Степной ковыль

          СТЕПНОЙ КОВЫЛЬ
     Весь небосвод усеян звездами. Одни холодные и яркие, другие теплые, но тусклые. Встречаются и идеальные для человеческого глаза, но их мало. Южные ночи темные, но небо изо всех сил мерцает разными огоньками, да так, что даже без лунного света позволяет в кромешной темноте достаточно хорошо осмотреться на местности. Кстати, на востоке небо стало светлеть, летом рассвет зачинается рано… Вдруг поднялся ветерок, с низины подуло свежестью, а перед самыми глазами забились, зашумели шелковистые колоски дозревающего ковыля.
     Иван оттолкнулся от песка, на котором лежал, и попробовал немного приподняться, чтобы лучше осмотреться… Но ничего, кроме широко раскинувшихся кустов ковыля различной высоты он в темноте не увидел. Его здесь море! – Но где он и что делает ночью в степи? Ковыль растет на нетронутой человеком, неплодородной степной земле. Это трава мертвых… Одни ее считают казачьими душами, ищущими своего пристанища, другие, – сравнивают с поседевшими прядями женщин, оплакивающих невернувшихся с походов мужей или сыновей.
     - Может, я мертв? – задал себе вопрос молодой человек. – Размышляю, следовательно, существую. – успокоил он сам себя.
     Иван решил встать на ноги и пройтись по ночной степи, в которой по непонятному стечению обстоятельств он вдруг оказался, но сразу же оступился и упал, а тело пронзила кинжальная боль. Он рухнул на песок, когда-то давший жизнь ковылю, а также другой неприхотливой степной растительности.
     Очнулся он, когда солнечный диск уже выплыл из-за линии горизонта. Еще час-два и начнется жара…
     - Что это было?! Сон? И приснится же такое! – были первые мысли молодого человека.
     Тот же ковыль кругом, внизу поблескивает изгиб речки, за косогором – просматривается небольшая дорога. – Не сон… И Ванька начал осматривать себя с ног до головы. Вроде все в целости и сохранности, конечности шевелятся, слушают команды. А, кусок какого-то осколка застрял между ребрами! Он и дает нестерпимую боль при движении!
     Мужчина осторожно выкрутил из своего тела мелкую смертоносную железяку и отбросил ее в сторону. Потом он ощупал ребра – вроде целы. На место раны приложил ладошку – ничего не свистит, воздух не тянет… Неужели маленький кусок железяки может давать такую боль? Межреберный нерв сигналил… Голову бы еще осмотреть! Шумит она сильно и на глаза что-то давит. Рядом взорвалось что-то, меня контузило?! – думал он о причинах травмы и одновременно успокаивал себя: «Будем живы – не помрем»!
     Иван еще раз внимательно осмотрел местность и на пригорке, у самой линии горизонта увидел небольшую темную поблескивающую поверхность. Чуждая природе вставка играла мелкими зайчиками в лучах утреннего солнца. Тачка? – подумал он. Очень даже может быть, не пешком же я из города сюда пришел!
     Так как память Ваньке отшибло напрочь, а голова сильно болела, то он не пытался раньше времени напрягать извилины. Утро вечера мудренее… – повторял он, поднимаясь в горку, то несколько ускоряясь, то замедляясь, пытаясь обхитрить головную боль, усиливающуюся согласно понятной только ей закономерности. Не прошло и десяти минут, как молодой человек вышел на дорогу. Вдоль нее стояло несколько дорогих черных иномарок, а вокруг них валялись трупы, много трупов…
     Ивана вновь что-то прошило, но он совладал с собой, остановился и попытался сохранить равновесие, чтобы не упасть. Прямо перед ним с простреленной головой лежал труп «главного по имуществу» региона. Мужчина сразу все вспомнил: и вчерашнюю «стрелу» за городом и вмешательство в их дело каких-то «покровителей», и нарисовавшуюся новую «крышу» и демонстративную «казнь» бригадиром чиновника. Здесь остались лежать все или почти все…       
     - Управленец подобен грызуну, которого посадили на ветку дерева… Наивный! Он полагает, что она теперь принадлежит только ему, и начинает ее остервенело грызть… Чем персонаж агрессивнее или моложе, тем быстрее он грызет ветвь, на которой сидит… Некоторые же норовят даже перелезть на другую ветку, не понимая, что те, кто их в когда-то посадил на «хлебное» место, не любят самодеятельности… Еще один доползался, – подумал про себя Ванька, трижды сплюнул скопившуюся во рту слюну через левое плечо и пошел к хорошо знакомой ему машине.
     Возле нее в боксерской позе лежал труп бригадира, изрешеченный пулями. В небе стали появляться вороны и прочие пернатые, что были не прочь с утра отведать падаль. Иван резко поднял голову вверх и вновь потерял сознание.
     - Видно и мне пришло время встретить смерть рядом со своими корешами, – подумал он, приходя в сознание.
     Однако все его существо противилось такой перспективе, не могло одобрить охватившее хозяина тела бездействие. Иван с достигнутой им высоты окинул взглядом море ковыля и сказал:
     - Какое хорошее место! Почему я раньше не обращал никакого внимания на красоты нашей природы?!
     - Брешешь! Хорошее забывать с годами стал, память тебе гулянки и пьянки всю отшибли! – возразил знакомый ему с раннего детства голос.
     - Дедуля, это ты?
     - Помнишь, как мы часами гутарили на берегу реки, когда стадо коров после водопоя отдыхало? А зимнюю рыбалку, а охоту?
     - Ты за мной следишь? – спросил Иван с нескрываемым удивлением.
     - Донес мне ковыль о беде твоей! Не гоже безоружному казаку без боя в степи пропадать. И война не твоя… Свою враз узнаешь, не проглядишь, ежели не дурак, и зенки незамутненные. Не спроста тебе ночью седой ковыль помог, укрыл от глаз убийц. Значит, Всевышний виды на тебя имеет. – Какие? Дедуле пока невдомек. Потому, шамором вниз к реке! Легавые здесь скоро будут! Иди по воде вверх по течению два километра, там поднимешься по ковылю на гору и упрешься в сосновую посадку. Она тебя укроет до ночи. Потом двигайся к нашим родственникам на хутор. В город – ни ногой!   
     - Дед? Как там вообще? – поинтересовался внук, но голос его исчез также внезапно, как и появился.
     Ванька открыл дверку машины, в которой вчера прибыл на точку, взял свою сумку и побежал к реке. Она его крепко обняла, придала сил. Молодой человек снял с себя окровавленную одежду и отправил ее вниз по течению реки в последний путь. Затем он быстро искупался и направился по маршруту, что ему посоветовал дед.
     О многом он передумал, пока по ночам шел к родному местечку. Большое влияние на него оказали «крестовые хутора», на которых он, на всякий случай, в дневное время скрывался от досужих людских глаз.
     На их крестах и памятниках оказалось так много знакомых ему имен! Одни досрочно покинули этот несовершенный мир из-за алкоголя, другие – пали жертвой разгулявшейся преступности. Встречались там и те, кого знал Ванька как младшеньких братьев своих многочисленных друзей и знакомых. Они умудрились уйти из-за модной в узких кругах дури, быстро наводнившей страну…
     А перед уже не юношей впереди маячила дорожка, на которой больше не находилось места наездам, разборкам, стрелкам и прочим «прелестям» бесшабашной жизни.
               
                Сентябрь, 2024