Утром после дождя

Весенний дождик пролился над лесом, и всё заискрилось, зажурчало прозрачной капелью. Побежали вдоль тропинок ручьи, зазвенели хрустальными голосами цветы-колокольчики.

Ёжик шёл вдоль ручья по дорожке и радовался весне.

— Какое славное утро, правда? — спросил он у Колокольчика, что рос у воды.

— Свежо, — потянулся Колокольчик. — Дышится вольно.

Сердитая Ворона каркнула с ветки:

— Развели сырость! Кар-р!

— Да ты посмотри, как красиво! — улыбнулся ей Ёжик.

— Вот ещё! Лужи, слякоть... Гнездо затопило. Мошки попрятались. Чем поживиться-то? С клёна гусениц смыло. Рябина в ручье понапрасну тонет.

— Рябина? — удивился Ёжик.

И впрямь, по ручью плыли россыпью красные гроздья. Но откуда на рябиновых ягодах такие озорные пятнышки?

— Да это же божьи коровки! — разволновался Ёжик. — Их дождём... в ручей... а взлететь не могут!

— Поделом! — каркнула Ворона и улетела к далёкому старому кедру, сушить промокшие перья.

А Ёжик захлопотал у ручья.

— Что же вы, глупышки? — приговаривал он. — Я сейчас...

Он склонился над водой, зачерпнул ладошками — и поймал одну из тонущих коровок. На её пёстрых крылышках блестели круглые капли.

— Божья коровка, улети на небо, принеси нам хлеба, — припомнил Ёжик старинную поговорку. — Чёрного и белого, только не горелого!

Божья коровка послушно расправила крылья и взмыла в синеющую высь.

А Ёжик уже ловил другую, третью... Их было видимо-невидимо! И каждую он напутствовал добрыми словами. Так и звучало у ручья в то утро: «Улети на небо, принеси нам хлеба, чёрного и белого, только не горелого!»

А когда последняя божья коровка растаяла в безоблачной дали, Ёжик понял, что страшно устал. Он сел на пенёк отдышаться, подпёр кулачками голову и сидел долго-долго.

Чтобы ободрить его, Колокольчик сочинил песню: — Наш Ёжик отважен, проворен и ловок: он спас сто четырнадцать божьих коровок!

— Так много? — изумился Ёжик.

— Даже больше, — сказал Колокольчик. — Сто четырнадцать — это для рифмы.

— А-а, — протянул Ёжик. На душе у него стало легко и светло. Только маленькая грустинка дождевой каплей легла на сердце: ведь божьи коровки улетели, ни одна не захотела с ним подружиться.

Ёжик вздохнул и побрёл домой. «Поставлю самовар, — думал он. — Съем сушку. У меня в шкафчике как раз лежит сушка к чаю».

У самого дома Ёжик остановился, не веря своим глазам. На крылечке дожидались его целые горы хлеба — румяные караваи, медовые пряники, булки, рогалики с маком, коржики, пышки, ватрушки... Чёрные и белые — вперемешку, а горелых — ни одной!

Ёжик запрыгал от радости, замахал лапой небу и крикнул:

— Спасибо вам, божьи коровки!