Роза в хрустале

Стук каблуков эхом разносился по ледяной пещере. Отскакивал от стен. Метался между свисающими сверху сосульками. В пещере было холодно. Холод пробирал до самых костей, не оставляя ни малейшей возможности сохранить хотя бы капельку тепла. И чем ниже уводил проход, тем жгучее становился холод. Свет сюда не проникал. Но темно не было. Пещера освещалась постоянно перемещающимися под сводом голубыми огоньками. Их свечение отражалось в ледяных поверхностях, создавая загадочную игру светотени. Очень редко они застывали в неподвижности, и тогда напоминали звезды на ночном небе. Только созвездия выходили чужие. Незнакомые.

Стук каблуков не утихал, отмечая каждый шаг, уводящий все глубже в пещеру. Вот стены ледяного прохода расступились и плавно перетекли в просторный зал. Он так же был весь укрыт льдом. Под сводом мерцали все те же огоньки. Здесь было несколько ледяных скамей. И постамент в самом центре. Тоже ледяной. На нем был установлен хрустальный шар.

Женщина, чьи туфли на высоком каблуке порождали звонкое эхо, подошла к постаменту и остановилась. Маленький мальчик, следовавший за ней, едва не наступил на подол её серебристого платья. Ткань завораживала ребёнка. Она струилась, подчёркивая статную фигуру женщины. Переливалась всеми возможными оттенками серебра. Мальчик никогда не видел подобной одежды. Вряд ли кому-нибудь в его деревне она была бы по карману. Женщина обернулась, взглянув на него холодными голубыми глазами. Мальчик поёжился, пытаясь плотнее укутаться в обрывок драной мешковины. Женщина ему не нравилась. Ни её глаза, цветом напоминавшие тот самый, который властвовал в этой пещере. Ни её кожа, казавшееся в свете огоньков совершенно белой. Ни её идеально уложенные волосы, которые походили цветом на расплавленное серебро и почти сливались с платьем.

— Отпустите меня домой, — тихо всхлипнул мальчик, стуча зубами от холода. — Пожалуйста.
— Не говори глупости, — женщина недовольно поджала тонкие губы подчёркнутые яркой красной помадой. — Я слишком давно искала такого, как ты, чтобы сейчас просто отпустить. Зря, что ли, я тащилась за тобой в такую даль. Более глухой деревни я в жизни не видела. Да и кому ты там нужен. Думаю, никто и не заметит, что ты пропал. Лишь порадуются, что одним ртом меньше кормить надо.
— Почему Вы так говорите? — мальчик едва сдерживал слезы. — Родители любят меня. Как они могут не заметить, что меня нет?! Да ещё и порадоваться этому.
— Глупый ты ещё, — усмехнулась женщина. — Маленький и глупый. Не знаешь о чем на самом деле взрослые думают. Да и не надо тебе это теперь. Тебя другие вещи волновать будут. Знаешь, кто я такая?
— Старшие ребята говорили, что Вы ведьма, — мальчик сжал голову в плечи произнося эти слова.
— Умные дети, — рассмеялась женщина. — И они были правы. Я — самая настоящая ведьма. Сколько тебе лет?
— Шесть.
— Очень хорошо. Ты прекрасно мне подходишь. Если будешь слушаться и выполнять все, что говорю, сможешь научиться всему, что знаю я сама. А сейчас хватит болтать. Подойди ближе. Встань вот сюда, — женщина одним движением руки создала рядом с постаментом ледяную подставку, чтобы мальчик мог разглядеть хрустальный шар. — Смотри шар. Что ты видишь?
— В нем запечатана роза, — удивлённо произнёс мальчик, рассмотрев цветок.
— Смотри внимательнее, — в голосе женщины зазвучало нетерпение. — Если ты избранный, древняя магия, запечатавшая этот цветок, заговорит с тобой.
— Что значит заговорит? — мальчик перевёл взгляд на ведьму.
— Я сказала в шар смотреть! — прикрикнула на него женщина. — Не смей отводить взгляд. Древняя магия может говорить с избранными. Не как люди, конечно. Она говорит образами. Видениями. Так что смотри, мальчик. Смотри внимательно. И говори обо всем, что видишь.

Мальчик стал смотреть в шар, боясь даже моргнуть. На глазах стали проступать слезы, затуманивая взгляд. Ему казалось, что роза начала меняться. Она медленно увядала. Прекрасные лепестки сморщивались, темнели и опадали. Когда упал последний по хрустальной поверхности шара прошла глубокая трещина. Мальчик моргнул. Видение рассеялось. Перед ним снова был целый хрустальный шар с запечатанной в нем розой. Все ещё боясь отвести взгляд от шара мальчик пересказал все, что увидел, ведьме.
— Неплохо, — кивнула она. — Очень неплохо. Теперь отдай мне это, — женщина сдёрнула с него мешковину. — Тебе надо привыкать к холоду. Я оставлю тебя здесь на какое-то время. Узнаю, что оторвал взгляд от шара, строго накажу.

Мальчик весь сжался, оставшись в лёгкой летней кофточке, хлопковых штанах и лаптях.
— Госпожа ведьма, — тихонько произнёс он, — пожалуйста, верните. Я же так совсем замёрзну.
— Не сметь мне возражать! — женщина снова повысила голос. — Тебе что было сказано? Стоять и смотреть. Снимай лапти! Немедленно!
Испуганный мальчик подчинился. Босые ступни обожгло холодом, но больше мальчик не смел ни перечить ведьме, ни просить о чем бы то ни было. Женщина ушла оставив его наедине с хрустальным шаром и холодом.

Шло время. Мальчик рос, превращаясь в юношу. Он ни разу не покидал пещеру. Он даже успел позабыть своё настоящее имя, привыкнув к тому, которое дала ему ведьма. Гелу. Холод, пронизывающий его тело, постепенно становился его неотъемлемой частью. Он выбелил каштановые волосы мальчика до ослепительной белизны. Осветлил кожу и заставил её искриться, словно первый снег. Проник голубизной в тёмно-карие некогда глаза. А ещё холод не давал телу стареть, словно заморозив его в самом расцвете красоты и силы. Древняя магия, о которой говорила ведьма, все чаще говорила с ним через образы и видения в хрустальном шаре. Но чаще всего ему являлся образ увядшей розы.

Сама ведьма являлась в ледяной зал каждые десять лет и требовала Гелу рассказать ей о видениях в хрустальном шаре. Он каждый раз послушно описывал то, что видел. Умалчивая лишь о том, что, самое первое видение, повторялось все чаще и чаще. Гелу силился разгадать смысл повторяющегося послания. Но слишком боялся ошибиться из-за недостатка знаний и опыта.

Гелу считал каждый визит ведьмы, хотя и не имел представления, сколько времени между ними проходит. Здесь, в зале ледяной пещеры, время не имело никакого значения. Здесь не сменялись дни и ночи. Как и времена года. Только приходила и уходила. Этот визит был пятнадцатым. Гелу, как и всегда, подошёл к хрустальному шару и всмотрелся в замурованную розу. В новом видении он узрел ведьму, ведущую к пещере маленькую девочку с огненно-рыжими волосами. Смысл этого видения долго разгадывать не пришлось. Ведьма вот-вот найдёт того, кого посчитает более талантливым для общения с древней магией.
— Что ты видишь? — нетерпеливо поинтересовалась ведьма.
— Вижу, как Вы ведёте в этот зал девочку с рыжими волосами, — послушно описал новое видение Гелу.
— Значит, пришло время, — женщина вздохнула и подошла к юноше. — Пора нам прощаться.

Она вскинула руку и по ногам Гелу стал подниматься лёд. Все выше. Сковывая. Не давая сойти с места. Юноша слишком хорошо понимал, что это значит. Лёд медленно окутает его тело, превращая в ледяную статую. Заставляя остановиться само сердце.

Ярко-синие глаза встретились с бледно-голубыми. Им не нужно было слов. Юноша все понимал. Женщина не ждала сопротивления. И ошиблась. Но она лишь рассмеялась, когда Гелу достал из-за пояса ледяной кинжал и пронзил её сердце.
—Думаешь, сможешь навредить мне? — хохотала ведьма. — Весь этот лёд принадлежит мне! Он часть меня!
— Только не этот кинжал, — качнул головой юноша. — Он создан из моих замерзших слёз. И не принадлежит Вам.

Смех оборвался. По удивительному серебристому платью расплывалось алое пятно. Ведьма стала оседать на землю.
— Я дала тебе целую жизнь. Почему же ты пошёл против меня?
— Вы не давали мне жизнь, госпожа ведьма, — возразил Гелу. — Вы отобрали её. И заключили меня во льдах. Но я наконец понял смысл своих видений. Все это исчезнет, когда исчезнете Вы. Ведь эта роза, заключённая в хрустальном шаре — это Вы. Прекрасная. Неувядающая. Но навеки замурованная.

Взгляд ведьмы застыл, глядя куда-то вверх. С последним вздохом покинули её крупицы жизни. Страшный грохот заполнил пещеру. Рушился свод. Падали сосульки. В царство вечного холода пробились яркие солнечные лучи. Голубые огоньки устремились через глубокие трещины к небу. Вырываясь на волю они превращались в души детей, которые так и не смогли покинуть ледяной зал.

Гелу смеялся, подставляя лицо солнцу. Он уже почти забыл, как оно выглядит. Как и весь мир за пределами пещеры. Небо. Трава. Деревья. Птицы. Гелу был счастлив вновь увидеть все это. Солнечные лучи нежно приласкали его, окрашивая одну из прядей белоснежных волос в золотой цвет.

Остатки пещеры и ледяного зала таяли, оставляя после себя удивительной красоты голубое озеро. Гелу лежал на изумрудной траве, глядя в небо. Теперь его ждала впереди целая жизнь. Но прямо здесь и сейчас он был счастлив. И не спешил прерывать такое чудесное мгновение и чувство обретения свободы.