Одинокий лебедь на груди Тани Булановой

В жестяной кофейной банке стояло лебединое перо. Белизны постели дорогого отеля, оно перекрывало мышиный "дизайн" низкой комнаты. А рядом со ржавой банкой на тухлом столе росла гора. И какая - живая, из песен и слёз.. Пластинки, CD, аудиокассеты Тани Булановой - этот бедлам весь без пыли, постеры певицы в аккуратных рулонах. Я прониклась ситуацией и поняла, зачем меня позвали в эту глушь.

Я работаю двойником Булановой по крупным русским ресторанам и мероприятиям немолодого ностальгирующего комьюнити. Раз вышла под неё - да так и косплею, застряла в образе. Зато сменила размытое и дешёвое амплуа певички-кафешантан. (Это значит то "Валенки" поёшь, то говно про "мой ларёчек с пивком барыжным".. Тоже не айс, тут и Буланова за счастье.) Так меня и пригласили выступить аж в Луизиану, на русском вечере, к какому-то богатому ненормальному фанату.

Дом у него невероятный, прямо стадион. Я и не видела таких, хотя живу в стране с четырёх лет, но всё в крупных городах. А этой постройке с голубой колоннадой два века. Была ещё часть с южного крыла, выгоревшая дотла. Там теперь джунгли с болотом, тигровыми котами и мохнатыми лилиями с человечью голову. Зной повсюду изнуряющий.

Музыканты настраиваются в убранной "бронзовой зале" с роялем размера моей квартиры. Потолки там метров десять, куполом с фресками в бронзе, акустика - как в Гранд-опера.. Собираюсь на саундчек, смотрю на комнату со странной коллекцией в последний раз. На этом этаже все семнадцать помещений были открыты, вот я и совершила экскурсию.

Я на выход, а в комнате стоит низенький пухленький мужичок. Весь дрожит, на меня глядя. А я уже в концертном: платье с воланами, укладка, макияж, родинка Булановой. Короче, лицо с верхней пластинки на столе.
Он хватает меня за руки: мол, потрясён, восхищён! Разрешите... Что?! А-а.. Нажимает кнопку на пульте, что на кресле валялся, льётся музыка из колонок под потолком - и мы вальсируем под грустную песню моего оригинала.

Дотанцовываем до ширмы во всю стену, он её сдвигает. За ней выход во внутренний дворик с фонтаном.
Пляшем по гранитной дорожке, к чаше фонтана. А она со дна засыпана снежно-белыми перьями, до рези сверкающими на солнцепёке..

Я отшатнулась так сильно, как вышло, и побежала, крича благим матом своим ребятам. Мы бросились в наш благоразумно нанятый минивэн и свалили оттуда. Напоследок на машину громко рыкнула из доморощенных джунглей тигровая кошка в ошейнике.

Перо из комнаты, только в дороге рассмотрели, он умудрился вставить в петлицу на моём платье. Вязаная веточка сирени из петлицы была срезана чем-то под корень, да так гладко - ниточки не осталось.