Дух Тлепбергена

       Кабинетик Любы два на три. Люба здесь составляет программу телепередач для местного вещания. За столом напротив сидит упитанный, добродушный, Тлепберген. Большей частью, за его рабочим столом витает дух Тлепбергена. Сам обладатель духа имеет много дел, помимо работы.

Я захожу, знаю, что Люба одна, что она разгадывает кроссворд.

-  Почему в жизни так бывает всё время? – спрашивает она, оторвавшись от журнала. – Один человек другого любит, а тот его – нет. А тот – он другого любит.

Люба замужем. У неё ребёнок. Она красива. Её кто-то не любит, а любит простофиля-муж, который ей всё стирает и кормит её из ложечки.

Я включаюсь в разговор: - Да, в жизни всё наоборот, всё шиворот-навыворот, и я сам – очень несчастный человек.

То, что Люба хороша собой, не даёт покоя доблестным мужчинам нашего телерадиокомитета.
Я, хоть и не доблестный, но, при виде Любы, меня тоже начинает глодать зловредный червяк тщеславия.

-  А не посидеть ли нам за стаканом сухого вина? – небрежно предлагаю я и грустно смотрю в окно на запылённый двор.

Вечером мы пьём вино у Любы. Муж в командировке, сын – у мамы. История Любы: муж хороший, но нелюбимый. А Жора весь наоборот, и даже два раза ударил Любу по щеке, но она без него не может, что ей делать?

Я не знаю. У меня не менее печальная история. Импровизирую (вру): знаем друг друга давно, в ней нет ничего особенного, она меня совсем не понимает. По мере развития повествования мне становится жаль самого себя. Я не плачу только потому, что я мужчина.
Утром мы пьём душистый 36-й чай из красивых чашечек. Люба в мохнатом халате брызжется на меня водой, выбегая из ванной.
Когда я ухожу, она, отряхивая щёткой пыль с моего пиджака, спрашивает меня снова: - А, может, я съезжу к нему, к Жорику? (Жорик сейчас в колхозе на заготовке сена).

Я долго и протяжно целую её в губы. И говорю серьёзно и очень тёплым голосом: - Не надо, Люба. Будь гордой женщиной. Он сам придёт к тебе.
- Правда? – спрашивает Люба.
- Правда, -  твёрдо отвечаю ей я.
На улице ветер разносил по тротуару первые осенние листья.
***
Александр Дунаенко, мой друг разрешил...