13. Индульгенция для великого князя

13. ИНДУЛЬГЕНЦИЯ ДЛЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ. А Симеону Ивановичу Гордому тем временем действительно было не до Литвы. Он был занят расторжением своего брака с Евпраксией. Позже, объясняя причину развода со смоленской княжной, один из московских бояр говорил: «Великого князя Симеона на свадьбе испортили: ляжет с великой княжной, и она покажется ему мертвец». Что именно под этим подразумевалось, не ясно. Возможно, таким образом современники указывали на холодность молодой княгини. Как бы там ни было, но в 1346 году Евпраксию отправили назад к отцу и велели вторично выдать замуж. Для смоленского княжеского дома это было прямое оскорбление, но Федор Смоленский дочь назад принял и при этом не высказал ни малейшего возмущения, настолько сильны были позиции старшего сына Калиты.

Сразу после отъезда Евпраксии Симеон Иванович начал хлопотать о своем браке с тверской княжной Марией Александровной, сестрой Всеволода Холмского, дочерью казненного в Орде князя Александра. Этот брак должен был поднять на новый уровень непростые отношения между двумя княжескими домами: московским и тверским. К великому сожалению, русский вариант истории о Ромео и Джульетте закончился столь же печально, что и у Шекспира, хотя, поначалу все складывалось более или менее удачно. Если, конечно же, не считать категорический отказ митрополита Феогноста благословить этот союз.

Жениться в третий раз не имел права ни один православный христианин вне зависимости от своего происхождения и социального положения, ибо это противоречило всем церковным канонам. Венчаться Семену и Марии пришлось тайком. Обряд был совершен личным духовником великого князя Стефаном. Как ко всему этому отнесся Стефанов покровитель Алексий, история умалчивает. Не исключено, что его, как возможного приемника стареющему Фегносту, решили попросту поберечь и в темное дело не впутывать, дабы не подставлять под неизбежный поток критики со стороны высших церковных иерархов.

Свой спор с митрополитом сын Ивана Калиты сумел разрешить довольно быстро. Сказались отцовские «университеты». Он обратился напрямую к константинопольскому патриарху Исидору Бухиру и «искупил» свой грех серебром. Ссыпав русские деньги в тощую имперскую казну, патриарх личной грамотой благословил брак московского князя с тверской княжной.

В 1347 году Симеон, прихватив с собой Андрея, отправился в Орду. Вернулся он оттуда, как обычно, «с пожалованием и честью». Джанибек без разговоров подтвердил все старые ярлыки и утвердил за Андреем Галич Мерьский. По возвращении в Москву Симеон оплакал смерть их первого с Марией ребенка. Юный Даниил Семенович умер вскоре после рождения. Конечно, горе отца, пережившего свое дитя, описать невозможно, и все же, у великого князя была теперь полноценная семья, а значит, в будущем можно было рассчитывать на продолжение рода.