Необыкновенные каникулы Васи. Окончание

    За ужином было тихо. Сидевшие за столом ели молча, лишь изредка переговариваясь между собой. Все девочки были заплаканы, да и у мальчишек нет-нет да и скатится по щеке слеза. Папа и мама Васи словно бы постарели на десять лет. Они ничего не ели, и только прихлёбывали из глиняных кружек настой, пахнущий пустырником  и валерианой.
     Бабка Татьяна, как странно, отсутствовала. После того, как прекратились поиски мальчика она, поручив одной из женщин накрыть стол к ужину, удалилась в баню и строго-настрого запретила её беспокоить.
     Она появилась в доме тогда, когда старинные часы с кукушкой, висевшие на стене, пробили десять часов. Дети уже улеглись спать, а старшие ребята, таскавшие воду из колодца в кадушки возле бани и дома, сложили вёдра и умывались перед сном.
    Бабка вошла в дом босая, в длинной белой рубахе, с распущенными волосами и с ожерельем с оберегами на шее. Лицо её выражало радость пополам с озабоченностью. Она прошла к печи, налила себе молока из большого горшка и утомлённо присела на лавку. Медленно выпила молоко и тихо сказала:
- Володюшка, Диночка, у меня для вас новости. После того, как Васятка пропал, всё вертелась в голове одна мысль.
     Присутствующие насторожились и тихонько присели на скамьи и табуретки.
- Я знала, что ему уготовано какое-то испытание, но  всё надеялась, глупая, что обойдётся. Но, видно, такова судьба. Вася жив и здоров...
     Тихий вздох облегчения пронёсся по дому, робкие улыбки появились на лицах.
- Но он у Аглаи. - договорила бабка.
     Лица присутствующих окаменели, в глазах появилась лёгкая паника.
- Как у Аглаи?! – воскликнула мама.
- В том его испытание, Диночка, - мягко проговорила бабка Татьяна. – Но не только в этом. Ему нужно сделать ещё что-то, чего до него никто никогда не делал. А что, не знаю. Видела я мальчонку нашего в зеркале, а рядом тень какую-то. Видно, в этой тени вся заковыка и есть. Но точно знаю, что в этом деле не только знания и вера, но и сердце Васяткино помочь ему должно.
     Мама залилась слезами, обняла добрую женщину и поблагодарила за добрую весть.
- Главное, что жив мой сынок! А что он справиться с этим испытанием, я почему-то не сомневаюсь...
- Материнское сердце – вещун, Диночка. Молись и верь, и всё будет хорошо...
    Все присутствующие перекрестились и заверили маму Дину, что будут молиться за её сына.
      А между тем Вася...
      В первый момент, когда большая волна отнесла его на середину реки, он растерялся и не успел схватиться за ветки ивы, которые спускались к самой воде. Второй и третий порыв ветра заставили его окунуться с головой и он нахлебался речной воды. Отплёвываясь, протирая глаза, он всплыл на поверхность, чтобы оглядеться, но тут его ноги попали в ледяную струю подводного течения. Судорога свела левую ногу, он нелепо взмахнул руками, пытаясь удержаться на плаву, но не успел глотнуть воздуха и начал медленно погружаться в глубину реки.
«Неужели это смерть?» - успел подумать Вася, прежде чем перед его глазами мелькнули серебристые чешуйки на чьём-то хвосте, чьи-то руки подняли его ставшее непослушным тело и тут сознание покинуло его.
       Неизвестно, сколько прошло времени, но неожиданно Вася стал слышать какие-то голоса: один из них был мягкий женский, второй – усталый мужской.
- Да, я всё сделал, как ты, матушка, приказывала...
- Хорошо, иди. Он скоро должен очнуться. Пришли мне Сергея, пусть он будет слугой нового гостя.
- Слушаюсь, госпожа.
       Остатки сна сняло как рукой, но мальчик не торопился открывать глаза. Он пытался вспомнить, что же произошло и это ему постепенно удалось.
«Я купался, поднялся ветер, я ушёл под воду и кто-то спас меня... Это понятно. То, что я не дома, тоже не подлежит сомнению. Где же я тогда? И откуда я слышал про голос мягкий, как бархат, и почему мне знакомо имя Сергей? Где и от кого я слышал про эти две вещи вместе?»
       Тем временем дверь в комнату отворилась и молодой усталый голос произнёс:
- Вы звали меня, Аглая Игнатьевна?
- Звала, отрок Сергей. Вот мой новый гость, будешь ему прислуживать. Да смотри, не повторяй прежних ошибок! – в голосе говорившей Вася отчётливо услышал стальные нотки, хотя женщина по-прежнему говорила тихо и мягко.
- Нет-нет, госпожа, я всё сделаю, как приказано...
- Вот и хорошо!
        Вася услышал, как длинное женское платье прошелестело по полу, а затем дверь тихо закрылась. Послышались негромкие всхлипывания.
        Мальчик открыл глаза и увидел худого бледного парня, который сидел на полу и тихо плакал, закрыв лицо ладонями. Он был одет в серую потрёпанную одежду, босой, подпоясан верёвкой с узлами. Давно нестриженные спутанные волосы достигали плеч.
- Здравствуй... – негромко сказал Вася. – Тебя Сергеем зовут? А ты, случайно, не тот Серёжка, что два года назад хотел Проклятую поляну найти и смелостью своей хвастался? Мне про тебя Саша рассказывал.
       Парень, при первых же произнесённых гостем словах вскочивший на ноги, яростно закивал, утирая кулаком слёзы.
 - Меня Вася зовут. Я с папой и мамой к бабке Татьяне на каникулы приехал, и про тебя услышал... Тебя Аглая, значит, в слуги взяла.
    Серёжа глубоко вздохнул и тут же засуетился.
- Мне велено тебя в баню проводить, переодеть, да к обеду в горницу привести. Пойдем поскорее, а то мне попадёт...
- Пошли, - с удивлением сказал мальчик, наблюдая, как слуга суетливо схватил в охапку одежду, чистые полотенца и открыл перед ним дверь.
      Через час, одетый в чистые чуднЫе рубаху и штаны мальчик уже сидел в большой светлой горнице за богато накрытым столом рядом с хозяйкой и удивлялся, как точно Саша описал и жилище, и саму ведьму Аглаю.
      Перед ним в деревянной расписной чашке дымились чудесно пахнущие щи с грибами, на глиняном подносе лежали куски свежего каравая, янтарно желтели куски жареной рыбы и дожидался своей очереди пыхтящий паром самовар в виде петуха.
     Еда оказалась просто волшебной, и проголодавшийся мальчик с аппетитом уплетал угощение.
     После обеда хозяйка терема приступила к своим обычным расспросам. Вася, вздыхая, рассказал ей всё – и о своём нежелании учиться, и об увлечении компьютерными играми, и про болезнь папы, и про жизнь в деревне.
     Аглая слушала внимательно, не сводя с гостя серых проницательных глаз. Когда слова иссякли, она, немного подумав, промолвила:
- Ну что ж, чадо. Ошибки свои ты теперь и сам узрел. Хорошо, что исправляться начал, труда настоящего попробовал, что родителей почитаешь и добра им хочешь – за это похвалю тебя. И про учение твоё скажу – без этого и в моё время тяжко было, а уж сейчас и подавно. Как говаривал незабвенный Александр Васильевич Суворов: «Ученье свет, а неученье – тьма». Да и народная мудрость не зря тоже самое глаголет. Не сходи с правильного пути и будет тебе в жизни благо. А теперь ступай. Сергей тебя проводит в гостевую горницу и спать уложит. Завтра поутру снова увидимся...
       Оня легко поднялась с дубовой лавки, накрытой вышитым ковром и, подойдя к гостю, поцеловала в лоб. Затем позвала пожилого грустного слугу, велела убрать со стола и прибрать горницу.
     За дверями Вася опять увидел Серёжку. Сытый и довольный мальчик заметил, каким голодным взглядом слуга посмотрел на богатый стол.
- Серёж, ты что, не обедал? Тебя здесь не кормят, что ли? – удивился гость.
- Кормят, конечно. Только нам, слугам, полагается хлеб, каша да молоко. Ещё овощная похлёбка да травяной чай. Ни мяса, ни рыбы, ни сладкого я уже два года не ел, - еле слышно сказал Сергей, опасливо косясь по сторонам. – А я так соскучился по сосискам, бургерам, картошке фри. Да что там, даже мамин суп с фрикадельками, который терпеть не мог – и тот бы съел с удовольствием.
       Говоря всё это, он отвёл мальчика в небольшую светлую комнату на втором этаже с мягкой кроватью, застеленной свежими простынями, с пуховой подушкой и мягким вязанным из пуха пледом. В углу комнаты Вася с удивлением увидел небольшой тонкий матрасик.
- Это что, для собаки?
- Нет, - невесело усмехнулся Серёжка. – Это для меня...
- Что?!
- Да, Аглая Игнатьевна приказала мне спать на коврике у порога, пока я тебе прислуживаю.
       Вася поражённо молчал, а слуга с горечью продолжал исповедоваться:
- Тебе про меня кое-что рассказывали, но далеко не всё ты знаешь. Но поверишь, ещё три года назад я считал себя почти всемогущим и самым лучшим на свете. Родители мои очень меня любили и старались как могли, чтобы я ни в чём не нуждался. Что ни попрошу, сделают. Бывало, мама меня из школы забирает, так едем мы домой на автобусе, она стоит, рюкзак мой держит, а я сидя еду, как король! Однажды я захотел у окна сесть, а там пожилая женщина сидела. Такая вредная старуха оказалась: нипочём место уступать не хотела. Я полчаса на весь автобус орал, чтобы она встала. И мама её просила, так ведь и не встала, ведьма проклятая!
       Последние слова он произнёс со злобой, но тут же ойкнул и заскрежетал зубами, как от боли.
- Какой кошмар! – не выдержал Вася. – А это что, было так важно тебе – сидеть у окна?!
- Мне казалось, что да. Я ел, что хотел, хотя меня мама старалась кормить правильно, но я хотел есть только бутеры, бургеры и картошку фри. Пил только колу, лакомился мороженым по три порции сразу и сладкой ватой. Каждый раз скандал дома устраивал, если мне котлеты или суп предлагали. Один раз, чтобы мама со своей едой ко мне не приставала, я у неё на глазах целую кастрюлю супа в унитаз вылил – видел бы ты её глаза в этот момент!
      Он заметил ужас и непонимание в глазах Васи, но продолжал:
- Рюкзак я в школу принципиально не собирал. Положит мне мама учебники в сумку – хорошо, нет – так и иду с пустым рюкзаком. С учителями с третьего класса воевал – хамил, на уроках в телефон играл, еду в столовой на глазах у всех в помои выкидывал, по коридорам с воплями носился, дороги не разбирая. Кто не успел с дороги уйти – сам виноват... Один раз подрался с мальчиком из параллельного класса и бил его, пока не оттащили.
- Он хоть жив остался?!
-  Кажется, руку я ему сломал. Дальше – больше. Спортсменом стать хотел, чтобы знаменитым стать и деньги большие зарабатывать. Так что по физкультуре хорошие оценки имел. Ну, остальное ты, наверное, знаешь... Захотел себя лучше всех быть, героем себя почувствовать, да вот угодил в слуги к госпоже Аглае. Теперь вот гостям прислуживаю, полы мою, в саду и на огороде работаю. Коров да коз дою, навоз за ними выгребаю. Питаюсь кое-как, сплю на полу. Да это бы всё ничего, только каждую ночь вижу во сне что я – это кто-то из тех, кого я в жизни обижал. Тот мальчик, с кем я подрался, пожилая тётка у окна в автобусе, учителя, мама. И я ощущаю всё то, что они, когда я с ними общался... Боль, обиду, отвращение, тоску – всё испытываю! По утрам в холодном поту просыпаюсь, ощущения такие, будто  всю ночь камни таскал. Голова раскалывается, во рту сухо, всё тело ломит. А работа не ждёт... Да ещё госпожа начала у меня энергию брать для излечения. Вот мне двенадцать было, когда сюда попал, а выгляжу я на сколько?
- Лет на двадцать... – неуверенно протянул мальчик.
      Серёжка закрыл лицо руками и горько заплакал. Вася молча присел рядом с ним и начал неумело гладить по спине.
- Ты не переживай, пожалуйста. Хочешь, я попрошу тётю Аглаю отпустить тебя? Сделаю всё, что она попросит, чтобы только ты вернулся обратно.
      Слуга от удивления даже перестал плакать.
- А тебе это зачем?!
- Жалко мне тебя, а ещё больше родителей твоих...
- Мне их не жалко было, а тебе жалко? Да им без меня, наверно, хорошо. Никто не кричит, не скандалит, учителя не жалуются...
      Мальчик невольно подумал, что Серёжка прав, но упрямо мотнул головой.
- Они же тебе жизнь дали, растили, любили. Не могут твои папа с мамой от тебя отказаться! Но и ты должен измениться.
  И Вася решительно посмотрел на слугу.
     Тот, глядя на гостя блестящими от слёз глазами, отчаянно закивал головой.
- Я обещаю! Клянусь, сделаю всё, что от меня зависит, что изменюсь. А ты думаешь, Аглая меня отпустит?
- Не знаю, но буду очень просить. А теперь давай спать...
     Сергей погасил свечи и прилёг на свой коврик. А Вася мгновенно заснул и увидел во сне, что гуляет с мамой и папой по широкому бульвару, но они уже не втроём. Папа с гордостью катит перед собой большую коляску, где спят, смешно причмокивая губками, два младенца – один в голубой шапочке, другой в розовой. А он, Вася, поддерживает под руку маму, а в рюкзаке у него не приставка и планшет, а запасные подгузники и бутылочки с чистой водой. А прохожие улыбаются и вполголоса хвалят его за то, что он достойно несёт звание старшего брата и настоящего помощника.
- Ку-ка-ре-ку!!! – раздался звонкий петушиный крик и мальчик резко открыл глаза.
       Солнечные лучи освещали просторную горницу, отражаясь от светлых половиц. Прохладный утренний воздух пах лесом и цветами липы. Слуга уже ожидал пробуждения гостя, держа в руках кувшин с водой и чистое полотенце, расшитое красными и чёрными узорами.
      Умывшись над глиняным тазом, Вася сказал:
- Ты не думай, я не забыл о своём обещании.
      Сергей суетливо закивал, недоверчиво и радостно глядя на мальчика и отвел его в столовую горницу, где уже ожидала гостя хозяйка.
      Начищенный самовар исходил паром, на деревянном блюде лежали ватрушки с творогом, пирожки с ягодами, свежий сыр и масло. Пожилой слуга поставил на стол крынку только что надоенного молока и неслышно исчез.
- Доброе утро, дитятко, - нараспев сказала Аглая и налила ему большую чашку душистого травяного чая. – Хорошо ли тебе почивалось, сны дурные не беспокоили?
- Спасибо, Аглая Игнатьевна, - Вася взял с блюда тёплый пирожок и вежливо подал хозяйке плошку с мёдом. – Всё хорошо, только мне бы скорее домой, а то там мама беспокоится.
- Поживи у меня несколько дней, а там и дорогу тебе покажу, - ответила хозяйка. – Учу-разуму тебя поучу, чтобы ты с доброй дорожки не сбился. Да ты, кажется, попросить о чём-то хочешь? Молви, чадо, не бойся...
- Тётенька Аглая, отпустите Серёжку, - тихо попросил мальчик. – Он уже всё понял, он исправится, я знаю!
     Аглая недовольно  сдвинула брови и тихо вздохнула.
- А что ты о нём знаешь? Душа у тебя чистая да и грехов немного, вот ты и разжалобился. А ты знаешь, дитятко, что тот мальчик, которого он побил просто так, инвалидом остался? Рука у него отсохла... За что ему наказание такое? За то, что Серёжка не глядя летел по коридору, в свою дурацкую игру играя и под ноги не смотря?! Сам на него налетел, сам с ног сбил, сам же и побил за это! А как мальчонка жизнь с одной рукой жить будет, ты подумал?
      Вася сидел весь красный, низко опустив голову. А между тем хозяйка продолжала:
- А знаешь ли ты, что он матушку свою родную ни в грош не ставил? Еду, её добрыми руками приготовленную, в отхожее место выливал, грех великий совершая! Посмотри сюда, отрок неразумный...
      Она взмахнула рукавом и на светлой бревенчатой стене появилось изображение Серёжки, только он был моложе и совсем прозрачный.
- Смотри внимательно. Вот что это такое, в голове?
- Мозг.
- Он обычно серый. А у него какого цвета?
- Красный...
- Это злость. Для примера вот изображение нормального здорового человека.
     Рядом появилось изображение второго человека. Вася с удивлением сравнивал двух людей.
- Смотри, отрок. Желудок у здорового человека жёлтого цвета, а у этого какой?
- Чёрного, - с трудом шевеля губами, произнёс мальчик, с ужасом разглядывая рисунок.
- Он отравил себя неправильной едой. Смотри, почки, печень, желудок почти чёрного цвета. Сердце бьётся почти в два раза быстрее. Мозг воспалён от злости и обид постоянных. Ещё два месяца – и он бы умер! Если его сейчас вернуть обратно, всё может начаться сначала. Я сейчас беру у него силу и энергию и возвращаю тем, кто от него пострадал. Таким образом он отдаёт долги. Ты же не хочешь, чтобы тот бедный мальчонка остался инвалидом?
      Мальчик отчаянно замотал головой. В его глазах стояли слёзы.
- То, что он здесь питается здоровой пищей, ему идёт только на пользу. Организм очищается, мозг не воспалён. А работа - это урок смирения, покаяния и пользы, которую он приносит кому-то...
- И что же, это навсегда?! – жалобно произнёс Вася.
 - Нет. И за это он должен тебе в ножки поклониться. Ещё никто из моих гостей не просил за слуг. Поэтому я дам ему надежду. Ты, когда вернёшься, найди его родителей и скажи, что их сын должен искупить свои грехи, а потом вернётся к ним. И придёт совсем другим – трудолюбивым, добрым, отзывчивым. Будет им в старости  опорой и защитой. Ведь я у него силу беру и для того, чтобы их тоже лечить, а то жизнь с таким «дитятком» здоровье их серьёзно подпортило. У матушки сердце больное, а батюшка был на пороге нервного истощения от его проделок. Так что всё им на пользу идёт.
       Вася искоса взглянул на молодого слугу. Тот был совсем подавлен и слёзы градом катались по его щекам.
- Господи, спаси и помилуй! – простонал Сергей сквозь рыдания. - Господи, я убийца! Родителей чуть не убил. Поистине, кого бог хочет наказать, того лишает разума.
       Аглая печально покачала головой и взяла своего маленького гостя за руку.
- Пойдём, чадо. Ему сейчас нужно побыть одному. Пусть поплачет, осознает что-то, потом и поговорим. А ты, дитятко, запомни навсегда, что сейчас видел. Это искупление!
       Вася молча дал себя увести. Вся эта сцена тяжким грузом легла на его детское сердце. Но в глубине души он знал, что всё, что произошедшее с этим парнем  – правильно.
      Они с Аглаей пошли в лес. Она показывала и рассказывала обо всём, что происходит в живой природе.
      Вдвоём они наблюдали за жизнью большого муравейника. Возле маленького пруда смотрели, как паучок-серебрянка таскает в свой подводный домик пузырьки воздуха, как барсук роет нору и выкапывает из земли съедобные корешки.  На небольшом пригорке резвилось лисье семейство, и  Вася с удивлением и удовольствием наблюдал за забавными зверьками.
     Ещё много удивительного увидел мальчик во время этой прогулки – как из икринок вылупляются смешные головастики, как хищная личинка стрекозы охотится на всяких водных жучков, а небольшая стайка клопов-водомерок скользит  по поверхности пруда, как на коньках.
      Вася и Аглая вернулись домой уже под вечер, уставшие, но очень довольные. Их встретил Сергей, уже успокоившийся. Молча он отвел гостя в баню. Вымыл, переодел в чистую одежду, накормил гречневой кашей с молоком и маслом и, расстелив постель, тихо прилёг на коврике у дверей.
      Но следующий день хозяйка начала учить мальчика старой славянской азбуке, в которой было не тридцать три, а целых сорок с лишним букв.
- Зачем мне это, тётенька Аглая? – удивился мальчик.
- В своё время узнаешь, чадо, - загадочно произнесла ведьма.
      Ещё несколько дней промелькнули совершенно незаметно. Вася увидел и узнал столько, сколько не узнал за всю свою жизнь. Знания о животных и птицах, растениях и старинной одежде, звёздах и горах, диковинных денежных единицах и обычаях древних людей – все эти знания как-то незаметно легли в его память. Вроде бы они и есть, но в то же время они не будоражили мальчика и не обременяли его.
- В нужное время всё это тебе пригодится, чадо, - ласково сказала хозяйка, выводя своего гостя за ворота и указывая путь к посёлку. – Знай, что я буду мысленно с тобой. Если помощь понадобится, просто подумай обо мне. Полюбился ты мне, Васятка. Привет бабке своей передай – люблю я её, добрая душа у неё.
- А как же Серёжа? – тихо спросил мальчик.
 - Вот тебе письмо. Это он сам написал родителям. Адрес на конверте. Передай им и расскажи всё, что видел. Передай, что придёт время – и их сын вернётся, искупив свои грехи.
     С этими словами Аглая поцеловала Васю и ласково подтолкнула в нужную сторону.
      Сделав по инерции несколько шагов, мальчик оглянулся и ахнул – поляна, на котором стоял резной терем, была пуста.
      Мы не будем описывать возвращение Васи домой и ту радость, с которой его встретили семья и друзья. После того, как все вдоволь наобнимались и порадовались, мальчик с серьёзным видом попросил его выслушать.
      Он честно рассказал, что видел и слышал в тереме ведьмы, и напоследок показал письмо, которое написал Сергей родителям.
- Ну что же, Васятка, - среди всеобщего молчания раздался голос бабки Татьяны. - Большое дело ты сделал – дал надежду людям, которые потеряли единственного сына. Ты достойно прошёл своё испытание...
- Наверно, нет смысла откладывать наш отъезд, - серьёзно сказал папа Володя. – Нужно как можно скорее отдать это письмо родителям Сергея.
      На том и порешили. Уже через день вещи были собраны, гостинцы уложены в корзины и мешки, последние напутствия сказаны.
      Уже когда родители садились в машину, бабка Татьяна подозвала к себе Васю и протянула ему небольшой свёрток
- Отдай это родителям того бедолаги, внучок. Да смотри не перепутай. То, что с серебристым камушком – маме, то, что с коричневым – папе. Эти амулеты успокаивают, веру в лучшее дарят и сны хорошие навевают. Пусть носят, не снимая!
      И, перекрестив напоследок своих гостей, ушла в дом.
      Дядя Игорь довёз Васину семью до ближайшего города. Саша, который поехал с ними, быстро нашёл адрес, указанный на конверте. С замиранием сердца они вошли в обычный подъезд девятиэтажки и поднялись на третий этаж.
       Дверь им открыла женщина лет тридцати пяти, но на вид ей можно было дать все пятьдесят – медленная, почти старушечья походка, потухшие глаза, мешки под глазами и тихий, сиплый голос.
- Саша?! – подслеповато щурясь, спросила она. – Ты ли это, голубчик?
- Я, тётя Надя... – потрясённо произнёс тот. – Как вы живёте? Как ваше здоровье?
      Женщина равнодушно махнула рукой и пригласила незваных гостей в квартиру.
- Здравствуйте, Надя! – заговорила мама, когда все уселись на диване и стульях. - Мы с вами незнакомы, поэтому давайте для начала познакомимся. Я Дина, это мой муж Володя и наш сын Вася. Мы приехали, чтобы передать вам письмо...
      И она передала в руки несчастной матери конверт, который Надежда вскрыла мгновенно.
А потом был долгий разговор, и Вася даже охрип, рассказывая о своём приключении и отвечая на бесконечные вопросы.
      Спешно вызванный по телефону Вадим, отец Сергея, сначала порадовался за сына, а потом задумался.
- Значит, он будет уже взрослый. Ну что же, тогда надо будет куда-то переезжать. Нехорошо будет, если те, кто помнят его мальчиком, увидят взрослым. Как мы это объясним знакомым?
Люди не дураки, сообразят, что дело нечисто...
- Тогда, может быть, в наш город переедете? Пропасть не дадим, работа всегда найдётся, с квартирой поможем... – предложил папа.
- Ну, спасибо, друг. И не спорь, ты мне теперь и друг, и брат! Хорошего сына воспитал, надежду нам вернул.
     Тут Вася вспомнил про подарок бабки Татьяны и достал из кармана свёрток. В нём оказались два браслета из тоненьких разноцветных ремешков с камешками.
- Вот, дядя Вадим, вам с коричневым, а вам, тётя Надя - с серебристым камешком. Носите не снимая, это вам бабка Татьяна передала.
      На этом две семьи распрощались, а ещё через день Вася уже входил в свою комнату. Он подошёл к окну, и, вглядываясь вдаль, начал вспоминать всё, что произошло с ним в эти удивительные летние дни.
      Вскоре начались занятия в школе. Теперь мальчик занимался серьёзно, забросив свои электронные игры и начал брать книги из школьной библиотеки. Родители не могли нарадоваться на сына.
     А вскоре мама с таинственным видом объявила, что в их семье появятся два новых маленьких человечка. Но ещё до того, как Васины братик и сестричка появились на свет, в их город приехала семья Сергея.
     Они очень быстро устроились в городе, нашли работу и сняли квартиру. Так что весной маму из роддома встречала большая дружная компания.
     Девочку единодушно назвали Аглаей, а мальчика Алёшей.
     Прошло пять лет, когда дядя Игорь с семьёй, приехавшие на день рождения близнецов, привёз долгожданного, но тем не менее неожиданного гостя. Молодой мужчина лет тридцати, молчаливый, с чуть грустной и робкой улыбкой позвонил в квартиру Вадима и Надежды Зиновьевых. И тут же оказался в крепких объятиях матери, которая наконец-то дождалась возвращения своего сына.
     После рождения близнецов Вася неожиданно увлёкся рисованием. Причём особенно ему удавались изображения представителей живого мира. Он с удовольствием рисовал воробьёв и синиц, ворон и собак, крокодила, которого увидел в зоопарке и ласточку, кормящую птенцов.
    И самое удивительное, что ни одно живое существо не боялось его и подпускало к себе так близко, как будто он был им родным. Благодаря этому, рисунки Васи привлекли к себе внимание. После школы он поступил в художественное училище и окончил его с отличием.
    Так и стал Василий Владимирович известным художником – анималистом.
     Прошло много лет, у Васи появилась своя семья, и все его дети, как ни странно, связали свои судьбы с животными. Среди них была дрессировщица, учитель биологии, писатель и кинолог, воспитывающий собак-поводырей для слепых людей.
     А может быть, они все были волшебниками, как вы думаете?