Просто хорошее кино - сто шестьдесят

     Патриархальное упоминание отчества славянами уравнивает нас с черножопой сволочью ибн и оглы, непременно ищущей честь по отцу, а не личным талантам, но вот американская привычка прибавлять третью составляющую всяких Ли к Харви Освальду или странноротой Дженнифер Джейсон нисколько не приближает их к ромеям, допускавшим и пять имен и даже семь, обдуманно прикреплявшим родовой преном к прозвищу Медлительный или Африканский, а уж обычай взять и присвоить полняком имя Гая Юлия Цезаря ко всем последующим диктаторам или принцепсам непонятен целиком и полностью, видимо, мозги у ромеев были по другому устроены, взять хотя бы их мистерии. Оргии и сатурналии, безбрежный разврат, одобряемый инцест, абсолютная свобода половых отношений, даже предпочитавшие не трансвеститов, а секс с детьми деятели нисколько не осуждаются летописцами, время было такое, когда дети пользовались в качестве сексуальных игрушек. Охрененно. Вот если изъять лицемерие и простой страх перед законом или мнением общества, то, уверен, процентов под сто мужчин одобрит такое. Но не одобрит Познер.
     - Роджер Корман неплохо придумал зловещий газ, вымаривающий всех старше двадцати пяти, - дельно толковал молодой Альфред Розенберг братьям Штрассер, изо всех сил переманивая тех из красного в коричневый, - мы вот, когда придем к власти, конечно, примем Указ о принудительной ликвидации стариков.
     - И старух, - уточнил старший, Георг, конечно, небрежно потирая нервное лицо ладонью.
     - И старух, - согласился с ним Розенберг. - Но первым самым будет Познер.
     - Пидарас ! - вскричал младший, Оскар, разумеется. - С товарища ведь Сталина обслуживает ротом начальство, всем угодил и всегда в струе.
     - Но семейку Ургантов, - продолжал Альфред, обретая в глазах коал этого мира святость, - мы уничтожим в корне. Возьмем всех и ухойдакаем, чтобы пресечь саму возможность размножения.
     Георг нервно вскочил и прошелся по кабинету идеологического товарища.
     - Можно запулить Терминатора в глубочайшее прошлое, - предложил в порядке инициативы Оскар, - в век, примерно, первый. Нехай ищет не Сару Коннор, а предков Ургантов.
     - Они Бар - Кохбу обслуживают, - предположил Георг, снова усаживаясь за стол, - отсасывают вонючий обрезанный член, впроглот шурудят.
     Теперь уже Розенберг поднялся и прошелся по своему кабинету.
     - Ввиду достигнутого консенсуса, - сказал он, закладывая пальцы за борта жилета, - предлагаю заключить пакт. О соединении усилий изменить этот мир к лучшему.
     Они подписали соглашение, не зная, что насущность второй революции разведет их в разные стороны, Георг погибнет от братской пули в затылок, Розенберг закачается в петле злобных и мстительных ублюдков, а Отто благополучно обосрется парламентаризмом палитики, и придуманным, как и антисемитизм, сионистами для замыливания и мельчения любых стремлений человека к изменению мира к лучшему.
     - Хосе Баррера ?
     Гнусный латинос уставился на задавшую этот вопрос Кристанну Локен, усилием мысли увеличившую размер груди. Хотел признаться, но было уже поздно : горячая, но справедливая пуля разорвала ему аорту, отправляя в Далекое Путешествие.
     - В следующей серии, - авторитетно заявил Ванессе Мараппер, продираясь сквозь кущи глонов, - Терминатор очутится в Иерусалиме первого века, будет орудовать массово, дабы ликвидировать саму возможность появления в двадцатом веке еврейских продюсеров, придумывающих вот такую вот х...ю.
     Познер, сурово ознакомившись с очередной сказочкой коалы, конечно же, не добрил. Ну, и х...й на него, как говорится.