:
- Но ведь формально, так и было.

Она:
- Ладно. Не будем ссорится. (Взгляд стал желто-зеленым.) Давай вернемся к тому дню.

Он:
- Всё было очень просто. Я позвонил. Ты пришла.

Она:
- Никто никому не звонил!

После чего вышла в комнату через открытую дверь. Он последовал за ней и как-только переступил порог, сильный морской ветер ударил ему в лицо. Это был высокий обрывистый берег, впереди, слева и справа до горизонта расстилался океан. Место было знакомо,где-то в районе Шкотово, Приморский край.
Он посмотрел налево, она стояла рядом. Синий длинный свитер, джинсы, желтые резиновые сапоги. Скрещенные руки на груди, взгляд куда-то «туда» и вроде бы совсем не замечала его. Её волосы развивались, но как-то плавно, несоответственно силе ветра.

Он:
- Зачем? Ты же никогда  здесь не была.

Она:
- Почему же не была? Ещё как была, но без тебя.

Он:
- Да. Я не знал.

Она (вдруг):
- Ой, посмотри, посмотри. Звезда появилась. И она протянула руку в сторону где океан смыкался с небом.
Где действительно вспыхнул ярко белый, до голубизны свет.

Он:
- Это корабль. Навигационный огонь на вершине мачты. Скоро он появится весь.

И действительно, из-за горизонта, медленно, как бы всплывая, появилось судно. Оно было далеко, его силуэт был подернут дымкой, но что-то большое, мощное, стремительное и опасно привлекательное угадывалось в нём.

Она:
- Удивительно. Всё то ты знаешь.

Он:
- Ничего удивительного. Это профессиональное. Я всё-таки лётчик. Ты не забыла?

Она (медленно):
- Нет.

Он:
- Мы здесь тренировки по ПСС проводили. Болтаешься, как поплавок, в спасательном жилете. Вода, прозрачная, теплая, небо голубое. Красота. Люблю Японское море, если бы не крестовик, вообще было бы всё замечательно. А вот там-
(обернулся назад)
- за Сихотэ -Алинским хребтом был наш аэродром.

Она:
- Что такое ПСС?
Он:
- Поисково-спасательная служба.

Она:
- А что такое «крестовик»?

Он:
- Медуза, маленькая, красивая и жутко ядовитая. Почти, как ты.

Она(тихо, с нежностью):
- Мерзавец.

Он:
- Ну и долго мы так будем?

Она:
- Что будем?

Он:
- Вот это, прыгать, перемещаться. Не знаю как это назвать.

Она:
- Тридцать дней.

Он:
- Ну слава, Богу!  А я то думал целую вечность.

Она:
- Так это и есть вечность, милый.

Она тихо щелкнула пальцами и всё вокруг застыло: вода, воздух, колыхание травы и деревьев, звук, запахи. Всё стало неподвижным, как на плохой фотографии или картине.

Она:
- Вот видишь, это может продолжаться сколь угодно долго или быстро. Всё зависит от тебя.

Он (голос его дрогнул):
- Мне страшно.

Она:
- Извини. Я не хотела тебя напугать.

Снова щелчок и всё пришло в движение.

Он:
- Ты сказала, что всё зависит от меня?

Она:
- Так и есть.
Он:
- Ну что это значит?

Она:
- Не знаю, что-то должно произойти в тебе. Что-то в глубине души, внутри, там где никто не видит, даже я.

Он:
- Отлично. Пойди туда не знаю куда, найти то, не знаю что. Чёрт побери! Это действительно может продолжаться долго.

Она:
- Не чертыхайся, милый. Неуместно.

Он:
- Извини, ты права.

Она:
- Вот видишь.

Он:
- Что?

Она:
- С тобой действительно что-то происходит. Впервые ты признал мою правоту.

Он:
- Впервые? Правда?

Она:
- Да.

Ему стало не ловко. Он взял её за руку.
- Хочу…  Пойдем обратно.

Она:
- Ладно.

И они одновременно сделали шаг. Опять кухня, опять паркет он же линолеум, опять коричневое мини и розовые босоножки.

Она:
- Знаешь что, мне домой пора. Мама ждёт. Давай встретимся следующий раз, ты только позвони предварительно. Дела, знаешь ли.

Он ( с изумлением):
- То есть как? Тридцать дней уже кончились?

Она:
- Нет. Даже секунды не прошло. Но ведь ты  пока не понимаешь, что происходит. Смысла нет. Вот, лучше книги почитай. (Кивнула на шкаф в гостиной.) Ты же всегда любил читать.
(Приблизилась и поцеловала его в щёку.) Ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Прощай.

Клацнул французский входной замок.Гулко хлопнула дверь подъезда. Он подошел к окну и увидел, как она стремительной упругой походной идёт по тротуару, а потом, зная, что смотрит, поворачивается и посылает ему воздушный поцелуй.

- Я предал тебя. Прости.

Подумал он,  и всё исчезло в яркой белой вспышке.