Пылинки

    В позднюю, сырую осень, когда особенно хорошо видно превосходство природы над человеком, заядлому путешественнику и исследователю очень приятно будет увидеть вдалеке мерцание гостеприимного , молодецки-уютного и такого знакомого бывалому человеку костерка... Приятно идти дальше зная, что там тебя пригреют, покормят и расскажут интересную историю. У вышеупомянутого костра сидели офицер 6-ого пехотного полка Щербин Станислав Андреевич и Костомаров Платон Ильич, бывалый моряк в отставке. На нём мы остановимся поподробнее.

     Это был статный мужчина с пышными усами и отпущенной бородой. При других обстоятельствах мы могли бы подумать, что он-помещик, владелец усадьбы под Тулой имеющий при себе душ девятьсот и тысяч триста деньгами. Можно было бы сказать, что в юности Платон был лихим генералом, пока не получил обильное наследство от своего родственника князя, вышел в отставку и целиком углубился в деревенские дела. Но сейчас, когда этот старичок лежал на сырой траве с молоденьким офицером и рассказывал ему свои премудрости, мы можем лишь восхищаться его живости и душевной молодости в столь преклонном возрасте. Человеком он был неприхотливым, умным и богобоязненным. На старости лет вёл порядочную жизнь и являлся неким покровителем для Станислава.

     В метрах десяти уже явственно слышен шорох костра и мягкий голос Платона: «А послушай-ка, соколик, эту историю»...
 
  Нам остаётся лишь подойти поближе, попросить согреться и слушать премудрости Костомарова.

  Перед своим рассказом Платон поглядел на меня, прищурился, улыбнулся так чтобы видны были его пожелтевшие зубы и сказал: « Видишь, Стасик, пути Господни не исповедимы: мы едва знакомы с этим человеком, а может в будущем он станет тебе приятелем и закадычным другом». Мы со Станиславом переглянулись и я увидел в его глазах  необъяснимую, возвышенную любовь. Не телесную и земную, но небесную любовь ко всему живому. Признаться, этот взгляд оказал на меня большое влияние и я долго вспоминал его в годы нашей очень близкой дружбы.

   Платон уселся поудобней и начал рассказывать.
  -Так вышло,соколики, что с раннего детства я стал сиротой. Отец мой добывал уголь на Урале и скончался незадолго до моего рождения, а моя мать умерла при родах. Я остался в деревне не далеко от Москвы в полуразбитом домике и с дедом пьяницей.  Несмотря на это старик был человеком высших достоинств вопреки мнению общественности. В юности он получил хорошее образование в Петербурге, знал 3 языка и сделал хорошую карьеру в швейном деле. Открыл свой магазин и жил припеваючи до самой старости. Незадолго до моего рождения в его магазине случился пожар. Сгорел не только товар, но и все его сбережения. Спасти удалось только одежду и маленький ларчик, в котором позже он обнаружил 300 рублей ассигнациями. У него остался лишь маленький домик в деревушке недалеко от города.

    Он хотел начать жизнь с чистого листа, но алкоголь оказался сильнее. Смерть дочери сильно подкосила его. Он забрал меня и мы поселились в гниющем домике на окраине деревни. Жил он подачками неравнодушных людей. Я чувствовал, что пьянство разъедало его изнутри. Любовь его ко мне была безмерна. Я попадал в опалу только в периоды бреда и белой горячки. Бывало, он смотрел на меня своими распухшими от злости глазами и сухо велел убираться мне из его дома. Если я начинал с ним спорить, он брал меня за шкирку и выбрасывал за дверь. Эти ночи я отсиживался у соседей. Спать не удавалось и долго ещё были слышны его крики: «К разверственным святыням нет возврата!», вой и плач.

   Несмотря на это он был очень развитым и обходительным. Всегда помогал соседям, а те в свою очередь не забывали о нас. Когда я сказал ему, что хочу учиться в Петербурге, он посмотрел на меня и сказал: «Ты готов, соколик. В добрый путь». Он отдал мне последние деньги, занял немного у соседей, которые помнили его помощь и опустил меня.

  На этом моменте Платон посмотрел в небо, всхлипнул и продолжил.

   -Суетная столичная жизнь затянула меня в свой ураган интриг, обманов и утех. Я добился высокого места в обществе и больше не писал деду. Я погрузился в мир лжи и влачил существование в своём маленьком мирке. Вся моя жизнь состояла из обмана, похоти и кутежа. Мысли мои совершенно спутались.

 Это было в прекрасный солнечный день. Когда я пришёл в свой особняк, мне поступило письмо от деревенского доктора, в котором говорилось что мой дед вчера слёг в большой горячке и силы его уже на исходе. Я изо всех сил спустился на улицу, кликнул извозчика и поехал к деду. Добирались мы два дня. Я очень волновался, так как знал что в любой момент могло случится это.  На остановке доктор писал, что со стариком случился жар и сильнейший бред. Это известие окатило меня холодной водой и окончательно вывело из мира забытья, в котором я находился столько времени. Передо мной в полной мере выявился весь ужас моего поступка. Я просил извозчика гнать изо всех сил. Если бы лошади умерли по дороге, я бы побежал сам.

   Доехав до места, я увидел что произошло с нашим домом. Он превратился в маленький сарайчик, который не сгодился бы и за свинарник.

   Доктор вышел с грустным лицом. Я ворвался в дом и увидал деда в постели. По нему видно было, что внутри него ещё шла борьба жизни со смертью, но эта борьба была заранее проиграна. Я подошёл к нему. У него был бред. Он подтянулся ко мне и сказал: «Платоша, Соколик, Душенька! Прости старого»... Он упал на кровать и побледнел. Я дотронулся до него, но он был холоден как лёд. Он очень долго являлся мне во снах. Видно смерть в этот день искала себя работу заткнув жизнь за голенище. Я многое понял в тот день. Я понял, что мы жалеем о потерянном лишь тогда, когда его потеряли. Я понял, что частица Бога есть во всём: начиная с жука и заканчивая великими людьми. Я  понял, что всё это время  чувствовал как он тихонько умирает. На столе стояла чашка чая. Фамильный сервиз. Последнее, что увековечило память о нём. За окном кричали чайки. На небе были звёзды...

    На поминках о нём говорили мало. «Мол, пропащий человек был. Прожил никчёмную жизнь». Дьячок брызнул ему в лицо дымом, кто-то пропаномарил неуклюжую песнь  и все разошлись.  Все участники этого действа понимали, что лгут и это было написано на их лицах. Он ушёл хорошим человеком. Он ушёл человеком. Годы прошли. Распорошился памятник.

   Мы уходим, а остаются от нас лишь пылинки. От всех хороших людей, соколики, они остаются одинаковыми. От всех. Почему? Потому что мы остались людьми.

 Всё осталось по прежнему. Те же чайки. Тот-же чай. Те же звёзды. Лишь его не было со мной.

    Я заплатил доктору, продал столичное имущество и отправился в плаванья. Бог простил меня и я спокоен. Вот так, соколики. Главное-оставаться людьми.


   Я слушал его, вглядывался в его морщинистое, улыбчивое лицо и удалялся от всего суетного мира. В его морщинах я видел великую мудрость. В блеске его глаз-смысл жизни. В широкой улыбке-любовь к Богу и всем Его творениям.

   Мы поспали и разошлись. Потом я написал Станиславу с предложением дружить. Он был не против. Мы периодически списывались, а позже он приехал ко мне в гости. С тех пор между нами завязалась крепкая дружба, которая продолжалась до конца. Приезжал к нам и Платон. Мы подолгу беседовали с ним на философские темы. Всё было хорошо. Время шло.

    Стоит отметить, что Платон в скором времени после нашего сближения умер. Оспа.  Перед смертью он был спокоен, так как Бог его простил. Врачи сказали, что он долго боролся с болезнью. Это печальное известие ещё больше сблизило нас со Станиславом. Мы долго вспоминали нашу первую беседу на поляне.

   За время нашей дружбы я понял истинную жизнь во всех её проявлениях.

     Сегодня это как говорил классик: «Дела минувших дней», но их «пылинки» до сих пор летают между нами. Ничто не исчезает навсегда...