Сильвия из царства лис

Алиса Пахомова
Сильвия из царства лис

Аннотация

В эпоху средневековья, во времена, когда Европа пылала кострами инквизиции, многим людям приходилось не сладко, а особенно тем, кто имел рыжие волосы. Нападки суеверного народа и охоту на ведьм приходилось терпеть людям, обладающим огнянной шевелюрой. Сильвия Де Ля Руже – главная героиня этой истории. Как же эта пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка сможет пережить проблемы шестнадцатого века, пойдя вопреки несправеливых католических церковных канонов того времени ? Как она сможет противостоять злу при обстоятествах действия святой инквизиции? И самое главное, какую роль в жизни Сильвии сыграют рыжие лисы? Эта легендарная сказочная история, таящая в себе борьбу за справедливость произведёт на вас впечатление.


*ГЛАВА 1 – РАСПРАВА НАД СЕМЬЕЙ ДЕ ЛЯ РУЖЕ.

Осень. 1515 год. Франция.

– Господь с вами! – говорит священник в окончание святой мессы, стоя за алтарём.

– И со духом твоим! – отвечает ему паства.

– Да благословит вас всемогущий Бог, Отец, и Сын, и Дух Святой.

– Аминь.

– Идите с миром Христовым.

– Благодарение Богу.

Пока монахини на балкончике сверху допевали последнюю песню, прихожане начали постепенно покидать храм. На вечернюю службу прибыла вся деревня. Длинные скамьи, стоящие в два ряда, были заполнены деревенским народом.
На задней скамье сидела одна из семей. Мама с младенцем на руках, рядом папа, старшая сестра, после неё два брата близнеца, за ними ещё один брат чуть помладше, а за ним ещё сестра и за ней ещё брат.
Особенностью семьи было то, что от одного до последнего, все были рыжеволосые, бледнокожие, с яркими виснушками на лице. Это единственное рыжеволосое семейство в деревне по фамилии Де Ля Руже.
Односельчане оглядывались на них то с опаской, то со злобой, но основным чувством, которое испытывали к ним жители деревни, была зависть и ненависть. Ведь никто ни разу не слышал ссор или ругани в семье. Семья была плодородной, с множеством детей, все здоровы, да и их дом был большой, на окраине деревни, недалеко от леса.
Семья Де Ля Руже была самой обсуждаемой в деревне. Все их не любили и поговаривали, что это семейство тайно занимается колдовством, а сама мадам Жаклин Де Ля Руже, по словам соседей, была злая ведьма, а месье Жирард Де Ля Руже её сообщник колдун.
Выходя из церкви, Жирард и Жаклин, вместе со всеми детьми, идут вдоль деревни и, как всегда, видят недоброжелательные взгляды и слышат различные оскорбления и сплетни, которые распространяют о них деревенские жители. Они шли по переулкам деревни вслед за рыжей семьей, напевая песню:

"Ты посмотри на этих рыжих кровопивцев,
Стереть бы их с лица земли, нечестивцев.
(Шептал один сосед второму на ухо.)
Верно говоришь, сосед,
От них у нас полно несчастий, много бед.
(Отвечал ему он.)

А мне как мезко видеть их, как одиночке,
Ведь нет ни мужа у меня, ни сына нет, ни дочки,
Нет никого, какая безысходность,
А глянь на них, какая плодородность.
(Жаловалась одна одинокая сельчанка)

Всё хорошо у них, друг друга любят, бед не зная,
А мы живём ругаясь и кричать не прекращая,
Живём вдвоём как кошка с собакой,
И каждый вечер ссоры, драки.
(Возмущались местные молодожёны.)

А Жирард то мужичок – красавец,
Да только вот женатый он, мерзавец.
(Вздыхали одинокие красавицы деревни)

А Жаклин – красавица, я влюблён,
Душой и сердцем к ней я покорён.
Она прекрасная, сладкоголосая,
Загадочная и рыжеволосая.
(Пел местный мужчина.)

Забудь ты эту рыжеватую!
(Говорит ему друг.)
Сжечь её, ведьму проклятую!
(Разъярённо кричит толпа.)

Эта нечистая дьявола семья,
Как безбожная в аду гореть должна!
Посмотрите на их волосы и взгляд!
При виде них руки и ноги дрожат.
Сжечь мужа! Сжечь жену! Сжечь их детей!
Чтоб небыло на нашей земле подобных людей.
Пусть их всех незамедлительно казнят,
Чтоб их души полетели прямо в ад! Прямо в ад! Прямо в ад!"

И вот семья Де Ля Руже уже подходит к своему дому, слыша, как отдаляются неприятные слова в их адрес.
Пузатый священник Отец Кушон, чья фамилия очень соответствовала его омерзительной свиноподобной внешности, имел ужасный вид. Его нос действительно напоминал выраженный свинячий, его будто бы придавили кверху. Он стоял с несколькими братьями монахами из местного монастыря в комнате для католических собеседований в башне церкви и наблюдал из окна вслед за семьей Де Ля Руже.
К приходу церкви подъезжает карета, запряженная тройкой лошадей. За ней следует целый отряд рыцарей и стражей с факелами.
Раздался стук в дверь, и в тайное помещение святого собеседования входит епископ провинции Нормандии, за ним сразу входит главный судья провинции Месье Жюль Ришар.
Пожилой епископ постоянно совал пальцы под свою митру, возвышающуюся на его седой голове, и без устали начесывал свою покрасневшую от укусов вшей кожу.
Отец Кушон поцеловал руку епископа в знак приветствия, а затем обратился к главному судье.

– Прежде всего хочу вас поприветствовать и пожелать вам успешного выполнения обязанностей главного судьи нашей провинции. Несмотря на то, что его величество Франциск уже чуть более половины года стал королем Франции, вы продолжаете занимать эту важную должность, принося благо всей Нормандии и французскому государству.

Месье Жюль Ришар резко раскрывает документальный свиток и шепчет что то про себя, зачитывая текст. Затем откладывает документ и обеспокоенно обращается к священнику.

– Отец Кушон, это правда, что в вашей деревне живет семья колдунов? Иначе нам бы не пришлось ехать к вам из Руана вместе с епископом.

– Правда, – надменно ухмыляясь, отвечал священник. – Местные жалуются на них и подозревают в занятии колдовством, что категорически противоречит нашей святой католической церкви. Я лично тоже считаю, что семья Де Ля Руже очень странная.

– Но, Святой Отец, – прервал их один из монахов. – Для таких обвинений нужны доказательства, которых у нас нет.

Священник, епископ, судья и все остальные монахи опустили на него надменные сердитые взгляды. Отец Кушон сжал губы, намекая на то, чтобы тот замолчал. Монах же безоговорочно повиновался.

– В нашей стране запрещены подобные действия, – говорил судья Жюль Ришар. – Наш новый король, как и все его предшественники, одобряет установленные увековеченные порядки, которые уже действуют на протяжении многих лет, и его величество с почтением относится к святой инквизиции.

– Франция – великая дочь церкви нашей, – говорил епископ, не переставая начесывать голову. – Наша церковь не позволяет людям содействовать с дьяволом, ведь это может нанести вред местным жителям и всей нашей Франции. Такой грех, как колдовство, должен караться сожжением заживо.

– Вы правы, ваше святейшество, однако я забыл вас оповестить о чем то относительно семьи Де Ля Руже. Они все рыжеволосые, – дополнил Отец Кушон, после чего оглушительно прогремел гром, заставив всех вздрогнуть.

– Иисусе! – прокричал епископ. – Рыжие волосы – это же языки адского пламени! Рыжий человек не является детём Божьим, рыжие люди – это дети Сатаны, и они украли цвет огня из ада, который присвоили своим волосам!

И тогда судья Жюль Ришар оглянулся на епископа, надменно ухмыляясь, высоко подняв брови.

– Мы знаем, что делать, – заламывая пальцы сказал Месье Ришар.

Судья вышел из церкви и приказал всем прибывшим с ним стражам направиться к дому семьи Де Ля Руже, чтобы сжечь их заживо. Тут же подоспели Отец Кушон и епископ, а за ними рядом шагали монахи.
Встав впереди отряда рыцарей вместе с судьей Ришаром, они взяли факелы, епископ высоко поднял крест, и они двинулись инквизировать рыжеволосую семью. А пока они шли, по деревне эхом разносилась песня в десятки голосов:

" Мы идем, идем, идем, чтобы спасти народ
От мрака, страха, бедствий, всех невзгод,
За это дело важное беремся мы,
Дабы сжечь до тла детей сатаны.
Спасем великую страну от ведьм, колдунов,
Освободив ее от магии и дьявольских оков,
Безбожество огневолосое с лица земли сотрем,
Семью Де Ля Руже до пепла сожжем.

И пусть они горят, безбожники нечистые!
Мы боремся за правду и за истину,
За право истины нашей церкви Святой,
Семью Де Ля Ружей в огонь!
Их взгляд холодный, а волосы как пламя,
Горящее во всяком месте ада,
Вся этот бесовщину с нас долой!
Семью Де Ля Руже в огонь! "

Во время того, как проходил марш отряда с факелами под эту жуткую песню, по лесной опушке, неподалеку от дома семьи Де Ля Руже пробегал рыжий лис. Услышав громкие лозунги отряда, лис стал наблюдать за происходящим.
Супруга Жирарда подала ужин на стол. Семья помолилась и принялась опустошать тарелки с горячим луковым супом. Жаклин никак не принималась есть, постоянно мешая ложкой по тарелке, о чем то волнительно рассуждая.

– Жаклин, дорогая, почему ты не ешь? – спросил её супруг. – Сегодня ты приготовила отличный луковый суп. Съешь хотя бы ложечку.

Она лишь хлебнула пару капель и, отведя взгляд, продолжила блуждать в своих мыслях.

– Жаклин, я вижу, что тебя что то беспокоит, – погладил её по золотисто рыжим волосам Жирард. – Если слова соседей задели тебя, не обращай внимания на мнения людей, недовольных собственной жизнью. Они уже не первый день и не первый год распускают сплетни о нас.

– Не это меня беспокоит, любимый, – глубоко вздохнув, сказала Жаклин. – Я боюсь, что это может обернуться бедой. Ты же знаешь, что в нашей стране уже много лет действует инквизиция, и её костры горят по всей Европе. Любой ложный донос болтливых соседей может стоить нам жизни, и в любой момент сюда могут приехать уполномоченные из Руана. Тогда, боюсь даже представить, что с нами могут сделать.

– Жаклин, – прижал её к себе муж и не успел ничего сказать, как в дверь начали стучать с шумом.

Стук был постоянным. Всех насторожило такое явление. Новорожденная малышка в колыбели, проснувшись, начала громко плакать. Жаклин побежала к младенцу.

– Семья Де Ля Руже! – прозвучал голос Отца Кушона за дверью. – Семья Де Ля Руже, немедленно откройте дверь!

Жирард открыл дверь, когда внезапно Отец Кушон надменно толкнул его своим огромным животом и вошёл внутрь. За ним последовали епископ и судья, за которыми был виден отряд стражи с факелами. Судья месье Ришар и отец епископ начали пристально разглядывать каждого члена семьи Де Ля Руже.

– Исчадие ада, – оскалился и прошептал епископ.

Месье Ришар разворачивает свой свиток документов.

– Жирард Де Ля Руже, ты, твоя супруга и вся твоя семья обвиняетесь в занятии колдовством, что оскверняет Римско католическую церковь и противоречит законам Франции, действующим уже много лет.

– Господин, помилуйте, ни я, ни моя жена не отрекались от Слова Божьего, – убеждал его Жирард.

– Мой муж прав, – подтвердила Жаклин. – Мы не занимались ничем подобным.

– Соседи жалуются, что вы поклоняетесь дьяволу по ночам и проводите магические ритуалы, – заявил Отец Кушон.

– Будьте благоразумны, Святой Отец, – умолял его Жирард. – Вы же знаете наших односельчан. Они клевещут, обманывают.

– Возможно, односельчане нас обманывают, но моё зрение не обманывает меня уже тридцать пять лет, – корыстно улыбаясь сказал месье Ришар, поглаживая одного из сыновей Жирарда по его рыжей курчавой шевелюре.

– Вы только посмотрите на цвет своих волос, которые даже язык не поворачивается назвать волосами. Это же языки адского пламени и не иначе! – злобно выкрикнул отец епископ своим старческим хриплым голосом.

– Я надеюсь, в аду вас примут за своих, – выходя из дома сказал Отец Кушон.

Священник, епископ и судья покинули дом, плотно закрыв за собой дверь, подперев её большой палкой. Месье Жюль Ришар обернулся к отряду стражей, сделал щелчок пальцем, после чего они окружили дом и облили его факелами. Дом вспыхнул словно свеча и заполыхал огнём.
Лис, контролирующий происходящее на опушке, немедленно побежал к горящему дому. Безжалостное пламя сжигало всё до последнего. Кашляющая от дыма Жаклин не переставала звать Жирарда и остальных своих детей. Она пыталась смотреть сквозь огонь, чтобы увидеть хоть кого нибудь, но всё было тщетно. Женщина больше не слышала их криков, однако она услышала детский плач своей новорожденной дочери.
Жаклин вынимает её из кроватки и ищет ближайший выход. Она сбегает из пожара с младенцем на руках через окно. Вот только горящий обломок сверху свалился прямо на спину несчастной женщины.
Ещё пока живая, она подняла голову и увидела лиса. Рыжее животное смотрело своими янтарными глазами, мелькающими оранжевым отражением пламени, на умирающую женщину и младенца, который смог уцелеть в пожаре.
Лис осторожно подошел к женщине, не переставая смотреть на неё. Жаклин увидела сострадание в глазах рыжего лиса. Она пододвинула к нему своего ребёнка. Изнемогая, она начала просить рыжего лиса.

– Помоги, пожалуйста, забери мою дочь, спрячь её подальше от людей, спаси её, прошу тебя! Помоги! – со стоном выговорила женщина и издала последний вздох.

Лис подошёл к малышке, она взглянула на него своими ярко зелёными, словно изумрудными, глазками и тотчас же перестала плакать. Она аккуратно погладила его по носу, не переставая смотреть на лиса. Из под пелены выглядывали еле растущие волосы на этой прекрасной головке, цвет которых сливался с пламенем пожара и шерстью лиса.
Пожар разгорался сильнее, полетели обломки. Ещё немного времени, и от дома не останется ничего, кроме пепла. Лис резко хватает младенца за край пелены и убегает с ней в лес. Отдаляясь от горящего дома, в изумрудно зелёных глазах малышки пылал огонь. Она видела, как сгорал её родной очаг, а в нём и все родные.
Рядом с домом она увидела отряд стражей и троих злоумышленников, которые устроили этот кошмар – Месье Ришара, епископа и отца Кушона. Она отдалялась от деревни вместе с лисом и смотрела в их зларадостные алчные лица. Вскоре лис с младенцем скрылись в чаще леса.

*ГЛАВА 2 – ЦАРСТВО ЛИС.

Пятнадцать лет спустя.

После гибели семьи малышки, лис забрал её в своё поселение с другими лисами в чаще леса. Рыжие отзывчивые четвероногие звери отнеслись неравнодушно к несчастной крохе и спрятали её в своём тихом убежище в чаще леса, окружённым деревьями. Рыжие лисы жили в норах большим поселением, в котором насчитывались десятки лисиных семейств.
Мишель, так звали того самого рыжего спасителя, который унёс малышку из пожара, после которого она осталась круглой сиротой. Хотя учитывая то, что лисы вырастили её, поставили на ноги, позаботились о ней, её сложно было назвать сиротой. Ведь все эти добрые лисы стали для неё семьёй, единственной семьёй, а их округ стал пристанищем для бедной девочки, рискующей попасть на растерзание суеверных людей, подозревающих рыжеволосых в колдовстве или ещё в каких либо нечистых явлениях.
Большинство бестолковых жителей Франции и некоторых соседних стран Западной Европы верили в тот бред, который им навязывала католическая церковь и монархи, имеющие власть, что стало угрозой для многих, в особенности для тех, кто родился с рыжей шевелюрой.
Однако за надёжными защитниками дело не стало. Ведь каждая лисица этого лесного округа стала для неё другом, покровителем, защитником, словно ангелы хранители. Они всеми силами берегли её от человеческих глаз.
У лис очень хорошее обоняние и отличный слух. Услышав шаги приближающихся путников, лесников или грибников, четвероногие опекуны тотчас же прятали девочку. Правда, в этих местах редко кто ходил из людей, но всё же они берегли её как зеницу ока, словно свою принцессу.
В пристанище лис девочка имела свою личную просторную нору, которую она украшала цветами, шишками и различными находками из леса. В дополнение, она соорудила небольшую дыру, что служила окном для обительницы норы, в котором она могла видеть луну и утренний рассвет.
Она жила очень счастливо со своей новой семьёй. Лесные друзья дали рыжеволосой девочке имя Сильвия.
Сильвии исполнилось пятнадцать лет. Рыжеволосая, как золотой луч солнца, с белой фарфоровой кожей, яркими рыжими веснушками на лице и изумрудно зелеными глазами. Она выросла веселой, жизнерадостной, счастливой и свободолюбивой. У нее был прекрасный голос, который хотелось слушать без перерыва.
Ее внешность могла поразить любого, кто никогда не видел этой стройной, как лоза, красавицы с яркими рыжими волосами, переливающимися красным отливом, с бровями и ресницами того же цвета.
И еще то, что дополняло ее загадочную огнеподобную красоту, – это красно розовые жилки на веках, которые подчеркивали ее золотые ресницы и изумрудно зеленые глаза.
Сильвия не знала горя и бед среди своих опекунов. Их было больше сотни в поселении, однако одними из самых запоминающихся и интересных были лис Мишель, который спас пятнадцать лет назад от смерти новорожденную Сильвию и стал ее верным соратником и лучшим другом, с которым она проводила большую часть своего времени.
Затем был лис старейшина Рой. Все лисы его уважали и считали его своим вожаком благодаря его мудрости и опыту жизни. Старейшина Рой был авторитетом для каждого своего сородича, включая приемную в своем поселении Сильвию. Как и любому народу, нужен был умный и справедливый руководитель, в чем не повезло ни Франции, ни Германии, ни Англии, ни всей Римской империи и всей западной Европе. Но Рой был отличным, уважаемым вожаком всего поселения, которое Сильвия называла царством. Царством лис.
После него шел старый лис Бенуа, которого все также очень ценили наравне со старейшиной Роем. Ведь он, как самый старый во всем поселении, был самым опытным. Его рыжая шерсть была наполовину седой, что поглощало его когда то насыщенный красно оранжевый цвет.
Хотя самым старым не был Бенуа, а старушка лисица Джозефина, которая иногда говорила что попало, хоть стой, хоть падай. Смешная бабушка лисица. Старая лисица Джозефина была родной бабушкой Мишеля – лучшего друга Сильвии. Иногда этот четвероногий божий одуванчик  мог сказать что угодно, что могло вызвать приступ смеха. И даже в своем возрасте она была подвижной не только по характеру. Хоть еле передвигаясь, но бабушка лисица могла быстро бегать, правда, не более пяти метров, но это уже была шутка.
Затем были Поль с его женой Мари, у которых было целых семеро лисят. Они, конечно, не были единственной семьей такого рода, их было много. Но на данный момент их превосходили все количеством своего рыжего пушистого потомства.
Несмотря ни на что, лисы никогда не осуждали кого то, а если что то было не так, они решали проблемы мирно. Но этого и не требовалось, так как, в отличие от людей, в их поселении не было таких как жадные, злобные или ненавидящие кого то. Они все были одной семьей. И дружили не только между собой. У лис было множество друзей: ежи, волки, медведи и многие другие звери, да и весь лес был дружен с ними – от сов до мелких насекомых. Кстати, насекомые даже усердствовали и шили платья для Сильвии. Зайцы приносили им нитки и иголки, которые они крали из домов злых деревенщин, а также рулоны ткани.
Сильвия, как напомню, называла свое поселение царством. Да, действительно, существует фраза "царство лис" в науке о животном мире, относящая их к семейству псовых. Однако Сильвия имела в виду королевство, где царствовали только они, и все были свободны. Там не было законов, похожих на инквизицию, или культуры, которая не любит кого то. Там все были свои. Лисы остерегались чужаков, но в случае необходимости принимали любого несчастного, просящего убежища и защиты, так же, как приняли и вырастили Сильвию. Поэтому в их поселении царствовала дружба и отзывчивость, что не встретишь далеко не в каждом человеке, не говоря уже о животных.
С момента прибытия новорожденной Сильвии и до сегодняшнего дня лисы берегли её от жестоких законов католической церкви и посторонних глаз, которые могли бы поступить с ней так же, как судья, епископ и священник поступили пятнадцать лет назад с её невинной семьёй.
Рыжеволосая, как золотой луч солнца, с белой, как снег, кожей и яркими рыжими веснушками на лице, Сильвия не знала горя и бед среди своих опекунов. И вот, как всегда, она рано утром бегает и резвится по просторным лесным местам, запевая на всю округу песню своим красивым мелодичным голосом:

" Солнечный свет мне дарит улыбку,
Веселье и радость, хороший настрой,
С отрадным я кличем бегаю шибко,
По лесу любимому, лес – дом мой родной.

С рыжими лисами с лет малых росла,
Не зная людей и мирской суеты,
Я рыжеволосая, словно, сама я лиса,
Но жизнь моя точно – жизнь рыжей лисы.

Живу днём сегодняшним,
Здесь зайцы, медведи, ежи мне друзья,
Дружу с на луну волком воющий,
Этого леса все звери – моя большая семья.

Однако уведеть бы на мгновение,
На что же похожа жизнь мира людей,
Работы хлопоты, людское общение,
Хочу ознакомиться я с этим скорей. "

*ГЛАВА 3 – ВСТРЕЧА С НЕЗНАКОМЦЕМ.

Резвясь по лесу, Сильвия не заметила, как оказалась на опушке леса, за которой раскинулась просторная долина цветов, а недалеко виднелись дома некой деревни.
За все свои пятнадцать лет девушка, можно сказать, выучила каждое место в этом лесу, однако она никогда не выходила за его пределы.
Ей стало до боли любопытно, что же происходит за гранью её родного леса. Она осторожно стала выходить к цветочной долине. Ослепляющий утренний рассвет разливал яркие лучи по пространству, по которому проходил юноша, после чего сердце рыжеволосой девушки забарабанило от страха, так что она совсем растерялась.
Парень выходил из леса и направлялся к самой деревне, неся на спине хворост из сухих веток. У него были тёмные густые волосы и красивые большие глаза голубого цвета. Этот паренёк был приблизительно того же возраста, что и Сильвия, однако она этого всё равно не понимала, ведь это первый человек, которого она увидела за всю свою беззаботную жизнь в лесу среди четвероногих.
Он невольно обернулся и увидел Сильвию, неименуемо дрожащую от страха. Её рыжие волосы переливались на солнце огненно золотистым оттенком. Парень остановился и немного посмотрев на незнакомку, он скинул хворост со спины.

– На твоём месте я бы не показывал волосы, глядишь и на костре оказаться легко, – окликнул он девушку.

Сильвия растерялась от неожиданной встречи с незнакомцем и мигом спряталась за дерево. Парень пристально всмотрелся и осторожно подошёл к испуганной рыжеволосой девушке.

– Да не бойся ты, я не причиню тебе зла, – усмехнулся паренёк. – Я не такой, как остальные зеваки и не считаю, что люди с твоим цветом волос чем то отличаются от всех, кроме как внешностью. Но тебе лучше было бы спрятать от посторонних глаз волосы под платок, ведь ты знаешь, какие люди суеверные.

Сильвия перестала бояться. Она ещё долго молчала и смотрела в глаза незнакомому красавцу. "Так вот какие они – люди," – подумала Сильвия. Этот парень показался ей очень красивым и понимающим, и пусть это первый человек за всю жизнь, которого она видит.

– Меня зовут Габриель, – представился ей юноша. – Я не так давно живу в этой деревне. У меня нет семьи, поэтому приходится работать на кого то. А ты, видимо, не отсюда?

Сильвия продолжала молчать и смотреть на незнакомца, словно немая.

– Ты немая, что ли? – настороженно спросил Габриель, обеспокоенный её молчанием. – Я спрашиваю, откуда ты?

– Я не местная, – с трудом выдавила из себя ответ девушка.

– Ну, я так и думал, что ты из соседней деревни.

Сильвия молча качнула головой и продолжала внимательно рассматривать парня. Габриель недоумевающе посмотрел на странную незнакомку и помахал ладонью перед её лицом.

– Ты язык проглотила? – разбудил её от задумчивости юноша. – Кажется, говорить ты умеешь, так почему молчишь? Ты какая то странная.

– Ах да, конечно, умею говорить, конечно, – вздрогнув и нервно отвечала девушка.

– Раз так, откуда ты? – продолжал допрашивать Габриель. – Где ты живешь и что ты здесь делаешь?

Сильвия продолжала молчать и оглядываться в растерянности, не зная, что ответить. Габриель совсем не понимал странного поведения рыжей незнакомой красавицы.

– Не хочешь разговаривать, как знаешь, но ответь, как тебя зовут хотя бы.

– Сильвия, – смущенно назвала своё имя девушка.

– Значит, тебя зовут Сильвия, – произнёс парень, восхищаясь её огненной красотой. – У тебя красивое имя.

Сильвия ещё больше засмущалась, и её бледное лицо покраснело от стеснения. После этого она продолжала молча стоять напротив парня и не произносить ни слова, что действительно настораживало его.

– Что же, Сильвия, не хочешь разговаривать? Тогда желаю тебе доброго дня, – усмехнулся Габриель, махнул рукой, поднял хворост и направился в сторону деревни.

– Странная какая то, – тихо смеясь, проговорил по дороге юноша.

Сильвия же, немного погодя и глядя на отдаляющегося по полю Габриеля, повернулась к лесу и скрылась в его чаще. Она поспешила к своему пристанищу, где жила со своими четвероногими рыжими друзьями.

– Мишель! – крикнула девушка своему лучшему другу, приближаясь к своему поселению.

Мишель подбежал к восхищенной новым событием девушке. Она села на бревно, ее буквально трясло от желания поделиться таким первым жизненным случаем.

– Где ты была? – спросил ее лучший друг. – Я тебя везде ищу, ищу, а тебя нет.

– Мишель, ты не поверишь, что сейчас произошло! – словно умирая от впечатления, проговорила девушка.

– Да говори же ты наконец, – сказал озадаченный Мишель.

– Ты не поверишь, кого я только что видела! – дергая коленями от впечатления, буквально выкрикивала Сильвия.

– И кого же? – усмехнулся лис Мишель.

– Я видела… – приостановилась девушка, чем еще больше озадачила своего рыжего друга.

– Зайцев?

– Нет.

– Медведя Бруно?

– Нет!

– Волка Лёлюпа?

– Да нет же!

– Ну а кого?

Сильвия сделала глубокий вдох и заявила:

– Я только что видела человека.

– Человека!? – выкричали разом все лисы, высунувшись из своих нор.

*ГЛАВА 4 – СТРАШНАЯ ТАЙНА РЫЖИХ ЛИС.

В тот же миг в поселении лис началось полное волнение и тревога. Лисы выскочили из своих нор и начали суетиться, узнав, что Сильвию увидел кто то из людей.

– Немыслимо! – волновалась лисица Мари.

– Опасно! – выкрикивал её муж, лис Поль.

– Рисковано! – следом за ним добавил лис Мишель.

Поднялась паника. Все лисы начали тревожно и беспокойно переговариваться между собой, не переставая нервничать.

– Послушайте, я знаю, что вы всегда боялись того, что я выйду в мир людей, но поверьте, я встретила этого человека на окраине леса совершенно случайно, – убеждала всех Сильвия. – Это оказался добрый и симпатичный парень по имени Габриель, и он вовсе не злой, а наоборот.

И тут из своей норы выходит вожак лис Рой. Старейшина Рой подошёл к впечатлённой произошедшим Сильвии и строго посмотрел на неё.

– Ты не должна выходить за пределы леса, – наказал её вожак. – И особенно, ты не должна показываться людям на глаза.

– Рой верно говорит, Сильвия, – подтвердила лисица Мари. – Ты сама знаешь, чем это может быть опасно. Люди злые и суеверные, и если они тебя найдут, то могут навредить.

– Но Габриель вовсе не такой! – настаивала на своём Сильвия.

И тогда рыжий старейшина Рой покачал головой и сказал:

– В таком случае, Сильвия, выслушай нашу историю, которая должна послужить тебе уроком.

Он щелкнул пальцами, после чего все лисы сорвались со своих мест и собрались в нескольких шеренгах перед Сильвией. В этот же миг в округе леса из ниоткуда раздался барабанный бой, а затем зазвучала музыка, под которую лисы хором начали петь песню, сопровождая её веселыми танцами:

"Ну ка, рыжие, встали все в ряд,
И подпеваем хором все подряд,
Поведуем Сильвие, как было нам тесно,
Сильвия, поверь, будет слушать тебе интересно.

Мы были людьми одно время, живя не тужа,
Как вдруг, сбежали мы от злодеев шантажа,
Мы были рыжеволосы, как и ты,
И не избежали зла переселенцев мы.

Мы жили в деревне, где ты родилась,
Но ты же знаешь какая в стране в нашей власть,
И как бы это было не прискорбно,
Стали жить мы вовсе не спокойно.

Гнев новосельцев и не добрый взгляд,
Всех до единного толпою подряд,
Они решили нас сжечь на костре,
Всё привело это в деревне к войне.

К войне против нас, ни в чём неповинных,
Просто обычных, добрых и рыжих,
Боязнь народа, аристократия, знать,
Всех рыжих заставили с деревни сбежать,

И вот мы создали свой лагерь в лесной,
Чтоб не платились мы жизни ценой,
За наш рыжий волос, подозренье соседей,
Теперь же мы стали соседи медведям.

И как бы не так, счастливо жили, бед не зная,
Одноко приследовать стала нас охотников стая,
Охотников на колдунов и кровопивцев,
Однако сами они все нечестивцы.

Небыло выбора у нас безысходных,
Пришлось превратится в хвостатых животных,
Инквизицию злобную чтоб пережить,
Дабы спокойно и мирно нам жить.

Обратились мы к духу лесному, он нам помог,
От зла инквизиторов нас уберёг,
Дух милосердный и добрый от зла оградил,
В свободных лисиц он нас превратил.

Поведав тебе нашу историю,
Стали твоею мы обороною,
Спасли от человечества злого, чей ум слишком мал,
Чтоб не настал в огне на костре твой финал."

Выслушав историю бедных лис, у Сильвии пробежали мурашки по коже.

– Так значит, вы были людьми ранее? – восхищенно спросила девушка.

– Поверь, в этой жизни, при несправедливой инквизиции, мы были вынуждены превратиться в хвостатых лисиц, а после, спасли тебя от тех, кто сжег твою семью, – говорил рыжий вожак.

– Я вам очень благодарна, – положив руку на сердце, сказала Сильвия. – Вы – моя единственная семья в этом мире, и я не представляю свою жизнь без вас.

Рыжий лис старейшина Рой запрыгнул на бревно и сел поближе к рыжеволосой.

– Сильвия, пообещай нам, что ты больше не выйдешь за пределы нашего леса. Мы боимся за тебя, и ты понимаешь, какие опасности грозят в мире людей, – предостерегал её лис.

– Да, но этот парень вовсе не показался мне злым тираном, он был очень добрым и милым, – летая в облаках, говорила Сильвия. – Это первый человек, с которым я разговаривала за все мои пятнадцать лет.

И тут подошла старушка лисица, хитро улыбаясь.

– Похоже, у нашей Сильвии начался переходный возраст, – говорила бабушка Джозефина. – Поверь, дитя, в твоем возрасте это нормально. А почему бы и нет? Если парень действительно добрый, можно завязать с ним роман, детка.

– О каком романе ты говоришь, бабушка? – обеспокоенно выговорил лис Мишель. – Этот парень – человек, а люди опасны для таких, как Сильвия.

– Он прав, – подтвердил старейшина Рой. – Вспомни, Сильвия, мы неоднократно рассказывали тебе, что люди совершили с твоей невинной семьей.

Сильвия задумчиво оперлась на колено, вспоминая лицо красавца, которого она встретила на окраине долины. Она испытывала страх, потому что если она попадется в руки людей, они обязательно расправятся с ней, как с ее семьей.

– Что нам делать теперь? – спросила Сильвия. – Не могу же я всю жизнь жить в страхе за свою жизнь?

И тогда рыжий старейшина предложил:

– Обратимся к доброму лесному духу за помощью, и он сделает так, чтобы ты была в безопасности, как мы.

Все недоумевающе, в том числе и Сильвия, переглянулись на него.

– Рой, ты хочешь, чтобы она стала лисицей? – удивленно спросила лисица Мари.

– Только так мы сможем уберечь её от инквизиции католической церкви и охотников на ведьм, – пояснил старейшина лис.

– Сильвия, милая, хочешь ли ты этого сама? – задала довольно сложный для девушки вопрос лисица Мари.

Сильвия растерялась и неловко огляделась на своих покровителей. Это решение действительно было очень сложно принять для девушки, пусть она выросла среди лис, пусть она даже присвоила инстинкты хитрых хвостатых, но эта идея вожака поселения загнала Сильвию в тупик.

– Не надо на неё так давить, рыжий ты глупец, – возразила старая лисица Джозефина. – Послушай, Сильвия, детка, ты ещё молодая, у тебя вся жизнь впереди. Наслаждайся ею. Стать четвероногой хвостатой с шерстью ты всегда успеешь.

Девушка встала с бревна и отбежала подальше в чащу леса для одиночных размышлений о принятии довольно непростого решения. Лисы же грустили, глядя ей вслед. Они переживали за её будущее, которое, судя по всему, будет продолжаться в лесу среди зверей.

*ГЛАВА 5 – ПРИБЫТИЕ ПОЧЁТНЫХ ГОСТЕЙ.

За те пятнадцать лет, которые прошли с момента, когда лисы спасли Сильвию в её родной деревне, которая, кстати, называлась Фабюлье, почти ничего не изменилось. Те же недовольные лица с мрачными выражениями, вечно недовольные многим.
И кроме того, экономическая ситуация в деревне стала ухудшаться с каждым годом. Урожай выгорел из за глобального потепления нынешнего жаркого лета, скот перестал плодиться, бушуют болезни, и из за всего этого ухудшились торговые отношения с соседними деревнями и городами, что привело к экономическому кризису в Фабюлье.
Обескураженный текущими обстоятельствами в деревне, священник Отец Кушон стоял в церкви над пустой корзиной, куда местные когда то  щедро скидывали некую часть средств из своих карманов, которой вполне хватало и самому священнику, и на расходы двух монастырей. Но уже не первый и не второй месяц, как в эту корзину не падает золото, за которое Кушон любил свою паству.
Тучный священник с свиноподобным лицом в конце концов яростно отбросил пустую корзину. Он подошёл к алтарю, и с тяжестью, пыхтя из за своего пуза, встал на колени перед распятием и начал молиться:

"Иисусе Божий, Дух Святой,
Молитвам внемли, Бог Всевышний,
По всюду голод лютый с нищитой,
Народ мой стал настолько нищий.

Никто пожертвований не несёт,
Всё бедствуют, переживая это бремя,
Нас одолели дни невзгод,
Нелёгкое нам выдаётся время.

Мне бы пополнилить свой карман,
Чтобы в корзине жертвенной звенело,
По каждой доли всех сельчан,
До горки ярко золото блестело.

Но вот приедет скоро важный господин,
Месье Ришар – судья уполномоченный,
Из рода знатного, богатый сын,
К нему мне обратиться нужно срочно!"

Входная дверь в церковь открылась с громким скрежетом. Вошел юноша, тот самый парень Габриель, которого встретила Сильвия, и скинул с себя хворост из сухих веток.
Отец Кушон неуклюже поднялся с колен и тяжело подошел к юноше.

– И всё? – недовольно фыркнул священник, взглянув на хворост.

– А что разве возможно больше? – спросил Габриель.

– А меньше быть не может, – недовольно ответил Отец Кушон. – Мы приютили тебя в монастыре не для того, чтобы ты просто бродил без дела и собирал по три ветки.

– Я здесь уже целую неделю… – начал было возразить юноша, но его перебил священник.

– Вот именно! Ты здесь уже неделю, а работа всё еще не выполнена. Так нельзя!

– Я работаю здесь с утра до ночи, делаю все, что вы мне говорите.

– Если так пойдет и дальше, ты забудешь о сне, или я отправлю тебя прочь!

Габриель решил не спорить с такими несправедливыми указаниями святого отца. Он прибыл в деревню, в поисках убежища, так как у него не было ни дома, ни семьи. Но как только священник взял его под опеку и предоставил ему ночлег на завалинке, он начал заставлять его работать без устали.
Многие могут сказать, что это вовсе справедливое обращение со стороны отца Кушона. Однако, пахать в поле, пасти скот, делать уборку снаружи, носить из леса хворост, рубить дрова и выполнять прочую работу, при этом выслушивая ежедневные нарекания отца Кушона, всего за пол буханки хлеба и ночлег на стоге сена в сарае, вряд ли кому то понравилось бы.

– Теперь вернись в лес и принеси больше хвороста, негодный мальчишка! – сердито приказал священник.

Снаружи церкви раздались звуки лошадиных копыт. Отец Кушон оттолкнул Габриеля своим тучным телом и поспешил за пределы храма. Наконец то прибыл тот, кого так ожидал разорившийся священник.
Юноша последовал за Кушоном. У церкви уже стояли сопровождающие уполномоченного судью рыцари стражи, и вскоре прибыла карета, тянуемая четырьмя белыми лошадьми. За ней следовала еще одна карета, также позолоченная, как и первая.
Священник с нетерпением ожидал встречи с месье Ришаром, чтобы умолить его помочь в решении экономических проблем деревни.
И вот из кареты вышел уважаемый господин месье Жюль Ришар. Из второй кареты вышел старший епископ провинции, неизменно чешущий голову и поправляющий митру, которая почти задевала потолок выхода из кареты.
Священник подошел к месье Ришару, возлагая на него надежды на спасение деревни от экономического кризиса.

– Добро пожаловать, месье Ришар, – льстиво улыбнулся отец Кушон, стараясь выразить фальшивую радость от встречи.

– Приветствую, – сказал месье Ришар и поцеловал руку священнику. – Как поживаете, Святой Отец?

– О, без устали, без устали, и еще раз без устали молюсь Господу Богу о вашем здоровье, дорогой мсье Ришар, – еще более лестно выговаривал Кушон.

К ним медленными от старости шагами, опираясь на палочку, подошел епископ. Вынув руку из под митры, под которой он чесал свою голову, давно зараженную вшами, он протянул ее священнику. Тот брезгливо поцеловал ее, зная, что его духовный наставник уже много лет не может избавиться от насекомых в своих волосах.

– Папа, помоги мне выйти! – послышался сахарный девичий голос из кареты.

Из за шторы появилась рука, украшенная кольцами с бриллиантами и браслетами. Месье Жюль Ришар взял скрывающуюся за шторой карету мадемуазель, помогая ей спуститься вниз. Это была его пятнадцатилетняя дочь. Беловолосая, грациозная, гордая и, как правильно заметил Габриель, увидев ее меркантильное выражение лица, очень манерная и высокомерная молодая дама. Как не быть такой, раз твой отец – уполномоченный судья Нормандии, решающий судьбы людей и имеющий очень хорошие финансовые средства, на которые рассчитывал Отец Кушон.
Шею и плечи Изабель накрывала пелерина из песцового белого меха. Она всегда носила эту пелерину, как и многие благородные богатые дамы Франции, включая новую супругу короля Франциска. Новая королева Франции, Элеонора Австрийская, обожала мех этого редкого животного, но не будем отходить от темы.

– Познакомьтесь, Отец Кушон, это моя дочь, мадемуазель Изабель Ришар, – представил ее Жюль Ришар Отцу Кушону.

Она невольно оглянулась на Габриеля, стоявшего у ворот церкви, наблюдавшего за происходящим, и в тот же миг замерла на месте. Габриель растерялся, заметив на себе странный взгляд этой почтенной молодой дамы.
Заметив, как дочь Ришара уставилась на юношу, священник тут же выругался на Габриеля.

– Ты всё ещё здесь, негодник! Я же тебе сказал, чтобы ты без дела не слонялся. Быстро иди в лес за хворостом! У тебя ещё много работы на сегодня. Ух, бездельник!

Юноша повиновался и направился в сторону леса. Изабель Ришар молча продолжала сверлить его взглядом вслед.

*ГЛАВА 6 – ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ.

Сильвия сидела под деревом у реки, кидая камешки в воду, теряясь в раздумьях. Внезапно к ней подошел рыжий лис Мишель, её верный друг и спаситель, и сел рядом. Он посмотрел на растерянное и одновременно грустное выражение лица Сильвии.

– Рыжая, что с тобой? – спросил лис. – Тебя обидело предложение Роя?

– Мишель, я привыкла жить в своем теле и хочу продолжать жить человеком, а не животным. Я привыкла к опасности для своей жизни, этот страх будет всегда со мной, и я должна принять это. Но как я могу отказать в предложении тем, кто заботился обо мне все мои пятнадцать лет, тем, кто меня воспитал, тем, благодаря кому я еще жива. Они пожертвовали собой, чтобы я выжила, а я боюсь отказаться от своего человеческого тела, – отчаянно говорила Сильвия. – Я боюсь, что они посчитают меня предательницей или неспособной сделать шаг, чтобы спасти себя, тот шаг, который они сделали во имя спасения жизни.

Лис вздохнул и положил лапу на плечо девушки, по которому свисали локоны её золотистых красно оранжевых волос.

– Рыжая, не упрямься, – настаивал её лучший друг. – Конечно, мы не обидимся, если ты захочешь остаться человеком, но подумай. Что тебе это даст? Ты не живешь среди людей, которые тебя осудят, ты живешь среди зверей. Став лисой, ты не будешь бояться охотников на ведьм, и поверь, рыжая, быть лисой – это очень здорово.

– Не заставляй девочку! – послышался голос старушки лисицы Джозефины из за дерева.

– Бабушка?! – удивленно выдохнул лис Мишель. – Ты что, все это время была здесь?

– Я лисица и могу появляться, где захочу, так что никто меня не заметит, – ответила ему бабушка. – А ты, не пугай девчонку.

– Не пугай? О чем ты говоришь, когда ей грозит костер инквизиции, бабушка, не лезь не в свое дело.

Старая лисица Джозефина слегка оттолкнула своего внука и села рядом с озадаченной Сильвией.

– Сильвия, детка, ты не обязана становиться лисой, если это противоречит твоей воле, – объясняла ей рыжая четвероногая старушка. – Ты свободна в своем решении, ведь только ты можешь управлять своей судьбой и телом. Мы лишь пытаемся защитить тебя. Ты не должна стесняться принять решение. Любой твой выбор не будет осужден ни одним зверем в нашем лесу, и ни один лис не скажет ничего против, ведь это твое решение.

– И подумай, рыжая, хочешь ли ты жить прежней жизнью в вечном страхе за свою жизнь и стремиться уцелеть от нападок охотников на ведьм и несправедливых инквизиторов, или ты станешь лисой и будешь жить в спокойствии, – говорил лис Мишель.

– Помолчи! – приказала старушка Джозефина своему внуку.

– Я очень хотела бы стать одной из вас, – проговорила девушка. – Но мне очень трудно принять такое решение, чтобы расстаться со своим телом и моими особыми рыжими волосами.

– Сильвия, ты и есть одна из нас, – подбодрила ее старая лисица. – И ты будешь одной из нас даже оставаясь человеком. Однако, девочка, подумай, поразмысли, у тебя на это много времени.

– Нет, у тебя мало времени, – насторожил Сильвию ее лучший друг лис Мишель. – Ведь ты же теперь знаешь, что и мы когда то были людьми и имели человеческую плоть, но обстоятельства, происходящие в мире, заставили нас пойти на это. Люди считают нас детьми сатаны, происходящими от дьявола. Они считают нас колдунами и поклонниками темных сил, во что здравомыслящий не поверил бы. Предвзятость многих католических священников и королей, создающих эти ужасные законы, вводит людей в заблуждение и заставляет их верить в эту клевету, из за которой мы не можем мирно жить на земле, где родились.

– Ладно, хватит! – выкрикнула старушка, отталкивая внука от Сильвии. – Возвращаемся в поселение, оставим девчонку одну для размышлений.

– Я её лучший друг, бабуля, – говорил Мишель. – И я не допущу, чтобы с ней что то случилось!

– Давай, давай, шевели лапами! – настаивала бабушка Джозефина, толкая лапами своего внука.

Сильвия задумчиво склонила голову. Старая лиса Джозефина и лис Мишель оставили девушку рассуждать в одиночестве. Уходя, старая лиса остановилась и, повернувшись, сказала:

– И не смотря, кем ты будешь, лисой или же останешься человеком, ты всегда будешь одной из нас. Не забывай это, Сильвия.

Эти слова согрели душу Сильвии, однако она продолжала пребывать в заблуждение. Рыжая грустная красавица сидела под деревом на берегу реки, кидала камешки в реку и начала тихо петь грустную песню:

"Приняв решение, рискуя умереть,
Но как потом в глаза им всем смотреть,
Тем, кто меня не бросил в трудный час,
Родные лисы, хочу я просто быть одной из вас.

Боюсь предать их из за своей воли личной, не могу,
Я с ними выросла, я с ними и умру,
Они семьею моей стали, с пелёнок приласкали, не бросив умирать,
Должна я им подобною лисой четвероногой стать.

От них я получила всё, покров, покой, любовь, заботу,
Я согласится вынуждена, пусть мне не охото,
Откинуть самолюбие, желание быть собой ,
Я вынуждена стать четвероногою лисой.

Ослушавшись друзей, мне в этом мире будет сложно,
Обмнатые люди будут предрасудством ложным,
Подозревать всегда, и зла желать, и ненавидеть,
Хочу собой я быть, но очень страшно мне семью обидеть,

Оставшись в родном теле, быть рыжею девицей,
И отказавшись стать подобной им лисицей,
Боюсь я этим ранить их, предать,
Мне нелегко подобное решение принять.

Мои родные лисы, любимые друзья,
Вы лисы, дорогие, вы моя семья,
Я вынуждена ваш принять совет сейчас,
Ведь я всего лишь на всего желаю быть одной из вас."

– Ты хочешь стать четвероногой лисицей? – послышался голос Габриеля из за спины.

Пока юноша собирал хворост в чаще леса, он услышал пение Сильвии, сидящей под деревом у реки. Она взвизгнула и вскочила, словно обжигаемая. Сильвия совсем не ожидала его увидеть. Её сердце бешено колотилось. И она молчала, уставившись на юношу.

– У тебя красивый голос, Сильвия, – похвалил её Габриель. – И, по видимому, ты поешь лучше, чем разговариваешь.

– Да, я люблю петь, – волнительно проговорила Сильвия.

– Конечно, это не моё дело, но позволь мне узнать, о чём была твоя песня? – спросил парень. – Ты пела так тихо, и из за шума реки я расслышал лишь фрагмент о том, что ты хочешь стать четвероногой лисицей и не должна предать кого то. Что это было?

– Так, знаешь, что приходит в голову, то и пою, – нервничающе ответила девушка.

Сильвия ещё сильнее взволновалась, боясь проявить неловкость перед Габриелем, но он казался ей милым и загадочным. Юноша проявил интерес к странной рыжеволосой красавице.

– У тебя действительно богатая фантазия, – усмехнулся парень. – Ты хочешь стать лисицей. Но зачем тебе это, если ты уже как лисица – рыжая.

– Да, я рыжая, и это моя особенность, – гордо заявила девушка.

– Мне это очень в тебе нравится, но тебе стоит скрывать свою особенность от посторонних и носить платок.

– Тебе нравится это во мне? – удивилась Сильвия и приблизилась к Габриелю.

– Да, – сказал Габриель, нахмурив брови.

Сильвия не могла контролировать свои действия. Для нас это неудивительно, ведь она выросла в лесу и не знала людей, но Габриель был смущен ее странным поведением. Она пришла в себя и отошла от юноши.

– Прости, Габриель, – покраснела девушка. – Я не понимаю, что со мной происходит.

И тогда Габриель сделал шаг вперед и подошел к ней. Юноша погладил встревоженную девушку по щеке.
Сильвия и Габриель стояли друг против друга. Солнечные лучи пробивались сквозь заслоненные ими деревья. Шумный ручей играл блеском, а вокруг парня и рыжеволосой девушки летали желтые светящиеся светлячки.
Атмосфера наполнялась гармонией, вслед за чем неожиданно запели птицы, послышался свист ветра и звуки сверчка, а река издавала звонкие всплески. Все это сливалось в изумительную музыку. И в такт мелодии Сильвия и Габриель взялись за руки, начали медленный танец и стали петь друг другу песню:

"Друг мой милый, не уходи, постой,
Останься здесь, побудь ещё со мной,
Блаженного свет чувства в сердце моём,
Когда мы здесь находимся вдвоём.

Что за улыбка, словно тёплая весна,
Свет глаз зелёных, волос рыжина,
Как в небе звезды веснушки на лице,
Неведанное чувство у меня к тебе.

(Припев)
Ах, что за чувство,
В тот миг, как вижу я тебя,
Любовным пылом наполняется душа.
Ах, что за чувство,
Соединяются сердца,
Бесперерывно, сильно бьются без конца.

Ты словно ангел, что пришёл ко мне,
Сгораешь в моём взгляде как в огне,
Даруй мне крылья и чудес мечты,
Цветут мои желания как цветы.

Что за девица, милая и рыжая,
Загадочная, нежная, что вижу я,
Хочу я вечно с тобою танцевать,
И мечтать.

Ах, что за чувство,
В тот миг, как вижу я тебя,
Любовным пылом наполняется душа.
Ах, что за чувство,
Соединяются сердца,
Бесперерывно, сильно бьются без конца."

Кружась в танце, парень с девушкой останавливаются в объятиях. Сердце Сильвии бешено трепетало. Она погружалась в голубые глаза Габриеля, пока он разглядывал ее солнечно огненную красоту.
Непроизвольно они закрыли глаза, и их губы слились в первом поцелуе. В этот момент Сильвии показалось, что все вокруг сияет, и ее душа поет.
Постепенно их губы начали отрываться друг от друга. Сильвия почувствовала смущение. Это было совершенно неожиданно и непредсказуемо для девушки. Она отпустила Габриеля из объятий и с трепетом в сердце, испытывая неимоверное волнение.

– Ну… это было неожиданно, – краснея, сказала девушка в растерянности.

– Однако, это было потрясающе, – улыбнулся ей Габриель.

– Ты меня извини, но я должна вернуться домой, – начала уходить Сильвия обратно в поселение.

– Нет, это я должен извиниться, если украл у тебя время, – сказал юноша, поднимая с земли свой хворост, а затем снова обратился к рыжей красавице. – И все таки, где ты живешь? Ты не ответила на мой вопрос в первый раз.

– Пусть это остается тайной пока, – обернувшись на ходу с улыбкой, ответила Сильвия и скрылась в чаще леса.

Габриель усмехнулся.

– Ну, чудачка, – сказал парень, рассмеялся и, подняв хворост, направился дальше в лес.


*ГЛАВА 7 – РАЗГОВОР ЗА ВЕЧЕРНЕЙ ТРАПЕЗОЙ

Священник распорядился поселить Ришаров в местном особняке, который предназначался специально для особо важных гостей, обстановка в котором можно было назвать почти королевской. Спальня священника в монастыре, где он жил с другими братьями монахами, ничем не отличалась от роскошных спален для почетных гостей.
Вечером, после церковной службы Кушон пригласил на трапезу Ришара и епископа. Длинный стол, тянувшийся от стены до стены по всей гостиной, был уставлен различными мясными блюдами в хлебных тарелках и роскошной позолоченной посудой.
По одной стороне зала в монашеских одеждах стояли братья монахи, сложив ладони. По другую сторону играл ансамбль из трех музыкантов – скрипач, флейтист и арфист, которые прибыли вместе с судьей Ришаром. Вокруг стола суетился прислуга, меняя подачу блюд.
Епископ, как обычно, между делом чесал свою голову над едой, невольно стряхивая в нее насекомых со своих волос. Месье Ришар почти не притронулся к еде, предпочитая пить красное вино, которое обычному мирному жителю Франции было бы не по карману. Изабель Ришар задумчиво погружалась в свои мысли, и я думаю, вы уже догадались о чем, или точнее, о ком она думала. Габриель никак не выходил из ее головы. Отец время от времени оглядывался на задумчивый вид дочери.
Священник почти не трогал еду, что было для него очень необычно, ведь обычно он уплетал блюда за блюдом, напоминая свинью, набивая свое огромное брюхо. Увидев, как вши с головы епископа падают в хлебную тарелку, из которой он ел, аппетит Кушона сменился отвращением и тошнотой.
Кушон размышлял, с чего же начать разговор со своим важным гостем. Ведь финансовая поддержка этого господина могла решить все проблемы. Кушон решил начать разговор с другой темы, медленно переходя к своей просьбе:

– Как идут ваши дела по поводу сохранения порядка в нашей святой Франции и соблюдения вековых справедливых законов нашего великого государства, стоящего под руководством нашего несравненно мудрого короля Франциска?

Ришар отхлебнул вино из бокала и на мгновение задумался, прежде чем проглотить.

– Вы, вероятно, в курсе событий, происходящих в нашей стране в отношении ведьм, – сказал Месье Ришар, нахмурив брови и придавая своему лицу серьезное выражение. – Мы ловим их и во имя блага народа отправляем любого, кто обвинен в колдовстве, на костер. Только в прошлом году осенью во всей Франции было сожжено около ста тысяч подозреваемых.

И что самое интересное, хотя вовсе не удивительное, никто из присутствующих не возражал против процесса исследования истинности обвинений. Ришар, как и большинство других судей провинций Франции, не жалели и сжигали всех подозреваемых на костре без должного рассмотрения доказательств. Даже если судьи предоставляли кому то возможность пройти допрос перед разбирательной комиссией, это было хуже смерти.
Так называемые "ведьмы и колдуны", по мнению всех уполномоченных лиц, должны были отвечать на вопросы только через пытки. Не в состоянии долго переносить страдания, от которых в тюрьмах раздавались крики страдающих, подозреваемые просто соглашались с ложными обвинениями в надежде избежать мук.
Льстивая улыбка алчного священника не исчезала ни на мгновение. Он внимательно выслушал своего гостя, прежде чем задать следующий вопрос.

– Мы не должны допустить дьявола завладеть нашей страной, и народ не найдет покоя, пока по земле будут бродить эти послушники ада, – продолжал говорить судья, держа пальцами за край бокала и качая красное вино в нем.

– Вы совершенно правы, – подтвердил епископ хриплым голосом, продолжая чесать свои седые волосы. – Мы должны оберегать Францию от зла сатаны. Да будет с нами Господь.

После чего все перекрасились, разом произнеся "Аминь". Епископ продолжил пытаться говорить своим противным старым голосом, но так медленно, что всем хотелось бы заставить его поторопиться. – Женщины, у которых родинка над губой – явное доказательство, что это пометка дьявола. А также люди, родившиеся с маленьким хвостиком, что является большой редкостью – это тоже создания нечистых сил. Также мы не исключаем слишком красивых женщин, от которых сходят без ума все мужчины. Откуда они получают свою красоту, не иначе как сделка с дьяволом. А также люди, имеющие в доме черную кошку или сову, а ведь всем известно, что чёрный кот – это прислужник дьявола.

– Вы правы, епископ, но мы смотрим не только на внешние признаки людей, но мы всегда можем выслушать людей, которые стали свидетелями их проделок, и даже слово обычных подозревающих для нас много значит.

– И сами те, нечистые, которых стоит опасаться и уничтожать без промедления, – вспомнив мысль, недовольно и злостно выговаривал епископ, дрожа от гнева при этой мысли. – Те, чьи волосы напоминают огонь ада, те, чей взгляд настолько холодный, подобно взгляду вампира, те, кого, безусловно, послал сатана на землю, эти рыжие…

– Вы хотели произнести "рыжие", отец епископ? – прищурив глаза и нахмурив брови спросил судья, и затем надменно посмеялся. – До чего же мы дошли, теперь нам даже произнести о них вслух трудно.

– Это никак иначе, как дети сатаны, – сказал Кушон. – Но с тех пор, как мы отправили семью Де Ля Руже обратно в ад, с тех пор мы не видели подобных им в нашей деревне. Слава Создателю.

– Я помню семью Де Ля Руже, – трогая себя за подбородок говорил Ришар. – Кажется, примерно пятнадцать лет назад мы сожгли их дом. У жителей вашей деревни происходило много неприятностей из за колдовских проделок этих рыжеволосых. Однако, благодаря мне отныне ваша деревня не знает бед и не живёт под угрозой жизни вместе с рыжими нечистьми.

И тут улыбка священника чуть было не упала после последних слов Ришара. Однако он не собирался откладывать просьбу. Да и подобные люди характера стыда никогда не испытывают. Но следующий вопрос, который задал Кушону Ришар, дал больше мотивации для начала разговора.

– Отец Кушон, мы рады навестить вас вновь, однако ни я, ни Отец Епископ не будем отлучаться от наших важных государственных дел ради того, чтобы приехать и потерять наше ценное время, навестив ваше захолустье. Как видно, у вас было веское основание, когда вы отправили нам письмо со срочным приглашением.

Священник поймал момент, чтобы сделать просьбу.

– Месье Ришар, вы наш уважаемый господин, умный и почётный. Жители моей деревни, как и я, всегда вам очень признательны за все благие дела, что вы для нас делали. Вы справедливый и благородный сердцем. Мы не перестаём читать молитвы за вас. Вы очень ценный для нас, господин Месье Ришар… – начал обольщать Ришара Отец Кушон, как тот перебил его на слове.

– Так, Отец Кушон, я знаю, как вы меня цените и уважаете, я знаю, какой я для вас незаменимый, но давайте вы закончите подлизываться и перейдёте ближе к делу? Что у вас в деревне случилось? Вы заподозрили ведьму? Так мы завтра же утром сожжём её на костре.

– Нет, нет, вовсе нет, – судорожно выразил священник и прокашлевшись начал свой диалог. – Видите ли, наша деревня переживает нелегкое время. В этом году у нас нет урожая, и распались торговые отношения с Руаном и многими другими городами и деревнями. Мы впали в кризис и…

– Всё ясно, – вновь прервал его диалог Месье Ришар. – Вот в чём дело. Вы так бы и сказали, что вам нужны деньги. Почему же вы не обратитесь в министерство финансов Нормандии, чтобы они вам выделили средства из казны.

– Мы уже много раз отправляли письма с данной просьбой, на что мы получили ответ о одобрении и что деньги будут отправлены в удобный момент, однако уже долгое время мы ждём жалования.

– В таком случае, отец Кушон, вы, как главный священослужитель этой деревни, можете запросить деньги у епископа, ответственного за дела католического блага провинции, – пояснил Ришар. На чьи слова рядом сидящий епископ притворился будто глухим, не желая делиться сбором пожертвований.

Кушон уже чуть было не отчаялся. Хоть обратиться к папе Римскому, всё без толку, – размышлял священник. – Ладно, помогу я вам, – выдохнув, сказал Ришар. От этого глаза отца Кушона загорелись от радости. – Когда я ехал сюда, я уже предполагал, что вы позвали нас за материальной поддержкой, поэтому я специально заранее подготовил для вас денежные средства.
Жюль Ришар щёлкнул пальцами, и в гостиную вошёл его слуга, несущий в руках звенящий небольшой мешок. Прислужник Ришара подошёл к священнику, поклонился ему и положил перед ним его приз, который пожертвовал для него почётный гость.
По объёму мешка уже было понятно, что Жюль Ришар не выделил для Кушона золотые горы, как тому хотелось бы. И когда он заглянул внутрь, его ехидная улыбка с его свиноподобного лица медленно исчезла.
Внутри мешка было всего пятьдесят ливров, что равнялось двенадцати тысячам медных денег.
На такую сумму Кушон не только не смог бы прокормить свою маленькую деревню, но и этих денег было бы недостаточно, чтобы содержать монастырь хотя бы месяц, учитывая, как любит роскошно жить священнослужитель и лакомиться особыми блюдами.

– Что случилось, Святой Отец? – спросил месье Жюль Ришар, болтая в пальцах по кругу бокал с вином. – Вы недовольны?

– Нет, нет, – встревоженно огляделся на гостя Кушон и вновь натянул на лице улыбку. – Я всем доволен, мой господин, спасибо вам.

Алчный священник всё же загреб со стола все до единого денег, хитро мысленно намереваясь присвоить для себя все деньги, пожертвованные ему месье Ришаром.
Конечно, можно было бы поделиться деньгами с деревенским населением, тем более таким небольшим. Или же самому сделать закупки из соседних деревень и накормить обедневших односельчан, пусть даже на один раз. Но нет! Отец Кушон не желал делить столь крохотное пожертвование с кем либо, поэтому решил прибрать все для себя.
Ришар сделал два хлопка, и музыка ансамбля тут же стихла.

– Что ж, Святой Отец, спасибо за ужин, – говорил судья, вставая со стула. – Теперь можно вытереть руки о занавески и отправляться в покои. Время готовиться ко сну.

*ГЛАВА 8 – КАПРИЗ ПРОТИВ ЧЕСТИ.

Время приближалось к ночи. Ришары уже начали готовиться ко сну в предоставленном им особняке. Изабель стояла у окна в своей спальне и молча думала о неизвестном юноше, которого она видела днём. Внезапно, в её спальню вошёл Месье Ришар.

– Изабель, дорогая, время позднее, почему ты ещё не в кровати? – спросил её отец.

– Скоро лягу, – отрешенно ответила ему дочь и продолжила стоять к нему спиной, задумчиво глядя в темноту за окном.

Ришар озадачился странным поведением своей дочери и подошёл к ней поближе.

– Что с тобой происходит, Изабель? Я не узнаю тебя. Сегодня ты совсем другая.

– Что со мной не так? – задала вопрос девушка.

– Где ты пропадаешь? – выдохнув, спросил её отец. – О чём ты думаешь? Конечно, я доволен, что воспитал в тебе личность, достойную дочери почётного лица этой провинции, и я рад, что ты придерживаешься молчания, грации и культурных манер, как подобает, однако сегодня ты на себя не похожа. Я вижу по твоим глазам, что что то не так. Расскажи мне, что тебя беспокоит. Ты же знаешь, что ты моё любимое сокровище, и я сделаю всё, чтобы ты улыбалась, моё солнце.

Изабель резко повернулась к отцу, поставила руки на пояс и сверлила его настойчивым упрямым взглядом.

– Значит всё, что я пожелаю? Всё всё? – прищурив глаза произнесла Изабель, уже продумывая своё желание.

– Всё, всё, всё и ещё миллион раз всё, – решительно ответил Мсье Ришар и обнял дочь за плечи.

– Тогда я хочу замуж! – заявила Изабель, что поставило Ришара в тупик.

Он совершенно не ожидал услышать подобное пожелание от дочери. Ришар всегда радовал Изабель, если она просила что то купить, и баловал её, как только мог, превращая в реальность любые пожелания своей единственной дочери.

– Милая, – ответил Месье Ришар, приведённый в заблуждение. – Ты ещё успеешь выйти замуж. Как только наступит время, я найду для тебя достойного мужа, занимающего высокий пост во Франции.

– Нет! – топнула ногой Изабель. – Я хочу выйти замуж за того, кого сама выберу. За того, кто мне по душе, а не за того, кого, как ты всегда говорил, стоит дочь главного судьи Нормандии.

– Я не понимаю, – ещё больше растерялся Ришар.

– Я уже выбрала себе жениха, и я хочу, чтобы ты одобрил и организовал наш брак, – настойчиво продолжала девушка. – Я хочу, чтобы моим женихом стал тот парень, что работает у Кушона, тот красавец, который стоял у ворот церкви, когда мы прибыли сюда.

Здесь Ришар был не просто озадачен, а рассержен, услышав такое пожелание от своей дочери, которое было первым в её жизни, на которое он мог твёрдо отказать.

– Теперь я тебя не узнаю, – сердито сказал Ришар. – Разве так я тебя воспитывал? Как можно быть настолько безрассудной, чтобы позволить себе такую прихоть, которую я должен одобрить? Смешно и глупо, выдать дочь замуж за простолюдина из захолустья, к тому же даже неграмотного и выполнявшего грязную работу. Об этом не может быть и речи.

Ришар твёрдо отказал Изабель, однако его воспитание помогло вырастить дочь гордой, грациозной и образованной, каким он и хотел, но вместе с этим в ней воспитался настойчивый манипулятор, требующий от своего благородного отца большего. Так же и в этот раз Изабель не сдалась и упорно настаивала на том, чтобы он исполнил её просьбу, как он всегда делал.

– Так вот какой ты отец! – выкрикнула девушка, изображая расстроенное выражение лица. – Ты сказал, что сделаешь всё, чтобы я была счастлива, но, как видно, я стала несчастной с момента своего рождения.

– Милая, откуда у тебя такие мысли? – спросил отец. – У тебя есть всё, о чём многие мечтают. Ты родилась в благородной семье, и твой отец – уполномоченный судья, которому подвластно многое.

– Значит, тебе подвластно многое? – продолжала кричать Изабель изо всех сил, пытаясь подавить решение об отказе от брака с выбранным ею женихом. – Тебе подвластно многое, а вот сделать меня счастливой ты не в состоянии? В чём счастье? В том, что я выросла по твоим правилам и обязана вступать в брак с одним из почётных, выбранных тобой мужей. Наступит день, и я действительно буду проклинать день своего рождения!

Ришар уже не знал, как разговаривать с дочерью, настаивающей на своём. Она не собиралась опускать руки, ведь знала, что своей истерикой добьётся того, чтобы папа подчинился её желанию.
Придерживающийся правил отец и одержимая своим капризом дочь в споре начали петь друг другу:

" Поверь, сокровище, ведь он тебе не пара,
У голодранца этого ни родины ни флага,
И что он нас подумает народ,
На дочери Риашара женился нищеброд.

Но папа, я в него влюбилась,
В своей судьбе сама определилась,
Я выйти замуж за него хочу,
По скольку, папа, я его люблю.

О нём и слышать не желаю вопреки,
Уж не достоен он твоей руки,
Отца послушай, не прикословь,
Он вовсе не твоя любовь.

Да что ты знаешь о любви, отец,
Меня намерен ты отправить под венец,
С тем, кто по мнению достоен будет твоему,
Кто радость не подарит сердцу моему.

Изабель, но как же ты не понимаешь,
Хотя ты всё прекрасно знаешь,
Как сильно я тебя люблю,
И лучшей делаю твою судьбу.

Не быть счастливой так моей судьбе,
Меня дороже видно честь тебе,
Меня ты любишь, говоришь, раз так,
Согласье дай на этот брак! "

– Изабель, дорогая моя, – обнял Ришар свою дочь. – Я тебя очень люблю, ведь ты моё сокровище, и я готов дать тебе весь мир, но подумай, пожалуйста. Ты – Изабель Ришар, дочь отца, который обладает большим достоянием, высоким положением и занимает почетное место в государстве. Подумай о том, что скажут люди.

– Ты говоришь, что готов дать мне весь мир? Мне нужен лишь он, и мне не важно, что скажут другие.

– Не только о себе подумай, хотя бы обо мне. Помни, что из за этого брака моя честь и репутация могут пострадать. Я буду жить в постоянном позоре, отдав тебя замуж за бедняка, безобразного, не имеющего образования.

– Так он бедняк без образования? Если так, то ты можешь всё изменить. Сделай его тем, кем ты хотел бы видеть моего будущего мужа. Обеспечь его образованием, а затем найди для него почетное место в государстве.

– Но, дорогая, это потребует много времени и усилий, чтобы превратить обычного человека в такого господина.

– Тогда сделай это, ведь ты можешь всё.

В этот момент Ришар задумался. Ему нужен был не только образованный и почетный зять, но и такой, который не принесет лишних хлопот. Многие люди, особенно занимающие высокие посты, всегда стремятся к большему, и один неверный шаг мог привести к тому, что мужем дочери Ришара станет человек, надеющийся на наследство благодаря браку с Изабель. Этот парень, конечно, был прост и молод, но почему бы не сделать из него достойного зятя, не претендующего на наследство и имущество Ришара. Ришар понимал, что для воспитания и образования этого молодого человека потребуется время и деньги, но он мог сделать из него подходящего зятя лично, и главное – внушить ему нужную преданность.

Месье Ришар не знал, поступает ли он верно, и принесет ли ему благо решение на одобрение брака с его единственной дочерью, но он предполагал, что если он самостоятельно сделает из юноши достойного человека, это может стоить того.

– Изабель, моё драгоценное сокровище, – поцеловал в лоб дорогую дочь, говорил ей месье Ришар. – Я не могу позволить тебе быть несчастной и не допущу, чтобы твоё красивое личико омрачала печаль и грусть. Я даю разрешение на твой брак с этим юношей. Я очень хочу, чтобы ты улыбалась и не знала горя, моя принцесса.

На лице Изабель появилась улыбка, а глаза засияли от радости. Наконец то она заставила отца поддаться её эмоциональному шантажу, который помог убедить его согласиться с условием дочери. Она крепко обняла любимого, а главное послушного папу, который ради неё всегда был готов достать хоть луну с неба.

– Ты самый лучший в мире отец, – прижимаясь к нему говорила Изабель. Я знала, что ты не заставишь меня плакать.

– Я рад, что ты счастлива, дорогая, – сказал Ришар.

Затем дочь отпустила отца из объятий и, хорошо продумав свой план, твёрдо заявила следующее.

– Я счастлива, что ты любишь меня, и я счастлива, что у меня такой замечательный отец, однако я буду тебе признательна и благодарна за твоё неравнодушное одобрение только после того, как брак будет завершён.

Она не должна была допустить, чтобы отец передумал о своём решении. Но папа уже был у неё на крючке, ведь сказал, значит будет сделано.

– Будь спокойна, дорогая, – безоговорочно ответил Ришар, смиряясь с любым капризом настойчивой дочери. – Я обещаю тебе, что в ближайшие дни ты станешь невестой и пойдешь с ним под венец.

*ГЛАВА 9 – ВЫКУП ГАБРИЕЛЯ.

Рано утром Габриель, как всегда, приступил к выполнению обязанностей, которые строго навязывал ему Кушон. Пробудившись на лавке, юноша немедленно принялся за работу, словно пчела. Закончив часть утренних дел, он вошел в храм и принялся протирать скамьи от пыли и грязи, оставшейся после вчерашней вечерней службы.
Протирая скамьи одну за другой, он услышал, как дверь в церковь отворилась, и на полу появилась широкая тень отца Кушона, готовящегося к утренней службе. За ним вошел его почетный гость, гордо шагая с поднятой грудью.
Священник, увидев за спиной уважаемого месье Ришара, тут же улыбнулся ему, отложив подготовку к утренней мессе, которая должна была начаться в скором времени. Поскольку прихожане еще не спешили на службу, Кушон нашел время для разговора с Ришаром.

– Желаю вам доброго утра, – произнес священник с фальшивой сердечной радостью, увидев господина Ришара.

– И вам того же, – холодно ответил Ришар, поцеловав руку священнику.

Они даже не заметили, как в дали от колонны находился Габриель, протирая каждый уголок до блеска и слыша их каждый шепот.

– Как прошла ночь? Вы всем довольны?

– Спасибо, всё замечательно, – отвечал Ришар и немедленно начал разговор. – Мне кажется, здесь проживает один юноша, который находится у вас на службе.

– Да, точно, это Габриель, – ответил ему Кушон. – Он новоприбывший у нас, приехал из соседней деревни. У него нет ни семьи, ни дома, поэтому я взял его под свою опеку. Почему вы о нем спрашиваете? Он в чем то провинился перед вами, господин? Если да, то скажите, и я сразу же накажу этого мальчишку.

– Нет, он ни в чем не провинился, но у меня есть личные планы относительно этого юноши, – заявил Ришар, что вызвало беспокойство у Габриеля, который подслушивал их разговор за колонной.

– Что вам угодно, господин? – удивленно спросил священник.

– Я хочу женить его на моей дочери Изабель, обеспечить образованием и сделать почётным гражданином, что соответствует моему будущему зятю. Надеюсь, вы не возражаете отдать вашего прислужника нам, за что я готов возложить вам щедрое пожертвование.

Габриель был ошарашен услышанным, он совершенно не ожидал такого поворота событий. Выходит, что его судьба решается без его собственного мнения, и он не согласился бы на такое предложение.
Глаза священника загорелись, когда Ришар упомянул о пожертвовании. Он сразу же согласился на просьбу Ришара и отдал ему своего подопечного.

– Не стоит возражать, господин, конечно, я согласен, – с неловкостью водил ладонями друг о друга отвечал отец Кушон. – Заберайте мальчишку, он ваш.

– И ещё, мы хотели бы как можно скорее устроить их помолвку, – добавил Ришар. – Мы останемся здесь еще на несколько дней, чтобы позволить моей дочери выйти замуж за Габриеля. После свадьбы мы вернемся в Руан вместе с моим будущим зятем. Не беспокойтесь о деньгах, Святой Отец, я пожертвую вам столько золота, сколько вам вдоволь хватит.

Кушон уже начал представлять, как он будет купаться в деньгах, которые всегда являлись главным смыслом его жизни. Его глаза сияли отблеском золотых монет, которые он воображал.

– Да благословит вас Господь, и пусть этот брак станет благом для вас и вашего рода, – радостно произнёс священник. – Я немедленно приступлю к подготовке к венчанию.

Ришар повернулся и горделиво вышел из церкви. Габриель же был в ужасе от услышанного. Его продали, как игрушку, как вещь, не спросив его мнения. Он не желал вступать в брак с дочерью Ришара и хотел предотвратить планы своего опекуна и судьи.
Габриель внезапно выскочил из за колонны и поспешно подошёл к священнику, который не ожидал увидеть молодого человека в храме.

– Господи Иисусе! – испуганно воскликнул отец Кушон. – Что ты здесь делаешь, мальчишка? Разве тебе не пора идти работать снаружи?

– Снаружи я уже закончил всё, что должен был сделать. Надеюсь, на этот раз вы будете довольны моей работой. А здесь я лишь протирал лавки и мыл полы, – ответил Габриель.

– Уборка в церкви не входит в твои обязанности, – ругнул его настоятель. – За чистоту храма отвечают монахини. И если ты уже выполнил свою работу, иди в лес за хворостом.

Габриель разозлился и громко возразил, да так, что его голос разнёсся по всей церкви.

– Я слышал ваш разговор! Как вы могли поступить так, святой отец? Вы продаёте меня за горсть золота, пытаясь женить меня на дочери Ришара, не спросив моего согласия.

– Кому нужно твоё согласие? – высокомерно и презрительно произнёс священник, отвернувшись.

– Я не ваш слуга и не вещь, которой вы можете распоряжаться, – сердито ответил юноша. – Почему вы так несправедливо решаете мою судьбу по своему усмотрению?

Священник развернулся, приблизился к Габриелю, упираясь в него своим огромным животом, и вызывающе взглянул ему в глаза.

– Ты безрассудный глупец, – прошептал ему священник. – Жаль, что Господь не наделил тебя умом, который тебе особенно сейчас был бы кстати. Это будет в твоих интересах, дурачок.

– В моих интересах или в ваших? – спросил парень. – Вы сделали это только из за обещанного золота, о котором вы так заботитесь, обращаясь ко мне как к вещи.

Священник схватил Габриеля за плечи и начал его трясти, настаивая на том, чтобы он не возражал.

– Подумай, Габриель! Став зятем Ришара, ты получишь все, чего многим не дано. Он поможет тебе в будущем, обеспечит образованием, сделает из тебя человека наконец. Почему бы тебе не воспользоваться этим? Ты будешь иметь крышу над головой, не будешь голоден. Ты должен жениться на Изабель Ришар, это будет тебе во благо.

– Нет! – решительно выкрикнул юноша, оттолкнув настоятеля, который пытался сватать его на дочери Ришара. – Я не соглашусь вступить в брак с дочерью Ришара ради светлого будущего, лишившись свободы слова и воли.

Рассердившийся парень быстро направился к выходу из церкви, а священник начал петь ему вслед:

"Послушай, Габриель,
Долой возмущаться,
Нищий ты неграмматный юнец.
Женясь на Изабель,
Всё может поменяться,
Если ты пойдёшь с ней под венец.

Подумай дурак,
Ты выйдешь из трущобы,
Если твой тесть будет Жюль Ришар.
Пойдя на этот брак,
Представить попробуй,
Это твой судебный дар."

Услышав настоятеля и почти дойдя до выхода, парень остановился, развернулся и начал петь ему в ответ:

"Но Святой Отец,
Это несправедливо,
Неправедная ваша цель.
Отправить под венец,
Меня властолюбиво,
Хотите вместе с Изабель.

Мне жить по неволе,
Придётся по указкам,
Ришару подчиняться.
Это не воля,
А приговор адский,
Простите, но хочу я отказаться."

Отец Кушон запел снова:

"А разве это воля,
Рабская работа,
Пахать здесь как пчела?
Себя обезволя,
Работать на кого то,
Разве это воля твоя?

Ну не хочешь, как хочешь,
На Изабель Ришар жениться,
Хорошо!
Будем говорить короче,
Придётся нам проститься,
Вещи собирай свои и вон пошёл! "

Кушон теперь был по настоящему разозлён и сердито смотрел на стоявшего у выхода церкви юношу.

– Отказываешься жениться на Изабель Ришар? Хорошо, нигодник, как скажешь. Однако если Ришар вернётся обратно в Руан, не став твоим тестем, то я выставлю тебя за порог, и ты снова станешь никому не нужным голодранцем, скитаясь всюду без гроша, как бродяга, и умрёшь от голода. Чего ты можешь избежать, не поддаваясь гордыне, что ослепила твою молодую голову. Имея данный шанс, любой на твоём месте воспользовался бы. Решай, Габриель.

Юноша задумался, рассуждая над условиями настоятеля, которые его так сильно напугали. Он был вынужден дать согласие. Ему не хотелось вновь оказаться скитальцем, не имеющим ни дома, ни семьи, ни друзей. Он упорно не хотел соглашаться на брак с Изабель Ришар, однако наказание Кушона привело парня в затруднительность и безысходно заставило смириться и дать согласие на этот брак.

– Хорошо, я женюсь на дочери Ришара, – опустив руки, отчаянно ответил Габриель.

Священник нахально улыбнулся, убедившись, что скоро его карман будет переполнен пожертвованиями, обещанными Ришаром, намеревавшимся связать узами брака свою дочь с Габриелем, принужденным пойти на этот шаг.

– А теперь немедленно отправляйся в лес за хворостом и не слоняйся без дела до дня венчания, – сурово приказал священник, указав юноше пальцем на выход из церкви.

При выходе из храма на улицу Габриель, склонив голову, направился в лес, выполняя поручения настоятеля. В этот же момент рядом прогуливалась почётная беловолосая особа, положившая глаз на юного красавца с упорным намерением сделать его своим женихом.
Изабель заметила Габриеля, который внезапно стал присутствовать в её мыслях. Она завороженно смотрела ему в спину, когда он удалялся в сторону леса. Не долго думая, девушка двинулась вслед за молодым человеком, который ей так приглянулся.
Пока он шёл к лесу, он даже не замечал, как за его спиной кралась заинтересованная им блондинка, которая незаметно следовала за объектом своей страсти и любопытства.
Перейдя через поле, в котором веяло пьянящим приятным ароматом цветов, что стелились одеялом по всему горизонту, парень вновь увидел рыжеволосую девушку, с которой он познакомился вчерашним днём.
Сильвия сидела на опушке леса, смотря вдаль на горизонт цветочного поля, за которым в мелких деталях вдали были видны дома деревни. Рядом с ней сидел её лучший рыжий друг – лис Мишель, который всегда был рядом с рыжеволосой красавицей. Она желала вновь встретить юношу, которого видела вчера. Она стала ещё больше соблазнена желанием познать то, как живут люди и как разворачивается жизнь вне леса.
И вот, её ожидания снова встретить Габриеля осуществились, когда она увидела, как он направлялся к лесу, выполняя бесконечные поручения Отца Кушона. Она загорелась радостью, увидев его снова, однако он прибывал в полном отчаянии. Подняв опущенную к низу голову, он увидел Сильвию, стоящую на окраине леса.
Яркое солнце освещало её огненно рыжие волосы, переливающиеся красно оранжевым свечением и золотистым отблеском на локонах. Вместе с этим в глаза Габриеля бросались яркие рыжие виснушки, усеянные на её белокожем радостном лице, как сияющие на небе звезды.
При виде Сильвии, ему стало немного легче на душе после нагнетающего на него указа на брак. Её красота и улыбка сжигали всю накопившуюся боль и тревогу из сердца и головы юноши. Он улыбнулся ей, однако вновь вспомнив то, к чему его принудил Отец Кушон, его радостное лицо сменилось печалью.

– Я рада тебя видеть! – ликовала от радости встречи с ним девушка.

Он грустно опустил глаза, не отвечая взаимной радостью, которую так хотел бы выразить, увидев снова рыжеволосую красавицу. Сильвия заметила огорченное выражение лица Габриеля, погруженного во мрак безысходности.

– Габриэль, что то случилось? – неравнодушно спросила Сильвия. – Вижу, что тебя что то тревожит.

В это же время за происходящим тайно наблюдала Изабель, терзая себя любопытством о каждом шаге своего будущего супруга. Увидев его с неизвестной девушкой, блондинку атаковала терзающая ревность. И когда Изабель Ришар получше рассмотрела таинственную собеседницу Габриэля, она пошатнулась при виде ее цвета волос.
Поскольку ее воспитывал такой отец, как месье Жюль Ришар, то с самого детства она была в плену обмана и суеверий инквизиции и придерживалась мнения противников людей с подобным цветом волос.
"Ведьма!" – пронеслось в голове блондинки, после чего она тотчас же ринулась назад с целью объявить о презренной девушке с огненной шевелюрой.
Изабель не упустит такую возможность, пойдет обратно, выдаст стражникам о ее существовании, после чего те схватают эту рыжую девушку, чтобы сжечь ее на костре, а там и делу конец. И не будет у нее соперниц, с кем бы встречался тайно ее жених.
А Габриэль продолжал стоять в отчаянии напротив Сильвии на опушке леса.

– Расскажи, что тебя беспокоит, – озабоченно спросила его девушка.

– Я скоро покину деревню, – опустив голову, отвечал ей юноша.

– Уедешь? – удивилась Сильвия. – Но как так, ты ведь недавно приехал. Ты вернешься?

– Нет, Сильвия, я не вернусь.

– Но поживи здесь еще хотя бы немного.

Но как только не уговаривала его девушка, он продолжал отрицательно вертеть головой.

– Я вынужден покинуть это место, так как я должен жениться на дочери одного влиятельного гостя. Прости, – вздохнув, ответил ей Габриэль.

– Ты женишься? – разочаровалась Сильвия.

– Да, так нужно. И поэтому я должен с тобой попрощаться. Больше мы не встретимся.

Девушка была так обескуражена услышанным, будто стрела пронзила ее сердце.

– Прости, Сильвия, прощай, – сдвинувшись с места в чащу леса грустно проговорил Габриэль, принимаясь за поиски хвороста.

Сильвия опустилась на землю от такой неожиданной новости. Рядом находившийся лис Мишель положил ей свою лапу на плечо, стараясь взбодрить разочарованную подругу.

– Не может быть, – прошептала дрожащим голосом Сильвия. – Ведь он был моим единственным другом из мира людей. Как же так?

– Может быть, это и к лучшему, – отвечал с состраданием ее рыжий четвероногий друг. – Не стоит вешать нос, Сильвия, тем более из за человека, который обитает в мире злодеев.

– Но ведь он не злодей. Габриэль вовсе не такой, какими ты всегда описывал мне людей.

– Очень мало в этом мире доброты и понимания, какие были в этом юноше. Один на сотню из толпы может быть не похожим на других, но ты не можешь рисковать из за него, выходя за пределы леса.

Она лишь склонила голову, погруженная в обиду и разочарование. Лис же настаивал, чтобы Сильвия не терзала себя из за подобного.

– Не вешай нос, рыжая, – ударив ее слегка в лицо своим пушистым рыжим хвостом, наказал Мишель. – Не впадай в уныние по такому глупому поводу. Лучше вставай и давай вернемся в лес, ведь здесь могут проходить люди. Идем же!

Сильвия с вздохом поднялась с земли и вместе с четвероногим лучшим другом скрылась в чаще леса.

*ГЛАВА 10 – ОСАДА РЫЦАРЕЙ.

Изабель Ришар в спешке добралась до отряда стражников, прибывшими с её отцом и епископом, намеревшись рассказать о таинственной рыжеволосой девице.

– Охрана! – громко выкрикнула она рыцарям. – Немедленно отправляйтесь к лесу! Ведьма там сейчас находится, цвет волос которой подобен огню из ада. Найдите эту рыжую девку! Схватите её! Она не должна существовать, вредя колдовством народу. Поймайте эту ведьму, сейчас же!

Отряд рыцарей тотчас же подчинился приказу дочери своего уполномоченного господина. Оседлав своих лошадей, они молниеносно двинулись на поиски рыжеволосой.
Ришар, услышав эту информацию из уст дочери, обеспокоился и был уже настроен на то, чтобы готовить костёр, на котором он будет публично судить несчастную, и в то же время он гордился тем, как действовала в данной ситуации его дочь, следовавшая должному воспитанию своего отца.
Заявление Изабель подняло на уши всю деревню. Все принялись судачить и суетились в ожидании увидеть горящую на костре ведьму.
Сильвия же, ни о чём не подозревая, шагала по лесу вместе с рыжим товарищем. Из головы её не выходили мысли о Габриеле, что стал для неё вчерашней счастливой находкой и первым человеком, что она увидела за все свои пятнадцать лет.

– Хватит переживать! – подбадривал её по дороге лис Мишель. – Ну и что, что он женится, подумаешь. Можно подумать, вы могли бы стать хорошими друзьями и видеться, когда, ты сама знаешь, что ждёт тебя за пределами леса.

Она же молча продолжала идти и думать о Габриеле, не слышав слов Мишеля словно глухая.

– А может быть это действительно к лучшему, как ты сказал, – рассуждая промолвила девушка. – Может сама я нагнитаю себе эту обиду, чему виной стали мои стремления увидеть мир людей, чем я была всегда заинтригована.

– Я всегда знал, что ты смышленная и в этот раз ты рассуждаешь верно, – говорил лис Мишель. – Поверь, не впечатлит тебя та жизнь, над всем где правит зло и ненависть. Я жил как человек, как и все остальные лисы нашего поселения, и знаешь ты сама, какой счастливой была наша жизнь, пока не вторглись к нам в деревню злые люди, что поддавались суеверию и лжи несправедливости. Теперь же нам они не угрожают и мы хотим лишь то, чтоб ты не стала жертвой инквизиции.

– Мы вчера поцеловались.

Лис рассмеялся.

– Поцеловались? И что дальше? Думала, после этого он прискачет за тобой на белом коне и заберёт тебя в мир счаться. Глупая ты, рыжая. Поцелуй, это обычные чмоки губами, а не любовь.

Вдруг, за спиной послышались лошадинные скачки, раздавашиеся издали по всей округе лесной чащи. Лис с Сильвией вздрогнули от испуга и осмотрелись назад, откуда издавались эти звуки.

– Только не это! – волнуясь от увиденного выговорил лис Мишель.

К ним приближалась целая орава рыцарей на лошадях, с жестоким поручением в поисках рыжеволосой девушке. Всадники мчались с такой невероятной скоростью, что ветер бы не перегнал их лошадей. И вот они нашли ту самую рыжеволосую, чьей смерти жаждит вся деревня.

– Стой на месте! – выкрикнул главный рыцарь, увидев рыжую девчонку, что не смогла бы скрыться от отряда сыщиков.

Она, остолбенев от ужаса стояла на месте. Лис впал в тревогу и страх за Сильвию.

– Сильвия, не стой на месте, бежим! – выкрикнул лис, однако скрыться от отряда стражи было невозможно, учитывая скорость их лошадей.

Приблизившись к девушке и лису, они окружили их со всех сторон, не дав возможности на побег. Рыцари спрыгнали со своих скакунов и двое солдат из отряда схватили девушку под логти.

– Ты пойдёшь с нами, ведьма, тебе не сбежать, – огласил ей уполномоченный рыцарь, что был во главе отряда. – От имени главного судьи Нормандии господина Ришара, мы обязаны арестовать тебя и ты предстанешь перед судом святой инквизиции.

Лис же всеми способами старался не допустить этого. Он прыгал на свативших Сильвию стражников и кусал их дабы те отпустили заложницу, но всё было тщетно. И тогда глава отряда схватил за шкирку старающегося защитить девушку рыжего зверя и поднял к верху.

– Хороший материал получится из шерсти этого лиса, – осматривая четвероногого говорил рыцарь, держа его перед собой. – Он станет мехом, что пойдёт на ярмарку. Как видно нам посчастливились сразу две хорошие выгодные находки.

Сильвия же старалась вырваться из рук захватчиков, обеспокоившись за Мишеля.

– Оставьте лиса! – кричала девушка, чьи слова не желал слушать не единый рыцарь.

– Возвращаемся! – огласил глава отряда. – Ведите эту рыжую ведьму и не отпускайте, пока не приведём её на суд Месье Ришара, дабы не смогла сбежать эта злодейка.

Стражи направились обратно в деревню, ведя под хваткой рыжеволосую заложницу. Она и лис могли бы уже смело мысленно смириться с будущим несправидливым финалом жизни, однако, видно сам Господь Бог уберёг их от смерти.
Неожиданно, со стороны раздался громкий рёв, заставивший дрожать всех рыцарей. Это был хороший большой друг всего поселения рыжих лис бурый медведь, что звали Бруно.
Медведь бежал на захватчиков Сильвии и Мишеля и яростно рычал, от чего сердца рыцарей от страха, словно, убежали им в пятки. Напугавшиеся большого бурого здоровяка, глава отряда отпустил из рук Мишеля, а стража, что держала Сильвию под руки ослабила хватку и освободила пленницу, поддавшись страху от пугающего рычания Бруно.
Подобно испугавшимся псам со страхом вся арава рыцарей незамедлительно забрались на своих лошадей и ускокали прочь, оставив Сильвию и её рыжего друга.
Бруно остановился рядом с освобожденными девушкой и лисом, наблюдая, как молниеносно отдалялись испуганные всадники. Опасность миновала, однако сердце Сильвии не прекращало биться от ужаса и страха смерти, если бы не их лесной огромный товарищ.

– Всё хорошо, друзья? – спросил их медведь Бруно своим добрым голосом. – Вы в порядке?

– Ох Бруно, что бы с нами было, если бы не ты, – выговаривал шокированный лис Мишель.

– Я лишь проходил мимо и заметил, что вам нужна помощь, – говорил бурый здоровяк.

– Ты как раз во время, Бруно, – волнуясь выговаривал лис. – Ты даже не представляешь, как мы тебе благодарны. Ох, если бы не ты, дружище Бруно, то боюсь представить, что бы с нами стало. Из меня соуродили бы мех, а наша Сильвия бы стала пеплом на костре. Мы у тебя в долгу, друг.

– Пустяки, ребята, я лишь отпугнул их дабы они не навредили вам, но вам лучше было бы вернуться обратно к остальным лисам, поскольку здесь поблизости людское население, что вовсе не безопасно для Сильвии.

На площади возле церкви уже собралась вся деревня. Все охотно ждут прибытия рыцарей с рыжей заложницей. И вот наконец подоспели всадники на лошадях, однако с пустыми руками.

– Где ведьма? – яростно задал вопрос Месье Жюль Ришар главному рыцарю.

– Простите, господин, нам не удалось её вам доставить, – отвечал рыцарь.

Стоящий на площади народ расстроился, не увидив казнь и все начали расходиться по домам.

– Вы её упустили? – ещё больше разозлился судья. – Балваны и недотёпы, ничего вам поручить нельзя!

– Во время того, как мы схватили девчонку, на нас пытался напасть медведь, – объяснял рыцарь. – Простите, мы провинились перед вами, но мы оставили её, чтобы спастись от дикого хищника. И не извольте беспокоиться, мой господин, вероятно девчонка попалась в лапы медведя.

– Ну хоть одно радует, – с облегчением вздохнул Месье Жюль Ришар.

В итоге, все посчитали, что Сильвию убил медведь, поэтому охотники на ведьм могут отдыхать. А медведь то на самом деле любезно проводил Сильвию и Мишеля до поселения лис.
Узнав о произошедшем, лисы начали не на шутку волноваться. Всё поселение собралось вокруг сидящей на бревне Сильвии, до сих пор пребывающей в беспокойстве.

– Ну мы же тебе говорили, Сильвия, чтобы ты не выходила к окраине леса, – ругал её рыжий вожак Рой. – Если бы не Бруно, то что бы тогда было, ты представляешь.

– Вот вот, я ей тоже самое говорил, – сказал лис Мишель.

– Ты ей говорил? А кто тогда сопровождил её до окраины леса для встречи с юношей? – сердито обращался Рой к Мишелю. – Ты, как её лучший друг и товарищ, должен был не допустить того, чтобы она ходила к пределам леса.

– Что я мог поделать? Она увязалась к мальчишке из деревни, – объяснял друг Сильвии.

– Сильвия, ты должна принять решение для перевоплащения в лисицу, – настаивал лис Поль Сильвие. – Не рискуй собой, огради себя от опасности. Думаешь, почему мы все здесь стали лисицами, да потому что были в твоём положении.

– Лисы правы, – говорил своим добрым голосом медведь Бруно. – Ты должна пойти на это, не рискуй собой.

– Бруно, мы всем поселением благодарны тебе за то, что ты спас Сильвию, – благодарил здоровяка вожак Рой.

– Пустяки, друзья, а тебе Сильвия, я очень советую прислушаться к лисам, – сказал медведь Бруно и отправился вдаль леса.

Сильвия сидела на бревне обняв колени. Лисы оставались сидеть вокруг неё. У рыжеволосой девушки уже не оставалось выбора, как согласится с требованием рыжих опекунов. Она резко встала с бревна и выпрямившись решительно заявила:

– Я согласна!

После этого заявления Сильвии, лисы были готовы прыгать и плясать от радости. Наконец то их драгоценная девочка сделала правельный выбор. Она была очень решительна идти на этот шаг.
Не знала она, делает ли правильный выбор, или же это страх перед грядущий будущим, или же вовсе обида на Габриеля, ей уже было всё равно. Сильвия станет подобной своим попечителям и это решено.
Лисица Мари подошла к Сильвие.

– Сильвия, ты уверена, что хочешь пойти на это? – спросила она девушку. – Ты хочешь этого сама?

– Да, – твёрдо отвечала Сильвия.

– Не сбивайте её с толку! – заявил вожак Рой. – Мы сейчас же отведём её на берег лесного духа.

Лисы радовались решению Сильвии. Все рыжие четвероногие со всего поселения собрались в строй и направились вместе с Сильвией в место, где обитал добрый дух леса.

* ГЛАВА 11 – ДУХ ЛЕСА.

Это уже окончательное решение, которая приняла Сильвия. Она должна пойти на уговор оберегающих её лис и стать подобной им, дабы не жить в опасности, грозящей её жизни. Девушка следовала целому населению рыжих спутников, которые вели её на берег лесного духа.
Дойдя до реки, за которой и располагалось место, где обитал добрый дух, они перешли через бревно, пересекающее два берега лесной реки. Оказавшись на стороне другого берега, рыжие сопроводители привели Сильвию в место, которое представляло обычную небольшую поляну, красовавшуюся растущими на ней цветами, а вокруг её пределов продолжалась лесная роща.
Собравшиеся рыжие лисы встали по кругу поляны, ожидая появления доброго духа. Сильвия же стояла внутри округа поляны в небольшом расстоянии от самого центра. Рядом подошёл старый лис Бенуа и принялся выговаривать слова на латыни, ни одного из которых не поняла девушка:

– Остенде нобис мизерикордиам, вени ин ауксилиум нострум, – произнёс ритуальную фразу для вызова духа лис Бенуа на непонятном ей языке.

Сразу после этого в центре поляны из не откуда появилось некое блестающее сияние, изливающее вокруг лучи света. И во мгновение в ярком свете образовалась призрачная физиономия, напоминающая человескую. Полупрозрачный дух парил в воздухе над центром поляны, а наблюдающая за происходящим ошарашенная Сильвия смотрела на светящийся загадочный облик как завороженная.

– Благославенный дух, хранитель нашего леса, мы призвали тебя с надеждой на твою помощь нам, – обращался к нему старый лис Бенуа.

– Я слушаю вас, – раздался приятный добрый голос от призрачного силуэта.

– Однажды ты помог нам обратиться в лис, дабы избежать опасности жестоких законов, окажи помощь и в этот раз.

– Чем я могу быть вам полезен, лисы? – спросил добрый дух.

– Всем нам вовсе не нужно, ведь ты уже оградил нас от беды и мы живём в покое и радости, однако мы просим тебя за эту молодую девушку, чей вид сейчас подобен тому, как мы были раньше оказанной твоей милости. Мы спасли Сильвию от жестокости людей и взяли с младенчества её под опеку. Просим тебя, добрый хранитель нашего леса, будь несходителен к Сильвие, как ты был милостив с нами. Помоги ей.

Сильвия уже была готова принять облик своих рыжих спасителей и навсегда забыть о тревоге за свою жизнь, но лесной дух ответил следующее.

– Я не смогу обратить её в лисицу чудесным творением, ибо это бесполезно на сей день. Сильвие неоходимо стать единым целым со Христом, а она с Ним ещё не едина.

Сильвия не поняла, что имел ввиду добрый дух и пребывала в полной растерянности.

– Я не понимаю, – говорила девушка. – Что это значит?

– Это значит ты должна пройти таинство крещения и только так ты примишь Господа, – отвечал ей старый лис Бенуа. – Когда Мишель спас тебя во младенчестве, твои родители не успели сделать это. Теперь тебе необходимо пройти этот священный обряд.

– Но я всё равно не понимаю, – говорила Сильвия. – Что такое крещение.

– Это одно из необходимостей каждого правоверного христианина – быть крещённым в святой церкви, приняв Христа и быть с Ним единым.

И тогда вожак всего царства лис Рой, обьеденившихся одной судьбой заявил:

– Отец Бенуа, ведь вы при жизни человеком ранее являлись священником нашей деревни. И так как вы имели священный сан, вы можете самолично провести обряд крещения над Сильвией. Затем, согласно тому как мы превратились в лис, она должна взять воды из чудотворной реки и добавить в неё лисьей шерсти.

– Я был служителем католической церкви и имею сан, который буду иметь до смерти, однако невозможно провести данный обряд без требований и правил католической церкви, – отвечал ему лис Бенуа, что при жизни был священнослужителем. – Сильвия должна отправиться в святую церковь, где в соответствии с канонами катохизма она сможет пройти это таинство. Иначе это будет невозможно.

– Но как же так? – ещё больше озадачилась Сильвия. – Я должна пойти туда, где живут люди? Это ведь может плохо закончится.

– Верно, – подтвердила лиса Мари.– Это большой риск в случае Сильвии и большая вероятность того, что это может обернуться против неё бедой.

Лисы пребывали в затруднении в данной непростой ситуации. Они боялись рисковать, идя на подобный шаг, но Сильвия не должна была оставаться человеком. И тогда старый лис, что ранее являлся пастором Отец Бенуа, обратился к лесному духу.

– А что же ты на это скажешь, хранитель леса? Как быть Сильвие в таком нелегком положении и не погибнуть?

– По воле Божьей, что даровал нам жизнь, любая секунда жизни Сильвии должна происходить лишь по Его плану, – отвечал дух леса. – Когда Господь хранить и оберегать её будет, то никакая смерть ей не грозит.

Затем меньше чем на пол минуты послышалась красивая музыка, по которую дух спел короткую песню для Сильвии:

"Шерсть плоти лесы,
Капли чудо воды,
Чудо – воды из чудо – реки,
Лисою тебя обратят вопреки.
Но стань единой с Христом прежде,
Возложив на Господа надежду."

Ответив на вопрос рыжих лис, дух тотчас же исчез, а лисы принялись рассуждать и о том, как помочь рыжеволосой девушке. Они боялись за последствия, но следуя указанному совету лесного духа, рыжие друзья Сильвии были обязаны пойти на риск.
Вернувшись обратно в поселение, они строили план, как действовать ей дальше и не стать жертвой злого закона Франции. Старый лис Отец Бенуа нашёл решение, что вовсе не давало точных гарантий на безопасность. Он предложил лисам найти ткань, что послужит Сильвие платком, покрывающем её голову, под которым она сможет спрятать свою огнянную шевелюру.
Скрыв рыжие волосы под платком она может не вызывать внимания суеверных людей, однако это могло бы быть временным обеспечением её безопасности.
И так, с маскировкой определились, теперь же нужно думать о том, где Сильвия сможет найти людей, кто будет несходителен и даст ей покровительство и будет направлять к данному обряду, а также ночлег на некоторое время. И тогда Отец Бенуа, знающий троих неравнодушных жителей деревни, которые не откажут Сильвие в помощи и приютят её, указал ей назначенный адрес.
А чтобы девушке пройти в деревню, не подвергаясь возможному риску, лисы решили отправить её в полночь, когда наверняка переулки будут безлюдны, а жители спокойно будут спать. И конечно, рыжие друзья не могли отпускать Сильвию в одиночку, поэтому лис Мишель будет для неё спутником, не оставляя её ни на мгновение.

*ГЛАВА 12 – ТРИ ДОБРЫЕ МОНАХИНИ.

С покрытой головой Сильвия вместе со своим другом Мишелем направились к её родной деревне Фабюлье, откуда лис спас её во младенчестве от расправы над её семьёй.
Дабы не показаться на виду у злых сельчан, они дождались полуночи, когда стемнеет и свет погаснет во всех окнах. Луна освещала дома деревни, на которые Сильвия оглядывалась как завороженная.

– Какие странные норы, – прошептала девушка своему рыжему другу, рассматривая дома деревни. – Вот оказывается, где живут люди. Всё здесь такое необычное.

Действительно, всё здесь ей казалось новым и неизведанным. Пятнадцать лет жизни в лесу, не зная людей, а теперь она попала в неопознанное место, которое так и лезла в желанием Сильвия и страсть к познанию большего. Однако, цель её визита в Фабюлье была не для того чтобы Сильвия оглядывала переулки домой. Помимо этого у неё есть дела поважнее.
И вот они приблизились к месту, куда направил их лис Бенуа. Это был женский монастырь, где жили три местные монахини.

– Постучи в дверь, – сказал ей Мишель.

Сильвия подошла к объёмной деревянной двери и задумчиво стала осматривать её. Какой интересный проход в эту нору, – подумала девушка. Рыжий лис с ухмылкой посмотрел на свою подругу. Она сделала три стука.
За дверью послышались быстрые шаги, затем дверь открылась с громким противным скрипом. Перед Сильвией стояли три монахини с монашескими уборами на головах, что жили в этом монастыре. Они внимательно посмотрели на незнакомую ночную гостью.

– Здравствуйте сёстры, мне нужна ваша помощь, – тихо проговорила Сильвия и сёстры монахини пригласили девушку и её четвероного друга войти.

Добрые монахини любезно предложили гостье еду и посадили за стол. Они все троя внимательно смотрели на девушку.

– Видно ты не местная, дитя, – спросила одна из монахинь.

– Как твоё имя? – задала вопрос вторая монахиня.

– Меня зовут Сильвия, – представилась девушка. – Я нахожусь в опасности и надеюсь на ваше понимание и милость, дорогие сёстры.

После чего девушка резко сдернула с головы платок, обнажив свои волосы огнянного цвета.
Монахини разом вздрогнули, увидев её цвет, который представлял опасность для девушки. По сравнению с другими людьми, которые жаждили бы увидеть рыжеволосую бедняжку на костре, добрые сёстры неравнодушно отнеслись к её проблеме и понимали, какие опасности подстерегают эту невинную.
Сильвия поведала им свою историю жизни, и то как её семья попала под расправу жестокой инквизиции, и то как её во младенчестве спасли лисы, с которыми она выросла в лесу не зная людей и жизни среди них.

– Я Сильвия Де Ля Руже, – говорила девушка. – Я из семьи Де Ля Руже, которая сгорела пятнадцать лет назад здесь в деревне Фабюлье.

Покачав головой, монахини поправили свои уборы на голове и сказали 

– Не бойся, дитя, ты божье создание, как и все другие люди, и поверь, Господь не оставит тебя, Он поможет. И мы не оставим тебя и не отдадим на растерзание безжалостных инквизиторов.

После этого Сильвие и её рыжему другу лису стало на душе спокойно, почувствовав доброту трёх монахинь. И тут внезапно, одна из монахинь резко подорвалась с места словно ошпаренная и забралась на стол.

– Эй сёстры, – сказала она остальным двум монахиням. – Мы не представились, давайте ка споём и станцуем.

После чего две монахини забрались на стол. В кухне заиграла музыка, похожая на стук скалок и звон кухонной утвари, под которую троя добрых сестёр начали танцевать, стоять на руках, делая акрабатические движения в танце и запевать весёлую песню для Сильвии:

"Я Франсин,
А я Розалин,
А я Коралин,
Мы вместе дружно поём,
Послушай наш дружный и весёлый хор,
Трёх добрых монахинь, трёх добрых сестёр.

Я Франсин,
Я в чистоте сильна и наводить порядок я искусна,
Я Розалин,
Моё призвание – кухня и готовить вкусно,
Я Коралин,
Отвары трав и снадобий могу варить,
Ведь я здесь знахарь, что может исцелить.

Я Франсин,
А я Розалин,
А я Коралин,
Мы поём и пляшем,
Сильвия, смотри, вот из печи сажа,
Мы ей твои рыжие волосы обмажем,
Маскировка поможет тебе уцелеть,
Дабы в огне полыхающем тебе не сгореть.

Я Франсин,
А я Розалин,
А я Коралин,
Монахини мы, три добрых сестры,
Теперь успокойся и не тревожься ты,
Тебе мы поможем, от зла защитим,
Сестра Франсин, сестра Розалин и сестра Коралин."

Закончив свою забавную песню и прикратив танцевать, монахини взяли Сильвию за руки и подвели к печи, в которой огонь погас ещё с утра, оставив за собой угольки и черную сажу, что слоилась на каждой стене проёма печи.
Сестра Розалин проводила ладонями о почерневшие стены печи и вынула изнутри. Франсин и Коралин повторили это действие, которое сильно озадачело Сильвию и лиса.
Вынув свои, прежде белые ладони, а теперь ставшие чёрными от золы, три монахини окружили девушку, от чего она впала в ещё большее недоумение.
И тогда, монахини принялись за её рыжую шевелюрю, тем самым меняя ее огнянный цвет в чёрный как ночь. Рыжие брови тоже измазали сажей.
Ну вот и все, теперь Сильвие ничего не угрожает. Монахини подвели её к зеркалу. Вместо рыжеволосой красавицы с золотым оттенком волос, она увидела себя совсем иначе. Теперь она стала очаровательной брюнеткой и новый цвет её волос выглядел очень правдоподобно.
И конечно же сестры Франсин, Розалин и Коралин позаботились о её ночлеге, где она будет спать. И это был вовсе не сарай, куда расположил священник Габриеля, а хоть и маленькая, но уютная комната с тёплой кроватью.
Сильвия легла на мягкую кровать. Монахини накрыли её одеялом и сели на скамью у стены напротив неё. Лис Мишель же забрался на кровать и свернулся калачиком на одеяле у ног лежащей Сильвии.

– Не бойся дитя, всё наладится, – говорила сестра Розалин. – Пока Господь тебя оберегает, ты под его покровом.

– Скажите, сёстры, почему люди так несправдлевы к рыжеволосым людям, – засыпая в кровате спрашивала Сильвия, переодически зевая. – Мы родились с таким цветом волос и мы не виноваты в этом. Так почему же люди так злы с нами?

– Нет ни одного человека в этом мире, кто был бы мил в глазах каждого живущего на земле, – отвечала сестра Франсин. – Всегда найдутся люди, кто будет недоволен тобой, также как и всегда найдутся понимающие тебя.

– И пусть добрых людей ты встретишь меньше, чем людей со злыми сердцами, это лучше, чем не встретить ни одного человека со светлой душой, – добавила сестра Коралин.

Выслушав монахинь, девушка и лис погрузуились в глубокий сон. Сёстры монахини задули свечи, создав приятную темноту в комнате, на которую с окна падал свет луны и тихо покинули комнату, закрыв за собой дверь.

*ГЛАВА 13 – ЗАГАДОЧНАЯ ИКОНА.

На рассвете, под пение петухов жители деревни Фабюлье начали пробуждаться после тёмной ночи и переулки населения начали вновь оживать. Каждый принимался за свою привычную работу.
Сильвия вместе с сестрой Франсин вышли за дверь монастыря, направившись к церкве. Никогда не знавшая людской жизни девушка видела мимо проходящих людей. Однако её впечатление о мире людей, от которых она скрывалась на протяжении всей жизни не было столь радужным и приятным, как хотелось бы.
Всё было похоже на эгоцентричную неблагоприятныю сферу, поглощенную пессимизмом. Недовольные озлобленные лица прохожих, в которых невозможно было разглядеть хоть капли  душевного тепла, проходили мимо, при виде которых оставалось недоброе ощущение. Кто то ругался между собой, а кто то и вовсе не желал говорить, раздражённо проходя по улице по своим делам.
Жители деревни полностью закручивались в спираль негатива, делая этим самым мрачную атмосферу в этой деревне. Сильвия, сравнив такую жизнь с той жизнью, где она жила с лисами и другими лесными животными, где не кончался смех с желанием петь и танцевать, девушка благодарила небеса за то, что не познала раньше этот мир.
Благодаря задумке сестёр обмазать огненно рыжие волосы Сильвии сажей, превратив рыжеволосую девушку в брюнетку она могла не опасаться. Иначе бы оранжевый цвет её шевелюры очень быстро бы привлёк внимание суеверного народа, в последствии чего могло бы стать бедой для Сильвии.
Монахиня привела девушку к дверям церкви и войдя внутрь священного места католиков, Сильвия хоть на мгновение перестала чувствовать негатив, что окружал её снаружи. Приятная прохлада и умиротворенная тишина церкви давала лёгкое блаженство.
Шагая вдоль среди двух рядов скамей, охваченная интересом неизведанного места девушка оглядывалась по всем сторонам храма. Разглядывая статуи святых и иконы, висящие на стенах, Сильвия остановилась, всматриваясь в одно изображение. Её вниманию пристала икона, на которой был изображён некий святой, окружённый животными.
Она сама не понимала, что её так привлекло в этой иконе, но глаза изображенного на ней святого напоминали девушке что то, чего она не могла понять.
Монахиня заметила как девушка во внимании рассматривала одну икону, не отрывая взгляда.

– Это великий Святой Власий Севостийский, – рассказывала монахиня. – Он считается покровителем и защитником всех животных, так как при жизни он исцелял и помогал животным. Очень мало людей в нашем мире могут иметь столь отзывчивую и чистую душу. Христианский мир очень почитает Власия Севастийского, вознася ему молитвы за животных.

Внезапно послышались шаги, доносящиеся эхом по пространству церкви. Это был Отец Кушон, что направлялся к алтарю. Сестра Франсин в спешке подбежала к настоятелю церкви, ведя за собой никому незнакомую девушку.

– Приветствую вас Святой Отец, – сказала монахиня и поцеловала руку своего настоятеля.

Тот же оглянулся на неизвестную ему молодую девушку. Сильвия же молча стояла, прибывая в волнении от его сверлящего на неё взгляда.

– Кто эта прихожанка? – задал Кушон вопрос сестре Франсин. – Я её раньше не видел.

– Это Сильвия, – представила она ему незнакомку. – Она родом из другой провинции и прибыла к нам всего со вчерашнего вечера.

– Значит новая, – оглядывая Сильвию сказал священник.

– Да, – отвечала монахиня и приступила к главной просьбе. – Сильвия хотела бы покреститься.

– Как же так? – удивился Кушон. – Она ещё некрещённая?

Сильвия в ответ лишь помотала головой.

– И сколько тебе лет, дитя? – спросил её священник.

– Пятнадцать, – произнесла Сильвия.

– Пятнадцать лет и ты до сих пор некрещённая, чему обязывает святое таинство католической церкви?

– Нет.

– Удивительно. Обычно все родители приступают к обряду крещения детей при их рождении. Ну чтож, тогда, дитя моё, тебе необходимо стать единым целым со Христом. В таком случае завтра же утром в начале воскресной мессы я проведу над тобой этот обряд.

– Благодарю вас за милость, Святой Отец, – сказала Сильвия положив ладонь на сердце.

– Она уже знакома с катохизисом? – спросил Отец Кушон сестру Франсин.

– У неё будет время для того, чтобы всё освоить, – отвечала монахиня. – Мы обучим её всему, что должна знать правоверная католичка.

Отец Кушон одобрительно качнул головой.
Дверь в церковь резко широко распахнулась, залив утренним светом каменный пол святого храма. Внутрь, гордиливой походкой входит почётный господин Ришар, по одну сторону рядом с ним шагал епископ, чешущий голову от зуда, по другую сторону сбоку шла его драгоценная дочь, а за ними следовали пара прислужников и несли тяжелый сундук.
Волочив этот груз и изнемогая от тяжести, прислуга в попыхах обошла своего господина и поднесла этот ларец к ногам священника. Когда они открыли крышку, то глаза отца Кушона заблестели как то золото, что было внутри. Ещё не много и алчный золотолюбивый Кушон бы запрыгал бы от радости.

– Вот, дорогой Отец Кушон, – показал рукой на ларец с пожертвованием сказал месье Ришар. – Этого вам точно на пару лет с лихвой хватит.

– Я бесконечно благодарен вам, господин, – обольщавшись говорил священник уже готовый кланится перед своим спонсором. – Я буду превозносить молитвы за вас и вашу семью дни и ночи.

– Отец Кушон, я решил, что венчание моей дочери и вашего подопечного Габриеля должно состояться завтра же утром.

– Всё сделаем, как вы скажете, – бесприкословно говорил Кушон. – Я тот час же займусь подготовкой к завтрашнему ритуалу.

Изабель Ришар подозрительно осмотрелась на Сильвию, сверля её взглядом. Она уже видела Сильвию издалека вчерашним днём и поэтому лицо рыжей, а теперь уже черноволосой девицы казалось ей знакомым. Осматривая незнакомку с ног до головы, блондинка никак не могла вспомнить, где она её видела.

– Изабель, сокровище моё, – отвлёк её пристальное внимание от Сильвии отец. – Наша партниха ведь прибыла с остальными слугами, приехвших с нами? Отправляйся в особняк и скажи, чтоб она сейчас же принималась шить для тебя свадебное платье. Завтра утром ведь церемония твоего венчания и ты должна быть готова.

– Конечно, отец, – сказала дочь и удалилась из церкви вместе с остальной прислугой.

Сильвия всматривалась в лица Ришара, епископа и Кушона. Эти три высокомерные, алчные, жестокие лики спрлывали в памяти у Сильвии из далёкого прошлого. Как картинка промелькнула в её голове. Она помнила этих жестоких людей, пусть смтуно, и пусть она была ещё запеленнованым новорождённым младенцем, когда видела их, однако глядя в глаза этим злодеям, она вспомнинала их.

– Святой Отец, – обратилась сестра Франсин к священнику. – Мы рады церемонии брака мадемуазель Ришар и Габриеля, однако крещение Сильвии уже также запланировано на завтрашнее утро. Не помешает ли это церемонии венчания и не заставит ждать?

– Я совмещу две церемонии в один день, – рассуждая отвечал Отец Кушон и обратился к господину Ришару. – Я надеюсь вас не потревожит церемония крещения этой мадемуазель, что должна состояться также завтра?

– Делайте, что хотите, но завтра брак Изабель и Габриеля должен состояться, – отвечал Ришар.

– Конечно, конечно, – приклоняясь говорил Отец Кушон. – Я проведу над ней крещение очень быстро, а сразу после обвенчаю вашу дочь с моим подопечным.

Слушая их разговор, Сильвия поняла, в чём суть дела и теперь ей стало ясно, отчего вчера Габриель был так огорчён.
Еписком с противным скряжетом уже чуть было не до кости черепа продолжал чесать свою голову, толкая пальцы под митру.

– Отец епископ, – обратился к нему месье Ришар. – Вам бы уже давно пора обратиться к лекарю или знахарю и избавиться от ваших вшей. Что же вы себя мучаете на протяжении долгих лет.

– Так вот я пытался лечиться от этих паразитов, но ничего не помогает, – разводил руками епископ.

– Наша сестра Коралин опытный знахарь и лекарь. Если хотите, я поговорю с ней, чтобы она приготовила лекарство от вшей, – предложила сестра Франсин.

Епископ согласился с советом монахини  и они вместе с Ришаром оба покинули храм, а пока они выходили из храма, внутрь забежали два брата монаха. Отец Кушон, убедившись, что Ришар вышел из церкви, щёлкнул пальцем, приказав монахам унести ларец с золотом, а после чего с довольной алчной душой принялся к подготовке утренней мессы.
Сильвия же принялась помогать сестре Франсин отмывать сидения от пыли и наводить чистоту в храме до прихода прихожан и начала мессы.

*ГЛАВА 14 – ОСТАТКИ ИЗ ПРОШЛОГО.

Уже полдень. После церковной мессы прихожане покинули храм и вновь принялись за свою привычную сельскую работу. Сестра Франсин, прибравшись в храме вместе с Сильвией после небрежных грязных сельчан, повела девушку через всю деревню. За ними следовал рыжий лис Мишель. Сильвия не понимала куда ведёт её добрая монахиня.
И вот они дошли до окраины Фабюлье. Последний дом и домом теперь назвать было нельзя. Заброшенный, сгоревший, давно всеми забытый особняк, в котором когда то жила сгоревшая семья Де Ля Руже.

– Что это за место? – спросила Сильвия.

– Это твой дом, – отвечал ей лис Мишель. – А вернее это место было твоим домом, в котором жила твоя семья, семья Де Ля Руже, погибшая в пожаре, который устроили злодеи Ришар, Кушон и епископ.

– Как ты уже знаешь в деревне Фабюлье когда то проживал рыжеволосый народ, пока не пришли новые сельчане, – продолжила сестра Франсин. – Из за гнетения и злобы новых жителей, рыжеволосые были вынуждены бежать. Фабюлье покинули все, кроме семьи Де Ля Руже.

– Почему же моя семья не сбежала вместе с остальными? – спросила Сильвия.

– Мы не знаем точного ответа, – отвечала монахиня. – Возможно у твоих родителей здесь были незавершенные дела, да и к тому же Жаклин ждала твоего появления на свет, а когда ты родилась, они с Жирардом собирались покрестить тебя, это я точно помню. Помню, Кушон день за днём откладывал обряд крещения, в результате чего, они не успели и оставшись в родной деревне, обрели себя на смерть.

– В день, когда рыжее население готовилась на побег из деревни, мы уговаривали Жирарда и Жаклин идти с нами, они же упрямо отказывались, – рассказывал лис Мишель. – Они никак не решались покидать родной дом и деревню и Жирард часто закрывал глаза на предстоящую опасность. Всё же, думаю они могли бы сбежать вместе со всеми нами, но сестра Франсин права, они хотели тебя покрестить, а Отец Кушон, как видимо специально откладывал таинство крещения, лишь бы инквизировать твою семью.

Сильвия подошла к сгоревшим остаткам особняка своей погибшей семьи и погладила полусгоревшую кипичную стену.
Рыжий лис Мишель и монахиня подошли ближе к рыжеволосой девушке, осматривающей сгоревшие остатки дома.

– Не горюй, рыжая, – утешал её Мишель. – Это жизнь и стоит осознать, что мир людей – не рай.

– А я и не горюю, – отвечала девушка. – Это конечно печально, что моя семья погибла от руки этих мерзких людей, но я рада и вполне довольна тем, что выросла среди вас, лис. Вы – моя семья и мои единственные друзья, а лес наш стал моим домом.

Сильвия, конечно, пребывала в некой грусти, ведь это были её родители, братья и сёстры, однако, действительно, её рыжие покровители дали ей опеку, которая дала позитивные результаты и девушка не замыкалась в печалях о прошлом. И всё же желание мести загорелось огнём в сердце рыжеволосой.

– Мне жаль мою семью, – твердила Сильвия. – Однако злодеи, совершившие это злодеяние и заставившие страдать многих невинных людей должны расплатиться по счетам.

Небо затянуло тучами и раздался гром. Капля с неба упала на обмазанные сажей волосы Сильвии после чего с её головы по её капапатому лицу потекли чёрные разводы. Вот вот пойдёт ливень, чего очень испугалась сестра Франсин. Монахиня схватила девушку за руку и быстро повела её к женскому монастырю.

– Начинается дождь, скорее уходим! – волнительно говорила на хожу монахиня.

Сильвия приостановила шаг, вырвавшись из руки сестры Франсин и хотела приматься прыгать и танцевать под начинающимся дождём, как она это любила делать всегда.
Однако, лис Мишель толкнул её своими передними лапами вперёд и монахиня вновь схватила девушку за руку и уже начала бежать с ней к монастырю, от начинающегося усилевающегося ливня.

– Беги же, рыжая, шевелись! – кричал Мишель, время от времени давая Сильвие толчки передними лапами.

Дождь учащался и стал смывать сажу с рыжих волос девушки, обнажая её огнянный цвет.
Все втроём со всех ног бежали через всю деревню Фабюлье до укрытия в монастыре. К большому счастью, переулки поселения в этот момент были безлюдны. Жители Фабюлье вернулись в дома, скрываясь от ливня и никто не заметил смывающийся чёрный цвет с рыжих волос Сильвии.
Рядом с женским монастырём распологался мужской монастырь и прямо перед ним под дождём стоял епископ. Он, сняв митру, в удовольствии стоял закрыв глаза и крутя головой из стороны в сторону. Таким образом под холодным дождём он временно облегчался от боли и зуда кожи на голове из за укуса вшей.
Поскольку епископ стоял боком и закрыл глаза, ловя эйфорию от капель холодного дождя, то Сильвие удалось заметно ускользнуть внутрь женского монастыря, не показываясь ему на вид.
Монахиня быстро провела вымокшую под дождём девушку на кухню, где суетились над приготовлением еды сестра Розалин. Сестра Франсин взяла сухую чистую тряпку и начала ею сушить рыжие волосы Сильвии и обтирать их от воды. Затем она взяла сажи из печи и вновь замаскировала ею волосы и брови рыжей красавицы.

– Будь осторожна, Сильвия, – предупредила её сестра Франсин. – Старайся остерегаться дождя, пожалуйста, не раскрывай секрет. Слава Богу тебя никто не увидел.

– Не стоит беспокоится, сестра Франсин, – убеждала её Сильвия. – Завтра утром состоится моё крещение и тогда все проблемы разрешатся, а дождь скоро закончится.

– В таком случае до завтрашнего утра вода – твой враг, – говорил лис Мишель. – Гляди в оба, рыжая.

– Мне нужно приниматься за уборку, – сказала сестра Франсин и взяла метлу. – Сильвия, чтобы тебе небыло скучно, иди в лабороторную комнату сестры Коралин, пока я навожу порядок. Я уверена, тебе будет интересно посмотреть как она работает.

*ГЛАВА 15 – ЛАБОРОТОРИЯ СЕСТРЫ КОРАЛИН.

Сильвия вместе со своим другом лисом Мишелем заглянули на рабочее помещение сестры Коралин, пока сестра Франсин принималась наводить чистоту в монастыре.
Девушка осторожно открыла двери лаборатории, где монахиня суетилась над своими работами. Это была небольшая лабораторная комната. В центре стоял большой стол, на котором располагались склянки и стеклянные сосуды с различными травяными отварами. У стены над огнём бурлили котелки с различными варивами. На другой стене висели разные травы.
За столом сидела сестра Коралин и смешивала жидкости, изготавливая снадобья.
Сильвия с интересом осмотрелась на лаборорную сестры Коралин и подошла к её рабочему столу. Разглядывая склянки с отварами, девушку привлекла маленькая пиалка с темно – зелёной густой смесью.
Она взяла в руки эту пиалку, рассматривая в ней зелёную кашецу. Она понюхала содержимое. Запах был похож на некий травяной, однако приятного аромата не присутствовало. Сильвия, из любопытства потрогала смесь пальцем. Заметив это, сестра Коралин отложила свои разработки и забрала пиалку из рук девушки, между этим схватив её за руку, которую она совала в содержимое.

– Сильвия, скорее помой палец, это не нужно трогать голыми руками, – тревожно сказала монахиня и поднесла ей чашу с водой.

Сильвия принялась смывать зелёную кашу с пальца и увидела, как кожа её пальца слегка окрасилась в оранжевый. Девушку заинтриговал такой необычный эффект.

– Что это? – спросила Сильвия.

– Это называют хной, – объясняла монахиня. – Её получают из листьев растения лавсонии, что нам доставили из Индии. Правратив листья лавсонии в порошок, я изготовила эту смесь. Хна часто помогает при ожогах и многих кожных заболеваниях, однако эта смесь окрашивает всё в оранжевый цвет и если не смыть сразу, то участок кожи может окраситься на несколько дней.

Поведав о хне, монахиня принялась продолжать свою работу над жидкостью в стеклянном сосуде.

– А над чем вы работаете, – задала следующий вопрос Сильвия, наблюдая за изготовлением сестры Коралин.

– Отец епископ попросил меня приготовить что нибудь, что поможет ему от вшивости, – отвечала монахиня, сливая жидкости из нескольких сосудов в одну склянку. – Это раствор из герани, сока клюквы, лимонной воды и настоя из мяты. Не знаю, поможет ли ему это избавиться от паразитов в волосах, но будем надеяться.

И тогда Сильвия снова обратила внимание на пиалку с хной.

– А что, если использовать хну, – размышляя спросила девушка. – Хна способна исцелить от вшивости?

– Хной возможно избавиться от вшей, однако использовать её для волос точно не стоит, – посмеялась монахиня. – Хна уничтожит насекомых на голове, однако закрасит волосы в рыжий, что повличёт опасность. Думаю, для страдающего вшами было бы лучше продолжать терпеть зуд, чем подвергаться вниманию суеврного народа и расправы на костре инквизиции. Поэтому, лучше не рисковать, прибегая к хне.

В голове Сильвии начали пробуждаться идеи в плане епископа, исходящие из личных интересов. Она отошла в сторону и опустилась на корточки вниз, обращаясь к рыжему лису.

– Мишель, ты тоже думаешь, о чём и я, – прошептала девушка своему лучшему другу.

– Вижу, у тебя появился хитрый план, – усмехаясь прошептал он ей в ответ.

– Мишель, мне выпала возможность отомстить одному из злодеев за содеянное прошлое.

– Ты не боишься? Ведь у тебя кроме этого есть другие заботы.

– Крещение состоится завтра утром, а до этого я успею сделать сюрприз епископу. Я не должна упустить такую возможность.

– Конечно, это рискованно, но возможно ты действительно сможешь расквитаться с хотя бы одним из зачинщиков смерти твоей семьи.

– Об этом я и говорю, Мишель. Возможно это стоит того и если улыбнется удача, то епископа ждёт та же участь, чему он подверг мою невинную семью.

– Вижу, в тебе уже просыпается инстинкт рыжей лисицы, раз ты начала так хитро размышлять. Это замечательно, рыжая.

– Не забывай, что я выросла среди лис, так что не удивительно, то что я действую подобно вам.

Монахиня поставила склянку с готовым раствором и принялась вставать со стула.

– Вот и всё, готово, – заявила сестра Коралин. – Пойду отнесу епископу этот раствор. Надеюсь, это ему поможет.

Сильвия не стала упускать выпадающий ей шанс. Она должна была, во что бы то не стало, вручить епископу смесь хны дабы рассчитаться с ним за зло.

– Сестра Коралин, позвольте, я отнесу ему ваш элексир, – настоятельно попросила Сильвия. – Вы приютили меня и мне хотелось бы вам угодить.

– Чтож, если тебе не трудно, отнеси, – отдала ей монахиня склянку с жидкостью. – Это очень любезно с твоей стороны.

– Ерунда, – махнула рукой девушка, готовясь к реализации задуманного. – Я всегда рада помочь.

– Что сейчас делают сестра Франсин и сестра Розалин?

– Сестра Франсин занимается уборкой, а сестра Розалин, кажется, готовит ужин на кухне.

– Пойду посмотрю, как дела на кухне, – сказала сестра Коралин и покинула лабороторную комнату.

Сильвия не медля схватила пиалку с хной, оставив на столе склянку с приготовленным отваром. Вот и всё! В её руках смертный приговор епископа.

*ГЛАВА 16 – СЮРПРИЗ ДЛЯ ЕПИСКОПА.

Дождь стих и отец епископ уже был готов возвращаться обратно в монастырь, как вдруг из соседнего монастыря выбегает Сильвия и несёт ему пиалку с зелёной смесью.

– Отец епископ, подождите, – окликнула его девушка.

Епископ остановился на крыльце у входа в мужской монастырь. Сильвия подбежала и вручила ему смесь.

– Вот, – отдав в руки епископа пиалочку сказала Сильвия. – Сестра Коралин просила передать вам это.

– Что это? – спросил епископ, рассматривая содержимое внутри пиалки.

– Это поможет вам избавиться от вшей. Нанесите это на волосы и подождите некоторое время, затем смойте и вши вас больше не будут беспокоить.

К крыльцу монастыря этим же временем подошёл Габриель, неся метлу для уборки ступеней. Юноша огляделся на измазанную сажей Сильвию. Он узнал её, пусть даже замаскированную под брюнетку. Парень очень удивился при встрече с ней в самой деревне. Епископ обернулся на юношу.

– Что ты собираешься делать? – спросил епископ парня.

– Я собираюсь подмести на крыльце, – отвечал Габриель.

– Только что прошёл дождь, глупый ты мальчишка. Уже не нужно ничего здесь подметать. Следуй ка лучше со мной и помоги мне.

Юноша повиновался епископу и направился за ним внутрь монастыря.
Войдя внутрь пристанища Отца Кушона и монахов, Габриелю представился роскошный вестибюль. Окна были увешаны дорогостоющими зановесками, золотые подсвечники, картины и фон всего этого великолепия разбавляли лишь скромные иконы, статуэтки и кресты. Не слишком скромно для обителя божьего слуги, согласитесь?
Следуя за епископом, в до опочевальни, куда расположил Отец Кушон своего духовного гостя высшего сана, Габриель рассматривал каждую деталь жилища зажиточного настоятеля. Он в первый раз переступил порог монастыря и юноша мог бы поклясться, что до этого ему не представлялось возможности узреть таких богатств.
Отлично устроился Отец Кушон – подумал Габриель. Вместо того, чтобы позаботиться о проблемах местных жителей, что подобает такому духовному представителю, он предпочёл обогощать свой очаг и использовать пожертвования в своих интересах.
Поднявшись по лестнице, Габриель и епископ шли вдоль коридора, в длину которого распологались спальни монахов. Проходя мимо самой красивой из дверей, что была слегка преоткрыта, парень увидел за её пределами неописумо изысканный интерьер опочевальни. По видимому это и была спальня самого Кушона.
И вот они прибыли к спальне, где ночевал епископ, обстановка которой не отличалась от спальни Кушона, однако зеркала отсутствовали.
Епископ, ковыляя и опираясь на свой бадажок, входит внутрь своей комнаты и усиживается на стул.

– Отправляйся вниз на кухню и вскипити в котле воды, – приказал Габриелю епископ.

Парень тотчас же выполнил его поручение и менее чем через пятнадцать минут, он вернулся обратно в комнату епископа с деревянным тазом  с тёплой водой руках.
Епископ уже приготовился к процедуре, отложив в сторону митру. Пока он сидел на стуле, Габриель принялся наносить зелёную смесь из пиалки по его седым зараженным вшами волосам. Он втирал тщательно хну в голову епископа, не подозревая, какой результат получится после смытия.
После нанесения, епископ оставался сидеть неподвижно на стуле несколько минут с зелёной смесью на волосах. И вот Габриель приступил смывать хну с его головы. Епископ наклонил голову над тазом с водой, пока тот промывал его волосы и сразу же накинул ему полотенце.
Протерев волосы епископа на сухо, парень убирает полотенце и… О ужас! Хна произвела должный эффект. Епископ исцелился от паразитов, однако его волосы порыжели, преобретя огненный цвет.
Габриель уставился на него с отвиснутой челюстью. Он совершенно не ожидал такого воздействия. Епископ сердито огляделся на недоумевшего юношу.

– Ты чего уставился, мальчишка?! – недовольно выговорил епископ. – Не стой без дела, отправляйся заниматься своими делами! А я, пожалуй, спать лягу пораньше.

Юноша в замешательстве развернулся и покинул спальню епископа. Тот же даже не увидел, что сделала с его волосами эта смесь, поскольку зеркал в его спальне не имелось, а так бы даже заснуть после такого не смог. Однако после ухода Габриеля, епископ приступил к крепкому сну.
Ошарашенный от увиденного Габриель направился к крыльцу соседнего монастыря и в спешке начал стучать в дверь.
Дверь преоткрылась и на крыльцо вышла Сильвия. Она, связав руки и задрав брови посмотрела на озадаченного парня.

– Ты что наделала? – сердито задал вопрос Габриель.

– О чём ты говоришь? – надменно спросила Сильвия, эмитируя недопонимание.

– Я говорю о епископе. Что ты ему дала? Что это за средство?

– Хна – средство, которое изготавливают из листьев индийского растения лавсонии.

– Ты понимаешь, чем теперь это чревато? Его волосы окрасились в рыжий цвет и теперь ему грозит костёр. И вообще, что тебя занесло в эту деревню?

– Надеюсь, хоть вшивость его больше не беспокоит.

– Ты действительно сумасшедшая, Сильвия. Что же ты натворила?

– А что он натворил пятнадцать лет назад? Он, судья и священник, на которого ты работаешь. О чём они втроём думали, когда отдавали приказ о сожжении моей семьи?

– О чём это ты?

– Это длинная история, но благодаря именно этим людям я потеряла мать, отца, братьев, сестёр. Это ему возмездие за прошлое.

– Я не думал, что ты такая, Сильвия, я думал ты иная, добрая и сердечная.

– Верно, Габриель. Для добрых людей я солнце, что даёт свет, а для злых людей я буду огнём, сжигающим их до тла.

Габриель, вздохнув, отвёл глаза, пребывая в молчании. Он совсем уже не знал, как с ней ещё говорить. Парень развернулся и направился к своему сараю.

– И всё же подумай, что то, что произойдёт, будет лежать на твоей совести, – остановшись на ходу сказал ей Габриель.

– Это уже мои проблемы, а ты, позаботься лучше о себе и подготовься к свадьбе с дочерью Ришара.

После того, как Сильвия вошла обратно в монастырь, Габриель уже был готов приступать к своим обязанностям, как вдруг, развернувшись, увидел перед собой Месье Ришара и Отца Кушона.

– Не беспокойтесь, Святой Отец, я сейчас же продолжу выполнять ваши поручения, – неожиданно увидев странный взгляд священника и судьи выговорил юноша.

– Постой, – преградил парню рукой путь Жюль Ришар, как тот двинулся с места. – Сегодня твоя работа закончилась.

– Закончилась? – недоумённо произнёс Габриель и переглянулся на Отца Кушона. – Но ведь вы мне всегда говорите, что пока я всё не выполню, я не лягу спать и даже не войду в сарай.

– Сегодня ты в сарае спать не будешь, – заявил Месье Ришар. – Это не подобает моему будущему зятю. Эту ночь ты проведёшь в особняке.

Габриель растерялся.

– Завтра состоится твоя помолвка с Изабель Ришар, готовься к этому важному событию, – сказал священник Отец Кушон.

*ГЛАВА 17 – РАЗОБЛАЧЕНИЕ.

Восход солнца озарил утренним светом деревню и Отец Кушон уже готовился сразу к двум церковным обрядам. Этим временем Ришары уже также не спали и готовились к венчанию. Сильвия же, пробудившись, сидела в ожидании начала воскресной службы, в начале которой священник проведёт над ней таинство крещения.
Изабель Ришар стояла напротив зеркала своей спальни, а вокруг блондинки суетились две её личные служанки. Они надевали на неё свадебное традиционное платье белоснежного цвета. Затем, припудрив невесте нос, служанки принялись надевать на неё драгоценные украшения, в которые входили жемчужные бусы, серьги с рубинами, браслеты из алмазов и кольца, на которых блестели сапфиры. И конечно же всё это дело не обошлось без песцовой пелерины, покрывающей шею молодой дамы.
Накинув на голову мадемуазель Ришар фату, что прикрывала её кукольное лицо с меркантильным претензиозным выражением, служанки покинули опочевальню своей хозяйки.
Габриель же этим утром не приступал в работе, что он делал ранее как раб, а находился в одном из помещений роскошного особняка, где обустроились почётные гости. Вокруг юноши, так же как и над его будущей супругой хлопотали слуги Ришаров.
На Габриеля надевали парадный фрачный костюм с тройным воротником и обували в кожаные дорогие сапоги. Такое одеяние носить лишь мог почётный статный господин, что было бы не по деньгам обычному крестьянину. Однако роскошь этого одеяния доставляла дискомфорт для Габриеля. Кожаные сапоги до неприязни сдавливали ноги, а фрачный костюм заставлял юношу потеть.
За подготовкой молодого жениха к церемонии наблюдал его будущий тесть Месье Ришар и давал ему наставления.

– Когда ты обручишься с моей дочерью, Габриель, ты должен помнить следующее, – объяснял месье Ришар своему будущему зятю. – Ты должен навсегда усвоить то, что ты супруг дочери главного уполномоченного судьи провинции Нормандии и быть примером достойного меня зятя. Ты будешь следовать правилам и придерживаться должного поведения, дабы не опозорить род Ришаров. Затем, ты будешь усердно учиться и проходить уроки учителей, после чего в последствии ты станешь образованным, имея возможность на почётную должность.

Габриель, молча, покорно стоял и слушал месье Ришара, морщась от неудобства фрачного костюма, доставляющему непривычное ощущение. Ришар же продолжал давать ему нужные указания, при этом запевая песню:

"Я Жюль Ришар,

Отныне я твой тесть,
Тесть, что имеет честь,
Должность, деньги, звание,
Богатство, прибыль, состояние.

Я Жюль Ришар,

Ты должен мне послушным стать,
По скольку ты теперь мой зять,
Ты должен, Габриель, учесть,
Что я твой тесть и я имею честь.

Я Жюль Ришар,

Я господин уполномоченный,
Ты скоро станешь мужем моей дочери,
Поэтому вовек усвой,
Отныне я наставник твой."

– После венчания, ты с вместе с нами отправишься в Руан, после чего ты не будешь ни в чём нуждаться, – продолжал Жюль Ришар. – У тебя будет дом, прислуга, я запишу тебя в школу и буду оплачивать твоё образование и ты не будешь пахать как раб, выполняя тяжёлую грязную работу, что ты делал всегда. Но ты обязан усвоить главное, что ты мой зять и ты всегда будешь следовать моим указаниям и подчиняться каждому моему слову. Я требую от тебя уважения и преданности, и ты никогда не будешь против меня и будешь во всём меня слушаться. В общем, при возвращении в Руан, я всё тебе ещё раз объясню, а пока выпрямись и приготовься к церемонии.

Конечно же любой статный тесть, имеющий важную должность в государстве давал бы подобные наставления своему зятю, но всё же Габриель был в неудобстве, выслушивая Ришара. Теперь он должен жить по его указке, как в прочем было и до этого. И по крайней мере, это могло бы стоить того, чтобы не быть рабом поручений Кушона, заставляющего его трудиться с утра до ночи.
Сильвия и лис Мишель гуляли вокруг церкви, пока там шла подготовка к воскресной мессе и двум святым обрядам, в ожидании когда входные двери отворятся. Девушка была настроена и решительна на трансформацию в лисицу и таинство крещения, что скоро она совершит, откроет для неё двери к безопасной жизни.
Теперь уже ей не терпелось стать подобной своим опекунам, о чём они её уговаривали и сможет спокойно спать по ночам. А этот мир людей, что в нём такого? За столь недолгое время, что провела Сильвия среди людей, она уже желала поскорей возвратиться туда, где и главное с кем выросла.
А оказавшись здесь и узнав мирскую жизнь, чего она горела интересом повидать, это вовсе не произвело столь увлекательного и приятного впечатления, чего хотелось бы. Напротив, она уже была готова пожалеть о своей прошлой мечте, побыть среди людей, что сами, то и делают, как живут в ненависти, закручиваясь в спираль негатива.
Лис Мишель же вспоминал, как было хорошо в деревне, пока в неё не заселились новые сельчане. Наблюдая со стороны за тем, как проживает здесь новое население, что вынудило прежних жителей, что отличались своим рыжим цветом волос от других, лис сравнивал всё это и то, как хорошо было раньше  в Фабюлье.

– Знаешь, Мишель, а я и не думала, что буду так сильно желать стать лисицей, потеряв свой прежний человеческий облик, – шагая говорила девушка своему рыжему товарищу.

– Я рад, что ты идёшь на это, что будет тебе же во благо, – сказал Мишель.

– У меня нет желания оставаться здесь и я хочу поскорее покинуть это негативное место, но я даже не представляю, что значит быть лисицей и жить как лисица.

– Ох Сильвия, – посмеялся лис. – Ты ведь уже жила как лисица, ведь вырастили тебя лисы и знаешь, Сильвия, порой я наблюдаю и вижу, что ты рассуждаешь как лисица. Но став действительно лисицей, ты привыкнешь и не пожалеешь.

– Надеюсь, – вздохнула девушка.

– Поверь мне, рыжая, что жизнь лисицы беззаботна, пусть даже если будешь ты передвигаться на четырёх лапах и хвост тебе мешать совсем не будет.

Мишель неустанно продолжал давать надежду Сильвие, не допустив, чтоб девушка вдруг усомнилась на главной целе и встав на задние лапы, лис начал танцевать перед подругой и петь ей весёлую песню, что взбодрит любого слушателя:

"Уже очень скоро лисицей ты станешь,
Хитрой, счастливой и незаметной,
Как хочешь живёшь, как хочешь играешь,
Жить радостно будешь жизнью безбедной.

Уже очень скоро лисицей ты станешь,
Но что может быть лучше, чем жить как лисица,
Радостной быть вовек не устанешь,
Жить будешь спокойно и веселиться.

Уже очень скоро лисицей ты станешь,
Будешь вовеки от мира свободной,
Бояться опасности ты перестанешь,
Жить будешь спокойно и своевольно.

Уже очень скоро лисицей ты станешь,
В огне злые люди тебя не сожгут,
Почувствуешь то, что не представляешь,
Как счастливо рыжие лисы живут."

Церковный звонарь стал бить в колокола, созывая целое деревенское население на воскресеную мессу. Входная дверь храма распахнулась и тотчас же, Сильвия, вперёд всех уже пребывала внутри святого места. Лис Мишель стал наблюдать за всем снаружи, забравшись на каменную обочину у одного из окон.
Пробудившиеся сельчане один за другим начали входить в храм и занимать места скамей.  Вскоре подоспели молодожёны и месье Ришар, вслед за которым ковылял, опираясь на свой бадажок отец епископ и отныне он больше не страдал от зуда, благодаря растительной смеси, избавившей его седую голову от вшивости. Но окалпачив свою порыжевшую голову высокой митрой, никто не видел его волосы, окрасившиеся в рыжий цвет от хны, чего он даже сам не подозревал.
К началу службы и двух церемоний уже всё готово. Отец Кушон, стоявший вместе с братьями монахами и Отцом епископом у входной части церкви огляделся на два ряда скамей, с края до края заполненные паствой. Убедившись, что все в сборе, священник потянул за колокольчик, висящий над входной кропильницей и заиграл орган.
Священослужители всем строем медлянно двинулись к алтарю и начали церковное песнопение. Епископ высоко держал посох, на конце которого возвышался крест.
Сильвия сидела на первом ряду скамей и нетерпеливо ожидала своего крещения, что состоится вперёд венчания Габриеля и Изабель Ришар.
А Габриель, повесив нос, сидел рядом, а за ним его невеста и будущий тесть. Сильвия огляделась на печального юношу, не желавшего этой свадьбы.

– Желаю счаться в будущем, – с сочуствием прошептала ему Сильвия, на что в ответ грустный парень попытался выразить улыбку благодарности.

Священнослужители дошли до подножья алтаря и обошли оградку важного места святого служения. Кушон и епископ встали за алтарём лицом к прихожанам. Монахи же стояли позади настоятелей.
Музыка стихла, паства поднялась со скамей на ноги и сосредоточились на священника. Кушон начал произносить первую речь.

– Во Имя Отца, И Сына и Святого Духа, – громко произносил священник, тем временем перекрестился.

– Аминь! – хорошом отвечал сбор прихожан и все повторили за ним жест, перекрестившись.

– Благодать Господа Бога нашего Иисуса Христа, любовь и милосердие Святого Духа да будет со всеми вами!

– И со Духом твоим! – ответила паства и все обратно сели на скамьи.

– Сегодняшнюю воскресную литургию начинаем во славу Всевышнему Господу и вместе с этим по Его великой воли проведём сразу два святых обряда, одним из которых будет венчание дочери нашего достопочтенного гостя Изабель Ришар и моего подопечного Габриеля, что сегодня будут соеденены брачными узами перед лицом Господа, да будет это во благо, – оглашал Кушон. – Но перед началом венчания я проведу обряд крещения рабы божьей Сильвии, желающей принять Христа и быть с ним единой. Сильвия, дитя, выйди вперёд.

Сильвия встала со скамьи и подошла к подножью святого алтаря, и подобно покорному солдату, выпрямишись стояла и ожидала исполнения крещения. Один из монахов поднёс священнику небольшую, наполненную святой водой железную чашу. Кушон обошёл алтарную оградку и встал напротив Сильвии, держа в одной руке чашу со святой водой, в другой расмахнутую пожелтевшую книжку, с которой он начал зачитывать следующее:

– Спрашиваю тебя, дитя, отрекаешься ли ты от сатаны?

– Отрекаюсь, – отвечала девушка.

– И от всех дел его?

– Отрекаюсь.

– Раба божья, Сильвия, веруешь ли ты в Отца Господа, Создателя неба и земли?

– Верую.

– Веруешь ли ты, Сильвия, в Иссуса Христа, единственного Сына Господа нашего, рождённого Девой Марией, страдавшего и погребённого, воскревшего из мёртвых и восседающего десной Отца?

– Верую.

Отец Кушон передал рядом стоящему монаху книгу и принялся к таинству крещения Сильвии, в это же время за одним из окон виделась голова рыжего лиса Мишеля, что суетливо наблюдал за обрядам и радостно подергивал своим пушистым хвостом.
Сильвия преклонила голову, после чего Кушон принялся поливать ей на голову святую воду из чаши.

– Раба божья, Сильвия, я крещу тебя Во Имя Отца, Сына, и Святого Духа.

– Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духа, и ныне и присно и вовеки веков, Аминь, – следом произнесли все присутствующее.

Сильвия уже вздохнула со спокойным сердцем, ведь теперь свершилось таинство крещения и она готова принять облик лисицы. Однако, склонив голову, по её волосам стекали капельки святой воды, оставляя на полу черные следы от сажи. Также вода ручьями потекла по её канапатому лицу, оставляя черные отёки.
Священник заподозрил это явление. Во время того, как он поливал ей на голову воду, чёрная сажа стала смываться с её рыжих волос. Сердце девушки задребежало от волнения.
Сию секунду, Кушон целиком вылил ей на голову воду из чаши, размаскировав рыжеволосую девушку.

– Ведьма! – крикнул Отец Кушон и схватил её за оранжевую шевелюру, отмытую от сажи. – Ты думала, что сможешь одурачить нас, нигодница?

Тотчас же началась шумиха и беспокойство. Жители Фабюлье встали со скамей и начали бурно выкрикивать гадости в адрес Сильвии. Габриель же взволновался за девушку, а рядом сидящий Ришар тем временем уже приготовился вести несчастную на костёр.

– Ты заплатишь за свои колдовские деяния, рыжее исчадие ада! – угрожал ей Кушон, держа её за волосы.

– Прошу, не надо! Я никому ничего не сделала! Я лишь хотела покреститься. Отпустите меня, пожалуйста! – молила его Сильвия, но священник не предавал её словам значения.

Толпа людей не переставала кричать, а их крики были слышны на всю церковь.

– Сжечь! Сжечь её! Сжечь! – слышалось всюду.

– Папа, это она! – заявила Изабель своему отцу, указывая пальцем на Сильвию. – Это та самая рыжая беглянка, что находилась вчера у леса.

Ришар немедля дал распоряжение стражникам, чтобы те готовили место для казни рыжеволосой девушки. Двое из стражей надели на неё железные оковы и через всю церковь повели на уличную площадь, где уже был готов столб для сожжения. Пока они вели её через всю церковь на казнь, за ней следовала целая толпа прихожан, желавших поскорей увидив смерть невинной Сильвии.
Рыжий лис, узрев, что происходит, не на шутку обеспокоился, ведь теперь это конец для Сильвии и спасения нет. Пока её вели на смерть, он не оставался на месте, а со всей скорости ринулся обратно в лес.


*ГЛАВА 18 – СИЛЬВИЯ ГОРИТ НА КОСТРЕ.

Пока Сильвия шагала в оковах под схваткой двух страж, она осознавала, что на этом всё закончится и стоит лишь смириться с обстоятельством. Но Габриель из за всех сил кричал и умолял помиловать невинную.

– Будьте милосердны, люди,  не убивайте её, она ничего не сделала! – пытался остановить этот жестокий процесс юноша.

– Закрой рот! – пригрозил ему Ришар. – Я что тебе говорил о манерах поведения и не вмешивайся в дела, которые тебя не касаются.

С поднятой головой Сильвия шла вперёд и начала петь грустную песню, которая должна стать для неё последней:

"Какой жестокий приговор,
Предписан мне несправедливо,
Кругом озлоблинный дозор,
К костру иду я молчиливо,
Всегда найдутся те, кто будет осуждать,
Идущие на ложь и оговор,
И будут всё в тебе искать,
Чтоб дать суровый приговор.

В огне до пепла буду лучше сожжена,
Чем жить в подобном мире полном зла.

Закон церковный так суров
И инквизиция святая,
Что действует с покон веков,
На смерть людей обременяя.
Смирилась я с такой судьбой,
Закончив жизнь в пылающем костре,
Хотя желала всей душой
Я уподобиться лисе.

В огне до пепла буду лучше сожжена,
Чем жить в подобном мире полном зла."

Сзади, идущая толпа зевак начинает подпевать вслед за ней под звон шумных колоколов сверху:

"Сжечь её! Сжечь!
Она злая нечистивая ведьма!
Сжечь её! Сжечь!
Приговор ей вынесём смертный!
Сжечь её! Сжечь!
Сжечь рыжую ведьму сжечь!"

И вот она стоит на площаде перед храмом, где слуги уже приготовили столб для расправы над жертвой. Ведущая девушку стража подняла её над платформу из деревянных досок, приделанных к столбу, а вокруг место обкладывали сухими ветками, что ранее Габриель носил из леса.
Габриель всё же пытался остановить это, находясь в толпе зевак, что  перекрикивали его одной повторяющиеся фразой: "Сжечь её! Сжечь ведьму! Сжечь!"
Сильвия молча стояла, не оказывая не единого сопротивления, пока её тяжёлыми железными цепями привязывали к столбу. Вокруг стоял народ и подтрунивал над бедной осужденной девушкой.
Отец Кушон, епископ и месье Ришар протиснулись сквозь толпу, окружившую место казни.

– Тишина! – громко крикнул священник, после чего кричащие зеваки разом замолкли.

Сильвия же продолжала покорно стоять, привязанная к столбу и ждать смертельного приговора жестоких судей.

– Эй народ, слушайте во все уши и зарубите себе на носу, – оглашал Отец Кушон. – Каждый, занимающийся колдовством официально отрекается от святой церкви и теряет право быть католиком. А цвет волос этой нечистивой доказывает о её союзе с дьяволом. И пусть участь этой рыжей злодейки послужит нам уроком и навсегда останется в ваших воспоминаниях.

Люди же продолжили потешаться над осужденной и тогда она обратилась к Кушону, епископу и Ришару:

– У меня тоже есть кое какие воспоминания из прошлого, – заявила привязанная к столбу Сильвия.

Народ одновременно замолчал и священник, епископ и судья уставились на Сильвию во внимании.

– Я помню вас и то, что вы сделали, – говорила им девушка.

– И что же мы сделали? – усмехнувшись задал вопрос Отец Кушон.

– Пятнадцать лет назад в этой деревне вы пролили кровь моей семьи, – отвечала Сильвия. – Вероятно вы не забыли сожженную семью Де Ля Руже? Вы помните, как сожгли дом моей невинной семьи?

Кушон, епископ и Ришар пребывали в растерянности. Они хорошо помнили этих людей, что жили раньше в деревне Фабюлье и помнили как пятнадцать лет назад сожгли всё семейство рыжеволосых. Однако они точно были убеждены, что уничтожили полностью всю семью Де Ля Руже.

– О чём ты говоришь, девчонка? – спросил озадаченный священник. – Какое ты имеешь отношение к семье Де Ля Руже, которая погибла ещё пятнадцать лет назад. Кто ты такая?

– Меня зовут Сильвия Де Ля Руже, – отвечала девушка. – Я дочь убитых вами Жирарда Де Ля Руже и Жаклин Де Ля Руже. Моих родителей, и братьев, и сестёр, вы никого не пощадили. Вы затуманили ваш разум и разум людей наговорами инквизиции и суеверием, заставив мирных жителей поверить в этот бред.

– Замолчи, проклятая! – выкрикнул своим старым хриплым голосом епископ. – Не смей осуждать наши святые законы.

– Но как тебе удалось уцелеть? – удивился Отец Кушон. – Ведь ты тогда была ещё младенцем.

– Вам интересно это узнать, – усмехнулась Сильвия. – Я отвечу. Господь Бог благословил меня на спасение и уберёг меня от ваших варварских намерений. И пусть я погибну в этот день, но никогда не стану жить среди таких ничтожных злодеев и ни за что не поддержу ваши понятия, из за которых погибло множество невинных людей. Я Сильвия Де Ля Руже, и да, мой цвет волос подобен пылающему огню, однако настанет день и вам воздасться по делам, и вы, отныне, будете гореть в огне, подобном моим волосам. Запомните это, Я Сильвия Де Ля Руже, и я клянусь вам, что в один день справедливость восторжествует.

И тогда озлобленный народ начал бурно кричать и осуждать заключенную.

– Сжечь ведьму, сжечь! – было слышно отовсюду.

Отец Кушон махнул рукой и к месту казни прибыли палачи, держащие в руках пылающие факелы. Епископ высоко поднял над всеми посох с крестом на верхушке и все принялись наблюдать за казнью.
Палачи зажгли хворост, обложенный вокруг столба, с привязанной к нему Сильвией и постепенно начало разгораться пылающее пламя. Огонь разгорался вокруг молчащей покорившейся судьбе Сильвии, чьи волосы сливались с пылающим пламенем.
Пока все наблюдали за расправой над рыжеволосой осужденной девушкой, Габриель прорвался сквозь толпу зевак и встал возле костра лицом к лицу с месье Ришаром.

– Если вы хотите убить Сильвию, то убейте и меня вместе с ней, – высказал юноша уполномоченному судье.

– Ты что себе позволяешь, мальчишка? Уйди прочь! Разве такая выходка подобает поведению достойного мне зятя, – рассердился Ришар и резко оттолкнул парня.

– Я не женюсь на вашей дочери! – выкрикнул он. – Не бывать нашей с ней свадьбе!

Ришар уже был готов сорвать свой гнев на Габриеля, как тот, неожиданно ввёл всех в ступор. Он оттряхнул со своей головы и бровей чёрную сажу, обнажив свой натуральный цвет волос. Он как и Сильвия оказался рыжим.
Никто и подумать не мог, что голова красавца, как теперь стало ясно, максирующегося под брюнета была обмазана сажей.
Месье Ришар был в ужасе. Он чуть не выдал дочь замуж за юнца, имеющего волосы цвета адского пламени. Ришар разгневался и ударил Габриеля по лицу.

– Ты рыжий мерзавец ! – кричал на него Ришар. – Я чуть не удостоил тебя чести, сделав тебя своим зятем, а ты оказался созданием сатаны.

– Рано или поздно вы всё равно бы это узнали, – говорил Габриель.

Месье Ришар схватил за широкие объёмные плечи Отца Кушона и стал озлобленно трясти его.

– Как вы могли допустить такое? – оскалившись ругал его Ришар. – По вашей вине я чуть не выдал дочь замуж за этого рыжего нигодяя.

– Помилуйте, месье, – дрожа от страха и волнения оправдывался священник. – Я сам не знал об этом, правда. Моей вины тут нет.

Ришар отпустил священника и приказал стражникам арестовать Габриеля. Два рыцаря схватили юношу с обоих сторон.

– Девка ещё легко отделалась, – выговаривал Ришар. – Тебя же, нечистивый, ждёт страшная пытка. Я отправлю тебя на ордалии и я уверяю тебя, что ты будешь корчиться от боли на дыбе и будешь молить меня о смерти.

В дело вмешалась появившаяся из толпы Изабель, увидив своего схваченного жениха.

– Папа, ты что делаешь!? – закричала блондинка. – Прикажи им отпустить его, ведь он мой жених.

– Он не твой жених, Изабель! – строго утвердил ей её отец. – Посмотри на его рыжую шевелюру. Ты чуть не обручилась с рабом сатаны. Я мог бы потерять репутацию, не подозревая о его демоническом цвете волос. Отныне я сам буду решать, за кого выдать тебя замуж и я сам буду решать твою судьбу, Изабель!

Габриель пытался вырваться, но всё было напрасно. Сильвия же продолжала стоять, привязаная к столбу, окруженному языками пламени, которые вот вот начнут доставать до ног приговорённой.
Внезапно, издали, со стороны, где располагался лес послышались крики зверей, похожие на лисинные. Из гущи леса со всех ног мчалась стая рыжих лисиц, приближающихся к сборищу людей.
Мишель созвал всё население царства лис, что поспешили на помощь Сильвие. Народ отпугнулся, увидив целую стаю диких зверей и менее, чем через минуту лисы уже приблизились к месту казни.

– В атаку! – закричал лис Мишель, после чего все лисы стали нападать на зевак, кусая и царапая их.

Обстановка стала накаляться. Недоуменные от происходящего Ришар, епископ и Кушон заволновались в замешательстве. Лисы беспрестанно набрасывались на людей, рвали их одежду, оставляли укусы и валили всех на землю.
Стражники отпустили Габриеля и принялись отмахиваться от агрессивных рыжих лисиц. Мишель оглянулся на привязанную к столбу Сильвию, которой помочь уже было увы невозможно. Пламя стало подниматься выше и во мгновении огонь превратит девушку в тлеющий пепел. Но дальше случилось чудо, чего никто не ожидал.
Сильвия засияла ярким светом и пламя стало постепенно угасать, а удерживающие её цепи и оковы ослабли сами по себе и со звоном свалились на деревянную платформу.
Все отвлеклись на это сверхъестественное явление, наблюдая как творится что то необьяснимое.
Мерцая ослепительным сиянием, девушка стала медленно подниматься вверх по воздуху, паря над пространством площади в атмосфере. Она кружилась и лила лучи света по всей округе.
Через мгновение физиономия Сильвия стала меняться у всех на глазах. На теле превращающейся девушки отрасла рыжая шерсть, вместо рук и ног образовались лапы, а сзади появился пушистый длинный хвост, лицо рыжеволосой красавицы обратилось в лисинную морду и в скором времени в открытом воздухе парила настоящая лисица.
Все завороженно, открыв рты от увиденного наблюдали на летающий в атмосфере облик рыжей лисицы, что преобрела Сильвия. Вот только загадка, как же она трансформировалась без нужного обряда?
Три добрые монахини счастливые и радостные стояли за толпой сельчан. Именно они распорядилась о её превращение и по скольку сестра Коралин опытный знахарь, она приготовила чудотворный отвар из воды источника реки берега лесного духа и добавила в него шерсть лиса Мишеля.
Во время утренней подготовки в церкве к обряду крещения Сильвии, добрые сёстры подлили отвар в чашу со святой водой, что поливал девушке на голову священник. Благодаря этому преображении Сильвии сработало.
В новом обличии Сильвия медлянно спустилась по воздуху на землю. Счастливые лисы ликовали при виде уцелевшей Сильвии и её преображению.

– Как это понимать? – растерялся священник.

– Она точно ведьма, – прошептал ему на ухо епископ. – Иначе как бы она уподобилась в такое.

– Не может этого быть, – ошеломлённо выговорил Ришар.

– Может! – заявил лис Мишель, что привело людей в ещё большее недоумение.

– Но лисы не умеют разговаривать, – удивлённо выразила Изабель Ришар.

– Ох блондиночка, поверь, говорить то мы умеют не хуже, чем люди. – усмехнулся Мишель. – Да, это так, отныне мы лесные звери, поскольку стали таковыми.

И в этот момент все рыжие лисицы встали в длинный ряд перед людской публикой и неоткуда послышался барабанный бой и громко заиграла музыка, под которую рыжие танцоры принялись плясать и во всё горло начали своё песнопение:

"Ну что, мерзавцы и злодеи,
Забыли вы о нас, да неужели,
Как обошлись жестоко с нами,
И посчитали нас заклятыми врагами.

Мы те, кто жили здесь когда то,
Простой, невинный, рыжий люд,
Отныне мы четвероногие зверята,
Отнюдь не страшен нам ваш суд.

Лжецы, подлецы и лицемеры,
В Фабюлье отныне вы царите,
Закон возводите, и провосудье, меры,
Чем людям невинным жестоко вредите.

Превратило вас всех суеверие в тупиц,
И выбор наш был – лишь сбежать,
А вскоре, превратится в рыжих лисиц,
Дабы весёлую жизнь снова начать."

Под конец песни всем всё стало ясно. А ведь многие уже давно забыли о бывших жителях Фабюлье.

– Выходит, это сбежавшие рыжеволосые сельчане, что сбежали из деревни много лет назад, – проговорил Отец Кушон.

– Не зря вы уже с давних времён подозреваетесь в колдовстве, нечистые создания тьмы! – оскорбил рыжих лисиц епископ. – Вы дети сатаны и вам не место в мире благочестивых христиан!

– Немедленно уничтожьте всех лис! – выкрикнул Ришар, показывая на четвероногих.

Стоявшие на площади сельчане тотчас же схватили в руки вилы, грабли и лопаты, и целой оравой пошли на стаю лисиц дабы прикончить всех до единой. Но в дело вмешался Габриель и отвлёк разорившихся зевак.

– Эй люди! – кричал им юноша. – Прежде чем причинять вред невинным лисам, вам стоит узреть настоящего дьявола.

Народ опустил свои инструменты против отступающих зверей и обратил внимание на Габриеля.

– Ваше святейшество, – обратился юноша к епископу. – Вы считаете рыжеволосых людей детьми сатаны и делаете всё дабы их истребить. Однако, ваше святейшество, позвольте спросить, необходим ли суд над вами лично?

Габриель подошёл к епископу и резко сорвал с его головы митру, отрыв его порыжевшые от хны волосы.
Люди в ужасе ахнули и отбросив свои вилы, грабли и лопаты, и призренно уставили взор на оранжевый цвет, когда то ранее седых волос епископа. Сам епископ никак не мог осмыслить, что происходит. Теперь жертвой ненависти суеверного народа стал сам епископ, растерянно оглядываясь на глазеющих на него яростных сельчан.

– Дьявол! Сатана! – стали выкрикивать люди. – Сжечь его! Сжечь!

Священник Отец Кушон заволновался и попытался заставить всех замолчать, но напрасно. Сельчане были настроены на страшающий их рыжий цвет волос епископа. Месье Ришар же в раздумии потёр свой лоб.

– Надо что то предпринять, иначе они убьют его! – волнительно сказал Отец Кушон господину Ришару. – Что происходит? Каким образом его волосы стали рыжими?

– Не иначе как по воле дьявола, – отвечал ему месье Ришар. – Я считаю, что его святейшество необходимо проверить.

– Проверить? Но как же и зачем? Его немедленно нужно увести в укромное место подальше от сельчан.

– Не нужно, Отец Кушон. Пусть Отец епископ пройдёт через ордалии. Испытание водой было бы кстати. Привяжем его к стулу и опустим полностью в реку. Если всплывёт на поверхность и позже воскреснет, то он явно связан с нечитстой силой.

– Но Месье Ришар, он не воскреснет. Он будет мёртвым, когда мы его вытянем из реки.

– Чтож, тогда его совесть будет чиста, оправдаем, посмертно.

– Но месье, ведь это… – не успел договорить священник, как судья уже приступил оглашать указания озлобленному народу, критикующего епископа.

– Мой вам указ, – оговаривал Ришар. – Схватите епископа и привяжите к стулу, затем несите его к ручью и спустите его по верёвке в воду. Дождись, пока он не захлебнётся и вынете его обратно. Если его святейшество окажется мёртвым, то тогда мы убедимся, что он не подсобник дьявола.

Толпа сельчан окружила епископа и приступила к выполнению указания судьи. Кушон молчаливо смотрел за происходящим, не в силах помочь своему духовному настоятеля высшего сана.
Пока все были отвлечены на эту суматоху, никто и не заметил, как все до одной лисицы вместе с рыжеволосым юношой Габриелем незаметно сбежали в сторону леса и уже в приличном расстоянии отдалились от деревни, перебегая поле.

– Ах вы рыжие пакастные ничтожества, – яростно выговорил мисье Жюль Ришар, увидив убегающих лис вдали и немедленно оседлал коня.

Пока сельчане занимались уже привязаным к стулу епископом и несли его к ближайшему ручью, Ришар между делом решил напасть на след сбежавших лисиц, ведя за собой отряд рыцарей.

– Сейчас же в погоню за лисами! – приказал судья. – Они где то прячутся и нам необходимо найти их укрытие, даже если нам придётся заглянуть под каждый куст леса.

Ришар вместе с аравой рыцарей на лошадях тронулись в погоню. Изабель тоже в стороне не осталась и запрыгнув на свою лошадь поспешила в сторону леса.

*ГЛАВА 19 – ИЗАБЕЛЬ РИШАР ПОЛУЧИЛА ПО ЗАСЛУГАМ.

Отряд рыцарей всюду по лесу розыскивает рыжих сбежавших лис и их поселение. А они этим же временем направляли Габриеля, пока ещё пребывающего в человеческом облике, на берег лесного духа, дабы просить о помощи для его перевоплащения.
Пробираясь на лошаде через непроходную лесную чащу, беловолосая злодейка остановилась у текущей реки, за которой распологалась вторая часть леса. Заметив краем глаза рыжих лис в компании с Габриелем, перебегающих через бревно неподалёку, ведущее на противоположный берег, Изабель спрыгнула с коня и краткой последовала за ними.

– Вот вы где, рыжие мерзавцы, – бормотала себе под нос блондинка, тайком направляясь вслед за стаей рыжих зверей. – Вредные лисы, вам так просто не скрыться от меня. Мой отец из вас всех шубы сделает.

Лисы привели рыжеволосого парня на берег доброго духа и встали в большой круг. Габриель же находился внутри этого круга рядом с Сильвией. Приследующая их шпионка Изабель Ришар незаметно пересекла реку через бревно и укрылась за большим камнем, наблюдая за лисами.
Между Габриелем и Сильвией встал старый лис Бенуа и начал призывать лесного хранителя.

– Остенде нобис мизерикордиам, вени ин ауксилиум нострум, – проговорил лис Бенуа, в последствии чего в центре цветочной поляны тот час же появился дух леса.

У Изабель пробежали мурашки по коже от увиденного. Она в удивлении с вытаращенными глазами рассматривала происходящие чудеса из за камня.

– Прежде всего я хочу выразить тебе искреннюю благодарность, милосердный лесной хранитель, – с поклоном говорила ему ставшая лисой Сильвия. – Я прошла нелёгкий путь за последние дни и всё же теперь я обрела лисинный облик и отныне я свободна.

– Ты храбрая, Сильвия, – отвечал ей добрый дух. – Благодаря твоему усердию и помощи Всевышнего ты преуспела в целе.

– Посмею попросить тебя вновь о милосердии и благославении за этого доброго рыжеволосого парня, – просила Сильвия. – Габриель нуждается в твоей защите и покровительстве. Сотвори вновь чудо, добрый дух, прошу тебя. Даруй Габриелю лисинный облик.

– Согласен ли ты на это, Габриель? – задал вопрос юноше дух леса.

– Бесспорно, – решительно отвечал Габриель. – Я готов стать лисом и жить одной судьбой со всеми остальными лисами, не подвергаясь смертельной участи мирского зла. Благодаря Сильвие мне посчастливилось обрести свой покров и возможность жить в безопасности.

– Господь послал тебе благословение, Габриель, и такого друга с открытой душой как Сильвия, и всех этих добрых лис, – говорил добрый дух. – Поскольку ты готов принять моё творение, возьми со лисинного тела Сильвии немного шерсти.

Габриель отщепнул несколько рыжих волосков с её пушистого хвоста. Затем дух леса взмахнул рукой и из текущей реки взмыла вверх водяная струя и извивающейся спиралью полетела по воздуху, остановившись над головой Габриеля. В этот же самый миг, пучок лисинной шерсти в руке юноши превратился лучизарный блестающий сгусток света, сиющий оранжевым мерцанием.
Световой мерцающий огонёк поднялся вверх и слился с крутящейся водяной спиралью, в последствии чего вертящаяся струя над Габриелем стала по капелькам стекать на его рыжеволосую голову.
Вскоре чудо начало свершаться и Габриель засиял лучами света. Из человеческого облика он уподобился рыжему лису и теперь он мог быть спокоен в новом обличии лесного четвероногого зверя.
Изабель Ришар не веря узревшему чуду, протёрла глаза и продолжила таращиться на происходящее на поляне.

– Что они замышляют эти рыжие нигодные лисы? – тихо проговорила блондинка. – Рыжие мерзавцы, что бы вы не задумали, вам не сдобровать. Я немедленно должна сообщить папе о нахождении этих лис. Он то уж знает, что с ними делать. Мех для моих будущих шуб не должен заставлять меня ждать.

Она уже была готова краткой направиться к бревну, как Сильвия оглянулась на камень, за которым скрывалась Изабель. Мельком увидив заметившую её лису, блондинка вздрогнула и невольно шумно вздохнула от испуга, отскочила назад и снова спряталась, прижавшись вплотную к камню.
Сильвию насторожило мимолетно увиденное чьё то движение. Она присмотрелась к камню и увидела выглядывающий подол белой юбки, трясущийся от ветра.

– Кто это там? – сказала Сильвия всем лисам. – Там за камнем кто то прячется.

Лисы оглянулись на камень, за которым скрывалась блондинка. Изабель задрожала от страха.

– Изабель? – выговорил Габриель, узнав ткань свадебного платья своей ранее предназначавшейся невесты. – Что она здесь делает?

И тогда лис Мишель закричал во всё горло.

– Это Изабель Ришар! Она следит за нами!

Разоблачившаяся шпионка соскочила с места и со всех ног побежала в сторону бревна реки.

– Корыстная, подлая шпионка Изабель Ришар, не дайте ей уйти! – выкрикнул приказ вожак Рой.

Всей стаей рыжие лисы сорвались с места и побежали на убегающую Изабель. Не дав ей добежать до бревна, лисы стали набрасываться на злодейку и тянуть зубами за подол её платье.
За лесными птица и также дела не стало. Синицы и воробьи стали роится вокруг вокруг отмахивающейся девушки, пытавшей вырваться и клевали противницу в её белобрысую голову. Лисы же продолжали атаковать шпионку и напрыгивать на неё.

– Пошли прочь, рыжие мерзавцы! – кричала Изабель Ришар, отмахиваясь от нападающих лис.

Одни вцепились зубами за её юбку, тянув её к краю текущей глубокой реки, другие же толкали девчонку лапами. Она сопротивлялась как могла и в конце концов лисы повалили противницу в реку и Изабель Ришар визжа и дергаясь упала в воду.
Рыжие лисы видели, как девчонка полностью окунулась в глубокую текущую реку, исчезнув из виду. Корыстная приследующая их шпионка скрылась под водянной поверхностью. Лисы встали в строй над краем широкого берега.

– Она утонет? – спросила Сильвия, смотря бушующий поток реки.

– Не утонет, – усмехаясь отвечал ли Мишель.

Немного погодя на противоположном берегу реки, лисы увидели некого белого зверя, вылезающего из воды на сушу. Зверюшкой оказался никто иной как белый песец.
Как можно было уже догадаться, свалившись в чудотворный ручей, Изабель преобразилась в четвероногого животного, что послужила тому пелирина из песцового меха на плечах девушки. Волшебное свойство воды и песцовая шерсть пелирины, прилегающая к её коже и послужили мутации девушки в зверя.
Изабель Ришар, превратившаяся в песца, встряхнулась от воды, разбрызгиваясь каплями по сторонам и в ту же минуту огляделась на свою новую физиономию. Она посмотрела на свои лапы, тело и хвост, и недовольно взвизгнула.

– Что вы со мной сделала, рыжие нигодяи?! – закричала Изабель с другой стороны берега.

Лисы же стали потешаться и подшучивать над ней.
Внезапно, к берегу реки подоспел месье Ришар с отрядом рыцарей, розыскивая сбежавших лисиц, а рыжие хитрые лисы в ту же секунду спрятались за камни противоположного берега.
Заметив на берегу белого пушистого песца, месье Ришар спрыгнул с лошади и резко поймал зверюгу, которой уподобилась его собственная дочь, о чём он и не догадывался.

– Гляньте на это пушистое чудо, – говорил он рыцарям, показывая им подвешанного за шкирку зверя в руке. – Ну и удачная же находка. Королеве понравится такой подарок, ведь всем известно, как её величество обожает песцовый мех.

Изабель начала брыкаться, пытаясь вырваться из рук схватившего её отца, пытаясь заговорить, но в подвешенном состоянии за шкирку, ей это не удавалось.
Ришар приказал четверым рыцарям отправляться в столицу и вручив им превратившуюся в животное дочь велел доставить королеве Франции.

– Вы, четверо, сейчас же отправляйтесь в столицу и предподнесите её величеству от меня этот скромный подарок. Мех из этого песца обоготворит одеяние нашей королевы. А я и остальные продолжим поиски рыжих лис. И скажите Отцу Кушону, что если он хочет начинать церковную мессу, пусть начинает без меня, поскольку, после того, как я уничтожу этих лис, я сразу же отправлюсь обратно в Руан.

Рыцарь засунул белую зверюшку в мешок и с остальными тремя двинулся в дорогу. Изабель же пыталась кричать из мешка, но напрасно.

– Папа, папа, это же я! – кричала она, но никто её не слышал.

Направляясь по лесу четыре рыцаря начали во весь голос запевать песню, что заглушала крики белого песца в мешке и мешала Изабель дать о себе знать:

"Несём для королевы нашей,
Мешок с изысканой продажей,
Пушистый дорогой песец,
Пойдёт на меховой пальтец.

Из его шкуры будет мех,
Несущий прибыль и успех,
Её величество таких подарков ждёт,
Песец на радость ей пойдёт."

У речного берега выглядывающие из за камней лисы принялись петь вслед уходящим четырём рыцарям:

"Ах, дорогая Изабель,
Почетнейшая мадмуазель,
Пушистым стала девочка песцом,
Что стало для неё концом.

А как же ею дорожил отец,
Готовый дочь отправить под венец,
Но вот что стало с ней в конце концов,
Пошла на мех, удел таков."

*ГЛАВА 20 – ИСПЫТАНИЕ ВОДОЙ НАД ЕПИСКОПОМ

Деревенский народ несёт привязанного к стулу епископа к ближайшему ручью дабы провести над ним ордалии.
Такие методы часто проводили над подозреваемыми в колдовстве. Также ордалии проводились не только испытанием водой и не только в случае охоты на ведьм. Гораздо чаще ордалии применяли при помощи банальных пыток, выбивая правду из преступников.
Водные ордалии примелись над колдунами, которых подозревали в содействии с дьяволом. Подозреваемых попросту топили и если испытаемого вытянут из воды мёртвым, то оправдают, однако посмертно. Если же человек остаётся живым, то его точно посчитают за колдуна, поскольку, как считалось, колдуна утопить в воде невозможно. В последствии он отправляется на светский суд, где его ждёт костёр.
В случае епископа, уже очевидно, что он не выплывет из воды живым, и будем говорить, что ему крупно повезло с испытанием. Иначе бы пришлось ему терпеть муки на дыбе или же ужасные боли, пока ему бы вкалывали иглы под ногти, после чего, его всё равно бы сожгли. Поэтому, епископ ещё легко отделался.
И вот толпа зевак вместе с заложником доходят до моста глубоководного ближайшего ручья. Затем, трое мужчин из деревенской общины перекидывают через перилы моста привязанного к стулу епископа и медленно спускают его по верёвке вниз к ручью, остальные же сельчане, стоят на мосту и наблюдают за процессом.
Привзянный к стулу епископ полностью окунается с головой в глубокий ручей. "Ррррр" – послышалось булькание из воды, при опускании в неё епископа. В конечном итоге, менее чем через пятнадцать секунд булькание стихло. Люди подождали ещё несколько минут и принялись вытягивать из воды епископа.
Тянувшие за верёвку мужчины вынули из реки бездыханного утопленного мертвеца. Чего и следовало ожидать, епископ захлебнулся в воде и отдал небесам душу. Теперь то люди могут делать вывод.
Один из мужчин заметил как с волос епископа стекали капли воды, покрасившиеся в оранжевый цвет из за вчерашнего окрашевания хной. Он провёл ладонью по его рыжей голове и увидел, как на его коже остался оранжевый цвет от волос епископа.

– Его волосы чем то покрашены, – заявил мужчина, рассматривая свою ладонь.

Народ удивился и рядом стоящие тоже потёрли пальцами о волосы мёртвого епископа, окрасив их кожу в оранжевый цвет.

– Он точно святой, – сказала одна женщина из толпы.

– Теперь мы точно знаем, что наш епископ был чист душой и не был колдуном, – выразил рядом стоящий мужчина.

Чтож, теперь то все убедились в невиновности подозреваемого епископа, однако никто не сожалел о содеяном над ним испытании. Точно не колдун и не прислужник дьявола. Оправдан.
Отец Кушон слоняется со стороны в сторону в волнении и беспокойстве. Это для него безумный день, полный сума сводящих событий, что не давали теперь ему покоя. Он нервно и задумчиво перемещался вправо и влево на почти безлюдном перекрёстке деревни у самой церкви. Рядом стояли братья монахи, а с окна церкви сверху за ним наблюдали сёстры Франсин, Розалин и Коралин.
Он в нетерпении ждал возвращения сельского народа, которые, как уже было очевидно, принесут мёртвое тело епископа. И не понятно, где сейчас месье Жюль Ришар с отрядом рыцарей, что бросился на поиски рыжих лис.
Послышались звуки приближающейся толпы. Сельчане уже возвращались обратно, совершив ордалию над епископом. Убеждённый в невинности епископа, деревенский народ прибыл обратно на площадь церкви вместе с его телом.
Тело утопленного епископа несли ногами вперёд по вертикале на прямоугольном куске ткани, использующуюся носилкой для покойника. Четере сельчанина несли епископа, держа ткань по четырём краям, остальная же толпа следовала сразу за ними.
Увидив мёртвого епископа, священник побледнел. А чего ему стоило ожидать? Не воскреснет же тот после данного испытания. Одно радует, что он оправдан в глазах народа.
Чтож, земля ему пухом. Отец Кушон распорядился чтобы принесли гроб из дерева, в который уложили епископа. Этим же временем уже была подготовлена повозка, на которой увезут тело епископа обратно в Руан.
Монахини Франсин, Розалин и Коралин, внутри церкви наблюдали с окна на то, как закрывают гроб с телом епископа. Поплыли ноты органа и под его музыку три монахини начали грустное песнопение:

"Господи помилуй, Господи, его прости,
За все дела епископа, поступки и грехи.

Грехи его не счесть, весь список,
Что ранее имел наш отец епископ,
Душой и сердцем был нечист,
Мучитель, извег и садист,
Злодей епископ беспощадный,
Погиб он смертью злой нещадной,
Людей невинных как губил,
За всё за это заплатил.

Господи помилуй, епископа прости,
Дела епископа, Всевышний, искупи."

– Да пребудет он в раю, – скорбно проговорил священник, наблюдая как помещают гроб в повозку, запряженную лошадями.

– Святой Отец, выходит обручение дочери судьи не состоится, однако не стоит откладывать церковную воскресную мессу, – заявили жители Фабюлье.

– Конечно, мы не будем отменять воскресную святую мессу, – отвечал отец Кушон. – Однако давайте дождёмся возвращения месье Ришара, ведь будет невежливо проводить службу без него.

В эту же секунду послышались лошадинные скачки. Из леса прибыли четыре рыцаря, кому поручил Ришар возвращаться в Руан вперёд него вместе с мешком, в котором визжал белый песец, а вернее превращённая в песца Изабель Ришар. Всадники спрыгнули со своих скакунов и подошли к священнику.

– Почему вы одни, где месье Ришар? – удивился Кушон.

– Нам было приказано возвращаться в Руан и оповестить вас, что если вы всё же желаете начинать святую мессу, можете приступать без месье Ришара, поскольку при возвращении обратно, господин тотчас же покинет Фабюлье и двинется в дорогу обратно, – отвечал рыцарь, держащий мешок с белым песцом.

– Всё понятно, но раз так, заберите с собой за одно повозку с гробом с телом епископа, доставьте его в кафедральный собор Руана, кучер уже готов, – сказал им Отец Кушон.

Рыцарь завязал мешок с беспокойным зверем покрепче и закинул его в повозку с гробом, после чего четыре рыцаря оседлали коней и двинулись в дорогу вместе с повозкой.
Деревенский народ толпой вошли в церковь и заняли скамьи в ожидании начала мессы. Кушон же смотрел вслед отдалющейся повозки, окруженной четырьмя рыцаями, за которыми также отбывали кареты с прислугой.
Из повозки доносилось беспокойное визжание Изабель Ришар, которая в скором времени станет мехом для королевы Франции.

*ГЛАВА 21  УНИЧТОЖЕНИЕ ПОСЕЛЕНИЯ ЛИС.

Сильвия вместе с рыжим стадом привели преображенного в лиса Габриеля в своё убежище. Теперь все эти хвостатые станут его попечителями и семьёй, как и когда то для Сильвии, а это тихое лесное место с уютными норами, окруженное деревьями послужит для него домом и очагом.
Сильвия преобрела свой должный облик и лисы были спокойны. Казалось бы всё позади и опасность больше не грозит, как вдруг, неожиданно из за деревьев выходит орава рыцарей, а среди них злодей Жюль Ришар.
Половина из рыцарей держали в руках пороховые ружья, направив их на рыжих лисиц, остальные же держали пылающие огнём факелы.

– Вы хорошо притаились, рыжие мерзавцы, – надменно говорил Ришар рыжим зверям. – Вот значит, где вы прячетесь, но это место станет для вас могилой.

Ришар махнул рукой и держащие факелы рыцари принялись поджигать поселение. Раскинутые всюду факелы создавали пожар, сжигающий родной дом Сильвии.
Норы, деревья и вся лесная округа окутывались беспощадным пламенем, сжигая всё на своём пути. Из зелёных глаз Сильвии покатились горячие слёзы, при виде уничтожения её поселения.
Лисы готовы были бы напасть на стражников, однако, хоть одно малимое движение даже одного из стаи и все сразу же будут расстреляны.

– Думали, что сможете от нас сбежать, – насмехался Ришар. – Вам конец, рыжие!

Рыцари, держащие против лис ружья уже были готовы нажать на курок, как вдруг послышался многоголосый волчий вой. В это же мгновение, внезапно подбежала стая волков, бежащие со стороны, где располагалась река. С их хвостов стекали капли воды той самой чудотворной реки.
Волки резко подбежали к отряду рыцарей и махнули своими мокрыми хвостами против них. Летящие брызги чудотворной воды превратили всех рыцарей в псов. Ришар же оставлся на месте и смотрел как его слуги уподобляются четвероногим собакам.
Преобразившиеся в псов рыцари, с испуганным лаем сбежали прочь, волки же бросились им в след.

– От всей души спасибо, дружище Лёлюп! – прокричал лис Мишель одному из волков.

– Всегда пожалуйста! – оборачиваясь на ходу подмигнул лисам волк.

Именно волк Лёлюп, что был хорошим другом поселения лис привёл за собой свою стаю и подоспел на помощь рыжим друзьям.
Ришар остался один против окружающих его рыжих лисиц, готовых стереть в порошок нигодяя. Он расстеряно оглянулся на десятки подходящих к нему озлобленных лис. И в этот момент Сильвия остановила рыжих зверей, приготовившихся к атаке.

– Постойте! – огласила Сильвия.

– Нет! – крикнул вожак Рой. – Мы не отступим! Ришар должен ответить за содеянное.

Стая рыжих лис озлобленно приближалась к испуганному судье, но Сильвия всё равно вмешалась.

– Остановитесь, послушайте меня! – прокричала Сильвия. – Ришар обезательно поплатится за то, что он сделал с нашим лесным поселением, но прошу вас, предоставьте мне лично возможность для возмездия ему за прошлое. А вы все, отправляйтесь обратно в деревню Фабюлью и покончите со злом творящимся там. Мишель, я на тебя надеюсь, бери всех и направляйтесь в Фабюлье. Пусть Кушон и сельчане поплатится за зло.

– Но что мы должны делать? – спросил лис Мишель.

– Делай, что хочешь, – отвечала Сильвия. – Ты хитрый лис, придумаешь что – нибудь, но избавьтесь от Кушона и злодеев живущих в Фабюлье. А что касается подлеца Жюля Ришара, им займусь я.

Лисы покорно согласились с указом Сильвии.

– Но как ты будешь справляться с Ришаром в одиночку? Ты уверена, что тебе не нужна наша помощь? – спросил её Рой.

– Это наши с ним личные счёты и я буду справляться одна.

– Не одна! – громко сказал Габриель и подошёл к Сильвие. – Я буду с тобой и мы вместе будем бороться против Ришара.

Сильвия одобрительно улыбнулась.

– Будь осторожна, Сильвия! – сказал на последок лис Мишель и со всех ног ринулся из горящей округи леса в деревню Фабюлье, ведя за собой целую стаю рыжих лис.

Сильвия и Габриель остались на едине с главным врагом в лесном поселении, окруженном пламенем.

*ГЛАВА 22 – ХИТРЫЙ ПЛАН ЛИСА МИШЕЛЯ.

Священник уже приступил к святой мессе, тем временем, как лисы уже подоспели ко входу в церковь снаружи. Слушая доносившуюся органную музыку и хор паствы, рыжие лисы начали строить хитрый план.

– И что мы теперь будем делать? – спросила лисица Мари.

– Как что? – выразил вожак Рой. – Неприменно будем атаковать! Пусть злодеи заплатят за всё!

– Нет, Рой, это бесполезно, – говорил муж Мари лис Поль. – Мы сможем напасть, однако мы не медведи и не волки, против людей мы бессильны. Мы не сможем справляться с ними долго.

– Поль прав, – подтвердила Мари. – Нам нужен другой ход действий.

– А что ты скажешь Мишель? – спросил вожак Рой лучшего друга Сильвии.

Мишель глубоко задумался. Его бабушка Джозефина этим же временем же подглядывала в щелочку дверей в церковь, наблюдая за мессой и всеми находящимися внутри церкви. Старушка лисица покачала головой и цокала языком, рассматривая каждого человека.

– Ну и мерзавцы, тупицы, бестолковые дураки, – недовольно выражала лисица Джозефина. – Да они просто стадо баранов, поддающиеся искушению внушаемого им бреда и суеверия. Настоящие бараны.

И в эту же секунду в голове Мишеля появился хитрый план.
Сестра Франсин придавила последние ноты и музыка органа стихла. Стоящая паства закончила петь и все сели на скамьи, тем временем как священник начал зачитывать проповедь.
Случайно, три добрые монахини, сидящие сверху на балкончики заметили под ногами рыжего зверя. Это был лис Мишель, тайком пробравшийся внутрь церкви и поднявшийся на верхний балкон.

– Мишель, что ты здесь делаешь? – шёпотом спросила сестра Франсин.

– Как наша Сильвия? – прошептала лису сестра Розалин. – Где она? Она в порядке?

– С ней всё будет хорошо, – отвечал лис Мишель. – Сёстры, я пришёл к вам за помощью. Там, за входом церкви стоят все лисы, мы надеемся на вашу поддержку.

– Чем мы можем быть полезны, Мишель? – спросила сестра Коралин.

– Скажите, сёстры, состоялось ли уже причастие? – спрашивал рыжий лис.

– Нет, но уже скоро, после приклонения все пойдут вкушать тело и кровь Христа, – отвечала сестра Франсин.

Один из монахов прозвенел в колокольчик и прихожане приклонили колени, тем временем как Отец Кушон уже высоко поднял над собой тарелку с хлебом. Лис Мишель поторопился.

– Сёстры, нет времени объяснять, – как можно быстрее излагал лис. – Необходимо чтобы вы испекли новый хлеб для евхаристии и налили новое вино для Кушона и монахов. Это нужно сделать до того, как они приступят к причастию.

– Но Мишель, причастие начнётся с минуты на минуту, мы не успеем всё сделать и остановить процесс Отец Кушон нам не позволит, – растерялись монахини.

– Предоставьте это мне, остальное объясню позже и буду ждать вас в монастыре, – двинувшись с места сказал Мишель.

Пока священник зачитывал святую молитву над хлебом, а паства стояла на коленях обратив взор на алтарь, неожиданно среди двух рядов скамей пробежал рыжий лис.
Он молниеносно с бегу запрыгнул на алтарь и выхватил из золотой тарелки в руках священника хлеб для причастия и махнув своим пушистым хвостом опрокинул с алтаря на пол все золотые чаши с вином.
Отец Кушон ошеломленно оступился назад при такой неожиданности. Паства разом поднялась с колен, увидив обезумевшего рыжего зверя.
Устроив бордак и выкрав хлеб евхаристии, Мишель со всех ног бросился к выходу церкви.

– Держите его! – яростно выкрикнул Кушон, показывая пальцем на убегающего лиса с хлебом во рту. – Не дайте ему уйти!

Обезумевшая толпа народа сорвалась с мест, намереваясь схватить зверюгу. Толпясь и толкаясь, сельчане пытались догнать Мишеля, случайно падая на пол один за другим. Остальные же пытались преградить ему путь к выходу, но хитрый лис ловко обегал стороной заслонивших ему дорогу людей.

– Ловите его, ловите! – выкрикивал Кушон стоя за алтарём.

Повалившаяся один за другим на пол паства упустила Мишеля, что уже добегал до преоткрытых дверей церкви. Братья монахи кучкой побежали со всех ног за зверем.
Один из монахов упал животом на пол и схватил лиса за его хвост и в эту же секунду следом бегущий монах наступил ему на руку. Схвативший лиса за хвост монах от боли ослабил хватку, после чего Мишель вырвался и мигом исчез за дверями выхода из церкви.
Догоняя сбежавшего лиса, монахи невольно врезались головами в двери, за которые выбежал Мишель.
Священник обошёл алтарь и пошёл вперёд, перешагивая через лежачих на полу прихожан.

– Сёстры монахини! – позвал Кушон монахинь, после чего все троя тотчас же спустили вниз.

– Слушаем, Святой Отец, – разом сказали сёстры.

– Что всё это значит? – ругал их священник. – Что это за беспорядок? Как один из этих рыжих плутовок мог пробраться в святую церковь и устроить здесь хаос? Кто не закрыл двери? Я же всегда вас предупреждал, что двери нужно плотно закрывать, пока идёт богослужение.

– Ради Бога, простите, Святой Отец, мы сейчас же всё исправим, – говорила сестра Франсин.

– Не просто исправите, а как можно быстрее исправите, – наказывал им Кушон. – Вы, сестра Франсин, немедленно приступайте к уборке! Посмотрите, что натворил этот рыжий негодник. Если бы я его поймал, сразу же шкуру бы с него содрал. А вы, сестра Розалин и сестра Коралин, сейчас же отправляйтесь в монастырь на кухню и принимайтесь печь хлеб! Чтоб в скорем времени хлеб и вино были готовы. Не нужно заставлять прихожан ждать.

Монахини поклонились и принялись выполнять поручение настоятеля.
А проникнувшие через открытое окно женского монастыря лисы уже позаботились о части дела. За то время, они все вместе успели замесить тесто, которое требовало особой перчинки для задуманного плана лиса Мишеля.
Сёстры Розалин и Коралин вошли на кухню и увидели, целое огромное сборище рыжих лис, находящихся по всему помещению. Лис Мишель уже также присутствовал внутри вместе с остальными.

– Мишель, что ты задумал? – спросила сестра Коралин?

– Сёстры, мы уже приготовили тесто для выпечки хлеба для причастия, однако оно нуждается в некоторых ингридиентах, – говорил лис Мишель.

– Что требуется? – спрашивала сестра Розалин.

– Скажите, сестра Коралин, в вашей лабораторной ещё имеется родниковая вода из реки берега лесного духа?

– Имеется.

– А овечья шерсть имеется?

– Имеется.

– А свиное сало? Нам нужен всего небольшой кусочек.

– Имеется.

– Прекрасно! Было бы не плохо найти также немного перьев голубей.

Сестра Розалин подошла к открытому окну, на котором как раз сидели голуби. Она аккуратно взяла одну голубку и отщепнула от неё несколько перьев.

– Голубинные перья имеются! – заявила сестра Розалин показывая в пальцах перья.

Сестра Коралин тем временем принесла склянку с водой из реки берега лесного духа. Сёстра уже поняли план рыжего лиса Мишеля, да и вы, я полагаю тоже уже знаете, что он задумал.
Сестра Розалин разлила вино по золотым чашам, затем сестра Коралин налила в них по нескольку капелек чудо – воды из склянки. В самую большую чашу, что всегда предназначалась для священника монахини подбросили небольшой кусочек свиного сала, в остальные чаши для монахов они кинули по голубинному пёрышку.
Оставшуюся часть чудо воды в склянке сестра Коралин налила в замешанное лисами тесто, а сестра Розалин добавила туда овечьей шерсти.
Затем сестра Розалин получше замесила заколдованное тесто и отправила его в печь.
Лисам остаётся охотно ждать когда испечётся сюрприз для злодеев и отправится на причастие.

*ГЛАВА 23 – БОРЬБА ПРОТИВ ЖЮЛЯ РИШАРА

Сильвия и Габриеля остались на дуэль с жестоким судьёй Ришаром, пока остальные лисы берутся за дело против остальных злодеев.
Две лисы встали в боевую позицию против злодея и тогда разьяренный Жюль Ришар вынимает из ножны меч.

– Рыжие смутьяны, вам не жить!– гневно выкрикнул судья. – Вы за всё заплатите сполна!

Ришар набрасывается на Сильвию и Габриеля с вострым мечом в руках. Лисы успевают разбежать по сторонам от взмаха мечом, которым может во мгновение порубить их на куски.
Лесная округа продолжает гореть, а деревья начинают склоняется и падать от сжигающего их пламени. Сильвия и Габриель нападают на соперника, ухватившись ему зубами за штанины.
Жюль Ришар с силой пинает ногой по Габриелю, от чего тот отлетает в сторону под падающее на него горящее дерево.
Сильвия смотрит как лисье тело Габриеля исчезает под упавшим на него деревом.

– Нет! – выкрикнула Сильвия. – Габриель! Нет!

Боль пронзает её лисинное сердце. На её глазах погиб её возлюбленный. Сильвия была бы уже готова сдаться, дерзаясь от увиденного, однако она одна стала продолжать бой со злодеем.

– Видишь, как пал твой друг, Сильвия, теперь же ты отправишься вслед за ним в ад! – ухмыляюсь сказал Ришар и резко замахнулся на неё мечом.

Она вновь уклоняется от клинка. И медлянно отступает назад, смотря в злобные яростные глаза своего врага.
Пожар разгорается всё сильнее, а горящие деревья падают один за другим. Одно из деревьев медленно начинает склонятся над норой, где ранее жила Сильвия. Пламя жгёт это дерево из поднизу, от чего оно постепенно начинает падать.
Увидив это дерево, в голове Сильвии появилась хитрая идея, такая хитрая мысль, какой и должна приходить в голову рыжей четвероногой лисице. Она побежала к этому склоняющемуся дереву над её норой, Ришар же бросился вслед за ней с вострым мечом в руках.
Лиса запрыгивает на искосок дерева и направляется к верху. Жюль Ришар поднимается с клинком на ствол этого дерева вслед за Сильвией.
Лисица медленно крадется задом по стволу дерева. Ришар же шагает прямо к ней.

– Сильвия! – послышался голос Габриеля.

Из за упавшего дерева, слегка храмая, выходит он. Габриель жив и здоров, а дерево, что падало на него, приземлилось около лежачего лиса, лишь придавив его ветвями.

– Габриель, ты жив! – с восторгом крикнула Сильвия при виде своего друга живым.

Жюль Ришар оскалил зубы увидив Габриеля и продолжил направляться по стволу склоняющегося ствола дерева за лисой.

– Будь осторожна! – кричит рыжий лис Габриель.

– Оставайся на месте, я знаю, что я делаю, – подмигнула ему Сильвия.

– Правда? Ты знаешь, что делаешь? – усмехнулся Ришар, двигаясь в сторону отступающей назад лисицы. – Ты идёшь на верную смерть, вот что ты делаешь. Мой меч разрубит тебя пополам, рыжая плутовка. Я уничтожу тебя!

– Раз так, поймай меня, злодей, – сказала Сильвия и прыгнула с дерева.

Как известно, лисы умеют прыгать в какую либо открытую проёмность на лету и носом к низу. Вот так и Сильвия, спрыгнув со ствола дерева, вытянув во всю длину свою лисинное тело и направив свою морду к целе, занырнула носом в свою нору. Ришар прыгнул вслед за ней в проход её логова.
Они оказались вдвоём внутри норы Сильвии. Ришар стоит с навострённым на лисицу клинком.

– Вот ты и в ловушке, лисица, – говорит Жюль Ришар. – Теперь тебе не скрыться, рыжая смутьянка. С тобой всё кончено!

– Нет! – усмехнулась Сильвия. – Это с тобой всё кончено, Ришар. Ты заплатишь за всё, что ты сделал с моей семьёй Де Ля Руже и тебя постигнет такая же участь, как ты обошёлся с моей семьёй и многими другими людьми.

В это же время, склоняющее над конурой Сильвии дерево падает прямо на сам проход после чего нора начинает загораться.
Ришар уронил меч от неожиданности, увидив как проход в нору полностью заблокирован жарким непроходным пламенем. А Сильвия тем временем выпрыгивает из небольшой соорудённой дыры, что ранее служила ей окном в её логове.
Испуганный Жюль Ришар отбегает от огня и пытается выйти из заточения через этот небольшой проём. Однако лишь тело лисы смогло пролезть через него, а для человека такая дыра была слишком маленькой, чтобы проснуться сквозь.
Жюль Ришар же сумел высунуть свою голову наружу из этой дыры. А Сильвия вместе с Габриелем уже убегают из горящего лисьего поселения.

– И да, Ришар, напоследок, – убегая кричала Сильвия. – Не стоило было иметь дело с рыжими лисами, а особенно стараться их как то перехитрить.

– Нет! – сгорая в огне кричит Жюль Ришар.

Пока Ришар предавался медленной мучительной смерте, в лесной округе начались слышаться страшные песнопения и кто их пел, было вовсе неизвестно, однако пугающий хор был слышен вполне отчётливо даже убегающим Сильвие и Габриелю:

"Горит горит в огне Ришар,
Вокруг него огонь и жар,
Горит Ришар, горит, Ришар, горит Ришар.

За все грехи месье Ришара,
Его постигла божья кара,
Ответ понёс он за свои грехи,
Поступки зла, что так плохи,
Жюль заплатил за всё вдвойне,
Сгорая в пламенном огне.

Горит горит в огне Ришар,
Его сжигает злой пожар,
Что стоил тот репертуар,
Какой же толк, какой же дар,
Что дал ему репертуар,
Чему и следовал Ришар.

Горит горит Ришар, сгорает,
В огне горящем он страдает,
Теперь свои грехи он понимает,
Как было тем, сгоревшим, представляет,
Крутясь, ворочась и крича,
Ришар сгорает как свеча.

Горит горит в огне Ришар,
Такой его за всё удел.
В конце концов Ришар сгорел."

*ГЛАВА 24 – ВОЛШЕБНАЯ СУМАТОХА В ЦЕРКВЕ.

Святая месса продолжается. Сёстры Розалин и Коралин принесли испеченный хлеб и чаши с вином, таящие внутри себя волшебные свойства. За всем происходящим лисы наблюдают из окон снаружи и ждут начала причастия. И вот монахи звенят в колокольчик, после чего вся католическая паства опускается на колени.
Священник стоит за алтарём и поднимает перед всеми чашу, на которой был тот самый хлеб, что приготовили монахини с лисами.

– Вот Агнец Божий, берущий на себя грехи мира, блажен званный на вечер у Агнца, – произносит Отец Кушон, высоко подняв чашу с хлебом.

– Господи, я не достоин чтобы ты вошёл под кров мой, но скажи только слово, и исцелится душа моя, – хором проговаривают прихожане.

Кушон опускает чашу с заколдованным хлебом и принимается читать следующее:

– Я есть истинный ваш пастух, а вы овцы, говорит Господь, кто пребывает в овечьем стаде, тот пребывает со мной, аллилуйя.

Скоро так и случится, как зачитал священник. Настал момент вкушения хлеба. Сверху, с балкона внутри храма зазвучал орган, на котором играла сестра Франсин и монахини начали церковное песнопение.
Священник берёт чашу с хлебом и обходит алтарь, после чего прихожане поднимаются с колен и начинают выстраиваться в очередь к приступлению к причастию. Отец Кушон отламывает заколдованный хлеб по кусочкам, и кладёт в рот каждому подходящему к нему по очереди прихожанину.
Один за другим сельчане принимают в рот хлеб и возвращаются обратно на свои места на скамьи. Лисы же тщательно наблюдают как от одного до последнего сельские жители съедали по кусочку от заколдованной выпечки.
И вот остаётся последний кусочек и подходит как раз последний сельчанин, принимает хлеб в рот и песнопение с органной музыкой заканчивается. Монахи уже испили вино из своих чаш и теперь сам Кушон возвращается за алтарь и берёт свою золотую чашу, в которую сёстры кинули кусочек свинного сала и воды из чудотворной реки.
Он принимается хлебать вино из чаши, закрывая её краями свое лицо, запракинув голову немного назад и медленно поднимая низ золотой чаши, пока её содержимое уходит в рот священника.
Допив всё до дна и даже не заметив свиное сало, что он уже проглотил, Отец Кушон отводит чашу от лица, поставив её на алтарь и… О ужас!
После того как он отвёл чашу от лица, представилась ужасная картина. Его голова стала свиной. Конечно, его лицо уже было похожим на свиное из за придавленного носа и пухлоты щёк, но теперь он имел действительно настоящий нос свиньи. Лицо и голова вплоть до ушей священника обратились в свиное подобие.
Сельчане, сидя на скамьях смотрели с вытаращенными глазами на это зрелище. Наблюдающие из окон лисы начали хихикать и подшучивать, однако главное представление ещё впереди.
Паства и рядом стоящие со священником монахи остолбенели от увиденного. Сам Кушон же не понимал, что происходит и почему все так на него глазеют.

– Курлык… – невольно прозвучал один из монахов.

– Курлык… – вышло из уст другого монаха.

– Курлык, курлык, курлык, – теперь уже произнесли все остальные монахи.

Отец Кушон повернул на них свою свиную голову, недоумевая от странного поведения монахов.

– Беее! – громко вышло из уст у одного из мужчин из паствы и не много погодя, он снова невольно произнёс тот же звук. – Беее!

Рядом сидящая его жена сердито оглянулась на мужа и толкнула его логтём.

– Ты что бекаешь? Ты что, ты баран что ли? – прошептала ему она.

– Беее! – произнёс он снова.

– Да замолчи же ты, идиот, на нас люди смотрят! – выругалась женщина.

В ответ ей прозвучало снова очередное "Беее".

– Да что с тобой происходит? Я знала, что ты осёл по жизни, а оказывается нет, оказывается я ошибалась. Выходит баран, причём самый настоящий, тупой бееестолковый, бееездарный баран, – теперь она уже сама начала произносить звуки овцы. – Ты бееестолочь, что же тебя ум бееездаря не бееерёт… Да что это со мной? Почему я говорю беее…

Женщина и не заметила, как начила погрываться бараней шерстью. Она посмотрела на свои руки, из её кожи стремительно росла овечья шесть. Она со страхом взвизгнула и оглянулась на мужа. О ужас! Его голова стала бараней.
После чего вся прихожане один за друг начали издавать барание звуки и превращаться в скот. Храм наполнился криками и звучанием стада баранов. Все подскочили с мест и начали кричать и бегать по церкви как сумашедшие, мутируясь в четвероногих овец.
Деревенские жители обрастали бараней шерстью, рогами и копытами, постепенно уподобляясь в настоящих баранов.
"Беее!" – разносилось ото всюду. – "Беее, беее, беее!".
Лисы, наблюдая за обстановкой начали хохотать во весь голос. Жители Фабюлье же один за другим превращались в баранов. Постепенно превращающийся в свинью священник недоуменно оглядывался на обезумевшую паству, принимающую подобие овец. Внезапно, за его спиной послышался взлёт голубей. Это были братья монахи, принявшие новый птичий вид. Они взлетели вверх, оставив на полу свои мантии.
Всё это можно было списать на дурдом, а от увиденного каждый не ведающий, что за этим стоит, мог бы смело предположить, что он сошёл с ума, списывая всё на галлюцинацию. Всё же для лис это было смешным спектаклем, в котором принимали участие те, кто доставили им зла и хлопот много лет тому назад.
Наконец то подоспели Сильвия и Габриель. Они забрались на обочину, откуда лисы наслаждались просмотром представления.

– Сильвия, Габриель, вы как раз во время, – смеясь без перерыва проговорил лис Мишель.

Они посмотрели в окно, в то время, как уже вся паства преобразилась в стадо баранов, что бегали по пространству храма, издавая животные звуки.
Отец Кушон невольно оглянулся на свои ноги. Кошмар! Священник увидел вместо ног копыта. Настоящие свиные копыта. Со страху он забрался на алтарь и визжа и хрюкая начал уменьшаться в размерах, уходя с головой под своё церковное облачение.
Уменьшився до размера обычной свиньи, он вынул свой пятак из под одеяния, в котором уже словно тонул. Из под пустой церковного одеяния священника вылезла настоящая хрюкающая свинья, располгающаяся на поверхности алтаря.
Рыжие добились своего. Они дали хороший ответ всем обидчикам за давно приченённое зло. Теперь пробил час рыжих хвостатых. Они соскочили с обочин снаружи церкви и побежали ко главному входу. Сёстры Франсин, Розалин и Коралин поспешили вниз к дверям.

– Ну что, сёстры, пробил час, – с улыбкой прокричала сестра Франсин и три монахини резко отворили двери храма.

Сверху послышалась весёлая подвижная музыка. Целая стая рыжих лис вбежала внутрь церкви, запрыгнув на скамьи. Стоя на задних лапах, рыжие лисы принялись плясать и танцевать. Вокруг стоящие овцы и свин на алтаре молча наблюдали за рыжими танцорами. Монахини также в стороне не остались и поднявшись на балкон сверху принялись плясать вместе с лисами.
Танцуя на скамьях, рыжие лисы начали запевать новую и последнюю песню:

"Случилось то, что так давно,
Воздасться было суждено,
Возмездие это вам за то,
Что причинили вы нам зло.

Отец Кушон, усвой урок,
Жизнь повернёт всё в нужный срок,
Жизнь бумеранг – такой закон,
Вовек усвой, Отец Кушон!

Ну неужели ты забыл,
Народ сбежавший, что здесь жил,
Ты помнишь, заставя как страдать,
Вы принудили нас бежать.

Мы дабы избежать законов злых,
Обличьем стали лис лесных,
Всё то, что пережили мы,
В животных тоже превратились вы.

Теперь ты стал, кем должен был,
Тем, что по жизни заслужил,
Подобьем стал большой свиньи,
Твой люд обличьем стал овцы.

Вы уподобились в овец,
Таков урок вам и конец,
Конец настал истории этой,
И нашей песне для вас спетой."

Дослушав до конца песню рыжих певцов, превратившийся в свинью священник с испугом соскочил с алтаря и хрюкая и визжа помчался на четырёх копытах к выходу из церкви. Стая баранов тут же последовала за ним, издавая многоголосое "беее".
Оставив церковь свин – священник Отец Кушон вместе со всеми баранами и овцами убежали навсегда прочь из деревни Фабюлье, направляясь всей стаей к лесу, где их всех приветливо встретят голодные волки.

*ГЛАВА 25 – СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ ИСТОРИИ.

Рыжие лисы проучили каждого обидевшего их злодея. Жюль Ришар, Отец Кушон, епископ, злые сельчане, все получили то, что заслужили. Теперь ни одного человека со злым сердцем и чёрствой душой не пребывает в Фабюлье. Негатив навсегда покинул родную деревню рыжего народа.
Лисы до сих пор пребывают в церкве. Теперь они спокойны. Жестокий сельский народ и инквизиторы им больше не грозят.
Сильвия же вновь стала всматриваться в икону Власия Севастийского как и в первый день в деревне, когда она увидела его изображение. Лисица приблизилась к иконе и задруг голову не отрывала от неё взгляда как завороженная. Черты лица изображенного святого ей были очень знакомы. Все лисы обратили внимание на то как Сильвия пристально смотрела на висящую икону. Лис Габриель подошёл рядом к Сильвие и перегляделся на икону, не понимая, что происходит.

– Я узнаю его, – о чём то догадавшись проговорила Сильвия. – Это же…

Сильвия не успела договорить, как икона резко озарилась ослепляющими лучами по всему храму и изображение святого полностью исчезло, выходя из иконы ярким светом. Вскоре же вышедший из иконы яркий свет обратился в призрачный прекрасный силуэт. Это был никто иной, как добрый дух леса, что помогал лисам.
Всё сборище рыжих лис смотрело на полупрозрачную физиономию, чей дух был того самого святого Власия Севастийского, изображенного на иконе.

– Это ты! – восхищённо говорила Сильвия. – Это ты! Ты Власий Севастийский!

Добрый дух улыбнулся и качнул головой.

– Господь благоволил вам, лисы, – говорил дух Власия Севастийского. – Благодаря Его помощи и вашему усердию добро одержало победу над злом.

– И не только, ведь без твоей помощи мы бы не справились и за это тебе благодарение и поклон, – говорила Сильвия, положив лапу на сердце и поклонившись.

– Ты преодолела пусть и недолгий, но опасный путь, грозящий твоей жизни.

– Теперь я едина со Христом благодаря тебе и твоим советам. Я приняла таинство крещения, благодаря чему я уподобилась лисе и теперь спокойна. Отныне Господь вовек будет пребывать со мной.

– Он всегда пребывал с тобой и не смотря на то, что ты не была крещенной, я мог бы превратить тебя в лисицу, ведь для чудес нет преград.

Сильвия и все остальные лисы пришли в затруднение. Они совершенно растерялись от услышанного. Это что получается? Все дни пребывания Сильвии в Фабюлье, находясь в опасности, все было на смарку?

– Но Власий Севастийский, – недоуменно обращалась к духу Сильвия. – Если ты мог превратить меня в лису без таинство крещения ещё в тот день, когда я пришла к тебе в облике человека, почему же ты не сделал это тогда? Для чего мне нужно было отправляться в деревню, если можно было это сделать проще с помощью лисьей шерсти и чудотворной реки?

– Господь даровал нам жизнь, – отвечал дух Власия Севастийского. – Он даровал нам счастья, благо, а также горе и испытания. А жизнь без испытаний – вовсе не жизнь. Благодаря жизненным трудностями мы набираемся опыта и учимся бороться. Если бы ты сразу стала лисицей и осталась жить в лесу в поселении, зло в Фабюлье бы осталось безнаказанным. А ведь ты вернула родную деревню своим спасителям и добро восторжествовало. И будь вечно благодарна рыжим лисам, ведь если бы ты погибла тогда, а Мишель бы не спас тебя, то ты бы никогда не познала любви и защиты таких покровителей. Тепло семейных уз и счастье сохранено в каждом прожитом дне твоих пятнадцати лет и рыжие лисы, кто как никто другой тебе показали это.

Сильвия с любовью и благодарностью оглянулась на всех лис. Они разом обратили взор на свою драгоценную девочку и улыбнулись. Добрый дух Власий Севастийский легко махнул рукой и все лисы засияли мерцающим светом.
Излучая световое сияния рыжие лисы начали превращаться в людей, принимать свой первоначальный облик до трансформации в зверей.
Вот рыжеволосый вожак Рой. Он также как и ранее имел строгий вид лица, однако добр душой. Рядом рыжеволосый священник отец Бенуа в церковном облачении. А вот рыжеволосая красавица Мари, её рыжий муж Поль и их дети, цвет волос которых был такой же как и у их родителей.
А вот и Мишель – лучший друг Сильвии, рыжий кучерявый мужичок. А дальше вообще можно расхохотаться, если увидеть рыжую старушку, танцующую и пляшующую от радости. Это была бабушка Джозефина. Бабуля Мишеля совсем не изменилась, разве что во внешности, в принципе как и все остальные, вернув прежний человеческий облик оставались таким же добрым сердечным народом с одинаковым цветом волос.
Один за другим несколько десятков лис превратились в людей с прежними огнянными шевелюрами. Их волосы так и переливались оранжевым, красным и жёлтым отливом.
Сильвия и Габриель также превратились в прежних себя. Из двух лис напротив духа Власия Севастийского стояли рыжеволосая канапатая красавица с зелёными глазами и рыжий голубоглазый парниша. Весь рыжий люд радовался и ликовал, обнимаясь друг с другом, а кто то и вовсе плакал от радости.
Сильвия и Габриель посмотрели друг на друга и улыбнулись. Виснушки на лице Сильвии украшали её улыбку и огнянные волосы. Затем девушка переглянулась на Власия Севастийского.

– Мы благодарны тебе, Власий Севастийский за помощь твою и благодарны Господу Богу нашему, – говорила ему Сильвия.

– Будьте все друг с другом в горе и в счастье, не оставляйте друг друга, любите, живите, творите добро, – отвечал дух Власия Севастийского. – И будь благодарна тем другим, кто помогал тебе в трудную минуту и наставлял тебя.

Сильвия обернулась назад и улыбаясь взглянула на верхний балкон, где стояли сёстры Франсин, Розалин и Коралин. Как же забыть их доброту и помощь в непростом деле. Не так много в мире отзывчивых людей с открытой душой, готовых помочь, не смотря на других бездушных, согласитесь же. И в этот момент три монахини очень удивили Сильвию.
Сёстры Франсин, Розалин и Коралин сняли со своих голов церковные апостольники и скинули их за обочину балкона. Увидив сестёр монахинь без их головных уборов, что всегда скрывали их волосы, Сильвия восторженно вытаращила глаза и широко улыбнулась. Их волосы оказались рыжие. Да да, всю жизнь сёстры Франсин, Розалин и Коралин скрывали свой оранжевый цвет волос под апостольниками, а сегодня они в первый раз сняли их с голов прилюдно.
Три добрые монахини улыбнулись и подмигнули Сильвие, стоя сверху на балконе. Восторженная Сильвия не переставала улыбаться и смеяться от радости.

– Да пребудет со всеми вами Господь! – сказал дух Власия Севачтийского и исчез, после чего его изображение вернулось обратно на икону.

Рыжий священник отец Бенуа обошёл алтарь и встал за ним, направив на себя взор рыжеволосой паствы.

– Да пребудет Всевышний Господь Бог со всеми вами! – проговорил отец Бенуа.

– И со Духом твоим! – отвечал рыжеволосый народ.

– Да благословит вас Отец, и Сын, и Дух Святой!

– Благодарение Богу!

Счастливый рыжеволосый люд радовался и ликовал. Радостная Сильвия обернулась на икону Власия Севастийского. Святой на изображении стоял в окружении рыжих лис.
Эта история подошла к концу. Вскоре деревня Фабюлье исчезла сама собой. Она пропала как места положения, так и с каждой карты Франции. Фабюлье вместе со всеми её рыживолосыми обитателями, домами и церковью исчезла, оставив пустое место.
В скорем времени, через два месяца из Руана приедет уполномоченная знать в поисках пропавшего главного судьи Нормандии. Однако всадники удивятся, что на месте когда то существующей деревне Фабюлье они пребудут в пустую степь, за которое располагалась лесная чаща. В последствии люди забудут про Фабюлье и никогда не найдут её ни на карте Франции и нигде.
Но нет, не подумайте, деревня Фабюлье никуда не делась, она также находится там, где и была. Деревня просто стала невидимой для людей, так как Власий Севастийский, сотворил свое чудо – творение ради защиты рыжих сельчан от инквизиции.
И всё же, проходя в тех местностях Нормандии в пустой степи можно было услышать из неоткуда весёлую музыку, сопровождающуюся песнями.
Если бы мы все научились жить так, как рыжие лисы этой легенды, не поддаваясь соблазнам зла и жестокости, то подумайте о том, насколько жизнь могла бы стать лучше.