Петроградская история-2 поэтесса в паутине прозы

Прошло  более четверти века с той самой истории, когда жителям Петроградки удалось отстоять нашу планету от жуткого вторжения инопланетных тварей, которых удалось заманить в лабиринты питерских коммуналок и затравить гороховым супчиком, дихлофосом вкупе с неистребимым подвальным кошачьим и бомжачьим духом. Многие погибли прямо на входе в парадную, самые стойкие дошли до коммунальных кухонь. Но нынешняя история не про это.
Как стало известно из недавно опубликованных совершенно секретных материалов,  вторжение готовилось планомерно, на Землю загодя были отправлены разведчики, которые воспользовались происходившими в начале и середине прошлого века мировыми войнами и ловко внедрились в человеческое сообщество под самыми безобидными масками. Ну кому, например, придет в голову, что ленинградская бабушка  является иноагентом? Разве что внучка, которая все детство провела под игом своей темпераментной бабули с железным характером, которая гоняла и костерила на чем свет стоит соседей по коммуналке. Но откуда ребенку было догадаться об истиной сути неустанно опекавшей ее бабки, когда та жестко контролировала каждый ее шаг, почти не кормила конфетами, не давала болтать с подружками по телефону, да еще и сдала в музыкальную школу, чтобы выкроить побольше свободного времени на свои темные инопланетные дела. Была бы внучка побдительнее, наверняка бы заподозрила, что зубной врач Бем Бемович, к которому бабуля подозрительно часто ходила на приемы при полном марафете, и который так очаровательно просил открыть пошире ротик, на самом деле был резидентом, и вовсе не зубы лечить ходила к нему бабушка.
А была бы поумнее, то смогла бы вычислить и сама, что бабка иноагент, поскольку был один случай, когда та выдала себя с ног до головы. Я про тот случай с обмазанной зеленкой куклой, при виде которой бабушка закатила страшную истерику, погналась за внучкой по темным коммунальным коридорам с криком «Ах ты, чертова кукла!» и только чудо спасло ребенка, который заперся в ванной на защелку. Инцидент это объяснялся просто. Дело в том, что
дети у планетян в младенчестве могут подхватить смертельно опасный вирус, от которого все тело покрывается зелеными пятнами. Погибает при этом девять из десяти заболевших. С учетом того, что планетянам позволено иметь только одного ребенка, вид обмазанной зеленкой куклы по всей видимости вызвал у бабули такие тягостные воспоминания, что только тот факт, что дело происходило в субботу, когда на пользование коммунальной ванной было наложено коммунальное табу, спасло нашу героиню от расправы, ибо нарушить священное коммунальное табу и преступить порог ванной комнаты в запретный день не в силах была даже инопланетянка.
Вот после такого веселого петроградского детства, закончившегося в день смерти горячо любимого Леонида Ильича, наша героиня встала на тернистый путь литературного творчества.
Но прежде чем продолжить повествование, нужно дать ответ бдительному и сообразительному читателю, который уже задался резонным вопросом, почему же иноагенты, десятилетиями проживавшие в коммуналках, себя там прекрасно чувствовали, а полномасштабное вторжение с треском провалилось. Ответ простой. Дело в том, что иноагенты-разведчики обосновались в так называемых «элитных» коммуналках, с числом комнат не более пяти, которые как правило находились в бывших барских домах, не успевших со времени коммунизации  прийти в то спасительное для землян состояние,  не позволившее планетянам поработить нас на веки вечные. И жили в таких коммунальных хоромах редкие, специально подобранные счастливчики. Вот у наших бабули с внучкой соседями были бездетные супружеские пары разных национальностей: беларусы, украинцы, татары и евреи, причем в последней паре супруги были родными сестрами. Ну не могла же внучка не заметить за все время своей жизни в коммуналке ни одного ребенка, если бы они там были?  В общем промахнулись инопланетные шпионы, нужно им было в гоповских общагах селиться, ну или в обычных десяти-пятнадцати комнатных коммуналках в бывших доходных домах, глядишь и нашли бы как своих сородичей к вторжению правильно подготовить.
Ну да вернемся к нашей героине, которая ничего не подозревая о тех опасностях, которые сопутствовали ее детской жизни, успешно закончила «Кулек», научилась писать стихи, и шаг за шагом выросла в зрелую приличную поэтессу, с необходимым набором регалий, званий и стихотворных сборников.
Это в 19 веке в русской литературе практически не было женских имен, а в двадцатом поэтесс можно пересчитать по пальцам Цветаева-Ахматова-Барто-Ахмадулина-Рубальская. В нынешнем прогрессивном веке поэтесс сотни, если не тысячи и одного таланта маловато, чтобы заниматься таким малоолачиваемым ремеслом как поэзия. Так что даже приличным поэтам приходится снисходить до прозы, совсем как Пушкину на заре русской поэзии. Не обошла эта участь и нашу героиню, поместившей в своей последней книге раздел с короткими рассказами. Ох, уж эти короткие рассказы! Сколько маститых писателей на них погорело.
Очень уж коварный это жанр. Тут нужно либо сконструировать героев или ситуацию так, чтобы у читателя почву из-под ног выбило, либо описать реальный случай, чтобы дух захватило. Нашей героине вполне удалось и то и другое, хотя почва порой уходила из-под ног, как на пологом травянистом высоком обрывистом склоне, а дух местами перехватывало от забористых предложений о трудностях вылезания из байдарки…..
Здорово получились рассказы из серии «устами младенца», а вот в «женских» рассказах на перый взгляд сквозило современным праведным сексизмом по отношению к похотливым профессорам и вообще всем-мужикам-козлам. Так что наивный и неискушенный в поэтическом коварстве короткого рассказа читатель легко может принять текст за чистую монету, и даже вполне законно вознегодовать на эгоцентрическую героиню, так страдающую при виде девочки-инвалида, что аж слезы на глаза наворачиваются.
А она ведь именно такая и есть, стоит только вспомнить с кем и где прошло ее детство.  Поведение человека в юном возрасте формируется, поэтому не удивительно, что в земляной норке, обнаруженной в зимнем лесу, должны были обитать крокодилы, которые в изобилии водятся в Карповке, Малой и Большой Невке, не говоря уже о Мойке, Фонтанке и  Обводном канале.
Эх, знавал я питерских девиц, чьи прабабушки были записными петербургскими красавицами, готовыми променять свое коммунальное бытие, хоть на малую толику светского блеска, в лучах которого купались их прародительницы. Даже с учетом, что многих ждала несладкая участь мотыльков угодивших в паутину советской или эмигрантской действительности. А бабушки выжили в блокаду, считая в какой еще угол дома не попал снаряд при артобстеле. И это, быть может, пострашнее планетянского вторжения было. Ну да ладно, побарахтается наша поэтесса в паутине прозы, глядишь, только окрепнет, вырвется снова на родные лирические просторы и такое задвинет….Если, конечно, планетяне снова не вздумают к нам на землю сунуться, ну или мы сами не свалимся в постапокалиптические реалии из снов Безумного Макса, или те, что описаны в письмах мертвого человека.