Моя ученица бабушка Надя

               
  Переехав  из г. Волжска,  семья  наша  жила  в  лесном  посёлке  Мочалище  (Звениговского  района).  Именно  здесь  у  меня  появилось  много  новых  интересных  работ.  Кругом  лес, и  заготовки  для  будущих  скульптур  прямо  под  ногами  лежат – собирай  в  рюкзак   да  неси  домой.  И  наносила  я  их  впрок  столько,  что  все  полки  в  сарае  коряжками  заполнила.
         Работая  в  посёлке  библиотекарем,  я  вела  кружок  «Лесные  диковины.»  Раз  в  неделю  по  пятницам  на  час  раньше  закрывали  читальный  зал.  И юные  мои  художники  начинали  колдовать  над  принесёнными  с  собой  коряжками.  Лица  сосредоточенные – ребята думают,  отпиливая  или  отрезая  что-то  лишнее…  Как  я  любила  смотреть  на  них  в  такие  минуты!  Особенно  усердно  и  с  большим  интересом  работали  братья  Пироговы.  Старший,  Серёжа,  учился  во  втором  классе,  а  младший,  Дима,  ещё  ходил  в  старшую  группу  детского  сада.  А  также отличались Батанов  Серёжа  и  Ерескин  Витя.  Из девочек –   Света  Лебедева,  Марина  Лаптева,  Зоя  Желонкина,  Наташа  Ивакова. Эти  ребята, которым было по 8-9 лет,  составляли  костяк  моих  самых  заинтересованных  и  способных  художников.  И  мне  было  хорошо  с  ними  работать:  с  каждым  занятием  ребята  начинали  видеть  образы  всё  лучше.
         .  Дети  взрослеют,  интересы  меняются…  Но,  думается,  если  мне  удалось  пробудить  в  них  тягу  к  творчеству,  то  это  где-то  в  чём-то  непременно  проявится,  скажется  в  их  жизни.  И  это  –  главное.            
         Однажды  учительница  привела  весь  четвёртый  класс  в  библиотеку,  чтобы  я  рассказала  ребятам  о  работе  нашего  кружка.  В  это  время  у  нас  в  читальном  зале  впервые была  устроена  выставка  моей  очень  способной  ученицы  бабушки  Нади  –  Надежды  Алексеевны  Ездаковой,  –  которой  я  просто  гордилась.  Названия  всем  своим  лесным  скульптурам  она  придумывала  сама.  На  выставке  было  15  её  лучших  работ:  Журавель,  Ворона  на  пеньке,  Ящерица,  Петух  Яшка,  Зайка,  Оленёнок,  Глухарь,  Соловушка,  Утка  Кряква,  Сорока,  Цапля,  Голова  медведя,  Змейка,  Лебедь, Сердитый  Гусь.  Лебедь  и Сердитый Гусь  были  просто  удивительными!
        Моя  первая  ученица,  а ей  было  65  лет –  живая,  любознательная  натура,  с  тонким  художественным  видением  образа,  работала  как  настоящий  мастер. Больше  всего  был  ей  близок  и  понятен  мир  птиц.  Грубоватая   простота  в  её  работах   была  для  меня  особенно  ценной,  и  я  старалась  удерживать  её  от  наведения  излишнего  «блеска»  и  «гладкости» –  дерево  само  по  себе  красивое,  тёплое,  и  работы  должны  быть  ближе  к  природе  и  ни  в  коем  случае  не  походить  на  фабричные  изделия!  Это  главное  в  работе  с  лесной  скульптурой.
         Все  работы  бабушки Нади  волнуют  своей  живостью,  в  них  точно  уловлены  движения,  повороты  тела   каждого  существа.  И  ничего  лишнего!  Милая  народная  простота  и  хороший  вкус.  То,  что  надо.  На  примере её скульптурок  я  рассказала  ребятам,  как  и  что  мы  делаем  в  нашем  кружке;  как  искать  и  как  обрабатывать  найденные  корни  и  ветки.  После  такой  беседы  в  наш  кружок  стало  приходить  больше  ребят,  желающих  заниматься лесной скульптурой. 
                * * *
       Когда  я  приехала  в  посёлок  и  мы  случайно  познакомились  с  тётей  Надей,  было  ей  60,  она  была  на  15  лет  старше  меня и слыла  в  посёлке    травницей.  Я  тоже  занималась  сбором  целебных  трав.  У  нас  оказалось  общее  увлечение,    мы  подружились и  стали  вместе  ходить  в  лес  травы  собирать.  Имея всего-то образования семь  классов,  целебные травы   она познавала самостоятельно.  Принесёт  из  леса  ворох,  разложит  на  крыльце  и,  глядя  на  рисунки,  – притом  не  цветные! –  в  книге  по  лекарственным  растениям,  определяла  их  названия.  Так  она  очень  хорошо  изучила  множество  трав.  И  почти  никогда  не  ошибалась  в  них,  разве  что  растение  было  редким  и  мало  знакомым. 
         И  вот  мы  вместе  ходим  в  лес,  травушки  собираем…  Одновременно  я  наполняю  свой  рюкзак  и  даже  корзину  для  трав  ещё  и  коряжками.  Глядя  на  мой  раздутый  рюкзак,  из  которого,  точно  рога,  коряги торчат у  меня  над  головой,  тётя  Надя  ворчливо  говорит:
    –  И  охота  тебе  спину  надрывать,  таская  домой  из  лесу  на  себе  дрова?.. – Так  было в первое  лето  наших  походов.
         На  другое  лето  моя  тётя  Надя  издали  зовёт  меня:  «Иди  сюда,  тут  в  коряжке  кто-то  на  кого-то  похож!..»  Иду,  беру  действительно  интересную  находку  и  отправляю  в  свой  рюкзак.  Потом,  обработав,  показываю  ей кого-то  очень  симпатичного:  «Это  из  той  коряжки,  что  вы  нашли и отдали мне  в  прошлый  раз».  Так  прошло  второе  лето.
         На  третье  лето  замечаю,  что  тётя  Надя  попадающиеся  ей  на  глаза  кого-то  напоминающие  корни и ветки  молча  кладёт  в  свою  старую,  видавшую  виды  чёрную  сумку…  Я,  довольная,  про  себя  усмехаюсь,  радуясь  такому  обороту.  Потом  она  приходит  ко  мне  во  двор  и  приносит их в  той  же  сумке.  Поначалу  смущённо  говорит:  «Помоги…  У  меня  дома  только  нож  кухонный  да  и  тот  совсем  тупой.  А  я  тут  кого-то  высмотрела…»  И  показывает:       
    –  Вот  головка,  вот  клювчик,  вот  хвостик,  а  это – ножка…  Птичка!  –  радостно  сообщает  она.
    –   Ну,  давайте  будем  вместе  «оживлять»  вашу  птичку, –   отвечаю  я,  беря  в  руки  ножовку.  –  Показывайте,  где  и  сколько  отпилить.
          Тётя  Надя  уверенно  проводит  пальцем,  где  следует  пилить, –  видно,  продумала  не  раз.  И  я  пилю  так,  как  она  указывает.  Потом  беру  лёгкий  топорик  и  на  колоде,  что  установлена  в  тени  под  сосной,  стёсываю  клювик,  хвостик  и  ножку.  Тётя  Надя  радуется  своей  птичке,  как  дитя!  Так  мы  обрабатываем  всё,  что  находится  в  её  сумке.  Довольная,  она  бережно  складывает  в  сумку  свои  сокровища.  Даю  ей  куски  шлифовальной  шкурки  –  для  окончательной  обработки  фигурок.
      Приходит  в  следующий  раз,  приносит  показать  мне  уже  готовые  свои  лесные  создания,  говорит:  «Вот,  я  их  пошкурила-полачила . Только  они  у  меня  всё  равно  не  такие  гладкие,  как  твои…»  – искренне  огорчается  моя  ученица.  Помогаю  фигурки  поставить  на  подходящие  подставки.  Убеждаю,  что  её-то  работы  как  раз  более  естественные: «И  не  надо,  чтобы  они  были  гладкие  и  блестели  –  это-то  в  них  и  плохо.  Мои  не  в  пример:  в начале,  по  неопытности,  лаком  их  намазала,  вот  они  и  блестят,  вроде  керамические,  –  теперь  уже  не  смоешь его…»
        Так  мы  с  тётей  Надей  более  двадцати  лет  по  лесам  ходили,  травы  да  коряжки  собирали.  И  её  мастерство  с  каждым  годом  крепло.  Сначала была выставка  её  работ  в  библиотеке  посёлка  Мочалище,  далее  –  в  Доме  народных  умельцев  в  нашем  райцентре  Звенигово.  И  везде  я  с  радостью  и  гордостью  представляла  Надежду  Алексеевну  Ездакову  как  свою  очень  способную  ученицу  по  лесной  скульптуре.  У  неё  было  немало  самобытных,  интересных  работ.  Особенно  восхищал  меня  и  зрителей  её  «Сердитый  Гусь»:  казалось,  он  бежит,  широко  раскинув  ноги  и  угрожающе  вытянув  шею  с  поднятой  головой,   вот-вот  зашипит  и  начнёт  кого-то  щипать!.. 
        В  сентябре  2000  года  Надежды  Алексеевны  не  стало…  Прожила  она  82  года.  И  только  последние  года  два   перестала  ходить  в  лес  и  заниматься  коряжками.  Покуда  она,  уже  тяжело  больная,  находилась  более  месяца  в  больнице,  все  её  работы  из  квартиры (а жила она одна) куда-то  исчезли… 
         Таких  способных и  одарённых  учеников  у  меня  больше  не  было. И я с  грустью  и  теплотой    вспоминаю  о  Надежде Алексеевне.