Певчие. Часть восьмая

   Пришла Пасха. Светлая. Чистая. Небо, мирно улыбалось, принося новые силы, новые надежды.
   Во время крестного хода, заморосил дождик. мягкий, ласковый, немного стеснительный. Он чуть ощутимыми добрыми поцелуями, опускаясь на землю, просил смирения и любви.
   Люди! Пожалуйста! Улыбнитесь! Праздник пришел!
 
  Смирение - это не смирно стоять перед любым решением какой-то проблемы вышестоящих (и не только их). Это решать любой вопрос с миром, не переходя границу, за которой начинается безумие немирного убийства.
   Убийство - это всегда безумие. Нельзя убить или принести вред в полном душевном здравии. Многие думают иначе. Конечно, чаще всего безумие - это ответ другому безумию, которое вынуждает разорвать границы смирения (мирного решения) и послушания.
   И послушание - это не насильственный отказ от собственного решения, это призыв послушать, выслушать, услышать разные мнения, разные мысли, разные решения одной и той же проблемы. Разные - значит другие, возможно, противоположные.
   Мы пока этому не научились.
   Так думала Виктория, и толчком для этих мыслей иногда служили утренние молитвы. Она открывала в одной и той же молитве для себя что-то новое, таинственно неизвестное. Она об этом никому не говорила, знала - не поймут и это - свое увлечение шутя называла "Умственный бред".
   После пасхального обеда матушка Ирина попросила Викторию остаться. "Есть разговор - сказала мягко, неуверенно, не глядя в глаза. Виктория насторожилась, почувствовав тревожную непредсказуемость.
   Матушка Ирина попросила Викторию взять на месяц оплачиваемый отпуск; к ним приезжает племянница отца Василия Елена, которая заканчивает семинарию и готовится стать регентом. Ей, конечно, необходима практика. "Если вы не сможете этого сделать - мы поймем, но, пожалуйста, и вы нас поймите".
   Виктория сразу согласилась. Она прекрасно понимала собственную беспомощность, собственное бесправие в данной ситуации, да и не только в ней. Она всегда читала в глазах матушки Ирины утверждение собственной воли, собственной правоты. В любом конфликте её взгляд не пытался понять. Её взгляд - это постоянное измерение твоих способностей, твоей слабости, твоих ошибок и часто полное игнорирование твоих достоинств. В её взгляде читалось - если я захочу, тебя здесь не будет, просто для этого нужна причина. И вот причина появилась.
   Вынужденный отпуск - это неожиданность, которую не ждал, к которой не готовился. И вот - эта неожиданность пришла И что? Что с этим временем - ненужным, нелюбимым делать!
   Виктория не могла просто лежать и смотреть телевизор. Её нервная восприимчивость требовала переработку собственных ошибок в вечных делах. А дело у неё забрали. Основное дело. Любимое. 
  Виктория не могла представить своё присутствие на клиросе просто певчей... Да она с ума сойдет (так ей казалось) от убогого и скудного звучания хора, от пения, где все звучало не так, как слышала она. И зачем себя мучить?
   И вот! Она буквально себя потеряла! Она сотни раз перетерла уже не существующую пыль, перемыла почти чистую посуду, протерла все малодоступные места в квартире. И!... Не устала.
   Она любила трудиться. Ей хотелось порядка во всем. Покойному мужу не всегда это не нравилось.
   - Да посиди ты со мной!
   - Сейчас! Сейчас! Вот только закончу!
   - Да хватит тебе...
   - Ну, еще немного...
   Этот диалог перерастал в молчаливую грусть непонимания. Однажды он рассказал ей анекдот.
   Мужчина приходит к своему приятелю в гости. Идут по саду. Приятель восхищается ухоженностью сада. "Садовника нанимаешь?" "Нет, жена любит сама наводить порядок". Заходят в дом. "Какая у вас красота  - удивляется приятель - Домработница приходит?" "Нет, жена все делает по своему вкусу". Садятся за стол. Муж ставит коньяк и достает из холодильника закуску. Выпивают, разговаривают. Приятель с удовольствием все съедает и просит еще немного... совсем чуть-чуть. Когда они уже хорошо выпили приятель спрашивает: "А у тебя есть любовница?" Муж удивленно отвечает: "Нет! А зачем?" "Ты прости, жена у тебя просто сокровище... Ну, как ты спишь с такою лошадью?".
   Грустный анекдот. Мужчинам не угодишь. Мужа уже нет, а она все такая же. Радуется любой работе.
   В ней, в работе, она всегда видела итог. Как было - как стало. Ходить по полу голыми ступнями и ощущать свободу чистоты... С благодарностью помолившись, садиться за стол обедать. Смотреть с улыбкой на птиц любимых, как себе равных... даже на ворон кричащих так базарно... дерзко... О! бедные вороны! Вас так оклеветали наши милые поэты! А вы несете гордо  своё предназначенье.
   Но в жизни главное - цветы в красивой вазе! Цветы - они друзья родные, они всегда с улыбкой смотрят на тебя. Цветы - они как души близких нам людей, которые поймут, поддержат.
   Да, жизнь её была наполнена трудом желанным. И этот труд давал ей благо, и эта благодать спасала. БЛАГОДАТЬ - это давать во благо. И нету блага в слове брать. "Благобрать" - чаще всего от сатаны.
   Да. Труд был благом для неё. И этим " дать во благо" она со всеми старалась поделиться. Если в магазин поедет, всегда зайдет к беспомощным старушкам, спросит, что из продуктов им купить. Воды святой из храма привозила, кто попросит. Всех в своем доме она знала. Пять этажей и пять подъездов - многосерийный сериал. Выслушивать все женские душевные болячки - не нужен телевизор.
   И вот сегодня, убрав свой собственный подъезд, она впервые спустилась вниз, во двор, решила посетить собрание жильцов, которые решили поменять председатели комиссии жилищной. Вопрос серьезный. Кто что скажет, кто мудро промолчит, кто начнет ругаться, и чем закончится народное собранье - все было интересно.
   Ругались многие. Вопрос - где наши деньги, куда ушли и почему - был главный. В итоге председателя переизбрали и выбрали её - Викторию. Вот этого она не ожидала. Она и в мыслях не могла себя представить в этой роли. Но согласилась сразу. Будь, что будет!
   Ей захотелось спрятаться от мыслей собственных, от собственной гордыни, от неудачи, которую пока и не исправишь, а жить-то надо дальше... И не хотелось ей звонить и говорить, просто спросить - как там у вас дела? Подумают, что она хочет узнать есть ли концерты, приезжают ли туристы... Они  правы. Все так.
   Но! В это дело она вложила столько сил, столько любви! И вот - её обворовали. Так ей казалось. Да, мысли глупые, сама все понимала, но изменить себя пока не получалось.
   И началось...
  Виктория старательно выслушивала все советы, все мнения своих жильцов, особенно мужчин. Советы их были такими умным...И почему бы вам все ваши знания на практике не применять, так думала она немного раздражаясь. Но не сдавалась. Первое, за что взялась - это подвалы, а значит, трубы. И тут пришлось искать специалистов и радостно работу принимать. Но принимала не одна. Все "знающие" приходили. И всех, кто что-то понимал (себя пока считала бестолковой), кто дело свое знал, старалась уберечь и уважала.
   Вот так круг нужных ей людей скреплялся. Затем чердак и крышу стала приводить в порядок. Затем подъезды и фасад. И ей все это нравилось! Ведь дело делалось! И это дело всем радость приносило. И пусть не сразу. Пусть. Но через год дом весь сиял своим порядком. И уважение к Виктории пришло.
  Конечно, все было не просто. Вначале денег не хватало. Пришлось даже свои вносить. Пришлось во всех подъездах мыть самой полы. Пришлось и юридические тонкости освоить. Ей многое пришлось узнать и пережить. Но! Справилась. И уважение росло, а через год, второй, рядом стоящий дом, к ним попросился.      

Конец 8 части.