Записки из заповедника

Пустое гнездо.
Так и покинутый дом –
Выехал сосед.

– Мацуо Басё


I

В августе 2021-го, после длительного отсутствия в родном заповеднике и вообще полноценного отдыха я понял одну вещь. Возвращению предшествуют суета и невезучесть в мелочах, а также повышенное чувство опасности, дремлющее в повседневности. Например, страх угодить под машину за пару дней до отпуска – при том, что я никогда не переходил дорогу беспечно. И гипотетический кирпич, который якобы упадёт на голову в последний день перед отъездом.

Декорации мигом проникаются твоим восприятием. Думаешь об этом – да будет так. Такси опаздывает, пробки образуются там, где их быть не должно, мотор у судна при переправе глохнет, а по приезду в любимую обитель гаснет свет без уважительной технической причины, потому что на главной подстанции всё работает бесперебойно. Столь же внезапно свет возвращается. Урок мироздания – попробуй полегче, и всё пройдёт идеально – усвоен.

Хочется думать, что усвоен.

Но более насущен иной. В сентиментально-чувственном кино любое возвращение к дорогому сердцу прошлому – классический шаблон, исправно собирающий кассу. Неспешно выстроенные кадры, иногда с нарочитым замедлением съёмки. Сентиментальная музыка – лучше инструментальная или с минимумом слов. Умный режиссёр вводит «предслезие», как я это именую: главный герой ещё не заплакал, но вот-вот, а его взгляд точнее слов и слёз передаёт всё. И, разумеется, встречу оставляют в состоянии «предтечи»: вот-вот, уже скоро, но посмотри на них именно в эти секунды. Вот – жизнь, которую не купить за деньги. И любовь, которую не выдумать. Как в навсегда любимом мной финале «Долгая дорога в дюнах».

– Превосходно! – произносит режиссёр. – Теперь подумаем, надо ли пускать на титрах саксофон, или он избыточен. Какие мнения, коллеги?

В моей реальности в первый день возвращения к дорогому сердцу месту всё выглядит иначе. Без слёз и баллад. Я сижу на веранде в сумерках, напоминая человека, недавно вышедшего из комы. Комой было отсутствие здесь 8 лет. Теперь я вслушиваюсь в звуки вечернего леса, пьянею от бокала шампанского, отказываюсь от любимой подборки музыки в умной колонке и не могу поверить, что впереди неделя такой жизни в почти полной тишине – сезон пошёл на спад, что усугубляется понедельником. Какая-то суета на базе отдыха возможна не раньше вечера пятницы, когда приедут на выходные несчастные горожане, вырывая у лета последние выходные.

Много позже я читаю в одном из интервью слова о том, что пара выехала в комфортабельный загород с заповедной природой и через денёк оба осознали, что и здесь всё не так, как мечталось.

Хорошо, что я не прочёл эти «искания истины» на том свидании с обителью. Потому что резюме было бы очевидным: неспособность ощущать жизнь в её полноте – и болезнь, и несчастье. Не меньшее, чем потеря близкого человека или бедственные обстоятельства.

Вам будет «не так» повсюду. И я не в силах помочь иначе, чем хоть отчасти раскрыть своё восприятие.

Надо ли говорить, что на том «свидании» в августе 2021-го у меня всё так. Крепчайший сон, рассвет с росой и забытое ощущение из детства: мне примерно 7 лет, и я никуда не спешу. Даже мобильник здесь не ловит, надо идти к Волге.

Супруга меня не узнаёт, и к обеду подбирает самое точное слово к моему созерцательно-восторженному состоянию: в ы в е з л и.

Кто кого сюда вывез – это неважно. Диагноз очевиден: надо вывозить почаще, не читая заезженные банальности «от себя не убежишь». Иногда людям трудно понять, что я бегаю не от себя, а перемещаю физическое тело в лучшее для бытия пространство.

И ничем не могу помочь тем, кому «всё не так».


II   

Доктрина «найти своих и успокоиться» давно стала для меня идеалистичной сказкой. Отыскать бы своё. А отыскав, иметь в наличии время, ресурсы и деньги, чтобы соприкоснуться. Что хоть отчасти наполняет смыслом рабочие будни: заработать на душевно насущное.

Своих, впрочем, не бывает много, хотя экстраверты всю жизнь привиты анестезией, что свои встречаются ежедневно. Не входя в этот счастливый процент неведующих, я четвёртый год кряду после возвращения в 2021-м радуюсь заповедной тишине своей обители. Басё здесь более уместен, чем даже Пушкин или Бродский. «Сосед съехал», но пространство не опустело. Всего разок за отдых я позволяю себе задуматься о причинах пустеющих домиков, несмотря на тёплый август. Низкий престиж родных мест? Дороговизна? Отсутствие маркетинга?

Но Турцию, Эмираты, не говоря уж о Сочи с Абхазией в соцсетях ругают чаще, чем рекомендуют. Полторы-две тысячи в день за отдых в уютном домике с удобствами – адекватная цена. Кому-то жаль отдать 25-30 тысяч за неделю вдвоём в экологически чистой среде, но многие из считающих копейку проматывают всё у букмекеров, на безделушки в торговых центрах или вовсе несут 100 тысяч шарлатанке-ясновидящей за иллюзорную терапию.

Люди совершают такой выбор, и самое мудрое – отстраниться от них, не рекламируя свой. И ощущая принадлежность к малочисленному ордену тех, кто выбирает естественный отдых – почти без Интернета, с плохой сотовой связью, с прогулками по грибы и на рыбалку, а также беззвучными философиями рассветов и закатов.

Для экзотики можно добавить лёгкий кросс по утрам с риском появления реальных медведей, но я (к счастью) не на Алтае. Это к хоккеисту по фамилии Panarin, который исчерпывающе сформулировал пропасть с восприятием знакомых, сидя у камышей на рыбалке: «Они все в Нью-Йорк хотят. И которое лето не понимают, отчего я оттуда сбегаю в первый же день межсезонья».

Каждый при этом считает, что его оппонент в споре «зажрался». Это я неизменно ощущаю в селе Подгоры во время привычного визита посреди отдыха. Завистливо рассматривая скромные кирпичные домики у подножья Жигулей с достаточным городским комфортом (свет, вода, газ и тепло в зимнее время) я ловлю на себе взгляды поселян – «а, столица губернии пожаловала, ради экзотики. Не знают жизни и бродят в поисках 4G». 

Который мне без надобности – смартфон фотографирует и сохраняет всё без Интернета.

Слава богу, мы взаимно потерпим друг друга при фатальном непонимании.


III

На излёте августа двухнедельная сказка обрывается, и оттого третья часть моего эссе – самая краткая. В день отъезда с утра приезжает парочка под 50, как и мы. Они должны поселиться на пару дней именно в нашем домике, но с 17-00. Я недоумеваю: рядом полно свободных домов, нетерпеливый ранний приезд – не проблема для администрации: селитесь с вариантами, выбирая место. Но они тактично ждут на соседней веранде, когда мы съедем после обеда.

Уже упаковав вещи, я подхожу к ним – сказать, что на веранде три литра чистой питьевой воды, в домике всё исправно и чисто, а ключ я оставлю в двери. Мужчина благодарит и произносит: «понимаете, мы хотим именно в этот домик. Я впервые отдыхал здесь совсем ребёнком в 1981 году».

– Что с тех пор изменилось? – задаю я риторический вопрос. Ответ «почти ничего» рождает во мне трепет.

На обеде в столовой директор турбазы Николай Александрович (столики у нас рядом) сообщает, что от базы отдыха «Лазурная» в 10-ти минутах ходьбы через час дополнительный пятничный рейс в Самару. В общем, пора бы и честь знать. Это тоже романтика, но уже иная. Как в песне «Листопад» группы «Воскресение». 

Утешение рождается мгновенно – проводить этот год в тёплом домике у Жигулей, где мы побывали в феврале 2024-го. Рядом со столь же малочисленной группой отдыхающих: дороговато и несезон.

Замечательно. Этот план примиряет даже с вечно неухоженной Поляной Фрунзе (она же Барбошина) при первых шагах с мостков на берег.

Иначе легко свихнуться в сегодняшнем мире с его безответственными строителями очередного «светлого будущего».

(Август – 2024, Самарская Лука)


Фото из августа 2021-го. Рассвет на Волге примерно в 7 утра. Делая кадр, я ощущал забытое чувство защищённости: здесь и сейчас никакая боль из прошлого и настоящего тебя не коснётся. Это самое точное ощущение дома – пространства вне рефлексий об упущенном и несбывшемся.