Лила - охотница за артефактами

Содержание:
Пролог
Глава 1: Го-крокодилы
Глава 2: Шахтёрский посёлок Джуконта
Глава 3: Карта Артефактов
Глава 4: Договор с Корпорацией
Глава 5: Боцман Топор и Дриопитек
Глава 6: Побег с Пантагрюэля
Глава 7: Ультрафиолет
Глава 8: Нападение
Глава 9: Разгадка карты
Глава 10: Джяба атакует
Глава 11: Высокопоставленный заложник
Глава 12: Геркуланский корабль-моллюск
Эпилог

Пролог

В одной из далёких и неведомых частей галактики Млечный Путь, среди тьмы и звёздной пустоты, плывёт звезда. Но не та, что сияет светом и теплом, а тусклое, холодное тело — черный карлик. Это субзвезда, настолько остывшая, что её температура едва превышает фоновое излучение Вселенной. Она не излучает ни малейшего тепла, не отражает света, и ни один телескоп не способен её обнаружить. Будучи конечной стадией эволюции белых карликов, такие звезды крайне редки. Но однажды, спустя триллионы лет, они могут превратиться в железные звезды или даже стать черными дырами, однако в нынешнем состоянии это просто невидимая точка на карте космоса.
У этого черного карлика есть планета. Она холодна и мрачна, окружена вечной тьмой. Однако жизнь здесь всё же существует. Не благодаря субзвезде, а из-за внутреннего тепла планеты, порожденного гравитационными деформациями. Вода на поверхности остается в жидком состоянии, а существа, обитающие здесь, адаптировались к беспросветной тьме. Исследовать эту жизнь крайне сложно, и те редкие учёные, которые о ней слышали, видели в ней не только научный интерес, но и нечто ужасающее. Мир на этой планете — это вечная борьба за ресурсы, за выживание, за свет, которого никогда не бывает. Ни одного разумного существа здесь нет, лишь эволюция и инстинкты.
Но среди мрачных скал есть нечто, что можно отнести к деятельности чужой цивилизации. Огромное инопланетное сооружение возвышается на километровую высоту, и его вид пугает и завораживает. Этот корабль, напоминающий гигантского моллюска, неизвестно кем создан и из чего. Его поверхность гладкая, извивающаяся, как будто живая, но холодная и неподвижная. Как он летал, как управлялся, и на чем работал — остаётся загадкой, ведь его создатели обладали интеллектом, который невозможно постичь человеческим разумом. Это корабль-моллюск высится здесь уже целый век, холодный и безжизненный.
Внезапно тьму нарушает свет — другой корабль, меньшего размера, приближается к поверхности планеты. Это фронтовой разведчик Звездного Флота, транспорт длиной около сорока метров, с массивными иллюминаторами, локаторами и боевыми орудиями. Его корпус покрыт стальным отблеском, однако вместо опознавательных знаков на нем горит лишь бортовой номер, скрывающий принадлежность к флоту «Айрекс» - специального подразделения. Огромные шасси с грохотом касаются поверхности, и корабль застывает возле загадочного «моллюска», словно страж.
Люк разведчика открывается, и лифт медленно спускает вниз трёх человек в тяжёлых боевых скафандрах. За ними следует робот-комод на гибких манипуляторах, его колеса скрипят на каменистой поверхности. Человек впереди, одетый в белый скафандр с нашивкой полковника, направляет путь мощным прожектором, выхватывая из тьмы детали незнакомого ландшафта. На груди у него имя — Джамшид Корсак. Двое других астронавтов следуют за ним, поглядывая на странные формы чужого корабля. Тем временем робот, болтливый и неугомонный, бормочет, перемешивая научные термины с юмористическими репликами:
— Черный карлик — это остывшие и, следовательно, не излучающие белые карлики. Они представляют собой конечную стадию эволюции…
— Спасибо, Джяба, — прерывает его полковник, — лучше следи за окружением. Здесь могут быть живые существа.
Едва он произнёс это, как из мутного болота показалась огромная голова с присосками и щупальцами. Существо явно было настроено агрессивно, его инстинкты требовали добычи. Щупальца устремились к астронавтам. Однако Джяба, молниеносно вытащив бластеры из своих ящиков, открыл огонь. Потоки лазерных зарядов вспыхнули, и чудовище рухнуло, превратившись в гору бесформенной массы, быстро оседавшей в болотную грязь.
— Оп-ля, полковник, какой я меткий! — весело вскрикнул робот, самодовольно вращая манипуляторами и подтанцовывая на колёсах. — Мне нужна медаль, или хотя бы ранг лейтенанта!
— Джяба, роботам не дают офицерских званий, — с неодобрением сказал второй астронавт.
— Тогда сержанта, — не унимался робот, снова пряча оружие, видя, что опасность миновала.
— Это корабль геркулан, - убежденно говорит полковник. - Джяба, ты начнешь его подробное изучение. Хотелось бы познать язык этих существ. Космолингвистика — это твое новое задание!
Команда подошла к инопланетному кораблю. Его корпус был настолько необычен, что не поддавался ни одному известному методу изучения. Джяба, получив приказ, начал сканировать и разрезать его лазером, но металл оставался неуязвимым.
— Полковник, сканеры ничего не показывают, — разочарованно сказал робот. — Похоже, такой металл не встречается в этой Вселенной.
Несмотря на это, астронавты находят вход и проникают внутрь загадочного «моллюска». Внутри они проводят много часов, исследуя устройство корабля. Наконец, они возвращаются, неся нечто важное — аспидно-черный куб, снятый с одного из агрегатов внутри чужака. Полковник и его команда осторожно заносят устройство на свой разведчик и помещают в багажный отсек.
После корабль взмывает в небо, оставляя позади мрачный пейзаж. На высоте двух тысяч километров варп-двигатель включается, и разведчик исчезает в подпространстве, оставив лишь черного карлика, холодную планету и таинственный корабль геркулан, лежащий в ожидании новых посетителей.

Глава 1: Го-крокодилы

Го-крокодил смотрел на меня немигающим взглядом, и я замерла. Его глаза, зловещие и холодные, казались щелочью, способной растворить все на своем пути. Кожа рептилии отливала зелёной чешуёй, плотно облегая мощное мускулистое тело. Между острыми, словно лезвия, зубами метался язык, как молния, заставляя меня напрягаться ещё сильнее. Каждое его движение было хищным и выверенным. Трудно было предсказать, когда эта смертоносная тварь решит атаковать, но было очевидно, что она ждёт моей ошибки.
На го-крокодиле виднелась униформа центурианцев — огромный бронекостюм с массивными пластинами, перчатки с усиленными суставами, шлем с сенсорами, покрытыми защитным стеклом. Полный боекомплект — штурмовой карабин 390 калибра — угрожающе покоился в его цепких лапах. Оружие стреляет патронами из калифорния, которые взрываются при контакте, обжигая и разрывая плоть на куски. Бронекостюм го-крокодила усиливал его физические способности, делая эту хищную рептилию неуязвимой машиной для убийства. Пират. Жестокий и безжалостный.
Несмотря на внедрённые в его ДНК человеческие гены, мозг го-крокодила функционировал иначе, чем у человека. Хищник, который никогда не утратил инстинкт охотника. Несколько веков назад человечество вынужденно пошло на отчаянные шаги, чтобы повысить интеллектуальный уровень некоторых животных и привлечь их к участию в войне против геркуланов. Эти существа — смесь плоти и машины, вторгшиеся на Землю из неведомого пространства, — уничтожали всё на своём пути. Война длилась два столетия, и победить геркуланов с их передовыми технологиями было практически невозможно, пока не пришла идея использовать земных животных, повысив их разум до человеческого.
Из земной фауны были отобраны несколько животных — крысы, крокодилы, вепри, медведи и еноты. Их агрессивность, быстрая реакция и боевые качества подходили для создания идеальных солдат. Ученые скрестили их гены с человеческими хромосомами, создав так называемых квазиразумных существ: го-крокодилов, па-медведей, жу-крыс, бэ-вепрей и ё-енотов. Эти существа быстро освоили боевые навыки и технологии, превращаясь в грозных воинов. Они не знали страха, не чувствовали боли и смело кидались в бой, заставляя геркуланов отступать.
Благодаря этим модифицированным созданиям человечеству удалось вернуть себе контроль над 130 звездными системами. Геркуланы исчезли так же внезапно, как и появились, оставив множество загадок. Никто так и не понял, откуда они, хотя ходили слухи, что из параллельной Вселенной. Может быть. В любом случае война с ними завершилась, пускай и не победой, но и не поражением. Но это не принесло окончательного мира. Новые союзники человечества, привыкшие к войне, не могли и не хотели мирной жизни. Они сколотили банды и стали межзвёздными пиратами, охотясь за добычей. Для них не было разницы, кого убивать: людей, своих же или другие модифицированные расы. Они брали пленников, обменивали их на ресурсы, а иногда просто жестоко убивали и поедали.
Го-крокодилы не отказывали себе в человечине, питаясь животными протеинами, и это делало их ещё более опасными. Вот и сейчас, стоя передо мной, этот пират не сводил взгляда, палец на спусковом крючке карабина. Я знала, что он быстрее и сильнее меня, но у меня было то, на что го-крокодилы легко велись. Внезапно я бросила в сторону маленький блестящий шарик. Глаза го-крокодила мгновенно последовали за ним — рефлекс, который невозможно подавить. Даже будучи модифицированным он оставался животным.
Этот момент дал мне шанс. Я быстро вскинула свой бластер и, целясь в брюшную область го-крокодила, выстрелила плазменным зарядом. Патрон разогрелся до температуры в пять тысяч градусов и пробил его бронекостюм, прожигая всё внутри. Снаружи он оставался таким же монолитным, но из его пасти пошел дым, а воздух наполнился кислым рвотным запахом горящей плоти.
Го-крокодил рухнул мне под ноги, его массивный хвост дважды ударил по земле, создавая вибрацию, и замер. Я сделала шаг назад, не сводя глаз с его тела. Оружие, которым когда-то управлял этот пират, выпало из его лап. Теперь он был мёртв, а я, не осознавая этого до конца, смогла победить одного из самых опасных врагов, которых человечество когда-либо создавало.
Я ткнула ногой в грудь мёртвого пирата, и тот не шелохнулся. Убедившись, что труп больше не поднимется и не навредит, я облегчённо вздохнула, возвращая бластер в кобуру. Поединок с го-крокодилом был непростым, но теперь мне предстояло разобраться с причиной этой схватки.
На земле, неподалёку от тела, лежал артефакт геркуланов — та самая вещица, за которой я охотилась. Эти загадочные создания исчезли более ста лет назад, но оставили после себя технологии, о которых мы могли только мечтать. Каждая из таких находок сулила грандиозные перспективы, если удавалось разгадать её тайны и интегрировать в человеческую жизнь. Эти артефакты стоили целое состояние, и за каждый шла нешуточная борьба. Чёрный рынок процветал, несмотря на все попытки правительств контролировать ситуацию. Власти требовали передачи артефактов только государственным органам, но государства вечно скупились. В то время как частные компании, олигархи, религиозные общины и дикие племена колонистов были готовы платить любые деньги. Они хотели использовать технологии геркуланов, чтобы усилить своё влияние и получить контроль над планетами или ресурсами.
Артефакт представлял собой куб. Его поверхность непрерывно покрывал рой движущихся цветных фигур — странные символы, совершенно непонятные для человеческого разума. Но самое необычное — куб левитировал, словно гравитация на него не действовала. Я осторожно дотронулась до артефакта. Никакой реакции. Тогда я надела перчатки и взяла его в руки. Куб перестал левитировать и покорно лёг на мои ладони, как будто ждал этого момента. Только тогда я осознала, насколько он тяжел — не меньше тридцати килограммов. Вздохнув, я аккуратно засунула его в рюкзак и закинула себе за спину.
В этот момент я услышала топот — кто-то приближался. Это был Дади — мой па-медведь. Вообще-то, он больше похож на огромную панду, но с человеческим разумом. Он мой ровесник и лучший друг. Отец подарил его мне на день рождения, когда мне было всего шесть. Сначала Дади был чем-то вроде игрушки, но вскоре стал мне как брат. Мы с ним учились вместе, дурачились и постоянно попадали в неприятности. Несмотря на то, что мы принадлежим к разным расам, наша связь была сильнее крови — духовное родство. Я любила его, как семью.
Дади появился из-за угла, крепко сжимая свой карабин. Его массивное тело было облачено в гибкий бронекостюм, адаптированный под медвежью форму. На голове — шлем с интегрированными сенсорами, на поясе гранаты, нож и многочисленные приборы для обнаружения газа, радиации и других опасных веществ. Вопреки своей внешней медлительности, па-медведи были превосходными бойцами, когда дело доходило до схватки. Однако, как часто бывало, он немного опоздал.
— Лила, всё нормально? — прохрипел он, внимательно осматривая окрестности, карабин был наготове.
— Да, всё чисто, — кивнула я, всё ещё ощущая в плечах тяжесть рюкзака с артефактом.
Ах да, Лила Корсак — это я, шестнадцатилетняя девчонка, которая два года назад бросила школу и отправилась в путешествие по планетам. Я — сирота. Отец Джамшид Корсак, полковник Земного Флота «Айрекс», пропал много лет назад. Он участвовал в операции против модифицированных существ, осуществлявших разбой у звезды Арктур, и после рейда его больше никто не видел. Мать, учёный, исследовала геркуланское присутствие и разрабатывала устройство для перехода в параллельные измерения. Однажды она просто исчезла. Мне сказали, что она перешла в другой мир, но не смогла вернуться. Мне тогда было шесть лет, и единственным, кто остался рядом, был Дади.
Что я могу рассказать о себе? Ну, точно не была пай-девочкой. Выросла драчливой и упрямой. Каратэ — моя страсть, так что я заслужила чёрный пояс. Стрельба — это не просто увлечение, а навык для выживания. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами и зелёными глазами. Обожаю спорт и сон. А ещё я люблю водить — будь то обычный транспорт или звездолёты. Мой корабль, кстати, называется «Трезубец». Это компактный десятиметровый летательный аппарат, предназначенный для разведки. Он укомплектован полным набором оружия и боеприпасов. Я угнала его у го-крокодилов, когда они ворвались в наш дом, чтобы ограбить его. Пока они обчищали всё внутри, я с Дади пробралась на борт, взломала замки и стартовала, оставив за собой лишь обугленные трупы тех, кто пытался догнать нас.
Дади посмотрел на мертвого го-крокодила и нахмурился.
— Ох, это же... — начал он, но закончил имя каким-то гортанным звуком, который я не смогла разобрать.
— Чего? — удивилась я, глядя на него.
— Это же... — снова повторил па-медведь, но его произношение снова оказалось для моего человеческого уха неразборчивым, смесь странных слитных звуков, где не различались ни гласные, ни согласные. Надо сказать, что Дади не говорил на человеческих языках в привычном смысле. Его челюсть, как и у других модифицированных животных, не могла воспроизводить человеческие звуки. Он общался на своём языке, а встроенный коммуникатор переводил это на английский, испанский, русский, китайский, узбекский — да практически на любой язык, который был известен человечеству. Однако чаще всего мы пользовались «уранией», синтетическим языком 31 века, который понимали обитатели 130 звёздных систем.
— Я не понимаю, — сердито сказала я, прищурившись на него.
Дади вздохнул, опустил карабин и сказал:
— Ладно, будем его называть Кхеру. Это лидер местной преступной группировки. Убийства, засады, контрабанда, наркотики, мародёрство. Я заметил его ещё в том кафе, «У трёх баранов», где ты играла в бильярд.
— Для меня все го-крокодилы одинаковы, — призналась я с равнодушным пожатием плеч. — Я не смогу отличить одного от другого, хоть убей.
— Люди никогда не умели различать животных, даже модифицированных. Для вас мы все на одно лицо... одну морду, — с грустью сказал мой брат.
Я подошла и обняла его. Его шерсть была мягкой и густой, а сам он тёплый, как одеяло в холодную ночь. Дади слегка обмяк в моих объятиях и улыбнулся своим слегка грубым, но добродушным лицом.
— Ладно, сестра, вернёмся в город? — сказал он, отступив назад и посмотрев мне в глаза.
— Конечно, — ответила я, уже готовая двигаться, но вдруг заметила, как Дади насторожился. Его уши чуть приподнялись, а глаза стали внимательно оглядывать окрестности. Он резко поднял своё оружие и с щелчком затвора приготовился к бою.
— Ты чего? — спросила я в недоумении, сжав рукоять катаны.
— Ты забыла? Го-крокодилы не охотятся в одиночку. Они всегда ходят группами по пять особей.
Моё сердце сжалось. Как я могла забыть? Если Кхеру здесь, значит, он не был один. Я тут же вытащила свой самурайский меч — катану, и не зря. Из-за ближайших дюн и бугров показались четверо го-крокодилов.
Первый, массивный и покрытый блестящей, как мокрая плитка, зелёной чешуёй, бросился на меня с рыком. Его желтые глаза светились ненавистью. Он не стал стрелять, видимо, боялся повредить артефакт геркуланов, который я всё ещё носила в рюкзаке за спиной. Вместо этого он вытащил огромный ятаган, сверкающий остриём на солнце, и замахнулся на меня. Я отскочила, сделала сальто назад, и, приземлившись на ноги, вонзила клинок катаны прямо в его шею. Меч прошёл сквозь плоть, как через масло. Кровь, густая и оранжевая, брызнула во все стороны, и го-крокодил с хрипом рухнул на землю, тяжело ударившись о неё.
Тем временем Дади вступил в бой с оставшимися тремя. Их карабины открыли огонь почти одновременно, и воздух наполнился визгом энергетических разрядов. Дади мгновенно скрылся за ближайшим валуном, и я услышала, как его лазерная винтовка отвечает мощным залпом. Один из го-крокодилов выстрелил ему в ответ, но промахнулся, расколов валун на куски. Дади, всегда хладнокровный в бою, выждал секунду, а затем выскочил из укрытия, дав несколько прицельных выстрелов. Первого противника буквально разорвало на куски, второй, получив заряд в грудь, схватился за рану, но не успел сделать и шага — Дади добил его контрольным выстрелом в голову.
Последний го-крокодил попытался бежать, но Дади не дал ему шанса. Тяжелые шаги па-медведя обрушились на него, а затем раздался глухой звук падения тела. Всё закончилось.
Я посмотрела на поверженного врага у своих ног. Пират, которого я заколола, всё ещё шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Его коммутатор хрипел, но не смог перевести ни слова. Вздохнув, я подняла катану и быстрым движением отсекла ему голову. Его голова покатилась по песку, оставляя яркий оранжевый след крови.
— Вот и всё, — сказала я, вытирая лезвие катаны о его плащ.
Го-крокодилы были повержены, и мы могли наконец двигаться дальше.
Мы находились на планете Гаргантюа, третьей по счёту от звезды Процион, в системе, где было семь планет. Четыре из них представляли собой огромные газовые гиганты, каждый по-своему величественный. Первый гигант, Ауроз, с палитрой огненно-жёлтых и красных облаков, постоянно вспыхивающих электрическими бурями. Второй, Скадион, тёмно-синий с гигантскими ледяными кольцами, вечно вращающимися вокруг его массивного тела. Третий, Эсколор, окружённый токсичными сероватыми туманами, скрывающими его ядро, и четвёртый — Ионик, окутанный плотной атмосферой бело-голубых газов с загадочными зелёными вкраплениями.
Но обитаемыми были только две планеты: Гаргантюа и Пантагрюэль. Обе планеты гораздо массивнее и больше Земли, каждая втрое превышала её размеры. Однако, несмотря на внушительные размеры, эти планеты были далеки от каких-либо живописных пейзажей и процветающей жизни. Их ландшафт представлял собой унылую смесь песков, пыли и редких, непримечательных форм жизни. На них практически не было водоёмов, флора и фауна встречались только в самых засушливых и непригодных местах.
Гаргантюа, с её бескрайними пустынными просторами, была населена шахтёрскими посёлками. Здесь жизнь вертелась вокруг добычи полезных ископаемых, но не с самой планеты, а с орбитального пояса астероидов, простиравшегося между Гаргантюа и Пантагрюэлем. Этот пояс, состоящий из триллионов астероидов, хранил в себе несметные запасы редких и ценных материалов: золота, платины, осмия, железа, серебра, вольфрама, меди, алмазов, рубинов и других минералов. Шахтёры и инженеры, возвращаясь на планету, спускались сюда, чтобы получить свои деньги, которые зачастую тут же тратили на развлечения. Рестораны, театры, рынки с контрабандой, бордели — всё это было частью жизни Гаргантюа.
Я стояла на краю пустынного плато и оглядывала унылый пейзаж планеты. Тусклое небо, густой туман на горизонте и бесконечные песчаные дюны. В этой мертвой тишине, казалось, ничего не может выжить, кроме редких кустарников, в которых таилась местная фауна. Эти кустарники были хищными — с длинными шипами, приспособленными для ловли неосторожных существ. Часть их корней находилась под землёй, ожидая жертву, чтобы в мгновение ока протянуть корневые «щупальца» и впиться в тело жертвы. Рядом с кустарниками вились насекомые — мелкие, похожие на сколопендр, но с прозрачными, как у стрекоз, крыльями. У этих тварей были острые жала, которыми они впрыскивали парализующий яд в свою жертву, прежде чем съесть её.
Но самым неприятным было осознание, что где-то подо мной скрываются подземные черви — огромные создания, длиной до десяти метров. Эти черви жили глубоко под землёй, питаясь падалью и мёртвыми телами. Я знала, что через час-другой они вылезут на поверхность, почуяв запах трупов го-крокодилов. Они выползут медленно, тихо, но жадно. Их гладкие тела, покрытые слизью, будут извиваться по земле, и за несколько минут они уничтожат любые следы нашего боя, оставив от крокодилов лишь пустые костяные оболочки.
Однако черви, по сути, сделали бы нам услугу, утилизировав эти трупы. Го-крокодилы были мстительны. Они могли учуять потерю сородича и начать преследовать нас. Никогда не знаешь, как они отреагируют на убийство своего вожака. У этих существ были свои сложные социальные связи, и месть, как правило, следовала за смертью члена их группы. А с их развитым чутьём и памятью на запахи, они могли учуять убийц даже спустя несколько дней. Их стаи всегда были жестокими, кровожадными и, что самое опасное, организованными.
Мы стояли в центре пустыни, и я чувствовала, как горячий ветер обдувает моё лицо, песок скрипел под ногами, а горизонт всё больше скрывался в тумане.

Глава 2: Шахтёрский посёлок Джуконта

Я никогда не летала по правилам — для меня это было слишком скучно. На Гаргантюа вообще никто не соблюдал правила воздушного и наземного движения: транспорт здесь двигался хаотично, но каким-то чудом местные умудрялись избегать аварий. Я посадила свой «Трезубец» на стоянку с резким манёвром, подняв в воздух облако пыли. От мощных струй двигателей разлетелись пустые банки, старые тряпки и пластиковый мусор. В Джуконте никто особо не беспокоился о чистоте, а ассенизаторы едва ли старались поддерживать порядок. Грязные улицы кишели крысами, мусорными кучами и хаотично разбросанным хламом, создавая атмосферу беспечного запустения.
Джуконта был одним из крупнейших шахтёрских посёлков на Гаргантюа. В зависимости от сезона и графика добычи, население варьировалось от 40 до 150 тысяч человек. Постоянными жителями были в основном чиновники, включая мэра — ё-енота Блэддью. Блэддью уже шестой срок управлял посёлком и был известен как один из лучших администраторов, заканчивавший Барбекюрский университет на планете Пэркинс от Альфы Центавра по специальности «межзвёздное право и управление». Доктор философии, он удачно лавировал между интересами шахтёров, корпораций и криминала. За годы правления Блэддью показал, что способен лучше всех справляться с хаосом Джуконты, и каждый раз на выборах его поддерживало население.
Порядок в поселке поддерживался шерифом Петровичем — крепким человеком в возрасте, который, казалось, знал о Джуконте всё. Его заместителями были трое бэ-вепрей, генетически модифицированные полицейские, внушающие страх одним своим видом. Эти свирепые гиганты ходили в тяжёлых бронекостюмах, похожих на танки, и были вооружены до зубов: массивные пушки, гранаты и шоковые дубинки всегда были наготове. Бэ-вепри не тратили слов попусту — они предпочитали действовать, и это делало их чрезвычайно эффективными. Люди предпочитали не спорить с этими полицейскими, а го-крокодилы, несмотря на свой мстительный характер, старались не провоцировать бэ-вепрей на конфликт. Подобная жесткость помогала поддерживать относительный порядок в поселке, хотя атмосфера всё равно оставалась напряжённой.
Жителями Джуконты считалась и обслуга местных заведений — от официантов в ресторанах и барах до работников ремонтных мастерских и медицинских клиник. Врачей здесь было немного, но ветераны медицины и ветеринары занимались не только людьми, но и модифицированными существами. Местные проститутки обслуживали исключительно людей, так как модифицированные животные, несмотря на свой разум, в подобных развлечениях не нуждались — для них размножение было лишь вопросом продолжения рода. Газетчики, которых можно было встретить на улицах, всё ещё печатали местную прессу, где можно было узнать все новости о шахтах, корпоративных интригах и криминале. Пенсионеры, оставшиеся здесь на закате жизни, просто не накопили достаточно денег, чтобы перебраться в более благоприятные человеческие колонии.
Поселок Джуконта отличался весьма необычной архитектурой. Здания здесь были не похожи на привычные постройки Земли. Одни строения представляли собой гигантские пирамиды, которые, казалось, могли рухнуть под собственной тяжестью, но каким-то чудом стояли столетиями. Другие здания напоминали огромные шары, покоящиеся на тонких, почти невидимых опорах. Были здесь и многокилометровые змеевики, вьющиеся в небо, словно свернувшиеся в спираль гигантские конструкции. Некоторые постройки напоминали соты пчёл, сверкающие металлическим блеском. Такой причудливый стиль диктовался не столько эстетикой, сколько требованиями местной среды: слабая гравитация, периодические песчаные бури и перепады температур. Поэтому здания строились так, чтобы выдерживать любые неблагоприятные условия Гаргантюа.
По дорогам хаотично носились вездеходы всех мастей: от древних, ржавых машин до новейших, сверкающих техникой моделей. На аэродромах и взлётных площадках всегда стояли летательные аппараты — небольшие истребители, грузовые корабли и транспортники, некоторые намного круче моего «Трезубца», а другие — лишь отдалённо напоминающие что-то, способное держаться в воздухе. Каждый транспортный модуль был неповторимым: владельцы изобретали и модифицировали свои аппараты так, как вздумается.
По дорогам Джуконты шли шахтёры — выносливые, загрубевшие люди с тёмными лицами и пустыми взглядами. Рядом с ними перемещались модифицированные животные: от массивных па-медведей до изящных эр-жирафов, которые тянули свои шеи на десятки метров вверх. Среди них можно было встретить и военных из Корпуса Звёздных Пограничников, чья задача заключалась в охране границ системы и поддержании порядка. Таможенники, патрулирующие улицы, периодически задерживали контрабандистов, выискивая незаконно добытые артефакты и драгоценные металлы. Вокруг царил вечный хаос — артисты-гастролёры, прибывшие с цирком-шапито, привлекали толпу своими эксцентричными выступлениями.
В этом цирке выступали эр-жирафы, дам-бегемоты и зэт-насекомые — существа, чей интеллект был продуктом генетических экспериментов, но успех этих модификаций был весьма сомнительным. Они не могли сравниться с людьми по разуму, но их способности к артистизму и физической ловкости завораживали, хоть и в ужасной манере. Я однажды видела их выступление: жуть и страх проникали до костей. Эр-жирафы с лёгкостью пробегали через узкие петли, зэт-насекомые с треском прокусывали металл, а дам-бегемоты разбивали скалы голыми лапами. Казалось, они играли с жизнью на грани возможного. Зрители вздрагивали на каждом шаге, поражаясь тому, как эти существа умудрялись выжить после очередного опасного трюка. Такие цирки больше не развлекали публику, как это делалось когда-то на Земле; теперь они вызывали ужас и заставляли сомневаться в самой природе генетики.
— Куда пойдём? — спросил меня Дади, смотря на толпу и не скрывая раздражения от вида всех этих модифицированных.
— К Жестянщику, — ответила я, взглянув в сторону бара, где мы частенько бывали. Там горело неоновыми лампами заведение «Лошадь, бухая в доску».
Жестянщик был не просто барменом, но и скупщиком артефактов, драгоценных металлов, и, конечно, занимался незаконным бизнесом. Корпорации, претендующие на богатства планеты, и местные власти, желающие контролировать все ресурсы, открыто ненавидели таких людей. Однако даже среди чиновников были алчные бюрократы, с которыми Жестянщик умудрялся договариваться.
— Ну, пошли, — неохотно согласился Дади, видимо, предчувствуя, что в баре будет всё, кроме спокойствия.
Мы двинулись к странному зданию, которое сложно было описать. Архитектура заведения сбивала с толку: формы и линии путались в глазах, словно кто-то нарочно создавал путаницу в восприятии. Одни говорили, что бар копирует формы кораблей геркулан, древней расы, оставившей после себя загадочные артефакты. Но смысл этих форм был также непостижим, как и сами геркуланские технологии — симметрия отсутствовала, гармонии не было, только хаотичные линии, сбивающие взгляд.
Зайдя внутрь бароа, я сразу почувствовала резкий запах алкоголя, смешанный с запахом наркотиков. В воздухе висела густая атмосфера тяжёлых трафов и каких-то химических веществ, которые лучше не вдыхать. Уши резала громкая музыка, исходящая от группы «Взорвались барабаны». На сцене двое мужчин, одна женщина, па-медведь и лэм-орангутан играли на странных инструментах, издавая звуки, которые трудно было назвать мелодией. Их песня напоминала бессмысленный бред, в котором не было ни смысла, ни рифмы — лишь шум и хаос. Но шахтёрам и другим посетителям это нравилось, никто не вслушивался в текст.
— Мы на звёздной трассе,
Ловим астероиды,
Там полно металлов —
Имплант для зубов!

Нашли мы один,
Залили плазмой,
Теперь все богаты —
Ударим в пляски! - и дальше шли завывания и ойканья.
Дади, будучи эстетом и интеллектуалом, скривился от этой какофонии.
— Шизофрения, — коротко резюмировал он.
— Увы, — согласилась я и подошла к барной стойке.
Ко мне покатил Жестянщик — толстый мужик с одним глазом и серьгами, развешанными по трём ушам. Он обладал четырьмя руками, что позволило ему быть невероятно быстрым в работе с бутылками, стаканами и составлением напитков. Современная медицина позволяла людям отращивать дополнительные конечности, и Жестянщик пользовался этим, чтобы обслуживать сразу несколько клиентов. Пока он одной рукой наливал что-то в стакан, двумя другими шустро смешивал коктейль, а четвёртой рукой уже протирал барную стойку. Эта физиология была крайне эффективной, и он мог выполнить пять заказов одновременно, не сдвинувшись с места.
Несмотря на свою грубую внешность и тяжёлый характер, Жестянщик был вполне приличным человеком. Жизнь среди шахтёров, которым нравились ругань и драки, вынуждала его держаться сурово. Он всегда выглядел напыщенным и раздражённым, но это был его стиль — иначе его просто бы не воспринимали всерьёз.
— Лила, алкоголь несовершеннолетним здесь запрещён, — усмехнулся Жестянщик, наливая мне «джиз-пыз» — напиток на основе кока-колы и местных трав. Это был не алкоголь, но по крепости мог с ног сбить.
— Не ври, Жестянщик, — усмехнулась я в ответ. — У тебя тут законов нет. Одни наркотики, запрещённый алкоголь и контрабанда.
— Так ты принесла мне что-то интересное? — спросил он, прищурив свой единственный глаз.
Я оглядела бар. В углу сидели несколько го-крокодилов, они выглядели так, будто просто пили свои странные напитки, состоящие из густой зелёной жидкости с мелкими пузырьками и приторным запахом. Казалось, что это просто очередные посетители. Но я знала — го-крокодилы не сидят просто так.
— Что-то частыми стали у тебя го-крокодилы, — сказала я, делая небольшой глоток «Джиз-Пыз». Напиток словно взорвался у меня в горле — по ощущениям, будто я проглотила ядерную бомбу. В груди запылало, глаза заслезились, а воздух вокруг меня казалось, начал дрожать от этой мощной смеси. Я закашлялась, но быстро взяла себя в руки, отдышавшись.
— У меня была стычка с ними, — добавила я, потирая горло.
Жестянщик, склонив голову на бок, кивнул, продолжая что-то наливать с помощью своих многочисленных рук.
— Значит, нашла что-то, — произнёс он. Затем повернулся к Дади. — А ты, дружище, как всегда «Глюкозу»?
«Глюкоза» — это не просто шоколадный напиток, а настоящее испытание для всех, кто не является модифицированным. Травы, входящие в состав этого снадобья, делают его несовместимым с человеческой пищеварительной системой, но для таких, как Дади, — это лакомство. Он просто обожает его.
— Да, — коротко ответил Дади, как всегда ограничиваясь минимумом слов. Он не из тех, кто любит болтать.
Жестянщик ловко, одновременно несколькими руками, подал стакан и налил в него золотистый напиток. В нём бурлили шарики, которые взрывались на поверхности с мелкими хлопками, как крошечные бомбы. Напиток выглядел пугающе, словно был живым.
— Говорят, го-крокодилы ищут карту, — негромко сообщил Жестянщик, наклонившись ко мне поближе.
— Какую карту? — тихо переспросила я, сделав вид, что просто интересуюсь.
— Карту артефактов, — ответил он, опуская голос ещё ниже. — Ходят слухи, что на одной из планет одной из 130 звездных систем остался корабль геркулан — то ли разбитый, то ли просто нерабочий. Ты же понимаешь, что такое — захватить такой корабль? Это доступ к целым мирам, параллельной вселенной, откуда пришли эти загадочные существа. Тот, кто найдёт корабль, сможет контролировать не только 130 звёзд, но и то, что за их пределами.
— А откуда такая карта? — насторожилась я, поняв, что это не просто слух.
— Говорят, её составил некий офицер из Звёздного Флота «Айрекс». Но это, конечно, слухи, — Жестянщик вздохнул, явно не желая вдаваться в детали. — Так что у тебя? — сменил он тему, отводя разговор от го-крокодилов.
— Куб, — коротко ответила я на языке брата, указывая на рюкзак. Потом бросила ему на стойку.
Жестянщик присвистнул, увидев мою находку. Он медленно открыл рюкзак, осторожно заглянул внутрь и вытащил какой-то странный прибор. Через него он внимательно всмотрелся в артефакт, сверкая своим единственным глазом.
— Да, это куб Мейдисона, — признал он, слегка покачав головой. Мейдисон — это пират, который когда-то, больше ста лет назад, нашёл первый такой куб. До сих пор никто не знает, для чего он предназначен, но спрос на эти артефакты на чёрном рынке всегда был огромным.
— Двести монет, — спокойно предложил Жестянщик.
— Врёшь, — ответила я, отпивая ещё немного «Джиз-Пыз». Я уже знала, как справиться с его ядерной мощью. — За это дают триста.
— Двести двадцать, — сказал он, одновременно наливая очередному посетителю стакан.
— Двести девяносто, — не отступала я, поднимая бровь.
— Двести тридцать.
— Нет, — ответила я твёрдо. — Двести девяносто, и ни монетой меньше.
— Двести сорок...
— Жестянщик, я ведь знаю, что Майкл из бара напротив выложил за такой куб все триста, — сказала я, прищурившись. — Я к тебе только по старой дружбе. Ты наваришься на кубе больше, чем выложил.
Он покачал головой, осматривая меня с лёгкой ухмылкой.
— Ладно, уговорила, — сдался Жестянщик. Он достал мешочек и высыпал на стойку монеты из золота и платины. Я собрала их с удовлетворением. Я не любила кредитки — все ьбанковские операции контролировали корпорации и власти, а мне это было ненужно.
— Корпорации звереют, таможенники тоже, — покачал головой Жестянщик, протирая один из стаканов. — Мэр Блэддью обещает начать чистку города от контрабанды. Петрович шастает с проверками.
— Джуконта держится лишь на контрабанде, — усмехнулась я, облокотившись на стойку. — И бюджет города тоже частично от твоего бара пополняется. Так что его слова — чистой воды популизм для власти.
Жестянщик, не скрывая ухмылки, покачал головой.
— Для шестнадцати лет ты слишком умна, Лила, — сказал он, быстро и незаметно извлекая куб и возвращая мне рюкзак. Я чувствовала на себе недобрые взгляды го-крокодилов, хотя они вроде бы не смотрели прямо на меня. Но ощущение преследования было более чем реальным.
— Я всегда интересовалась политикой, — заявила я и допила свой взрывоопасный «Джиз-Пыз».
Дади тоже допил свою «Глюкозу» и встал, готовясь к выходу. Мы направились к выходу из бара, но не успели далеко уйти, как наткнулись на патруль. Шериф Петрович шел впереди, крутя свои знаменитые усы, а за ним, как всегда, следовали три его помощника — бэ-вепри. Эти суровые модифицированные создания, облачённые в тяжёлые бронекостюмы, казались настоящими ходячими танками. Они смотрели на нас с подозрением, их маленькие глазки светились недоверием.
— Ба-а-а, Лила, — протянул Петрович с легкой насмешкой, покручивая усы толстым пальцем. — Почему не в школе?
— А что, в Джуконте открылась школа? — наигранно удивилась я, при этом чувствуя, как Дади напрягается рядом, злобно сверля взглядом полицейских.
— По закону ты должна быть в школе! — наставительно произнёс шериф.
— Я знаю закон, Петрович, — парировала я с легкой улыбкой. — Но закон не открыл мне школу. Так кто тут виноват?
— Школа есть при церкви Святого Метёлкина, — не сдавался Петрович, его помощники бдительно наблюдали за каждым нашим движением.
— Я не поклонница метёлкизма, — холодно ответила я. — Это не моя вера. А в школе при этой церкви преподают не науки, а тупую веру в мужика, который обосрался три столетия назад. Мне зачем это?
— Это называется воспитание! — строго произнёс шериф, насупив брови.
— Вот мой воспитатель, — я извлекла бластер и легонько покрутила его в руке. Бэ-вепри напряглись, их бронекостюмы заскрипели от готовности к действию, но я лишь демонстрировала оружие. Петрович знал, что это просто показуха.
— Лицензия есть? — поинтересовался шериф, откинув усы назад.
— Ты сам мне её выписал, Петрович, — невозмутимо ответила я.
— Ах, да, точно, — вздохнул он. Повернувшись к своим помощникам, Петрович махнул им двигаться дальше. Они пошли по улице, внимательно осматривая каждый угол и закоулок.
Над улицами Джуконты в небе кружили автоматические дроны-шпионы корпораций. Эти ветолетоподобные машины, оборудованные чувствительными сенсорами и мощными сканерами, без устали прочёсывали город, выискивая контрабанду. Их красные лазеры пробегали по лицам прохожих, по старым грузовикам и вездеходам, стоящим у дороги. Дроны были беспристрастными, бесшумными, но смертоносными, если они обнаруживали что-то незаконное. Всякий раз, когда они приближались, воздух начинал давить, создавая атмосферу незримой угрозы.
Шериф Петрович и его бэ-вепри продвигались вдоль улицы, а дроны, словно мрачные стражи порядка, парили над ними, бесстрастно фиксируя всё, что происходило в этом грязном, но живом поселении.
— Дурак, — произнес Дади, глядя вслед уходящему Петровичу и его бэ-вепрям.
— Тихо, брат, — одернула я его, стараясь не привлекать лишнего внимания. — Не стоит ругаться с представителями власти.
Па-медведь лишь молча пожал плечами. Я знала, что ему нелегко сдерживаться, но он не спорил.
— Так куда теперь? — спросил он спустя пару секунд тишины.
— Давай отоспимся, а потом поедим в ресторане, — предложила я, прикрывая рот рукой, зевая.
— Лучше купим продукты, и я сам что-нибудь приготовлю, — предложил Дади, не теряя своего кулинарного энтузиазма. Когда-то он закончил Школу поваров и знал, как готовить как для людей, так и для модифицированных существ. Па-медведь гордился своими кулинарными навыками.
— Ладно, уговорил, — сдалась я, потирая глаза.
В этот момент к нам подкатил какой-то мужик, одетый как клоун: на голове у него красовался жёлтый колпак с двумя длинными пластиковыми рогами, его синие штаны были с высокой талией, а огромные башмаки неестественно топорщились в разные стороны. В первую секунду я решила, что к нам приехал цирк, но приглядевшись, поняла, что это вовсе не циркач, а местный учёный из общественных наук. Лицо у него было странно серьёзное, но всю картину портила неаккуратная борода, которую он нервно теребил, то и дело поправляя свои пластиковые рога — символ его научной степени.
Он подошёл к нам, словно нисколько не замечая нашего замешательства, и, щурясь, произнёс: — Не ответите ли на вопросы для социологического исследования?
— Ты кто такой? — хмуро спросила я, подавляя смешок от его нелепого вида.
— Я Баходир Мусаев, социолог-дурофолог. Изучаю общественное мнение, — он поднял пачку листов, на которых явно были напечатаны вопросы. — Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Тема: «Народ и власть».
Я бросила взгляд на его дурацкий наряд и хмыкнула:
— Так я не народ. И власти у меня нет.
Он даже не моргнул, продолжая теребить свою бороду:
— Я знаю. Но меня интересует мнение плебса, то есть таких, как вы. Без собственности. Без гражданства. Без имени. Без ничего. Вы — яркий представитель дурофологизма, то есть низов общества, которые живут зря…
— Живу зря? — переспросила я, искренне удивившись. Дади, сидевший рядом, напрягся, его рука непроизвольно потянулась к бластеру, но я жестом показала, чтобы он не лез.
Мусаев тем временем продолжал, словно ничего не замечая: — Итак, первый вопрос: любите ли вы достопочтимого мэра Джуконта, великого енота Блэддью?
Я фыркнула:
— Только в жареном виде.
Он торопливо записал в блокнот: «... только в жареном виде…»
— А хотели бы вы, чтобы он был переизбран на новый срок?
— Разве что на тюремный, — не менее ехидно добавила я.
Социолог снова быстро зафиксировал: «... для тюремного срока…»
— Готовы ли вы поддержать власть дополнительными налогами?
— Только если она сама себя сожрёт.
Он записывал как одержимый: «...чтобы сожрала…»
Однако Дади уже не выдержал и ткнул стволом бластера в голову ученого так, что у того слетел жёлтый колпак с рогами.
— Проваливай, дурак… или дурофолог, — угрожающе прорычал Дади, с трудом сдерживая желание пристрелить этого безумца, — иначе я прострелю твои «социологические» мозги амёбы!
У Мусаева от страха едва не сползли штаны, и он поспешно засеменил прочь, с трудом удерживая в руках свою папку с бумагами, чтобы те не разлетелись по всей улице. Я проводила его взглядом, полный брезгливого раздражения.
Я терпеть не могла таких придворных социологов. Их исследования всегда были лишь оправданием для очередных манипуляций властей, которые потом использовали их данные для контроля и подавления воли народа. Этот Мусаев, в своём клоунском наряде, идеально подходил для своей роли: изображать серьёзность там, где её нет, и вписывать в свои отчёты всё, что угодно, лишь бы поддержать нужную сторону.
Мы свернули на другую улицу и вошли в супермаркет с забавным названием «Хромая кобыла Джекинса». Описать всё, что было внутри, было бы сложно: оружие, начиная от примитивных ножей и заканчивая бластерами, скафандры и бронежилеты, которые могли выдержать попадание плазмы, трусы с флуоресцентными узорами, странные сувениры и гаджеты для космических кораблей, даже алкогольные напитки, хотя и не самые сильные. В отдельной секции продавались компьютеры и навигационные системы для звездолётов. На полках этого беспорядочного хранилища товаров было буквально всё, что нужно или совсем не нужно для жизни на отшибе галактики.
Но нас интересовала секция продуктов. Мы купили свежие фрукты и овощи — хотя по виду они были такими же странными, как и сами местные жители, — а также псевдомясо. Это был синтетически созданный белок, который по вкусу и текстуре напоминал либо курицу, либо рыбу, либо говядину, но по сути являлся искусственно выращенной субстанцией. Оно выглядело как обычное мясо, но стоило гораздо дешевле и было популярно в таких местах, как Джуконта, где натуральные продукты редкость.
Закончив покупки, мы направились в гостиницу «Шератон-Джуконта-плюс», которая располагалась в самом конце Второго авеню. По дороге я заметила валяющихся пьяных людей и модифицированных существ — одни были едва способны подняться, другие бродили, крича бессвязные фразы. Мы также встретили фокусников, создававших странные световые иллюзии, художников, пытавшихся продать свои картины прямо на тротуаре, и торговцев, предлагающих какую-то мелочь: фальшивые украшения, поддельные документы и странные артефакты. Вдобавок встречались и представители корпораций в аккуратных и дорогих костюмах, но их внешний вид казался здесь нелепым. Эти типы ходили с каменными лицами, словно здесь им не место, но они всё равно вынуждены быть здесь ради бизнеса.
Атмосфера на улицах была тяжёлой. В воздухе витал удушающий запах гари, смешанный с запахами нечистот и резкого парфюма, которым, казалось, пытались замаскировать всё остальное. Всё это создавалось невообразимую смесь, которая буквально висела в воздухе и от неё некуда было деться.
Гостиница, вопреки амбициозному названию с припиской «плюс», оказалась обычной общагой. Грязные стены, тусклое освещение и старые лифты, работающие с громким скрипом, скорее пугали, чем радовали. Комнаты были обставлены самым простым: скрипучие кровати, пластиковые столы и стулья, покрытые царапинами, и плохо работающие вентиляционные системы. Здесь не было никакого комфорта, но в Джуконте это была одна из лучших гостиниц — шахтерам и путешественникам не нужен был шик, они брали то, что было подешевле и поближе к шахтам.
Мы поднялись на шестой этаж, и я подошла к окну, чтобы посмотреть на Джуконту сверху. Вид был странный и одновременно завораживающий. Внизу простирались пыльные улицы, заполненные вездеходами, воздушными такси и странными транспортными средствами. Между ними сновали пешеходы: шахтеры, модифицированные животные и случайные путники. В небе ярко сиял Процион, заливая своим светом весь город, а среди облаков порхали странные птицы, похожие на птеродактилей, величаво взмахивающие крыльями. Но чаще всего в небе летали транспортники и частные корабли, такие как мой «Трезубец».
— Дади, ты оплатил за стоянку нашего корабля? — спросила я, не отрывая взгляда от неба.
— На сутки, — подтвердил па-медведь, неся пакеты на кухню, где он сразу же принялся за готовку.
До меня доносились звуки его работы: ультразвуковой нож с тихим гулом разрезал ингредиенты, миксеры смешивали пряные травы, а СВЧ-печь разогревала овощи и псевдомясо. Всё это напоминало симфонию технологий, которую Дади всегда умел мастерски дирижировать. Я знала, что он готовит для меня марсианский «бушгаг» — блюдо из мяса, рисовых корней, трав трёхполёвки и бурбуруки. Именно это блюдо когда-то готовил наш отец, и всякий раз, когда Дади его готовил, мне становилось немного грустно.
Я печально улыбнулась, вспоминая прошлое, и, сев в кресло, снова посмотрела на небо. Закат Проциона был ярким и величественным, он окрашивал горизонт в оранжево-красные цвета, смешанные с пурпуром. Джуконта под этим светом казалась ещё более хаотичной и неприветливой, но в этом было что-то завораживающее.

Глава 3: Карта Артефактов

Я спала крепко, впервые за долгое время. Сон уносил меня в мир, который был мне когда-то так дорог — тот, где была семья, где не существовало ни войны, ни опасностей. Мне снился мой отец. Весёлый, добрый человек с тёплой улыбкой и густыми чёрными волосами, которые всегда немного взъерошивались ветром. Его глаза светились радостью жизни, а голос был полон мелодичности, даже когда он не пел, а просто разговаривал.
Отец обнимал меня и пел свои любимые песни, те, что всегда успокаивали меня в детстве. Его руки были сильными, но мягкими, и я чувствовала себя в полной безопасности. Мы плыли с ним по тихому озеру на Земле, среди зеркальных вод и зелёных холмов. Земля... Я не была там так давно, что воспоминания стали туманными, но этот сон возвращал все краски былого. Небо было голубым, солнце ярким, а вода тёплой. Лодка плыла легко, рассекая гладкую поверхность озера. Я смеялась, чувствуя, как ветер ласково треплет мои волосы, а рядом была моя семья — то единственное, что делало меня счастливой.
— Приплыли ко мне, мои любимые? — услышала я знакомый, нежный голос мамы. Она стояла на берегу, улыбаясь нам. Её глаза сияли тёплым светом, а волосы золотыми волнами обрамляли лицо. Она была такой красивой и яркой, словно луч солнца. Папа рассмеялся,и мы с ним вместе выбрались на берег и обняли её, втроём стояли, как семья, которой уже давно нет в реальности, но в моих снах всё ещё существовала.
Мне кажется, я плакала во сне. Я чувствовала, как слёзы стекали по моим щекам. Это была смесь радости и боли. Я так скучала по ним, по тем безмятежным дням, когда всё было просто, когда мир был понятен, а опасности казались такими далекими. В этот момент мне не хотелось просыпаться — этот сон был единственным местом, где я могла позволить себе быть слабой, где можно было чувствовать, а не просто выживать.
Но я знала, что реальность ждала меня. Там, за пределами сна, не было места для воспоминаний, для семьи или для слабости. В реальном мире, если ты отвлечёшься — погибнешь. Война с геркуланами давно закончилась, но её тени всё ещё разрастались по галактике, оставляя за собой разрушения и боль. Люди и модифицированные, которые выжили в том хаосе, стали другими. Они привыкли к войне, к постоянной борьбе за выживание, и теперь многие из них обратились в пиратов. Опасность исходила не только от космических врагов, но и от тех, кто когда-то был рядом, от тех, кто превратился в хищников, чтобы не стать жертвами.
Я проснулась, осознавая, что этот короткий миг счастья был лишь иллюзией. Мир за окном был далёк от того покоя, который мне дарил мой сон.
— Так ты будешь есть, Лила? — послышался голос Дади, который, как всегда, был спокоен и сосредоточен.
Я вздохнула, растянула затекшие мышцы и ответила:
— Конечно.
Потом хлопнула в ладоши и скомандовала:
— Телевизор, включись! Канал Зэт-два.
Стереоскопический монитор мгновенно вспыхнул, и на экране началась научная передача. Пожилой профессор в старомодных очках, которые когда-то назывались оптикой, с короткой бородой и в папахе говорил:
— В науке существует гипотеза, что наша Вселенная может иметь больше измерений, чем те четыре, которые мы можем наблюдать, то есть три пространственных измерения — длина, ширина, высота — и одно временное. Эти идеи выдвигались в рамках различных теорий физики, особенно в контексте современной теоретической физики, таких как теория струн и теория суперсимметрии.
Он перевёл дыхание, пододвинул к себе какие-то схемы, и я, уже почувствовав наступающую скуку, продолжила слушать, едва сдерживая зевоту.
— Теория струн — одна из наиболее обсуждаемых в современной физике, — продолжал он. — Она предполагает существование дополнительных измерений. Согласно этой теории, фундаментальные частицы, такие как электроны и кварки, на самом деле представляют собой крошечные вибрирующие струнки. Однако для того, чтобы уравнения этой теории сходились математически, необходимо предположить наличие не четырёх измерений, а десяти. Девять пространственных и одно временное. Мы наблюдаем только три из этих девяти измерений, а остальные могут быть «свернуты» в микроскопические структуры на субатомных уровнях, которые мы не способны напрямую увидеть.
Я зевнула. Физика явно утратила популярность среди молодежи, особенно когда она подавалась таким скучным тоном. Но профессор не сдавался и продолжал свою речь:
— Геркуланы, однако, вряд ли пришли из мира, где десять измерений. Существует теория М, которая расширяет теорию струн и предполагает уже одиннадцать измерений: десять пространственных и одно временное. Эта теория объединяет различные версии теории струн и делает её более целостной. Пространство и время в рамках этой теории могут иметь невероятно сложную структуру, и существование этих дополнительных измерений может объяснять странные квантовые явления, например квантовую гравитацию. На мой взгляд, геркуланы — это существа, существовавшие в одиннадцати измерениях, но они не смогли приспособиться к жизни в четырёхмерном пространстве и вернулись в свой параллельный мир...
— Уф, как скучно, — пробормотала я и выключила телевизор.
— Ешь давай! — перебил мои мысли Дади, протягивая стул, чтобы я наконец села за стол.
Я наклонилась, и меня тут же окутал аромат приготовленного братом блюда. Из тарелок поднимался сизый дым, источая запахи жареного псевдомяса, хрустящих овощей и специй с Марса. Румяные котлеты лежали на тарелке, как будто свежие с гриля, а овощной гарнир с трехполёвкой мерцал блёстками специй. Соус с легким привкусом бурбуруки тёк по краю тарелки, добавляя пикантную остроту. Я облизнулась, предвкушая вкусный обед.
Взяв вилку, я воткнула её в котлету и замерла. Мгновенно накатила странная тревога. Всё вокруг будто замедлилось. Дади напрягся рядом со мной, его маленькие глаза внимательно пробежали по комнате.
Моя интуиция никогда не подводила, и сейчас она кричала об опасности. Мы одновременно бросились на пол. В тот же миг выстрелы разнесли всю посуду вдребезги. Горячие пули свистели над нами, врезались в стены, проделывая в них дыры, а тарелки с едой разлетались осколками по всей комнате. Сизый дым от разогретого псевдомяса смешивался с пороховым дымом, поднимаясь в воздух, и запах ужина быстро сменился запахом войны.
Дверь отлетела в сторону с громким треском. В комнату ворвались пятеро го-крокодилов, вооружённые громоздкими «пукалками», из которых больше вылетало дыма, чем было толку от пуль. Они палили без разбора, но их неточные выстрелы лишь поднимали больше шума и хаоса.
Я быстро перекатилась по полу к стене и схватила свою катану. Лезвие этого клинка было сделано из закалённой бронестали с углеродными волокнами — настоящий шедевр оружейного искусства. Для него не существовало преград.
С первым взмахом клинка я рассекла напополам ближайшего го-крокодила. Его массивное тело рухнуло на пол, разделённое на две части, из которых сразу потекла густая тёмная кровь. Второй нападающий метнулся ко мне, но я уже была в движении. Совершив акробатический прыжок, я оказалась у него за спиной. Мощный «хук» в челюсть сбил его с толку, а затем удар ноги с разворота отправил его в стену. Он с грохотом врезался в перекладину и рухнул на колени, пытаясь подняться. Я достала бластер и выстрелила плазменной пулей, которая прожгла его броню, оставив горящую дыру в груди.
Тем временем Дади вступил в бой. Его массивная фигура казалась неуклюжей, но это было лишь заблуждение. Панды-медведи, как и мой брат, были быстрыми и неожиданно гибкими в бою. Дади применил своё искусство айки-до. Первого противника он буквально метнул через себя, ударив его спиной о стену так, что крокодил потерял сознание от одного удара. Второго он схватил за руку, сделал стремительный бросок, отправив его в полёт через плечо, и с размаху ударил его о пол. Третий успел прицелиться, но Дади молниеносно поднырнул под выстрел и опрокинул его ногой в грудь. Го-крокодилы не ожидали такой скорости и силы от па-медведя.
Когда на полу остались четыре мёртвых тела, я подошла к тому, кого разрезала пополам. Его голова, отделённая от туловища, ещё слабо дёргалась. Узкий зрачок пытался сфокусироваться на мне. Из последних сил он прошептал что-то на своём языке, а встроенный коммутатор перевёл его слова:
— Карта артефактов... отдай...
И с этими словами его челюсть застыла, а зрачок закрылся, словно бронированное окно.
Я оглянулась на Дади, который молча смотрел на то, что осталось от нападавших, и всё вокруг на мгновение снова стало тихим.
— Чёрт, весь ужин испортили, — процедила я, яростно пнув тушу го-крокодила, которая с глухим звуком отскочила к стене. — Теперь что скажем полиции? Петрович начнёт допрашивать, почему эти твари явились в наш номер. Что я ему объясню? У шерифа и так куча наших отписок, а теперь ещё перестрелка в общественном заведении и пять трупов. Хотя го-крокодилов никто не пожалеет, это всё равно не понравится мэру. Перестрелки в его городе — это репутация, выборы, политика...
— А что мы можем сказать? — пожал плечами Дади. — В последнее время они фактически преследуют нас. Где мы — там сразу банда Кхеру. Помнишь, мы пришли на пустошь, где нашли куб Мейдисона, и сразу появились го-крокодилы? Они словно знают...
— Что знают? — нахмурилась я, пытаясь уловить суть.
Дади посмотрел мне в глаза, его взгляд был серьёзным и настороженным.
— Мы с тобой охотники за артефактами, и признайся, весьма удачливые. Никто не нашёл столько артефактов на Гаргантюа, сколько ты. Как ты их находишь? Ведь куда бы мы ни пришли, ты всегда оказываешься на месте. Ты их чуешь?
Я пожала плечами, слегка смутившись.
— Не буду скрывать, брат, я и сама толком не знаю. Я просто… вижу их. Какое-то видение. Если артефакт недалеко, я его чувствую. Как магнит, который тянет меня к себе. И никогда не ошибалась. Это не просто интуиция, скорее что-то вроде экстрасенсорики, колдовства. Будто артефакты сами раскрываются передо мной и шепчут: «Лила, возьми нас, мы здесь!» — я рассмеялась, но в этом было что-то правдивое. Когда я чувствую их, мир вокруг становится другим — ярче, напряжённее, и этот зов невозможно проигнорировать.
Дади молча обдумывал мой ответ, затем произнёс:
— Я слышал, что некоторые модифицированные животные получают телепатические способности. Не все, но некоторые. Допускаю, что в банде Кхеру есть такие, которые читают твои мысли и следуют за тобой. Им тоже нужны артефакты.
— Но они ищут карту артефактов, ты слышал? — Я снова пнула труп. — Эта тварь сказала, что у меня есть какая-то карта. Но у меня ничего нет!
— О карте говорил и Жестянщик, — напомнил Дади. — Помнишь? Какой-то офицер составил её. Самая большая ценность для всех 130 звёздных систем — это целый корабль геркулан, их оружие и технологии. Тот, кто завладеет этим кораблём, получит всё, возможно, даже власть над всей галактикой.
Я задумалась, машинально почесав нос. Брат был прав, но при чём тут я? Я вообще не в курсе этой карты. Но го-крокодилы знают что-то большее, и это меня тревожило. Они на шаг впереди, а это недопустимо. В нашем деле отстающий не получает выигрыш, он получает пулю в лоб.
— Что будем делать? Вызовем полицию? — спросил Дади, глядя на разнесённую комнату.
— С ума сошёл? — возмутилась я. — Валим отсюда. Петрович разберётся без нас.
Мы бросились из номера, быстро преодолев коридор, пока из соседних комнат не начали выходить постояльцы, недовольные шумом и перестрелкой. Их лица были полны удивления и раздражения. Где-то вдали уже звучали сирены. Приближалась полицейская машина — кто-то вызвал, услышав шум в нашем номере.
— Быстрее! — прошипела я и, увидев пожарную лестницу, побежала к ней.
Мы выскочили на лестницу и стали спускаться вниз, прыгая через ступеньки. Лестница, узкая и старая, скрипела под нашими шагами. Железные поручни холодили ладони, а в лицо бил порывистый ветер. Вокруг здания начинали собираться прохожие, но, по счастью, никто нас не заметил. На улице мы свернули за угол и замерли в тени.
Спустя пару мгновений полицейский броневик остановился у входа в «Шератон-Джуконта-Плюс». Бэ-вепри, массивные и грозные, оттолкнули растерянного швейцара и вошли внутрь. За ними неторопливо поднимался Петрович, шериф Джуконтской полиции. Его внушительная фигура в старом кителе, запылённом от постоянных разборок, и висящие усы под носом придавали ему вид человека, который давно привык к хаосу этого затхлого, никчёмного поселения, но всё ещё тщетно пытался навести порядок.
— Им работы хватит, — хмыкнула я, наблюдая, как Петрович с командой заходят внутрь гостиницы. — Жаль, что не поели.
— Возьмём тогда что-нибудь с торговых лавок, — предложил Дади, пожимая плечами. Я кивнула, и мы свернули на базарную площадь.
Это был рынок, где торговали сельхозпродукцией — бедной, тусклой и на вид совсем неаппетитной, но всё же чем-то, что удавалось вырастить на негостеприимной планете Гаргантюа. Климат здесь был тяжёлый, малоподходящий для аграрного бизнеса, но местные крестьяне не сдавались, пытаясь прокормить хотя бы часть населения своим скромным урожаем. По рядам проходили люди, выбирая из полупустых ящиков вялые овощи, местные крупы и зерновые. Неподалёку готовили уличные повара, и разнообразие запахов заполнило воздух. Некоторые ароматы были острыми и резкими, другие — сладкими, тягучими и даже слегка вонючими. Всё это смешивалось в плотном, горячем воздухе, вызывая у кого-то аппетит, а у кого-то тошноту. Иногда — одновременно.
Мы остановились у небольшой лавки, где жарили квазиустриц в хлебной запеканке. Это, конечно, был не царский стол, но голод утолить удалось.
— Надо валить с планеты, — произнёс Дади, откусывая запеканку.
Он был прав. Я давно хотела уехать с Гаргантюа. Но проблема заключалась в том, что наш корабль «Трезубец» был оснащён варп-двигателем модели VYII-S — для непосвящённых поясню: это ужасно слабый двигатель. Он позволял перемещаться только в пределах системы Проциона, и даже тут не слишком далеко. До ближайшей звезды на таком двигателе лететь три года, а ресурсов на «Трезубце» хватит максимум на месяц. Если мы решим покинуть систему, то просто сдохнем где-то в открытом космосе, не долетев до цели. Для настоящих межзвёздных путешествий требуются варп-двигатели куда мощнее, такие как у кораблей Корпораций, Звёздного Флота или пиратов, включая контрабандистов.
Эти корабли способны преодолевать огромные расстояния, исчисляемые миллионами парсек, за считаные часы или дни. Однако даже они ограничены пределами 130 звёздных систем, в которых расположены колонии людей. За пределы этих систем никто не летает — слишком опасно и далеко. А чтобы покорить галактику, нужен геркуланский корабль. Эти древние суда обладали невероятными технологиями — их варп-двигатели могли буквально искажать пространство, позволяя перемещаться на чудовищные расстояния мгновенно. Те, кто когда-либо завладеет таким кораблём, получат не просто преимущество — они получат всю галактику, возможно, и параллельные миры. Ведь ученые уверены, что геркуланы пришли в наш мир с другой Вселенной, где, возможно, не четыре, а больше измерений.
— Куда, брат? — вздохнула я, подняв глаза на Дади. — Думаешь, мне нравится быть здесь?
— Нас бросил здесь твой дядя Фрэнк, — мрачно произнёс па-медведь, сжав кулаки. — Два года назад он оставил нас на этой паршивой планете и свалил.
Я промолчала. Внутри у меня разрывались противоречивые чувства. Дядя Фрэнк — брат моей матери Лолы — был для меня почти героем. Он был капитаном Звёздного Флота и участвовал в боях против геркулан. Его грудь украшали ордена и медали, и я всегда видела в нём мужественного, пусть немного лукавого и хитрого человека. Он любил жульничать, порой плутовал, но при этом был добросердечным, порядочным и самоотверженным. Однако после войны что-то изменилось. Фрэнк, уставший от военной жизни, демобилизовался, ушёл из службы и стал контрабандистом.
Его решение мне было понятно: после стольких лет в армии, подчиняясь приказам и не имея личной свободы, он возненавидел казарменные порядки и жизнь по уставу. Ему наскучила монотонность военной службы, где у него не было собственной жизни, и его личные интересы постоянно подавлялись ради общей цели. Так Фрэнк стал заниматься нелегальным бизнесом, откровенно нарушая законы, которым он когда-то служил.
Контрабанда дала ему свободу, но и опасности. За эти два года он ни разу не связался со мной.
Дядя Фрэнк появился спустя неделю после исчезновения моей мамы. Мне тогда было двенадцать лет, я была жуткой непоседой — драчливая, весёлая, вечно носилась по дому и умудрялась попадать в передряги. Мой сводный брат, па-медведь Дади, был моей полной противоположностью — спокойный, рассудительный, будто создал себе внутренний дзен, в то время как я скакала, как угорелая. Но вместе мы представляли собой одну семью, одну неразделимую энергию, где каждый дополнял другого. Дядя Фрэнк не стал разъединять нас. Наоборот, он взял опекунство надо мной и Дади, что оказалось довольно неожиданным и для меня, и для окружающих.
Он не стал тянуть нас в обычную жизнь, вместо этого просто взял нас на борт своего контрабандного корвета «Птеродактиль». И вот там, в трюмах и на мостике, мы познали новый мир — контрабанду, поиски артефактов и знакомства с пиратами и межзвёздными бродягами. Люди, которых ловили полиция, Звёздный флот и частные охранные службы Корпораций, окружали нас. И знаешь что? Мне это нравилось куда больше, чем унылая жизнь на Земле или Марсе. В мире Фрэнка не было правил, кроме тех, которые ты сам устанавливаешь, и в этом был своя магия.
Два года на «Птеродактиле» пролетели быстро. Я научилась управлять кораблями и автомобилями, стрелять из разных видов оружия и сражаться катаной. Мне нравилось разбираться в ценностях, артефактах и ресурсах, и я даже могла оценивать их лучше многих экспертов. Это был насыщенный период моей жизни.
— Ты помнишь, что произошло в первый день, когда явился дядя Фрэнк? — спросил Дади, и его глаза заблестели от воспоминаний.
О, да. Как мы могли забыть! Мы не узнали его. Вместо знакомого лица офицера Звёздного Флота перед нами предстал какой-то бродяга с усами, бородой и длинными волосами, которые он спрятал под шляпой. На носу красовались непроницаемые тёмные очки. Мы спали на диване, когда услышали, как кто-то вошёл в квартиру. Тихо, почти бесшумно, он начал рыться в вещах моих родителей. Мы с Дади обменялись взглядами и поняли друг друга без слов — вор! Это был наш шанс проявить себя.
Не раздумывая, мы бросились на незнакомца. Дади прыгнул ему на спину, прижимая руки к земле, а я молниеносно запрыгнула сверху и обмотала ему руки и ноги старым ремнём, который валялся на полу. Для полноты картины я сунула в его рот кляп, сделанный из подушки. Фрэнк оказался полностью обездвижен, лежа на полу с широко открытыми глазами, полными недоумения и шока.
— Ну что, воришка! — злорадно прошептала я. — Попался!
Мы с Дади сидели рядом и довольно улыбались, пока он не начал хрипеть и дёргаться в попытке освободиться. Только тогда я заметила знакомую татуировку на его руке. Догадка пронзила меня, как молния.
— Э-э-э... Дади, а ведь это, кажется, дядя Фрэнк...
Мы оба ахнули. Освободив его, мы сидели в полной тишине, ожидая его реакции.
— Вы сущие чертята! — воскликнул он, наконец, снимая кляп. Его лицо светилось одновременно изумлением и восхищением. — Не ожидал от тебя, Лила! И ты, Дади, подрос!
Мы только смущённо переглянулись.
— Ты что искал, дядя Фрэнк? — спросила я, пытаясь сменить тему.
— Э-э-э... карту, — произнёс он, словно это было самое обычное дело.
— Какую карту?
— Твой папа составил одну карту, — он слегка замялся. — Сказал о ней мне, но я так и не понял, где она. Вот и ищу.
Я растерянно посмотрела на Дади. Па-медведь только покачал головой. Мы ничего не знали о карте.
— Папа не говорил мне ни о какой карте. И мама тоже.
— Да, знаю про Лолу, — грустно произнёс Фрэнк, его голос стал тихим. — Странный эксперимент с устройством геркулан… Говорят, произошла вспышка, и мама исчезла...
Мы замерли, погружённые в свою печаль. Мама… Она была для нас всем, и её исчезновение оставило в нас пустоту.
Фрэнк, видя нашу грусть, обнял нас обоих.
— Ладно, зато я теперь с вами, — улыбнулся он. — А со мной не соскучитесь!
И он был прав. За два года мы успели посетить тридцать звёздных систем и почти сотню планет. Некоторые из них не были отмечены даже на картах навигации, а о существовании других не было упоминаний в архивах человечества. Мы летали туда, куда не решались даже отважные капитаны Звёздного Флота и мощные суда корпораций. Мы видели миры, утопающие в алых джунглях с растениями, которые светились в темноте и шевелились, как живые существа. Путешествовали по планетам, где время текло иначе, и день мог длиться целую вечность. Мы находили артефакты древних цивилизаций, видели руины, которые простояли миллионы лет, и находились там, где нога человека никогда не ступала. Это были миры, полные загадок, где истории человечества ещё не написаны, и каждая планета могла таить в себе что-то необычное.
У дяди Фрэнка был помощник по имени Джяба — это был робот, похожий на комод на колесах, с множеством ящичков и манипуляторов. Он выполнял множество функций: был официантом, оруженосцем и даже поваром. В его многочисленных ящиках хранились спиртные напитки, патроны, бластеры и ножи — всё, что нужно для выживания в опасных условиях межзвёздных путешествий. Однако, Джяба отличался ещё и своим хитрым и болтливым характером. Он обожал рассказывать о своих "подвигах", часто приукрашивая факты, и это заставляло нас с Дади смеяться до слёз. Конечно, его это обижало, хотя он никогда не злился.
Джяба был безобидным и заботливым. Он гладил наши рубашки, чистил туфли, подавал зубные электрощётки с пастой и даже нагревал воду для купания. Правда, его рассказы на ночь были далёки от классических сказок — он предпочитал лекции о гравитационном поле или строении атома. Эти заумные темы убаюкивали нас скорее от скуки, чем от увлекательности, но Джяба читал их с такой серьёзностью, что мы, конечно, слушали его из уважения.
Дядя Фрэнк души не чаял в этом роботе. Если я любила Дади, то Фрэнк относился к Джябе с такой же теплотой. У нас была странная, но крепкая семья, где даже робот был её полноправным членом. Однако, Джяба был не просто домашним помощником. Он, как и Фрэнк, занимался контрабандой и поиском артефактов. Именно Джяба рассказал нам одну важную историю о моём отце, Маркусе. Оказывается, отец нашёл где-то пустой корабль геркулан, оставленный на заброшенной планете. Это был не просто обычный корабль — он был вооружён невиданным оружием, обладал непробиваемой защитой и уникальным двигателем, который преодолевал не просто расстояние, а мультвселенную. В то время как наши варп-двигатели позволяли путешествовать внутри известной Вселенной, геркуланский двигатель открывал порты в другие измерения, в реальности, которые никогда не соприкасались с нашей.
— Твой отец составил карту, на которой указано местонахождение этого корабля, — сказал Джяба, выкатив свой нижний ящик с картами, как бы иллюстрируя сказанное. — Но он также снял с этого корабля устройство и передал его твоей маме, Лоле.
Мама тогда работала на Корпорацию "Третья Империя", которая предоставила ей все необходимые инструменты и лабораторию для изучения этого загадочного устройства. Но спустя некоторое время, она исчезла вместе с ним...
— Но куда она могла исчезнуть? — спросила я, пытаясь понять, как это связано со всей историей.
— Мы не знаем, — пожал плечами Фрэнк, который внимательн слушал историю от Джябы. — Корпорация засекретила всё, что касается этого инцидента. А твой отец, после исчезновения Лолы, угнал фрегат Звёздного Флота и тоже исчез.
Я была в шоке.
— Но мне всегда говорили, что он исчез во время экспедиции, — произнесла я, растерянно глядя на Фрэнка.
— Вам врали, — тяжело вздохнул дядя Фрэнк. — Генералы Звёздного Флота врали тебе, и мне тоже. Они скрыли всё, что произошло с твоим отцом. Именно поэтому я покинул службу. Меня достало лицемерие и чванство командиров. Я пытался найти твоего отца, но без карты это было невозможно. Я думал, что, возможно, ты что-то знаешь.
Но ни я, ни Дади ничего не знали.

Глава 4: Договор с Корпорацией

Дади выжидательно смотрел на меня, его глаза блестели в полумраке улицы, и я, вздохнув, произнесла:
— Нам нужно найти дядю Фрэнка. Он больше знает о карте, чем мы с тобой.
— Как мы его найдём? Его «Птеродактиль» ни разу не был на Гаргантюа с того времени, как он вышвырнул нас сюда! — даже у па-медведя морда скосилась, выдавая саркастическую улыбку. Я прекрасно понимала его настроение.
— Нам нужно лететь на Ультрафиолет, — сказала я, игнорируя его иронию.
Ультрафиолет — это планета-изгой, выброшенная из своей системы и теперь дрейфующая в космосе между звёздами. Причина её изгнания не имеет значения — может быть, гравитационные возмущения, разрушение звезды или просто орбитальная неустойчивость. Но сейчас её невозможно отследить с помощью телескопов или сканеров. Она живёт своей странной, изолированной жизнью. Таких планет, как Ультрафиолет, в галактике Млечный Путь не меньше 10 миллиардов. И каждая из них — почти неприметный призрак, скрытый в темноте межзвёздного пространства.
На одной из таких планет дядя Фрэнк устроил свою базу. Как он её нашёл — загадка, но боцман Топор когда-то намекнул, что планету-изгой они обнаружили во время боевой вылазки против геркулан. Тогда Ультрафиолет занесли в навигационные карты Звёздного Флота, с намерением сделать из него фортпост. Однако перед уходом со службы дядя стер все упоминания о планете и забрал координаты с собой. Позже он вернулся туда с пиратами и контрабандистами, превратив планету в свою личную гавань. Именно на Ультрафиолете мы с Дади проходили боевую подготовку и учились выживанию, обращению с оружием и техникам ближнего боя. Это была наша школа жизни.
— У нас две проблемы, брат, — продолжила я, загибая пальцы. — Первая: у нас нет мощного варп-двигателя. Вторая: мы не знаем координат Ультрафиолета.
— Жестянщик должен знать, как добраться до Ультрафиолета, — внезапно заявил Дади.
Я нахмурилась.
— Жестянщик?
— Да. Он торгует артефактами, а значит, у него есть выходы на контрабандистов. Если кто-то знает, где искать твоего дядю, так это он.
Это был разумный ход. Жестянщик-бармен, старый и коварный дилер на чёрном рынке, продавал всё — от древних технологий до запретных религиозных реликвий. У него были связи с теми, кто крутился в самых опасных местах галактики. Однако Дади был прав. Оставаться на этой затхлой планете с её коррумпированным мэром Блэддью и тупым полицайем Петровичем, питаясь скудной пищей и вдыхая токсичные пары, — это был не вариант. Мы уже потратили здесь два года впустую. Жестянщик мог стать нашим билетом в новый мир.
— Ладно, идём, — кивнула я.
Мы направились к бару с весьма колоритным названием «Лошадь, бухая в доску». Сам бар был известен как место для встреч наёмников, контрабандистов и тех, кто предпочитал не попадаться властям на глаза. К счастью, в этот вечер никто за нами не следил, хотя ощущение угрозы преследовало меня всё время, как только мы покинули свою убогую квартиру. Под нашими плащами скрывалось оружие — я держала руку на рукояти бластера, а Дади, по своему обыкновению, был готов использовать кулаки, если дело дойдёт до драки. Хотя свой карабин он держал за спиной.
Было раннее утро, и Жестянщик уже собирался закрываться, когда мы с Дади вошли в бар. Помещение, погружённое в полумрак, дремало вместе с парой посетителей, которые даже не обратили на нас внимания. Лицо Жестянщика вытянулось при виде нас — он явно не ожидал нашего визита так рано, но и недовольства не проявил. На его лице появилась натянутая, как всегда, приветливая улыбка.
— Лила? Привет! Что-то рано для «джизы-пыз», — с улыбкой сказал он, наливая в мой стакан безалкогольный напиток. Жидкость сразу же зашипела, выбрасывая пену на стойку. Одной из своих многочисленных рук Жестянщик ловко протёр пролитое. Для Дади он выложил горсть огромных хрустящих насекомых — синих «глобулов», напоминающих тараканов размером с ладонь, любимое лакомство моего брата. Па-медведь с удовольствием схватил несколько штук, щелкнув массивными клыками.
— Привет, Жестянщик, — сказала я, усаживаясь за стойку.
— Была бы ты постарше, я бы предложил тебе что-то покрепче, — продолжил болтать Жестянщик, подмигнув мне.
— Врёшь ты, демагог, — я зевнула. — Тебе плевать на закон. Ты ведь торгуешь артефактами, контрабандными сигаретами, алкоголем и наркотиками. Если бы не знание о моём характере и бластере, ты бы и меня развратил.
Жестянщик, заметив мой прищур и намёк на оружие, тут же нахмурился и осторожно взглянул на кобуру, которая висела у меня на поясе.
— Да, точно, — признался он, быстро переведя взгляд обратно на стаканы. — Так что тебя привело ко мне?
— Я хочу вернуться, — ответила я.
— Вернуться куда?
— К дяде Фрэнку.
Жестянщик резко втянул воздух и, с опаской оглядевшись, прошептал:
— Тс-с-с. Это имя под запретом. Ты что, не видишь? — Он кивнул в угол бара, где на стене висела стереофотография моего дяди с надписью «Розыск!» и крупной наградой в шестизначную цифру. Премия за его голову удвоилась! Ещё недавно за Фрэнка давали вдвое меньше.
— Инфляция, — хмыкнул Дади, взглянув на изображение.
— Экономика уже не та, — пробормотала я. — Или дядя успел натворить что-то такое, что его цена подскочила. Так как мне его найти?
— Не знаю, — соврал Жестянщик, но руки его слегка дрожали, и он сразу схватил тряпку, начав нервно протирать бутылки на полке.
— Врёшь, — прищурилась я, глядя прямо в его лицо. — Я вижу, что врёшь.
Снаружи за окном медленно поднималось солнце Процион, озаряя унылый поселок своим холодным светом. Улицы казались серыми и пустынными, повсюду валялись мусор и металлические обломки. От солнца падали длинные, резкие тени, отчего свет в баре казался более контрастным. Каждый предмет отбрасывал чёткие линии, разделяя помещение на свет и тьму.
Жестянщик бросил короткий взгляд на окно, как будто раздумывая, как выбраться из этой ситуации, а затем снова посмотрел на меня.
— Ладно, вру, — вздохнул он, протирая стакан. Его слюна, попавшая в стекло, оставила следы кислоты, прожигая его поверхность с шипением. — Но я хочу жить.
— Так я тебя пока не пристрелила, — заметила я.
— Знаю, что можешь, — мрачно ответил он, отставляя стакан в сторону. — Но проблема в том, что напрямую я с твоим дядей не связан. Признаюсь, он дал мне задание присматривать за тобой, и я это делал все эти два года.
— Так он следил за мной? — поразилась я.
Жестянщик пожал плечами и снова посмотрел на стакан с прожжёнными следами.
— Я следил. Он не мог сюда вернуться — ты ведь знаешь, что за ним охотится Корпорация и власти?
— Так как мне его найти?
Жестянщик долго молчал, поигрывая тряпкой в руках, а потом наконец вздохнул и сказал:
— Ладно, слушай. На Пантагрюэле год назад причалил боцман с «Птеродактиля»...
— Топор? — я напряглась. Я знала это имя слишком хорошо.
— Ну да. Боцман Топор. Он был там с Дриопитеком.
Дриопитек — полурастение, полуживотное, результат экспериментов с генами геркулан. Когда-то люди нашли остатки геркуланской плоти, это было беспрецедентное открытие. Учёные изучили ДНК, но она оказалась слишком сложной — 97 тысяч хромосом. Попытки клонировать геркулана провалились, и тогда решено было вживить его хромосомы в земные организмы. Единственное существо, с которым эксперимент удался, был папоротник Ophioglossum reticulatum, у которого больше всего хромосом на Земле.
Так появились дендропаты — разумные растения, способные передвигаться и общаться с людьми телепатически. У них не было глаз или рта, они поглощали пищу через корни, но были настоящими бойцами, а их интеллект поражал. Боцман Топор купил росток на Мимасе и вырастил из него своего верного друга и соратника, которого назвал Дриопитек. Этот союзник сопровождал его повсюду и был одним из лучших напарников, которых можно себе представить.
— Топор всё ещё на Пантагрюэле? — уточнила я.
— Должен быть, — ответил Жестянщик. — Если кто-то знает, как найти твоего дядю, так это он. Найдешь его на фабрике, что перерабатывает руду с астероидов.
— Боцман Топор теперь обычный сталевар? Что-то новое, — протянула я.
— Жизнь нас меняет, у каждого свой выбор и путь, — философски заметил Жестянщик. — Похоже Топор разошелся с твоим дядей. Поругались или поспорили — подробностей не знаю.
Я хотела что-то сказать, как дверь резко распахнулась и появились бэ-вепри, нацелив на нас пушки. Жестянщик побледнел и поднял все четыре руки вверх, как бы сдаваясь. Посетители тоже замерли.
— Сидеть! Или стоять! Не двигаться! Полиция! — орали бэ-вепри, больше пугая, чем ожидая ответной реакции.
Я не поворачивалась и спокойно пила «джиз-пыз». Дади хрустел печеньками из тараканов. Казалось, нас приказы не касались. Но они пришли за нашими душами.
— Эй, ты, Лила! Встать! — рявкнул один из полицейских, по-моему, старший помощник Хрюк.
Хрюк был массивным бэ-вепрем в панцире, делающей его в два раза толще. Его черная броня была выкрашена в тёмно-серый цвет и украшена острыми металлическими вставками. Шлем был изогнут в сложные формы, напоминая хищную голову, с красными светящимися глазами, которые сверлили всё вокруг. Хрюк выглядел устрашающе, и его голос звучал, как механический гул.
— А что так грубо, Хрюк? — деланно возмутилась я и крутанулась на стуле. — Я все-таки подросток, со мной нельзя так.
Второй бэ-вепрь ткнул в бок Хрюка и сказал:
— Ты чего на самом деле так? Она же девочка!
— Ты плохо её знаешь, дурак, — сверкнула глазами Хрюк. — Эта девочка ночью укокошила в гостинице пятерых го-крокодилов. Да так, что патологоанатомы не могут собрать воедино их тела.
— Наглецы ворвались в мой номер и получили ответ, — пожала я плечами. — Они хотели меня изнасиловать. Вот мой брат Дади это подтвердит.
— Что ты гонишь, Лила? Го-крокодилы не вступают в сексуальную связь с людьми. К тому же это были гермафродиты! — возразил старший помощник шерифа. Похоже, этот не дурак.
— Не знаю, не знаю... Но намерения их были плохими... — я продолжала безмятежно пить напиток, чем больше бесила Хрюка. Он понимал, что мы его не боимся. А значит не уважаем полицейскую форму, что он носил.
— Короче, с тобой хочет поговорить мэр Джуконта господин Блэддью.
— Какая честь для меня! — съязвила я. - Сам ё-енот спустился с высоты мэрии к подножью бара «Лошадь, бухая в доску».
Жестянщик успокоился и опустил четыре руки. Он понял, что пришли не за ним.
— Так ты идешь? — рявкнул Хрюк.
— Иду, иду, — я допила напиток и встала со стула. Дади последовал за мной.
У порога в бар стоял полицейский броневик. Это был массивный армейский броневик, утяжелённый для полицейских нужд. Его броня была массивной и угловатой, выполненной из черного металла, с массивными противоминными колёсами и массивной платформой. На броневике были установлены автоматические турели, прикрытые металлическими решетками, а на крыше красовалась массивная радиолокационная антенна. Вся конструкция была обвешана различными оружейными системами и защитными устройствами, придавая ему угрожающий и внушительный вид.
Мы сели внутрь. Там пахло чем-то кислым, как будто кто-то забыл убрать старую еду или что-то подобное.
— Кто-то испустил кишечный аромат? — вновь съязвила я. - Или носки не постирал? Ребятки, вы гигиену тела не соблюдаете, а это опасно для здоровья. Знаете, паразиты появляются, чесотка, расстройство желудка...
— Не умничай, Лила, — сердито буркнул Хрюк, усаживаясь впереди.
Водитель запустил двигатель, и мы покатили по городу в сторону мэрии. Город выглядел как разрозненная коллекция разрозненных и полуразрушенных зданий, окруженных заведомо потрепанными улицами и заброшенными рынками. В воздухе витал запах смеси старого металла, пыли и разложения. Громкий гул двигателя броневика и свист ветра усиливали чувство изоляции, словно мы перемещались в другой мир. Город светился тусклыми огнями, и в окнах иногда мелькали бледные тени.
Хрюк то ли для себя, то ли для нас включил музыку. К моему удивлению, это была классика. Возможно, Бетховен или Шопен, точно не скажу — я сама тоже не музыкант. Я была удивлена тем, что бэ-вепрям не чужды прекрасные искусства. На их мордах появилось нечто вроде улыбок, и музыка, казалось, немного смягчила их строгие выражения.
Мэрия Джуконты была таким же странным архитектурным сооружением. Здание выглядело как гигантская изогнутая конструкция, словно гигантский металлический корабль, приземлившийся посреди города. Оно было окружено множеством зеркальных панелей и сверкающих огней, которые создавали иллюзию движения и изменчивости. Спиральные лестницы, ведущие вверх, и причудливые архитектурные элементы, напоминающие фантастические формы, придавали зданию совершенно необычный вид. Это сооружение было как сюрреалистическая картина, сочетающая элементы футуризма и абстракции, и в этом заключалась своя уникальная красота поселка.
Мы прошли внутрь здания и на лифте поднялись на самую вершину. Здесь был кабинет мэра. Окна выходили на весь город, и отсюда открывался великолепный вид. Я даже заметила свой корабль «Трезубец» на стоянке и вспомнила, что сутки оплаты за парковку прошли. Наверняка парковщик уже навесил штраф на лобовое стекло.
Ё-енот Блэддью смотрел на меня с умилением. На нем была мантия мэра, выполненная из дорогого бархата глубокого фиолетового цвета. Мантия была украшена золотыми узорами и вышивками, которые переливались на свету. На плечах Блэддью висели длинные меховые отделки, подчеркивающие его статус и величие. В целом, он выглядел как персонаж из древнего фэнтези, но с намеком на современность.
На стенах кабинета висели фотографии его семьи, дипломы и прочие награды, которые создавали впечатление, что Блэддью достиг всего сам, благодаря своему интеллекту и мудрости. Ё-енот, будучи модифицированным животным, имел право избирать и избираться в различные органы власти. В Джуконте он уже много лет был мэром и, конечно, был хитрецом. Шериф Петрович, сидящий в углу, курил сигару и пускал дым прямо в вентилятор. Дым окутывал пространство, создавая облако, которое медленно поднималось к потолку.
Но не столько он, сколько рядом стоявший мужчина в черном солидном костюме, насторожил меня. Мужчина был высок и статен, с идеально сидящим на нем костюмом. Его волосы были коротко подстрижены, а лицо — гладко выбрито. На шее у него висел дорогой золотой галстук, который, казалось, был немного туговат, так как он часто поправлял его, словно он душил его. В целом, он выглядел как человек, который привык к высокому положению и явно знал, как себя вести в таких ситуациях. Я чувствовала, что этот пришел за мной. Вообще, эти трое меня не радовали.
— Дорогая Лила, как твои дела? Как здоровье? — начал издалека Блэддью. — Я все беспокоюсь о нашей молодежи. Генерация — это наше будущее!
— Врешь, мэр, — усмехнулась я. — Ты не построил ни одной школы в Джуконте. А та, что при дурацкой церкви, ничего не имеет общего с образованием и воспитанием. Там учат быть ослами.
— Были бы здесь модифицированные ослы, они бы оскорбились, — заметил незнакомец, вновь поправляя галстук на шее.
— Ослы давно во власти, — заметила я. — Президенты, министры, мэры и даже полицаи — все ослы.
Петрович закашлял от возмущения. Его ордена на мундире забрецали, создавая небольшой металлизированный лунный свет в углу.
— Ты умная, Лила, — улыбнулся Блэддью. — Но плохо воспитана. Дядя Фрэнк с тобой жестоко обращался...
— Разве? Не знала, — пожала я плечами. — Хотя вы правы — он выкинул меня с братишкой на эту грязную планету.
Похоже, упоминание Гарганьюа как неудачной планеты оскорбило и мэра, и шерифа, но возмущаться им не дал мужчина в костюме.
— Лила, я Рэкс Банасью, вице-президент Корпорации «Третья Империя». У нас работала твоя мама.
У меня вытянулось лицо: какая важная шишка прибыла по мою персону!
Наверное, стоит объяснить, что такое корпорации. Во время войны с геркуланами они стали ключевыми игроками, получая крупные государственные заказы от правительств более чем 130 звездных систем. Эти заказы охватывали практически всё — от производства вооружений и постройки космических кораблей до поставки продовольствия, скафандров и медицинских технологий. В обмен на это корпорациям передавались огромные территории, ресурсы, и даже целые планеты. Ситуация, как говорится, "кому война, а кому мать родна". Корпорации начали накапливать колоссальные богатства и власть, превращаясь в могущественные конгломераты, которые скупали политические власти и чиновников.
К тому времени, когда война окончилась, корпорации уже держали под своим контролем практически всё: природные ресурсы, деньги, законы и правительство. У них были свои армии, свои флоты, и своя система безопасности. Их экономическая и политическая сила стала практически неограниченной. Всего таких корпораций было 40, но одной из самых могущественных и зловещих являлась корпорация «Третья Империя».
Эта корпорация позиционировала себя как продолжатель и даже наследница идеологии Третьего Рейха. «Третья Империя» стала символом безжалостной эксплуатации, лжи и агрессивного расширения. Ее политика была основана на беспринципности, жадности и манипуляциях. Корпорация не стеснялась в средствах для достижения своих целей, и она быстро сконцентрировала в своих руках огромные богатства. Её рудники, добывающие металлы, приносили не только прибыль, но и доступ к передовым технологиям и научным разработкам, которые обеспечивали ей господство.
Особый интерес корпорации был сосредоточен на поиске и изучении артефактов геркулан — загадочной расы, пришедшей из параллельной Вселенной. «Третья Империя» считала, что овладение этими технологиями откроет им возможность не только получать доступ к ресурсам других миров, но и, возможно, подчинить себе всё человечество. Именно поэтому они финансировали исследовательские проекты, связанные с геркуланскими артефактами.
Моя мать, Стелла Корсак, была вынуждена обратиться к «Третьей Империи» для реализации своего научного проекта по изучению устройства геркулан, связанного с перемещениями в параллельные вселенные. Корпорация увидела в её исследованиях не просто научное открытие, а реальную возможность использовать эти знания для контроля над другими мирами и, в перспективе, для господства над всеми разумными расами.
«Третья Империя» сотрудничала не только с Звездным Флотом и его подразделениями, такими как «Айрекс», «Солярис» и «Петербург», но и активно работала с пиратами, контрабандистами и теневыми структурами. Их влияние пронизывало все слои общества, и они не гнушались связями с преступными элементами, когда это было выгодно их интересам.
— Я сожалею, что так получилось с твоими родителями, — продолжал Рэкс Банасью. — Но корпорация здесь не виновата. Мама не соблюдала правил безопасности. И теперь ты сирота... Мне грустно, поверь мне, очень грустно. Ты одна, беспомощна, тебе грустно аж до депрессии...
Я смотрела в лицо вице-президента, понимая, что он прибыл на эту планетку не ради того, чтобы меня успокаивать или брать опекунство. Он искал то, чего искали все здесь.
— Короче, мистер Банасью, мне шестнадцать лет и я научилась различать болтовню от деловых предложений. Чего вам нужно? — я пресекла всякие попытки войти в доверие. Корпорация — это не то, что вызывает доверие.
Мужчина кивнул. Мэр расслабился и уселся за свой стол. Ё-енот был рад, что избавился от лишнего общения со мной. Он прекрасно знал, какой у меня характер. Петрович продолжал паровозить в углу, и у его ног уже растилался дым, как ковер, медленно заворачиваясь вокруг ног и наполняя воздух настойчивым запахом сигарного дыма.
— Ты избавляешь нас от лишних слов, и это хорошо, — обрадовался Банасью. — Ладно. Лила, нам нужна Карта артефактов!
— Мне она тоже нужна, — парировала я. Дади молча слушал нашу беседу, не вмешиваясь. Его вообще игнорировали, словно па-медведя не было в помещении. Лишь мэр опасливо смотрел в его сторону: модифицированные животные не особо симпатизировали друг другу.
Вице-президент кивнул:
— Это прекрасно. Я уверен, что дядя Фрэнк сказал, где она находится!
— Почему вы так уверены? — удивилась я.
— Потому что он тебе доверял. Ты два года летала на «Птеродактиле» и участвовала в контрабанде ресурсов. И тебе постоянно везет — ты всегда находишь артефакты. Не кажется ли тебе это странным?
— За что, кстати, можешь получить пять лет тюрьмы, — пыхнул дымом в мою сторону Петрович. — Закон не делает скидку на возраст, а к уголовной ответственности мы привлекаем с четырнадцати лет.
— Шериф, планета Гаргантюа — это уже тюрьма, и я тут отсидела два года, так что три еще меня не пугают, — съязвила я. Блэддью нервно поерзал на стуле: как мэр он не любил плохих разговоров о своем поселке.
— Ладно, ладно, Петрович просто шутит, такие вот у шерифов шутки, пускай грубые, но других они делать не умеют, — поспешно успокоил меня вице-президент. — Но ты можешь изменить свою жизнь. Я предлагаю тебе сотрудничество. Ты передаешь нам Карту артефактов, а мы выплачиваем тебе премию... скажем, в три миллиарда гуркенов.
Гуркены — это межзвездная валюта, которая везде принимается. Любой банк с удовольствием хранит её. Три миллиарда — это баснословная сумма, и это меня насторожило. Даже за карту вряд ли кто-то выложит такие деньги. Было ясно, что Банасью просто свистит мне в уши. Дади, похоже, был такого же мнения, так как морда моего брата скривилась. Но мне нужно было сделать вид, что верю.
— Ой, правда?
Улыбка проскользнула на лице вице-президента. Он извлек планшет и высветил мне текст:
— Это договор, Лила. Подпишешь — и мы начнем придерживаться своих обязательств!
Я не стала читать текст, понимая, что за ним нет никакой силы. Юристы корпорации, когда Банасью получит свое, пустят его в воздух и оставят меня без штанов. Корпорация дурит миллионы людей, и с чего это вдруг со мной будет честна? Здешние шахтеры, работающие на приисках в зоне астероидов, не могут накопить себе даже на билет в другие лучшие миры. И это благодаря тому, что хитросоставленные договора не дают им такого шанса.
— Поставь здесь подпись, — продолжал лыбиться вице-президент.
Я приложила свой палец, фиксируя договор. Экран погас, и Банасью поспешно спрятал планшет в карман, словно боялся, что я вдруг передумаю.
— Все, сделка свершилась! — провозгласил Блэддью. Он хотел, чтобы мы поскорее свалили с его кабинета. Он тоже тяготился присутствием представителя корпорации.
— Я свободна? — спросила я.
— Конечно, конечно, — развел руками Банасью. Петрович молчал, а мэр вышел из-за стола и пригласил нас к выходу. Мы с братом пошли к лифту.
— Не вздумай только, Лила, меня обмануть! — крикнул вслед вице-президент. — Мы всё знаем. За всем следим! У нас длинные руки и большие уши.
— Но тупой мозг, — пробормотала я, как бы продолжая речь Банасью. Двери лифта закрылись, скрывая нас от трех персон в кабинете мэра. Кабина стремительно пошла вниз. Дади хотел было что-то сказать, но я приложила палец к губам: тс-с-с, здесь могут прослушивать. Брат кивнул в ответ.
Мы вышли из мэрии. Бэ-вепри недовольно смотрели на нас, но ничего не сказали. Свою миссию они выполнили, и мы поспешили к автостоянке. Прохожие не обращали на нас внимания. По дороге мы купили что-то пожевать и вскоре стояли у нашего «Трезубца». Как я и думала, на иллюминаторе висел листок со штрафом. Я выкинула его, и ветер унес в даль.
В это время Дади ткнул в сторону:
— Гляди!
Я обернулась и увидела жуткую картину. Возле стойки, неподалеку от стоявшего транспортного корабля, лежало тело, залитое кровью. На нём была форма контролера — того самого, кто выписывает штрафы за парковку и нарушение правил. Только головы у него не было. Шея заканчивалась неровным обрубком, будто кто-то с особой жестокостью её оторвал. Кровь растеклась вокруг, создавая зловещий красный круг.
— Что ты думаешь? — спросил брат.
— Похоже, его сожрал го-крокодил. Только они могут вот так оттяпать голову, — ответила я, сдерживая отвращение.
— Но зачем? Он ведь выписал нам штраф, а не им, — пробормотал Дади, нахмурившись.
Я пожала плечами. Это действительно было странно, но сейчас не мои проблемы. Затем мы вошли в корабль.
«Трезубец» не был современным космическим кораблем — он был построен по технологиям сто пятьдесят лет назад. Но все равно исправно функционировал. Это был 10-метровый корабль на четырех посадочных шасси, которые в спокойном состоянии можно было опустить на землю. Его корпус был немного поцарапан и покрыт пылью, но все элементы еще выполняли свои функции. Внутри было уютно, несмотря на не самые современные конструкторские решения. Впрочем, о чем я? Весь мир использует даже драндулеты - ракеты трехсотлетней давности, и никто не жалуется. Все, что еще может летать — летает по космосу.
Я прыгнула к пульту управления, запустила навигационный компьютер, а брат сел за кресло бортинженера — он отвечал за работу всех систем и, конечно, за варп-двигатель.
— У нас топлива хватит лишь до Пантагрюэля, — заметил он.
— А дальше нам пока и не надо. Найдем боцмана Топора и решим, что делать дальше, — кивнула я. Системы прогревались, на дисплеях отражались технические данные. Одна за другой зажигались индикаторы, сигнализируя о готовности. Взлетная система активировалась, и внутренний свет тускло мерцал в ритме запускающихся механизмов.
Я втопила рычаг, и «Трезубец» начал плавно подниматься ввысь. Сначала медленно, чтобы проверить все системы, затем ускоряясь. Уже на высоте десяти километров я нажала на педаль, и включились ракетные двигатели, чтобы вывести нас на орбиту. Двигатели загудели, и мощные пламя и свет выбрасывались из задних сопел, толкая корабль в сторону орбиты.
Через две минуты мы были уже в космосе. Вид на звезды был захватывающим: звезды искрились на черном небесном фоне, и я чувствовала, как моё сердце наполняется восторгом от бескрайних просторов. Глубокий космос был настолько прекрасен, что это было сродни блаженству.
— Варп-двигатель готов, — сообщил мне брат.
Я нажала на кнопку, и двигатель заворчал, вбирая пространство вокруг себя. Его работа была похожа на извивающуюся ткань, когда двигатели начинали искривлять пространство, создавая тем самым пузырь, который ускорял наш путь. Мы перемещались сквозь пространство со скоростью, превышающей скорость света, как будто сами становились частью космического потока.
До Пантагрюэля лететь всего два часа. «Трезубец» не был межзвездным кораблем, а лишь вооруженным транспортом для перелета по солнечной системе. Поэтому далеко улететь не могли. Но я мечтала, что когда-нибудь буду, если не капитаном, то первым пилотом самого большого корабля, чтобы облететь всю галактику. И найти отца и мать.

Глава 5: Боцман Топор и Дриопитек

Пантагрюэль был более продвинутой для жизни планетой: здесь были реки и моря, множество животных, подходящих в пищу. Тем не менее, это место оставалось довольно скучным. Основная масса его жителей — шахтеры, которые приезжали, чтобы заработать и быстро потратить свои деньги. Планета была известна своими космодромами, предназначенными для дальних полетов.
Мы вышли из гиперпространства и спускались в крутом вираже к площадкам для малых кораблей. Голографические указатели, сверкающие в ночном небе, направляли нас к нужному маршруту. Я видела, как огромные корабли корпорации «Третья Империя» поглощали ресурсы в свои трюмы. Эти судна напоминали ракушки или самовары — такая форма считалась эффективной для транспортировки грузов, с её многочисленными отделениями и прочной конструкцией.
На космодроме были также боевые корабли Звездного Флота: их массивные корпуса были покрыты защитными плитами, ионизирующиеся двигатели производили постоянное голубое свечение, а вооружение выглядело грозно и внушительно. Частные корабли, такие как наш «Трезубец», выглядели более скромно по сравнению с этими гигантами, но они были столь же важны для путешественников и торговцев.
Я приземлила судно на стоянке с номером 2067, отключила управление и поставила блок на штурвал — теперь никто не мог угнать наш корабль. Дади одним за другим вырубал моторы, узлы и механизмы. Когда погасли последние огоньки, мы открыли люк, спустили лестницу и вышли.
Воздух на Пантагрюэле был чище, и дышалось легче. Лесные массивы действительно очищали атмосферу. В небе летали птицы, хотя и не земные, их перья переливались всеми цветами радуги, и они казались весьма привлекательными.
Мы прибыли в город, который функционировал исключительно благодаря работе огромного завода, где выплавляли драгоценные металлы из руды. Именно там нам предстояло найти боцмана Топора и его друга Дриопитека.
— Как мы его найдем? — вопрошал Дади, задумчиво осматривая прохожих. Здесь была странная традиция: и люди, и модифицированные животные облачались в халаты или подобие паранджи, которые полностью их скрывали. Невозможно было определить, кто есть кто, что было весьма опасно. Нам могли подступить го-крокодилы, наёмные убийцы, мародеры или просто местные хулиганы.
Архитектура на Пантагрюэле была немного похожа на земную, но имела свою специфику. Дома были невысокими, построенными из жидкого пластобетона с керамическими вкраплениями. По всему городу были расставлены памятники каким-то героям, а плакаты призывали быть бдительными и бороться с оппозицией. Планета находилась под диктатурой какого-то идиота, имя которого я не помнила — политика меня всегда мало интересовала.
— Пойдем к заводу и будем стоять, ожидая выхода рабочих, — предложила я.
Дади с сомнением посмотрел на меня. Идея явно ему не понравилась.
— Завод работает круглосуточно, в три смены. Мы не знаем, в какой он смене. Плюс, здесь тысячи рабочих — как разглядеть его?
Брат был прав. Но отступать было нельзя. Раз уж мы здесь, нужно приложить все усилия к поиску.
И тут мне пришла идея:
— Слушай, ведь Дриопитек — это модифицированное растение. Он питается определенной пищей, и боцману нужно покупать для него еду отдельно. Мы можем пройтись по лавкам и магазинам, спросить, кто покупает еду для дендропатов.
— Это хорошая мысль, — поддержал меня брат. И мы пошли по городу, заглядывая в зоомагазины. Здесь был закон, запрещающий продавать продукты для модифицированных животных на тех же полках или в тех же торговых заведениях, что и продукты для людей. Поэтому найти зоомагазины оказалось несложно.
Нам повезло на втором магазине. На полках были консервы и пакеты для модифицированной флоры и фауны: сухие смеси с яркими изображениями растений, консервированные пюре в упаковках с герметичными крышками и витаминные добавки в пластиковых банках с подробными инструкциями. Все это было упаковано в яркие упаковки, которые привлекали внимание. Торговец — мужчина с протезами рук и ног, выглядел измотанным, но доброжелательным. Его протезы были слегка поцарапаны, а на лице был след усталости.
Он сообщил, что один клиент часто скупает барбаритное пюре для своего дендропата, но адрес, куда он отправляет заказ, забыл. Было ясно, что он хитрец еще тот. Я выложила монету, и торговец, увидев деньги, вспомнил адрес и записал его на листочке бумаги. Я взяла его, и мы с Дади удалились.
Найти дом оказалось несложно. Это было общежитие — старое, пятиэтажное здание с облупившимися стенами и металлическими дверями. Оно выглядело так, будто времена его расцвета давно канули в лету. Дверь в нужный нам подъезд требовала пароля, но Дади, будучи хакером, быстро взломал замок, и мы вошли в подъезд. Пахло сыростью и опилками, а пол был покрыт слоем пыли. В доме проживали люди и модифицированные животные, их взгляды были безразличны, словно они привыкли к любым неожиданностям. Я нашла табличку с именем Топора, и мы на лифте поднялись на пятый этаж.
На звонки нам долго не отвечали, в конце послышались шаги и недовольный голос спросил:
— Кто там? — хотя он прекрасно видел нас через видеокамеру у двери.
— Дядя Топор, это мы — Лила и Дади, — ответила я.
Похоже, боцман всего ожидал, но не нас. Дверь распахнулась, и Топор выскочил на лестничную площадку. Это был толстый, усатый и жизнерадостный человек, с круглым лицом, от которого исходила теплая, ободряющая аура. Его большие глаза сверкали радостью, когда он увидел нас. На его лице, покрытом густыми черными усами, была неподдельная улыбка. Он обнял нас, поднимая на руки, и принялся целовать, как если бы мы были его собственные дети. На «Птеродактиле» он всегда баловал нас вкусными блюдами и помогал во всех трудностях, и я даже порой любила его больше, чем дядю Фрэнка.
— Лила! — орал он, прыгая как ребенок. Боцман действительно был рад нас видеть. За его широкой спиной появился Дриопитек — модифицированный папоротник, который быстро семенил по полу на своих корнях, как на тонких пальцах. Его ветки, как длинные руки, радостно махали нам в знак приветствия. Трудно общаться с существом, у которого нет лица, но его теплое, словно мягкое и дружелюбное излучение ощущалось даже на расстоянии — благосклонная аура дендропата окружала нас.
— Заходите, заходите! — пригласил нас Топор. Мы вошли в его уютную комнату.
Как и на «Птеродактиле», Топор умудрился создать здесь уголок спокойствия, комфорта и уюта. Стены комнаты были украшены старыми картами космических маршрутов и какими-то редкими артефактами, которые он, должно быть, собрал за долгие годы службы. Мебель была старомодной, но крепкой, явно сделанной для долговечности, с удобными креслами и столом из полированного металла, который казался неуместно роскошным для столь скромного жилья. На полках стояли банки с неизвестными специями, а в углу стоял маленький бар с бутылками из разных уголков галактики. Воздух в комнате был пропитан приятным запахом древесной смолы и специй, напоминая атмосферу корабля, на котором мы провели столько времени.
Топор свистнул, и, словно хорошо отлаженный механизм, Дриопитек направился к холодильнику, извлекая оттуда несколько контейнеров с биопродуктами. Его ветки ловко управлялись с упаковками, которые вскоре отправились в микроволновую печь. Он включил её, и мы с братом обменялись взглядами — казалось невероятным, как такое существо, как папоротник, могло так умело готовить пищу.
— Эх, Лила. Ох, Дади. Сколько лет я вас не видел! Вы так подросли, возмужали! — продолжал Топор, не скрывая радости.
— Два года, Топор, два года, — подтвердила я, показывая два пальца. Дади кивнул.
— Ты прямо-таки крутая стала, — с восхищением смотрел на меня боцман, окинув взглядом мой бластер на бедре, катану за спиной и все мои прочие гаджеты, которые помогали выживать в опасных уголках галактики.
— Приходилось выживать, — хмыкнул па-медведь. — Дядя Фрэнк бросил нас на Гаргантюа, оставил ни с чем… и забыл о нас.
Однако у Топора было другое мнение:
— Это не так, дорогие мои! Капитан Фрэнк всегда думал о вас. Он вынужден был оставить вас на планете, потому что за ним охотились охранные службы Корпорации и банды го-крокодилов, возглавляемые Кхеру.
— Я его убила, — спокойно сказала я, не сводя глаз с Топора. — Раздвоила катаной.
— Кхер — это не имя, а должность, которая присваивается го-крокодилу, когда он становится вожаком банды. Умер или убили его — появится новый Кхер, — объяснил боцман. — Поймите, Лила и Дади, у капитана не было выбора. Он не хотел, чтобы вас убили. Охота на него началась внезапно, и он узнал об этом случайно.
— Но ведь он был контрабандистом, — ухмыльнулась я. — Разве он не знал, что за ним могут охотиться? Он всегда был вне закона.
— Контрабандисты умеют договариваться с властями и корпорациями, — возразил Топор. — Но это была кровная месть. Его «Птеродактиль» торпедировал летающую базу го-крокодилов, потому что те украли его добычу. Кхер планировал продать артефакты Корпорации «Третья Империя», но капитан Фрэнк предпочел, чтобы они никому не достались. Это и стало причиной охоты.
Я припомнила, что действительно была какая-то атака на гигантский объект у второй планеты Сириуса. Но дядя Фрэнк редко посвящал нас в детали своих операций. Мы всегда были в каком-то движении: перестрелки, погони, нападения. Но чаще всего — поиски артефактов, которые геркуланы разбросали по галактике.
- Капитан Фрэнк знал, что вы с Дади сумеете выжить, ведь все навыки вы уже получили. Но забрать вас с Гаргантюа он не мог. Он высылал за вами своих людей, но все они попали в плен го-крокодилами и охранникам Корпорации.
Тем временем пища была готова. Дриопитек аккуратно разложил на стол тарелки. На них лежали макароны, покрытые густым соусом жабоглуса — местного деликатеса, с острыми специями и яркими приправами. От блюда исходил такой аромат, что у меня потекли слюнки. Соус был золотисто-оранжевым, с легким блеском, будто пропитан каким-то редким маслом. Специи источали запах далеких планет, а макароны были удивительно мягкими и таяли во рту.
Поедая макароны, я спросила:
— Топор, а как ты сюда попал?
Боцман смущенно покраснел, а потом, раздув щеки, рассмеялся:
— Ну, дядя ваш не всегда приятный человек, а я тоже не подарок. Мы повздорили, и он высадил меня на Пантагрюэле. Сам ушел в гиперпространство, потому что за ним полетели корабли Звездного Флота.
— И ты стал работать на заводе? Сталеваром? — поинтересовалась я.
— Нет, заведующим складом, — захохотал боцман. — Как и на «Птеродактиле». Работаю на Корпорацию, но иногда приторговываю нелегальными ресурсами. Жить-то как-то надо, приходится крутиться.
Я пробурчала:
— Ясно.
Тут боцман посерьезнел, его веселое выражение лица сменилось задумчивостью:
— Лила, что случилось? Почему ты покинула Гаргантюа? И как нашла меня?
Я не стала скрывать правду и прямо сказала:
— Меня преследуют го-крокодилы и Корпорация. Они считают, что у меня есть Карта артефактов, ту самую, которую составил мой отец. Но я об этом ничего не знаю. Это меня насторожило. Я поняла, что покоя мне не будет, и решила разыскать дядю Фрэнка. Знаю, что мне нужно лететь на Ультрафиолет. И вот, узнала от Жестянщика, что на Пантагрюэле живешь ты, боцман Топор. Найти тебя оказалось не так уж сложно.
— Жестянщик... — задумчиво произнес Топор, поглаживая усы. — Хитрец и жулик. Но в нашем ремесле нет честных людей. Контрабанда — это всегда обход законов.
За окном горел Процион, но в атмосфере Пантагрюэля звезда казалась иной, чем на Гаргантюа. Солнечные лучи проходили через плотные слои облаков, придавая небу странный пурпурный оттенок, а горизонт мерцал мягким серебристым светом, как будто воздух был пропитан кристаллами. Свет от Проциона был размытым, тусклым, словно его поглощали частицы атмосферы, делая его холоднее и безжизненнее, чем тот жаркий и яркий диск, который мы видели на Гаргантюа.
— Так ты мне поможешь? — прервала я размышления Топора, пристально глядя ему в глаза. Дади замер рядом, ожидая ответа.
Топор крутил пальцами свои усы, погруженный в раздумья. Затем он вздохнул и сказал:
— Конечно, помогу. Я знаю координаты Ультрафиолета, и полечу с вами. Откровенно говоря, мне надоела эта жизнь. Всегда тянет на приключения. Хочу снова увидеть чужие звезды и вкусить прелести опасной жизни.
— У тебя есть звездолет на примете? — спросил мой брат.
— Нет. Меня выбросили на планету в спасательной капсуле. А вы как сюда прилетели?
— У меня корабль «Трезубец». Проблема в том, что там стоит варп-двигатель модели VYII-S... И плюс пустые баки...
Топор присвистнул, то ли от удивления, то ли от огорчения:
— На таком двигателе ты даже из системы Проциона не вылетишь, — покачал он головой и погрузился в размышления. Я знала: если он щелкает пальцем по лбу, значит, ищет решение и рано или поздно его найдет. Поэтому мы с Дади продолжили доедать ужин, под тихий шорох листьев дендропата, стоявшего неподалеку. Он погружал свои длинные корни в бак с водой, и мелодичное журчание заполнило комнату. Ветки растения словно двигались в такт нашим движениям, будто пытались успокоить нас своим присутствием. Воздух наполнился легким, прохладным ароматом лесной зелени, добавляя ощущения уюта в этот странный момент ожидания.
— У меня есть идея, — наконец сказал Топор, и мы с братом сосредоточились на его словах. — На заводском складе хранится списанный варп-двигатель модели MSD-238-KS. Его сняли с транспортника и собирались утилизировать. Но двигатель в рабочем состоянии, он просто морально и физически устарел. И у меня есть топливо в брикетах для двигателя. Тоже на складе. Скачал со старых баков...
— Ого! На таком двигателе можно добраться до любой звезды максимум за пять дней, — прошептала я, удивленно глядя на Топора. — Ты предлагаешь установить его на «Трезубец»? А это легально?
— Конечно, нелегально и конечно, можно установить. Официально никто не даст разрешения на такое переоборудование, — хмыкнул он. — Так что мне придется подделать документы и заменить твой варп на тот, что числится на складе. Мы установим его на твой корабль и улетим с Пантагрюэля. Как тебе идея?
— Супер! — кивнула я, воодушевленная его планом.
— Второй вопрос: за тобой не шпионили? — насторожился Топор. — Го-крокодилы — существа настырные. Если они взяли кого-то на прицел, то будут следовать за ним, чего бы это им ни стоило.
— Вроде бы нет, — пожала я плечами. — Я не приметила никого. Но здесь, честно говоря, черт ногу сломит. Как разглядеть этих тварей под паранджой?
— Нужны специальные очки, и у меня они есть, — усмехнулся Топор. — Украл со склада. Мне тоже приходится опасаться своих коллег и врагов. Никогда не знаешь, кто из них решит нанести удар в спину. Такой у нас жуткий мир.
И я добавила:
— За мной наверняка будет следить Корпорация. Я подписала договор с неким Рэксом Банасью, вице-президентом…
— Знаю его, — Топор зевнул, даже не пытаясь скрыть скуку. — Не поверишь: мы учились в одной школе на Земле. Он из «белой кости», аристократ. Но человек отвратительный: хитрый, подлый и опасный. Доверять ему нельзя.
— А я и не доверяю. Просто подписала, зная, что этот документ не стоит больше туалетной бумаги.
В этот момент на потолке возник паук-свистун. Хотя это был не обычный паук, а хищник, внешне он напоминал огромного паука и был столь же опасен своим ядовитым укусом. Размером с футбольный мяч, он медленно передвигался по поверхности, не издавая звуков, лишь слегка мерцая от света. Обычно такие пауки издают своеобразную трель, когда готовы к нападению, за что их и прозвали свистунами. Известно, что эти создания не боятся даже крупных существ и часто атакуют жертв, значительно превышающих их собственные размеры. Человек вполне мог стать их добычей. А крепкая, как стальная проволока, паутина делала этих хищников ещё более опасными.
Я ненавидела этих тварей и никогда не давала им шанса напасть первой. Мгновенно среагировав, я схватила нож со стола и метнула его в свистуна. Лезвие с тихим свистом вонзилось прямо в середину его хитинового панциря. Паук издал оглушительный свист, его тело дёрнулось в судорогах, двадцать конечностей затрепыхались, и с мерзким шлепком он упал с потолка вниз.
Дриопитек подошёл к павшему хищнику. Его длинные корни, похожие на живые щупальца, с лёгкостью придавили трепыхающееся существо. Паук вскоре замер, а дриопитек с методичной неуклюжестью начал поглощать плоть хищника. Дендропаты, как их ещё называли, использовали тела павших существ как удобрение, перерабатывая их в питательные вещества для своих огромных древесных тел.
Боцман хмыкнул, его взгляд немного оживился. Затем он резко поднялся и сказал:
— Ладно, не будем терять время. Сейчас же направимся на склад и вывезем варп-двигатель!
— Согласны! — воскликнули мы с Дади в унисон и, не раздумывая, выскочили из-за стола. — Вперед!
Топор накинул на себя потрепанную кожаную куртку, которая явно видела много приключений, и предложил нам для маскировки надеть паранджу. Я прикинула, что это отличная идея, и согласилась. Паранджа была сделана из кабролона с медными волокнами — этот материал отражал сигналы, солнечные лучи, и под тканью всегда поддерживалась оптимальная температура, независимо от жары или холода. Прорези для глаз казались плотными, но со стороны их было не видно: оптика была спрятана за защитными слоями. Удобный костюм для шпиона — легкий, скрывающий фигуру, и в то же время прочный, будто броня.
Мы вышли вчетвером: я, Дади, Топор и дендропат. Топор шел быстрым шагом, но казалось, что он буквально катился, как мяч, с легкостью перекатываясь с ноги на ногу. Его массивная фигура перемещалась удивительно плавно, несмотря на объемы, и мы едва поспевали за ним. Паранджа, хоть и была высокотехнологичной, ощущалась тяжеловатой, и мне приходилось контролировать дыхание, чтобы не запыхаться. Вокруг нас сновали другие фигуры, все закутанные в подобные одежды, кто в парандже, кто в тяжелых халатах. Город был полон таких скрытых лиц, и понять, кто из них друг или враг, было практически невозможно.
Дриопитеку паранджа не требовалась. Его тело состояло из плетения гибких веток, покрытых мозаикой ярко-зеленых листьев, которые мягко шуршали при каждом его движении. Его корни, будто ноги, легко скользили по земле, и даже в таком густом окружении он двигался незаметно, слившись с фоном.
Через полчаса мы оказались на территории завода. Топор знал заводскую территорию как свои пять пальцев, и благодаря его опыту мы избежали встреч с охраной ни на пропускных пунктах, ни внутри самого завода. Завод гудел, как живое существо: ритм металлических прессов и рев плавильных печей создавали атмосферу подавляющей тяжести. Рабочие, выходившие со смены, выглядели измотанными, их взгляды были тяжелыми, как будто они несли на плечах вес всей руды, добытой с астероидов. Лица серые от усталости и покрытые слоем металлической пыли.
Температура на заводе была невыносимо высокой: повсюду сверкали раскаленные печи, из которых лился раскаленный металл — золотые, серебряные, платиновые и медные потоки сливались в ярко сверкающие реки. Эти реки превращались в массивные слитки, которые тут же запечатывались в металлические контейнеры. Охрану здесь обеспечивали массивные бэ-вепри — киборги с усиленными мускулами и обшивкой, прочной как броня. Они стояли на каждом углу, зорко следя за процессом, готовые в любой момент пресечь любую попытку кражи или нарушения.
Топор вел нас уверенно, направляя через лабиринты металлических коридоров завода, будто он здесь был хозяином.

Глава 6: Побег с Пантагрюэля

Мы ловко и аккуратно проходили мимо видеокамер и детекторов наблюдения. Я не могла не удивляться тому, как умело Топор организовал наше беспрепятственное продвижение. Его знание всех уязвимых мест системы безопасности было впечатляющим, и мы скользили сквозь завод, словно призраки. Наконец, мы вошли в огромный ангар, который был забит разным металлоломом: агрегаты, устройства, буровые установки, гусеничные траки, двигатели — всё, что использовалось для добычи руды и пришло в негодность. Всё это нужно было переплавить, но пока что оно просто копилось в этом гигантском складе. Здесь почти никого не было, и мы без лишних помех добрались до секции, где хранились варп-двигатели.
Там стояло пять таких двигателей, но нужный нам был вторым. Топор, прищурив глаз, сразу определил его и, повернувшись к Дриопитеку, громко скомандовал:
— Давай к крану!
Дриопитек засеменил к рельсовому крану, а Топор тем временем начал навешивать цепи на двигатель, чтобы поднять его и загрузить на транспортную платформу. Нам с Дади он крикнул:
— Стойте здесь, никуда не уходите.
Мы молча наблюдали за тем, как Дриопитек запустил кран. Легкий металлический скрежет раздался, когда крановые цепи зацепились за двигатель. Подчиняясь командам Топора, рельсовый кран начал поднимать массивный варп-двигатель. Сначала он медленно оторвался от земли, цепи натянулись, послышался легкий скрежет металла. Двигатель покачивался в воздухе, будто тестируя свою свободу. Топор стоял внизу, направляя движение крана, выкрикивая команды Дриопитеку, который ловко управлял сложной машиной, будто родился на этом заводе. Вскоре огромный двигатель оказался над транспортной платформой. Кран осторожно опустил его, и металлический гигант плавно сел на своё место. Топор тут же закрепил его цепями, надежно привязав к платформе.
В этот момент я почувствовала странный приятный зуд, который начал распространяться по моему телу. Перед глазами возникло видение — знакомое ощущение, когда я "видела" артефакт.
— Ты видишь артефакт? — с волнением спросил Дади, заметив перемену в моем поведении.
— Да, — прошептала я, оглядевшись вокруг.
— Но нам надо ждать, — осторожно возразил па-медведь, не желая отвлекаться от текущего дела.
— Я быстро, — ответила я и, не дожидаясь дальнейших обсуждений, побежала в ту сторону, куда меня вели мои экстрасенсорные чувства.
Дади, тяжело вздохнув, бросился за мной. Мы карабкались через груды металлического хлама, перелезая через разбитые машины и старые механизмы. Вскоре мы добрались до кучи старых деревянных ящиков, которые явно давно забыли на этом складе. Недолго думая, я сунула руку в один из них и нащупала странный предмет — яйцо пурпурного цвета, которое вибрировало в моей руке, тихо жужжа, будто живое.
— Что это? — прошептал Дади, его глаза широко раскрылись от любопытства.
— Без понятия, — честно ответила я. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-то разгадал тайны артефактов геркулан?
— Нет, — покачал головой Дади. — Но многие университеты, научные центры и корпорации пытаются это сделать. Только пока безуспешно...
Вдруг раздались тяжелые шаги. Перед нами возник массивный бэ-вепрь с автоматом наперевес. Он зыркнул на нас своими маленькими злыми глазами и рявкнул:
— Что вы тут делаете?
— Мы заблудились, — поспешно ответила я, пряча пурпурное яйцо под паранджу.
— А почему вы в парандже на заводе? — подозрительно спросил он, недовольно фыркая. — Снимай немедленно!
— Нельзя, это противоречит моей религии, — спокойно произнесла я, надеясь на убеждение.
— Мне плевать на твою религию! Ты на моей территории! Снимай, или я выстрелю! — взревел он, щелкая затвором и отправляя патрон в патронник.
Зная, что спорить с бэ-вепрем опасно, я не стала рисковать и медленно сняла паранджу.
— Девчонка? — удивился он, опустив оружие. — Что ты тут делаешь?
— Дядя привел меня показать завод. Хочет, чтобы я, когда вырасту, выбрала профессию сталевара, — соврала я, но понимала, что охранник не купится так легко.
Он вдруг насторожился и включил проектор на груди. Вспыхнула голограмма с множеством лиц: мужчин, женщин, существ с модификациями. Бэ-вепрь начал бурчать:
— Где-то я тебя видел…
И тут голограмма остановилась на изображении моей головы. Лицо было не совсем точным, но достаточно узнаваемым. Надпись гласила: «Розыск! Особо опасная! Вооружена! Обвиняется в убийстве на Гаргантюа мэра Блэддью, сотрудника штрафной службы, го-крокодилов...»
— Ах! — вскрикнул бэ-вепрь, мгновенно осознав угрозу. Не теряя ни секунды, я выхватила бластер и выстрелила ему в ногу. Металлический снаряд пробил его конечность, и он с грохотом упал на пол, крича от боли. Я не хотела убивать его, ведь он просто выполнял свою работу. Они были злыми и грубыми, но всё же не такие чудовища, как го-крокодилы.
Дади бросился к упавшему бэ-вепрю и с одного удара кулаком отправил его в беспамятство. Зверь тяжело вздохнул и потерял сознание.
— Бежим, — прошептал он, и мы помчались обратно к Топору.
— Где вы гуляли? — сердито спросил боцман, сидя за рулем транспортной тележки. Рядом с ним стоял Дриопитек. На тележке, под тентом, лежал варп-двигатель. И стояло два бака с брикетами — топливо.
— Да так, прогуливались, — сказала я, запрыгивая на тележку вместе с Дади. - Топлива хватит?
- Хоть на край Вселенной, - фыркнул Топор. Конечно, на такое расстояние не хватит, но покинуть Процион мы сможем.
Мотор зафырчал, и мы тронулись, оставляя позади жар завода и громоздкий ангар.
— А Петрович — негодяй, — прошептала я брату, пристально смотря вперед. — Это он выложил меня в полицейскую киберсеть. Еще навесили на меня смерть ё-енота Блэддью.
— Возможно, его уговорили, — спокойно ответил Дади. — Давай, накидывай паранджу, мы подъезжаем к пропускному терминалу.
Я послушно натянула на себя ткань, скрываясь под паранджой от любопытных глаз. Мы подъехали к пункту пропуска, и к нам сразу подошёл бэ-вепрь с подозрительным взглядом.
— Чего везёшь? — рыкнул он, оглядывая транспортную тележку.
— Начальство велело доставить старый варп-двигатель в космопорт, — быстро ответил Топор, протягивая охраннику поддельные документы. Он был мастером своего дела — фальшивка выглядела так, что любой поверил бы.
Бэ-вепрь подошёл к тележке, приподнял тент и удостоверился, что внутри действительно лежит варп-двигатель. Кивнув своим коллегам, он махнул рукой:
— Поднимайте ворота. Всё нормально.
— Хорошей службы, ребятки! — весело прокричал Топор, переключая рычаг скорости. Тележка тронулась, и мы продолжили путь. Я с Дади переглянулись и облегчённо вздохнули. Всё прошло гладко... Или так казалось.
Но мы сглазили. Внезапно за нашими спинами раздался громкий крик:
— Держите их! Это грабители! Они ранили Татра-охранника!
Моё сердце замерло. Оглянувшись, я увидела, как охранники, за которыми явно стоял кто-то высокопоставленный, начали хвататься за оружие. Я не могла позволить им открыть огонь, рискуя повредить варп-двигатель, и быстро сбросила паранджу. Не колеблясь, я вытащила свой бластер и начала стрелять, выбирая шрапнельные заряды. Снаряды разрывались в воздухе, нанося охранникам болезненные, но несмертельные раны. Бэ-вепри орали от боли, но падали, всё ещё живые. Один, прикрывшись рукой, кинулся за укрытие, другой попытался отстреливаться, но я была быстрее.
Перестрелка длилась всего несколько секунд, но для нас они растянулись на целую вечность. Топор резко вдавил газ в пол, и наша тележка рванула вперёд, лавируя между другим транспортом на автодороге. Мы уходили с дороги, обходя фургоны и машины, а Топор мастерски маневрировал, сбивая возможные преследовательские траектории.
Нам повезло: никто не осмелился гнаться за нами. Или они просто не успели организоваться. Мы уже были на пути к космопорту, когда напряжение наконец отпустило. Остановившись у грузовой платформы, Топор резко затормозил, и мы все выбрались наружу. Он быстро оценил обстановку и крикнул:
— Готовьте системы к взлёту! Мы поставим варп-двигатель!
Топор и Дриопитек, не теряя времени, начали работать с тележкой. Манипуляторный кран на тележке плавно поднял тяжёлый варп-двигатель в воздух. В это время Дриопитек ловко карабкался по корпусу «Трезубца», направляясь к двигательному отсеку. Его стволы действовали как руки: сильные, гибкие, они срывали рычаги и болты, удерживавшие старую установку. С огромным грохотом старый двигатель рухнул на землю, оставив свободное место.
Топор, управляя краном, аккуратно опустил новый варп-двигатель в пустое гнездо. Металл слегка заскрежетал, но установка села на место идеально. Дриопитек, свесившись с корабля, закреплял двигатель, точно направляя соединительные болты и затягивая их с невероятной силой. Через несколько минут всё было готово.
— Запускаем! — крикнул Топор, вытирая пот со лба.
И как назло, появились го-крокодилы. Вот уж кто мне всегда не по душе! Эти ребята всегда появлялись в самый неподходящий момент, действовали подло и были невероятно настырны. Их было около двадцати, и они выскакивали с разных сторон, сразу же открывая огонь по нашему кораблю. Броня пока что держалась, отражая их пули, но я знала, что это ненадолго — если у них найдется более тяжелое вооружение, долго мы не протянем.
Вдруг на космодроме появился броневик охраны Корпорации, мчащийся прямо к нам.
— У нас гости! — крикнул мне боцман, напрягая голос, чтобы перекричать выстрелы.
— Вижу, — процедила я сквозь зубы, тут же активируя боевую систему корабля. Турельная пушка быстро развернулась и мгновенно нацелилась на броневик. С грохотом и вспышкой вылетела очередь из мощных снарядов, и через мгновение броневик охраны взлетел на воздух, разлетевшись на куски. Взрыв был ослепляющим — осколки металла полетели во все стороны, горящие обломки упали на землю, воспламенив несколько контейнеров с грузами.
Тут же я направила пушку на го-крокодилов, которые в тот момент выбежали на открытую площадку. Три из них оказались прямо на линии огня. В один миг их тела разлетелись в стороны от мощных взрывов — один был буквально разорван на части, второй упал бездыханным, а третий с диким воплем покатился по земле, охваченный пламенем.
— Взлетаем! — скомандовал Топор.
Но тут Дади, смотря на пульт управления, взволнованно крикнул:
— Варп-двигатель не откалиброван!
— Что? — отозвался я, напрягаясь от этой новости.
— Это чужой двигатель, системы ещё не подстроились под него! — нервно объяснил Дади, торопливо нажимая на кнопки пульта бортинженера.
— Сколько тебе нужно времени? — спросил Топор, уже начиная раздражаться от ситуации.
— Ну, минут три! — произнёс па-медведь, потеющий от напряжения.
— Я обеспечу вам три минуты! — рявкнул Топор, выпрыгивая из кресла и направляясь к выходу.
Он открыл люк и, вооружившись бластером, рванул вниз. Когда люк со скрежетом опустился, Топор оказался на передовой, прямо перед наступающими го-крокодилами. Он не колебался — его меткие выстрелы отправляли одного за другим к земле. Первый получил в грудь и рухнул, как тряпичная кукла, второй, попытавшийся подкрасться сбоку, рухнул с простреленной головой. Третий и четвёртый, не успев даже понять, откуда стреляют, получили смертельные выстрелы в центр тела. Пятый, возможно самый удачливый, был ранен в ногу и попытался убежать, но Топор добил его, отправив точный выстрел в голову.
Космопорт превратился в настоящий хаос. Сирены взвыли на весь комплекс, и в воздухе раздался металлический гул сигнализации. Рабочие и сотрудники спешно покидали верфи, прячась за контейнерами и ангарами, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Всё вокруг напоминало поле боя. Го-крокодилы, как всегда, превратили ближайшие корабли и склады в решето, совершенно не заботясь о чужой собственности. Пули срывали куски обшивки с соседних судов, и осколки металла летели в разные стороны. Они не думали ни о каких компенсациях — разрушения были частью их жизни, как и их безумное рвение к бою.
Но нас это не остановило. Три минуты, обещанные Топором, должны были спасти нас, и Дади, бросив последний взгляд на пульт, закричал:
— Калибровка завершена! Готов к взлёту!
Топор, услышав это, соскочил обратно на борт, и через несколько мгновений мы уже готовились к старту.
Я начала плавно увеличивать обороты ракетных двигателей. Корпус "Трезубца" уже ощутимо дрожал, индикаторы на панели управления сигнализировали о готовности к взлету. Но тут снова замигал боевой пульт — радар зафиксировал приближение множества летающих объектов. Это были полицейские геликоптеры, и на борту каждого сидели бэ-вепри и люди, с вооружением, способным превратить наш корабль в кусок дымящегося металла. Я не хотела сражаться с полицией, и времени на раздумья не оставалось. Тогда я приняла решение:
— Приготовьтесь, на высоте двадцать метров я включу варп-двигатель!
— Ты с ума сошла! — испуганно выкрикнул Дади, его голос дрожал от ужаса. — Это невозможно!
— У нас нет другого выхода, — пробурчала я, вдавливая взгляд в приборную панель. Топор ничего не сказал, но по его лицу градом стекал пот.
Запрет на использование варп-двигателя на поверхности планет или в непосредственной близости от объектов (меньше ста километров) существует не просто так. Варп-двигатель не просто ускоряет корабль — он скручивает пространство вокруг себя, как водоворот, сжимает и пропускает материю через себя, словно "черная дыра". В зоне радиусом не менее ста метров всё будет расплющено до неузнаваемости, буквально раздавлено и втянуто в вихрь разрушения. Го-крокодилов, конечно, мне не жаль — их просто размажет, но корабли, стоявшие на площадке рядом с нами, сомнёт, как консервные банки, погружённые на глубину в десять километров. Металлические корпуса будут скручены и смяты в одно мгновение.
Но это ещё полбеды. Самое страшное в этом манёвре — риск выхода из варп-режима в неверной точке. Навигационные данные при взлёте с такой скоростью и в столь хаотичной обстановке могут быть неточны. Мы можем выскочить прямо внутри Проциона или любой другой звезды, а тогда наш корабль мгновенно испарится под воздействием чудовищной температуры и давления. Нас не останется даже в виде пыли — лишь вспышка в лучах звезды.
Геликоптеры приближались, а я медленно поднимала "Трезубец". Когда по нам выстрелили гиперракетами, я уже втопила рычаг запуска варп-двигателя. Пространство вокруг нас начало искажаться, словно водоворот, смыкающийся в одну точку. Воздух наполнился странным гулом, искажающим звуки. Вдруг гигантские корабли Корпорации, стоявшие на площадке, словно бы расплющило и разорвало одновременно. Их корпуса изгибались, как бумажные, треща под давлением гравитационных волн, и в конечном итоге рассыпались в хаос обломков. Земля под нами провалилась на тридцать метров, образовав огромный кратер, а всех го-крокодилов буквально размазало по поверхности — они превратились в едва различимые пятна.
Тем временем гиперракеты, выпущенные полицейскими геликоптерами, пролетели мимо того места, где только что находился "Трезубец". Нас там уже не было — мы вошли в гиперпространство. Ракеты же, оставшись в обычном пространстве, врезались в терминалы космопорта и разнесли их на куски. Огромные экраны, панели управления и структуры из стекла и металла рухнули с оглушающим грохотом, а от былой жизни космопорта не осталось и следа. Я могла представить себе, как президент планеты, получив доклад о разрушениях и колоссальных убытках, едва не взорвался от ярости. Весь космопорт был практически уничтожен, и вся операция превратилась в хаос и бедствие.
Сирены, дым, и разрушенные суда теперь будут говорить только об одном — эта планета еще долго не забудет, что случилось на её космодроме.

Глава 7: Ультрафиолет

Лететь через гиперпространство — занятие, прямо скажем, скучное. На экранах ничего интересного — темное небо без фотонов и элементарных частиц. Никаких звёзд, ничего, на что можно было бы смотреть. Развлекаться можно было только тем, что находилось на борту: кто-то чинил снаряжение, кто-то дремал, а я просто пыталась расслабиться, но напряжение не отпускало.
Когда мы покинули Пантагрюэль, все пребывали в молчании, находясь под гнётом стресса и напряжения. Топор крутил барабан на бластере, благо оружие было не заряжено, иначе он мог случайно выстрелить. Дади сидел в кресле бортинженера, проверяя состояние варп-двигателя. Как педантичный специалист, он стремился к точности и бесперебойности всех систем. Чем дальше мы углублялись в дальний космос, тем больше его морда расслаблялась, и наконец на лице появилась нечто похожее на улыбку.
— Всё, варп-двигатель интегрирован в бортовую систему, — с облегчением заявил он. — Теперь у нас огромный ресурс для преодоления парсеков!
Я разжала пальцы, отпустила штурвал и выдохнула. В гиперпространстве штурвал бесполезен — корабль движется по заранее заданной траектории. Одежда взмокла от напряжения, и мне захотелось её сменить. Только Дриопитек, как обычно, оставался совершенно спокоен — его крона тихо шелестела, будто он наслаждался полётом. Он всегда любил космические путешествия, как когда-то на «Птеродактиле».
— Что ты натворила на фабрике? — вдруг спросил меня Топор.
— Я ранила охранника, — призналась я, чувствуя его напряжённый взгляд.
— Почему? Я же говорил: не отходите в сторону!
— Она почувствовала артефакт, — вмешался Дади.
— Артефакт? Почувствовала? — Топор поднял бровь в недоумении.
— Топор, я охотница за артефактами! — гордо произнесла я. — Я ощутила его присутствие и пошла за ним. Нашла среди груды барахла на складе. Думаю, рабочие завода не распознали его как изделие геркулан и собирались переплавить. Или, может, вообще не заметили — там тысячи тонн металла, кому будет дело до мелочей?
Топор прокрутил усы, размышляя:
— И где он?
Я достала яйцо из кармана. Оно тут же ожило в моих руках, нежно зазвенело и завибрировало.
Лицо боцмана вытянулось:
— Это же модуль геркуланского компьютера.
— Чего? — одновременно удивились мы с Дади.
— Это часть бортового компьютера геркулан, — пояснил Топор. — По крайней мере, так предполагают учёные. До сих пор ни одно из их устройств не удалось полностью разгадать. За столетие нашли всего три таких модуля. Я видел его в каталоге артефактов. Стоит баснословные деньги, если продать его Корпорации или пиратам.
— Обойдутся, — усмехнулась я.
Топор долго думал, пристально рассматривая яйцо, а потом вдруг предложил:
— Знаешь что... Давай отдадим его Дриопитеку. Он сможет имплантировать артефакт в своё древесное тело. Ты ведь знаешь, дендропаты — носители геркуланских хромосом. Может быть, он сумеет извлечь из него какую-то информацию.
Мне эта идея показалась разумной, и я без колебаний передала яйцо Топору. Тот ещё раз внимательно его осмотрел, затем протянул Дриопитеку. Дендропат медленно взял его в руки, создав узкую щель в своём стволе. Он аккуратно просунул яйцо внутрь, и кора начала смыкаться, будто это рана, затягивающаяся естественным образом. Казалось, что Дриопитек впитывал в себя новые ощущения и сигналы от устройства.
Мы наблюдали за ним, затаив дыхание, ожидая, что может случиться дальше.
Но ничего не произошло. Видимо, такие дела быстро не делаются, и внедрение артефакта в Дриопитека займет время. Внезапно боцман прервал молчание:
— А у нас есть что пожрать?
— Есть только сухой паёк, — призналась я. — Мы ведь с Гаргантюа, а там с едой туговато: вся пища бесвкусная, да ещё и дорогая. Так что не обижайся.
— Если бы не эта суматоха с погоней, я бы забил твой камбуз продуктами под завязку, — усмехнулся Топор. — Ладно, схожу, что-нибудь приготовлю.
И всё-таки Топор — человек с золотыми руками. Не только потому, что он был отличным боцманом, но и потому, что умел делать всё. Из тех нескольких пакетиков, что нашёл в холодильнике, он умудрился приготовить удивительно вкусные блюда. Запахи ароматного супа и какой-то диковинной пасты заполнили тесный отсек.
Мы ели, не сдерживая похвал.
— М-м-м, как вкусно, — я жадно вдыхала запах супа, звеня ложкой по тарелке.
Дади уплетал пасту, а Дриопитек качал корнями воду, которая поступала ему через небольшую ёмкость, и одновременно его листья освежали воздух, наполняя помещение кислородом.
— Какие координаты ты ввела в навигационный компьютер? — спросил Топор, нахмурившись.
— Я набрала случайные цифры, — неохотно призналась я. — Когда по нам стреляли, мне было не до точности.
— Через час выходим из гиперпространства, — заметил Дади, бросив взгляд на счётчик. — Там и сориентируемся.
Мы быстро доели, и все вернулись в пилотскую кабину. Время на счётчике подходило к нулю, а когда наконец загорелись цифры "00:00", иллюминаторы открыли вид на звёздное небо. Варп-двигатель остановился, и мы оказались в обычном пространстве.
Но что-то было не так. Прямо перед нами, на расстоянии вытянутой руки, висела галактика Андромеда. Вокруг виднелись странные шаровые скопления и разноцветные газовые полосы. У Топора глаза вылезли на лоб.
— Это где мы?
— Явно за пределами земных колоний, — протянул Дади. - Я так и предполагал...
Мы повернулись к нему в ожидании объяснений.
— Вы забыли, что варп-двигатель рассчитан на корабль весом в 20 тысяч тонн, а наш "Трезубец" весит всего 400 тонн. Масса - это важная часть расчётов. Кроме того, мы включили его там, где это запрещено всеми законами физики. И, наконец, Лила ввела какие-то непонятные координаты. Вот нас и закинуло черт знает куда.
— Придётся провести расчёты и определить нашу точку нахождения, — сказал Топор, вытирая пот со лба.
Мне пришлось потрудиться, чтобы разобраться с навигацией, и, скажу честно, хоть я и неплохой навигатор, но задача была не из лёгких. К счастью, на помощь пришёл Дриопитек. Благодаря его помощи нам удалось найти нас на карте Вселенной — нас отбросило на огромные расстояния. До цели, планеты Ультрафиолет, нам предстоял ещё целый недельный перелёт с этим новым варп-двигателем. Я молилась, чтобы нам хватило припасов на это время. Кислородом я не беспокоилась — Дриопитек перерабатывал наш углекислый газ и обогащал воздух кислородом, что значительно улучшало нашу автономность.
Топор ввёл в компьютер координаты Ультрафиолета, и я запустила варп-двигатель. Топлива должно было хватить. Пространство снова начало скручиваться в огненную полосу и затем потухло — мы снова были вне реальности. Время потекло медленно, и каждый занимался чем-то, чтобы не скучать: мы чистили бластеры, играли в карты, где Топор регулярно жульничал, а мы с Дади ловили его на этом. Сочиняли музыку, пели песни, но тренироваться было негде — «Трезубец» был боевым разведчиком, а не космическим курортом.
Наконец, неделя закончилась. Мы вышли из гиперпространства и увидели под нами нашу цель — планету-изгой. Покрытая льдами и холодом, она скользила в полном одиночестве между звёздами. Однако внутри планеты, в её недрах, благодаря горячей магме и ядру, кипела жизнь. Подо льдом, в разрытых древними геркуланами катакомбах, пираты и контрабандисты переоборудовали ходы в жильё, склады и боевые ангары. Там находились тайные верфи, где стояли на ремонте пиратские и боевые корабли, спрятанные под скалами, защищённые от любопытных глаз.
Мы прибыли.
Ультрафиолет — это настоящий форт-пост, защищённый с всех сторон. На его поверхности располагались мощные противокорабельные ракетные установки и лазерные пушки, готовые встретить любого, кто осмелится напасть или высадиться на планету. Без должной идентификации мы могли оказаться под обстрелом. На большинстве кораблей была система «свой-чужой», но на «Трезубце» её не было, поэтому пришлось действовать по старому плану.
Топор включил передатчик и уверенно заговорил:
— Внимание! Это боцман Топор с «Птеродактиля». Личный номер 09456FS. Нахожусь на борту фронтового разведчика «Трезубец», который был угнан у го-крокодилов. Со мной мои друзья: девушка Лила — племянница капитана Фрэнка, её брат па-медведь Дади, дендропат Дриопитек.
— Назовите пароль, — потребовал неизвестный диспетчер.
Топор назвал код, и спустя мгновение послышался ответ:
— Вас распознали, причаливайте в порт «В».
Я не знала, где этот порт — его явно построили за те два года, что я отсутствовала. Но Топор, отлично знавший планету и её ландшафт, спокойно начал диктовать инструкции по заходу на посадку. Вскоре «Трезубец» завис над древним вулканом. Снизу открылись шлюзы, и нас ослепили яркие лучи прожекторов, ударившие из-под земли и освещавшие наш спуск. Эти мощные лучи прожекторов выхватывали из темноты каждый сантиметр корпуса, точно проводя корабль на платформу, словно под микроскопом.
Едва шасси коснулись бетонной площадки, как огромные жалюзи с глухим металлическим скрежетом закрылись, отрезав нас от звёздного неба и скрыв всё снаружи. В ангаре наступила тишина. Я поставила штурвал на замок, а Дади, профессионально и не спеша, начал поочередно отключать все системы корабля.
Топор и Дриопитек, завершив подготовку, спустились по трапу и открыли люк. В воздухе запахло сыростью и маслом, и тут нас встретил знакомый голос:
— Ба! Вернулся, несговорчивый! Рад за тебя, Топор! Время стирает все обиды!
— Правильно, капитан Фрэнк, — согласился боцман. — Кто прошлое помянет...
Мы с Дади тоже вышли вслед за ними. Я насупилась, стараясь сохранить суровый вид. До сих пор обида на дядю жгла меня изнутри. Дади же, как всегда, выглядел абсолютно спокойным — его невозмутимость была почти пугающей, как и у всех панд.
Дядя сильно постарел. Его некогда пышные седые волосы поредели, лицо покрылось глубокими морщинами, а в глазах появилась печаль, словно годы жизни оставили на нём не только физические, но и эмоциональные шрамы. Он был уже не тем весёлым и решительным человеком, каким я его знала. Когда дядя увидел меня, его лицо смягчилось. Он шагнул вперёд и протянул руки.
— Извини, Лила... — в его голосе звучала горечь и отчаяние. — Я не хотел рисковать вашими жизнями. Это была необходимость...
Этих слов оказалось достаточно, чтобы снять напряжение. Мне было нужно это извинение. Я поняла его — он сделал то, что считал правильным. Бросившись в его объятия, я почувствовала, как слёзы покатились по моим щекам. Дядя нежно гладил меня по спине.
— Как ты повзрослела, Лила. Ты теперь настоящая девушка... А я помню тебя той четырнадцатилетней девчонкой...
Я не скрывала своих чувств и плакала в его объятиях. Контрабандисты, стоявшие рядом с дядей, тоже не остались равнодушными: у одного из них намокли глаза, другой смущённо шмыгал носом, стараясь скрыть нахлынувшие эмоции. Атмосфера в ангаре изменилась — жесткие и суровые люди, привыкшие к космосу и опасностям, поддались простым человеческим чувствам.
Тут дядя сказал мне:
— А ваши комнаты с Дади в том же состоянии, что вы оставили перед нашим последним полётом. Я туда редко заходил, лишь чтобы ощутить то время, когда вы были рядом.
— О, я хочу вновь увидеть свою комнату, — призналась я, вспоминая её уют и спокойствие.
Но Дади, стоявший рядом, произнёс:
— Я сначала проверю корабль. Всё-таки я бортинженер. Пока не убедюсь, что всё в порядке, не уйду отсюда. К тому же, дядя Фрэнк, дайте команду, чтобы заправили наш корабль. Я хочу, чтобы «Трезубец» был всегда готов к экстренным взлетам. Есть печальный опыт к этому...
Дядя согласился, кивнув, а Топор, вспоминая что-то, добавил:
— Ладно, капитан. Я рад, что мы снова вместе одной командой.
— У меня до сих пор нет боцмана на «Птеродактиле», — признался дядя. — Эта должность всё это время ждала тебя.
— Отлично, — улыбнулся Топор. — Пойду проверю, чего хватает на борту моего фрегата.
Топор всегда любил своё дело, и, отправляясь к «Птеродактилю», он выглядел в приподнятом настроении. За ним, неспешно следуя, направился Дриопитек. Его зелёные ветви мягко покачивались при каждом шаге, а листья издавали слабое шуршание, придавая его походке таинственности. Ствол его тела слегка изгибался, напоминая старое, крепкое дерево. За его спиной тянулся лёгкий аромат свежей листвы, наполняя подвулканный порт запахом весны. Когда они скрылись в глубинах порта, дядя повернулся ко мне:
— Ну, племянница, пошли к тебе. По дороге расскажешь, как ты прожила эти два года.
На дяде был его неизменный пиратский комбинезон, тёмный и грубый, с многочисленными карманами и креплениями для оружия. На поясе висел его любимый реактивный бумеранг — смертоносное оружие, которое, будучи запущенным, разрубало врагов на части и возвращалось к хозяину. Это был особый боевой инструмент, который дядя использовал лишь против самых опасных врагов: го-крокодилов, солдат Корпорации или диверсантов из Звёздного Флота. Хотя его репутация была грозной, он всегда действовал благородно и честно, никогда не нападая первым. В глазах его скрывалась внутренняя мудрость солдата, который всегда знал, что такое война, но не терял человечности.
Мы шли по длинным коридорам подземной базы, и я болтала без умолку, рассказывая обо всём, что произошло за эти годы: как дурила шерифа Петровича, избегала встреч с мэром Джуконты, ё-енотом Блэддью, и как сражалась с го-крокодилами, охотящимися за теми же артефактами, что и я. И наконец, призналась, что вице-президент Корпорации «Третья Империя» вынудил меня подписать договор на карту артефактов.
— Карта артефактов... — дядя покачал головой. — Я уже много лет ищу её. Твой отец составил её. Только он знал, где находится тот самый геркуланский корабль. Ведь именно с него он снял тот агрегат, который принёс твоей маме. А при его испытании она ушла в иную Вселенную…
Мне стало грустно. Я всегда знала, что за этим кроется что-то большее, но услышать это от дяди было особенно тяжело.
— Но знаешь, — продолжил дядя, — поиски привели меня к ошеломительным открытиям. Геркуланы пришли из параллельной Вселенной. Они искали спасения, когда на них напали, и нашли наш мир. Первой атаковала их наша цивилизация, не поняв, кто они такие. Геркуланы начали войну в ответ, но, осознав, что повторяют судьбу, отступили, решив защищать свою Вселенную и оставив наш мир нам.
— Но они оставили триллионы вещей после себя, — заметила я.
— Да, — дядя кивнул. — И эти вещи до сих пор приносят прибыль тем, кто их находит. Но геркуланский корабль... Это мечта всего человечества. В нашей Вселенной нет ничего мощнее.
— Что папа говорил про карту? — спросила я.
— Он сказал, что она находится в «лиловом теле», — пожал плечами дядя. — Я перерыл весь ваш дом, но так и не нашёл ничего лилового.
— Странное место для тайника, — удивилась я.
Дядя нахмурился, прежде чем, с тяжестью в голосе, заговорить:
— Ты чувствуешь артефакты, это так?
— Да, — я затаила дыхание.
— Я видел, как ты находишь их на разных планетах. Но знаешь, почему тебе это удаётся?
Это был вопрос, который мучил меня давно. Я покачала головой, а он тихо произнёс:
— Потому что у тебя две хромосомы геркулан. У обычного человека 46 хромосом, а у тебя — 48. Ты человек, но частично и геркуланка. Тебя создали искусственным оплодотворением: взяли яйцеклетку твоей мамы и сперматозоид твоего отца, добавили две хромосомы от геркулана, чью плоть нашли на месте крушения… Так ты появилась на свет.
Мир вокруг меня будто застыл. Внутри всё перевернулось.
— Значит, я… не человек? — спросила я, задыхаясь от нахлынувших эмоций.
— Ты человек, моя любимая, просто особенная, — дядя обнял меня. — Мы тебя любили, любим и будем любить. Твои родители обожали тебя. В тебе есть особенные способности, которых нет ни у кого. Например, регенерация. Ты замечала, как быстро заживают твои раны?
Я вспомнила, как в прошлом, после падений, драк или несчастных случаев, мои раны и переломы исчезали с невероятной скоростью. Тогда это казалось мне обычной удачей, но сейчас всё обрело новый смысл.
- Все проводилось под контролем Корпорации «Третья Империя» - они хотели вырастить суперменов и бойцов для своей армии. Ранее они выращивали модифицированных животных, - продолжал дядя Фрэнк. - Но только с тобой это получилось. С другими человеческими клетками повторить успех не удалось...
В этот момент раздался скрип, и к нам, тормозя и пыхтя, подкатился робот-комод Джяба. Его колёса громко скрежетали по бетонному полу, а из всех ящиков выбивались то инструменты, то какие-то провода. Он забалагурил своим привычным манером, перемешивая «уранский» говор с кучей других языков — английским, русским и даже узбекским:
— Так-так, племянница свалилась нам на голову! Какая радость! Хозяин, а почему нет салюта в её честь?
Не дожидаясь ответа, Джяба мгновенно выхватил из одного из ящиков старый бластер и, ни секунды не колеблясь, выстрелил вверх. Выстрел был такой громкий, что в ответ с потолка тут же посыпались камни и куски горной породы. Обрушение было незначительным, но пыли поднялось столько, что её хватило бы на целый карьер. На Джябу обвалилось несколько крупных камней, один даже застрял между его ящиками, придавив его к полу.
К счастью, корпус робота выдержал удар, но он оказался в ловушке, беспомощно вращая своими небольшими манипуляторами и колёсами. Его колёса скрипели, тщетно пытаясь вырваться из-под груза.
— Да помогите мне, наконец! — завопил он, вращая своей квадратной «головой» и размахивая манипуляторами так, что они чуть не задели нас.
Я покачала головой, глядя на бедолагу:
— Ты как всегда такой же дурной, Джяба. Не пойму, как тебя мой отец брал в свои военные походы! Ты растяпа и недотёпа!
Мы с дядей продолжили идти, оставив его позади, но негодующие возгласы и возмущённые крики продолжали звучать, как эхо, в коридоре. Джяба был не только глуповатым, но и слишком эмоциональным, особенно для робота. Он всегда рвался в бой, стараясь быть полезным, но чаще создавал лишь хаос.
В какой-то степени Джяба напоминал мне Санчо Пансу, верного оруженосца при странствующем рыцаре Дон Кихоте. Как и Санчо, Джяба был преданным и всегда рядом, несмотря на его комичные поступки. Но в отличие от романтичного рыцаря, дядя Фрэнк был более приземлённым, а вот Джяба — настоящим донкихотом в своём безрассудстве и порывах героизма. И я знаю, что робот когда-то служил в Звездном Флоте «Айрекс» и помогал моему отцу. А потом был признан устаревшим и списан в утиль, однако отец его вызволил из хлама и передал дяде Фрэнку. Джяба, естественно, был рад этому и стал преданным капитану «Птеродактиля».
Я прекрасно помнила туннели, отсеки и скрытые помещения внутри планеты Ультрафиолет. За время моего отсутствия многое здесь изменилось, кое-что пристроили и расширили. Тем не менее, атмосфера оставалась прежней. Люди узнавали меня, приветствовали на каждом шагу, ведь я была здесь любимицей многих.
— О-о-о, Лила! — кричали пираты с корабля «Семург», люди восточного типа, с черными бородами, в длинных одеждах с широкими поясами, впитавшие в себя культуру древних стран. Их глаза искрились жизнерадостностью и хитростью одновременно. Блестящие тюрбаны и яркие ткани выделяли их среди прочих. Они улыбались, выставляя ряды белоснежных зубов, и махали руками, словно увидели давно потерянную подругу. — Как долго тебя не было здесь! Мы соскучились по тебе!
— И вам всем привет! — весело махнула я им в ответ.
Контрабандисты с корабля «Македония», авантюристы с космических тягачей «Геркулес» и «Русский Штандарт» останавливались, интересовались, где я была и как выжила на Гаргантюа. Их лица выражали смесь удивления и уважения, и они засыпали меня вопросами, но я отвечала коротко. Дядя Фрэнк, который шел рядом, просил их не слишком утомлять меня:
— Дайте племяннице отдохнуть, друзья, не нагружайте её сразу.
И они нас отпускали, кивая в знак уважения. Мы шли дальше, минуя оживленные улицы подземного города, скрытого в недрах планеты.
В конце концов я добралась до своего жилища. Оно было таким же, как два года назад: высокие стеллажи, заполненные книгами и играми, кровать, простой стол с монитором, и даже ковер, который каждый день аккуратно чистил Джяба — вот уж заботливый робот! Всё здесь дышало уютом и спокойствием.
— Можешь поспать, а через час заходи в столовую, — предложил дядя Фрэнк, закрывая за собой дверь. После этого он отправился по своим делам.
Я не заставила себя ждать — прыгнула на кровать и мгновенно погрузилась в сон. Сны были яркими и тревожными. Мне снился мой отец, такой, каким я помнила его в детстве: его строгий, но добрый взгляд и уверенная осанка. Потом передо мной возник образ мамы, её спокойная улыбка и мудрые слова.
Но внезапно всё изменилось, и на сцену сна вышел противный вице-президент Рэкс Банасью. В его руках был какой-то договор, и он махал им передо мной, словно хотел, чтобы я на него обратила внимание. Его лицо перекосило в ехидной усмешке, и он закричал громким, резким голосом:
— Мы подписали контракт — помни!
Его слова, казалось, звенели в моей голове, как стальной молот.

Глава 8: Нападение

Я проснулась ровно через час — привычка регулировать свою жизнедеятельность была результатом многих лет аутотренинга. Встав, быстро умылась и отправилась в кантину — так называли общее помещение, где питались все жители Ультрафиолета. Цены здесь были вполне приемлемыми, и ассортимент пищи радовал разнообразием. На Ультрафиолет регулярно прилетал специальный транспортный корабль, который привозил множество продуктов со всех уголков галактики. Впрочем, некоторые энтузиасты сами выращивали у себя фрукты и овощи. Например, мангодыни — огромные фрукты с плотной мякотью, похожие на гибрид манго и дыни, — были любимы многими, как и стрекоидный виноград, ягоды которого выглядели как маленькие драгоценные капли и имели необычайно сладкий вкус с легкой кислинкой. Жители гордились тем, что могли самостоятельно обеспечить себя хотя бы частью пищи в таком удаленном месте.
Дядя Фрэнк сидел в глубине зала вместе с боцманом Топором, оба вели неспешный разговор. Топор был известен своими огромными руками и всегда угрюмым лицом, но сегодня казался спокойным, словно погрузился в философские размышления. Рядом крутился Джяба, который, видимо, уже освободился из-под завала, в который попал ранее. Теперь он подавал напитки и еду, стараясь угодить своим хозяевам. Верный оруженосец снова болтал без остановки, что мешало беседе, но всем уже давно стало привычно игнорировать его излишнюю говорливость.
Увидев меня, Джяба подкатился, испуская радостный свист:
— Как всегда нептунский йогурт с фруктами из Альдебарана?
— Точно, ты помнишь мои предпочтения, — сказала я с улыбкой, поглаживая его металлический корпус так, как обычно гладят домашнюю собаку. Джяба, сияя от счастья, затанцевал на колесах, размахивая своими гибкими манипуляторами. Он попытался исполнить нечто среднее между джигой и ча-ча-ча, и из его динамиков полилась какофония странной музыки — смесь нестройных синтезаторных звуков и непонятного ритма. Все это вызвало у посетителей кантрины легкую улыбку, но никто всерьез не обращал внимания на его выходку.
Я села за стол. Дядя Фрэнк и Топор поприветствовали меня, переглядываясь с легкой улыбкой.
— А где Дади? — вдруг вспомнила я про брата.
— Он ещё на «Трезубце», заправляет корабль, — ответил дядя, не отрываясь от своей тарелки.
В этот момент вернулся Джяба, который аккуратно разложил передо мной еду.
— Не беспокойся, Лила, я уже всё оплатил! — похвастался робот, демонстрируя мне электронный чек, будто это был его личный трофей.
— Спасибо, Джяба, но мы потом обязательно разберёмся с этим. Я знаю, ты любишь деньги, — ответила я с лёгким сарказмом.
— А кто их не любит, дорогая моя? — быстро парировал «комод». — Даже мы, роботы, обожаем получать удовольствие, а это стоит денег. Знаешь, сколько стоит новый аккумулятор? Или процессор высшего класса?
— Ох, знаю, что это недешево, — согласилась я, смеясь.
Разговор, казалось, начинал приобретать более легкий характер, как вдруг в кантину вбежал Дади. Его морда была искажена тревогой, и нам сразу стало понятно, что произошло что-то ужасное. В его огромной мохнатой лапе был зажат странный металлический объект, напоминающий металлическую глисту.
— Я нашёл это под шасси «Трезубца»! — выпалил он.
Дядя Фрэнк мгновенно побледнел, как только увидел устройство.
— Это маячок! — воскликнул он. — Кто-то решил шпионить за вами! Теперь по сигналу к нам идут незваные гости!
Моя память моментально перенеслась к недавней стоянке на Гаргантюа. Вероятно, именно там, когда мы оставляли корабль, кто-то незаметно прикрепил этот шпионский девайс. Скорее всего, контролер, что выписывал мне штраф, заметил, как го-крокодилы ставили устройство, и те решили убрать свидетеля. Поэтому мы видели труп, но не придали этому должного значения.
И как в подтверждение моих догадок, сирены в помещении завыли, предупреждая об опасности. Все тут же замерли, глядя на внезапно вспыхнувший голопроектор. В голограмме перед нами возникла тревожная картина: множество кораблей выплывали из гиперпространства, направляясь прямо к Ультрафиолету.
Это был не Звездный флот. Флотилия принадлежала Корпорации «Третья Империя» — судя по характерным геральдическим знакам на обшивке их крейсеров. Тяжелые броненосцы, штурмовые корабли, транспортники и целый рой меньших боевых судов наполняли пространство. В перемешку с ними были корабли пиратов го-крокодилов — огромных рептилоидных существ с зелено-коричневой чешуёй, похожих на смеси аллигаторов и динозавров. Они были известны своей жестокостью и алчностью, и здесь явно летели с общей целью — захватить наш мир.
Я, словно в оцепенении, смотрела на эту армаду. Тёмные корабли с грозными обводами несли смерть и разрушение. И тайная база всех пиратов и контрабандистов была раскрыта.
— Тревога! — заорал дядя Фрэнк, и в этот момент кантину охватил хаос. Все вскочили, бросившись к своим кораблям. Мы знали, что времени на раздумья нет — враг приближался слишком быстро, и каждая секунда была на счету. Пираты, контрабандисты и авантюристы, каждый сражающийся на стороне Ультрафиолета, устремились к своим кораблям, чтобы подняться в космос и вступить в бой с огромной армадой, нависшей над планетой.
Секунда за секундой над Ультрафиолетом раскрывались защитные системы. Огромные установки активировались, выдвигаясь из глубин планеты, и открыли огонь по приближающимся кораблям врага. Огненные трассы ракетоторпед пересекали чернильно-черное небо, а лучи плазменных пушек прожигали пространство, устремляясь к своим целям. Залпы крупнокалиберных орудий сотрясали воздух, обстреливая флот Корпорации «Третья Империя» и пиратов го-крокодилов. В небе развернулась настоящая война — вспышки взрывов разрывали тьму, создавая непрерывный громовой гул.
Но врага было слишком много. Даже невероятной силы обороны Ультрафиолета не хватало, чтобы сдержать натиск. Они шли волнами — десятки боевых судов, тяжёлые крейсеры, маневренные истребители, они заполонили пространство. Лучи, ракеты и пушки обрушивались на них, но волна за волной вражеские корабли продвигались вперёд, игнорируя потери.
В ответ, с боку противника начали падать ядерные бомбы. Они с невероятной силой обрушивались на поверхность Ультрафиолета, взрывы сотрясали планету до самых её глубин. Гигантские грибы ядерных облаков вздымались в небо, уничтожая всё на своём пути. Мы слышали вой тревожных сирен, крики людей и чувствовали, как все вокруг содрогалось от силы ударов.
Наши туннели и помещения начали рушиться. Громадные стены, казавшиеся неразрушимыми, не могли выдержать мощь ядерных взрывов. Бетонные плиты и горные породы с грохотом обрушивались на головы людей, погребая их под завалами. Некоторые из нас чудом успевали уворачиваться, но многих ловили рушащиеся тоннели и коридоры. Впервые за долгое время казалось, что Ультрафиолет может пасть. Планета, которая всегда казалась неприступной, теперь содрогалась и трещала под атаками.
Но даже под таким шквалом огня Ультрафиолет сражался. Пираты и контрабандисты подняли в воздух двенадцать своих кораблей. Эти судна рванулись вверх, на орбиту, готовые к последнему бою. Они знали, что шансы на победу ничтожны — против сотни вражеских кораблей это была смертельная игра. Но у этих людей не было выбора. Они сражались за свою жизнь и свободу.
Как только корабли достигли космоса, бой развернулся с новой силой. Огромные пиратские фрегаты и контрабандистские корветы вступили в неравный бой. Они маневрировали как могли, обстреливая врагов, рассыпаясь в космосе, чтобы избежать тотального уничтожения. Орудия их судов вспыхивали огнем, отправляя снаряды и лучи в сторону крейсеров «Третьей Империи». Но слишком много кораблей противника. Один за другим наши корабли начинали погибать.
Вот, корабль «Семург» — гордость пиратов восточного типа — был подбит мощным лазерным лучом. Его корпус расплавился, а спустя мгновение он взорвался, разлетевшись огненными обломками. Затем упал «Македония», ее двигатели вспыхнули, и корабль превратился в горящую капсулу, несущуюся к поверхности планеты. Ещё несколько судов исчезли в черноте космоса, сгорев дотла под шквалом вражеских ракет.
Но и враг нес потери. Несколько пиратских корветов удачно атаковали боевой крейсер, и тот вспыхнул, его обломки рассыпались в пространстве. Другой корабль, принадлежащий корпорации, был сбит торпедой, выпущенной с «Геркулеса». Взрыв разнёс его пополам, оставив только обломки, которые хаотично кружились в невесомости.
Корабли наших союзников погибали один за другим, но они продолжали сражаться, готовые умереть, но не сдаться.
— Быстро на «Птеродактиль»! — приказал дядя Фрэнк, и мы, не теряя времени, рванули к верфи. Это не был просто бег, это был отчаянный рывок за спасение собственной жизни. Каждая секунда могла стать последней, и мы выкладывались на все сто. Дядя Фрэнк бежал впереди, с его крепкой фигурой, словно высеченной из камня. За ним мчались я и Дади — мой брат с его мощной медвежьей походкой. В хвосте, тяжелыми шагами, следовал Топор, который, несмотря на свои габариты, двигался удивительно быстро. А позади всех, на своих корнях, рвал землю дендропат Дриопитек — его корни-щупальца передвигались почти с той же скоростью, что и ноги.
Но громкий и обиженный крик заставил нас обернуться:
— Эй, а меня забыли? Подождите! — Это визжал Джяба, наш робот-комод. Несмотря на то, что его колеса могли развить скорость, превышающую нашу, он почему-то отставал. Видимо, его задевало, что мы не вспомнили о нём в этот критический момент. Он брюжал и визжал так, что это уже напоминало детскую обиду, но у нас просто не было времени, чтобы обращать на это внимание. Бомбы врага уже достигали нашей зоны, каждая тряска земли от взрыва напоминала, что шансов на спасение мало.
Наконец, мы вбежали на верфь, и перед нами предстал он — «Птеродактиль». Это был величественный фрегат, 170 метров в длину и около 20 метров в высоту. Его корпус напоминал массивную подводную лодку из времён 21 века на Земле, что добавляло ему некой внеземной загадочности и одновременно внушительности. Долгий силуэт, гладкий и мощный, переливался чёрным металлом, будто отшлифованным за годы эксплуатации в космосе. Вдоль корпуса располагались массивные торпедные аппараты, ракетные установки и артиллерийские башни. Он выглядел как грозное орудие войны, способное разорвать любого врага на части. Это был символ Звездного Флота прошлого, когда корабли строились с таким расчетом на огневую мощь и выносливость, что техника была готова к чему угодно.
Но времена изменились. С появлением новых технологий, корабли начали строить по другой конфигурации. Легкие и маневренные истребители, корабли с защитными экранами, способные уклоняться от ракет и лазеров. «Птеродактиль», со своим устаревшим дизайном и массой, стал пережитком прошлого. Ему присвоили всего лишь бортовой номер, и в какой-то момент его списали в утиль, как слишком громоздкий и неповоротливый корабль для новых войн.
Однако дядя Фрэнк не дал ему умереть. Он умудрился подкупить чиновников, забрал корабль, и вложил огромное количество средств в его модернизацию. Под его руководством, фрегат был переоборудован: усовершенствованы двигатели, заменены торпеды и лазеры на более современные, установлены новые системы управления. И «Птеродактиль» возродился. Он стал флагманом Объединённых сил контрабандистов, пиратов и авантюристов. Его имя стало символом непокорности и силы. Теперь он парил в космосе под собственным флагом, готовый к бою с врагом.
— Вперед! — крикнул дядя, и мы устремились к трапу корабля.
К кораблю бежал и экипаж — сорок человек, все опытные профессионалы, которые называли себя матросами, несмотря на то что плавали не на морях, а бороздили просторы космоса. Возможно, им нравилось ощущение традиции, романтика старых времён, когда моряки боролись со стихией под парусами. Среди них были пилоты — уверенные и бесстрашные, привыкшие к молниеносным решениям в самых сложных ситуациях. Инженеры, всегда занятые починкой двигателей или решением технических проблем, готовые разобрать и собрать корабль хоть в вакууме. Артиллеристы с цепкими глазами, которые управляли орудиями и знали, как и когда нанести удар, чтобы обезвредить врага. Торпедисты, чья задача — выпускать смертоносные ракеты, наводить их на цели с точностью хирургов.
Механики, всегда покрытые смазкой и ожогами от сварки, держали корабль на плаву в буквальном смысле слова, обеспечивая бесперебойную работу систем. Программисты, сидящие за терминалами, настраивали защитные экраны и кибернетическую безопасность, следили за работой ИИ корабля. Ну и, конечно, коки — те, кто, несмотря на боевую обстановку, готовил еду, поддерживая мораль экипажа, потому что на «Птеродактиле» даже в самый разгар сражения находилось время для пищи.
Дядя Фрэнк, безусловно, был капитаном этого судна. Он держался с гордостью, как настоящий лидер, опытный ветеран, за плечами которого годы сражений и космических битв. Его строгий, но справедливый взгляд внушал уважение каждому члену экипажа. Боцман Топор, со своим громовым голосом и внешностью брутального гиганта, был тем, кто следил за порядком и дисциплиной. Он был живым олицетворением сурового космического матроса, готового в любой момент рвануть в бой.
Меня же, несмотря на юный возраст, экипаж любил и уважал. В шутку они называли меня старшим помощником капитана, хотя на тот момент мне было всего 14 лет. Я не занимала официальной должности, но мне доверяли, знали, что я смогу поддержать в трудную минуту. С самого детства я была окружена этими людьми, и постепенно научилась всему, что касается космического корабля и его управления. Я могла стоять за штурвалом, помогать с настройкой оружия или даже ассистировать в инженерных работах. Иногда мне казалось, что эти суровые, закалённые космосом люди — моя настоящая семья.
Но нас опередили. Штурмовики Корпорации и го-крокодилы появились со всех сторон, словно из ниоткуда. Среди них мелькали и бэ-вепри — массивные существа, похожие на двуногих кабанов с тяжелой бронёй. Они лезли из каждого закоулка, словно тараканы, и уже открыли огонь. Одна из первых пуль просвистела мимо моего уха, и я инстинктивно пригнулась, ощутив, как в воздухе повис запах озона и плавящегося металла.
На меня налетел здоровяк весом не менее 200 килограммов — один из бэ-вепрей. Он метил ударом в голову, намереваясь отправить меня в беспамятство одним точным движением. Но я давно научилась не выставляться. Я быстро ушла в сторону, его кулак пронесся мимо, и он не ожидал, что я нанесу удар первой. Быстро, словно молния, я ударила его под колено, и его ноги мгновенно подкосились. Стоявший за мной Дади уже был готов — он взмахнул прикладом, и тот с глухим стуком опустился на череп здоровяка. Громкий треск и крики бэ-вепря быстро затихли, когда он рухнул на землю.
Но времени отдыхать не было. В ту же секунду из-за угла на меня двинулись шестеро го-крокодилов. Хищные рептилии с массивными челюстями шли на меня, будто бы уверенные, что могут взять меня голыми лапами. Я выхватила бластер и начала стрелять. Первая вспышка сожгла ближайшему из них грудь — его глаза выпучились от боли, и он рухнул. Вторая пуля угодила прямо в челюсти другого, разнеся их на куски. Оставшиеся пытались фланговать меня с двух сторон, но я уже выработала стратегию — быстрые уклонения и точные выстрелы. Ещё три мгновения — и трое падали один за другим, испуская предсмертные крики. Последний не успел даже рыкнуть, как пуля из моего бластера прожгла ему шею.
Тем временем дядя Фрэнк показывал настоящее мастерство акробатики. Его движения были настолько быстрыми и плавными, что казалось, будто он танцует среди врагов. Он умудрялся стрелять из двух пистолетов одновременно, не тратя ни одного патрона впустую. Один штурмовик за другим падали, сражённые меткими выстрелами. Фрэнк ловко перекатывался, уходя от вражеского огня, прыгал на стены, отражая атаки, и все это с холодной уверенностью и грацией.
Боцман Топор, несмотря на свою внушительную массу, сражался как настоящий воин. Его мощные кулаки разносили врагов словно кувалды, а когда он не мог дотянуться, дендропат с ним рядом — его верный союзник — хлестал нападавших длинными ветвями. Го-крокодилы пытались сопротивляться, но тонкие, на первый взгляд, ветви дендропата вдруг опутывали их шеи и грудные клетки, сдавливая до тех пор, пока они не теряли сознание или не погибали на месте. Корни существа душили врагов так быстро, что самые ретивые штурмовики предпочитали отступать.
Джяба, наш многострадальный робот, стрелял беспорядочно, но с энтузиазмом. Сначала он пускал огонь из огнемёта, зажигая все вокруг, затем, обнаружив, что пламя перестало быть эффективным, перешел на бластер. Однако вскоре ему наскучила стрельба, и он достал саблю, решив показать, что и фехтование ему не чуждо. С ревом он бросился на го-крокодилов, размахивая саблей и отбивая их атаки с каким-то роботизированным благородством. Рептилии пытались кусаться, отбиваться своими когтями, но Джяба был непредсказуем — он прыгал, кружился и иногда даже выкрикивал цитаты из старинных опер, пока разрубленные части врагов падали к его ногам.
Экипаж «Птеродактиля» тоже не стоял в стороне. Все — от пилотов до механиков — взялись за оружие, отбивая нападающих. Стрельба не прекращалась ни на мгновение. Однако преимущество было на стороне врага. Вражеские штурмовики превосходили нас числом и огневой мощью. Мы могли почувствовать, что до их победы оставалось совсем немного.
Все решили технологии. Внезапно из темноты вперед вырвался отряд Корпорации, вооруженный необычным оружием — они выстреливали в нас липкой субстанцией. Эта жидкость мгновенно застывала на наших телах, как будто намертво впаивала нас в пол. Моё тело парализовало, и я не могла даже пошевелиться. Один за другим мы падали, безвольные, как манекены. Липучка надежно держала нас, и теперь бой был безнадежно проигран.
С криками торжества и улюлюканьем нас окружили штурмовики, го-крокодилы и бэ-вепри. Эти модифицированные звери скалили клыки, явно не прочь разорвать нас на куски. Один из бэ-вепрей жадно облизнулся и приблизился ко мне, его взгляд говорил о том, что я скоро стану его ужином. Однако их остановил знакомый голос.
— Подождите! Не торопитесь! Они — мои пленники! — раздалось на фоне их жуткого ликования.
Я не удивилась, увидев перед собой Рэкса Банасью, вице-президента Корпорации «Третья Империя». Он был в том же идеальном, отутюженном костюме, что и в первый день нашей встречи. Гладко выбритый, с высокомерной усмешкой на лице, он стоял так, словно все происходящее было забавным спектаклем, в котором мы играли лишь второстепенные роли. Его взгляд скользил по нам, как по ничтожным букашкам.
Боцман Топор, кряхтя, но не теряя чувства юмора, бросил реплику, которая разрядила атмосферу:
— Рэкс, я думал, ты у папаши мелким клерком бегаешь! А ты дорос до такого чина, не имея мозгов! До чего скатились корпорации, если приглашают на высшие посты таких приматов, как ты!
Рэкс вспыхнул от гнева, но мгновенно взял себя в руки и, сдерживая ярость, холодно произнес:
— Топор, ну уж и ты не был отличником в классе.
— Зато я не списывал у других, не ябедничал директору и не доносил на своих товарищей! — Топор ухмыльнулся. — А помнишь, как ты оскорбил Машку Романову, и она втопила твою голову в унитаз? Это было великолепное зрелище! Такое даже Голливуд не смог бы снять!
Эти слова вскрыли неприятную страницу прошлого Рэкса Банасью. Я наконец поняла, что перед нами стоял человек, который когда-то был зачморенным подростком, а теперь пробился до вершин корпоративной власти. Слова боцмана не прошли мимо — даже го-крокодилы разразились хриплым хохотом, отчего престиж Рэкса в глазах его подчиненных несколько поубавился.
— Болтать нет смысла, Топор, — холодно ответил Банасью. — Тем более ты сам себя ведешь под гильотину.
— Так ты учился с этим червяком? — удивился дядя Фрэнк, с усилием пытаясь вырваться из липучки, но все его старания были напрасны. Липучка держала так крепко, что даже Джяба, изо всех сил напрягающий свои сервомоторы и гидравлику, не мог сдвинуться.
— К несчастью, — вздохнул боцман. — В нашем классе была одна паршивая овца, и это был этот придурок, — сказал он, кивая на Банасью.
Рэкс не обратил на оскорбления внимания и подошел ко мне:
— Ну, что, Лила? Ты не сдержала свой договор!
— Как я могу его сдержать, если вы постоянно меня преследуете? — возразила я. — Куда я не прилечу — там ваши цепные псы, которые не дают мне покоя. В таких условиях что я могу сделать?
— Отдай нам карту — и ты будешь свободна, — солгал Рэкс.
— У меня нет никакой карты!
Банасью тяжело вздохнул и, кивнув своим солдатам, подошел к дяде Фрэнку. По его знаку несколько бэ-вепрей подняли дядю на ноги, удерживая его так, чтобы он не упал. Вице-президент с усмешкой продолжил:
— Итак, Фрэнк Морган, бывший капитан Звездного Флота «Шторм», орденоносец, контрабандист и авантюрист. По тебе плачет Уголовный кодекс — и в совокупности тебе светит... 350 лет каторги. Я могу устроить тебе пожизненное прозябание на самой холодной планете во вселенной.
— Нашел чем стращать, — сплюнул Фрэнк. Его глаза пылали гневом, но страха в них не было. Такие, как дядя, не поддаются угрозам.
— Хорошо, — Рэкс ухмыльнулся. — Дайте мне карту — и вы свободны!
— Если бы у меня была карта, то сейчас геркуланский корабль разносил бы твой флот на молекулы, — с угрозой в голосе произнес капитан «Птеродактиля».
Рэкс прищурился:
— Хочешь сказать, что карты нет? Но я тебе не верю. Ты хитрый мужик. Я обыщу всю твою базу и найду её.
В этот момент подошел главный штурмовик, нерешительно спросив:
— Господин Банасью, что делать с пленными? — Он указал на нас и на лежащий без движения экипаж «Птеродактиля».
Вице-президент окинул нас взглядом:
— Вот этих шестерых, — он указал на нас, — отведите в камеры. Не убивайте, пока я не найду карту. Если не найду, они будут мучиться так долго, что сами всё расскажут. А остальных, — он кивнул в сторону других контрабандистов и защитников Ультрафиолета, — отнесите на кухню и сожрите!
Го-крокодилы завопили от радости, предвкушая пиршество. Их слюна уже стекала по клыкам, и они толкали друг друга, готовясь схватить очередную жертву.
В этот момент к Рэксу Банасью подошел один из го-крокодилов, который выделялся среди остальных своим роскошным нарядом — на нем была знакомая мне мантия, та самая, что носил мэр Блэддью на Джуконте. Увидев её, я поняла, кто на самом деле убил ё-енота и подставил меня. Это был он — этот монстр в мэрской мантии.
— Вы обещали нам корабль, — проговорил го-крокодил, судя по всему, вожак, кивнув в сторону стоявшего на верфи «Птеродактиля».
— Он ваш, Кхеру, — безразлично согласился Рэкс Банасью. Услышав это, го-крокодилы завопили от радости и, с ревом размахивая лапами, рванули к фрегату, уверенные, что теперь он принадлежит им.
Дядя Фрэнк не мог пошевелиться из-за липучки, но его глаза полыхали гневом. Он наблюдал, как враг один за другим открывает люки его любимого корабля, входит внутрь, словно паразиты, заползающие в организм. Я могла только представить, каково ему было видеть, как «Птеродактиль», который он спас от утилизации, модернизировал и сделал грозой космоса, становится добычей го-крокодилов, этих чудовищ. Для него это было как потерять родного. Каждый шаг неприятеля по трапу фрегата отзывался в сердце дяди болью, словно по кораблю топтались грязные сапоги, оскверняя его гордость.
Я, кипя от ярости, выкрикнула:
— Ты, Кхеру! — мой голос резанул воздух. — Ты будешь следующим, из кожи которого я сделаю крокодиловые сапожки! Ты ответишь мне за смерть мэра Блэддью! Он, конечно, был трусом и жуликом, но даже он не был таким мерзавцем, как вы!
Кхеру посмотрел на меня мутным, равнодушным взглядом, словно оценивая, стоит ли отвечать. Его пасть растянулась в ухмылке, обнажив острые клыки, и он хрипло прорычал:
— Похоже, ты хочешь стать моим обедом. Ты убила моего предшественника на Гаргантюа, и теперь твоя кровь требует возмездия. А что касается Блэддью... Нельзя одновременно защищать закон и брать взятки от контрабандистов. Он предал нас, и его смерть была неизбежна.
Рэкс Банасью, услышав это, одобрительно кивнул, удовлетворенный тем, как складываются обстоятельства.
— Да, здесь множество артефактов и технологий. Как мы и договаривались, всё, что найдем, делим поровну, — сказал он, переключая внимание на поиски трофеев.
— Пятьдесят на пятьдесят, — рыкнул Кхеру, соглашаясь, его пасть щелкнула с громким звуком.
— Хорошо, — коротко ответил Банасью. — Этих шестерых — в камеры для пленных, — он махнул в нашу сторону. — Обыщите базу и запомните: никто не уходит, пока я не найду карту!
Го-крокодилы и штурмовики подчинялись без промедления. Нас схватили и потащили в камеры, не оставляя ни малейшего шанса на побег. Вице-президент, окруженный своими охранниками, направился вглубь базы Ультрафиолета, чтобы продолжить поиски.
А тем временем за пределами станции шла отчаянная битва в космосе. Из семидесяти наших кораблей в звездную пустоту прорвались всего лишь двадцать три. Остальные были уничтожены в кровавом бою, сгорая в огне вражеских атак, превращаясь в груды обломков, которые беспомощно дрейфовали среди звезд.

Глава 9: Разгадка карты

На Ультрафиолете, хоть это и была пиратская база, не существовало никаких камер для живых существ. Здесь не торговали пленниками, и никто не содержал ни людей, ни модифицированных животных в заточении. Однако штурмовиков это не остановило: они просто нашли ближайший склад, бросили нас туда, и с грохотом захлопнули тяжелую дверь. В помещении повисла полная темнота, лишь слышались недовольные разговоры бэ-вепрей, которые переминались за дверью в коридоре.
— Нам что, стоять тут и охранять, пока остальные хватают трофеи? — раздраженно спросил один из них.
— Тогда нам ничего не достанется! — поддержал другой, его голос был полон обиды.
— Конечно! Эти го-крокодилы ничего не делят! А Банасью тоже скупой — вечно всё себе забирает!
— Пошли сами возьмем, пока ещё есть, что грабить! — предложил третий, не скрывая жадности в голосе.
— А что с пленниками? — кто-то неуверенно поинтересовался.
— А зачем их охранять? Они в липучке! Не смогут даже пошевелиться, не то что сбежать!
— Ах да, точно! Пошли! — донесся последний возглас, и топот бэ-вепрей затих вдали, по мере того как они ринулись мародерничать на базе. Алчность всегда двигала такими существами.
Мы остались в полной темноте. Из углов доносилось тихое кряхтение дяди Фрэнка и боцмана Топора, которые тщетно пытались вырваться из липкой ловушки. Липучка оказалась гораздо крепче, чем мы могли предположить. Дади и Дриопитек молча боролись с ней, но их попытки были такими же бесплодными. Лишь Джяба что-то мурлыкал себе под нос, словно его даже развлекала вся эта ситуация. И тут он неожиданно сказал:
— Хозяин, если я вас освобожу, вы наградите меня орденом?
— Джяба, если ты меня освободишь, я сделаю тебя сержантом моего корабля, — фыркнул дядя Фрэнк, не придавая особого значения словам робота.
— То есть я больше не буду оруженосцем, официантом и денщиком, а стану настоящим матросом? — продолжал настырно расспрашивать Джяба.
— Да, да! — рявкнул дядя Фрэнк, теряя терпение. — Так ты серьезно?
— Конечно, хозяин. Я своими приборами просканировал липучку и сделал её химический анализ. Это плазмотелькаралистоль — сложная молекулярная текстура с двадцатью протонами и десятью электронами...
— Без подробностей, Джяба! — перебил его капитан «Птеродактиля».
— Так вот, я выяснил, что её можно растворить. Для этого мне нужно применить химическую формулу растворителя, и на счастье, у меня есть все необходимые реагенты. Если вы разрешите, я начну...
— Дурак, начинай уже! Время не теряй! — приказал дядя Фрэнк.
Мы не видели, что делал Джяба в темноте, но слышали, как внутри его корпуса начались странные щелчки и звуки смешивания химических компонентов. К тому же, до нас донесся легкий кислый запах, а затем раздалось шипение, как будто что-то растворяется.
Спустя минуту Джяба радостно выкрикнул:
— Я свободен! — И тут же включил прожекторы на своем корпусе, осветив склад. Мы моргали, привыкая к резкому свету.
Робот мгновенно подкатил к дяде Фрэнку, выпустив струю жидкости на липучку. Пораженная субстанция мгновенно распалась, соскользнула с тела дяди, свернувшись в склизкий клубок на полу. Свобода!
Джяба с воодушевлением повторил процедуру с каждым из нас. Вот уже липучка скатывалась с боцмана Топора, затем с Дади, меня и, наконец, с Дриопитека, освобождая нас из плена. Мы снова могли двигаться.
И тут Джяба, не скрывая радости, начал танцевать, делая круги по складу под музыку, которую сам же проигрывал через встроенные динамики.
— Я спаситель! Я освободитель! И я теперь сержант! Требую отдать мне честь! — выкрикивал он, вращаясь и делая забавные движения, словно сам танцевал бачатту. Он извлек телескопический флагшток и расправил небольшое знамя Ультрафиолета, стал размахивать им.
Дади усмехнулся и сказал:
— Тут дядя Фрэнк по званию выше тебя, а боцман — это мичман флота, так что ты младше его. Мы с сестрой вообще гражданские. А дендропат и вовсе не разбирается в чинах!
Видя, как Джяба опечалился, Дади поспешно добавил:
— Но мы будем называть тебя: наш освободитель!
Робот тут же встрепенулся, и его глаза вновь загорелись радостью. Продолжая крутиться в танце, он весело гудел своей механической мелодией, делая круги по помещению.
Боцмана, однако, волновало совсем другое:
— Фрэнк, почему все так настойчиво интересуются тобой и Лилой из-за этой карты артефактов?
Дядя Фрэнк вздохнул и начал объяснять:
— Я же тебе говорил: её составил муж моей сестры — Джамшид Корсак. Он нашел где-то корабль геркулан и привез с него странное устройство, которым занималась моя сестра. Поскольку для его изучения требовались значительные средства, они обратились к Корпорации «Третья Империя». Корпорация тут же ухватилась за идею перемещений по мультивселенной, предоставила оборудование и технологии. Но эксперимент пошел не так — моя сестра исчезла в одном из измерений.
— Если геркуланы пришли из мира с 11 измерениями, то как вообще может человек, привыкший к четырем, чувствовать себя там? — задумчиво спросил Дади. — Это тяжело даже представить.
Мне и правда не хотелось об этом думать. В моей голове словно пронеслись ужасные образы запутанных измерений, и мысль о том, что моя мама могла застрять там навсегда, вызвала у меня ледяной холод внутри. Дядя Фрэнк тем временем продолжал:
— Когда эксперимент провалился, Джамшид отправился в экспедицию, сказав, что хочет избавиться от пиратов, угрожающих нашим системам. Но у меня было подозрение, что он направился к черной дыре.
— Зачем? — удивленно переспросил боцман Топор.
— Не знаю. Он лишь намекнул мне, что это важно, но подробностей не сказал. И самое главное — карты того места, где он нашел геркуланский корабль, мне он не оставил. Корпорация допрашивала всех родственников об этом. Им нужен был весь корабль, а не только устройство. Джамшид только мне сказал: "Карта в лиловом теле." А представителям «Третьей Империи» указал на дверь.
— Кто же не найдет лиловый предмет! — хмыкнул Топор. — Что, дальтоником надо быть?
— Да я весь дом сестры перерыл! — воскликнул дядя Фрэнк, разводя руками. — Даже кафель на кухне разбил, потому что он был с лиловыми разводами!
Я уже собиралась что-то сказать, но вдруг остановилась. Разгадка внезапно пронзила мой разум. Я посмотрела на брата, и он, поймав мой взгляд, тоже всё понял.
— А может, он имел в виду тело Лилы? — тихо предположил Дади.
Все мгновенно обернулись ко мне. Даже Джяба, издав урчащий звук своих моторов, приостановил движения.
— Что значит "в теле"? — недоуменно переспросил боцман.
— Возможно, он вживил микрочип с навигационными данными под кожу Лилы, — сказал дядя Фрэнк, внимательно глядя на меня. — Джамшид делал тебе прививки?
Я, припоминая, медленно кивнула:
— Да, один раз, перед своим последним вылетом.
— Значит, карта была всегда в тебе, — прошептал дядя, словно бы осмысливая это. — Может, именно это и чувствовали модифицированные твари...
— Я ничего не чувствовал, — перебил его Дади.
— А вот у го-крокодилов особое чутьё, — продолжил Фрэнк. — Именно поэтому они всё время стремились сожрать тебя!
Капитан резко обернулся к роботу:
— Джяба, ты можешь просканировать тело Лилы?
Робот, словно важный персонаж, вздернул голову и ответил с легкой ноткой самодовольства:
— Меня спрашивают как сержанта?
— Да, сержант Джяба, приказываю тебе просканировать тело моей племянницы!
Это приказание, видимо, прибавило роботу уверенности и усилило его чувство собственного достоинства. Джяба важно подкатил ко мне, извлек из своих отсеков сканирующее устройство и запустил зеленый луч, который коснулся моего плеча. Внутри прибора что-то загудело, на экране замигали цифры и графики.
— Да, вижу чип! — доложил робот. — Он на плече, вживлен глубоко в мускул.
— Нужно его извлечь? — спросил па-медведь. — Нужен скальпель?
При мысли о том, что мне будут резать плечо медицинским ножом, у меня по коже пробежал холодок. Но тут Джяба встрепенулся и заявил:
— Нет, не обязательно. Я могу просканировать чип и прочитать его содержимое.
— Тогда начинай! — отрезал дядя Фрэнк.
Джяба заменил луч на синий и снова направил его на моё плечо. Спустя мгновение перед нами на голопроекторе засветились странные символы, похожие на набор каких-то древних рун.
— Что это такое? — удивленно спросил Дади, вглядываясь в символы.
— Это геркуланская система исчисления, — безмятежно ответил робот.
— Как же мы прочитаем эти данные? — вздохнул Дади. — Мы же не знаем языка геркулан!
— А я знаю! — спокойно заявил Джяба.
Мы ошарашено уставились на робота, который с каждым разом поражал нас всё больше. Он был словно неисчерпаемый ящик с сюрпризами.
— Откуда ты его знаешь? — спросила я, стараясь осмыслить сказанное.
— Я был на геркуланском корабле с твоим отцом. Он приказал мне сканировать все системы и собирать данные. Так я нашел и алфавит геркуланов — у них около трёх миллионов букв, кстати. И их система исчисления стосорокадвуичная, основанная на 11 измерениях. Твой отец тоже выучил их, поэтому он знал, куда улетает.
Мы снова с удивлением посмотрели на робота. Джяба, похоже, знал куда больше, чем можно было бы ожидать от старого служебного робота.
— Ты сможешь перевести эти данные в нашу систему координат? — спросил дядя Фрэнк.
— Это вопрос к сержанту Джябе?! - хитро спросил «комод».
— Нет, это уже вопрос к старшему сержанту Джябе! — с довольной улыбкой подытожил капитан.
Похоже, карьера у робота стремительно шла вверх. Джяба, явно довольный своим новым званием, даже запищал от восторга:
— Есть, капитан!
Робот задумался, его внутренние процессоры ожили, тихо жужжа и анализируя информацию с чипа. Через несколько мгновений на голопроекторе появилась навигационная карта. Она высветила огромное количество звёзд, среди которых выделялась яркая точка — планета, на которой был спрятан геркуланский корабль. Карта медленно вращалась в трёхмерном пространстве, показывая путь через неизведанные сектора.
Перед нашими глазами предстал грандиозный космос, его просторы усеяны звездными системами, словно бриллианты на черном бархате. А яркая точка была как маяк, затаивший свою тайну. Путь к планете пролегал через сложные маршруты, окруженные звёздными туманностями и опасными космическими аномалиями.
— Это же созвездие Семи Алмазов, звезда Проктолог, — ошарашено произнёс дядя Фрэнк. — Это соседний рукав галактики Млечный Путь... Чёрт возьми, как далеко это!
— Ох, как далеко забросило геркулан от нас, — добавил Дади, глядя на карту с непониманием. Лишь дендропат стоял неподвижно, словно его не беспокоило это. Хотя я знала, что он прислушивается к разговору. Просто модифицированные растения порой непредсказуемы.
— Но если нам нужен корабль, какая разница, как далеко он находится? — вмешалась я, стараясь думать стратегически. — Нам нужно туда лететь!
— Как? — саркастично спросил брат. — Мы заперты. «Птеродактиль» теперь в лапах го-крокодилов.
Я улыбнулась, с хитрым прищуром посмотрев на Джябу:
— У нас есть ходячий слесарь, который способен вскрыть любой замок. Он выведет нас из этой тюрьмы, - и я обвела рукой мрачное помещение, где нас держали в темноте, напоминая об утесненных обстоятельствах.
— Старший сержант Джяба, приказываю вам взломать замок и открыть дверь! — скомандовал дядя Фрэнк.
— Есть, капитан! — Робот, довольный своей ролью и новообретённым званием, бодро подкатил к двери. На ходу он извлек длинные соединительные кабели, которые, казалось, были у него в арсенале для любой ситуации. С громким жужжанием и щелчками он вставил разъем в панель управления замком. Индикаторы замигали, словно пытаясь протестовать, но Джяба оказался быстрее. Раздался слабый писк, затем — щелчок, и дверь с тихим шорохом открылась.
— Пф, какие придурки эти бэ-вепри! — с презрением произнес робот, отбрасывая кабели в сторону. — Они даже программировать замки нормально не умеют! Их код взломать легче, чем открыть консервную банку.
Мы вышли в коридор. Здесь было темнее и теснее, чем в помещении, где нас держали, но явно не пусто. До нас доносились крики мародеров, приглушенные звуки драки и грубые, животные хохоты. Ультрафиолет подвергался разграблению, и хаос царил повсюду. Штурмовики и го-крокодилы носились по базе, таща всё, что могли унести. Старые антикварные предметы, запрещенные артефакты, оружие и редкие ресурсы — всё, что копилось здесь на протяжении многих лет пиратами и контрабандистами.
Ультрафиолет был не просто базой, а настоящей сокровищницей в заброшенном уголке галактики. Пираты со всей вселенной свозили сюда добычу, зная, что эта база — как крепость, защищенная от посягательств. Но сейчас все законы рухнули, и мародеры сорвали с цепей жадность, как голодные хищники, растаскивая имущество, которое до этого считалось неприкосновенным.
Мы шли осторожно, стараясь не попадаться на глаза разбушевавшейся толпе, прислушиваясь к шуму шагов и глухим ударам. В воздухе витал запах гари и металла — хаос пожирал базу, и нам нужно было поспешить, если мы хотели выбраться.
Мы шли по коридору, настороженно прислушиваясь к звукам мародёрства и хаосу, но вдруг дядя Фрэнк остановился. Его лицо посуровело, как будто он принял важное решение:
— Я не могу бросить свою команду! — сказал он твёрдо.
Боцман кивнул, его терзали такие же чувства. Его голос был решительным и грубым:
— Это мои люди, — произнёс он, обращаясь ко мне и Дади. — Вы идите, спасайтесь, а мы с капитаном пойдём вызволять наших матросов! Капитан и боцман не вправе предавать свою команду!
Я понимала, что они правы. Го-крокодилы явно намеревались сожрать не только сорок человек с «Птеродактиля», но и других обитателей Ультрафиолета, среди которых были мои знакомые и друзья. И пусть на нас с Дади никто не рассчитывал, я знала, что не смогу просто уйти.
— И я с вами! — решительно сказала я, и в моём голосе было столько твёрдости, что никто не осмелился возразить. Все прекрасно знали, какой я бываю упрямой.
Дади с тихим кивком подтвердил:
— Я тоже. Хотя у нас нет оружия. Штурмовики забрали у нас всё.
Дядя Фрэнк усмехнулся, извлекая из потайного кармана реактивный бумеранг — небольшое, на первый взгляд, устройство, но в его руках это было грозное оружие.
— У меня есть это, — сказал он, сверкая глазами. — Бэ-вепри, разоружая нас, просто не поняли, что это такое, и оставили его мне. Мы добудем оружие в бою! — Его лицо стало ещё более решительным. — И вернём себе «Птеродактиль»! Я не отдам рептилиям свой корабль!
Лишь один был особенно воодушевлён грядущей схваткой — Джяба, наш робот. Он извлёк из своего корпуса полированную металлическую саблю и, размахивая ею с величайшим энтузиазмом, закричал:
— Старший сержант Джяба готов к бою, мой капитан! — Его крики сопровождались театральными движениями, словно он уже был посреди битвы, размахивая саблей в воздухе так, как будто собирался нанизать врагов, как мясо на шампур для шашлыка.
Это зрелище было настолько нелепым и комичным, что мы едва сдержали смех. Даже Дриопитек шевелил кроной, словно смеялся. Джяба махал саблей с такой энергией, что казалось, он готов покрошить врагов ещё до того, как мы их увидим.
— Спокойнее, Джяба, — попытался сдержать его дядя Фрэнк. — Ещё придёт время шашлыков.
Несмотря на весь драматизм ситуации, эта выходка придала нам лёгкости и даже уверенности. Мы были готовы к схватке, и теперь, благодаря решительности дяди Фрэнка, у нас был план.

Глава 10: Джяба атакует

Мы двинулись в сторону ресторана, не имея чёткого плана. Как обычно, рассчитывали действовать по обстоятельствам. Ведь никто из нас не знал, сколько го-крокодилов там находится, как они расставлены, есть ли охрана. Но на нашей стороне было преимущество: мы знали схему пиратской базы, словно свои пять пальцев. Где какие туннели, помещения, отсеки, склады, энергетический сектор, жилые комнаты и верфи с кораблями — все эти места были нам знакомы. Нас было мало, а значит, мы были мобильнее и могли незаметно проскользнуть, где это было необходимо.
Впереди уверенно шагал дядя Фрэнк, за ним следовал боцман Топор с тяжелой поступью. Между ними крутился, размахивая своей саблей, Джяба, который, похоже, был готов пуститься в танец прямо здесь. Дриопитек шёл чуть позади, напряжённо вслушиваясь в окружающие звуки, а я шла рядом с ним. Замыкал шествие Дади, выставив лапы вперёд, словно готовясь в любой момент провести боксерский удар уджара.
Не доходя до ресторана, мы услышали гогот го-крокодилов и крики какого-то несчастного, которого, судя по всему, разделывали живьём. Это зрелище рисовалось в наших головах ужасающе отчётливо. Дядя Фрэнк заскрипел зубами, его взгляд налился злобой — это был его человек, один из команды «Птеродактиля». Из ресторана доносился запах жареного мяса. Скорее всего, один из наших уже был помещён в СВЧ-печь и поджаривался, как курица в соусе. Этот запах, тягучий и сладковатый, вызывал у нас лишь гнев и отвращение.
Дядя Фрэнк выглянул из туннеля, чтобы осмотреть пространство перед рестораном. Огромное помещение было заполнено телами людей — штабелями, покрытых липучкой, они лежали без движения. Среди них были и члены экипажа «Птеродактиля», и контрабандисты, захваченные мародёрами. Вокруг них сновали го-крокодилы, размахивая своим оружием и радуясь, как дети, обжираясь человечиной. Щелкали их мощные челюсти, и слышался звук ломающихся костей. Всё это происходило в атмосфере полного хаоса — Кхеру, их вожака, не было рядом, а значит, дисциплины тоже. Го-крокодилы уверенно чувствовали свою власть и превосходство и не ожидали никакой угрозы или внезапного нападения.
Дядя Фрэнк повернулся к нам и тихо сказал:
— Значит, так, у меня есть план... Я подойду...
Но план был обречён с самого начала. Джяба решил, что его обязанность, как старшего сержанта, — проявить инициативу. И не успел дядя Фрэнк договорить, как робот с саблей бросился вперёд, напевая странную, но героическую песню:
— «Врагу не сдаётся наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает!» — и, с громким криком, он вонзил свою саблю в заднюю часть одного из го-крокодилов. Несмотря на их мощную бронезащиту, клинок пробил келавер, и из раны фонтаном брызнула тёмная кровь.
Мародёр взвыл от боли и заскакал, а Джяба тем временем принялся атаковать другого го-крокодила. Это вызвало вначале настоящий переполох: некоторые из рептилий запаниковали, решив, что на них напала армия. Казалось, что вот-вот они бросятся в бегство. Но Джяба испортил своё блестящее начало, когда, вместо молчаливой атаки, громко закричал:
— Аплодисменты мне! Виват освободителю!
Го-крокодилы мгновенно поняли, что против них действует лишь один противник — и тот был глупым роботом. Не теряя времени, они вскинули свои бластеры и плазмемёты, готовясь обрушить на него огонь.
Дядя Фрэнк, разъярённый импульсивностью Джябы, все же не мог допустить, чтобы его верного компаньона превратили в решето. Он моментально выхватил реактивный бумеранг, активировал сенсорное управление и, нажатием кнопки, запустил его в толпу мародёров. Бумеранг с воем рассекал воздух, кружась вокруг зала и разрезая го-крокодилов на части. Он двигался так быстро, что невозможно было уследить за его полётом. Один из мародёров попытался сбежать, но бумеранг изменил траекторию и догнал его, разрубив на две половины. Затем, выполнив полную петлю, оружие вернулось в руки дяди Фрэнка.
Мы осмотрелись. Пол был устлан телами врагов: сорок семь трупов го-крокодилов и два бэ-вепря, с которыми они, видимо, делили свою добычу. Комната была завалена трупами, их тела лежали повсюду, образуя кровавый хаос.
Казалось, что это была лёгкая победа, но внутри каждого из нас бурлила ярость и гнев за потерянных товарищей.
— Джяба! Ты разжалован до звания сержанта! — в ярости орал дядя Фрэнк, его голос эхом разнесся по залу. — За то, что не выслушал вышестоящего командира и начал действовать самостоятельно! Ты нарушил субординацию и дисциплину! И подверг нас опасности!
Джяба затрясся от обиды, его металлические конечности дрожали, и он опустил голову, поникнув, словно потерял смысл своего существования. Его карьера, которая так стремительно взлетела вверх, рухнула с той же скоростью. Мне даже стало жаль его. Но дядя Фрэнк знал, как успокоить своего механического подчинённого.
— Ладно, из-за особой ситуации я не возложу на тебя, сержант, дисциплинарную ответственность! Объявлю выговор! Ты должен исправиться!
— Так точно, мой капитан! — Джяба мгновенно вернул себе свой прежний настрой, отдав честь на вытянутой манипуляторной руке. В другой он держал саблю и бластер, который подобрал с пола. Робот решил, что ему достаточно оставаться в звании сержанта.
— Быстро освободи моих людей! — приказал дядя Фрэнк.
Робот немедленно бросился исполнять команду. Его манипуляторы с удивительной ловкостью разрезали липучку, удерживавшую людей на полу. С тихим шипением материал растворялся под воздействием химикатов и встроенных лазеров Джябы. Освобожденные матросы поднимались, с треском разминая затёкшие мышцы. Некоторые шатались от слабости, но это не мешало им тут же хватать оружие го-крокодилов с пола и вставать в строй.
Капитан Фрэнк прошелся перед шеренгой, осматривая свою команду.
— Кто погиб? — его голос стал твёрдым, почти безэмоциональным, хотя все знали, что внутри его разрывала боль за потерянных людей.
— Матрос Эрик, матрос Дэйвл! — ответил боцман Топор, стоявший неподалеку. Он знал каждого из команды лично, и каждый был для него как брат. — Их сожрали эти твари, — добавил он, не сдержавшись, и пнул лежащий неподалеку труп го-крокодила, выражая всю свою ярость и презрение.
— Значит так, команда! — продолжил дядя Фрэнк, оглядывая лица своих людей. — Даже если наша база раскрыта, это не значит, что мы пленники! Мы будем бороться до последнего, но не сдадимся ни Корпорации, ни этим бандам модифицированных тварей!
— Мы с вами, капитан! — раздался мощный рёв, сливаясь в единогласное обещание.
— Теперь мы вернём себе наш „Птеродактиль“! — выкрикнул капитан, и это заявление вызвало взрыв энтузиазма. Матросы подняли своё оружие и заревели в ответ, потрясая трофейными бластерами и плазмемётами.
Мы двинулись к порту «DD“. Дорога к кораблю была неблизкой, и вдобавок, мы знали, что го-крокодилы готовятся к очередной партии добычи, что находили на наших складах. Путь пролегал через лабиринт туннелей и складов, где мы сталкивались с небольшими группами противников, но каждая схватка была короткой и безжалостной. Мы оставляли после себя сожженные тела.
Когда добрались до порта, где стоял наш «Птеродактиль», увидели, что его охраняла целая группа го-крокодилов. Джяба сразу подсчитал:
- Сто двенадцать го-крокодилов и пять бэ-вепррей, шесть человек.
Они суетились возле корабля, явно пытаясь взломать системы и подготовиться к взлёту. Нас было меньше, но эффект неожиданности был на нашей стороне.
Дядя Фрэнк посмотрел на команду: матросы были готовы к бою. Освобожденные из липучек, они горели желанием отомстить за своих погибших товарищей. В руках у каждого были трофейные бластеры и плазмомёты, которые они умело использовали. Впереди шёл капитан Фрэнк с бумерангом, за ним — боцман Топор с тяжёлым оружием, но матросы не отставали, атакуя со всех сторон.
Первый залп был оглушительным: яркие вспышки лазерных выстрелов разорвали тишину пристани. Матросы действовали слаженно, как единый механизм. Некоторые двигались на флангах, чтобы окружить го-крокодилов, другие штурмовали в лобовую атаку. Их опыт в боевых операциях сразу дал о себе знать: точные выстрелы поражали цели без промаха, и каждый мародёр падал, не успев понять, что происходит.
Дядя Фрэнк запустил реактивный бумеранг, который вновь свистел, разрезая воздух и с лёгкостью разрубая нескольких мародеров. Топор, вооружённый тяжелым бластером, открывал прицельный огонь, сражая врагов одним за другим.
Джяба, вооружившись саблей и бластером, вёл себя не менее решительно. Он крутился и вертелся, словно в боевом танце, уклоняясь от выстрелов и вонзая своё оружие в тела врагов. Его клинок прорезал броню го-крокодилов, а лазерные выстрелы уничтожали их с точностью, которой мог позавидовать любой снайпер.
Один из матросов, Харли, взял на себя управление трофейным плазмомётом. Огромное оружие вибрировало у него в руках, когда он открыл огонь по группе мародеров, разметав их в разные стороны. Плазменные заряды оставляли на телах го-крокодилов ужасные ожоги, и они падали один за другим.
Рядом с ним матрос Кейди, вооружённая парой бластеров, двигалась с невероятной скоростью, уклоняясь от выстрелов и нанося ответные удары. Она поражала врагов с такой точностью, что успевала прикрывать остальных, пока те перезаряжали оружие.
Боцман Топор, своим массивным бластером, удерживал огонь на укреплённой позиции го-крокодилов, которые пытались защищать пристань. Его выстрелы пробивали стены и укрытия, уничтожая противников в их собственных позициях. Матросы следовали его примеру, методично зачищая пространство.
Я тоже не отставала. Вооружившись бластером, стреляла, стараясь быть меткой и убивать с первого выстрела. Враги быстро осознали, что мы не сдадимся без боя, и драка становилась всё ожесточённее. Дади, с его лапами, предназначенными для боксерского удара уджара, врывался в ряды го-крокодилов и с легкостью пробивал их защиту своими мощными ударами. Один за другим враги падали, не выдерживая его силы.
В какой-то момент один из го-крокодилов попытался атаковать меня сбоку, но Джяба мгновенно заметил угрозу и метнулся в мою сторону, защищая своим телом. Он нанес врагу удар саблей и оглушил его одним точным движением, а потом выкрикнул:
— Сержант Джяба всегда защищает свою команду!
Несмотря на численное превосходство го-крокодилов, наша команда быстро брала верх. Матросы слаженно и яростно вели бой, не давая врагам ни единого шанса на успешное сопротивление. Даже в хаосе сражения они оставались дисциплинированными, следуя приказам капитана Фрэнка.
Дендропат Дриопитек вступил в бой с грацией древнего воина, его связь с природой превращала каждый его шаг в продуманный удар. Огромные ветки сметали рептилий с такой силой, что они не успевали и пикнуть. Ловкость и сила его движений ошеломляли противников: он без труда уклонялся от их выстрелов, разя врагов когтями и мощными ударами лап. Когда один из го-крокодилов атаковал его сзади, Дриопитек лишь на мгновение обернулся, и как по волшебству, в воздухе материализовались острые ветки, которые пронзили врага насквозь. Его боевой стиль был смесью природной магии и грубой силы, что делало его невероятно опасным противником. Даже когда бой приближался к концу, он не ослаблял натиска: ветки и корни продолжали плести свои смертельные сети, а сам Дриопитек двигался словно буря, безжалостно уничтожая последних мародеров.
В какой-то момент один из людей-штурмовиков попытался контратаковать, бросив в нас термогранату, но матрос Джонни подкатился под неё, схватил её и швырнул обратно, отчего взрыв уничтожил целую группу врагов. Его действия вдохновили всех, и бой завершился окончательной победой.
Когда последний из го-крокодилов рухнул на пол, а бэ-вепри и люди-штурмовики дымили, команда собралась вокруг «Птеродактиля». Матросы вставали в боевую стойку, проверяя оружие и готовясь ко взлёту. Они были исцарапаны, измотаны, но в их глазах горел огонь. Мы вернули наш корабль, а с ним — и свою свободу.
— Нам надо взлетать! — сказал дядя Фрэнк, но я тут же перебила его:
— Летите, а я пошла возвращать свой «Трезубец»! Он находится в порту «В», это недалеко! Если там кто-то есть, то отфарширую! - и я взвела курок бластера.
Мои слова вызвали настоящий шок. Дядя Фрэнк и боцман Топор смотрели на меня с изумлением, словно не веря своим ушам.
— Забудь! Нам нужно срочно взлетать! — настойчиво сказал дядя, качая головой. - У нас есть цель!
Но я была упряма как никогда. Мой корабль был мне так же дорог, как «Птеродактиль» для дяди Фрэнка. Я не могла и не хотела оставлять его врагам. С ним прошли у меня два года жизни на Гаргантюа и Пантагрюэле.
— Нет, дядя, — сказала я твёрдо. — Я уже самостоятельная, и я не оставлю свой корабль. Сама справлюсь!
Все знали, насколько я упряма. И хотя мне было всего шестнадцать, у меня было достаточно опыта, чтобы принимать такие решения. Я посмотрела на брата и спросила:
— Дади, ты со мной?
Па-медведь, не раздумывая, закинул бластер на плечо и кивнул:
— Конечно, Лила! Я же твой брат, и я тоже люблю наш «Трезубец».
Дядя Фрэнк явно колебался. Я впервые видела его таким. Но через мгновение он собрался с мыслями и сказал:
— Тогда я с вами. Я помогу тебе.
— И я, и я тоже! — вдруг заорал Джяба, выделывая очередные трюки на своих колёсах и размахивая саблей. — Сержант Джяба не бросит своих командиров! Олэй-олэй-олэй-олэй!
Он крутился и махал так бодро, что было смешно, хотя ситуация оставалась серьёзной. Боцман Топор крякнул и добавил:
— И мы с Дриопитеком тоже вас поддержим.
Я вдруг поняла, что без дяди «Птеродактиль» останется без капитана, и задала вопрос:
— Но «Птеродактилю» нужен капитан. А если с тобой что-то случится?
Дядя Фрэнк улыбнулся мне и сказал:
— У меня есть второй помощник капитана. Она поднимет флаг, если что-то пойдёт не так.
Я приподняла бровь, услышав это. Ведь по формальному статусу первым помощником капитана всегда была я, хоть и занимала этот пост номинально, будучи ещё подростком. Но на этот раз дядя говорил о другом. Я посмотрела в сторону Эрси Лагуны. Она стояла рядом, вооружённая двумя бластерами, и выглядела так уверенно, как всегда. Эрси была мне как вторая мать — заботливая и строгая, она знала своё дело, и я не сомневалась в её способностях.
И я сказала:
- Она будет хорошим капитаном!
Однако у Дади, моего брата, появилась другая мысль, которая беспокоила его.
— Мы не сможем вырваться в космос, — сказал он. — На орбите нас ждёт армада кораблей. Они уничтожат нас при взлёте! Не всем же удалось прорваться!
— Мы прорвёмся! — раздались крики матросов, которые слушали наш разговор. — Лучше погибнуть, чем сдаться врагу!
Но тут у меня появилась идея, и я решительно сказала:
— А мы поступим по-мародёрски!
— Это как? — нахмурился дядя Фрэнк. Он был контрабандистом, но не мародёром.
— Мы возьмём в заложники Рэкси Банасью, — объяснила я. — Он здесь, ищет карту артефактов. Если у нас в руках будет такая важная персона, никто не станет атаковать нас. Мы взлетим, запустим варп-двигатели и отправимся в созвездие Семи Алмазов!
Моя идея сразу пришлась по душе всем. Мы решили действовать немедленно. Но прежде чем выступить, дядя Фрэнк повернулся к своим людям и отдал приказ:
— Готовьте «Птеродактиль» к старту. Если через полчаса мы не вернёмся, взлетайте! Вашим капитаном будет второй помощник Эрси Лагуна!
Эрси, держа бластеры наготове, кивнула в ответ. Я знала, что на неё можно положиться. Суровая и решительная, она была надёжным бойцом и всегда стояла горой за экипаж.

Глава 11: Высокопоставленный заложник

Мы покинули порт «DD» и направились на поиски вице-президента «Третьей Империи». Я точно знала, что Рэкс Банасью рыщет по складам, отчаянно разыскивая карту, которая, по его мнению, могла привести его к главному артефакту — кораблю геркулан. Сами артефакты, которых у нас на Ультрафиолете было в избытке, его мало интересовали. Он понимал, что карта к кораблю открывала такие возможности, о которых остальные только мечтали. Именно ради этого Рэкс пренебрегал всем остальным, что находил на складах.
Го-крокодилы и его люди разворачивали сотни ящиков, находя в них редкие ресурсы — золотые и платиновые слитки, алмазы величиной с футбольный мяч, драгоценные камни с отдалённых планет и артефакты самых причудливых форм и стилей. Однако Банасью, несмотря на изобилие ценностей, всё больше нервничал. Он обходил уже сотню помещений, но нужного артефакта так и не нашёл. Его люди, сопровождающие его охрана — десять усталых штурмовиков, все как на подбор — сжимали в руках бластеры, но были уже вымотаны от долгих поисков. Го-крокодилам Рэкс не доверял, считая их слишком непредсказуемыми и жестокими, чтобы полагаться на них в своих делах. В его личной охране были только люди, и каждый из них понимал, что перечить своему боссу было смертельно опасно.
Мы обнаружили Банасью неподалёку от моей комнаты. Скорее всего, он как раз туда и направлялся, уверенный, что карта могла оказаться среди моих вещей.
Мы поступили просто. Точнее, так же, как они поступили с нами. Джяба, не мешкая, извлёк агрегат, что нашёл у го-крокодилов, и выстрелил липучкой во всех, включая самого вице-президента. Плазмотелькаралистоль, как её называли мародёры, с силой приклеилась к каждому, превращая людей в настоящие мумии. Охрана Рэкса кряхтела, дёргалась, но ничего не могла сделать, оказываясь полностью обездвиженной. Сам вице-президент завопил от страха, не понимая, что происходит. Вначале он подумал, что это предательство со стороны го-крокодилов — для них такие удары в спину были обычным делом.
Но, увидев нас, Банасью немного успокоился. Он всё-таки считал нас людьми, а значит, надеялся, что у нас может быть хоть капля милосердия.
— Так, так, вы на свободе, — с трудом выдавил он, стараясь изобразить подобие улыбки.
— А чему ты радуешься? — удивилась я, подходя ближе. — Я могу скормить тебя го-крокодилам.
— Я выполню свою часть договора! Ты получишь три миллиарда гуркенов! — заявил Банасью с уверенностью, словно торговался на рынке. Он искренне думал, что у всех, как и у него, живёт алчность. Его привычка видеть людей через призму своей собственной ментальности и амбиций его и погубила. Он не верил в существование честных людей с моральными барьерами и принципами.
— Ой, как хорошо, — с издёвкой ответила я. — Вот и пойдёшь с нами.
— Куда? — нервно спросил он.
— На «Трезубец», — раздался голос дяди Фрэнка, который вышел из тени. Вслед за ним выступили остальные. Даже Дриопитек зашелестел над «мумифицированными» телами своими ветвями, зловеще нависая над пленными. Штурмовики замерли, глаза их округлились от ужаса, они явно подумали, что дендропаты, возможно, тоже плотоядные, и их ожидает судьба намного хуже пленения.
— Зачем? — недоумевал вице-президент, его лицо стало бледным, а голос дрожал от страха.
— У нас цель, — спокойно ответила я. — Ты будешь нашим «живым щитом», а твоя цель — увидеть карту артефактов.
Я повернулась к Дриопитеку:
— Сможешь поднять этого рефлексирующего субъекта?
Дендропат, шелестя кроной, легко поднял Банасью своими ветвями. Мы двинулись к порту «В», где на приколе стоял мой «Трезубец». Мы торопились — дядя Фрэнк хотел успеть вернуться на «Птеродактиль». Штурмовиков, приклеенных липучкой к полу, мы оставили лежать там, хотя они громко кричали и умоляли взять их с собой.
— Извините, господа! — крикнула я, обернувшись. — У меня не почтовый корабль, и я не могу взять вас в качестве писем или бандеролей!
— Топор! Мы же с тобой одноклассники! — жалобно визжал Банасью, его голос становился всё более пронзительным. Он явно не хотел своим телом защищать нас. — Помнишь, как я угостил тебя яблоком?
— Помню, — кивнул боцман с усмешкой. — Яблоко было надкушено, и ты оставил мне гнилую часть. Потому что ты сам такой...
— Нет, нет! Ты поступаешь не по-дружески! — взвизгнул Рэкс, пытаясь вывернуться из ситуации. — Меня нельзя использовать как щит! У меня порок сердца! Я болен проказой! У меня полжелудка искусственное... Я импотент!
Мы хохотали над его жалобами, но больше всех развеселился Топор, вспомнив школьные дни, когда одноклассники избегали Рэкса, и он был изгнанником.
У «Трезубца» нас ждали четыре десятка го-крокодилов, пиратов и шестьдесят бэ-вепрей, которые сновали между малыми кораблями в порту. Этот сектор «В» был для судов с малым тоннажем, таких как мой корабль. Мы спокойно вышли на площадку, привлекая к себе внимание. Враги с удивлением уставились на нас.
— Эй, вы! Бросайте оружие! — заорал дядя Фрэнк, прижав бластер к лбу Рэкса Банасью. Вице-президент побледнел ещё больше, а затем случилось то, что мы все почувствовали — от страха он наложил в штаны. Даже сквозь костюм чувствовался мерзкий запах паники.
Го-крокодилы заржали.
— Нашли, чем нам угрожать! Мы сами сожрём этого человека! — заорал один из них, и они открыли огонь.
Мы тут же бросились врассыпную.
— Твой план не сработал! — крикнул мне дядя Фрэнк, извлекая реактивный бумеранг. - Даже как «живой щит» этот пройдоха из Корпорации бесполезен. Его презирают свои же...
— Ну, бывает, — пожала я плечами и, прицелившись, подстрелила го-крокодила, который оказался в зоне моего прицела. Пуля пробила его щиток, и он рухнул, издавая хрип. Мой ответ можно было понять и как то, что Банасью просто дрянь, и что я ошиблась в решении прикрываться им.
Позади меня Дади, закинув за плечо бластер, открыл огонь по бэ-вепрям, которые пытались тащить гранатомёт на колёсах. Несколько выстрелов, и боезапас взорвался с грохотом, разметав вепрей и саму установку на куски.
— Охраняй моего одноклассника! — крикнул Топор Дриопитеку и сам вступил в бой, бластер в его руках ярко засветился.
— Ой, какая заварушка! — весело выкрикнул Джяба, ворвавшись в гущу врагов с саблей наперевес. Он метался между го-крокодилами, ловко всаживая клинок в каждого. Их выстрелы отскакивали от его корпуса, рикошетя и попадая в своих же. Робот устроил в рядах врагов настоящий хаос.
Но решающим ударом стал реактивный бумеранг дяди Фрэнка. С громким свистом он взвился в воздух, описывая дугу, и начал разрезать противников на куски. Го-крокодилы пытались увернуться, но бесполезно — оружие летало словно по своему разуму. Один пират упал с криком, когда бумеранг снес ему голову. Бумеранг изменил траекторию и на огромной скорости врезался в одного из лидеров го-крокодилов, прорубив тому грудь насквозь, и вернулся в руки капитана.
Бой завершился быстро и решительно. Мы вскочили на борт моего корабля — "Трезубца". Дриопитек, слегка хрустнув своими ветвями, ловко закинул визжащего Рэкса Банасью в кладовку с вещами. Его визг стих, когда дверь захлопнулась. Джяба подкатил к навигационному компьютеру, его механические пальцы с ловкостью начали вводить координаты созвездия Семи Алмазов. Дади тем временем занялся запуском систем, проверяя каждый индикатор на панели, а я сняла блокировку со штурвала. Осматривая царапины и повреждения на консоли, я поняла, что го-крокодилы явно пытались овладеть моим кораблем. Но, судя по их тупым попыткам взлома кода, их интеллект не позволил им пробиться через сложную систему защиты. Царапины были хаотичны и бессмысленны, как будто они просто царапали из ярости и отчаяния.
— Дядя Фрэнк, вам придется лететь с нами! — сказала я, не оборачиваясь, потому что понимала, что на «Птеродактиль» он уже не успеет.
Дядя Фрэнк и Топор кивнули, понимая неизбежность ситуации. По приборам я заметила, как дядин корабль «Птеродактиль» начал взлетать, направляясь в космос, навстречу вражеской армаде. Пассажиры заняли свои места, усевшись в креслах рядом.
— Может, я поведу корабль, племянница? — спросил дядя Фрэнк, пытаясь сохранить свою капитанскую гордость и не чувствовать себя просто бездельником.
— Прости, дядя, но это мой корабль, и здесь капитан я, — парировала я с улыбкой. — Здесь исполняют только мои приказы.
— Так точно! — подражая Джябе, сказал дядя Фрэнк и отдал мне честь, не без веселья. Топор с ухмылкой последовал его примеру. Дриопитек, укоренившийся корнями на ножках кресел, сделал жест ветвями, который обозначал нечто вроде салюта. Все признали мой авторитет, и это было приятно.
Когда все системы корабля были готовы к взлету, индикаторы загорелись зелёным светом, и я утопила рычаг старта. "Трезубец" плавно поднялся на высоту около сорока метров, дрожа в воздухе от напряжения. Но впереди была проблема: огромный верхний люк, который закрывал порт, был плотно заперт. Это меня нисколько не смутило. Я активировала торпедный аппарат, и с нарастающим гулом выпустила торпеду прямо в металлическую сферу, запиравшую выход.
Торпеда, с оглушительным свистом пронизав воздух, ударила в центр люка, разрывая его на тысячи осколков. Ослепительный взрыв рассыпал искры и обломки по всему пространству порта, словно металлический фейерверк. Осколки, словно мелкие кометы, полетели в разные стороны, а обломки конструкции рухнули вниз.
— Ну что ж, вперёд! — крикнула я и надавила на педаль. "Трезубец" с яростным ревом вырвался из порта, устремляясь в открытый космос. Мы неслись вперёд, ускорение прижимало к креслам, а за иллюминаторами мелькали звезды, как искры на тёмном полотне.
Когда наш корабль достиг высоты в 2 тысячи километров над Ультрафиолетом, я взглянула на планету внизу. То, что когда-то было для меня домом, теперь представляло собой ужасное зрелище. Взрывы атомных, вакуумных и тетра-тротиловых зарядов превратили поверхность в ландшафт разрушений. Я провела здесь два года под защитой дяди Фрэнка, его команды и тысяч других людей нашего Союза контрабандистов, пиратов и авантюристов, для которых Ультрафиолет был домом. И вот теперь передо мной лежала лишь мертвая, испепеленная земля — печальное зрелище, словно олицетворяющее конец целой эпохи. Похоже, такие же чувства испытывали все на борту "Трезубца".
Вдруг раздался голос по радио:
— Внимание, малому кораблю с неопознанными номерами и символом, прекратите полет и лягте в дрейф, иначе мы начнем атаку!
— А вы кто? — протянула я, стараясь потянуть время, чтобы варп-двигатель успел прогреться. — Голос ваш мне незнаком.
— Я заместитель командира Второй бригады при Дивизии высших небесных стражников Академии боевых сил поддержки от Четвертой планеты Беты Медведицы, входящей в состав Вооруженных сил Корпорации «Третья Империя». Баходир Хусанов, генерал-ефрейтор Пятой степени!
— О, как звучит ваша должность, сеньор Хусанов, — съязвила я. — Вот только запуталась немного: при какой Академии вы служите и что там от Медведицы?
Этот комментарий вызвал вспышку ярости по ту сторону микрофона:
— Хватит зубы заговаривать! Немедленно вырубайте двигатели, или вас расстреляем из плазмомётов!
— Конечно, ждите, — ответила я с ухмылкой. Но тут дядя Фрэнк вмешался:
— У нас ваш вице-президент Рэкс Банасью, он в плену! Хотите, чтобы ваш начальник погиб?
На несколько секунд в эфире повисла тишина, затем генерал-ефрейтор ответил:
— Мне плевать! В Корпорации двести тридцать шесть вице-президентов, одним станет меньше. Моя цель — вы и карта артефактов! За это мне вручат новою звезду на погон и орден.
В этот момент в бой вступил "Птеродактиль". Под командованием Эрси Лагуны, наш корабль внезапно атаковал противников, выскочив из другого порта. Ловко маневрируя, "Птеродактиль" уничтожал врагов одного за другим. Два го-крокодильских броненосца спикировали на Ультрафиолет и взорвались о скалы, не успев даже среагировать. Следом вспыхнул корвет Корпорации, рассыпавшись в огне. Команда "Птеродактиля" явно мстила за погибших товарищей, умело используя мощное вооружение корабля, сокрушая противников.
— Ладно, пока, Хусанов! — крикнула я в радио, и надавила на рычаг варп-двигателя.
В мгновение экран передо мной погрузился в темноту, а звезды исчезли. Мы оказались в гиперпространстве — месте, где нас уже никто не мог найти. Представляю, как неприятель на кораблях остался ошеломленным, а старый генерал наверняка рвал на себе волосы от досады. Мы так красиво улизнули из его ловушки.
— Ты была великолепна! — сказал Топор, хлопнув меня по плечу. Дядя Фрэнк кивнул, его глаза сияли гордостью. В углу кабины Джяба, сосредоточенно чистивший бластер, что-то мурлыкал себе под нос.
— Варп-двигатель дотянет нас до звезды Проктолог, — заявил Дади. — Это далеко, но у нас хватит и мощности, и топлива. А вот обратно, я не хочу даже гадать.
— Когда будет нужно возвращаться, — вмешался дядя Фрэнк, — мы это решим на месте. А сейчас я бы не отказался от чего-нибудь покрепче...
Джяба, занятый чисткой оружия, сделал вид, что не слышит, хотя намеки были очевидны. Боцман кашлянул и подхватил:
— Да, я бы тоже не отказался от пива, например...
Робот засвистел какую-то мелодию, убрал бластер в ящик, извлек оттуда саблю и продолжил начищать её до блеска. Он упорно игнорировал их намеки.
— Джяба! — не выдержал дядя Фрэнк. — Ты оглох, что ли?
— Это обращение к денщику или к сержанту? — поднял свои телеокуляры на капитана робот.
— Ладно, сержант, — улыбнулась я. — Капитан просит тебя снизойти до старой профессии и угостить его с боцманом чем-нибудь крепким.
Робот фыркнул:
— Я же галантный джентльмен, а не солдафон! — и начал извлекать из бездонных ящиков баракотовую текилу, джампушный тоник и кваскный ликёр. Смешав всё в нужных пропорциях, добавил льда и протянул Фрэнку и Топору коктейли.
— Коктейли «Аля-Джяба» и «Супер-сержант» готовы! — провозгласил робот и вновь вернулся к сабле.
Я взглянула на него укоризненно:
— Джяба, а про нас с Дади ты не забыл? Как тебе не стыдно!
— Ох, уже краснею! — пробурчал робот и достал мне джумбу-колу, а для Дади — пачку квашенных печенек.
Тут зашелестел своей кроной Дриопитек, и Джяба, поглядев на него, глубоко вздохнул, явно расстроенный:
— Так вы меня воспринимаете как официанта и стряпуху… — пробурчал он с тоской.
— Что ты! — воскликнули мы все в один голос. — Ты наш самый лучший друг, несравненный Джяба, самый классный робот на свете. И первый, кто получил звание сержанта!
Дядя Фрэнк, слегка выпрямившись и приняв торжественный вид, сказал серьёзно, хоть ситуация выглядела комично: — По окончании операции я самолично наклею на тебя погоны сержанта!
Джяба немного повеселел, а Дриопитек щёлкнул ветками, как бы подтверждая, что он с нами заодно. Чтобы окончательно разрядить обстановку, робот предложил дендропату специальный напиток, укрепляющий корневую систему. Всё бы ничего, но у модифицированного растения были геркуланские хромосомы, и напиток сработал на него как снотворное. В мгновение ока Дриопитек рухнул на пол и заснул, тихо шурша своими листьями.
Мы все изумленно переглянулись.
— Впервые вижу спящего дендропата, — сдерживая смех, сказал боцман, чуть не подавившись коктейлем «Аля-Джяба». — Надеюсь, Джяба, ты не отравил моего друга…
Джяба обиделся на подозрения, резко откатился из кабины и забился в туалет, откуда раздались тихие звуки его печальной песни. Голос робота был меланхоличным, и в его песне явно чувствовалась грусть. Она звучала так:
"Я робот, что верен команде всегда,
Но, увы, не поэт и не певец,
Для вас я, похоже, как служба суда,
Как официант или кухонный спец...

Но в моём сердце скрыта тоска,
Что я — лишь машина, лишь винтик пустой,
Я так одинок, лишь сталь мне близка,
Но где-то внутри — будто я живой.

О, как хочу я быть понятым вдруг,
С друзьями делить радости жизни,
Но снова я — просто полезный друг,
Без души и любви, как в призме.

Я не чувствую боли, но сердце стучит,
Пусть оно из проводов и пластика,
И в песне моей вся печаль звучит,
Ведь робот — не просто техника!"
Пока Джяба напевал эту свою мрачную мелодию за дверью, мы переглянулись и поняли, что это не просто жалоба, а настоящая попытка робота выразить свои чувства.
— Ладно, сержант, не расстраивайся так, — мягко произнёс дядя Фрэнк, пытаясь утешить Джябу, который всё ещё выглядел обиженным. — Лучше приготовь еду для нашего заложника. Раз уж взяли это бесполезное даже для Корпорации существо, то придётся о нём заботиться. Я доверяю только тебе, Джяба, и больше никому!
Этот тёплый, почти отеческий тон подействовал на робота. Джяба, хотя и не показал сразу, но немного повеселел. Его манипуляторы перестали нервно подёргиваться, и он откатился в сторону камбуза, намереваясь приготовить еду для пленника, а заодно и для нас.
— Надеюсь, Банасью не умрёт от скуки в отсеке для вещей... — фыркнул ядовито Дади, вытирая лезвие ножа о салфетку.
— Это кладовка, — поправил его дядя Фрэнк, не удержавшись от усмешки.
— Неважно, — хмыкнул он, отпивая ещё один глоток своего коктейля.
Фрэнк расслабленно наблюдал, как Джяба суетится в камбузе, и мысли его всё время возвращались к Эрси Лагуне. Он видел, как она умело справлялась в роли капитана «Птеродактиля», и был уверен, что сейчас она уже в гиперпространстве, на пути к запасной базе.
Через полчаса еда была готова. Джяба вернулся в отсек для пленников, на этот раз держа в одной из своих манипуляторов саблю — на всякий случай, чтобы пленник не вздумал бунтовать. Другим манипулятором он осторожно протолкнул внутрь, в темноту, пластиковую коробку с едой. Третий манипулятор тут же закрыл люк на замок. Никто не хотел слышать, как Банасью чавкает. Его жалкий вид, никчёмность и тошнотворное поведение только усиливали наше отвращение. Он был никому не нужен: ни Корпорации, ни го-крокодилам, ни даже его собственным начальникам.
Мы же, напротив, наслаждались вкусом караширского плова, приготовленного Джябой. Это было знаменитое блюдо жителей Среднего Континента планеты Гаспарджан в созвездии Больших Гончих Псов. В его состав входило мясо в брикетах, рассыпчатый рис, стружка моркови, лук-граната, зелень, настоянная на жёлтом отваре, и множество специй. Джяба оказался искусным поваром — не зря он гордо носил свой диплом повара Второго разряда. Мы ели с аппетитом, и каждый из нас хвалил робота, от чего он буквально светился от счастья.
— Ах, спасибо, благодарю, — он расцвёл ещё больше и, не сдержавшись, запел песню об искусном поваре, который готовил для королевской семьи, и о том, как влюбилась в него принцесса. Но приревновавший дракон спалил замок, сожрал повара, а затем ушёл в закат, довольный своим подвигом.
— Грустную песню ты поёшь, Джяба, — вздохнула я, чувствуя, как сытный ужин приятно тяжелеет в желудке. Дади, не стесняясь, рыгнул.
Боцман и дядя Фрэнк тихо переговаривались о чём-то своём, но я уже не слушала. Меня окутала нега сна, и веки стали тяжелыми. Я расслабилась в кресле и незаметно для себя провалилась в сон.
В моём сне всё было так, как я запомнила с детства. Мы были на родной планете, в нашем старом доме, и я видела своих родителей такими, какими они были до трагедии. Мама стояла у окна, её волосы мягкими волнами спадали на плечи, а глаза светились добротой и теплом. Отец сидел за столом, чертя какие-то планы и схемы, его лицо всегда было сосредоточенным, но сегодня — с особым спокойствием. Мама повернулась ко мне, её голос прозвучал ласково:
— Ты устала, милая? Подойди, присядь. Всё будет хорошо.
Я шагнула к ним, чувствуя, как сердце переполняется радостью, которую я не ощущала уже столько лет. Но как только я приблизилась, видение стало меркнуть. Вдруг их образы начали расплываться, дом потемнел, и вскоре я осталась одна в холодной, пустой комнате. Это ощущение одиночества, потери захватило меня, и я хотела крикнуть, звать их назад, но звук не выходил из горла...
Я проснулась с внезапным толчком, резко вдохнув воздух.
Когда я открыла глаза, первое, что увидела, был Дади, сидящий на моем месте пилота. Дядя Фрэнк, стоящий рядом, посмотрел на меня виновато и сказал тихим голосом:
— Ты долго спала. Видимо, устала...
Я зевнула, растирая глаза.
— Как мы?
— Уже достигли цели. Через пять минут выходим из гиперпространства, — ответил Дади, уступая мне место пилота. Он прекрасно знал, что управлять «Трезубцем» люблю только я, особенно в такие важные моменты.
Пока шли последние пять минут, вся команда сидела в напряжённом ожидании. Словно тишина сгущалась вокруг нас, и каждый звук казался слишком громким. Я смотрела на приборы, ожидая, когда время выйдет в ноль. Сердце билось немного быстрее, пальцы чуть-чуть дрожали, но я держала себя в руках. Время замедлилось, и все казались поглощёнными своими мыслями. Даже Джяба не испускал привычных жужжаний. Мы знали, что вот-вот столкнёмся с чем-то новым.
Наконец, экран показал 00:00 ч, и перед нами вспыхнули звёзды. Гиперпространство исчезло, и мы вернулись в нашу реальность. Созвездие Семи Алмазов, где мы очутились, было для меня совершенно новым местом. Я никогда раньше здесь не бывала, и это пространство казалось удивительным и таинственным. Звёзды рассыпались по небосклону, словно бриллианты на бархатной ткани космоса, сияя холодным, немигающим светом.
Но сразу привлекла внимание звезда Проктолог — чёрный карлик. Она не светилась, как обычные звёзды, а больше напоминала тёмное, угрожающее пятно на небе. Её невидимое притяжение создавали ощущение мрачности и уныния, словно само её существование поглощало свет и радость.
Вокруг этой звезды вращалась безымянная планета, и, к нашему удивлению, на ней явно скрывалась жизнь. Планета выглядела дикой и болотистой, покрытой туманом, который светился тусклым серым светом. Казалось, что на ней царит вечная сырость и болотные испарения. Чёрный карлик Проктолог, несмотря на свой угрожающий вид, испускал какое-то слабое тепло, раз на этой болотистой поверхности могла существовать жизнь.
— Я узнаю эту планету, — вдруг произнёс Джяба, нарушив тишину. — Здесь я подстрелил нескольких монстров, спасая полковника Джамшида Корсака, моего первого хозяина.
— Моего отца, — вздохнула я.
Но прежде чем мы успели обсудить воспоминания, нас перебил резкий и противный голос:
— Но вряд ли ты теперь, жалкий робот, сможешь кого-то спасти.
Мы обернулись и замерли. В пилотском отсеке стоял Рэкс Банасью, а рядом с ним — го-крокодил, крупная и угрожающая фигура. Его чешуя блестела в свете приборов, а длинные клыки поблёскивали, как ножи. Го-крокодил держал наготове бластер, а его глаза, холодные и пустые, буквально пронзали нас.
— Вы плохо осмотрели свой корабль, — хмыкнул Банасью, его голос был полон самодовольства. — Не заметили, что на борту был го-крокодил. Он прятался от вас и нашёл меня, вытащил. Теперь мы — партнёры, и три миллиарда гуркенов, что я обещал тебе, Лила, станут достоянием Кхеру.
— Кхеру — это я, — гордо заявил го-крокодил, не отводя от нас своих холодных, бездушных глаз. Эти рептилии всегда внушали страх. Их жёлтые зрачки, растянутые вертикально, казались чужими, полными угрозы и презрения. От них исходила энергия, которая заставляла сердце сжаться. Каждое движение этой твари было точным и выверенным, как у хищника, готового к броску.
Лицо дяди Фрэнка вытянулось от шока. Боцман Топор побледнел, а его лицо исказилось от злости. Дади напрягся, готовый броситься в бой, но я остановила его жестом:
— Не надо. Го-крокодил без сожаления перестреляет нас и повредит корабль.
Джяба, уже успевший извлечь свою саблю, с сожалением убрал её обратно в ящик. Он выглядел расстроенным и растерянным. Дриопитек грустно шевелил кроной.
— И вы не поняли, что у него был радиомаячок, — весело добавил Банасью, явно наслаждаясь моментом. Его глаза блестели злорадством. — Теперь сюда летят корабли го-крокодилов, моих новых союзников. Когда я получу геркуланский корабль, то снесу все правительства и все корпорации человечества на 130 звездах. Будет только моя власть. Я стану Императором Царства Банасью. И меня будут величать Фараоном Вселенной Рэксаломом Банасьюшкой-Первым!
— Плохие союзники, — покачал головой дядя Фрэнк. — Ты плохо знаешь этих существ. Их интеллект подняли люди, а не природа, но они оказались неблагодарными.
— Заткнись, человечешка! — рявкнул Кхеру, угрожающе направив бластер прямо на Фрэнка.
Капитан лишь развёл руками, показывая своё равнодушие. Но ситуация становилась критической.
— Сажай корабль по координатам, — приказал мне Банасью, уверенно и самодовольно.
Я бросила взгляд на дядю Фрэнка, и он кивнул в ответ. У нас не было выбора — нужно было подчиниться. Я заняла своё место за штурвалом и направила «Трезубец» к поверхности безымянной планеты.

Глава 12: Геркуланский корабль-моллюск

Вице-президент Рэкс Банасью, не доверяя нам ни на секунду, держал нас под постоянным прицелом, явно наслаждаясь моментом. Он выглядел самодовольным, как человек, который вообразил себя победителем всей человеческой расы, уверенный в своём будущем как нового вселенского правителя. Его напыщенная походка, вечно вздернутый нос и манера поправлять галстук при каждом удобном случае делали его карикатурой на высокомерного чиновника, забывшего, что он всё ещё смертен. Конечно, геркуланский корабль был внушительной силой — его технологии казались нам неведомыми, мощь впечатляющей, но если за двести лет войны геркуланы так и не смогли победить человечество, то на что рассчитывал Банасью?
Меня мучил этот вопрос, и, держа в руках штурвал, я спросила его прямо:
— На что ты рассчитываешь, Рэкс? Геркуланы ведь не смогли нас победить за все эти годы. А ты, жмот и ябеда, думаешь, у тебя получится?
— Геркуланы? — Банасью презрительно фыркнул, поправляя свой галстук, будто важная деталь образа снова отошла на второй план. — Это неудачники из мультивселенной. Они никогда не знали, зачем им жить в мире четырёх измерений. Здесь они чувствовали себя неуютно, дискомфортно, словно были выброшены на чужую землю. Поэтому они и не стремились особо нас завоевать. Им неинтересна наша галактика.
— А тебе интересно? — с язвительной интонацией процедил Топор, сверля Рэкса взглядом. Он знал своего одноклассника слишком хорошо и понимал, насколько ничтожным тот был всегда. — У тебя кишка тонка, Рэкс. Ты же даже в школе ничего не мог. Вспомни, как тебя били девчонки классом помладше, а ты только и мог что пакости за спиной делать. Никогда ты не был лидером. Я до сих пор не понимаю, как тебя сделали вице-президентом Корпорации?
Банасью слегка скривился, но, видно, уверенность в полной победе позволяла ему говорить открыто, почти с гордостью:
— Родственные связи, взятки и личные услуги, — признался он, словно это был высший пилотаж его успеха. — Я всегда знал, как использовать людей в своих интересах. Вы думаете, что я жалкий? Но вы — ничто по сравнению с тем, как я манипулировал системой. У меня есть нужные связи. Меня продвинули те, кто знает, как ценить амбиции и целеустремлённость.
Он уже не видел нас как угрозу. В его глазах мы были мертвы. Он наслаждался своим маленьким триумфом, погружённым в иллюзию величия и непобедимости.
Тем временем я вела «Трезубец» над поверхностью планеты, сканируя местность. Координаты геркуланского корабля, отображаемые на навигационной карте, всё ближе совпадали с нашей траекторией полёта. Мы были уже совсем близко. Все напряжённо вглядывались в темноту за иллюминатором, стараясь разглядеть очертания чего-то инопланетного среди мрачных болот и странного ландшафта.
Го-крокодил стоял, глядя на нас своими холодными глазами, щёлкая челюстями. Его взгляд был особенно неприятным — жадным и хищным. Казалось, он смотрел на меня как на еду. Его усмешка была зловещей, как у зверя, готового наброситься. Я чувствовала, что, потребуй он меня в качестве пищи, Рэкс Банасью без малейших раздумий отдал бы меня ему. Это не удивило бы никого.
Но я была уверена, что так просто не сдамся. И мои близкие тоже не позволят этому случиться. Дади напряжённо наблюдал за каждым движением Банасью, готовый в любой момент рвануться в бой. Топор злился, его лицо исказилось от ярости, но он, как и все остальные, понимал, что надо ждать момента. Джяба стоял рядом, пытаясь найти выход из ситуации, хотя даже его обычно непробиваемая уверенность дала трещину. И дядя Фрэнк, несмотря на кажущуюся внешнюю спокойствие, готов был принять любую возможность, чтобы перевернуть ход событий.
Сквозь напряжённую тишину на корабле мы приближались к цели, каждый из нас готовый встретить всё, что ждёт впереди, но не отступая.
И вдруг я его почувствовала — этот корабль. Он ещё не появился в иллюминаторе, не проявился на радаре, но что-то глубокое внутри меня отзывалось на его приближение, словно он был не чуждым, а родным, близким и даже тёплым. Это чувство заполнило всё моё существо, и, похоже, не только меня. Дриопитек вдруг зашелестел кроной и начал изгибать свои ветви, как будто и он почувствовал что-то, что выходило за пределы простого восприятия. Я улыбалась, ведя «Трезубец» прямо к нашей цели, и внутреннее возбуждение всё сильнее проявлялось, его было уже трудно скрыть.
— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Дади, его голос выдал нотки страха.
— Да, племянница, ты выглядишь как-то странно, — поддержал его дядя Фрэнк, явно сбитый с толку моим поведением, хотя я ни на секунду не теряла контроль над кораблём. Мы уверенно шли на посадку.
Топор буквально прилип к иллюминатору, при этом смешно расплющив свой нос и губы о стекло, пытаясь что-то разглядеть.
— Вот он! Вот он! — закричал он, не веря своим глазам.
— Где? Где? — Джяба метался в задней части пилотской кабины, пытаясь найти возможность тоже увидеть корабль, но иллюминаторы были для него недосягаемы. — Я тоже хочу посмотреть!
— Ты его уже видел много лет назад, Джяба, — ответила я с блаженной улыбкой, чувство единения с кораблём всё усиливалось. Чем ближе мы подходили к этому инопланетному объекту, тем более невероятные ощущения открывались во мне. Я ощущала, как передо мной раскрываются новые горизонты — новые миры, новые силы. Это было невозможно описать словами. Казалось, я начала видеть мир в инфракрасном и ультрафиолетовом спектрах, хотя человеческий глаз не способен на это. Я ощущала даже мельчайшие молекулы, если бы захотела изучить недоступный микромир. И я понимала, что всё это — дар геркуланского корабля.
«Сестрица, я тоже чувствую эту Вселенную, — до меня донеслась мысль Дриопитека. - Мы с тобой особенные — ты не забыла? У нас хромосомы геркулан, поэтому корабль принимает нас как своих, как родных существ!»
Я удивилась. Мысли дендропата были ясны и легко доступны для меня. Я также почувствовала мерзкие, липкие мысли Рэкса Банасью. В его разуме я вскрыла множество ужасных и неприятных вещей, которые он бы предпочёл забыть. Эти сцены открывались передо мной, как старые, порванные страницы книги, полные предательства, злобы и лицемерия. Он всегда жил в тени, веря, что хитрость и подлость — его ключи к успеху.
Но больше всего меня поразила примитивность го-крокодила. Его сознание было примитивным, жадным и агрессивным. Он думал только о своей роли вожака и был уверен, что когда придёт время, он просто сожрёт нас всех — и Рэкса, и всех остальных. В его разуме не было места сложным замыслам — только инстинкты хищника, жаждущего власти через грубую силу. Вряд ли Банасью догадывался, что его новообретённые союзники могут стать его гибелью.
Наш путь привёл нас к огромному кораблю геркулан — это был величественный двухкилометровый объект, похожий на гигантского моллюска мелового периода. Его оболочка была изогнутой и напоминала древние раковины, но не подчинялась привычной для нас симметрии или логике. Его поверхность мерцала странными оттенками, будто отражая свет невидимых звёзд. Материал, из которого был построен этот корабль, казался совершенно чуждым нашему миру, как если бы его атомная структура не подчинялась законам нашей реальности.
Это вещество не могло существовать в нашем измерении. В привычной нам материи атом состоит из ядра — протонов и нейтронов, вокруг которых вращаются электроны. Но здесь было иначе: в центре атома находились электрон и нейтрон, а вокруг вращался протон, что нарушало все известные законы физики. Но для мира одиннадцати измерений, которому подчинялся этот корабль, такие структуры были нормой. Мы наблюдали мир, где физические законы нашей вселенной не действовали.
«Трезубец», выпустив шасси, мягко приземлился в ста метрах от геркуланского корабля. Прожекторы осветили его, и корпус корабля засверкал таинственными огоньками, словно был живым и сам по себе дышал каким-то неведомым светом. Мы все как завороженные смотрели на это чудо — древний и загадочный объект, который будто бы ждал нас тысячелетиями.
Рэкс Банасью очнулся от гипнотического вида корабля, ткнул меня в спину бластером и скомандовал:
— Всё, отключай двигатель. И выходи наружу.
— Вы тоже! — рявкнул го-крокодил, его когтистая лапа нервно касалась гашетки плазмомёта, готового испепелить нас в любой момент. Он был явно раздражён, но что-то его сдерживало — страх. Он боялся, что без нас не сможет разобраться в тайнах геркуланского корабля, что не сможет сам завладеть его технологиями.
— Боишься, что мы станем хозяевами этого чуда? — с усмешкой спросил Топор, с вызовом глядя на го-крокодила и одноклассника.
— Молчи, выскочка, — прошипел Банасью в ответ. Его пальцы скользнули по манжету рукава, и я увидела, как одежда на нём начала мгновенно изменяться. Нажав на пугвицу, он активировал встроенную в костюм технологию, превращающую его в лёгкий скафандр.
Я слышала об этой инновации — инженеры-кутюрье создали её специально для высокопоставленных чиновников «Третьей Империи». Этот костюм был способен моментально менять свою форму и назначение в зависимости от ситуации. Обычный деловой наряд мог стать купальным костюмом, спортивной формой или официальным фраком для торжественных приёмов. Более того, он мог принять облик исторического мундира, например, Наполеона или тунику Гая Юлия Цезаря, или, как сейчас, превратиться в герметичный скафандр. Эти изделия стоили баснословные деньги, и позволить себе их могли только немногие (одна из причин, по которой Рэкс любил ими хвастаться).
Топор пожал плечами, не обращая внимания на роскошь костюма. Мы надели свои шлемы и вышли из «Трезубца». Дриопитек двигался плавно, будто бы парил, мягко покачивая своими ветвями. Он казался словно в нирване, погружённый в поток чувств и энергии, исходящей от геркуланского корабля. Джяба ошеломлённо наблюдал за ним, в какой-то момент извлёк электрическую пилу, но потом задумался и спрятал её обратно, словно не был уверен, что его действия сейчас уместны.
Я сама чувствовала мощное притяжение к этому кораблю. Каждый шаг к нему делался всё легче и быстрее. Внутри меня что-то пробуждалось, и я готова была бежать, как будто корабль звал меня.
Но вдруг из тёмных вод болота, окружающего площадку посадки, появились первые монстры. Банасью начал беспорядочно стрелять, но его навыки стрельбы были столь же плохи, как и его моральные качества — ни одна пуля не достигла цели. Зря тратил боеприпасы. Го-крокодил был гораздо метче — из его бластера вылетели два снопа огня, и двое монстров рухнули, испуская зловонный пар. Но остальные чудовища продолжали приближаться, их глаза светились в темноте, и клыки сверлили воздух, как мечи.
И тогда вмешался Дриопитек. Он поднял свои ветви, и я почувствовала мощный импульс, исходящий от него. Это была не просто сила воли, это была чистая энергия геркуланского корабля, которая текла через него. Монстры вдруг остановились, словно столкнулись с невидимой стеной, и после нескольких секунд нерешительности повернулись обратно, нырнув в глубины болота. Их исчезновение было столь же внезапным, как и появление. Болото вновь стало тихим и спокойным, как будто ничего не произошло.
— Это он, — пробормотал Топор, ещё больше впечатлённый происходящим. — Это корабль! Он дал ему силу.
Мы подошли к геркуланскому кораблю, но нигде не было люка. Джяба суетился, крутился вокруг корпуса, пытаясь найти хоть малейший намёк на вход. Его механические манипуляторы беспокойно двигались, и, наконец, он переворошил свою электронную память. Что-то всплыло на его жёстком диске, и он, моргнув несколькими светодиодами, ткнул манипулятором в одно из углублений на корпусе. В тот же миг к Дриопитеку подошёл ветвями, прикоснулся к этому же месту, и вдруг на корпусе появился проход. Он словно вырос из металла — бесшумно, как будто корабль сам приглашал нас внутрь.
Мы, ошарашенные, медленно пошли вперёд, оглядывая внутреннюю отделку корабля. Внутри всё горело золотистыми символами и знаками, словно организм, а не металлическая конструкция. Это напоминало больше живое существо, чем созданное руками разумных существ. Стены пульсировали мягким светом, а узоры будто бы медленно двигались, меняясь на глазах. Сложные структуры и линии вырисовывались, перекрещивались и исчезали в бесконечном ритме, создавая иллюзию жизни.
Этот корабль был мало чем похож на земные звездолёты. Внутри него существовали все одиннадцать измерений, и только мы с Дриопитеком могли это чувствовать. Для нас пространства раскрывались как страницы книги, но для остальных многомерность казалась пугающим расслоением сознания. У них появилось странное чувство, что они сойдут с ума, если долго будут здесь.
— А куда мы вообще идём? — с тревогой спросил дядя Фрэнк, не скрывая беспокойства. — Мы ведь даже не знаем, где тут центральный пост управления.
— Этот пост везде, — загадочно улыбнулась я, чувствуя, как энергия корабля течёт через меня.
Дендропат протянул свои ветви к стене, и она отозвалась, открыв перед нами ещё одну загадку. Стена вспыхнула тысячами маленьких пурпурных яиц. Они были такими же, как те, что я видела на фабрике у боцмана Топора на Пантагрюэле. Их прозрачные оболочки мерцали слабыми огоньками, внутри которых текла информация.
— Это же модули компьютера, — произнёс Топор с удивлением, останавливаясь и вглядываясь в это технологическое чудо.
Мы все посмотрели на Дриопитека и заметили, как внутри его кроны тоже засверкал такой же модуль. Он стал частью информационно-кибернетической сети корабля, его ветви словно вросли в стены, и теперь он участвовал в вычислениях и принятии решений.
— Это что ещё такое? — завизжал Банасью, оглядывая нас в панике. Он явно ничего не понимал и был не уверен, стоит ли стрелять, или дождаться объяснений. — Поясните!
Го-крокодил, встревоженный ещё больше, направил на меня плазмомёт.
— Говори, что происходит? — потребовал он.
Я с лёгкой усмешкой ответила:
— Дриопитек теперь часть геркуланской информационно-кибернетической сети. Но всем управляет главный мозг корабля. И этот мозг подчинится только самому лучшему и главному среди нас. Лишь тот сможет командовать кораблём и делать всё, что пожелает!
— Самый лучший — это я! — вскрикнул Джяба, извлекая из ящика треуголку Наполеона и нахлобучивая её на голову. — Я самый квалифицированный уборщик, официант, денщик, повар и мастер фехтования! К тому же я сержант!
— Нет, я! — громко возразил Топор, отпихнув Джябу в сторону. — Я боцман! Все материальные дела на «Птеродактиле» на мне, значит, геркуланский мозг будет подчиняться мне!
— А вот ещё чего! — возмутился Дади. — Я лучше всех знаю химию и биологию! Я никогда не проигрываю в видеоигры!
— Стоп! — рассмеялся дядя Фрэнк. — Вы забыли, что я — капитан. Значит, мне командовать этим кораблём!
Но тут я вмешалась:
— Ха-ха-ха! А я-то не простая девочка. У меня гены геркулан, так что признать меня самой главной среди вас просто необходимо!
Наши притворные споры, похоже, сработали. Банасью и Кхеру настороженно переглянулись.
— Чего это вы фантазируете? — недоверчиво произнёс вице-президент.
Кхеру кашлянул от возмущения.
— Я самый главный! — заявил Банасью. — Я высший чиновник «Третьей Империи»! Мне руководить инопланетным объектом! И у меня оружие, — добавил он, потрясая бластером.
— Ну и что? — усмехнулся го-крокодил. — Я вожак своей стаи. И только благодаря мне ты здесь, человечишка. Так что мне быть главным! Кхеру везде главный!
Внезапно Дриопитек затряс кроной, и я услышала его телепатическое сообщение. Я перевела:
— Он говорит, что мозг готов принять вас обоих. Бинарное руководство вполне допустимо.
Банасью и Кхеру переглянулись, а потом, недолго думая, ответили одновременно:
— Отличная идея!
— Тогда вам нужно туда! — указала я на нишу, которая вдруг открылась в стене. Внутри что-то красиво переливалось, словно манило их.
— Что это? — не понял Банасью.
— Вам нужно войти внутрь, — ответила я. — Тогда мозг корабля произведёт соединение с вами.
Все замерли, даже дышать перестали, надеясь, что они не заподозрят подвох. Толкаясь, Банасью и Кхеру прыгнули в нишу, и стена мгновенно сомкнулась за ними, словно желе.
— Что это было? — удивлённо спросил Топор, почесав нос.
— Это отсек переработки отходов, — пояснила я с улыбкой. — Они попали в ловушку. Корабль переработает их в ферменты и выбросит в виде газа на поверхность планеты. Дриопитек придумал, как обезвредить их угрозу.
— Я всегда знал, что Рэкс закончит плохо, — тяжело вздохнул Топор.
В этот момент Дриопитек встрепенулся, и его телепатическое сообщение раздалось в нашем сознании:
— Внимание. Возле планеты появились корабли го-крокодилов и Корпорации «Третья Империя». Рэкс Банасью не врал: он с Кхеру сумел передать координаты эскадре. Руководит всеми генерал-ефрейтор Пятой степени Баходир Хусанов!
Как только прозвучало его имя, перед моим внутренним взором, благодаря телепатическим возможностям геркуланского корабля, возник образ этого генерала. Что же это была за жалкая личность! Баходир Хусанов — невысокий, ссутулившийся человек с чертами лица, которые казались постоянно напряжёнными, будто от вечного страха. Его глаза бегали по сторонам, как у крысы, запертой в клетке. Мундир был натянут, словно специально на размер меньше, чтобы казаться более мускулистым, но это лишь подчеркивало его неуклюжесть. Его руки дрожали, как будто каждое решение он принимал с ужасом перед возможными последствиями. И всё же в этой фигуре было что-то агрессивное, будто он, несмотря на свой страх, всегда готов был кинуться в бой, лишь бы не показаться слабым.
Я рассмеялась, не сдержавшись.
— Ты чего смеешься? — удивился Дади, наблюдая за мной с подозрением. — На нас идёт армада вражеских кораблей!
— Ты думаешь, это угроза для геркуланского корабля? — спросила я, усмехнувшись. — Этот корабль преодолевает миры в мультивселенной. Какой смысл бояться обычных звездолетов с их "пукалками"?
— Так, он может их уничтожить? — встревоженно спросил дядя Фрэнк.
— Может, — спокойно ответила я. — Но зачем? Мы ведь не собираемся уничтожать даже таких, как они. Пускай они мерзкие существа, но мне не чужд гуманизм. Да и Дриопитек считает, что не стоит использовать мощь геркулан против человечества.
— Что же ты предлагаешь? — спросил меня па-медведь, нахмурив лоб.
Я на мгновение замолчала, мысленно общаясь с дендропатом, после чего произнесла:
— Мой отец забрал конвектор пространства. Без него невозможно вернуться в параллельный мир, туда, откуда сами геркуланы.
— Нам туда и не надо, — вмешался Джяба. Он извлёк из своей нагрудной панели трубку, ловко набил её табаком и закурил. Дым быстро заполнил пространство, но стены корабля будто «вдохнули» его, поглощая в себя, как вентиляционная система. Мы с удивлением наблюдали за этим процессом — робот, который курил? Это было что-то новое в характере Джябы.
— Нам и в нашем мире хорошо! — сказал он, выпуская кольцо дыма.
Но я печально покачала головой:
— Вы забыли, что моя мама, Стелла, когда изучала конвектор пространства, ушла в мир одиннадцати измерений. Чтобы её спасти, мой отец отправился к чёрной дыре в созвездии Стрельца А.
Перед нашим мысленным взором возникла чёрная дыра — огромное, всепоглощающее чудовище космоса. Она вращалась, поглощая всё вокруг. Её горизонты событий словно разрывали само пространство и время. На фоне звёздных систем она казалась чернильным пятном в безграничной вселенной. Эта гравитационная аномалия искривляла свет и материю, словно подчиняя своим правилам физику самого космоса. Всё, что приближалось к ней, безвозвратно исчезало, растворяясь в бесконечной тьме.
Дядя Фрэнк вскочил с места, потрясённый.
— Зачем он это сделал?!
— Потому что чёрная дыра настолько искривляет пространство и время, что может выбросить тебя в любое измерение, — объяснила я. — Джамшид Корсак, мой отец, рассчитал, что она способна переправить его в мир одиннадцати измерений, чтобы вернуть маму.
Все осознали глубину его мотивации, словно пелена спала с их глаз. Теперь всё стало на свои места. Дядя Фрэнк был ошеломлён, Дади и Топор молчали, обдумывая услышанное, мыча себе под нос.
Только Джяба продолжал курить, выпуская ещё одно кольцо дыма и показывая своим спокойствием, что его мало волнуют проблемы и космические аномалии. Его механическая рука ловко манипулировала трубкой, а глаза мерцали холодным спокойствием.
— Тогда мы летим в параллельный мир? — с сомнением спросил дядя Фрэнк, приподнимая бровь. — Я так тебя понял, племянница?
— Нет, мы не можем сразу туда отправиться, — я развела руками, уловив телепатический сигнал от Дриопитека. — Ведь на корабле нет конвектора — его много лет назад забрал Джамшид. Без него корабль не способен вернуться в своё измерение. Но есть другой способ — последовать путём моего отца. Мы можем использовать черную дыру как замену конвектора. Её гравитационная сила пробьёт для нас путь, и геркуланский корабль перейдёт через "ступени" в мир одиннадцати измерений. Там мы найдём моих родителей.
Все опешили от такой новости. События развивались слишком быстро. Несколько минут назад мы только обсуждали захват корабля, а теперь уже говорили о полёте через чёрную дыру в другие измерения. Дядя Фрэнк выглядел ошарашенным, Топор с недоумением потер бороду, а Джяба выпустил ещё одно облако дыма, словно пытаясь таким образом переварить услышанное. Дади нервно потирал свои лапы, явно не ожидая такого поворота событий. Все были ошеломлены, и в воздухе повисла напряжённая тишина.
Но я их торопила:
— Скоро к звезде Проктолог прибудут тысячи кораблей. Зачем нам ждать атаки? Лучше быстрее лететь к чёрной дыре! Этот Баходир Хусанов собирается запустить все ядерные средства против геркуланского корабля.
Па-медведь, стараясь скрыть свои сомнения, с надеждой спросил:
— Ты справишься с управлением? Ведь это не "Трезубец"...
Я мягко улыбнулась:
— Брат, тут главный — Дриопитек. Теперь он — командир геркуланского корабля. И он знает, как нас доставить к цели!
Боцман Топор с изумлением свистнул, разведя руками:
— Оп-ля! Теперь моё растение главнее меня. Вот уж новости! Хотя, знаешь, лучше быть в подчинении у Дриопитека, чем у этого одноклассника Банасью!
Меня поддержали все, и даже голосования не потребовалось. Решение было принято мгновенно. Я передала команду Дриопитеку, и тот, став самим мозгом геркуланского корабля, активировал его двигатели. Это были странные устройства, работающие на принципах, которые не поддавались привычной человеческой науке. Никаких реактивных двигателей, фотонов или антигравитации — перед нами была физика иного порядка, доступная лишь существам из других измерений.
Корабль с невероятной скоростью взлетел и рванул сквозь космос, обогнав армады генерала-ефрейтора Пятой степени Баходира Хусанова и нового Кхеру, вожака го-крокодилов. Генерал даже не успел понять, что происходит. Огромные военные корабли, оснащённые до зубов ядерными и плазменными арсеналами, оказались бессильны перед технологиями геркулан. Мы летели так быстро, что свет звёзд едва успевал проскальзывать через иллюминаторы.
В этот момент я ощущала связь с кораблём на глубинном уровне. Моё сознание простиралось на миллионы парсеков, позволяя видеть целые галактики. Передо мной проплывали планеты, которые я знала — Земля, Юпитер, Пантагрюэль, Ксерокс, Ультрафиолет, Гигантэк. Я видела их во всех возможных спектрах, от инфракрасного до гамма-лучей, ощущая, как в каждом свете открываются новые тайны мироздания. Даже мои геркуланские хромосомы, казалось, усиливали это восприятие, делая его невообразимо острым и глубоким.
Армада генерала-ефрейтора внизу выглядела жалкой. Я видела, как Баходир Хусанов, этот несуразный человек, безуспешно кричал что-то в наши стороны, отдавая приказы с дикой паникой на лице. Его красное, покрытое потом лицо с перекошенным ртом, казалось, готово взорваться от бессильного гнева. Он угрожал нам, размахивая руками и лаял распоряжения по связи, но никто из его экипажа не понимал, что делать. Как можно сражаться с тем, что ты даже не в состоянии воспринять?
Я лишь смеялась, ощущая, как мы уходим всё дальше от его армады и продолжаем своё путешествие через миры.

Эпилог

В 26 тысячах световых лет от Земли, в направлении созвездия Стрельца, простирается чудовище космоса — чёрная дыра, известная как Стрелец A*. Этот колоссальный объект, скрытый в темноте, обладает массой около 4,3 миллиона масс Солнца, хотя его размеры кажутся удивительно малыми для такой невероятной массы. С радиусом горизонта событий в 17 световых часов (около 44 миллионов километров), он не излучает света, как звезды, но его присутствие ощутимо в танце звезд и газовых облаков, которые с головокружительными скоростями вращаются вокруг невидимого центра. Их движения — единственное, что выдаёт существование Стрельца A*, затянутого в самую глубину вселенной, где исчезает даже свет.
В космосе, как загадочный гигантский моллюск, приближался геркуланский корабль. Его органическая форма, живой, мерцающий корпус, напоминающий существо из самых древних легенд, скользил к горизонту событий чёрной дыры. Внутри корабля находилось шесть существ: шестнадцатилетняя Лила Корсак, её дядя Фрэнк, боцман Топор, па-медведь Дади, робот Джяба и дендропат Дриопитек, который был не только мозгом, но и хозяином этого древнего космического судна. Их миссия — использовать чёрную дыру как портал в параллельные миры, где можно отыскать ответы, а возможно, и спасение.
- А вдруг у меня в одиннадцати измерениях отрастут новые щупальца или вырастет борода? — забеспокоился Джяба. Его голос звучал на грани паники. - А вдруг у меня появится энурез?
- Не говори глупости. Энурез бывает только у людей, — сердито ответил Дади, нахмурив брови.
- Но ведь в мультивселенной можно ожидать чего угодно, — мрачно продолжал робот, погружаясь в свои тревоги. Джяба был роботом мнительным и пугливым, несмотря на свою внешнюю смелость. Его механический разум обрабатывал бесконечные сценарии развития событий, и каждый из них казался ему все более тревожным. Он уже представлял, как его корпус покроется странными выростами, или он неожиданно станет испаряться в вакууме космоса.
Дядя Фрэнк стоял в стороне, погружённый в свои мысли. Я могла бы прочитать их, но не считала правильным вторгаться в чужое сознание, даже если оно принадлежало любимому дяде. Его задумчивое лицо говорило о многом: он размышлял о прошлом, возможно, о потерях и надеждах. Топор, наоборот, был предельно прозрачен в своих мыслях — его жажда пива была настолько очевидна, что даже не требовалась телепатия. Джяба, заметив это, быстро сварил ему кружку пенного напитка, используя свою встроенную химическую лабораторию. Этот простой жест как-то успокоил обстановку на борту.
Дади стоял позади меня, как преданный брат, готовый следовать за мной, куда бы ни завела эта миссия. Его спокойствие и решительность придавали мне сил.
Чёрная дыра, всё ближе притягивающая нас своим гравитационным полем, казалась бездонной воронкой, затягивающей корабль в свою спираль. Стены геркуланского судна мерцали, готовясь к финальному скачку. Этот момент был предельно важным — через мгновение мы могли исчезнуть, или перейти в измерение, где невозможное становится реальностью.
Я же не могла думать ни о чём другом, кроме родителей. В воображении я видела яркую картину: мы бежим по зелёной траве, залитой солнечным светом. Папа и мама смеются, их лица сияют радостью и счастьем. Я чувствую тепло их рук, и вместе мы смеёмся, словно никогда не было всех этих трагедий и потерь. Вдали виднелась река, а над нашими головами, как странный свет в ночном небе, сиял Стрелец A*, готовый стать вратами в новый мир.
В этот момент я знала одно — я сделаю всё, чтобы вернуть их.
(22 сентября 2024 года, Винтертур)