Картина

Поуютнее усевшись на мягком кресле и сложивши ноги на стоящий рядом стул, она на светлом экране ноутбука записывала мысли, которые толкались, ругались, спорили, пытаясь добиться порядка в собственной очереди. Хаос в голове напоминал хаос-очередь в поликлинике.
Старалась не слышать работающий рядом телевизор, что смотрел муж. Крохотная квартира-студия не давала возможности уйти в другую комнату. А по углам ходить – затея так себе. Можно было уйти в ванную, конечно – хоть какая-то преграда от мешающего ТВ транслятора. Или нацепить наушники. Да хоть беруши. Это, кстати, мысль! Она вспомнила, ведь есть же беруши. Точно!
Встала с кресла, порылась в ящике, нашла. Испытала. Нуу, так-то гораздо лучше! Выдохнула.

Что ж, теперь можно прикрикнуть на суетящиеся внутри головы мысли. Притихли. Иногда подпихивают друг друга локтями, шипят, но уже ведут себя гораздо спокойнее. То-то же! Совсем совесть потеряли – собственную хозяйку не слушаются.
Вордовские страницы с лёгкостью заполнялись буковками, которые превращали мысли в слова и предложения. Буковки заполняли светлое поле, ровными рядами становясь друг под другом.
Тишина, в которой где-то спрятались посторонние звуки, напевала свою прекрасную песенку, которая помогала создавать своё собственное хорошее, почти отличное настроение. Иногда путались знаки препинания, потому, что в спешке записать мысли, которые выстроились в длиннющую очередь, чуть путались пальцы. Так-так-так, не торопимся, пусть мыслишки-малышки держатся покрепче за руки, приглядывают за малышами – новыми, что только родились – в процессе письма. Вы мне там, смотрите, не путайтесь! Мне вас потом доставать из всяких тёмных глубин, где уже миллионы забытых остались, будет сложновато. А не хотелось бы терять целостности картины.
Картины. Да, на стене, ровно напротив сидящей на кресле женщины, висела картина. Красивый пейзаж восход , пляж у моря. Картина большая, и очень красивая.

Женщина часто смотрела на неё и представляла себя на этом пляже. Она никогда не была на море. Даа... Это тоже картина. Но малоприятная. Картина серой реальности.
Небольшие подработки, которыми она занималась из дома, приносили не так уж и много к основному заработку. Хоть и заработок был не самым маленьким, но они платили ипотеку, да ещё помогали маме – младшая сестрёнка пошла учиться, а мама одна не смогла бы оплачивать её обучение. У мужа родственников не было. Детдомовский. И тут иногда возникало двоякое чувство – хорошо это или плохо.
Два года они женаты, четыре встречались. Итак, знакомы они, в общем, не так уж и мало. И до сих пор вместе мечтают о море. Да, хотя бы так. Они мечтают даже вместе. И вместе ждут окончания этой полосы, в которой вместе они пока только мечтают.

Мечты иногда приводили к слезам. Потому, что порой накапливалась усталость. Он утешал. Обещал, что они обязательно справятся. Она верила. Успокаивалась.
В отпуск ездили вместе. К маме. Одной на двоих. Это всегда было чудом. Тёща не стала тещей – стала мамой. Словно искорка как-то пробежалась тёпленькая между её мамой и её мужем, и они приняли друг друга, как самые родные и самые близкие люди. И поездки в мамин дом всегда были приятными, в любое время года, на какое удавалось совместить отпуска.

Вдруг мысли стали путаться. Она нахмурилась. Не поняла, что сбивает её. Когда же наконец, поняла, она замерла, не в силах поверить своим ушам. Каким ушам! Она в берушах!
Она слышала шум прибоя. Она слушала его целую минуту, замерев. Потом подняла глаза и увидела картину. Волны на картине тихо накатывались одна на другую. С тихим шуршанием скользя по светлому песку пляжа. У неё раскрылся рот. Она медленно повернула голову, не отводя взгляда от моря на картине. Тихо позвала мужа. Ещё раз. Потом громко, в голос. И вдруг услышала:
– Чш-чш-чш, солнышко! Всё хорошо, ты просто задремала, это просто сон!
Она очнулась. Растерянно посмотрела вокруг. С испугом на картину – нарисованные волны молча застыли в лёгком беге.
– Ой… – сказала она и рассмеялась. Рассказала мужу. Посмеялись вместе. Впечатление от коротенького сна не покидало, ей казалось, что она даже чувствует запах моря до сих пор.
Муж предложил поить чаю и лечь спать, время за полночь.

   Во сне она снова смотрела на этот пляж на картине, и снова он оживал, и она оказывалась босыми ногами на тёплом песке. Она поворачивалась к мужу, а он смотрел телевизор в их квартире. Она подбегала к нему, брала за  руку и тащила его за собой, и они вместе бежали по пляжу, слушая тихое шуршание небольших солёных волн…

   Через три месяца её нашёл грандиозный проект, который не обещал закончиться через неделю, но обещал замечательную материальную поддержку, от которой даже кружилась голова. Она окунулась в него всё с той же головой и крепнувшей всё время уверенностью в прекрасном исходе.
И с всё  увеличивающейся радостью она поглядывала на картину, на которой бесшумно набегали волны на светлый песок пляжа.