Несносный Даль

Читателю должно быть интересно знать исторические личности. На повестке Даль.

Несносно честный Даль. Взяток не брал и другим не позволял.

В.И. Даля большинство из нас знает как автора знаменитого словаря.
 

Но Владимир Иванович много лет проработал в Нижнем как государственный чиновник. Он вынужден был оставить службу, поскольку оказался слишком честным для существовавшей тогда системы.

 
Родом В.И. Даль с Украины, из Луганска. Отец его был главным лекарем Черноморского военного флота, и сын пошёл по воинской стезе: закончил Морской кадетской корпус и с 1819 г. начал воинскую службу на том же Черноморском флоте. В 1823 г. мичмана Даля арестовали за сатирическую эпиграмму на командующего Черноморским флотом А.С. Грейга, высмеявшую амурные похождения престарелого адмирала. Поступил на медицинский факультет Дерптского университета, где подружился с поэтом В.А. Жуковским и будущим великим хирургом Н.И. Пироговым.
Получив в 1829 г. степень доктора медицины, Даль определился ординатором столичного военно-сухопутного госпиталя.

С 1832 г. В.И. Даль становится известным писателем, опубликовавшим "Русские сказки" под псевдонимом Казака Луганского.
Много лет В.И. Даль занимал высокий государственный пост начальника канцелярии министерства внутренних дел и уделов Л.А. Перовского, человека просвещенного, пользовался большим его доверием за честность и трудолюбие. На служебной квартире Даля, размещавшейся в здании министерства, по четвергам регулярно собиралась прогрессивная интеллигенция столицы. Здесь в 1847 г. родилась идея Русского географического общества.

А в 1848 г. над В.И. Далем вновь нависла угроза ареста за рассказ "Ворожейка", в котором цензура усмотрела "порицание действий начальства". Николай I сделал автору выговор, а министру — порицание. Спасая своего доверенного помощника, Л.А. Перовский в 1849 г. и перевел В.И. Даля из столицы в провинцию, на должность управляющего местным удельным имением.

Министр предлагал ему и Москву, но Даль предпочёл Нижний Новгород, потому что уже активно работал над главным делом своего творчества — "Словарём живого великоруского языка", а наш город с его многоголосой ярмаркой давал ему для этой цели обильный материал.

Нижегородское удельное имение было одним из крупнейших в стране. Оно располагалось в девяти уездах губернии из одиннадцати. В его состав изначально было включено 36 274 ревизских (мужских) крестьянских душ, то есть около 80 тысяч человек населения. А в дальнейшем оно расширялось покупками дворянских имений. "Должность свою, — говорил Даль, — понимаю я только в значении заступления за крестьян.

Начал с ревизии нижегородского удельного имения, откуда повыгонял чиновников-взяточников. Затем повёл борьбу с лихоимцами уездными и губернскими, обиравшими крестьян на каждом шагу. Он добился суда над полицейским исправником Семёновского уезда М. Бродовским, чинившим настоящий разбой в заволжских селениях под предлогом "борьбы с расколом".

Департамент уделов заменил подушный оброк поземельным сбором и систематически его повышал, а Даль сумел доказать департаменту, что расчёт поземельного сбора был фальшивым, и добился его снижения.

Даль открыл в каждом удельном приказе (волости) начальные школы для мальчиков и организовал обучение девочек в приходских церквях. Он построил в Нижнем Новгороде специальную бесплатную больницу для подопечных крестьян. Министр уделов этой больницей очень гордился, потому что она была единственной в стране на все удельные владения.

Даль поощрял и материально поддерживал крестьянские промыслы.

Демократизм В.И. Даля вызвал к нему искреннее уважение крестьян, которые буквально боготворили его. И ненависть нечистоплотных чиновников из "придворного" окружения губернатора, высокомерно прозвавших Владимира Ивановича "несносно честным" за то, что взяток не брал и удостоен звания почётного члена Российской академии наук.
Вынужденно уезжая из нашего города, Владимир Иванович оставил нижегородскому губернатору прощальное письмо:
 
 Светское приличие требовало бы явиться к Вашему Превосходительству перед отъездом, но я не сделал этого во избежание объяснений, слишком тягостных и бесплодных. Много времени тому назад я говорил Вам, что противоборствую неправде без всякой самонадеянности, что не могу выйти из этой отчаянной борьбы победителем, но что обязан свято исполнять долг свой, а за последствия отвечает Провидение.

Дело сталось! Я побеждён в конце и изгнан, но не завидую славе победителя. Не верьте льстецам, которые будут оправдывать перед Вами дело это, и не верьте даже словам своим, если станете в своё утешение одобрять таких людей: это будут одни слова, одни звуки, а на самое дело неминуемо будет корить совесть. Не верьте и тому, будто Вы изгоняете меня за грубость мою: это один предлог. Всякая правда груба:-это не кривой лук, а прямая рогатина, которой друг не боится, а боится недруг.

Чиновники Ваши и полиция делают, что хотят, любимцы и опричники несудимы. Произвол и беззаконие нагло, гласно. Ни одно следствие не производится без посторонних видов и всегда его гнут на сторону неправды. В таких руках закон, что дышло: куда хочешь, туда и воротишь. Слабость, даже прямое потворство, по просьбам, искательствам, проискам поддерживают и укрепляют такой порядок; безразличное смешение служебных дел с личными и частными, решение их домашней расправой, по влиянию и воле ходатаев, всё это навлекает на себя общий, неумолчный ропот.

Вот почему прямым, честным и добросовестным людям служить нельзя. Их скоро не будет при Вас ни одного. Не верьте, что бы кто-нибудь за глаза прославил за такие подвиги; самые негодные люди, радуясь этому, не менее того понимают, что добропорядочность и справедливость идут в ссылку, а самочинность и беззаконие торжествуют. Но судить нас будут не родные братья наши, в каких бы ни были они высоких званиях, а рассудит нас народ, который правду слышит чутьём, и Господь, попускающий гонения ради очистки нашей в горниле искуса...

Если бы Вы могли постигнуть, какое святое чувство Вы разорили во мне и попрали ногами, Вы бы призадумались и пожалели".

Это прощальное письмо В.И. Даля оказалось пророческим. Нижегородский губернатор А.Н. Муравьёв не нашёл взаимопонимания с местными дворянами, которые его буквально затравили, и ему пришлось "бежать" из Нижнего Новгорода.

Андрей СЕДОВ, доктор исторических наук, профессор ННГУ