По тропам Арсеньева

Когда служил в Армии, прочитал книги В.К.Арсеньева  «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». Они и притянули меня в Приморье. Приехав в 71 году прошлого века в Находку, и, увидев с вершины хребта Змеиного/бухта Отрада, тогда 105/ горы-Пидан, Фалаза, Чандалаз, Черный Куст, Высокую, Макариху, вспомнил книги Арсеньева, и… потянуло на вершины этих гор. В книгах Арсеньева я не нашел упоминания о этих горах, но несомненно он их видел. В 80-х годах появилась возможность побывать в местах, где был Арсеньев. Это в первую очередь на Шкотовском плато /у Арсеньева горы Да-Дянь-Шань/ или горы Пржевальского. Там находятся несколько красивых водопадов: Неожиданный, Дальний и водопады имени Юрия Калинина-замечательного фото-путешественника, трагически погибшего в Камчатской тайге. Именно он в верховьях реки Стеклянухи открыл эти два самых красивых в крае водопада еще в 70-х годах прошлого века.
Из книги «По Уссурийскому краю». «Моим исходным пунктом было село Шкотово, расположенное при устье реки Цимухе…Река Цимухе/Стеклянуха/, длиной 30 верст. Долину, по которой протекает река,  здешние переселенцы  называют «Стеклянной падью». Такое название она получила от китайской зверовой фанзы, в окно которой был вставлен  небольшой кусочек стекла…В полдень мы подошли к самому гребню. Подъем был крутой и трудный/сейчас  на вершину плато идет дорога серпантином/…Наконец мы взобрались наверх…Отсюда я увидел весь горный хребет Да- Дянь –Шань. Слева вдали виднелись Майхе и Цимухе, справа- сложный бассейн Сучана. Впереди, верстах в пяти от нас, высилась какая-то куполообразная гора… За перевалом мы сразу же попали в овраги. Местность была чрезвычайно пересеченная. Глубокие распадки, заваленные корчами, водотеки и скалы, обросшие мхом,- все это живо напоминало мне картину Вальпургиевой ночи. Трудно представить себе местность более дикую и неприветливую, чем это ущелье».
В настоящее время все Шкотовское плато изрезано дорогами. От того леса, который видел Арсеньев в горах Да-Дянь-Шань практически мало что осталось. Лесорубы более полста лет опустошают на плато тайгу. Но когда нашу группу десять лет тому назад вел Юрий Калинин к этим своим двум водопадам, нам удалось попасть в такой лес, который описывает Арсеньев. Арсеньев водопадов на Шкотовском плато не видел. Он непременно бы их описал в своей книге. Не увидел он и водопада Принцессы, легенду о котором он записал от старого китайца в первом своем путешествии. С помощью карт, которые хранятся в библиотеке Общества изучения Амурского края во Владивостоке, мне удалось найти эту реку и однажды в начале этого века мы впятером: я, Слава Петров, Владимир Трофименко и супруги Ракул нашли этот водопад, который никому из туристов еще не  был известен.
Продвигаясь отрядом в верх реки Улахе/Уссури/, Арсеньев напишет: «Самым большим притоком Улахе, бесспорно, будет река Ян-Муть-хоуза. Ее собственно и следует считать за начало Уссури. По ней можно выйти на берег моря к бухтам Ванчин и Св. Валентина. В 1973 году я с охотоведом Перфильевым Валерием Павловичем и егерем из села Лазо ездили в верховья этой реки Улахе. Один попытался подняться на гору Облачную, но из-за тумана побоялся заплутаться, и вернулся. Но какую-то часть пути, где шел или ехал на лошади Арсеньев, прошел.  Арсеньев не описал одну из самых красивых рек края-Ванчин/Милоградовку/, так как не побывал в этом районе. Нам удалось с Анатолием Гуровым-туристом из Партизанска пройти эту реку почти от ее устья до самых истоков двух ключей и увидеть все знаменитые водопады и пороги. Пройти по третьему ключу, из которых состоит эта река Ванчин, не  успели. Там, у слияния рек Горелой с Ванчин, ночью к нашим палаткам подходил тигр, который обнюхал наши головы, и удалился. И это при том, что палатки стояли в пяти метрах от большого костра. У палатки Саши Мухамедчина тигр чихнул, так как Саша в течении дня, когда нас ожидал, все вокруг своей палатки обгадил. В путешествиях по этой реке было много разных приключений: смешных историй и трагических.
«Залив Св. Владимира и залив Св. Ольги расположены рядом в расстоянии 45 верст друг от друга….Весь следующий день был посвящен осмотру залива Владимира. Китайцы называют его Хулуай от слов «Ху-лу» что означает круглая тыква/горлянка, и «вай»-залив или бухта…Со стороны открытого моря залив этот окаймлен двумя гористыми полуостровами: Балюзека и Ватовского. Третий полуостров, Рудановского, находится в середине залива…При входе в залив Св. Владимира с левой стороны ниже мыса Орехова можно видеть какую-то торчащую из воды бесформенную массу. Это крейсер «Изумруд», выскочивший на мель и взорвавший себя в 1905 году. Грустно смотреть на эту развалину…»
Арсеньев не пишет в книге о мысе «Четырех скал», о побережье у этого мыса, о мысе Балюзек. По всей вероятности не заходил к этим красивым местам залива. Но зато он побывал в Мокрушинской пещере.
С группой знаменитого Партизанского путешественника Геннадия Козлова побывал  и я в Мокрушинской пещере, в озерном зале, которую Арсеньев еще видел в первозданном состоянии, когда нога ни одного туриста там не ступала и костров в пещере не  разводили…
«Там, где река Тютихе/Рудная/ впадает в море, нет ни залива, ни бухты…Южная возвышенность представляет собой великолепный образчик горы, отмытой по вертикали от вершины до основания и окончившейся мысом Бринера. Это-одинокая скала, соединяющаяся с материком намывной косой из песка и гальки. Посредине косы есть небольшая, но довольно глубокая лагуна с соленою водою. К югу от мыса Бринера, саженях в ста от берега, из воды торчат еще две скалы, именуемые , как всегда, «Братом и Сестрою». Раньше это были береговые ворота. Свод их обрушился, и остались только одни столбы…По длине своей реки Тютихе /по удэгейски –Ногуле/ будет, пожалуй, больше всех рек южной части прибрежного района /около 80 верст/…- «Река диких свиней»…Русские в искажении пошли еще дальше и слово «Тютихе» исказили в «Тетюха», что уже окончательно не имеет никакого смыла… Чем дальше, тем интересней становилась долина. С каждым поворотом открывались все новые и новые виды. Художники нашли бы здесь неистощимый материал для своих этюдов…» Далее Арсеньев красочно описывает долину этой реки. В настоящее время от Дальнегорска до мыса Бринера проложена прекрасная шоссейная дорога. Но красота окрестностей осталась прежней. А у мыса Бринера в своих путешествиях на север Приморья мы провели много ночевок, и встречали удивительные рассветы. И однажды даже увидели себя с Леной Красных в ореоле двух радужных кругов на фоне противоположной сопки, по которой из Ковша плыл туман. Мы увидели редкое природное явление-Глорию, называемое «Светом Будды». Арсеньев безусловно поднимался на вершину этого мыса и увидел красоту этой скалы и окружающей местности.
Далее путь Арсеньева лежал к устью реки Кемы/Так-Кема/. По всей вероятности о Шаньдунских горных озерах он не слышал, так как безусловно бы там побывал и увидел бы красивое  большое Царское озеро и еще пять озер. Мы с геологом Петровым и Василием Анохиным не упустили эту красоту. Побывали у этих озер и на вершине горы Солонцовой, которую Арсеньев, безусловно, видел, когда шел по побережью, так как он в книге описывает все горы, стоящие на Западе.
«Река Такема длиною немного более ста верст…река быстрая, многоводная и чрезвычайно порожистая…В долине Такемы произрастают могучие девственные леса, которых ни разу еще не касалась рука человека. Казалось, природа нарочно избрала эти места для того, чтобы показать, какова может быть производительная сила земли…»
Если бы Арсеньев сейчас побывал в долине реки Кемы, он бы не узнал эти места. Практически все  могучие леса вырублены подчистую. На месте хвойных лесов/кедра и лиственницы/ -сплошной березняк.
«На реке Такеме их шесть/порогов/. Самый большой около реки Такунчи…/Такунжа/…На следующий день мы распрощались с Такемой и пошли вверх по реке Такунчи...9 сентября мы продолжали наше движение к Сихотэ-Алиню…Подъем на гребень Сихотэ-Алиня был настолько крут, что пришлось хвататься руками за камни и корни деревьев. Высота перевала над уровнем моря равна 2870 футов. На западном склоне хребта растительность более однообразная, чем на восточном. Разница в характере лесов очень резкая…Нигде ни кустов, ни травы- всюду один мох и лишь кое-где заросли багульника…Я думал, что мы попали на плоскогорье…» Далее Арсеньев описывает хребет Сихотэ-Алинь по которому они с Дерсу Узала шли на север до горы Высокой/Шайтан/. 
«Маньчжурское слово Сихотэ-Алинь» местные китайцы переделали по-своему: Си-хо-та, то есть Перевал западных больших рек…Гольды называют его Дзуб-Гын, а удэхейцы-Ада-Сололи…»
«Слева от нас, верстах в пятнадцати, высилась какая-то большая гора…сопка эта не имеет названия и находится в истоках реки Сицы. Мы были как раз против долины реки Тян-Чин-Гоуза/Смеховка/, впадающей в Такему с правой стороны, выше Такунчи…Прилегающая часть Сихотэ-Алиня со стороны Такемы имеет вид длинной столовой горы…»
«От столовой горы Тян-Чин-Лаза Сихотэ-Алинь идет сначала к северо-востоку, а затем поворачивает на северо-запад. В этом углу  высится острая коническая сопка…мы окрестили ее «Пиком 17 октября» в честь манифеста, учредившего в России в 1906 году Государственную Думу. Высота сопки равняется 5630 футов…Верстах в пяти от «Пика 17-го октября» хребет поворачивает к востоку, образуя  двугорбую сопку, названную нами Верблюдом/5565 футов/. Потом хребет изгибается еще раз на запад и имеет в среднем высоту 5600-5700 футов…В этот день мы дошли до подножия большой горы/Высокой/ и остановились около нее в седловине…»
Весь этот маршрут, описываемый Арсеньевым, я прошел в разные годы. В 2002 году с мастерами спорта по туризму Владимиром Хоревым и Владимиром Ереминым в поисках горных озер, поднялись по самом правому ключу, впадающему в реку Смеховка, на вершину горы Радость. Озер не увидели и, спустившись с горы, прошли путем Арсеньева, которым он поднимался на Сихотэ-Алинь. Этот поход был тяжелым. Видели могучий кедровый лес, до которого лесозаготовители еще не добрались. В этот же год осенью, вновь в поисках горных озер, поднимался на Сихотэ-Алинь со священником Анатолием, по другому ключу, впадающему в реку Смеховка. С вершины хребта видели весь хребет до горы Высокой/Шайтан/, в том числе и Столовую гору, о которой пишет Арсеньев. Озер не увидели. На следующий день, то есть через четыре часа после краткого сна, уже я один поднялся на хребет Сихотэ-Алинь по следующему ключу. С вершины хребта увидел горное озеро Узловое, но физически дойти до него не смог, так как в первый день мы прошли с Анатолием по дороге, тропе и бездорожью около 70 километров. Арсеньев о горных озерах ничего не пишет. Не увидел он горных озер и на Озерном плато, которые находятся между горами Преграда и Высокой/Шайтаном/.. Эти все горные озера мы /я, Анатолий Гуров и Саша Колдун/ обнаружили в следующих путешествиях.
 «Река Амагу/по-удэхейски –Амули/ образуется из слияния трех рек: самой Амгу, Квандагоу, по которой мы прошли, и Кудя-хе, впадающей в Амагу тоже с правой стороны, немного выше Квандагоу. ..Кудя-хе-быстрая и порожистая речка, длиной около 20 верст. Она протекает по широкой долине и берет начало с хребта Карту…Ныне река Амагу впадает в море близ мыса Белкина и около устья образует небольшую заводь…Старообрядческая деревня Амагу состояла из 12 –ти дворов. Первые переселенцы перекочевали сюда в 1900 году…»
В начале 2010-х годов в путешествии на север Приморья, мы/я, Татьяна  Рубан и Свиркунов/ также как и Арсеньев, переплыли на лодке в устье реку Амгу у мыса и прошли по побережью к мысу Арка, который, по всей вероятности, Арсеньев видел, когда шел к Амгу. Дошел до самой Арки только Сверкунов, так как Татьяна преодолеть непроход не смогла. Но мы ее видели и фотографировали телевиками. Впечатлений от этой Арки у Сверкунова осталось на всю жизнь.
Далее Арсеньев описывает поход к водопаду, который позже получил название водопад Арсеньева.
«С этого бивака мы расстались. Чжан-Бао и стрелок Фокин вернулись назад, а мы с Дерсу пошли дальше. Отсюда долина Амагу начала суживаться, и река сделалась порожистой… Верстах в 20 от моря река снова разделилась надвое. Одна речка /большая/ огибает хребет Карту с запада, а другая/меньшая/течет с юга…Мы шли с Дерсу и говорили об охоте. Вдруг он сделал мне знак, чтобы я остановился. Мы стали слушать. Издали доносился какой-то шум, похожий не то на подземный гул, не то на отдаленные раскаты грома.-Водопад.-сказал Дерсу и указал рукой на реку.  Я взглянул и увидел плывущую по воде пену…Из всех водопадов, которые мне приходилось видеть, Амагинский водопад был самый красивый. Представьте себе узкий коридор, верхние края которого немного загнуты внутрь так, что вода идет как бы в трубе. В одном месте труба эта обрывается. Здесь образовался водопад высотою в четыре сажени. Однако, верхние края коридора продолжаются и далее.  Из этого можно заключить, что первоначально  водопад был ниже по течению, и если бы удалось определить, насколько вода стирает ложе водопада в течении года, то можно было бы сказать, когда  он начал свою работу, сколько ему лет и сколько еще осталось существовать на свете…Водопад и на меня произвел жуткое и чарующее впечатление. Что-то в нем было живое, стихийное…Отойдя еще с полверсты, мы стали биваком….Перед выступлением я посмотрел на свой барометр; он показывал 1505 футов. Прямо от бивака мы начали восхождение на хребет Карту…незаметно поднялись на вершину, высота которой равнялась 4235 футов… С Амгунских гольцов берет начало река Колумбе…»
Мы/я, Олег Дмитриев и Саша Мухаметчин/ шли к этому водопаду, который в настоящее время носит название-  водопад Арсеньева,  от слияния Левой Амгу с основной рекой Амгу, то есть путем Арсеньева. Также любовались этим водопадом. Затем по ключу, который впадал в Амгу, подошли к одной из вершин, на которую поднимались Арсеньев и Дерсу Узала. Эта вершина была похожа на огромного великана-голова и плечи. Вся она была покрыта кедровым стлаником, которого не  было, когда через нее шли Арсеньев и Дерсу Узала. Водопадов Троица и Черный Шаман Арсеньев не увидел. Затем поднявшись на вершину горы, которая стоит над каньоном Черный Шаман разглядели путь Арсеньева и Дерсу Узала по хребту Карту. Надо сказать, что путь этот далеко не легкий. Они преодолели четыре вершины, прежде чем спуститься к  реке Колумбе. Далее мы знаем, что Арсеньев и Дерсу Узала фактически шли по самой реке, перешли десятки бродов. Вода в октябре месяце была холодная, и Арсеньев тяжело заболел. Чудом дошел до моря, где его и Дерсу Узала забрало судно…
«20 –го октября утром мы тронулись в путь. Старообрядец Нефед Черепанов вызвался проводить нас до реки Соена… Около устья Соен образует не большую, но глубокую заводь, соединяющуюся с морем узкою протокою. Эта заводь и зыбучее болото рядом с ним есть остатки бывшей ранее лагуны. …От реки в море  тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с места. Я медленно погружался в воду. –Зыбучий песок!-закричал я не своим голосом и оперся  ружьем в землю, но и его стало засасывать. Стрелки не поняли, в чем дело, и в недоумении смотрели на мои движения. Но в это время подошли Дерсу и Чжан-Бао. Они бросились ко мне на помощь: Дерсу протянул сошки, а Чжан-Бао стал бросать мне под ноги плавник. Ухватившись рукой за валежину, я высвободил сначала одну ногу, потом другую и не без труда выбрался на твердую землю. Зыбуны на берегу моря, по словам Черепанова и Чжан-Бао, явление довольно обычное. Морской прибой взрыхляет песок и делает его опасным для пешеходов…пришлось остановится и в буквальном смысле ждать у моря погоды…»
В книге не сказано, каким путем шел Арсеньев от Амгу к Соену. В настоящее время к селам Максимовка и Соболевка проложена хорошая автомобильная трасса. Мы с Петровым шли от Амгу к Соену по побережью и убедились, что можно этим путем проехать на любом джипе. Это значит, Арсеньев со своей командой могли идти именно по побережью. Кроме того, виды с побережья гораздо красивее, чем с дороги. Я также, как Арсеньев у устья реки Соен пошел по этому песку и меня также он стал засасывать. Выручил Петров, который бросил мне большую корягу. Там, где река Соен впадает в море, стоит высокая скала, в которой пластами лежат агаты. Арсеньев ни о скале, ни о агатах не написал в книге ни слова. Также он не написал о красивой базальтовой пирамиде, стоящей метрах в ста от устья реки Соен на песчаном берегу, отдельно от материка. Она и является, по сути говоря, мысом бухты Соен. Это значит, что Арсеньев с командой, на следующий день, перейдя «зыбун», который за ночь подсох, прошел мимо скалой и рекой, направляясь к теплому ключу, который находится в урочище Соен. Ни природной пирамиды, ни общего вида с высокого мыса долины реки Соен, которая необыкновенно красивая, он не увидел. Ни слова он не пишет и о агатах, которые лежат по всему побережью от села Амгу до Соена. Откуда эти агаты? Ключи, в том числе река Соен, выносят в море во время тайфунов эти полудрагоценные камни, которые волны шлифуют и во время сильных прибоях, выбрасывают на берег.
«На реке Гага, как раз против притока Ада, в пяти верстах от моря есть теплый ключ. Здесь…два ключа: горячий и холодный. Оба они имеют выходы на дне небольшого водоема…Температура воды равно плюс 28.1 градусов…»
Купались ли Арсеньев и его команда в теплом ключе, он не пишет, но мы, приезжая в урочище Соен или проездом к мысу Олимпиады, всегда окунались в нем.
Но мало кто видел из туристов само урочище Соен. Это и есть самое живописное место в этом районе. С дороги его не увидать. Оно находится в одном километре от теплого ключа, между трассой и хребтом, за которым море. Описывать это урочище не буду. Для этого надо надеть сапоги болотники и пройтись.
«Верстах в десяти от реки Соен тропа оставляет берег и через небольшой перевал  выходит на реку Витухе-первый правый приток Кусуна/Максимовка/…Река Кусун-по удэхейски –Куи, впадает в море немного севернее мыса Максимова…в одном месте у глубокого пруда, стояло фигурное дерево «Тхун». Оно было покрыто резьбою, а на ветвях его были укреплены идолы, изображающие людей, птиц и зверей. Это место запретное: здесь обитает злой дух «Огэо»….В версте от фигурного дерева находилось жилище шамана. Около тропы стояли четыре кола с грубыми изображениями человеческих лиц. Это –«цзайгда», охраняющие дорогу. Они имеют на головах ножи, которыми и поражают черта. На деревьях красовались медвежьи черепа и деревянные бурханы. Тут же стояли древесные пни, вкопанные в землю острыми концами и корнями кверху. На них тоже были сделаны грубые изображения человеческих лиц. Против самого входа  в жилище стоял большой деревянный идол «Мангни –Севохи» с мечом  и копьем в руках, а рядом с ним-две оголенные от сучьев лиственницы, с корою, снятою кольцами… От реки Кусун до реки Тахобе/Соболевка/ 7 верст…»
Ничего этого, конечно, уже у села Максимовка мы не увидели. Для безбожников в 20-50 годы все это не представляла никакого интереса. Храмы и монастыри уничтожались! Священники и шаманы расстреливались!
Тем не менее, музей шамана воссоздать возможно. В книгах Арсеньева настолько подробно даны описания обрядов, одежды, окружающих шамана предметов, что не будет особого труда восстановить все это. Сделать красивые объявления об этом музее в селе Максимовка, разместить их в селе Амгу, на теплых ключах Амгу и Соене. И народ поедет.
Арсеньев пишет, что где-то в горах, недалеко от реки Максимовка есть горные озера. Мы с Анатолием Гуровым и Сашей Колдуном после длительных поисков нашли одно озеро Запрудное. Красивое озеро!
«Река Тахобе длиной около 60 верст…Река Кумуху/по удэхейски-Кумму/, названная русскими рекой Кузнецова, берет начало с хребта Сихотэ-Алинь..Река Кумуху интересна еще и в том отношении, что здесь происходят как раз стыки двух флор –маньчжурской и охотской…От реки Тахобе до Кумуху есть пешеходная тропа. Она проложена горами и проходит недалеко от моря. Расстояние это измеряется в 15 верст. Петров, работая в этом месте в геологической партии, прошел от Соболевки до мыса Олимпиады по побережью. Я ходил от мыса Олимпиады в сторону села Соболевки по высокому базальтовому берегу не более пяти километров. Берег на всем протяжении до Соболевки отвесный, высотой более ста метров. В море у берега множество кекуров, и на каждом из них по «шапке» уток бакланов или чаек. Их в районе мыса Олимпиады тысячи. В Советское время в селе Кузнецово жило более сотни жителей и стояло две воинских части. С разрушением Советской власти эти части были расформированы. От них остались остовы домов и скала на берегу моря с надписями военнослужащих. Красивая скала! Дембельской ее называют. А еще мы застали в третьей поездке к мысу Олимпиады остатки большого дикого табуна лошадей и две семьи, которые жили в Кузнецово без света, телефона, магазина, почты и прочих удобств. Продукты заказывали водителям, которые на Уралах проезжали мимо этого бывшего села в пос. Светлый. Пожалуй, мыс Олимпиады, это одно из самых красивых мест в крае. Там на берегу много оригинальных скал, в том числе «Скалолаз» и «Змей Горыныч» о трех головах. А дикость этого места чувствуется всеми фибрами души. И еще: на пляже можно собрать на память полудрагоценные камни-агаты, халцедоны, опалы, которые река выносит в море из самых верховьях, то есть от хребта Сихотэ-Алинь.
«Наконец наступило 1-е ноября-первый день зимнего месяца. Утром было минус 10 градусов…От мыса Олимпиады до реки Самарги на протяжении 150 верст по прямой линии и 230 версты действительности, берег горист и совершенно пустынен…
В сущности, самая тяжелая часть путешествия начиналась именно от мыса Олимпиады. Это было зимний переход через хребет Сихотэ-Алинь к реке Бикин.
Река Холонху/по-удэхейски-Халланку/ называется на картах рекой Светлой. Длиною около 80 верст, и начало имеет в горах Сихотэ-Алиня…
Река Нахтоху, названная топографами рекой Лебедева/сейчас Кабанья/ такой же величины, как река Холонху и также имеет истоки в горах Сихотэ-Алиня.
Около реки Пия есть два утеса. «Садзасу мамаса-ни», имеющие человекоподобные формы. Удэхейцы говорят, что раньше это были люди, но всесильный Тему-хозяин рыб и морских животных –превратил их в скалы и заставил окарауливать береговые сопки..22-го ноября мы достигли реки Тахобе/Соболевки/, 23-го утром пришли на Кусун/Максимовка/…2 –го декабря стрелки закончили все работы….На Бикин  до первого китайского поселка с нами решил идти старик Маньчжур Чи-Ши-у…Вечером/4 декабря/ удэхейцы камланили. Они просили духов дать нам хорошую дорогу и счастливую охоту в пути…Следующие четыре дня/с 9 по 12 декабря/мы употребили на переход по реке Уленгоу…Сразу же с бивака начался подъем на Сихотэ-Алинь…По барометрическим измерением, абсолютная высота перевала измеряется в 2900 футов. Я назвал его именем Маака..Утром мы сразу почувствовали, что Сихотэ-Алинь отделил нас от моря: термометр на рассвете показывал минус 20 градусов…Пройдя по Бягаму еще с версту, мы стали на левом ее берегу в густом ельнике. По счету это был наш двенадцатый бивак от моря…Бягаму встречает Бикин рекою шириной около 50 саженей и глубиною в 15 футов…  К рассвету мороз усилился до минус 32 градусов…От устья Бягаму до железной дороги около 350 верст…4-го января было последним днем нашего путешествия…Приехали мы в Хабаровск 7-го января вечером…»
Итак, обе экспедиции Арсеньева по Уссурийскому краю длились по несколько месяцев. Первая –с 19 мая по 17 ноября 1906 года. Вторая- с июня 1907 года по 4 января 1908 года, то есть по полгода. И это   при том, что Арсеньев  готовился  к  каждой экспедиции по несколько месяцев: получал довольствие, провиант, снаряжение. Отбирал команду стрелков, ученых, проводников. В то время в тайге еще были тропы, натоптанные коренным населением.

Фото-путешественник, член Российского Союза писателей Владимир Маратканов