Вечер в Херсонесе

 Тепло летнего вечера обнимает камни Херсонеса Таврического, или Корсуни. В мягком свете закатной зари они , шерооватые , розовато-серые, изрезанные временем, напминают кожу на лице старца, и их тепло ощущается как живое .

 Под южным солнцем иссохла трава, - она такая же тысячелетняя, как камни древнейшего поселения , много повидавшие за промелькнувшие эпохи, они отдыхают от дневного зноя - кто знает какого по счёту дня - нежатся в спокойном блаженстве вечера, как умеют наслаждаться закатом мудрые старцы, провожая навсегда уходящий день, с надеждой встретить новый.

 Вечерние краски легки, воздушны, чуть молочно разбавлены , размыты, невесомо-туманны от влажности близкого моря, и уносят воображение от реальности в далёкие времена, когда здесь кипела жизнь.

 Древние греки заселяли и обустраивали Херсонес, который так дорог и близок мне - моя бабушка крымская гречанка, а дед был виноградарем в Балаклаве. И наивно грезится, что они были далёкими предками тех, древних греков, чьими руками строился Херсонес, а виноградная лоза, за которой ухаживал дед , возросла от того винограда, который выращивался в Херсонесе его жителями много веков назад.

 Остатки строений и великолепных колонн - как прекрасен был Херснес, как дорог каждый камень , сохранившийся до наших дней - свидетельство преемственности жизни на благословенных землях Крыма.

 Обрамлённый проём в древней стене - живая, никогда не повторяющаяся в красках, свете и сюжете картина, живопись, живое писание, в котором реально ощутимо дыхание морских ветров, и ароматы цветов и растений , и терпкая солоноватость морского воздуха, и звуки прибоя, крики чаек и плеск вёсел, и многоязычные голоса , и запах свежевыловленной рыбы.

 И перехватывает дыхание от осознания причастности собственной кратковременной жизни к непостижимому величию прошлого, окно в которое распахнуто в Херсонесе.

Фотография: Владимир Дубин