Постметафизический словарь герменевтики

      1.ФИЛОСОФИЯ
(Диалог Студента и Преподавателя)
– Философия оторвана от жизни. Вот ваша герменевтика… что она практически дает человеку?
– Она учит думать своей головой.
– Нет, вы опять навязываете одну точку зрения. У каждого должна быть  своя точка зрения.

<>  <> <>
"Философия... воображает, что всего вернее достигнет цели, подняв саму себя до ранга науки. Этим усилием, однако, приносится в жертву существо мысли"
(М. Хайдеггер Письмо о гуманизме)   

<>  <> <>
«Учение» какого-либо мыслителя — это то невысказанное в его высказываниях, чему предан человек, с тем, чтобы ради этого расточить самого себя.
(М. Хайдеггер)

<>  <> <>
В 1969 году  в интервью журналу «L; Exress» Хайдеггер на вопрос «Что представляет собой философия» ответил следующее:

– «Это безрассудство (une folie)»;

– «она принадлежит к тем редким явлениям, судьба которых в том и состоит, что они не могут встретить непосредственный отклик»;

– «Это одна из редких возможностей автономного и творческого существования. Ее изначальная задача – делать вещи более тяжелыми (трудными), более сложными»;

– «Философия никогда не может непосредственно придавать силы или создавать формы действия и условия, которые вызывают историческое событие»;

– «Она касается всегда только ограниченного числа людей и не может быть оценена с помощью общих критериев… именно она делает из нас что-то, если мы ею занимаемся»;

– «… только один вопрос: «Почему вообще есть сущее, а не, наоборот, ничто?» – предрешил судьбу западного мира»»;

– «В поэтических изречениях [досократовских философов] рождается западный мир»;

– «Ницше поставил основной вопрос современной эпохи, вопрошая о Сверхчеловеке. Он разглядел приход времени, когда человек готовится распространять свое господство на всей земле и он спрашивал себя, достоин ли человек такой миссии, и не должна ли сама его сущность быть преобразована. На этот вопрос Ницше ответил: Человек должен преодолеть себя, стать Сверхчеловеком»;

– «… всякая существенная мысль проходит невридимой сквозь толпу хулителей»;

- «Что касается будущего, я больше верю в социализм, чем в американизм»;

– «… останется ли после … нападок [на мою личность] хоть одна стоящая работа. Вы знаете слова Валери: «Когда не могут нападать на мысль, нападают на мыслителя»»;

– «… хайдеггеровской философии не существует. Вот уже шестьдесят лет я пытаюсь понять, что такое философия, а не предлагать свою»;

- «Будущее – это артель поисков»;

– «Философия и поэзия стоят на противоположных вершинах, но говорят одно и то же»;

– «…университет стал обыкновенной школой (лицеем). Он не учит мыслить, он лишь дает накопление знаний… кризис поразил сегодня университеты до основания»;

- «Сегодня то, что называют философией, редко бывает чем-либо иным, кроме как отпечатком технической идеологии, заимствующим методы, свойственные физике и биологии. Это не является подлинным философским вопрошанием».

<>  <> <>
Современность возжаждала синтеза более, чем всякая другая эпоха. Философская мысль расплачивается теперь своей беспомощностью и тоской по высшему синтезу за слепое самоотдание технике и «открытиям» XIX века, за долгое блуждание в лабиринте гносеологической схоластики, за безрелигиозность, под знаком которой протекла вся новая культура.
 
Утомленные, подошли мы к XX веку все с тем же вековечным вопросом: что есть истина? И одного уже этого достаточно, чтобы оправдать тяготение к древним формам философской мысли, к исследованию взглядов на истину там, где она впервые сознавалась и слышалась из глубин человеческого духа.

Но искание новых форм высшего синтеза у Платона позволительно базировать не только на современном и, может быть, временном разброде философской мысли; к Платону тянутся наши мысли и чувства еще и за чисто жизненным, конкретно-переживательным успокоением.
(А. Ф. Лосев «Эрос у Платона»)

<>  <> <>
Великое открытие феноменологии заключается не в реально достигнутых результатах, которые можно как-то оценивать и критиковать, хоть они и привели к существенному преобразованию нынешних вопросов и исследований, но в том, что она раскрывает возможность для исследовательской работы в философии.
 
Но возможность может быть верно понята в ее собственном смысле лишь тогда, когда она принимается как возможность и как таковая сохраняется.

Сохранить же возможность как таковую означает: не допустить, чтобы случайное положение исследования и случайная постановка вопроса утвердились как некая завершенная истина, поддерживать стремление к самим вещам, освободив его от постоянного давления и скрытого воздействия неподлинных ограничений.

Именно это означает девиз "к самим вещам": позволить им вернуться к себе самим.
(М. Хайдеггер «Пролегомены к истории понятия времени»)

<>  <> <>

2.НАУКА, ИСЧИСЛЯЮЩЕЕ МЫШЛЕНИЕ
(Из диалога)
– Вы способны научно обосновать хоть одну вашу философскую мысль?
– Нет, потому что философия не наука.

<>  <> <>
"Наука есть разъяснение сущего.
Философия есть прояснение бытия.
Наука должна стремиться во все более ясное как <в> знакомое и привычное.

Философия возвращается к сокрытому как непонятному и удивительному.
Наука передает {vermittelt) истинное (через правильность).
Философия разыскивает (ermittelt) истину."
(М. Хайдеггер "Черные тетради")

<>  <> <>
"Философия"... воображает, что всего вернее достигнет цели, подняв саму себя до ранга науки. Этим усилием, однако, приносится в жертву существо мысли"
(М. Хайдеггер Письмо о гуманизме)   

<>  <> <>
… подкатывающая техническая революция атомного века может захватить, околдовать, ослепить и обмануть человека так, что однажды вычисляющее мышление останется единственным действительным и практикующим способом мышления.
(М. Хайдеггер «Отрешенность» (1955))

<>  <> <>
Всякий окончательный, сполна овладевающий реальностью и ей адекватный синтез никогда не может быть рациональным, а, напротив, всегда трансрационален. Его, правда, можно не только как-либо смутно чуять и о нем лишь догадываться; напротив, он обладает высочайшей очевидностью.

Но его очевидность безусловно невыразима в словах и в мысли; он остается несказанным и "неизъяснимым", он доступен лишь через некое немое соприкосновение, через несказанную внутреннюю охваченность им. И это есть не какой-либо его недостаток, а, напротив, его достоинство.

Мы не можем говорить о высшей правде, высказать ее саму в наших понятиях – но только потому, что она сама – молча говорит о себе, себя высказывает и открывает; и это ее собственное самооткровение мы не имеем ни права, ни возможности выразить сполна нашей мыслью; мы должны умолкнуть перед величием самой правды.
(С.Л.Франк)

<>  <> <>
Мы живем всегда, в сущности, в двух планах: в плане ориентирования в "действительности" как мысленно, т.е. всегда отвлеченно, выделенной нами и рационально, т.е. в понятиях, выраженной части реальности ... и соответствующей установки по отношению к этому миру "действительности" - и одновременно в плане непосредственной реальности в ее всеобъемлющей и всепронизывающей конкретной полноте.

"Действительность" есть то, что постижимо в реальности ... ; но сама реальность, из которой всплывает эта действительность, - именно в силу совпадения с самой конкретностью - есть непостижимое по существу...

Это есть вечно таинственное, в чем и чем мы живем, - не далекое и скрытое от нас, а явственно воспринимаемое, точнее, переживаемое - реальность, сама себе открывающаяся, - но открывающаяся в своей вечной, сущностной таинственности.
(С.Л.Франк)

<>  <> <>
Объяснения отнимают у вещей всю прелесть.
(Уильям Голдинг)

<>  <> <>
Слова наносят тайному смыслу урон, всё высказанное незамедлительно становится слегка иным, слегка искажённым, слегка глуповатым.
(Герман Гессе)

<>  <> <>
Нет более противного и отталкивающего зрелища, как зрелище человека, вообразившего, что он все понял и на все умеет дать ответ. Вот почему выдержанная и последовательная философия становится невыносимой. ...

Если поэзия должна быть глуповатой, то философия должна быть сумасшедшей, как вся наша жизнь. В разумной же философии столько же коварства и предательства, сколько и в обыкновенном здравом смысле.
(Лев Шестов)

<>  <> <>
Гуманитарные науки должны быть неточными, чтобы оставаться строгими. (М. Хайдеггер)

<>  <> <>
Мы живём в странную, поразительную и тревожную эпоху. Чем стремительнее увеличивается количество информации, тем решительнее распространяется ослепление и нежелание видеть феномены. Более того, чем огромнее массив информации, тем ничтожнее способность к пониманию того, что современное мышление становится всё более и более слепым и превращается в пустое (blicklosen) вычисление, у которого есть лишь одна возможность - рассчитывать на результат и, пожалуй, на сенсацию.

Однако есть ещё те, кто в состоянии понять (erfahren), что мышление - это не вычисление, а благодарность, поскольку мышление благодарно - то есть принимающим образом остаётся выставленным притязанию открываемости (Offenbarkeit) - тому, что есть сущее, а не ничто.

В этом "есть" несказанный язык бытия обращается к человеку, чьё отличие и одновременно угроза состоят в том, чтобы разнообразными способами быть открытым сущему как сущему.
(Martin Heidegger «Zollikoner Seminare»)

<>  <> <>
Наука не мыслит, поскольку ее путь и ее средства таковы, что она не может мыслить…. Именно благодаря тому, что наука не мыслит, она может утверждаться и прогрессировать в сфере своих исследований… однако без мысли наука бессильна.
(Из интервью Хайдеггера  журналу «L; Exress» (1969))

<>  <> <>
Я думаю, что на самом деле именно в поэме Парменида, и в вопросе, который она ставит, возникает возможность будущей науки.
(Из интервью Хайдеггера  журналу «L; Exress» (1969))

<>  <> <>
Тот, кто рассуждает о равенстве вещей, разбивает их единство.
(Чжуанцзы)

<>  <> <>

3. БЫТИЕ И СУЩЕЕ.
(Из диалога)
– Думаю, Парменид прав: «Бытие есть, небытия нет».
–  Лао-цзы тоже прав: «Бытие и небытие порождают друг друга».

<>  <> <>
Бытие ... таится в забытой и безосновной истине...
(М. Хайдеггер «Преодоление метафизики»)

<>  <> <>
Бытие имеется всякий раз только в том или ином облике, посланном историей: fysis, Logos, En, Idea, Energeia, субстанциальность, объективность, субъективность, воля, воля к власти, воля к воле. Но посланное историей не может, подобно яблокам, грушам, персикам, лежать в одном ряду, словно на прилавке исторического представления».
(М. Хайдеггер «Тождество и Различие»)

<>  <> <>
В какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и – истине.
(Аристотель)

<>  <> <>
Ни при каких научных исследованиях сущего никогда не найдут бытия. Всегда находят лишь сущее, от коего, следуя своим представлениям, вовсе не собираются отступаться. Бытие - не свойство сущего. Бытие невозможно ни объективно рассмотреть, ни представить себе.

Оно - просто другое по отношению к сущему: не-сущее. Но ничто выступает как бытие. Было бы слишком опрометчиво дать ничто примитивное объяснение, сочтя его просто ничтожным и лишенным всякой сути. <...> Лучше нам подготовиться распознать в ничто безграничность, дающую всякому сущему правомочие быть.

Это и есть само бытие. Без бытия, перед бездонной, но еще не раскрытой сутью которого ставит нас ничто в экзистенциальном страхе, все сущее пребывало бы в "безбытийности".

Согласно истине бытия, бытие может обходиться и без сущего, но вот сущего не бывает без бытия.
(М. Хайдеггер «Что такое метафизика?»)

<>  <> <>
Простота несложного сберегает внутри себя ... загадку всего великого и непреходящего.
(Мартин Хайдеггер "Просёлок")

<>  <> <>
 Сама по себе возможность, мощнее, изначальнее и выше которой не может быть ничего… без чего не может быть ни жизни, ни понимания… И никто… не настолько туп, чтобы не знать без всякого учителя, что есть только то, что может быть, и что без могу ничто никак не может ни существовать, ни чем-то обладать, ни действовать, ни претерпевать…

Всякое могущее (что-то) с такой необходимостью предполагает саму по себе возможность, что совершенно ничего не может быть без этой предпосылки.
( Кузанский Соч. в 2-х тт., т. 2. М., 1980, с. 421)

<>  <> <>
 «Возможность», таящаяся в расположении бытия, есть то, «в силу» чего вещь, собственно, только и способна быть. Эта способность есть в собственном смысле «возможное» - то, суть чего покоится в расположении могущего.

Своим расположением бытие рас-полагает к мысли. Оно делает ее возможной. Бытие как могущее-раc-положенное есть сама «воз-можность». Бытие как стихия есть «тихая сила» могущей расположенности, т. е. Возможного.
( Хайдеггер М. «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Бытие как могуще-рас-положенное есть сама “воз-можность”. Бытие как стихия есть “тихая сила” могущей расположенности, т. е. Возможного.

Наши слова “воз­можно” и “возможность” под господством “логики” и “метафизики” мыслятся, правда, только в плане своего отличия от “действительности”, т. е. исходя из определенной — метафизической — интерпретации бытия как actus и potentia, различение между которыми отождествляется с различением между existentia и essentia.

Когда я говорю о “тихой силе Возможного”, я имею в виду не possibile сконструированной голым представлением possibilitas, не potentia как essentia некоего actus, исходящего от existentia, но само Бытие, которое своим расположением делает возможными мысль и тем самым о-существление человека и, значит, его отношение к бытию.

Делать что-то возможным означает здесь: сохранять за ним его сущность, возвращать его своей стихии.
(М. Хайдеггер. «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Выше, чем действительное, стоит возможное.
(М. Хайдеггер)

<>  <> <>
Неприметный закон земли хранит ее в смирении возникновения и гибели всех вещей внутри отмеренного круга Возможного, которому каждая вещь следует и который, тем не менее, ни одной из них не ведом. Береза никогда не превышает того, что возможно для нее. Пчелиный народ обитает внутри своего Возможного.

Только человеческая воля, изворотливо устраивающаяся в технике, терзает землю до усталости, истощения и искусственного изменения. Воля толкает землю за зрелый круг присущего ей Возможного к чему-то такому, что уже не есть Возможное и что потому есть Невозможное....
 
Одно дело просто использовать землю, другое – принять благословение земли и найти себя в законе этого зачинающего принятия, чтобы беречь тайну Бытия и стоять на страже неприкосновенности Возможного.
(М. Хайдеггер «Преодоление метафизики»)

<>  <> <>
« «Возможность, – пишет Хайдеггер в § 31, – есть наиболее изначальная и конечная (urspr;nglichste und letzte) положительная онтологическая детерминация» [SZ 143] бытия – первого прежде всего, того бытия (Dasein, на немецком языке Хайдеггера), которым является каждый из нас.

Таким образом, далекое от чисто методологического значения в рамках размышлений об идее феноменологии понятие возможности как некоего конституирующего сущность бытия является для Хайдеггера основанием и вершиной, альфой и омегой онтологии».
(Марк Синклер «Хайдеггер о возможности»)

<>  <> <>
Неоспоримая заслуга Хайдеггера состоит не в различении бытия и сущего (в более или менее смутном виде это различение, как мы уже знаем, присутствовало в схоластике и даже у Канта), а в том, что он поставил вопрос о самом бытии, отдельно от сущего.
(Х. Субири «О сущности»)

<>  <> <>
«Все формы, в которых предпринимается попытка помыслить мировое целое по аналогии с вещью в мире, обречены на провал».
(Ойген Финк)

<>  <> <>
Сущее - это все, о чем мы говорим, что имеем в виду, с чем так или иначе имеем дело, сущее так же и то, чем мы сами являемся, и то, каким образом существуем.
 (М. Хайдеггер "Бытие и время")

<>  <> <>
"Сущим мы называем все, что есть"
 (М. Хайдеггер. Из "Лекций о Ницше")

<>  <> <>
Одна искра может спалить десять тысяч вещей, но когда исчезнут вещи, где пребывать огню? Одно мгновение дао может обратить в небытие десять тысяч вещей, но когда исчезнут вещи, где же пребывать дао?
(Гуань Инь-цзы)

<>  <> <>

4.ВРЕМЯ
(К вопросу о том, существует ли время.)
– «Время – одно из условий существования сотворенного Богом мира; течение, длительность, сопровождающая развитие событий». (Из православной энциклопедии «Азбука веры»).
– «Времени нет без человека». (М. Хайдеггер. Из доклада «Время и бытие», 1962)).

<>  <> <>
 «У озабоченного устраивания дел тот смысл, что нечто еще не находящееся в нашем распоряжении, путем определенных операций оказывается в нашем распоряжении, тот смысл, что нечто предоставленное заботе переводится в настоящее.

В заботе заключено определенное ожидание, т.е. определенное отношение к будущему; я ожидаю нечто такое, что затрагивает меня изнутри будущего, – то, что не есть я сам, но с чем я имею дело. Озабоченно устраивать нечто изнутри будущего в то же самое время значит забывать». <...>

Время – это не что-то такое, что происходит вовне меня в мире, но то, что есть я сам… Время определяет целостность существования здесь [Dasein]. Существование не просто всякий раз есть в такой-то миг, но оно есть само на всем протяжении своих возможностей и своего прошлого. »
(М. Хайдеггер «Понятие времени (1924), «Пролегомены к истории понятия времени (1925)»

 [Комментарий Е.В. Фалёва: То есть именно «время» есть ответ на тот вопрос о бытии сущего, о связующем центре всех переживаний и актов сознания, на который не дали ответа ни Дильтей, ни Гуссерль.
 
<...> «будущее» соотносится у Хайдеггера с «решимостью» совершить какое-либо действие, настоящее время – с самим действованием, а прошлое – с сознанием ответственности. «Всякое действие – это в то же самое время вина» (М. Хайдеггер)… или, по Гете, «Тот, кто действует, всегда бессовестен».
( Из кн.: Е.В. Фалёв «Герменевтика Хайдеггера» (2008))

<>  <> <>
Весьма глубок и интересен критический комментарий Франсуа Жюльена к хайдеггеровской концепции времени:

«Даже если мы посчитаем, что три  времени — прошлое, настоящее и будущее — больше не должны обозначать множество «теперь», следующих друг за другом на линии времени, но будем представлять их как со-порождающие модальности существования, от этого мы не перестанем находить — вплоть до Хайдеггера — фигуру человека, причастного экзистенции, который, подобно «здесь-бытию», Dasein, есть всегда то, что «каждый раз уже впереди себя» (je schon vorweg).

В качестве существа, устремленного к своей возможности быть, чье будущее, Zukunft, есть «возврат (Kunft) к (zu) себе на основе каждой возможности, которая определяет его существование», есть всегда нечто остающееся, ожидающее возможности быть, которая удерживает его за пределами себя (ausstehen) или, точнее, выше себя (;ber sich hinaus) и определяет его как «бытие-к» (zu): «В Dasein, пока оно есть, всегда недостает еще чего-то, чем оно способно быть и будет».

Именно основываясь на будущем и  на своем преобладании, то есть на предвосхищении своего конца, — поскольку оно замыслено как «бытие-к-концу», — можно  понять собственный смысл его бытия как «конечного сущего».

Если в нем нет ничего ожидающего, нет больше и «здесь-бытия», Dasein, это и есть смерть; но пока оно «существует», неполнота (недостача), которая характеризует его сущность в модусе: «еще-не» (noch nicht), способствует тому, что ему принадлежит «обязанность стать самим собой, какое оно еще не есть, то есть стать сущим».

В итоге Хайдеггер не только тематически или даже понятийно, но и в условиях возможности его мысли… не столь отличается от Плотина: это «еще не», свойственное Dasein, есть то, чем оно обладает, чтобы быть.»
(Жюльен Ф. О «времени». Элементы философии «жить»( 2005))

<>  <> <>
Время не есть. Время имеет место…. Мы называем место, вмещающее собственно время, просветом…
(М. Хайдеггер Время и бытие (1962))

<>  <> <>
«[Наука]…может оперировать только над тем, что считается повторяющимся, т.е. исключает…влияние времени. От нее ускользает то, что есть неповторяющегося и необратимого в последовательных моментах какой-либо истории.

Чтобы представить себе эту неповторяемость и необратимость, нужно порвать с научными привычками… оскорбить разум, пойти наперекор естественным склонности ума».

«Мы не мыслим реального времени, но мы его переживаем, ибо жизнь шире пределов сознания».
(Анри Бергсон  «Творческая эволюция»)

<>  <> <>
Продолжительность времени определяется нашим восприятием. Размеры пространства обусловлены нашим сознанием. Поэтому, коли дух покоен, один день сравнится с тысячей веков, а коли помыслы широки, крохотная хижина вместит в себя целый мир.
(Хун Цзычэн «Вкус корней»)

<>  <> <>

5.НИЧТО И БЫТИЕ
(Диалог между хайдеггерианцем и постмодернистом)
–  «Философия …постоянно возвращалась к основному вопросу метафизики, самим Ничто вынуждаемому: почему вообще есть сущее, а не, наоборот, Ничто?» (М. Хайдеггер «Что такое метафизика»

– «Для настоящего диалектика предельной загадкой является не вопрос: “Почему есть нечто, а не ничто?”, а вопрос: “Почему есть ничто, а не нечто?”, – как получается, что чем больше мы анализируем реальность, тем больше мы обнаруживаем пустоту?»
(Славой Жижек «Z;iz;ek S. Less than Nothing: Hegel and the Shadow of Dialectical Materialism»)

<>  <> <>
Человеческое бытие может вступать в отношение к сущему только тогда, когда оно выдвинуто в Ничто. Выход за пределы сущего совершается в самой основе нашего бытия. Но такой выход и есть метафизика в собственном смысле слова. Тем самым подразумевается: метафизика принадлежит к “природе человека”. Она не есть ни раздел школьной философии, ни область прихотливых интуиций.

Метафизика есть основное событие в человеческом бытии. Она и есть само человеческое бытие. Из-за того, что истина метафизики обитает в этом бездонном основании, своим ближайшим соседом она имеет постоянно подстерегающую ее возможность глубочайшей ошибки.

Поэтому до серьезности метафизики науке со всей ее строгостью еще очень далеко. Философию никогда нельзя мерить на масштаб идеи науки.

Если мы действительно задались развернувшимся здесь вопросом о Ничто, то метафизика не просто продефилировала перед нами в своих внешних чертах. Вместе с тем мы и не “погрузились” в нее как бы впервые. Мы и не можем в нее погрузиться, потому что — поскольку экзистируем — всегда уже находимся.

Поскольку человек экзистирует, тем или иным образом совершается и его философствование. Философия — то, что мы так называем, — есть приведение в движение метафизики, в которой философия приходит к себе самой и к своим настоятельным задачам.

А философия приходит в движение только благодаря своеобразному скачку, в котором наша собственная экзистенция посвящается сущностным возможностям человеческого бытия в целом.

Для этого скачка решающим является: во-первых, предоставление пространства для сущего в целом; потом свободное отпускание себя в Ничто, т.е. избавление от божков, которые у каждого есть и к которым каждый имеет обыкновение ускользать; наконец, допущение размаха этой безопорности, чтобы в своих взлетах она постоянно возвращалась к основному вопросу метафизики, самим Ничто вынуждаемому: почему вообще есть сущее, а не, наоборот, Ничто?
(М. Хайдеггер «Что такое метафизика»)

<>  <> <>
 "Утверждение Жизни и Смерти в Элегиях сливается воедино. Признание одного без другого, как они тому учат и что славословят, есть ограничение, отсекающее в итоге Бесконечность.

Смерть - это сторона Жизни, повернутая от нас: мы должны пытаться достичь полного осознания нашего существования, пребывающего в двух неделимых сферах, неистощимо питаемого и той, и другой...

Истинная фигура Жизни простирается в Обоих Пространствах, и кровь мощнейшей циркуляции также пульсирует везде; не существует Здешнего и Потустороннего, это - Великое Единство. Вездесущее проникновение погружается в более глубокое бытие".
(Из письма Рильке «швейцарскому другу» с разъяснением своих слов о "постоянно зреющей во мне решимости держать Жизнь открытой для Смерти".)

<>  <> <>
Не было не-сущего, и не было сущего тогда.
Не было ни воздуха, ни небосвода, за его пределами.
Что двигалось туда-сюда? Где? Под чьей защитой?
Что за вода была бездонная, глубокая?
Не было ни смерти, ни бессмертия тогда.
Не было ни признака дня - ночи.
Дышало, не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно,
И не было ничего другого, кроме него…
(Ригведа [РВ 10:129:2])

<>  <> <>
Происхождение сущего (сат) в не-сущем (а-сат) открыли
Мудрецы размышлением, ища в сердце (своем).
(Ригведа [РВ 10.129:4 -5])

<>  <> <>

6. МЫШЛЕНИЕ, ПОНИМАНИЕ
Стоит разуму захотеть понять свой исток – и мысль умирает.
(Др. чаньское изречение)

<>  <> <>
Много еще есть на свете неведомых проселков, ведущих к полям. И однако каждому мыслящему отведен лишь один путь, и это его путь, — и он, прокладывая его, обязан ходить по нему взад-вперед, до тех пор, пока наконец не приучится он выдерживать направление и не признает своим тот путь, который однако никогда не будет принадлежать ему, до тех пор, пока наконец не научится говорить то, что можно изведать лишь на этом и ни на каком другом пути.
(М. Хайдеггер «Слова Ницше «Бог мёртв»»)

<>  <> <>
 Многие, пожалуй, владеют логикой, но у них никогда нет в голове истинной мысли. Правда, такие мысли редки. <…> Редкие истинные мысли не возникают из самодельного мышления, но они, правда, не находятся и в вещах, как камень на лугу или сеть в воде.

Истинные мысли при-мысливаются к человеку…, причем только в том случае, если он, со своей стороны, пребывает в настоящем мыслящем благоговении…., то есть в выработанной им готовности помыслить то, что идет ему навстречу как должное-быть-помысленным.
(М. Хайдеггер «Гераклит»)

<>  <> <>
"Мысль... допускает бытию захватить себя, чтобы с-казать истину бытия." 
"Мысль дает бытию слово"
(М. Хайдеггер «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Мышление есть слушание, которое рассматривает.
(М. Экхарт)

<>  <> <>
Мышление есть внимательность к существенному.
М. Хайдеггер

<>  <> <>
Мысль, если сказать просто, есть мышление бытия. У родительного падежа здесь двойной смысл. Мысль есть мышление бытия, поскольку, сбываясь благодаря бытию, она принадлежит бытию. Она — мышление бытия одновременно и потому, что, послушная бытию, прислушивается к нему.

Мысль есть то, что она есть в согласии со своей сутью, в качестве слышаще-послушной бытию. Мысль есть — это значит: бытие в своей истории изначально привязано к ее существу.
(М. Хайдеггер «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Мышление, чьи мысли не только не настроены на счёт, но вообще определяются Другим, чем сущее, пусть будет названо бытийным мышлением.

Вместо того чтобы считаться с сущим в расчёте на него, оно растрачивает себя в бытии на истину бытия. Это мышление отвечает вызову бытия, когда человек передоверяет своё историческое существо той единственной необходимости, которая не понуждает вынуждением, но создаёт нужду, восполняемую свободой жертвы.

Нужда в том, чтобы сохранялась истина бытия, что бы ни выпало на долю человеку и всему сущему. Жертва есть изъятое из всякого принуждения, ибо поднимающееся из бездны свободы растрачивание человеческого существа на хранение истины бытия для сущего. В жертве осуществляет себя потаённая признательность, единственно достойное отблагодарение за расположение, в качестве которого бытие препоручило себя существу человека в мысли, чтобы человек взял на себя в своём отношении к бытию обережение бытия.

Изначальное мышление - отголосок расположения бытия, где светит и сбывается единственное: что сущее - есть. Этот отголосок - человеческий ответ на слово беззвучного голоса бытия.
(М. Хайдеггер, "Послесловие к: "Что такое метафизика?")

<>  <> <>
На деле же каждый шаг мысли служит лишь усилию содействовать тому, чтобы человек, мысля, вступил на путь своего существа.
(М. Хайдеггер «Из диалога о языке»)

<>  <> <>
Мы забываем о «правильном» и «неправильном», когда наш ум нам не мешает.
 ( Чжуан-цзы)

<>  <> <>
Понимание как состояние есть цель понимания как процесса.
(В.В. Розанов «О понимании»)

<>  <> <>
Бытие трансцендентно сознанию, но сознание имманентно бытию
 (Н. Гартман)

<>  <> <>
Чем ближе мы подходим к опасности, тем ярче начинают светиться пути к спасительному, тем более вопрошающими мы становимся. Ибо вопрошание есть благочестие мысли.
(М. Хайдеггер «Вопрос о технике»)

<>  <> <>
«Всякое сущностное спрашивание должно, если оно при этом каждый раз спрашивает все более исходно, менять себя до самого основания.... <...> падения в нем  являются как бы правилом!»

  «Исполнение вопроса о бытии не допускает подражания. Здесь каждый раз все необходимые пути - исторически впервые, потому что единственные.»
 (М. Хайдеггер  "Beitrage zur Philosophie.Vom Ereignis")

<>  <> <>

7.ЗАБВЕНИЕ БЫТИЯ, ПРЕОДОЛЕНИЕ МЕТАФИЗИКИ, СУЩНОСТЬ БЫТИЯ ЧЕЛОВЕКА (Dasein), ЭКЗИСТЕНЦИЯ

Не так уж и правдива ваша правда,
Чтоб нам ее всецело принимать,
Сейчас и правдой можно лгать,
Не погрешив против нее ни словом.
(Стихи неизвестного автора)

<>  <> <>
Метафизика думает, поскольку она представляет всегда только сущее как сущее, не о самом бытии. <…> Претензия метафизики овладеть ведущим отношением к «бытию» и законодательно определить всякое отношение к сущему как таковому рушится. Но это «преодоление метафизики» метафизику не устраняет. Пока человек остается разумным живым существом animal rationale , он метафизически живое существо, animal metaphysicum. 

Пока человек понимает себя как разумное живое существо, метафизика, по слову Канта, принадлежит к природе человека. Но, пожалуй, эта мысль могла бы , если ей удастся возвратиться в основание метафизики, участвовать в изменении существа  человека…

То, что само бытие касается мысли, и то, как оно касается, готовит ее к скачку, в котором она возникает из самого бытия, чтобы таким образом отвечать бытию как таковому. <…>
 
На этом пути, а это значит на службе вопроса об истине бытия, становится необходимым осмысление существа человека; потому что невысказанный, ибо еще даже не проявленный опыт забвения бытия включает всё на себе несущую загадку, что отношение бытия к человеческому существу принадлежит, в меру непотаенности бытия, к самому же бытию.

Но как эта подсказанная опытом догадка могла бы стать хотя бы просто высказанным вопросом, если прежде все силы не будут вложены в то, чтобы не привязывать определение человеческого существа к субъективности, причем также и к субъективности разумного живого существа, animal rationale?

Чтобы как отношение бытия к существу человека, так и сущностное отношение человека к открытости («Вот») бытия как такового схватить одновременно в одном слове, для сущностной области, в которой стоит человек как человек, было избрано имя «присутствие» (Dasein).
(М. Хайдеггер «Введение к: «Что такое метафизика?»»)

ххх
О чем думает мысль в слове «присутствие» на всем протяжении
трактата «Бытие и время», об этом дает сведения уже тезис (с. 42),
гласящий: «'Сущность’ присутствия заключена в его экзистенции»
<…> Что означает «экзистенция» в «Б. и В.»? Этим словом именуется вид
бытия, а именно бытие того сущего, которое стоит открытым для
открытости бытия, где это сущее стоит, умея в ней устоять. Это умение
устоять продумывается под именем «заботы». Экстатическое существо
присутствия понимается из заботы, так же как, наоборот, забота удовлетворительным образом осмысливается только в ее экстатическом
существе. Так понятое вы-ступание есть существо эк-статики, как ее надо
здесь мыслить.
(М. Хайдеггер «Послесловие к: «Что такое метафизика?»»)

<>  <> <>
... бытие ... таится в забытой и безосновной истине...
(М. Хайдеггер «Преодоление метафизики»)

<>  <> <>
При имени «греки» мы думаем о начале философии, при имени «Гегель» о ее завершении. Гегель сам понимает свою философию под таким определением.
Из рубрики «Гегель и греки» нам говорит вся философия в ее событийной истории, и притом теперь, в эпоху, когда распад философии становится очевидным; ибо она растекается в логистику, психологию и социологию.

Эти самостоятельные сферы исследования обеспечивают за собой возрастающее значение и широкое влияние в качестве функциональных форм и эффективных орудий политически-экономического, т.е. в существенном смысле технического мира.

Однако — издалека обусловленный и неудержимый распад философии вовсе еще не обязательно конец мышления, а скорее что-то другое, хотя и не поддающееся общепонятной констатации.
(М. Хайдеггер «Гегель и греки»)

<>  <> <>
Человек принадлежит своему существу лишь постольку, поскольку слышит требование Бытия. Только от этого требования у него “есть”, им найдено то. в чем обитает его существо. Только благодаря этому обитанию у него “есть” его “язык” как кров, хранящий присущую ему эк-статичность. Стояние в просвете бытия я называю эк-зистенцией человека.

Только человеку присущ этот род бытия. Так понятая эк-зистенция — не просто основание возможности разума, ratio; эк-зистенция есть то, в чем существо человека хранит источник своего определения.
(М. Хайдеггер «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Высочайший, истинный страх, или экзистенциальный ужас, человек способен ощущать не перед реальными опасностями обычной, повседневной жизни, а лишь перед вечной тайной бытия.
(Н.А.Бердяев)

<>  <> <>
То, что есть человек, — т. е., на традиционном языке метафизики, “сущность” человека,— покоится в его экзистенции. Так понятая экзистенция, однако, не тождественна традиционному понятию existentia, означающему действительность в отличие от essentia как возможности. В “Бытии и времени” (с. 42) стоит закурсивленная фраза: “'Сущность' бытия-вот заключается в его экзистенции”.

Но речь здесь не идет о противопоставлении existentia и essentia, потому что эти два метафизических определения бытия, не говоря уже об их взаимоотношении вообще, пока еще не были поставлены под вопрос. Фраза тем более не содержит какого-то универсального высказывания о наличном бытии как существовании в том смысле, в каком это возникшее в 18 веке обозначение для понятия “предмет” выражает метафизическое представление о действительности действительного.

Во фразе сказано другое: человек существует таким образом, что он есть “вот” Бытия, т. е. его просвет. Это — и только это — “бытие” светлого “вот” отмечено основополагающей чертой экзистенции, т. е. экстатического выступления в истину бытия.
(М. Хайдеггер «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
В вопросе о бытии человека это бытие нельзя суммирующе вычислять из подлежащих сверх того опять сначала определению способов бытия тела, души, духа. И для самой развертывающейся таким путем онтологической попытки предпосылкой должна была бы стать идея бытия целого.

Чем, однако, принципиальный вопрос о бытии присутствия загражден или сбит с пути, так это сплошной ориентацией на антично-христианскую антропологию, на чей недостаточный онтологический фундамент персонализм и философия жизни тоже закрывают глаза». (М. Хайдеггер, «Бытие и время»)

<>  <> <>
"Бытие народа следует понимать только из Dasein'а, поэтому всегда надо помнить, что народ никогда не может быть ни целью, ни задачей сам по себе, поскольку это было бы простым расширением идеи либерального "эгоизма" и промышленным выражением поддержания и обеспечения "жизни". Бытие народа есть "голос". Этот голос не говорит в так называемом непосредственном дискурсе простого, естественного, необразованного и невоспитанного "человека".

Вышеназванные черты такого "человека" свидетельствует не о том, что он не образован, но о том, что он неправильно образован и не способен относиться к сущему и истинной и прямой непосредственностью. Голос народа звучит редко и через немногих избранных".
(Heidegger M. Beitrage zur Philosophie (Vom Eraignis).)

<>  <> <>

8.СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА И ТЕХНИКА

Машина научила человека
Пристойно мыслить, здраво рассуждать.
Она ему наглядно доказала,
Что духа нет, а есть лишь вещество,
Что человек – такая же машина,
Что звездный космос только механизм
Для производства времени, что мысль
Простой продукт пищеваренья мозга,
Что бытие определяет дух,
Что гений – вырожденье, что культура –
Увеличение числа потребностей,
      Что идеал –
                Благополучие и сытость,
Что есть единый мировой желудок
И нет иных богов, кроме него.
(М. Волошин «Путями Каина»)

<>  <> <>
«…Сущность техники вовсе не есть что-то техническое.
<…> Техника – вид раскрытия потаенности… Это область выведения из потаенности, осуществления истины. <…> Царящее в современной технике раскрытие потаенного есть производство, ставящее перед природой неслыханное требование быть поставщиком энергии, которую можно было бы добывать и запасать как таковую. <…>

Но непотаенностью, в которой показывает себя или ускользает действительное, человек не распоряжается. То, что  со времен Платона действительное обнаруживает себя в свете идей, не Платоном устроено. Мыслитель лишь отвечал тому, что было к нему обращено как вызов.

Это поставляющее раскрытие всего может осуществляться только в той мере, в какой человек со своей стороны заранее сам уже вовлечен в извлечение природных энергий. Если человек вовлечен в это, поставлен на это, то не принадлежит ли и человек – еще первоначальнее, чем природа – к состоящему-в-наличии? <…>

Назовем теперь тот захватывающий вызов, который сосредотачивает человека на поставлении всего, что выходит из потаенности, в качестве состоящего-в- наличии , –  по-ставом. <…> Человек среди распредметившегося материала становится просто представителем этой наличности – он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения , когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто стоящее в наличности. А между тем как раз под этой нависшей над ним угрозой человек раскорячился до фигуры господина земли. <…>

Но где опасность, там вырастает
И спасительное.
(Гельдерлин)

<…> Человеческие усилия сами по себе никогда не смогут эту угрозу отвратить. <…>
Когда-то не только техника носила название «техне».  Когда-то словом «техне» называлось и то раскрытие потаенного, которое выводит истину к сиянию явленности. <…> Поэзия являет истину в сиянии того, что Платон в «Федре» называет ;;;;;;;;;;;;, «сияющим всего ярче». <…> Дано ли искусству осуществить эту высшую возможность своего существа среди крайней опасности, никто не в силах знать.»
(М. Хайдеггер «Вопрос о технике» (1953))

<>  <> <>
Связь техники с критикой метафизики … становится одной из ведущей тем позднего Хайдеггера. Он доказывает, что техника есть не что иное, как завершение западноевропейской метафизики. Согласен, мысль не самая простая для понимания. Конец метафизики как некое историческое событие означает, что мы вступили в финальную стадию нигилизма. Так, как его понимал Ницше, когда писал в «Заратустре»: «Пустыня ширится сама собою: горе тому, кто сам в себе свою пустыню носит».

Бытийно-историческая сущность нигилизма определяется, по Хайдеггеру, «забвением Бытия». А условием прихода «другого начала» становится именно прохождение через эту абсолютную негативность. Метафизика преодолевается так же, как инфекционная болезнь, которой нужно переболеть от и до.

У медиков есть понятие «кризис болезни» — внезапная перемена в течении заболевания, как правило, к лучшему. С этого переломного момента начинается собственно выздоровление, и обычно он сопровождается впадением в беспамятство, длительным сном.

Так и здесь, не оказавшись посреди «пустыни забвения Бытия», невозможно научиться высвечивать разницу между бытием и сущим, а значит, не получится и развернуть герменевтику технического мира. Здесь на долю философии выпадает ответственная задача. Она должна не только показать, что наш жизненный мир возник в результате технической революции, но и поставить вопрос о технике, то есть вопрос о происхождении, условиях возможности и границах техники.
(Александр Михайловский. Фрагмент из интервью «Мартин Хайдеггер и будущее…»

<>  <> <>
Сейчас обнаруживается то, что Ницше уже метафизически понимал, – что новоевропейская «механическая экономика», сплошной машиносообразный расчет всякого действия и планирования, в своей безусловной форме требует нового человечества, выходящего за пределы прежнего человека.

Недостаточно обладать танками, самолетами и аппаратурой связи; недостаточно и располагать людьми, способными такие вещи обслуживать; недостаточно даже просто овладеть техникой, словно она есть нечто в себе безразличное, потустороннее пользе и вреду, строительству и разрушению, применимое кем угодно и для любых целей.

Требуется человечество, которое в самой своей основе соразмерно уникальному существу новоевропейской техники (курсив мой – А.П.) и ее метафизической истине, то есть которое дает существу техники целиком овладеть собою, чтобы так непосредственно самому направлять и использовать все отдельные процессы и возможности.
(М. Хайдеггер  «Европейский нигилизм»)

<>  <> <>
Это машина,
Как она, что ни час,
Мстит нам, калечит нас!
Ей бы служить весь век.
Разве не человек —
Первопричина?
(Рильке Пер. В. Микушевича)

<>  <> <>
Мы превозносим прогресс. Но хотя наша прогрессивность во множестве случаев может привести к восхитительному исполнению желаний, она в равной степени накапливает гигантский Прометеев долг, который время от времени приходится выплачивать в виде ужасающих катастроф. Веками человек мечтал о полете, а все, что мы получили взамен, – это град бомбардировок!

Мы посмеиваемся сегодня над христианской верой в загробную жизнь, но сами все еще часто впадаем в хилиазмы, в сотни раз более нелепые, чем представления о счастливом будущем. Наше дифференцированное сознание пребывает в постоянной опасности отрыва от своих корней и поэтому нуждается в компенсации…
(К. Юнг Из кн. «Душа и миф»)

<>  <> <>
Прогресс есть именно та форма жизни, при которой человеческий род может вкусить наибольшую сумму страданий, стремясь достигнуть наибольшей суммы наслаждений.
(Н.Ф. Федоров "Философия общего дела")

<>  <> <>
Благодаря чему современная техника, основанная на естествознании, способна открывать в природе и освобождать новые виды энергии?

Это стало возможно благодаря тому, что в течение последних столетий идет переворот в основных представлениях, человек оказался пересаженным в другую действительность. Эта радикальная революция мировоззрения произошла в философии Нового времени. Из этого проистекает и совершенно новое положение человека в мире и по отношению к миру.

Мир теперь представляется объектом, открытым для атак вычисляющей мысли, атак, перед которыми уже ничто не сможет устоять. Природа стала лишь гигантской бензоколонкой, источником энергии для современной техники и промышленности.

Это, в принципе техническое, отношение человека к мировому целому впервые возникло в семнадцатом веке и притом только в Европе. Оно было долго незнакомо другим континентам. Оно было совершенно чуждо прошлым векам и судьбам народов.
(М. Хайдеггер "Отрешенность")

<>  <> <>

9. ДРУГОЕ НАЧАЛО, СОБЫТИЕ

Не иди по следам древних,
Но ищи то, что искали они.
(Мацуо Басё)

<>  <> <>
Прежде чем сможет наступить событие Бытия в его изначальной истине, должно сперва надломиться бытие как воля, Мир должен быть принужден к крушению, земля - к опустошению и человек - к пустому труду. Только после этого заката сбудется через долгое время внезапная тишина Начала. На закате все, т.е. то сущее в целом, о котором метафизика высказывает свои истины, идёт к своему концу.
(М. Хайдеггер)

<>  <> <>
Неявная безличность, звучащая в оборотах речи «имеет место бытие, «имеет место время», называет, наверное, что-то специфическое, во что входить здесь не нужно…
… бытие так же не «есть», как время не «есть»… То, чем определяются  оба, время и бытие, в их собственное существо, т.е. в их взаимопренадлежность,  мы называем: событие...

Между тем: событие ни есть, ни имеет себе еще какое-то место. Сказать одно, как и другое, значит извратить положение дел, все равно как если бы мы захотели выводить источник из реки.
(М. Хайдеггер «Время и бытие»)

<>  <> <>
Порой у самых отважных не хватает отваги на то, что им известно.
(Фридрих Ницше).

<>  <> <>
Мир перестраивается - но творящая сила еще пребывает во мраке - и тем не менее она присутствует! Кто высвободит ее? Не тот, кто в торопливых опытах стремится получить целебные средства, чтобы прославлять их, какими бы они ни были, - но только тот, кто знает закон первоначала и, значит, к нему приспосабливается. И при этом встраивается в структуру почвы выросшего на ней существа.
(М. Хайдеггер Размышления II–VI (Черные тетради 1931–1938))

<>  <> <>
То же самое. — Толпе, чтобы постоянно освежать ее всегда мимолетные «переживания», необходимо еще-никогда-не-бывалое. И поэтому то же самое для простого рассудка есть то, что он отодвигает от себя, замечая — «ничего нового».
Однако «то же самое» — простое в его всегда изначальной сущностности — есть тайна, у которой созидающие в долгу.
(Martin Heidegger. Uberlegungen V/69)

<>  <> <>
На первой странице «Бытия и времени» речь обдуманно идет о «повторении». Подразумевается не однообразное накатывание всегда одного и того же, но: извлечение, приближение, собирание того, что таится в древнем.
(М. Хайдеггер. «Из диалога о языке»)


10. ИСТИНА
Чем поэтичнее, тем истенней.
(Новалис)

<>  <> <>
«Кто свободен  от страстей, видит чудесную тайну дао, а кто имеет страсти, видит его только в конечной форме».

 «Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством. Знание постоянства называется достижением ясности, а незнание постоянства приводит к беспорядку и в результате к злу».

 «Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает».
(ДАО ДЭ ЦЗИН

<>  <> <>
«Уже давно существо истины как чего-то внутренне противоречивого, борющегося в самом себе, стала чуждой нам и всему западноевропейскому мышлению»
«… становится ясно, что мы никогда не можем мыслить порознь «истинное» и «ложное», «истину и ложность» и тем более обособленно мыслить истину как «несокрытость», ибо в самом ее наименовании как «несокрытости» уже обнаруживается связь с «сокрытостью»».
 
«… раскрытие и сокрытие – основная черта бытия».
(М. Хайдеггер М. «Парменид»)

<>  <> <>
Истинное – это несказанное, которое только в строго и сообразно сказанном остается тем несказанным, каково оно есть.
(М. Хайдеггер «Гераклит»)

<>  <> <>
В какой мере каждая вещь причастна бытию, в такой и – истине.
(Аристотель)

<>  <> <>
Сколько истины вынесет, на сколько истины отважится данный ум?» – вот вопрос, ставший для меня главным мерилом значения и ценности. Заблуждение – это трусость… всякое достижение познания есть следствие мужества, суровости к себе, чистоты перед собой.
(Ф. Ницше)

<>  <> <>
Искусство, и ничего кроме искусства, искусство нам дано, чтобы не умереть от истины.
(Ф. Ницше)

<>  <> <>
Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнца.
(Франц Кафка)

<>  <> <>
«И с к а т ь - это уже держаться-в-истине»
«Произведение мысли в эпоху перехода... может и должно быть лишь ходом в двусмысленности этого слова: ходьба и путь одновременно, таким образом, путь, который идет сам»
«Сам п у т ь всегда более сущностен не как "личностное развитие".»
((М. Хайдеггер  "Beitrage zur Philosophie.Vom Ereignis"))

<>  <> <>
Говорите об Истине с ищущими её.
(Гностики)

<>  <> <>

11. ОТРЕШЕННОСТЬ.
Тот, кто постиг в себе самого себя, может предоставить вещам быть тем, что они есть. Тот, кто возвратил Поднебесную Поднебесной, может пребывать вне мира, находясь в этом мире.
(Хун Цзычен «Вкус корней»)

<>  <> <>
Отрешенность от вещей и открытость для тайны взаимно принадлежны. Они предоставят нам возможность обитать в мире совершенно иначе. Они обещают нам новую основу и почву для коренения, на которой мы сможем стоять и выстоять в мире техники…Отрешенность от вещей и открытость тайне дадут нам увидеть новую почву, которая однажды, быть может, даже возвернет в ином обличье старую, сейчас так быстро исчезающую.
(М. Хайдеггер «Отрешенность» (1955))

<>  <> <>
Как раз те настроения, на которые мы совсем не обращаем внимания и за которыми уж подавно не наблюдаем, те настроения, которые настраивают нас так, что нам кажется, будто никакого настроения вообще нет, как будто мы вообще не настроены, – эти настроения суть самые могущественные.
(М. Хайдеггер «Основные понятия метафизики»)

<>  <> <>
Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое.
(Олдос Хаксли)

<>  <> <>
Да, всё, что есть в мире великого, живёт в молчании.
И говорит тишиною.
(И. Ильин)

<>  <> <>
 
12. ЯЗЫК, РЕЧЬ.
– Стефан Георге: «Нет ничего там, где недостает слова».
– Гельдерлин: «Но, то, что пребывает, устанавливают поэты»

<>  <> <>
Мысль… относит к бытию то, что дано ей самим бытием. От-ношение это состоит в том, что  мысль дает бытию слово. Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты – хранители этого жилища. Их стража – осуществление открытости бытия, насколько они дают ей слово в соей речи, тем сохраняя ее в языке…

Метафизика … в очень ранние века в образе западной европейской «логики» и «грамматики» подмяла под себя истолкование языка…. Высвобождение языка из-под грамматики на простор какой-то более исходной сущностной структуры препоручено мысли и поэзии.
(М. Хайдеггер «Письмо о гуманизме»)

<>  <> <>
Однажды у Конфуция спросили: "Чтобы ты сделал первое, если бы пришел к власти?"
"Первое, что бы я сделал, - сказал Конфуций, - вернул бы словам их первоначальный смысл."
(Из др. китайской мудрости)

<>  <> <>
«Вершей пользуются при рыбной ловле. Поймав рыбу, забывают о верше.
Ловушкой пользуются для ловли зайцев. Поймав зайца, забывают о ловушке.
Словами пользуются для поиска смысла. Поймав смысл, забывают слова.
Где же мне отыскать забывшего слова человека, чтобы с ним поговорить!»

(фрагмент в другом переводе:)

«… Словами пользуются для выражения мысли. Обретя же мысль, забывают про слова.»
(Чжуан-Цзы)

<>  <> <>
 Учитель сказал: „Письмо не до конца выражает слово, как слово не до конца выражает мысль. Но если это так, то не остались бы неизреченными мысли совершенномудрых людей?” Учитель сказал: „Совершенномудрые создали образы, чтобы в них до конца выразить мысли. Они установили триграммы, чтобы в них до конца выразить истинный смысл вещей. Они приложили афоризмы, чтобы в них до конца выразить слова...”
(Сицы чжуань)

<>  <> <>
Кто-то, глядя, не видит Речь,
Кто-то, слушая, не слышит ее.
А кому-то она отдается,
Как страстная жена в прекрасном наряде – мужу.
(Ригведа Х, 71, 4)

<>  <> <>
Греческий – единственный язык во всей Европе, который отождествляет мышление и речь. Конечно, различение того и другого происходит. Есть чистое мышление, есть просто речь. Но это абстракция. А реально существует что? «Логос», который есть и слово и мысль.
(Алексей Фёдорович Лосев История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития)

<>  <> <>