Дикий маг в своей тарелке-8

Я для пробы изобразил рукой короткий рубящий удар по воздуху, и уже в середине траектории ощутил в руке ухватистую рукоять Туманного меча. Хорош клинок, ничего не скажешь. К нему бы ещё мастера настоящего. А так… Даже мне самому было не слишком понятно, на что я, собственно, рассчитываю. Ну-у… видимо, на то, что они не захотят связываться с магом. Вы не поверите — они захотели!

— О-о! Вот это свезло так свезло! Ты колдун, что ли?! А по тряпью твоему и не скажешь. А ну, давай, ещё чего-нито колдани! Порази нас чудесами невиданными, чучело, прежде чем копыта отбросить.

— А если до смерти поражу?

— Так эта… попробуй! Поиграй в боевого мага, а мы с радостью поглядим на твоё представление.

— Странные вы. Не пуганные какие-то. Могу ведь и впрямь боевым магом оказать-ся. Но, как скажете. Попробую поиграть… подождите чуток… Хотя, знаете, лучше ехали бы вы отсюда, а? Галопом желательно.

— Оно опять, что ли, нам угрожает?!

Например, я на их месте не стал бы ждать. Атаковал бы на всякий случай. Максимально шустро. Или, наоборот, дёру дал. От греха подальше. А они прямо бесстрашные неизвестные герои. Мстители неуловимые. Я и сам-то пока с некоторой опаской отношусь к своим внезапно пробудившимся способностям. Выросший на левой ладони тёмно-багровый огненный шар размером с баскетбольный мяч угрожающе потрескивал, стреляя искрами, и при этом почему-то вращался против часовой стрелки. Да ещё и скорость вращения ощутимо нарастала. Чего это он?! Нафиг, нафиг этот график! Я поспешил зашвырнуть файербол в сторону четвёрки продолжающих беззаботно веселиться придурков.

Шарахнуло так, что меня отбросило на кусты, густо росшие за моей спиной. Да к тому же и протащило по ним метра три. Или, скорее, пять… И вот что это за чертовщина?! Везде же написано, что под собственные чары маги не попадают, не действуют они на создателя своего. А у меня опять всё не слава богу.

Когда я, пошатываясь и матерясь, утвердился, наконец, на ногах, то сначала некоторое время тряс для чего-то головой. Как будто таким образом можно вытряхнуть противный звон из ушей. Надо как-то соразмерять, что ли, в следующий раз… Как-то регулировать… И научиться не подставляться под собственные… к-хм… наработки. О! А где же эти орлы-то суровые? Так улетели, похоже.

На той стороне полянки, среди обгоревших и поваленных деревьев с поломанными ветками, я нашёл не слишком многое. Изрядно подкопчённый колчан, несколько валяющихся рядом обугленных стрел, лишившихся оперения, чей-то скукоженный от жара сапог, да сломанный пополам шест с оплавленными навершиями. И всё это дымилось. От самой четвёрки почему-то не осталось даже намёка. Где тела-то? Хоть конские хотя бы…

Кино и немцы! С другой стороны, какое уж тут кино?!

Я же только что… четырёх человек убил. И мне теперь хреново. Очень хреново. Да, доводилось в той жизни стрелять в людей, которые стреляли в меня. Но сказать, что ко всему привык, и что немерено навидался «двухсотых», и что мне это всё до лампочки, — не могу. И пусть эти четверо откровенно нарывались, заслуживали ли они того, чтобы от них ни клочка не осталось? Славно начинаются будни мага-недоучки, ничего не скажешь. Тьфу!

— Никого ты не убил, не терзайся, — раздался вдруг очередной глас. — Это были магические человекоподобные големы с толикой свободы поведения в рамках заданной роли. И даже лошадей ты не убил, поскольку они были единым целым со своими всадниками. Сложные конструкты. Их, между прочим, не больно-то легко создавать, к твоему сведению. А ты их разнёс.

— Да кто это говорит?! — раздражённо спросил я. — Выходи, давай, ещё что-нибудь про големов расскажешь.
— Поклянись, что шарами кидаться не станешь!
— Клясться погожу пока. Предусмотрительный я. А вдруг ты опять своих сложных конструктов напустишь?
— Не напущу. У меня их больше нет.
— Тогда выходи, не стану кидаться. Но если соврал…
— Нет резону тебе врать.

Из относительно целых кустов чуть сзади и левее меня выбрался… Всё время я их путаю!

В общем, или тролль, или гоблин. Или ещё кто-то. Кожа голубовато-серая, нос плоский, широкий, глаза большие, глубоко посаженные, жёлтые. Рот тоже не маленький такой, но клыки из него никакие не торчат. Уши впечатляют, однако до размеров ушей Чебураха-Анхальма далеко. К тому же эти заострённые и с кисточками на кончиках, как у рыси. Чёрные густые волосы собраны в длинный хвост на затылке.
Сам абориген ростом мне до плеча, наверное. И весь в каких-то невообразимых коричневых лохмотьях, увешанных пожелтевшими фигурками костяными, брелочками непонятными, разноцветными верёвочками с густо навязанными на них узелками, крохотными мешочками, пузырьками и прочей барахляндией. На поясе висел внушающий уважение кривой нож с костяной опять-таки рукоятью. В правой руке закустовый сиделец держал красивый резной посох из чёрного дерева, увенчанный золотым самородком размером с кулак. Причём создавалось впечатление, что самородок к посоху не прикреплён, а вырос из него.

— Ты шаман, что ли? — не удержался я от вопроса.
— Ну, шаманю помаленьку, — скромно признался мой неожиданный собеседник. — То, сё, жить-то надо как-то. А ты моих големов разнёс. Никакой выдержки!
— А не надо было их на меня напускать!

— Надо было, — не согласился шаман. — Хотел поглядеть, кого на этот раз в обучение прислали. Разные приходят. А для какой надобности сюда отправили тебя — в толк что-то не возьму. Чтобы с тобой совладать, таких, как я, десятка два понадобится, а то и побольше. Пока точно определить не могу. Дурной силы в тебе чую бездну, а управляться ей, как подобает, не можешь.

— Так, значит, как я думаю, для того, наверное, и прислали, чтобы научился управлению.
— Скорее всего, ты прав. Хотя я большей частью учу желающих с оружием обращаться.
— Ты??!
— Ага. Меня Стокулом зовут.
— А меня…
— Не говори. Не надо никому такое знать. Здесь будешь Грухом зваться. Уяснил, Грух?
— Уяснил.
— Тогда за мной бегом марш!

Так началась моя вторая учебка. Очень специфическая. Потому что физически мне ничего не было трудно. Вообще ничего. А вот всё остальное пришлось постигать с нуля. И мой небольшой опыт во владении эспадроном не пригодился вообще. Ни на секундочку. Впрочем, это меня нисколько не удивило.

— И кто ж тебе так напортачил? — сильно удивился Стокул, когда я на первой тренировке изобразил спортивную фехтовальную стойку и сымитировал атаку. — Ты танцовщик, что ли?

А услышав мой абсолютно правдивый рассказ, покачал своей широколобой головой, поцокал языком и выдал сентенцию:

— Чего только ни бывает под вечными звёздами. Ладно, сказок достаточно на сегодня. Ну-ка, яви опять магический меч.

Явил.

— Лихо! То пустая рука, а то сразу вон что. Знатный артефакт, однако. Так. А ну помаши клинком и подвигайся, как будто бой ведёшь. Да дурака не валяй, бейся во всю прыть.

— Вроде того, что бой с тенью?

— Угум… Только со многими тенями. Вертись, отскакивай, уклоняйся, отбивайся, атакуй, бей мечом, как умеешь.

Что ж раз такое дело, повертимся. Оказалось, я теперь умел двигаться с такой скоростью, что окружающее сливалось в сплошной смазанный фон, а звуки почему-то превратились в относительно ровный шум. Я схватился с тенями не на шутку. Отскакивал, подпрыгивал, вертелся, отбивался мечом и атаковал мечом в меру своего разумения, ожесточённо кромсая пространство вокруг себя и чувствуя, как артефакт вроде и впрямь что-то рассекает и рубит с необыкновенной лёгкостью. Надеюсь, это не учитель Стокул. Иногда я ловко пинался ногами, порой лихо перекатывался, умудряясь при этом не зарезаться Туманным клинком. Мне захватило подлинное, всепоглощающее упоение тренировочным боем. Кажется, даже орал что-то восторженно-воинственное и утробно рычал.

Сколько это продолжалось — точно сказать не могу. Но с какого-то момента сквозь умиротворяющий прибой звуковых волн стал настойчиво пробиваться некий раздражающий диссонанс. Знаете, как будто комар донельзя противно и нудно зудит над ухом в комнате, где ты упорно пытаешься заснуть. Поневоле пришлось сбавить темп и прислушаться.

— Сто-о-о-о-оййййй!!! Останови-и-и-и-и-иссссь!!! Хва-а-а-а-атит!!! — надрывался комар голосом шамана.

Ну хватит так хватит. Я остановился, не ощущая не малейшей усталости. И не запыхавшись. Осмотрелся и… обалдел. Уютной полянки больше не было. Вместо неё я с раскрытым ртом и вытаращенными глазами обозревал не самых скромных размеров поляну, усеянную скошенными, как гигантской косой, деревьями. Да нет, не косой. Пеньки были разной высоты, а срезы вовсе не горизонтальными в подавляющем большинстве своём, а косыми. Между пеньками зеленел толстый ковёр из пошинкованных, изломанных, изуродованных веток и обрубков стволов. Пронзительно пахло листвой.

Метрах в тридцати от меня стоял мокрый, как мышь, загнанно дышащий Стокул. С него буквально текло, он шатался, с трудом опираясь на свой посох. Лицо, прежде голубовато-серое от природы, имело теперь отчётливый бледно-салатовый оттенок, в глазах застыл мистический ужас. Чего это он?

— Ничего… не делай больше… Грух… — просипел задыхающийся шаман. — Хватит и того… что ты уже… натворил…
— Да что я натворил-то?! — Почему-то разрушительные изменения в ландшафте я на свой счёт до сих пор не относил.
— О, девять подземных демонов! — неожиданно обретя нормальный голос, взвыл учитель. — Ты тупой?!
 
— Так это что же… — накатило вдруг на меня осознание того, что воцарившийся вокруг меня хаос — дело моих рук. Меча, то есть. Плюс новые возможности от Астурзендова моба. Плюс собственные магические. По всей видимости.
Я громко сглотнул и спросил:

— А ты чего такой бледный, учитель?

Собственно, больше для проформы спросил. Ответ был и без того заранее известен.

— Да так… — криво усмехнувшись, подтвердил мою догадку Стокул. — Жизнь свою никчёмную спасал, полчаса от невменяемого ученика бегая, прячась и пытаясь до него докричаться…

— Ну, извини, пожалуйста. Сам не знал, что на такое способен. Не пробовал раньше, не до того было. А ты зачем сказал, чтобы во всю прыть биться? Вот и… вон как оно вышло.

— А может, и хорошо, что сказал. Теперь знаю, чего от тебя следует ждать. И чему и как учить. Девять демонов, намучаюсь с тобой!

Я тоже теперь приблизительно знал, чего от себя ждать. Хотя, уверен, в реальном бою мне будет далеко не так упоительно и весело.

Потом часто вспоминал этот разговор. Намучается он, видите ли! А мне всё по барабану, что ли? Ещё неизвестно, кто из нас больше в ходе обучения мучился. Стокул говорил, что магической силы во мне просто несметное количество. Но почему она меня не разрывает на клочки, учитывая, что с контролем у меня не то, чтобы плохо, а вообще никак? Почему не убивает, не сжигает, превращая в пепел? Не сводит с ума, наконец? Почему?!! И нет во мне никаких там энергетических каналов, потому что я, видите ли, сам один гигантский канал, хотя всякому хрындлу известно, что такого быть не может. А оно - вот оно!!!

А мне-то откуда знать, почему всё так? Может, я просто счастливое исключение из всеобщего правила. Хотя, конечно, были у меня некоторые мысли на этот счёт. Кажется, дело в том, что могучий магический дар оказался очень вовремя заключён в качественно изменённое и усиленное мобом тело.

Стриттер на три четверти объект магический, да плюс мой пробудившийся дар. Вот и получилось то, что получилось. Как-то так, видимо. И теперь мы со всем этим пытались справиться, дабы я каждый раз не оставлял после себя огромное пепелище там, где всего-навсего требовалось зажечь костёр. Неимоверно тяжело мне это давалось. Да и Стокулу не легче.

Зато лес возродить получилось на удивление легко, прямо-таки играючи. Попробовал ярко представить, как он на моих изумлённых глазах быстро растёт, наливаясь сочной разнообразной зеленью и вновь наполняясь шумом ветра и пением птиц. И… лес вырос. И наполнился шумом. Я и сам, признаться, так опешил, что в себя пришёл от того, что моя отвисшая челюсть, образно говоря, ударилась о мою же богатырскую грудь. И восхищённо-испуганная ругань Стокула тоже помогла собраться с мыслями. Ведь даже поваленные обгорелые стволы деревьев и залежи посечённых обугленных веток куда-то делись. Но вернёмся, однако, к тренировкам по контролю.

Вообразите себе, что имеются: а)- здоровенный кованый гвоздь и б)- кувалда. А у вас хватает сил и навыков, чтобы забить этот гвоздь в толстый брус одним точным ударом по самую шляпку. Нисколько при этом не напрягаясь практически. Былинный богатырь вы настоящий! А теперь поменяем условия. Надо одним ударом этой же кувалды забить в брус всего лишь тонкий и хлипкий мебельный гвоздик на глубину три миллиметра. Или четыре. Или сначала на два, потом на четыре, потом на шесть, а потом ещё на два. И удары следует наносить быстро, один за другим. И как оно? Уверены, что всё у вас получится в точности так, как было условлено? Либо погнёте гвоздик, либо сплющите, либо вместе с гвоздиком и брус в щепу разнесёте.

Целых три месяца я тренировался направлять магические усилия через перстень, пробуя поражать объекты-мишени лазерным лучом (по крайней мере, это выглядело, как лазерный луч) разного диаметра и интенсивности. При этом следовало и жёстко контролировать длину. Вот с ней-то я больше всего намаялся. Но зато результатом в конечном итоге остался весьма доволен. Даже крайне скупой на похвалы Стокул высказался в своей неподражаемой манере:

— Думал, у тебя вообще никогда не получится. А ну спали-ка мне во-он ту ветку на макушке дерева, но так, чтобы само дерево не загорелось.

Вообще не проблема. До ствола дерева 123 метра 47 сантиметров 28 миллиметров. Да, нынче я способен определять расстояния с точностью до миллиметра и автоматически, не задумываясь, делать поправки на габариты и структуру цели. С движущимися мишенями самую чуточку сложнее. Самую-самую чуточку-чуточку. Но с ними и намного интереснее. Такой, знаете, азарт охотничий появляется. Ну и, правда, очень усиливается чувство, будто ты участвуешь в невероятно реалистичной виртуальной онлайн игре. Да. Словом, с управлением собственным даром и контролем над ним у меня более или менее уже всё устаканилось по большинству позиций, а когда что-то не совсем получалось, то и критичным не было. Деревья уже не валял и поляны не выжигал. Однажды, конечно, скалу небольшую снёс начисто, но это ерунда, там места сплошь пустынные, необитаемые.

А вот с колюще-режуще-рубящими штуками пока что выходило… Хреново, в общем, выходило.

— Ты, понятное дело, сильный маг, Грух. Запредельно сильный. Того не отнимешь. И успехи в управлении даром уже кое-какие есть. Но как боец… Столь тупого косорукого хрындла у меня в обучении ещё никогда не было! — то и дело раздражённо гундел Стокул примерно в таком духе. — Как ты меч держишь, а?! Я же показывал несчётное количество раз, как надо. Это тебе что, чесалка для дрохмы?! Или, может, мешалка для дерьма? Нет, вот ты скажи честно… Что ты из себя представляешь для любого середнячка, сколько-нибудь способного к хорошей драке? Да ни фтыра не представляешь! Как такое может быть?!

Я даже не пытался выяснять, что такое хрындл, дрохма и фтыр. И без перевода ясно, чего уж там. Иной раз не выдерживал и пытался отбрехиваться. Не слишком изобретательно, но… Как мог.

— Учитель, это низко! Не такой уж я хрындл. А если на то пошло… Вот попал бы ты в наш мир, а я б тебя за компьютер посадил. И говорил бы… Ну, к примеру, так. Обхвати мышку пальцами и мягко, не надавливая, веди курсор по дисплею вот к этому окну, встань на него и кликни левой клавишей. О-о! Ну ты совсем тупой, что ли?! Если тебе и этот интерфейс не понятен, то я не знаю. Вот же иконка, прямо у тебя перед носом, кликай!

А Стокул невозмутимо отвечал:

— Мне плевать на весь этот скурт, что ты льёшь мне в уши. Он не имеет значения. Это ТЫ здесь, а не Я там. И потому ты хрындл безнадёжный. А ну нацепил на ноги, руки и спину большие утяжелители, взял парные мечи и погнал на максимальной скорости во-он к тому холму и обратно. А на бегу будешь сечь побеги гибкого хлыстовика. И за каждый побег, срубленный не чисто, — час занятий дополнительно. Ночных.

Не знал шаман, что ночью я вижу лишь немногим хуже, чем днём.

Собственно, отличие состоит лишь в том, что изображение, так сказать, не цветное. Все оттенки чёрного и серого. А вот этот клятый гибкий хлыстовик… Надо не только с определённой силой вкладываться в удар, но следить за тем, чтобы клинки падали на голые зелёные прутья под правильным углом, да обязательно с оттяжкой. А этот долбаный кустарник вовсе не строго вертикально лезет из земли. Так что пока один куст сострижёшь на бегу, — запаришься. Образно говоря. Поскольку я теперь даже не представляю себе такую физическую нагрузку, при которой я бы хоть немного вспотел.

Хотя нет. Было такое. Ну, извините, приврал. Однажды Стокул появился в сопровождении десятка угрюмых крепких мужиков. Вооружённых, конечно, и облачённых в добротные, прочные на вид латы. Эти ребята не веселились, только поглядывали на меня исподлобья, оценивающе и даже с едва уловимой опаской.

— И кто это? — не выдержал я. — Опять конструкты, но только с другой программой?

— Нет. Выпросил по старой дружбе у одного надёжного товарища отделение наёмников из вольной роты «Волки Приграничья». Служат во взводе разведки. Ребята опытные, умелые, вместе не один год, друг друга с полуслова понимают. Их задача — тебя убить, а твоя — не дать им это сделать, но так, чтоб все остались живыми и здоровыми по возможности. Особо предупреждаю: никакой магии, сверхскорость не использовать, силу ударов мечам контролировать и бить при этом плашмя.

Услышав подобные условия предстоящей схватки, два-три наёмника из выглядевших моложе несколько расслабились. Зато остальные, наоборот, насторожились, а один досадливо сплюнул и спросил хриплым простуженным голосом:

— Шаман, разве ты не обещал, что будет просто не совсем обыкновенная тренировка? А ты… кого ты против нас выставляешь? Опять голема своего какого-то?

Стокул презрительно ухмыльнулся, даже не подумав отвечать. Тогда в разговор вступил я:

— Я не голем какой-то, а начинающий маг. Сейчас учусь вот у этого… к-хм… наставника владению не магическим и не заговорённым оружием. Обыкновенным, в общем. И, по словам дражайшего учителя, достиг пока уровня хрындла косорукого, если это вам о чём-то говорит. Я же только догадываюсь, что сие определение есть далеко не лестная оценка моих способностей.

Судя по тому, как сдержанно заулыбались некоторые бойцы, качая головой, слово им было хорошо известно. Видимо, и их наставники часто его употребляли.

— Вы слышали условия поединка, — продолжал я. — Скажу честно, мне они ОЧЕНЬ не нравятся. Но я со своей стороны постараюсь их соблюдать. А вам, понятное дело, нравятся. Не знаю, как у вас, а у меня выбора нет. Не могу отказаться ни от какого вида обучения. Таков был основной пункт договора. Убивать, правда, не обещали, но… издержки учебного процесса.

— И на кой ты нам это говоришь? Да ещё так чудно. Всё едино не разжалобишь. Давай начинать. И прости заранее, коли мы тебя тут положим.

— Прощаю. Но тогда и вы не взыщите, если в горячке зацеплю кого-то.

— Ты, главное, не магичь. У нас у каждого амулеты супротив магии есть. Сразу почуем, если ты… того. Понял?

И мы начали.

На сверхскорости перемещаться было нельзя, это так. А как быть с тем фактом, что моя нормальная нынешняя скорость всё равно в разы выше, чем у любого человека, не стрита? И реакция соответственно. А про прыжки Стокул и вовсе ничего не говорил. Вот я и отпрыгивал поначалу и довольно ловко уворачивался. Но наёмники, следует признать, действительно оказались спецами. Они быстро приспособились к моей тактике и разбились на тройки. Плюс свободный охотник, присоединявшийся по мере надобности к той или иной группе. Так что не стриту пришлось бы туго, долго не продержался бы, будь он хоть трижды мастер меча. А у меня даже дыхание не сбилось. Не уставал.

Более того, с удивлением обнаружил, что при прямых сшибках успешно противостою дружному натиску сразу нескольких человек с разных направлений.

То, что так странно, на мой взгляд, вдалбливал в меня вечно недовольный мной шаман, вдруг в какой-то миг встало на место. Я поймал себя на том, что действую своими мечами совершенно осмысленно и эффективно. Нет, легко не было. Всё же ребята не зря ели свой хлеб. Моей своеобразной манере перемещения по полю боя почти не удивились. К тому же у них, как выяснилось, тоже были для меня сюрпризы. Прозвучала короткая команда, и бойцы моментом разорвали контакт, отбежав на два-три метра. Сразу же мне в ноги полетели верёвки с грузиками на концах, а следом ловчая сеть, похожая плетением на огромную паутину.

Так как рядом никого на эту минуту не было, я позволил себе вложить чуть больше силы в свои действия и немного ускорился. Мечи мои до бритвенной заточки, конечно, никак не дотягивали, но и тупыми их назвать тоже было бы в корне не верно. Вот они и постригли на подлёте всё, что метнули в меня ушлые «Волки Приграничья». Ё-моё, так они же, по сути дела, погранцы! Братаны, можно сказать. Надо это прояснить, интересно же! Воспользовавшись короткой паузой, во время которой наёмники старались отдышаться, демонстративно не обращая внимания на обрезки верёвок и сети, я спросил:

— Слышь, бойцы, а вы как службу тащите? Дозором вдоль границы ходите, на постах наблюдения торчите, в засадах по ночам сидите, да? А по тревоге выскакиваете на участок, где прорыв случился или ещё что? Так? Или я путаю?

— Что до нас — так ты путаешь… немного. Мы разведка, у нас иной подход, — снизошёл до ответа хриплый. — А что касательно… по службе на рубеже, то верно всё. А откуда ведаешь?

— Так ведь я в своём мире тоже в пограничных войсках служил. На линейной заставе. Правда, не так долго, как вы. Всего два года с небольшим, но служба интересная была, хоть и тяжёлая.

— Вон как… Шаман, мы его убивать не будем. Да, мнится мне, и не сможем. А потренировать ещё — так отчего ж и нет? И сами потренируемся.

И наёмные погранцы набросились с новой силой, завертев вокруг меня стремительную смертоносную карусель из клинков. Что самого меня изумляло до глубины души, так это то, что я каким-то образом успевал отбиваться. Вот как раз тогда и вспотел немного. Удивили меня коллеги. Я-то изменённый, усиленный… конструкт? …человек? Но они ведь обычные люди! Разве что выносливые и изобретательные, как не знаю кто.

Ну что, порубились мы славно. Кажется, меня пару раз достали не слишком сильно. К тому же на мне всё немедленно зажило. Даже не скажешь, что как на собаке. Плюсы ускоренной регенерации, однако, спасибо мобам! А я в запале случайно зацепил одного бойца по ноге. По бедру, если конкретно. На этом всё и кончилось. А потом я уже взмок по-настоящему, без дураков.

Раненый лежал на чьём-то потрёпанном тёмно-зелёном плаще-накидке. Бедро выше раны сослуживцы ловко перетянули кожаным ремнём. Лицо «приграничного волка» было белым, как снег, но он молчал, только зубами скрипел. На душе у меня кошки скребли. Я мрачно следил за суетой Стокула, перебиравшего какие-то свои пузырьки и склянки с лечебными снадобьями и злобно бормотавшего совсем уж что-то непотребное. В мой адрес, естественно. Только «криворукого хрындла» и сумел распознать. А потом я разозлился.

Присел на корточки возле бойца, потерявшего на тот момент сознание от боли и по наитию медленно провёл руками над залитым кровью бедром, ярко представляя себе абсолютно здоровую ногу, без раны. Все, включая шамана, замерли, когда мои ладони мягко засветились. И сам-то впал в ступор, таращась на то, как исчезает рана. Я же никакой не лекарь, не экстрасенс.

А вон что смог. Ни черта себе! Только почему-то стал мокрым насквозь. Как будто в сауне посидел, не раздеваясь. Самое интересное, что ремень, который играл роль жгута, просто исчез. Да, не лекарь, не экстрасенс, но… как сказал бы наш «старый Яков», — таки архимаг. И мне с этим неожиданным подарком судьбы ещё разбираться и разбираться. Дар, понимаете ли. А кто подарил-то? Вопрос без ответа. Правда, Машка моя намекала на появление нового дара, который всегда пригодится. Это, выходит, он, что ли?

Ну, раз такое дело… Короче говоря, я тогда мысленно пожелал, чтобы моя одежда высохла. И она мгновенно высохла. О как! Забегая вперёд, скажу, что подобным чудесным образом я потом приноровился стирать свои шмотки и заделывать на них прорехи.

А боец тот, когда в себя пришёл (практически сразу после исчезновения раны), не чувствуя боли, удивлённо потянул руку к бедру и приподнял голову, чтобы посмотреть, как там оно. Думал, наверное, что шаман что-нибудь сделал. А потом увидел, как все на меня пялятся с одинаковым выражением лиц. Потрясение, благодарность, почтение, страх, уважение, настороженность — куча всего в одном флаконе. И лишь Стокул выглядел довольным. Никогда я не мог определить, что за тараканы копошатся в его голове.

— И чего ты разлёгся, воин? Вставай, хрындл неловкий… Грух тебя посёк, Грух тебя и вылечил, — ехидно сказал мой нечеловеческий наставник. — Он, вишь ты, на все руки мастак. В том смысле, что иногда бывает мастаком. Очень редко. Да почти что и не бывает никогда…

Ну да, Стокул в своём репертуаре. А вы от него чего-то иного ожидали? Я, напри-мер, давно уже не обращаю внимания на эти его выпады. Тем более, что на следующий день после тренировки с «волками» шаман вдруг заявил:

— Маленько у тебя стало получаться мечами, оно тебе и достаточно. От одного-двух бойцов отмашешься, коль наскочут. Ну, трёх, может. Это ежели без магии. Да. А ныне примемся за секиру и шест. Параллельно. Потому как там много схожих ухваток. Чего ты вылупился? А ну живо бери шест! Да не этот, а другой, железный который. Сильно утяжелённый он, в сравнении с обычным-то. Хотя для тебя — один фтыр. Жаль, что не припас я ещё потяжелее. А теперь подойди вот к этому столбику и начинай медленно… о-очень медленно касаться его навершиями шеста. Поочерёдно. Места касания выбирай, какие захочешь. Куда зачастил? Темп держать указанный. С места не сходить, ноги расставить шире и держать полусогнутыми, спину не горбить и не останавливаться до той поры, пока тень от моего посоха не упрётся в тебя, заполошного. И сосредоточься, как следует, на выполнении упражнения. Старайся! О-о, девять демонов, это когда-нибудь кончится?!

Так и получилось, что первое занятие по бою на шестах продлилось пять с полови-ной часов. Нудно, бессмысленно, на мой взгляд, да ещё и живот от голода подвело. И стойка дурацкая какая-то. Это ж не карате или там тхэквондо, скажем, где всякие стойки практикуют. На кой чёрт стоять-то, как будто на лошади едешь? Да я ещё думал по наивности, что будет перерыв на обед. Но зараза Стокул, наворачивая ароматное копчёное мясо с лепёшками и аппетитно заедая пищу сочными перьями какой-то бледно-зелёной травы, пояснил по-доброму:

— Сегодня не обедаешь. Подсушить тебя надо, а то тяжёл ты, неповоротлив. Вылитый хрындл. А заодно поглядим, сколько без нормальной жратвы продержаться сможешь.

— Вообще без жратвы?

— Угум, — не прекращая есть, кивнул довольный шаман. — Почти. Подножный корм тебе в помощь, Грух. В желудок, то есть. Ах-ха-ха-а-ахххх! В желудок помощь тебе! О-ох-хо-хо-о-о!

— Это ты вроде того, что как бы пошутил?

Стокул издевательски кивнул:

— Ага! Ну смешно же! Признайся!
— Обхохочешься до слёз… Хоть сейчас можно брать в команду КВН! Капитаном причём.
— Какую ещё команду?
— Никакую.
— Нет, а что за команда-то? Продолжай, коли начал. Я бы пошёл. Капитаном — мне подходит.
— Успокойся, вакансия занята.
— Чего-чего занята?
— Стокул, отстань!
— Никакого почтения к учителю. Никакого! Я в него столько труда вкладываю, я ему столько…
— Слушай, у тебя ещё мясо и лепёшки есть? Пожуй ещё, не торопясь, но только молча, ладно? Сосредоточиться мешаешь.

А когда это ехидное чудовище соизволило, наконец, объявить первое занятие оконченным, то пришла моя очередь шутить. Я принялся демонстративно обламывать с растущего неподалёку куста бронзовики срединные веточки — самые длинные и густо усеянные ягодами.

— И какого фтыра ты делаешь, Грух?
— Осуществляю планомерный переход на подножный корм.
— О, девять демонов, Хабах тебя раздери! Разве я не говорил, что бронзовика не годится в пищу?! Говорил! Она ядовита! Противоядия от неё не существует. Сдохнешь в страшных мучениях!
— Ну что ж… Значит, таков мой горький удел. Да и всяко лучше, чем терпеть тебя дальше.

С этими словами я начал невозмутимо обирать губами ягоды с одной из наломанных веток и вдумчиво разжёвывать плотную сочную мякоть. Вместе с листьями, кстати. На вкус это оказалось похоже… Вот как если бы клубнику слегка намазать горчицей и поперчить… Плюс лёгкие нотки рыбьего жира. По моим нынешним ощущениям и возможностям, даже вполне себе съедобно.

Стокул посерел и стремительно кинулся ко мне, явно намереваясь лишить меня законной порции питательного подножного корма. Я легко увернулся и прокомментировал:

— Очень медленно… Кто-то подменил моего ловкого наставника неповоротливым хрындлом! Что делать?! Как жить дальше?!

Шаман бросался на меня с перекошенным лицом, а я неизменно уворачивался и обгладывал ветки, причмокивая от сомнительного удовольствия. И вдруг Стокул резко изменил тактику, ударив меня мощной воздушной волной. К чему я оказался не готов. А потому, выронив злосчастную ветку, отлетел на несколько метров и грохнулся на землю. Вскочил и… увидел вдруг выражение глаз наставника, полных отчаяния, страха и решимости спасти меня любой ценой. От того, от чего нет спасения. Тогда я сказал покаянно:

— Извини, Стокул. Моя шутка вообще не удалась. Глупая она.

— Не извиняйся. Лучше начинай молиться своему богу, если он у тебя есть, — горько выдавил шаман. — У тебя совсем мало времени осталось. Я… Я… Не ведаю, что говорить и что делать. Очищающее заклинание не справится. Бессильна тут шаманская магия.

— Ничего не говори. Подумай. Я ведь тоже маг. Не самый слабый, как ты знаешь. И даже не совсем человек к тому же. Я стрит. Мой организм практически не восприимчив к ядам любого происхождения. И к разного рода несъедобным продуктам. По большому счёту, могу жрать, что угодно, без всяких последствий.

— Хочешь сказать, бронзовика тебя не берёт?
— Нет.

С минуту Стокул молчал, уставившись в землю, а потом спросил:

— Наелся хоть?
— Да.

— А тогда… А ну схватил в одну руку секиру, в другую шест и — двадцать кругов вприпрыжку вокруг во-он той группы холмов! Бегом, хрындл тупоголовый!