Ёжик - в хату

            Ёжик - в хату.

- Стоять! Лицом к стене! Вперёд! Пошёл! Руки - за спину! В пол смотреть!!!
У обычного человека подобное вызывает крайне негативные ощущения - страх, оторопь, удивление, возмущение, злость. Но - не у Игорька. Наконец-то! Он идёт. Под конвоем. По коридорам одесских "Крестов".
 Одесская тюрьма строилась примерно в одно время с Одесским Оперным Театром. И если на Театр власти города денег не пожалели, пригласив аж с самой Австрии создателей "Венского" - Фельнера и Гельмера. То создать же тюрьму, ну, чтоб - побюджетней, позвали известного, в очень узких кругах, зато - своего, отечественного. Владислав Павлович Львов, не мудрствуя, построил точную копию питерских "Крестов".
 Для обычных, но не для Игорька. В его голове пели фанфары и гремели литавры! Свершилось! Он ступает по тюремным, таким знакомым по рассказам, коридорам. Ему не было страшно. Он ликовал! "Босяком" Игорёк был "правильным" и идейным. Жил "по-понятиям", не "стучал", друзей не "сдавал", не "косячил" по-крупному. "Принимали" менты не раз, но "родаки" всегда отмазывали. И это бесило! Почти все друзья или уже "откинулись" с "малолетки", или ещё "мотают" срок. В "воровской" среде те, кто прошёл плавку в советских колониях для малолетних преступников и не сломался, не скурвился, не опустился, пользовались особым уважением. А тут, скоро 18, а он ни разу баланду не попробовал. Нелогично это. Да и "люди" поглядывают странно. Определённая репутация уже есть, но без "ходки" выше "фраерской" масти не подняться.  Не будешь же каждому объяснять, что сам - "не при делах", родители "косячат".
 В этот раз система дала сбой. После ареста за ним никто не приехал и "следак", не тратя время на пустые разговоры, не первый раз встречаемся, вызвал конвой. Три дня в КПЗ. "Старики" только и успели передать "грев" и тёплую одежду. И вот, он - внутри Мечты. Крашеные в непонятный грязный цвет стены - глазу милее гобеленов Версаля. Он - дома! Здесь - его друзья, единомышленники и соратники. Он - среди своих.
 "Вертухай" в очередной раз гаркнув: "К стене!", вставил ключ в замок ближайшей двери:
- Тибе - сюда. За шо это тибя в "люкс" определили? За какие особые заслуги? - Гнусно ухмыльнувшись, пиханул в спину. Слова "попкаря", что - ветер в ушах, но увиденное повергло в недоумение. Такого он не ожидал.  "Хата" была небольшая, на 4 "шконки", столько же тумбочек, посередине стол с лавками, выгородка под "кухню", справа от двери за занавеской - "параша", рядом - умывальник. На одной из тумбочек стоял ... ТЕЛЕВИЗОР!!! Небольшой, красный с ручкой для переноса и с двумя раздвижными антенами. Оторвавшись от от просмотра чего-то там, единственный обитатель, мужчина зрелого возраста, худощавый, чисто выбритый и аккуратно постриженный, в строгих чёрных брюках и в белой рубашке, внимательно взглянул на вновь прибывшего. Отбросив ненужные мысли, Игорёк "правильно" поздоровался и представился, с восхищением кося глазами на "партаки" нового знакомого. Удовлетворённо кивнув, старый сиделец предложил выбрать себе место. Поставив "грев" на стол, типа - в "общак", кинул сумку с вещами на вторую "нижнюю", показавшуюся необжитой. Сосед искоса глянул и отвернулся к телевизору. Новоиспечённый "сиделец" аккуратно разложив своё имущество в тумбочку, достал из кулька еду, переданную родителями, и предложил угощаться. Мужчина поднялся, сходил на "кухню", принёс пару тарелок, ложки, кружки, соль в спичечном коробке, головку чеснока, открытую упаковку чая и сахар в бумажном кулёчке. Сложил рядом с Игоревыми домашними деликатесами и наконец представился:
- Аркадий. Для своих - "Синица".
Вся паранойя насчёт "ментовской хаты", "стукачей-наседок" и прочее в том же духе, моментально вылетела из головы. Это имя было на-слуху.
 "Синица" впервые "загремел" в 16 лет за убийство "мента", но суд, принял во внимание случайность происшествия - когда начали ломать входную дверь, Аркаша выпрыгнул с балкона второго этажа прямо на голову засевшего в засаде. В результате - сломанная шея у одного и сломанная жизнь у другого. 10 лет! На "малолетке" сразу ушёл в "отрицалово", не вылазил из ШИЗО, в бараке бывал редко, жил на-особицу, ни к одной из "семей" не пристал, но пользовался всеобщим уважением с примесью некоторого восхищённого удивления. Говорил мало, всегда - по делу, в чужие разборки не лез, но если обращались, высказывался всегда жёстко и "по-понятиям" принципиально. Администрацию и "Актив" такая ситуация не устраивала, решили его "опустить", в результате - один труп и трое на "больничке". Суд. Новый срок в догонку. После восемнадцати перевели на "усиленную", потом - "строгач" с очередным "довеском" и вот в 1982-ом досиживает "остаток" на "крытой" в Одессе. Вот такой выверт Судьбы, родился одесситом, проехался по многим местам ГУЛАГ-а от Крайнего Севера до зон Средней Азии, и вот, сидит в двух шагах от дома. Зато "жена по переписке", тоже одесситка, может навещать чаще. Да, и сам остепенился, и Администрация оставила в покое, обеспечив даже определённый комфорт и привилегии в обмен на отсутствие "беспредела".  По вечерам на "чифирок под говорок" у него собирались "уважаемые сидельцы", обязательно с "подгоном", всяческими ништячками типа конфет шоколадных или сигарет импортных.
 Настроение той осенью в местах заключения по всему Союзу было приподнятым, можно даже сказать - предпраздничным. По случаю 65-ой годовщины Революции объявили амнистию! Но только по "воровским" и "бакланским" статьям. Убийцы, насильники и подрыватели социалистической экономики оставались сидеть. Аркаша "тянул" за "мокрое" и ему не "светило", но он искренне радовался за друзей, кому пофартило. Игорёхина "статья" была - самое то! И отсутствие у него интереса к "главной Новости" удивляло окружающих.
 Игорёк, прижился в этой атмосфере. К нему относились ровно и благожелательно. Даже "погоняло" дворовое сохранил. Конечно проверяли и провоцировали по-началу, но оценив верность "Воровской Идее", приняли в "семью". Мысли о странных вывертах при "заселении" получили простое объяснение - одинокий "бродяга" просто заскучал и попросил подселить к себе "правильного" молодого образованного парня, желательно - еврея. Вот так и срослось. Грамотного, начитанного "молодого" определили помощником в библиотеку, теперь самые свежие газеты и журналы сразу попадали к ним на стол, а также все доступные дефицитные книги. Они оба любили читать, а потом обсуждать, иногда на повышенных тонах, прочитанное. "Синица" глубоко разбирался в Истории, особенно Еврейской. Иногда он входил в раж, и Игорёк до утра заслушивался о, ранее не известных ему, событиях и подвигах собственных предков. Ещё они играли в шахматы, шашки, домино, и старший учил младшего всяким карточным фокусам и Жизни.
 В некоторых "хатах" зэки заводили домашних животных, популярными были прирученные крысы и мыши, их даже пытались, и не без успеха, дрессировать, кто-то подкармливал птиц, в кочегарке жила кошка, плодившаяся, как крольчиха, а у них был ёжик. Зверёныша нашёл Игорёк возле "пром-зоны", запутавшегося в клубке ржавой проволоки. Освободив страдальца, определил его в карман. "Дома" размешал с тёплой водой немного "сгущёнки" в крышке от варенья, сунул находку туда мордочкой, наблюдал, как, сначала неловко, а потом всё активнее розовый язычок слизывает лакомство.
- Кого это ты там приволок? - Хрипловатый голос оторвал от мыслей.
- Да, вот - ёжика. - И рассказал о перипетиях спасения "брата младшего".
- О, тоже - бродяга! Пусть остаётся, втроём веселее. - Улыбнулся "железный человек".
Малыш подрос, растолстел даже, перестал бояться, ел с рук. Кормился с общего стола, особенно уважал сухофрукты и "сгущёнку", неразбавленную. До вечера отсыпался где-то внизу, а когда Игорёк возвращался из библиотеки, выходил к людям, устраивался рядом с шахматной доской и внимательно наблюдал за игрой и слушал человеческие философствования. Правда, когда приходили гости, прятался, чужих опасался. Имя дать, как-то не задалось, ёжик - и ёжик.
 Однажды дверь в камеру вежливо приоткрылась и в неё протиснулся "корпусной" , долго и сбивчиво говорил, извинялся, разводил руками, в итоге завёл троих пацанов, сказал, что - ненадолго и "свинтил" по-тихому. Оказалось пригнали большой "этап", и для этих троих места не нашлось. Парни "шли" с "малолетки" на взрослую "общую" зону. В пути - уже пять дней, изголодались по нормальному "хавчику", да и с куревом - беда. Представились, отрекомендовались, вежливо с достоинством поблагодарили за угощение, присели за стол. Ближе к вечеру образовалась проблема - спальных мест незанятых только два, а претендентов - трое. Значит, по их "понятиям", один должен спать на полу, а это - "западло". Разговор перешёл на повышенные тона. Кому спать на полу, вроде как, определили, но кандидат не соглашался. Они уже держали друг-друга за "грудки" и, похоже, дело шло к драке.
Аркаша мотнул головой в ту сторону и негромко позвал:
- Игорёк, разберись. Тока не "опускай".
На попытку вмешаться троица объединилась против примирителя, логично рассудив, что отобрав место у "зелёного лоха", можно решить злой вопрос. Фокус не прошёл. Выросший "на воле" тренированный на одесских танц-площадках и улицах "рукопашник" даже не дал шанса троим задохликам. Через пару минут всё было закончено, дольше всех продержался кандидат на "спать на полу", но и он, впечатанный "маваша-гери" в стену под окном, сполз по ней с закатившимися зрачками. Дождавшись, когда "эти малохольные гладиатыры"(ц) пришли в себя, "Синица" представился, уже официально. Драчуны совсем скисли.
- Слухайте сюда, мущины. Спите наверху. По очереди! Кто не спит, за столом кемарит. Время распределите сами. Сетками не скрипеть, "людЯм" не мешать. Ещё один "кипиш", и жить будете у "параши"! И отвечать будете, как мушкетьйоры, все - за одного!
Был ли усвоен урок, неизвестно, на следующий день их перевели. А Аркаша, готовясь ко сну, вдруг тихо произнёс, лукаво глядя на партнёра по шахматам:
- Правильное место ты, оказывается, занял, а то я сомневался малёха.
Это был ещё один экзамен. И Игорёк его прошёл.
 18-й День Рождения отмечали с размахом в октябре. Стол ломился от деликатесов. Была водка и даже "Пепси Кола"! Гости принесли подарки и несколько "косяков" с "Веселиновским планом". Посидели душевно. Подарки пообещали переправить на волю, "нехай дома дожидаются, как откинешься, память будет."(ц) Но лучшими подарками были "майнсы", что рассказывали "авторитеты" из своей непростой жизни. Таких уважаемых гостей и в таком количестве у Игорька на "днюхах" ещё не бывало! Он сидел во главе стола, пил, когда поднимали тост, закусывал, когда напоминали, прибывая в абсолютной эйфории. Он мечтал...
 10-го ноября не принесли завтрак. "Попкари" злобно отгавкивались, но не озвучивали причину столь вопиющего безобразия. Прогулки и работы тоже отменили. Когда выяснилось, что кормить не будут и вечером, на "кичу" опустилась напряжённая тишина. В следующие два дня никаких изменений и объяснений не поступило. "Заныканные" запасы еды подошли к концу. Тюрьма начала роптать. Всё громче и громче. А на четвёртый день Игорька выдернули срочно, в помощь библиотекарю. Тут всё и выяснилось. Умер Брежнев! "Комуняки" сверху до низу "обхезались" и прибывали в прострации, ожидая худшего. И оно произошло. К власти пришёл Андропов. И начал чистку в "рядах". Амнистию, "по просьбам трудящихся"(ц), он тоже отменил! С этими новостями и ворвался в "хату".
 Аркаша хлопотал у стола. В воздухе витал запах мяса и супа с картошкой. Две,"слегоньца" подгнившие, и пару чёрствых пряников "подогнала братва", из уважения. Жадно поедая свою порцию, Игорёк взахлёб делился сенсациями. Его напарник ел неспеша, внимательно слушал, изредка кивая головой своим мыслям.
- Ну, што, вкусно? - Самодеятельный повар улыбался, как добрый дядюшка.
- Ага! - С восторгом. - А что это было?
- Ёжик.
- ...

Oleg Ryabyuk
September 2024
Philadelphia.