Пожар

 

                «Узка дорожка в рай, да обходу нет» –
                русская поговорка.

    Успешная Покровка переживала эйфорию. Население было с рыбой, каждый житель приобрёл лодку, рыбачили все в свободное время от колхоза. Женщины чинили сети и варили рыбакам обеды.  Весной колхоз выделял коней для вспашки огородов. Наконец, сельчане стали приобретать необходимую мебель и новую для каждого сезона одежду.               
    Население в Покровке, вплоть до старого поколения, было грамотное, и в каждом доме читалась газета и журнал. Не обходили сельчане и библиотеку, которая ежегодно пополнялась книгами. 
    Читать любили все и дети, и старики, да и сами колхозники. Покровка охотно осваивала грамоту.  Поначалу священник Григорий давал уроки в школе  по письму, но вскоре прибыла молодая учительница. Посёлок разрастался, и ученики пополняли классы. Дети стали учиться в две смены. За одной партой сидели и семилетний ребёнок, и пятнадцатилетний подросток.
И, конечно, правление колхоза планировало сделать школу семилеткой. В Хабаровске окончили педагогический техникум    Макар – сын Февроньи  и Евдокия из семьи Леоновых, Покровка ждала молодых специалистов к новому учебному году.  Так появились свои доморощенные учителя – своя интеллигенция. Гурий Щёточников, муж Февроньи, с гордостью говорил сыну:

    – Макар, ты сейчас самый главный человек в Покровке. 
    – Тятя, ты не прав.
    – Прав,  сына, прав! Дети наше будущее, а они у тебя в руках.
Но беда, как всегда приходит, тогда когда её не ждут.
    Отец Григорий только что вернулся домой из села  Марковка. Там он гостил у сына, буквально сутки. Григорий, как и сын Викул, возглавлял приход в своём селе. Епархия  который раз пригласила священников провести службу в Успенском старообрядческом соборе города Хабаровска.

    Домой Григорий добирался   почти целый день на лодке по Амуру против течения. Марковка была оторвана от тракта, границу села омывала кольцом вода. Другой дороги не существовало.
    В Покровке стояла тишина. Это насторожило священника. Мимо него быстро прошла соседка, перекрестившись. Больше он никого не встретил. Подойдя к церкви, священник увидел разбитые окна. Вокруг здания валялась церковная утварь и затоптанные иконы.  К отцу Георгию, подошли две служительницы прихода, и, как смогли,   рассказали о случившемся:

    – Отец Георгий, в поселке появилась городская молодёжь, стали безобразничать и бить стёкла, выкрикивая богохульные слова. Но был с ними и один нашенский парень.
    – Не говорите мне о нём, не надо.  Бог знает, кто это сделал. Лучше помогите собрать, что осталось целым.
    Григорий ещё раньше знал, что в Хабаровске начались вспышки гонения и притеснения приходов, но не предполагал, что его храм попадёт в немилость  так сразу и жестоко ...
    Сестра Марьи, хлопотливая Марфа, жила ближе всех к храму, она всегда вставала рано, наслаждаясь тишиной. За окном над садом висела полная Луна, уж очень она светила сегодня ярко.    Женщина вышла на крыльцо с подойником – корова Зорька уже заждалась хозяйку. Глянец листвы играл от шалости ленивого ветерка и в тоже время он доносил запах подозрительной гари.      
 
Марфа оглянулась и опешила,  невольно вырвался крик:
    -- Пожар! Пожар! Храм горит!  На крик выбежал муж и дети.
    В один миг Фома и Марфа выскочили на улицу. Скрип и стук калиток не умолкал, соседи выбегали с ведрами, наполненными водой. Среди бегущих Марфа увидела Марью с Арефием. Потушить  пожар не удалось,  деревянное здание сгорело полностью.
Среди толпы раздавался плач и причитания женщин.
    – Ох, не хорошо, это, – прошептала  Марфа. вытирая слёзы.
 – Да, к большой беде, – кто-то подтвердил, стоящий рядом.
    Через два дня ушёл из жизни священник Григорий. Его уважала и любила вся Покровка. Проводить его в последний путь приехало духовенство из Хабаровска.  До погоста его несли земляки, отказавшись от телеги. В памяти жителей Покровкион он остался, как светлый человек.