Кабул

И один в поле воин, если он по–русски скроен!

Если какую-нибудь мысль повторять десятки, а то и сотни лет, то, в конце концов, она становится всеобщим правилом или даже стереотипом. Так или иначе, все мы живём в их власти. И я благодарен судьбе за то, что она даёт мне возможность их разрушить...

-Вам запрещается фотографировать людей с оружием, совершающих намаз и посещать мечеть. Получив краткий инструктаж, мне сделали отметки в документах и пропустили на территорию.
Сегодняшний вечер мне удивительным образом посчастливилось провести на холме Вазир Акбар Хан и посетить центральный парк культуры и отдыха.
Он находится в одном из самых фешенебельных районов Кабула, в котором некогда располагались все дипломатические представительства и посольства стран.

Тёплый полуденный ветер трепал над головой, пугающе огромных размеров, белый флаг талибана. Чёрная вязь шахада на нём, на подсознательном уровне, у меня вызывала тревогу. Минуло меньше полгода, как организация, значащаяся террористической в подавляющем большинстве стран мира, пришла к власти в Афганистане. Я находился под определённым впечатлением от стереотипов, сформированных мировыми СМИ и трепетал от осознания увиденного. Сегодня не обычный вечер. Доступ на холм был ограничен для обычных граждан, ведь многочисленные члены столичной ячейки талибана собрались тут на «корпоратив». Свой первый день знакомства с Кабулом я завершал в эпицентре «улья мирового зла». Как тут вообще можно сделать хоть какой-то кадр, чтобы на него не попал вооруженный человек?! Тут их тысячи, и через одного - с оружием.

Хоть я и был одет, как местные, в пуштунское платье, кяфера (иноземца) во мне выдавало всё: телосложение, славянская внешность, цвет волос, глаз, отсутствие бороды и восторженный, ошалелый взгляд. Временами мне казалось, что даже мысли мои кричат вслух, так что их все слышат, оборачиваются, разглядывают меня, но, к счастью, не понимают. Было ли мне страшно? Не уверен. Но вот то, что я был сильно эмоционально возбуждён - однозначно.
Мероприятие к вечеру набирало обороты и проходило в лучших традициях афганских развлечений: никакой музыки, запуск воздушных змеев, намаз, зрелищные игры. Как дорогого гостя, плотная шеренга бородатых вооруженных мужчин пропустила меня ближе к внутреннему кругу болельщиков. Спросить было некого, как называется это экстравагантное развлечение, но суть его сводилась к тому, что два игрока, вооруженных внушительными кнутами, пытались нанести как можно больше увечий третьему, не подпустив его к себе. Толпа широким кольцом окружила игроков, каждый раз ликовала, заходилась радостным, поощрительным возгласом, когда звонкий щелчок кнута находил свое место отметиной на спине или ногах нападающего. Насколько я понял игру, волк вёл неравный бой против двух пастухов. Но почему все болели за вооруженных кнутами, мне осталось невдомёк. Я не сильно демонстрировал, что внутренне переживал за ловкого и быстрого хищника, ведь понимал, что я, как и он, был в подавляющем меньшинстве. Всё равно, что оказаться на трибуне соперника во время футбольного матча и болеть за своих. Игра мне показалась кровожадной, но если они так развлекаются, то какие они в ярости? Проверять мне не хотелось.

Как по команде, молящиеся синхронно опустились на колени и, прижавшись головой к земле, застыли на несколько минут. Чудовищно-восхитительное зрелище: Намаз талибана. Территория на горе около мечети не позволяла всем присутствующим одновременно совершить молитву, поэтому партиями, человек по 300, в порядке очереди, гости прерывали своё развлечение на этот священный ритуал. Место не было оборудованно молельными ковриками, и верующие стелили свои платки на землю, становились плотной шеренгой в затылок друг другу, оставляя оружие у ног сливались в синхронном движении, обращаясь к Всевышнему. Аллах Акбар! - выдохнули они хором и, собрав пожитки, освободили место следующей партии. Мне было жутко от увиденного, но хроники документальных кинолент оживали на глазах, вводя меня в неописуемый восторг.

Встретив чужака на своей земле, легко принять его за путника, понимая, что один в поле не воин. Но тут, в Афганистане, к «одиноким путникам» особый спрос, ведь он может легко быть лазутчиком. А потому, моё знакомство с достопримечательностями обычно сопровождал специально обученный человек с оружием. Я же, вооруженный верой, старался сохранять русское спокойствие даже в самых волнующих ситуациях, ведь в большинстве случаев они были результатом сомнительных стереотипов.

С поэтическим вдохновением, Ваш Сергей Бурыкин