СССР. Москва. Чешское пиво в парке Горького

                «Взращённым чешским Праздроем посвящается»               


Повспоминав с однокашниками годы учебы в Московском текстильном институте, пришли к выводу, что нам сильно повезло.
Все пять лет мы пили настоящее чешское пиво.
Было это в 1971-1976 годах.

Тогда во многих городах Советского Союза и с простым пивом было проблематично.
Даже в Москве вероятность пойти в магазин и купить бутылочное пиво,  «Жигулевское» или  «Московское», была точно не 100%.
На вскидку, где-то процентов семьдесят-восемьдесят.
В зависимости от региона, вероятность могла понижаться до нуля.
С разливным пивом было ненамного лучше.
 
Продавали его в пивных киосках. Иногда возле киосков было несколько столиков, чаще их вообще не было. Но всегда были очереди.
Большая часть покупателей была со своей посудой.
Обычно стеклянные трехлитровые банки или двух-трехлитровые молочные бидоны. Киоски работали круглый год.
Зимой продавщицы подогревали пиво в чайнике на электрической плитке и добавляли в кружки.
Слишком холодное пиво, да еще на морозе,  теряет свой  вкус и горло застудить можно.

Уже после окончания института наблюдал такую картину. В декабре 1978 года в Москве были аномальные морозы.
Температура понижалась до -40 градусов.
В квартире одна из  стенок покрылась инеем. Спали одетыми под всеми одеялами, которые только были.

А у нас тогда была собака, и мне пришлось выйти с ней на прогулку.
Был выходной, подумалось, что только я такой несчастный человек.
Остальные сидят  дома и как могут согреваются.

Но проходя мимо пивной палатки, увидел, что ничего не изменилось.
Как всегда, там стояла очередь, человек двадцать, не меньше.

Не повезло одному мужику.
Он стоял со стеклянной трехлитровой банкой. Подошла его очередь.
Он начал снимать полиэтиленовую крышку, да не тут-то было.
На морозе она стала такой же жесткой, как и сама банка.
Все начали помогать. Пытались разогреть ее спичками, но все безуспешно.
В общем, трагедия местного масштаба.

В 1974 году  на Камчатке в аэропорту Елизово я увидел такую картину.
В пивную палатку стояла очередь, человек сорок, все с двадцатилитровыми канистрами, в которых обычно перевозят бензин.
Потом эти канистры  развозились по всей Камчатке.
Пивных кружек не было вообще.
Но были трехлитровые банки, с ними даже пускали вне очереди. Не стоять же человеку с такой мелкой посудой.

Но я уже сильно отвлекся. Вернемся к парку Горького, к чешскому пиву.

Поступив в институт, я стал жить в общежитии.
В первый же выходной старшекурсники сказали нам, первокурсникам: «Мы идем в кирпичи. Пойдете с нами?»

Отрываться от  коллектива не хотелось.
Спросили, что значит «кирпичи», оказалось, пивная с чешским пивом.
Пиво очень понравилось. Постепенно стали ходить сами.
Образовалась своя компания любителей чешского пива.

История появления там чешского пива такова.
Где-то с середины 50-х годов прошлого столетия в парке Горького стали проводить выставки социалистических стран.
На выставках можно было купить отдельные товары и попробовать национальные блюда и напитки. Такие выставки проводились летом.
Сооружались временные шатры, ставились большие палатки.
Потом все это сворачивалось.

Когда очередь дошла до Чехословакии, то они не стали ставить душных шатров, а построили деревянный павильон без крыши.
Т.е. просто организовали  внутренний дворик. 
Назвали его «Ресторан Пльзенский» и стали продавать там настоящее чешское пиво и  колбаски шпикачки. 
Пиво привозили в алюминиевых бочонках  с завода в городе Пльзень.

Это пиво так всем понравилось, а главное — кому-то из начальства, что после окончания выставки чехов попросили оставить ресторан и продолжать поставлять пиво на постоянной основе.

Учитывая климатические реалии, над стенами возвели крышу.
Размером ресторан был примерно с баскетбольную площадку.

В таком виде ресторан проработал  примерно с 1955 по 1978 год.
Ресторан работал то с официантами, то в режиме самообслуживания.
Периодически персонал одевали в чешские национальные костюмы.
Мы попали уже под занавес.
Все пять лет в ресторане было  самообслуживание и никаких национальных костюмов.

Столики были только стоячие,  без стульев. Не было и гардероба.
На персонале были простые белые халаты.
Но пиво было оригинальное, чешское, и по прежнему его привозили из Чехии в металлических  бочонках.

Основным сортом пива был «Праздрой», иногда продавали «Старопрамен».
Оба сорта были просто замечательными.
Стоимость поллитровой кружки была 24 копейки.
В пивных палатках или киосках «Жигулевское» стоило 22 копейки.
Ресторан находился недалеко от главного входа, ближе к набережной.
Открывался ресторан в 12:00.
Среди посетителей в это время было много студентов ближайших институтов: МИСиС, Горного, Текстильного, Иняза.

Входная дверь была распашная, но со стойкой  в середине.
К полудню у входа собиралась приличная толпа.
Многие нервно курили, поглядывали на часы.
Старались занять боле выгодную позицию для быстрейшего прохода в дверь.

Ровно в 12:00 дядя Миша,  подкравшись, сбивал щеколду и быстро убегал вбок. Малейшее замешательство грозило ему непоправимыми последствиями.
Толпа могла его просто затоптать. 

Не позавидовать и попавшим на разделительную стойку.
Получить травму или болезненные ушибы было очень просто.
Счастливчики, вбежавшие без ушибов и со всеми пуговицами, занимали места в очереди на получение пива.

На длинном прилавке стояли нержавеющие поддоны с кружками.
Разливалось пиво из нескольких кранов.
Тут же рядом была касса.
В кассе была неизменная Римма Абрамовна.

Процесс разлива пива по кружкам требует отдельного описания.
Это было завораживающее зрелище.
Пустые кружки приносили с мойки и ставили на поддоны из нержавейки. 
На каждом поддоне было  20 или даже 25 кружек.
Продавщица пива открывала кран, подставляла кружку и наливала ровно столько пива, чтобы пена поднялась, но не выше краев кружки.
Обычно самого пива там было не более  трети — остальное плотная, белая пена.
Затем ставила кружку на поддон, не закрывая кран, другой рукой подносила новую кружку.
Так, попеременно, четкими отработанными движениями, не закрывая кран, наполнялись примерно четыре поддона кружек. 
Очередь как заколдованная наблюдала за процессом.

После наполнения последней кружки процесс повторялся начиная с первой кружки.
К концу второго круга в кружках уже было примерно 50-60 % от нужного объема.

В это время вряд ли кто из мужиков думал о работе, учебе, семейных проблемах или даже о футболе. Все мысли были здесь. Отключение полное.
Потом долив повторялся по третьему кругу.

Нервное напряжение у ждущих заветного напитка возрастало.
Слюнные железы работали на пределе возможного.
После третьего долива в кружках уже было примерно по 80% от отметки 0,5 литра. Доливать из крана уже было невозможно.
Был риск перелить, поэтому следовала ручная доводка.

Продавщица брала с одного из поддонов наполненные кружки и доливала ими остальные. Пены  было еще  очень много.
Она была очень плотной, оседала медленно, поэтому  ручной долив, проходил в два или три захода.
В это время весь мозг стоявших в очереди напрягался до предела.
Физики, математики и лирики все вычисляли, где бы был уровень пива, если бы вся пена осела.

Продавщицы это давно вычислили и особо не напрягались.
Они нутром чуяли, сколько надо не доливать, чтобы оставаться с прибылью.
Готовые кружки быстро разбирались.
Меньше трех кружек на человека вообще не рассматривалось.
Это не могло компенсировать нервные и физические затраты.
Перспектива еще раз выстоять в очереди также не привлекала, поэтому обычно брали по пять кружек на человека.

Первая кружка выпивалась залпом. Потом уже стояли, потягивали пиво, разговаривали. Травили анекдоты, рассказывали всякие байки.
Иногда заключали пари, кто больше выпьет.
Рекордсменом  был Володя Мажаров с 18 кружками пива.
Время было не ограничено, но  только до похода в туалет.
К пиву брали отварные креветки, часто из-под полы там предлагали вяленую воблу или подлещиков. Проголодавшись, брали шпикачки.

Говорят, что правильное название шпекачки от слова шпек, т.е. сало, которое добавлялось при их изготовлении.
По виду это те же сардельки, только с крест-накрест надрезанными  концами, которые при варке или зажаривании  растопыривались  и тем визуально отличались от   сарделек.
Как гарнир иногда была тушеная капуста, но чаще просто зеленый горошек.
За разговорами время пролетало быстро.
Постепенно пустых кружек становилось все больше, и вставал вопрос, купить еще по пять или ограничиться тремя.
Опять занимали очередь, периодически подходили, чтобы напомнить о себе стоящим за нами. Это был обычный поход в пивбар тогдашних студентов.

Жили мы на стипендию и переводы от родителей.
На пиво мы зарабатывали сами.
Все где-то подрабатывали.
Кто-то на кафедре в институте, кто-то сторожем на стройке.
Я подрабатывал электриком. Кто-то ездил в стройотряды.

Вторым местом, где продавали чешское пиво, были уже упомянутые «Кирпичи». Официальное название кафе «Керамика».
Оно располагалось с левой стороны от центрального входа и ближе к входу в парк со стороны Первой градской больницы.
От нашего института это был ближайший вход.

По будним дням вход в парк был бесплатным, а в выходные  — 10 копеек.
Мы никогда не платили.
В другой ситуации мы могли бы без проблем заплатить эти 10 копеек, но здесь был другой расчет.

Допустим, нас пятеро или шестеро, это 50-60 копеек. А 50-60 копеек — это ведь две кружки пива. А две кружки пива мы отдать не могли.
Выручала дыра в заборе.

Про кафе «Керамика»  в интернете, как и про «Пльзенский», очень мало информации. В моей памяти это дворик, обнесенный  ажурной стеной из керамических блоков.
В то время там также были только стоячие столы с самообслуживанием. 

Но были времена, когда там было и по-другому.
В интернете можно найти кадры из фильма «Судьба барабанщика», где были стулья и столики со скатертями.

Многие путают это кафе с «Шестигранником», который был культовым заведением в 50-60-е годы, но к семидесятым он уже не работал.
Сейчас всё, что от него осталось, передано музею современного искусства «Гараж». Предстоит  реконструкция. Практически строительство заново.

Ресторан «Пльзенский»  проработал примерно до 1978 года.
Сразу после окончания нами института там установили автоматы.
Тогда была на них мода.
Но продавать сильно пенящееся пиво через автоматы было технически проблематично.
Возможно, поэтому от чешского пива отказались.
А потом и вообще ресторан закрыли.

Кафе «Керамика» просуществовало  до 1985 года.
Перед XII Всемирным фестивалем молодёжи и студентов  его закрыли.

Закончилась такая красивая и вкусная страничка  истории парка Горького, к которой нашему поколению посчастливилось прикоснуться.
Текло по усам и даже в рот попадало.
Это не сказка. Это пережитая история.

Теперь можно купить любое пиво, но кто хоть раз пробовал «Праздрой» в деревянном «Пльзенском», никогда не забудет те времена и даже мгновения.

Я потом много раз бывал в Чехии, в Германии, в Швейцарии, но даже там очень редко попадалось пиво, сравнимое по вкусу с тем пльзеньским «Праздроем».

Пиво было такого хорошего качества, что мы никогда не напивались до непотребного состояния.
Наоборот, появлялась легкость в теле, мы ясней начинали  мыслить.

Я не способен описать это состояние, но его описал гениальный чех Ярослав Гашек:

"Чем больше мы пили, тем трезвей становились"!

Кто-то ехидно скажет, что трава тоже была зеленее.

Да пусть говорит.

Если он не потягивал  настоящий чешский «Праздрой», не коснулся губами его плотной  пены, не вдохнул той атмосферы,  что он может понимать в пиве, да и вообще в жизни.




Р.S. До сих пор у нас нет единого мнения о стоимости чешского пива.
В пивных ларьках и палатках поллитровая кружка  стоила 22 копейки.
В пивных ресторанах – 24 копейки. С этим все согласны.
По ценам в «Пльзенском» и «Кирпичах» показания разнятся.
В моей  памяти отложилось  28 копеек.
Мои друзья говорят, что, как и везде,  цена была 24 копейки.