Читаем Муламадхьямака-карику. Глава 10

10.1. Если бы огонь был топливом, то тогда действующий и действие были бы одним и тем же. Если бы огонь отличался от топлива, тогда он мог бы существовать без топлива.

10.2. Горение без причины привело бы к вечному горению. Более того, усилия по возжиганию были бы бессмысленными и не имеющими последствий.

А почему, если огонь отличен от топлива, он обязательно должен быть независим от него? Разве отличие предполагает независимость? Если так, то тогда любое следствие, будучи отличным от причины, будет независимо от неё.

Видимо, это возможно лишь в том случае, если абсолютизировать отличное, посчитав его полностью оторванным от всего иного. Мы уже видели такой ход мысли Нагарджуны, например, в 6-й главе, где он абсолютизирует тождество и раздельность, в результате чего тождество сливается в неразделимое одно, а раздельное становится полностью отчужденным друг от друга.

Таков метод Нагарджуны: приписать всему абсолютность, безотносительность с последующим обнаружением невозможности и абсурдности существования всего в таком состоянии. В данном случае абсолютизировано отличие огня от топлива, что приводит к их полной независимости.

Спрашивается, а зачем Нагарджуна так искажает реальность? Ведь мы не видим никаких полностью отчуждённых абсолютностей. Но это мы не видим в своём наивном детском неведении. А Нагарджуна и все мадхьямики глубоко постигли главную истину во всей этой истории: или зависимо, или независимо, третьего не дано.

Т.к. всё существует зависимо, а зависимость и независимость взаимоисключают друг друга, то есть только тотальная зависимость и полное отсутствие независимости. Поэтому так легко Нагарджуна всё наделяет абсолютной независимостью, ведь не может быть никакой частичной независимости, мирно соседствующей с частичной зависимостью. Если вы полагаете хоть какую-то независимость, то она тут же превращается в абсолютную, со всеми абсурдными последствиями.

Что здесь не так? Прежде всего, частичная независимость также естественна, как и частичная зависимость. Утверждение, что зависимость исключает независимость, — глубокое заблуждение. Нет никаких оснований так утверждать. Все явления в одних отношениях от чего-то зависят, в других не зависят. От одного зависят в большей степени, от другого — в меньшей. Зависимость и независимость — сосуществующие стороны реальности. Выбрасывать независимость, абсолютизируя зависимость, которая в результате такой абсолютизации превращается в ноль, — значит впадать в неадекватную крайность. Ни о каком срединном воззрении в такой ситуации и речи быть не может.

10.3. Из-за независимости (огня от топлива) горение не имело бы причины. И поскольку горение было бы вечным, не было бы смысла его возжигать.

К чему приводит отрыв горения от топлива? К независимости огня от топлива и его вечному горению.

10.4. Некоторые полагают, что горение это и есть топливо. Если это так, тогда что же сжигает топливо?

10.5. Если топливо нечто иное, то оно не соприкасается с огнём. Если нет соприкосновения, то нет горения. А значит, нет угасания. Если нет угасания, то оно остается обладающим собственными характеристиками.

Черно-белая логика на марше. Огонь или полностью тождественен топливу, или полностью иной ему. Настолько иной, что даже не может с ним соприкасаться. При таком подходе в обоих случаях горение топлива оказывается невозможным.

10.6. [Оппонент] Хотя огонь отличен от топлива, они соприкасаются. Это подобно тому, как женщина соприкасается с мужчиной, а мужчина соприкасается с женщиной.

И тут мы слышим вменяемое возражение оппонента. Отличие не тождественно полной отдельности. Несмотря на отличие, огонь и топливо вполне могут соприкасаться.

10.7. Огонь, отличный от топлива, мог бы соприкасаться с топливом только в том случае, если бы огонь и топливо существовали раздельно.

10.8. Если огонь зависит от топлива и топливо зависит от огня, тогда что из них возникает первым, от которого зависит второй, огонь или топливо?

Что первично — огонь или топливо? Может огонь быть без топлива? Похоже, что нет. Топливо же без огня вполне может быть. Но здесь могут возразить, что топливо — оно тогда топливо, когда оно горит, а в таком случае невозможно чему-то отдать первенство. Но неужели топливо существует только в актуальном состоянии. Разве это не то, что способно гореть и предназначено для горения. Кирпичи не горят, горючий растворитель не предназначен для горения, но дрова и бензин способны гореть и предназначены для этого. Поэтому они являются топливом не в актуальном состоянии, а потенциальном. Или потенциального состояния не существует? Для Нагарджуны не существует, поэтому он не может определиться, что первично. Но, как видим, есть основания полагать, что топливо в своём потенциальном состоянии всё же есть и предшествует огню.

10.9. Если огонь зависит от топлива, тогда будет доказательство уже установленного огня. В этом случае и топливо будет существовать без огня.

Да, топливо будет существовать без огня в своём потенциальном состоянии.

10.10. Если нечто существующее устанавливается как зависимое от другого, тогда это устанавливает и то, что другое является зависимым от него. Если то, что пребывает в зависимости, должно быть само установлено, тогда что зависит от чего?

Подобный ход Нагарджуна проделывал уже неоднократно. О чем тут речь? Видимо, в том, что взаимозависимые вещи определяют друг друга. Топливо — это то, что горит. Горение — это процесс, происходящий с топливом. Здесь возникает некоторая неопределённость — нечто определяется через то, что определяется через него.

Чтобы не было круга в определении, надо правильно подобрать понятия. Такие проблемы лечатся средствами языка и логики. Приведём определения горения и топлива из википедии:

«Горение — сложный физико-химический процесс превращения исходных веществ в продукты сгорания в ходе экзотермических реакций, сопровождающийся интенсивным выделением тепла.»

«Топливо — это вещество, способное выделять энергию в ходе определённых процессов, которую можно использовать для технических целей.»

Софисту Нагарджуне не нужны решения подобных языковых задач. Как и в случае с тавтологией «прохождения на проходимом» во 2-й главе он пытается выдавить из этого неразрешимую онтологическую проблему.

10.11. Как нечто существующее, установленное как зависимое, может быть зависимо от того, что еще не установлено? Как может нечто установленное быть зависимым, если не установлена сама зависимость.

В самом деле, если вещь вся в ином, если в ней нет ничего своего, и иное, в свою очередь, всё в ином, то откуда взяться какой-либо определённости? Будет просто иное, иное определённости, чтойности, т. е. неопределённость, ничто, ноль. Если же есть полностью независимая определённость, то она в силу своей независимости не сделает ничего определенным.

Но разве определённость не может быть зависимой, а зависимое — определенным? Разве зависимость и определённость взаимоисключают друг друга? Наоборот, зависимость предполагает определённость, а определённость — зависимость. Ведь зависит что-то от чего-то и как-то. Без чтойности не будет зависимости. Зависимости же определяют чтойность. Мы ведь определяем что-либо через зависимое с ним. Такая вот диалектика, в которой много чего возможно.

Но для Нагарджуны всё это невозможно. Да, невозможны не только крайностные, абсолютизированные состояния, но и взаимозависимость. В ней просто нечему взаимозависеть — ничего не установлено. Нагарджуна — это не про то, что всё взаимозависимо. Нагарджуна — это про абсурд, вытекающий из абсолютной зависимости, полностью исключающей независимость.

Взаимозависимость так же невозможна, как и самобытие, потому что без самобытия не будет никакой взаимозависимости. Существование явлений, лишенных самобытия, не обнаруживается:

Так как существование явлений, лишенных самобытия, не обнаруживается, то утверждение «если то существует, возникает и это» неприемлемо. (1.10.)

10.12. Огонь не зависим от топлива, огонь не независим от топлива. Топливо не зависимо от огня, топливо не независимо от огня.

Всё верно. Любое явление в каком-то отношении имеет некоторую независимость, а в каком-то — некоторую не независимость. Проблема только в том, что это высказывание сделано Нагарджуной в контексте его абсурдизма, а не реализма.

10.13. Огонь не приходит из чего-то другого, в топливе нет огня. Остальные доводы касательно топлива рассмотрены в примере движущегося сейчас, завершившего движение по пути и не начавшего движение.

Т.к. огонь — это физико-химический процесс, происходящий с топливом, то он присутствует в топливе в возможности, которая актуализируется при соответствующих условиях.

Что касается движения, то с т.з. Нагарджуны, его нет в пройденном и непройденном, а значит, его нет вообще, т.к. непройденное сразу переходит в пройденное, не оставляя места движению. На это мы возразили, указав, что граница между пройденным и непройденным не относится ни к одному, ни к другому, а представляет особый модус реальности, в котором и происходит движение.

Такую же границу, где происходит горение, можно обнаружить между сгоревшим и негоревшим.

10.14. И вновь огонь не топливо, и огня нет ни в чем другом, отличном от топлива. Огонь не обладает топливом. Топлива нет в огне, а огня – в топливе.

Огонь, как физико-химический процесс, происходящий с топливом, не есть топливо. Топливо имеет возможность такого процесса, другое такой возможности не имеет. Свойство топлива характеризует его, а не обладает им. Если огонь — это процесс превращения исходных веществ в продукты сгорания, то топливо в нем присутствует в состоянии превращения, т.е. в становлении иным себе. Если процесс горения происходит с топливом, а не в топливе, то и огонь будет не в топливе, а с преобразующимся топливом.

10.15. На основе примера огня и топлива, а также метафор «горшка», «ткани» и прочих полностью разъясняется связь между «я» и цеплянием.

10.16. Тех, кто учит, что «я» – реальная сущность и полностью отлично от других явлений, я не считаю понимающими смысл учения Будды.

«Я» — обозначение нашей целостности. Целостность вполне реальна, существует со своей стороны. Значит, «я» так же реально. Но при этом, будучи целым, оно имеет отличие и тождество со своими частями. В итоге «я» будет реальным, но не полностью отличным от того, что им объединено.