Маленькие истории маленьких людей 9

Любители прекрасного
Часть 1
Предисловие
Стремление к прекрасному присуще каждому из нас, не так ли, дорогой читатель? Даже тому, у кого, казалось бы нет сердца, на счету которого миллионы жертв, и вот такому конченному ублюдку тоже свойственна любовь, например, к щедеврам живописи. У всякого, самого жестокого, диктатора или главы террористической группировки есть и свои любимые певцы, и танцоры, и поэты. А в серванте его безразмерного дворца красуются антикварные яйца Фаберже, похищенные при распиле коллекции последнего российского императора. И купленные на черном рынке погребальные золотые маски египетских фараонов четвертой тире шестой династии. Все жители планеты, независимо от сословья, качества и целей жизни обожают слушать чудесные сказки о прекрасном принце и Золушке. И светлый праведник, и отпетые злодей - все дружно роняют сентиментальную слезу, как только раздаются звуки рождественской песенки в исполнении Ватиканского хора мальчиков. Для создания прекрасного существует специально выращенный в школах искусств класс творцов - художников, дизайнеров, артистов. Во французском языке все эти творцы прекрасного так и зовутся - les Artistes. Про грязное, низкое и дурно пахнущее ни артисты, на плебс не любят ни слушать, ни творить. Согласитесь, уважаемые, нет ни одного прекрасного произведения про "оно". Да и быть не может. Хотя у всех "оно" есть. И много. Идёт по улице прекрасная девушка - на высоких каблуках, стройная, благоухающая parfum Chanel. А внутри и у этой волшебной грации кисло-горький parfum "оно". В народе говорят: "Оно не тонет". И действительно, "оно" не тонет и в прямом, и в переносном смыслах. Но некоторые экспериментаторы дерзновенно провоцируют публику, умудряюясь посвятить жидкому и не очень "оно" свой творческий талант. Одно из скандально известных провокационных начинаний артистов - скульптура золотой каки в исполнении норвежской дизайнерской фирмы Skrekstore - ценителям курьезов можно приобрести вполне доступной цене - четыреста пятьдесят долларов за кучку. Порой свой пытливый взор к каке обращают и креативные живописцы. В начале смутных перестроечных времен в выставочном зале современной живописи посетителей обескуражил длинный коричневый кувелик художника Б., поместившего дерьмо на тающей весенней льдине, в трещине которой, в тёмной ледяной воде просматривались очертания ушедших в небытие поэтов-бунтарей, и на первом плане - застывшего в немом крике Высоцкого. Картина с какашкой называлась: Перестройка. Процессу испражнения некоторые хулиганствующие артисты посвящают и свои дерзновенные музыкальные творения.
В опере немецкого авангардиста Ю. главный герой спускает на сцене штаны и неспешно, со смаком, справляет большую нужду, а оркестр искуссно озвучивает процесс выползания кала из прямой кишки: кряхтит фагот, громко ухает туба, шипит флейта, глиссандирует тромбон, поливают пассажи струнные. Публика в восторге. 
Но как бы артисты не изощрялись, факт остаётся фактом: "оно" нас достало. Величественный Эверест и тот с некоторых пор выражает человеческой цивилизации свой негласный протест. Тонны дерьма, оставленные туристами в лагерях на подъёме к самой популярной горной вершине, стали серьезной экологической проблемой. Некогда благоухающий кристально чистым воздухом Эверест стал зоной чудовищного смрада. По новым горным правилам администрация туристической зоны требует от альпинистов запасаться пакетами для кала и по возвращении с маршрута предъявлять содержимое охране. Тех, кто оставляет свою каку в горах, штрафуют. Эльбрус вздохнул с надеждой и облегчением: бесчисленные толпы туристов уносят свой драгоценный кал с собой.
Самыми передовыми и единственными в наши дни законодателями туалетных мод и эстетики отправления естественных нужд стали артисты страны Восходящего солнца. Дизайнеры острова создали особый мир туалетов - с цветомузыкой, благовониями, омовениями. В Японии регулярно и в обязательном порядке проходят учебные мастер-классы, конференции, фестивали, где обучают народ, как галантно садиться на унитаз, как пользоваться многочисленными комфортабельными функциями, разными актерскими ухищрениями всячески обыгрывая малопривлекательные стороны повседневного туалетного быта. Но Япония, увы, остается, практически единственной страной, которая приветливо развернулась лицом, а не пятой точкой, к туалетной проблеме. Для остального же мира вечная тема: "какать или потерпеть?" остаётся практически неразрешимой. О том, что туалеты могут не пахнуть дерьмом, народ, населявший гигантское пространство СССР, не мог себе представить даже в фантастических романах. Но времена меняются, и туалеты тоже,  - пусть хотя бы в век двадцать первый.
Клава Мироненко, жительница провинциального украинского городка, с детства ненавидела советские туалеты. И было за что. Советские туалеты удручали всех граждан и своих, и иностранных, и чудовищным, неприглядным дизайном, и отсутствием какого-то подобия сервиса, и тяжким духом смеси испражний с ядовитой хлоркой. Совершенно невозможно понять, как советские люди собирались построить коммунизм, если они не знали, что такое туалетная бумага и унитаз со сливным бачком. Но Клава не винила в этой неприятности советских людей.
- Разве ж они виноваты, что испускают газы, мочу и кал? И что все отходы имеют отвратительный запах и вид? Эту досадную пакость с людьми сотворил не кто иной, как матушка природа. И великие люди и бездарности, и умные, и глупые, и красивые, и уродливые, все равны в одном: их жизнь начинается с дерьма, дерьмом она и заканивается.
Продолжение следует