Плохой дед

Феликс Довжик

Плохой дед

Возможно, к этому произведению точнее подошло бы название «Строгий дед», но я в процессе работы над ним привык к данному и мне его менять не хочется.

Будто бы Чехов сказал или написал неведомому писателю: «Не пиши о себе – пиши о людях». Чехову легко было так советовать, и совет совершенно правильный. Пока он работал врачом при его памяти и наблюдательности он немало разнообразных людей разных профессий повидал. А о чём и о ком мне рассказывать, если за всё время работы до выхода на пенсию вокруг меня был ограниченный круг людей однотипного образования и одной профессии.

Кроме этого, есть люди фотогеничные, а есть не очень. Один перед тобой, как на ладони, а другой весь внутри себя и о нём ничего интересного не узнаешь. Не рассказывать же мне о приборах, которые мы создавали в НИИ электромеханики. Это мало интересно даже людям моей профессии. Вот поэтому я очень много пишу о себе.

Довольно скоро после гибели сына невестка Таня попросила нас переехать из мною любимой Подмосковной Истры, в которой я проработал 42 года, в не очень любимую мною Москву и заняться воспитанием внуков, иначе они вырастут дворовыми хулиганами.

Поначалу, естественно, я, как конь, встал на дыбы. Таня поступила очень мудро – она дала возможность мне остыть. А когда я с позиции дыбом смог сесть на стул, моя Валентина села со мною рядом и спокойно мне втолковала, что это не просто надо, а необходимо. Иначе внуков упустим. Я тут же позвонил Тане, и мы оказались в Москве.

За столь короткое время мои талантливые внуки, став дворовыми, научились вполне профессионально говорить на отборном матерном языке. Но всё предыдущее даром не прошло. Меньше недели хватило, чтобы они этот язык навсегда стёрли из своей памяти.

Московская жизнь с внуками не богата событиями.
Сын за свои тридцать три года успел из однокомнатной квартиры переселиться в двушку, а потом в трёхкомнатную. В итоге жильё оказалось далеко от той школы в которой внуки начали учиться. Старший Виктор в третьем классе, младший Сергей в первом. Утром я отвожу их в школу, а после занятий из школы везу домой.

Физическое развитие детей в столице намного скуднее, чем в Подмосковье. Когда-то зимой я с сыном каждый выходной в ближайший лес выходили на лыжах. Старт – 50 метров от дома. В Москве до ближайшего парка приходится лыжи везти на себе. Можно, конечно, кататься на футбольном поле ближайшей школы, но однообразие утомляет.
А на даче все условия для умственного и физического развития.

Подъём и пробежка до завтрака в дальний угол дачного городка. Там всегда открыта калитка на лесную поляну за забором с небольшим футбольным полем. Прекрасное место побегать и попинать мяч. Назад домой подгонять не надо – аппетит подгоняет. А у бабушки всё готово.

После завтрака обязательные занятия, два часа не меньше без перерыва ежедневно, кроме выходных. Математика. Нет, не школьная, а олимпиадная. Она лучше всех других предметов учит думать. Олимпиадная математика – это не числа бить лбами друг о друга, это умение думать. Например, классическая, с моей точки зрения, задача для первоклашек. «В озере плавало пять лодок. Две причалили к берегу. Сколько лодок осталось в озере?»

Классическое решение (5 – 2 = 3) – это ошибка, хотя арифметика выполнена правильно.
Какие события происходят в задаче?
Две лодки причалили к берегу. А что с ними происходит у берега? Они что – побежали на сушу в прятки играть? Да нет же. Чтобы их случайной волной не отогнало от берега их к причалу или к колышку на берегу привязывают цепью или верёвкой, а сама лодка остаётся в воде озера. Значит, правильный ответ – пять лодок остались в озере.

Кроме олимпиадных задач три раза в неделю внуки занимаются экспериментальной физикой. Занятия на чердаке под крышей – кабинет деда со всеми удобствами для экспериментов. Здесь идеального порядка Валентина не требует.
Всё необходимое для экспериментов давным-давно заготовлено.

По правилам Советского научного производства для создания нового прибора выделяются средства для экспериментальной проверки создаваемого устройства. Это было совершенно правильно на начальном этапе нашей работы. А потом опыт и знания существенно сказываются на работе. Экспериментально проверяется только то новое, что создаётся, а значительная часть устройства понятна сразу. А фонды есть и их надо реализовать. Поэтому те, кто хотели заниматься с детьми и внуками, могли использовать списанные, но годные электро-радио элементы – транзисторы, диоды, конденсаторы и так далее.

В выходные дни на дачу к внукам приезжала мама. Поэтому в выходные дни занятия не проводились.  И именно поэтому я с раннего утра до приезда Тани со списком, составленным Валей, ездил в Истру за продовольствием. Я мог бы ездить один, но трудовое воспитание детей должно быть. Поэтому с согласия Валентины я поочередно будил то одного, то другого, и мы, не завтракая, спешили к автобусу. У меня рюкзак на плечах и у ребёнка маленький рюкзачок. Увильнуть от этого, они понимали, им не удастся, поэтому мирились с жёсткой эксплуатацией детского труда.

Мы успевали как раз к открытию магазина – бывший огромный цех когда-то серьёзного предприятия, а посетителей пока умеренное количество. В качестве поощрения внуку разрешалось и даже поощрялось что-то желаемое выбирать самому, но это что-то везти в своём рюкзачке.  А потом уже после завтрака они бежали к автобусу встречать маму.

Молочные продукты, хлеб и разные мелочи мы покупали в сельском магазине – полчаса пешего хода. Вот тут внуки охотно шли вместе со мной. Им казалось, что без них дед мороженное не купит – дед мороженное не ест. И с тревогой ждали, сколько порций закажет дед, хотя дед заказывал всегда четыре, но мало ли что бывает.

Самое интересное было потом. Все втроём тут же нападали на мороженное. Бабушка как маленькая с детьми. Одна порция оставалась на блюде. Когда все три порции исчезали в животиках этой команды, бабушка тут же спрашивала, хотя всегда знала ответ: «Дед! Ты будешь есть свою порцию?». И тут же начиналась делёжка «Лакомки» на три равные порции. Почему-то именно эта часть оказывалась самой вкусной.

Теперь, когда раз в неделю нам из магазина на дом приносят заказанное по интернету продовольствие, бабушка всегда спрашивает: «Ты будешь есть свою порцию», и, вздохнув, соглашается: «Ладно, я завтра съем твою порцию».

В конце предыдущего тысячелетия у меня случился инсульт. С лежачего положения на сидячее и даже на ходячее врачи меня поставили. Выпустили с правом работы с одним дополнительным выходным, но я из-за переезда в Москву не долго этим правом сумел воспользоваться.
 
Шли недели и месяцы нового тысячелетия. На даче я очень переживал разлуку со своим велосипедом. И вот однажды Валя разрешила мне сесть на него. Как же внуки обрадовались. Не пешком идти в сельский магазин, а верхом ехать. Валя поставила условие – посмотрит, как я доеду по нашей улице до центральной дороги нашего дачного кооператива и только потом выдаст разрешение на старт.

Я эти 45 метров легко одолел и Валя махнула рукой – езжайте. Спокойно доехали до городского шоссе, свернули на него и поехали по обочине рядом с кюветом. Дети впереди, я замыкающий. Почему произошло дальнейшее я до сих пор не понимаю.
Велосипед круто рванул направо, и я кубарем полетел в кювет вместе с ним. Дети, услышав грохот, мгновенно затормозили. Никаких ушибов я не почувствовал и сразу стал подниматься, но внуки с испугом и изумлением смотрят на меня.

Я выбрался из кювета, проверил велосипед – с ним всё в порядке. Скомандовал едем – и поехали. Всё, что надо купили, даже четыре «Лакомки», именно она не всегда бывала, и едем спокойно домой. Не подумал я о последствиях. Вот же как бывает.
Свернули на нашу улицу. Внуки заметили бабушку. Рванули вперёд и, слетая с велосипедов, закричали: «А дедушка с велосипеда упал!».

Ай-я-яй, Феликс. Детей не знаешь. Не предупредил их, чтобы помалкивали.
Когда дети увели свой транспорт к хозблоку, Валя мне тихо, но твёрдо сказала: «Больше ты на этот велосипед никогда не сядешь». «Посмотрим», – гордо подумал я.

В подвале соседней с нами дачи идут серьёзные строительные работы. Таджики Саша, друг его школьных лет Мирзо и очень младший брат Саши строят в повале гараж для хозяина дачи. Начинают они свою работу рано утром, а живут в селе за нашим дачным кооперативом.

Я ложусь спать рано, но и встаю рано, а Валя наоборот. Просыпаюсь утром после падения, а Вали нет рядом. Небывалый случай. Спешно одеваюсь, выхожу на наше крыльцо и – о ужас!  Младший брат Саши на моём велосипеде на быстром ходу вот-вот повернёт на главную дачную улицу. Подошедшая Валентина мне объясняет: «Я отдала ему велосипед и поставила условие – ни разу в жизни сюда на нём не приезжать».

Думать о последствиях надо по горячим следам, а после бывает поздно.

У каждого события есть обратная сторона.

Внуки уже взрослые. Старший уже сам отец.
Бабушка для внуков – до сих пор любимая бабушка.
О дедушке они такого сказать не могут. Со мной у внуков дистанция. Я для них не дедушка, а строгий учитель. Но у этого высказывания есть своя обратная сторона. Она в мою пользу.  Я был им плохим дедом, но я их многому научил. Я думаю, они это понимают.

Меня отец никогда не ругал, лишь иногда молча выражал недовольство мною.
А мама класса до восьмого иногда даже могла влепить тем, что попало под руки, но я никогда тогда на неё не обижался. Я понимал её правоту, но я в ту пору ещё не умел управлять собою.

Безошибочно прожить жизнь невозможно, а плевать на свои ошибки преступно. Вот и живи.