Часть 5. 3 Деревенская жизнь до революции 1917 год

        Предыдущая глава:   http://proza.ru/2024/09/13/176

        Помещица Мельник Лавочник

        Фото из интернет. Примерно так, в моём представлении, могли выглядеть усадьба помещицы, мельница и деревенская лавочка в нашей деревне.

        Как-то, гуляя летом по деревне, мы забрели на развалины какого-то достаточно большого по деревенским меркам строения. Я поинтересовался у деревенских друзей о том, что же это такое было? Оказалось, что это была начальная деревенская школа, в которой курьяновские детишки учились с первого по четвёртый класс. А первоначально эта постройка была летней резиденцией нашей помещицы. Я очень удивился. Мне почему-то казалось, что все помещики исчезли вместе с упразднением крепостного права в России. Имя помещицы, конечно, никто из ребятишек не знал. Уверен, что в то время в деревне проживали ещё сельчане, которые помнили её имя. Но расспросить их о помещице я как-то не догадался.

        Позже я прочитал, что оказывается и мама Владимира Ильича Ульянова (Ленина) тоже была дворянкой-помещицей. Собственность была оформлена на имя Марии Александровны Бланк (её девичья фамилия). Ей принадлежало имение Кокушкино, расположенное в пятидесяти  трёх километрах от Казани.  К имению были прикреплены крестьяне, которые  ежегодно  выплачивали ей то ли дань, то ли оброк в денежной форме. Эти деньги Мария Александровна пересылала сыну за границу, где Владимир Ильич жил с женой Надеждой Константиновной Крупской (тоже дворянкой) в течении пятнадцати лет. Там они подготавливали революцию, которая позже сметёт в России всех дворян, помещиков и множество прочих нежелательных трудовому народу элементов.  Свою дворянскую родню революционеры не тронули, а даже - наоборот. Но это уже совсем другая тема.

        Наша помещица, как рассказывали односельчане, была совсем неплохой женщиной. Она охотно общалась с местными крестьянами и нередко  помогала им и деньгами, и советами. Любила общаться с деревенскими детишками. Рассказывала им сказки, водила по окрестным полям и лесам, попутно поясняя названия деревьев, кустарников и трав. Порой угощала конфетами, которые для деревенских ребятишек были большой редкостью.

        После революции помещицу экспроприировали в неизвестном направлении как классового врага. Её дом отдали под начальную школу в нашей деревне. Там  директором и единственной учительницей была моя родная тетя Шура. В этой школе учились и мои старшие братья - Коля и Саша. Учились в ней деревенские детишки до тех пор, пока школа не развалился от ветхости. Я как раз по развалинам этой школы и гулял, когда и узнал всю предыдущую историю этих развалин.

        В низинке за нашей деревней протекала небольшая речушка под названием «Верхняя Вырка» или просто «Вырка», как её называли все местные жители. Эта речка впадает в Оку. Ещё до революции какой-то хозяйственный мужичок Вырку запрудил и поставил водяную мельницу. Пруд получился очень большой. В нём со временем развелось немало крупной рыбы (щуки, караси, карпы, сазаны, плотва и т.п.). Возможно, первоначально мальков рыбы мельник откуда-то завёз. Жители нашей деревни (да и из окрестных деревень) молотили на мельнице зерно и все были довольны. Взрослые сельчане, не говоря уж о ребятишках, много времени проводили на этом пруду – купались сами, поили и купали скотину, стирали белье, ловили рыбу. Время от времени (видимо для проведения ремонтных работ на плотине) воду из этого пруда спускали. Ставили в спуски воды сети, и происходил почти промышленный (в масштабах деревни) отлов рыбы. По этому поводу в деревне устраивали праздник с ухой, жареной и варёной рыбой, с пирогами из рыбы. Часть рыбы мельник раздавал, часть реализовывал по сходной цене жителям нашей и соседних деревень. Цены особо он не задирал. Да задирать их он не мог при всём желании. Ведь холодильных установок тогда не было. Доставить живую рыбу в нормальном состоянии для продажи даже в ближайший город Тулу возможностей у него не хватало. Со временем такие праздники стали традицией и их приурочивали к Престольному празднику, который был в каждой деревне (у нас – это был Михайлов день 25 августа).

        Деревенские старожилы вспоминали, что когда-то в деревне была своя лавка. Так, совсем небольшая лавочка, где можно было купить самые ходовые товары – керосин, соль, свечи и прочую мелкую, но нужную в хозяйстве мелочь. Лавочку держал свой деревенский мужик. Была у него, видимо, жилка к коммерции. Товары можно было взять в долг. Он всех знал и его все знали.

        В начале 30-х годов в деревню нагрянула коллективизация. Подробнее об этом я напишу в дальнейших воспоминаниях. Сейчас лишь подтвержу наверняка возникшие догадки читателей  - мельника и лавочника с их немалыми семьями отправили в места, как говорится, не столь отдалённые.  Отправили кто в чём был. Их нажитое эксплуатацией односельчан  имущество позарез было нужно трудовому народу нового государства.

        Продолжение: