Командировка в прошлое. Часть 2. Самое жаркое мест

Командировка в прошлое. Часть 2. Самое жаркое место на планете.

                Ливийский дневник




9 октября 1991 года


          Рейс Аэрофлота SU405 Москва – Триполи подходил к концу. Я летел в служебную командировку в самое жаркое место на планете, к югу от Триполи в город Бени-Валид. Пустыня Бенджаб не самое благоприятное место для работы. В выжженную солнцем африканскую страну, попасть труднее, чем на Северный полюс, а если попадёшь, нужно быть готовым ко всему. В 1922 году это место пережило самые горячие денёчки, когда температура воздуха составила +57,8 градусов, а температура на поверхности доходила до +70. Одно слово -  Сахара. Арабское слово сахра, в переводе – пустыня. В древнеегипетских текстах ливийцев называют «детьми пустыни», вероятно по причине нахождения между жизнью и смертью и способных выживать в самых суровых условиях.


           Готовясь к командировке, находил информацию из справочника: «Согласно последним результатам научных экспериментов было выявлено, что человек может просуществовать около часа при температуре +71 градус. Если показатели поднимаются до +80, любой живой организм способен выдержать не более 20 минут. На планете Земля находятся адские уголки, где наблюдаются температуры выше +70. Они не пригодны для жизни даже для бактерий, так как там царит настоящее пекло ».
 

          ТУ – 134  пошел на посадку, а у меня от нахлынувших воспоминаний этих научных экспериментов, что тут не выживет ни одно существо на Земле, даже бактерии, страшно пересохло в горле.
 
          За время полёта я вспоминал события последних месяцев и понимал, что этого рейса, этой командировки, к которой так долго готовился и устал ждать, могло и не быть. В ночь 18 на 19 августа, группой лиц, объявивших себя Государственным Комитетом по Чрезвычайному Положению, был отстранён от власти и блокирован на даче в Форосе Президент СССР. Эту группу, с трясущимися руками, блокировавшую Горбачёва, показывали временами по телевизору в перерывах затянувшегося «Лебединого озера».

           Не случайно это произошло именно за сутки до подписания Союзного договора. Именно этот договор окончательно устранял от власти союзный партийный аппарат. Это было для них смерти подобно. Горбачёв, постоянно занятый борьбой с тенью Ельцина, не заметил  реальной опасности и получил оплеуху от своих соратников и друзей.

          Самолет приземлился в аэропорту Триполи, арабы называют свою столицу Тараблюс, а страну Либия. На часах было 09.35. После промозглого аэропорта «Внуково», впитавшего в себя запахи сгоревшего керосина от турбин самолётов, погрузился в атмосферу  многослойных  непонятных восточных ароматов: всевозможных  сладостей, пряностей, благовоний, словно попал в сказочный мир Алладина, с его волшебной лампой.
 
          В здании аэропорта преобладал зелёный цвет, в тон государственного флага Ливии, с повсеместной арабской вязью. На многочисленных стеллажах огромное количество Китаб Ахдар (Зелёная Книга), изданную в 1976 году на всех языках. В Зелёной Книге, написанной полковником Муаммаром Каддафи, излагались основы социального строя и устройства государства под названием Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия. Само слово «Джамахирия», это неологизм, образованный из двух слов – «джумхурия» (республика) и «джамахир» (массы), что в переводе должно означать - народовластие.

           Полистав книгу, как бы невзначай, я её прикарманил. Заполняя анкету, как и инструктировали в Москве, в графе - «вероисповедание» написал «христианин». Для ливийцев «атеист» — все равно, что у нас в графе «профессия» написать «вор и убийца». Они атеистов вообще за людей не считают.  Язык - арабский. Религия - ислам. Мой багаж тщательно проверили на наличие спиртного, продуктов питания, содержащих свинину и товаров, произведенных в Израиле.  Ввоз в страну этих продуктов запрещён. После досмотра я вышел из здания аэропорта.

          Меня встретил наш представитель, представившись Валерием. Загрузив мой багаж в TOYOTA-COROLLA, мы отправились, в расположенный в двухстах километрах от столицы, город Бени-Валид.

          Валера, оказался весьма общительным человеком. За время поездки, я узнал, что население Ливии - около шести миллионов человек, девяносто процентов граждан составляют арабы, в стране также проживают берберы, туареги, тубу и другие племена. В далеком прошлом Европа и Африка были соединены сушей между современными Испанией и Марокко, а также между Тунисом, Сицилией и Италией. Средиземное море состояло из нескольких озер, а Сахара была огромным зеленым и цветущим краем. Местные жители охотились на слонов, жирафов и диких буйволов - сцены охоты запечатлены в наскальных рисунках, которым десятки тысяч лет... По одной из гипотез, именно там нужно искать корни современной цивилизации.

           Валера, также, мне поведал, что в Сахаре нет дорог, нет и хороших карт, даже на многих путеводителях эти районы изображены лишь схематично. Ценятся, карты советского Генштаба времен Второй мировой, ни немцы, ни союзники не имели таких карт, они были совершенно секретными.  Даже карты составленные лучшим английским шпионом  Лоуренсом Аравийским, уступали картам сделанными советской разведкой.

          Вторая опасность, это сухой горячий шквальный ветер - самум. Песок пробивает насквозь одежду, сечет кожу, забивается в нос и рот, не давая дышать. Но хуже всего - потеря видимости, когда едва просматривается капот машины... После этого Валера надолго замолчал.
 
          После столь интересной информации, осознавая, что секретных карт советской разведки у Валеры, по всей видимости, нет в наличии, очень захотелось узнать прогноз погоды, на ближайшие два часа.
 
          За окном, до самого горизонта простирался песок, а от обилия красно-жёлтых волн  больших и маленьких начинало рябить в глазах. Страшно пересохло в горле и вспомнились строчки, созвучной обстановке, песни ансамбля «Ялла»:


Горячее солнце. Горячий песок.
Горячие губы-воды бы глоток...
В горячей пустыне не видно следа;
Скажи, караванщик, когда же вода?


          Валера, прервав молчание, сообщил, что уже скоро будет город Бени-Валид и протянул бутылку воды. Вероятно в насвистываемом мною припеве, про три колодца, он вспомнил текст песни. Вода была тёплой, но в данных условиях, казалось я пил из холодного ключевого источника. Утолив жажду, я вновь стал созерцать однообразный песчаный пейзаж ливийской пустыни.
 
           Мой попутчик ненадолго замолк, затем стал часто смотреть в зеркало заднего вида, то сбавлять скорость, пропуская машины, то наоборот, обгонять одну машину за другой. Действительно, за нами, как привязанный, двигался Мерседес 300, на номере машины я заметил арабское слово – барутукуль (протокол),  это была машина Хусейна Свейси. С этим молодым, улыбчивым ливийцем мне приходилось встречаться в Москве. Валера явно нервничал, словно пытался уйти от преследования, затем, как-то внимательно и настороженно посмотрел на меня и вкрадчиво прошептал:

-Ты кто?

- Человек, - тоже шёпотом ответил я.

- А, ответь мне тогда, человек, что это от самого Триполи, за нами машина, как приклеенная едет, не обгоняет и не отстаёт.

- Так я второй час в Ливии, мне-то почём знать, - ответил я.

- Так-то, всё верно, но второй час, машина из службы Абуседа Дорфы, как привязанная. Не знаешь почему?

          Я прекрасно знал, кто такой Абусед Омар Дорфа и машину приметил ещё в аэропорту, но растерянно ответил вопросом на вопрос:

- Мы что на передаче "Что? Где? Когда?"  Тогда мне нужна помощь зала. Кто это?

 
          Валера объяснил, что с самого аэропорта за нами едет машина из службы внешней разведки Ливии, а Абузед Омар Дорфа является не только руководителем этой конторы, но и начальником службы безопасности Муаммара Каддафи.

- А тебе-то, откуда это известно?

- Так, я не два часа в Ливии, мне помощь зала не нужна, кое-что уже видел, - язвительно ответил Валера, - ты приехал в страну, где каждый второй ливиец сотрудничает с мухабарат.

- Мухабарат на арабском - переписка, - ответил я.

- Вот- вот, на всех и пишут. Это арабская разведка, за каждым подозрительным иностранцем после приезда начинается слежка.
 
          Лично встречаться с руководителем этой службы мне не приходилось, но мне была известна аналитическая записка Абуседа Омара Дорфы, написанная несколько лет назад в ЦК КПСС, с серьезными выводами. Из проведенного им анализа следовало, что Советский Союз вскоре будет развален.

- Интересно, какая зараза Хмыренку этому на Хмыря накапала, - моя попытка пошутить до Валеры не дошла. Он опять, как-то настороженно посмотрел на меня и замолчал.

          Жаркая песчаная пустыня, сменилась безжизненными скалами причудливой формы, а за ними, словно из ада мы въехали в рай, попав в живописный оазис в  долине Вади Динар, с густыми пальмами и пышной зеленью. Вдалеке показались стены старинной полуразрушенной крепости, красивые здания в традиционном арабском стиле и мечети, мы подъезжали к Бени-Валиду. Проезжая около торговых лавок были замечены первые жители, в основном мужчины, в белых длинных рубахах, белых шароварах, белых платках с толстым черным шерстяным шнуром, на ногах сандалии с несколько загнутом носом.
 
- Что-то женщин не видно? – поинтересовался я у водителя.

- Уже соскучился? Они здесь в основном домохозяйки, занимаются детьми, домом, практически не работают. На рынках, в магазинах работают мужики, бабы по улицам особо не шастают, так-что терпи, - с улыбкой ответил Валера.

          Мы выехали из города и по шоссе устремились на юг. Городок советских специалистов был расположен в двадцати километрах от Бени-Валида. В пустыне находился завод по производству автоматов и пулемётов Калашникова, пистолетов Макарова и ТТ.  До строительства завода, Ливия покупала оружие и боеприпасы у Советского Союза за золото.

           СССР в 1984 году, по просьбе Муаммара Каддафи, начал строить для ливийцев этот засекреченный военный объект. В 1987 году он был построен, а через год был сдан ещё патронный завод в Вади-Каам. В самом же Бени-Валиде находился Проф Тех Центр, где обучали арабов всем специальностям, необходимым для производства этих изделий.

          С левой стороны от дороги показался одноэтажный городок, утопающий в зелени кустарника, огороженный высоким металлическим забором и, по верху периметра, колючей проволокой «егоза».
 
- Ну, вот мы и дома, - произнёс Валера, подъезжая к шлокбауму, перед которым стояли ливийские военные с автоматами…