Сием Рип. Дорога к храму

ДОРОГА К ХРАМУ. СИЕМ РИП. ЗАКАТ.

ВЫНОСКА:  Древнее государство кхмеров – Камбуджадеша – ведет начало от двух царских родов. Эти два рода описаны в Пуранах как Солнечная и Лунная династия. Два основателя Камбоджи – царь Камбу из династии Солнца и брахман Каундинья из династии Луны. Древняя легенда гласит, что аскет и мудрец Камбу-риши взял в жены дочь великого Шивы, небесную апсару по имени Мера. Их потомки – «К-меры», а страна – «Камбуджа», или «Камбуджадеша», что в переводе с санскрита означает «Земля потомков Камбу». Предание говорит, как однажды индийский брахман Каундинья увидел сон, в котором Владыка Вселенной Вишну повелел ему отправиться в путешествие и принести знания в далекие земли. В награду Вишну обещал ему царство.

Выполняя наказ Вишну, брахман достиг страны нагов – мистических существ, людей-змей. Каудинья покорил сердце принцессы нагов и женился на ней. При помощи своих мистических сил Каудинья осушил топи и болота, чтобы его потомки могли жить и процветать на них. Он предрек, что эта земля будет благодатна для жизни, но как только люди утратят свое благочестие и забудут дхарму, вода вернется и скроет эти земли, а знания будут забыты.

Царь небес Индра вручил брахману золотое копье как символ царской власти и сказал: «Там, где вонзится выпущенное тобой копье, будет воздвигнут величайший храм повелителя всех миров Вишну. Этот храм во все времена будет нести благо всем живущим на Земле». «Но как я смогу построить такой храм»? – спросил удивленный брахман. И тогда Вишвакарма, зодчий богов, благословил его, сказав, что все нужные ведические знания придут к нему и к его потомкам в нужное время, а великие мастера и художники уже родились на земле, чтобы исполнить предначертанное.



Дорога звала вдаль, к храмовому комплексу древних кхмеров Ангкор Ват. До прибытия в Камбоджу я никогда о нем не слышала, поэтому ничего особого не ожидала. К тому же, не успевала переваривать впечатления от того, что видела. Было непонятно, почему наш уютный и красивый автобус остался в столице, а в Сием Рип пришлось тащиться на совершенно убитом, похожем на ПАЗик из моего детства. В распахнутые настежь окна летела желтая пыль, оседая на вспотевшем лице и тонкой белой блузке, в которую я надела, спасаясь от жары. Кочки и ухабы живо напоминали о недавней войне и об американских ковровых бомбардировках. Нищие деревни вдоль трассы, голая худосочная детвора, не совсем опрятные женщины с корзинами на голове, обмотанные в яркие ткани, дома на высоких сваях со стенами из пальмовых листьев, тощие коровы в желтой пыли - поначалу все это было интересно, но через пару часов неимоверной тряски жесткие сиденья стали напрягать, как и картины за окном.

Хотелось увидеть нечто необычное - я ехала сюда за красотой и эмоциями, а мрачной беспросветностью была сыта по горло со времени жизни в Союзе. Даже Китай, показавшийся копией СССР, выглядел более презентабельно. Задала вопрос экскурсоводу - зачем высокие сваи, когда вокруг не видно воды. Оказалось, пол поднимали на высоту по двум причинам - чтобы в хижину не лезли мелкие гады и чтобы холодными ночами тепло от находящихся внизу животных согревало дом.

И вот долгожданная пауза. Останавливаемся у небольшого придорожного кафе, кажется, единственного по ходу "трассы". Прохлада в тени высоких деревьев, приятный ветерок от жужжащих вентиляторов, прохлада от кулеров с разноцветной ледяной крошкой, прохлада от фонтанчика в слегка запущенном пруду с розоватыми лотосами - после сумасшедшей жары место казалось невероятным оазисом, пока не попала на задворки.

Длинная вереница страждущих, невысокий домик, вымазанный желтоватой глиной и совершенно недвусмысленный запах указывали на близость отхожего места. Наверное я переутомилась и перегрелась на солнце, иначе чем объяснить то, что мое воображение рисовало перед собой благоустроенный ватерклозет с кафельными полами, высоким белым потолком и современной сантехникой.

И каким диссонансом выступила увиденная картина - примитивная выгребная яма с тучей мух и всеми вытекающими и втекающими последствиями. Вместо туалетной бумаги висел ковшик, рядом стояло ведро с водой. Увиденное напомнило детство в деревне Колпна, где мы гостили с дедом Петей у его родной сестры Клавы. Вот только воды там не было - на гвоздике висели куски старой советской газеты "Правда". Снова вернулось ощущение нереальности происходящего. Казалось, открою глаза, уйду со съемочной площадки, и жизнь потечет как раньше. Но как же я ошибалась!

Показанный судьбой “фильм о беспросветности” начал прорастать внутри слабыми ростками нового понимания. Окружающая реальность была в таком диссонансе с тем, что прошло перед глазами в суперсовременном Гонконге, что в голове никак не складывалась единая картина. Тем не менее, целостность была. И проявлялась тем острее и глубже, чем больше я окуналась в себя и свои чувства.

Все увиденное сидело внутри меня - роскошь и разруха, завистливая злоба красных и ненависть пострадавших от геноцида, высокомерие власть имущих и плебейство нищих, первобытные условия простого люда и блистающие золотом королевские дворцы, цветущие лотосы и выгребные ямы. Все это было мной, но понимание еще не пришло. Тогда я даже не задумывалась, что реальность всегда отражает то, чем наполнен смотрящий. В Гонконге, получив золотую медаль за блюдо с петухом, я смотрела на мир глазами победителя, а в Камбодже воспоминания пробудили во мне жертву и она вышла на сцену, тут же изменив мироощущение. Как говорил незабвенный Мастер Авессалом Подводный: "У меня такое мироощущение, что лучше бы его вовсе не было.”

Думала об одном -  поскорее принять душ, отдохнуть на прохладной белоснежной простыни и перекусить. Странным образом пропали другие желания - беспокойства, новые идеи по работе, мысли о доме - все как-будто отошло на задний план и временно стерлось. Вымотанное долгой дорогой и уставшее от впечатлений сознание очистилось от всего лишнего.

В голове крутилась только одна мысль: "Мы-то отсюда уедем, а им здесь жить. Какая несправедливость!" Поделилась с соседкой по автобусу, сестрой лапландского шамана, на что она заметила: "Они не знают, что есть другая жизнь. У них своя реальность. И это справедливо с точки зрения Вселенной." Мне захотелось поспорить, но не было сил.

После утомительных пяти часов сумасшедшей тряски стало понятно, почему сюда не поехал наш роскошный автобус.

Ну вот и древний город. Еще один в непрестанно крутящемся калейдоскопе. Я не понимала, что назревает пресыщение от впечатлений. Оказывается и их может быть слишком много, если не чувствуешь  меры. Казалось, что все увиденное невозможность переварить.


И вот перед "изголодавшимися" по впечатлениям туристами две сотни гектаров священного храмового комплекса империи кхмеров. В планы на вечер входил "закат с видом из башни" и ужин. Смотреть на заходящее солнце - "мастхев"  для приезжающих в Сием Рип туристов. Что это была за башня, где располагалась и почему именно оттуда надо было смотреть на заходящее солнце, узнала не сразу.

Я сто раз видела закаты, но повинуясь стадному инстинкту, полезла вместе со всеми. Сначала по раскисшей после дождя желтоватой глине в гору, потом по бесконечно крутым ступенькам ввысь. Чем больше народу прибывало, тем больше башня походила на плотную виноградную гроздь. Каждый уголок, где только можно было притулиться, был занят. Тысячи фото- и видеокамер нацелились на светило апельсинового цвета, которое вальяжно катилось по небу, не обращая внимания на папарацци.

Протолкнувшись сквозь шеренгу фотолюбителей, подошла к самому краю горы. Где-то в самом низу кипела и бурлила неестественно веселая жизнь - рестораны, кафе, забегаловки и злачные места открывались для ночной смены. Пахло тяжестью и духотой.

Непонятно откуда выплыло густое туманное облако и на мгновение укрыло непроницаемой ватой суетливый, погрязший в стремлении к удовольствию мир. Осталось бескрайнее величественное небо, со светящейся золотом царственной короной. Ее лучи вспыхнули и осветили гору, башню и всех нас, внезапно притихших.

Глубоко в горле комом встали невесть откуда взявшиеся слезы. Дыхание перехватило. Невозможно было оторвать взгляд от неземного сияния - казалось, яркая свеча парила над землей, над суетой, над миром.

Этой свечой была башня и мы, плотно облепившие ее со всех сторон.Прошло немало лет, прежде чем смогла осознать увиденное в тот вечер."Вы - свет мира. Город, стоящий на вершине холма, невозможно скрыть"
Евангелие от Матфея 5:14 - Мф 5:14

Мы - свет мира. Мы - соль земли...

Густой и плотный туман матрицы незаметно окутывает и усыпляет сознание. Вероятно, для того, чтобы  душа  просыпалась от векового сна понемногу, по чуть-чуть. Плотная материя не может вместить столько света за один раз - ее может разорвать, как разрывает вековые деревья вспыхнувшая молния. Если вибрации неожиданно резко поднимутся, физическое тело может сгореть за короткий промежуток времени, что случается порой с гениями.

Продолжение следует...