Вялый старт, Выгрузка памяти

Вялый старт


Промчалась гонка «Тур-де-Франс». Не догнать. Тем не менее простые любители-велосипедисты продолжают кататься. Так и сочинение мемуаров – мне не тягаться с Эренбургом или Руссо, но для собственного развлечения почему бы и нет? Не тот уровень, конечно. У меня нет собственно литературных дарований, имеется  и другая причина. У каждого или почти каждого человека есть обширный, скрытый запас воспоминаний, похороненных страстей, мертвых вожделений, и не совсем мертвых и даже очень живых. Профессиональный литератор способен черпать из этого источника прямо или косвенно, выкладывает его на бумагу (клавиатуру, диск, экран).  Для дилетанта его собственный внутренний мир недоступен, прикосновение к действительно важным воспоминаниям болезненно.

Руссо рассказывает откровенно обо всем. Как он дрочил, показывал голую жопу у колодца и многое другое. Зачем? Не особо интересно и часто читать неприятно. Но есть и крупный плюс: он расширяет область дозволенного. Ведь  нет криминала. Хотя насчет демонстрации голой жопы я не уверен. Говорит, как было и подает неплохой пример. Совсем недавно какого-то дельца-миллиардера хотели шантажировать. Он любовнице посылал чрезмерно откровенные фото, какая-то сволочь до них добралась и попробовала вымогательство. Миллиардера так голыми руками не возьмешь. Он разместил в открытом доступе эти самые фото. Смотрите все, у меня есть член, и здесь   нет ничего плохого. Более того, взрослые люди могут по взаимному согласию обмениваться такими снимками. Использовал путь, отчасти расчищенный Руссо. Потом он вроде бы напустил бригаду своих юристов на шантажистов,   уже к делу не относится.

Коль я затронул Руссо, его громадное влияние во время оно и теперь мне непонятно. Как по мне, литератор он бездарный, философ путаный.  Конечно, дело во мне, чего-то я не понимаю. Не буду строить из себя знатока истории философии.  Пример проще и ближе к нашим дням – Высоцкий.  Его невероятная популярность в свое время и неослабевающее влияние мне тоже непонятны. Дилетант в музыке, в поэзии, не борец за свободу – в чем дело?  Что-то он сказал такое, что было на умах многих советских людей, задавленное официозом. И это важное что-то было   не свободой и не правами человека.

Ладно, ближе к собственно воспоминаниям? Дайте еще пофилософствовать. В индийской мифологии некие боги (Васу) за свои проступки должны были родиться в смертном облике.  Они подошли к делу серьезно.  Первым делом наметили себе мать и договорились с ней. Они выбрали Ганги (богиню реки Ганга), она была не против их родить, хоть их было целых восемь.  Потом согласовали и утвердили кандидатуру своего отца. Должен быть смертным, выбрали царя, забыл как звали.  Ганги, известная красотка, быстро царя  окрутила и согласилась выйти за него. При одном условии: он никогда не будет спрашивать, что она делает, и никогда не будет ей перечить (ничего себе условие). Хорошо, жили они прекрасно, Ганги родила мальчика и немедленно утопила его в реке Ганге. Царю-то невдомек, что рожден бог и таким образом возвращен в свое подлинное состояние. У царя сына утопили! Но договор царь блюдет. Так   Ганги семерых сыновей утопила. Родился восьмой, и царь не утерпел, рявкнул: «Не дам»! Ганги отдала ему восьмого сына (вырос героем,  смертным) и исчезла навсегда. Вот, с такой серьезной подготовкой к рождению до рождения и до зачатия, и лажа все же вышла.

Мы, люди, не выбираем себе родителей, и ясное дело, ничего кроме лажи не выходит и выйти не может.

Формально я родился в юго-западной части Львова. Если все возможные внешние начальные данные при рождении оценивать по десятибалльной шкале (10 у принцев, 1 в лагере беженцев в Сомали под обстрелом), то я свои обстоятельства оценил бы примерно пунктов в пять или даже семь. Важнее физические и интеллектуальные свойства  новорожденного, и вот здесь я вынужден поставить себе скромную троечку.   Увы, ближе к сельскому дурачку, чем к Наполеону или Бертрану Расселу (который о Наполеоне был невысокого мнения).  Так что кивать на обстоятельства не имеет смысла. Хотя «я» и обстоятельства так переплетены, что сам черт не разберет.  Разве что лорд Рассел.

У меня была нянька, грузная пожилая женщина, религиозная и мне неприятная.  Помню день смерти Сталина, мы с ней стояли перед памятником в парке культуры, постамент был весь в цветах. Со временем усатому отцу народов в харю швырнули банку с краской, отца народов  убрали.  Симметрично был памятник Ленину, его постигла такая же участь, только позже.

------------------------

Выгрузка памяти
 

Не знаю, как сейчас, а еще лет десять назад существовал такой враварский метод отладки программ: в случае сбоя вся память выгружалась на диск, и автор   мог копаться, сколько душе угодно в поисках причины сбоя. Может, психоаналитик делает то же самое? Изучает открывшиеся воспоминания пациента. Не знаю, Не имел дела с психо. Швейку нравилось в психушке, но большинству нет. К тому же психо не оплачивается моей страховкой, парковка там наверное, платная и тесная, подальше от этих ребят. Мемуары тоже нечто в этом роде. В надежде, что одна выгрузка без анализа поможет.

Ведь у большинства воспоминания тяжелые, вся жизнь кажется прожитой напрасно. Знаменитый физик Эренфест, ему казалось, что внес недостаточный вклад в науку и поэтому застрелился. Крайний случай, но настроение распространенное. «Осень, зима, весна, лето – на фуя все это?»

С другой стороны, в прошлом я вел себя как поц, дурак и трус.   Не изменить ли образ действий, пока есть еще немного времени?

Как я упомянул, у меня была нянька, звали Мария, пожилая и религиозная. Возможно, она меня тайком от родителей крестила, в отношении моего брата вероятность больше. Помню, мы как-то зашли с ней в церковь.  Мне не понравилось, я заплакал. Сказал, от счастья. Еще случай – пошли с Марьей  к  ее знакомым, тогда наш район Львова перемежался с сельской застройкой.  Маленький домик, много ярких цветов. Я запомнил название «львиный зев», до сих пор   употребляю.  Поганый совок еще не до конца стер следы Польши, да это во Львове и невозможно. Ничего не останется. На сельской немощеной улице стояло католическое распятие, высокий посеревший от времени крест, выцветшее распятое тело, бледные  цветы. Я обратил внимание, страшно, показалось злым колдовством. В то же время полный диссонанс с фальшивой бодростью   коммунизма.

В садике у входа висели портреты Сталина и Ленина. Мы (содержащиеся там дети) спорили, кто из них важней, Я был за Сталина, он   в военной форме с погонами. Садик был заводской, во многом дети пролетариев. Новых бранных слов русского языка я после садика уже не узнал. Конечно, их значение для нас оставалось туманным. Были и диспуты богословские – есть ли Бог? У атеистов был непрошибаемый довод, точнее вопрос – если есть, то мочится ли Он и испражняется ли?  Религиозная партия тушевалась, была не готова к такому повороту дела. Я был среди атеистов, таким и остался, хотя непробиваемый вопрос не задавал.

Сексуальный инстинкт уже пробуждался, лет в пять или шесть. Не буду описывать смешные опыты с одной девочкой из нашей группы, не в садике конечно, а когда она была у нас в гостях.

Садик был недалеко от завода п/я 49, рядом была заводская свалка. Бытового мусора не было или почти не было, но свалка дымилась. Долгое время на ней был подбитый немецкий танк,  я его не помню, передаю по рассказам старших.  Также не помню,  как гасят газовые фонари. Не помню газовых фонарей, что делать.

Воспитательниц было две в нашей группе – молодая Светлана, блондинка и пожилая Людмила Петровна, похожая на собаку. Отдельно приходила учительница музыки и танцев, пухлая брюнетка довольно противного вида. Учила музыкальным играм, народным танцам.  Все принудительно, разумеется, как в тюрьме или казарме. Нравится или не нравится – танцуй! Тем более не те танцы, что потом могли бы пригодится на вечеринке или в клубе.

Еда была невкусная, хотя могу ошибаться, в детстве у меня был плохой аппетит. Из вкусного иногда давали по три шпроты, гарнир – пюре. Рыба, насколько помню, мне нравилась.

С бабкой ходили гулять на ближайшую станцию Персенковку, смотрели проходящие поезда, передачу жезла на право занятия перегона. Это было интересно. На автобусах в то время были разноцветные огни, тоже красивое зрелище.  На крышах вагонов ездили люди из предместий и ближайших сел.  Перед мостами свисали специальные легкие штыри по срезу нижнему моста, чтобы такие пассажиры пригибались, а то ведь череп снесет. Не всегда помогало.


--


История царя Эдипа или Ромео и Дж - такое происходит со многими. Но мало Софоклов и Шекспиров: люди молчат как звери или пытаются выразиться жалкими штампами мещанства, совковой очереди, женского (!!!) календаря. События полные подлинного трагизма, а слова - тьфуууу!



Возраст такой, что смотреть вперед нет желания. А в противоположном направлении?  Тем более. Как все было глупо.  Как все глупо. Повторить? Вновь молодость и вся эта свистопляска?  Увольте.

Скажем, Трамп. Неимоверный успех у женщин, можно бы позавидовать? Но сам он такое дерьмо, что невозможно, один процент Гитлер, прочее - фекалии.  Есть и другие, Шварцнегер или Бертран Расселл, да, да, Берти - вот человек.  Или Солженицын.

 ------------------------

Продолжение  http://proza.ru/2024/09/28/77