Карусель

Антонина решила сократить путь и свернула на центральную аллею парка.
Навстречу шла совсем молодая женщина с девочкой лет трёх, которая активно сопротивлялась и настаивала:
- Хочу ещё покататься на лошадке! Ну, ещё хотя бы разочек! Хочу чупа-чупс!
- Ты уже дважды  прокатилась - достаточно, - категорически возражала мама девочки, - и никаких леденцов!

          И Антонина вспомнила себя, шестилетнюю, и маму, которой едва исполнилось сорок два.
         То было  их первое лето без отца, и мама по мере сил и возможностей старалась сама не погрузиться в мрачность тоски и вывести из уныния маленьких дочек, на которых печальное событие подействовало крайне удручающе.
         По выходным мама возила их в гости к родственникам,  бережно подбирая новые светлые мгновения впечатлений, которые могли бы хоть как-то разбавить  горькую  утрату, придавившую, казалось, их всех тяжким гнётом.
           Накануне дня рождения младшенькой она испекла шанежки, а на зорьке они уже мерно покачивались под перестук колёс в плацкартном вагоне поезда, который всего на одну минуту задерживался на маленькой сельской станции.
         Ежедневный путь в школу и обратно составлял  четыре километра, поэтому от  городского  вокзала до парка не составило труда пройтись пешком - и как раз к открытию.
          Тонечка никогда прежде не видела такого чуда - карусель!
          «И слово-то какое задорное», - подумалось ей.
          Антонина росла медленно, долго оставалась маленькой и хрупкой, внешне выглядела на пару лет младше своего возраста. Сначала она прокатилась на верблюде, удобно устроившись меж его горбов, потом - на слоне, в красивой попоне, а уж в третий раз - на лошадке. 
        И оказалось, что на ней веселее всего, потому что раскачивалась медленно, как смирная лошадь Нюся, на которой тётя Люба развозила свежую почту. Нюсю запрягали в двухколёсную бричку, и она послушно брела вдоль домов, самостоятельно останавливаясь возле каждой калитки, чтобы тётя Люба могла опустить в почтовый ящик или продеть между штакетниками забора газеты и журналы, свернув их трубочкой.
        Когда вернулись из города, мама купила в станционном буфете редкое лакомство: большой коричневый пряник, напоминающий  зебру: его украшали частые полоски белой глазури. Тоне очень хотелось попробовать, но жаль было нарушать такую красоту. Она принесла пряник домой, и старшая сестра с радостью поделила пряник на две части. Внутри оказался ароматный джем  -  и обеим показалось, что вкуснее не бывает ничего.

           Спустя четверть века с того памятного дня в парке, Антонина стояла у ажурной изгороди карусели, и смотрела, с каким восторгом катается её маленькая дочка.
           Карусель за эти годы стала шире в диаметре, для юных всадников добавили новых сказочных персонажей: серого волка, белого гуся-лебедя, петушка. Её маленькая Машенька в несколько заходов смело прокатилась на всех!
           Играла музыка, исполнялись добрые детские песенки. День прошёл чудесно.
На выходе из парка стояли лотки с мороженым и конфетами.  Машенька выбрала малинового петушка на палочке, приятно благоухающего ягодой,  размером почти с её ладошку.
               
           Прошло ещё четверть века.
           Парк разросся - появились новые аттракционы, много: и воздушные качели, и горки, и автодром, и огромное колесо обозрения, а малышей по-прежнему привлекала яркая и красочная карусель.
          Площадку перед ней украсили многоцветной плиткой, вокруг поставили удобные скамейки,  расширили дорожки, посадили на клумбах необычные цветы.
          И вот уже Антонина  привела в парк внучку.
          Она смотрела на счастливое детское личико и думала о том, что жизнь похожа на карусель - всё по кругу, всё  с ускорением, но каждый раз иначе. То словно скачешь на лихом коне, то плывёшь белой лебедью, то преодолеваешь будни, то отдыхаешь в праздники.
          И незаметно пролетели шестьдесят лет с того светлого дня рождения, а вот не забылось же - всё помнится!..
              Наталья Коноваленко