14. Тверская замятня

14. ТВЕРСКАЯ ЗАМЯТНЯ. В 1347 году в Москву прискакал Всеволод Александрович Холмский с жалобой на своего дядю Константина Тверского. Спровадив на тот свет брата Александра, Константин всячески притеснял семью покойного, а потом и вовсе выгнал их всех из Твери. Трудно сказать, какие именно отношения сложились у Константина с великим князем, но, прослышав о поездке племянника к Симеону Гордому, тверской князь тоже быстро собрался и отправился искать заступника, но только не в Москве, а в Орде. Очень скоро стало понятно, что его опасения были небеспочвенными, ибо Москва неожиданно для всех вдруг решила встать на сторону Александровичей. Возможно, здесь не обошлось без заступничества молодой Симеоновой жены Марии. Получив от великого князя его собственноручное послание к Джанибеку с просьбой помочь семье казненного Александра, Всеволод отправился вслед за дядей.

Спор в столице Орды разрешился на удивление быстро. Джанибеку даже не пришлось при этом напрягать извилины. Гулявшая в ту пору по Великой Степи «моровая язва» отправила Константина на тот свет, пощадив при этом Всеволода, и хан, недолго думая, объявил выжившего княжича великим князем тверским.

Торжествующий Всеволод отправился в обратный путь, но, как оказалось, радоваться ему было еще рановато. Василий Кашинский – последний из сыновей Михаила Святого, получив известие о смерти брата, немедленно собрал дружину и пошел садиться на отцовский стол. В Тверь, однако, его не впустили. Горожане ждали царева решения и до того никого из претендентов у себя в городе видеть не желали. Василию так и заявили: «Всеволод в Орде, езжай туда».

Для поездки в Сарай требовалось золото или серебро, а у кашинского князя ни того ни другого отродясь не бывало. Мужик он, впрочем, оказался ушлый и требуемую сумму отыскал довольно быстро. Кашинцы внезапным налетом ворвались в Холм, подчистую выгребли Всеволодову казну и обобрали тамошних бояр. Разбогатевший и как-то даже повеселевший Василий отправился в степь и уже на подступах к Сараю вдруг напоролся на племянника и ехавшего вместе с ним татарского посла. Всеволод, узнав о дядиных проделках и разграблении своей столицы, пришел в неописуемую ярость. С дядей он поступил мягко говоря «нечестно», хорошо еще, что не пришиб старика под горячую руку. Ссыпав в свои сундуки все серебро, найденное в кашинском обозе, новый тверской князь продолжил путь на Русь, бросив дядю и его спутников в голой степи без денег, без оружия, без лошадей.

Не известно, сколько бед и неудобств пришлось пережить Василию и его боярам, пока они добирались до родных мест, но по возвращении в Кашин Василий немедленно начал собирать полки.

Тверская земля замерла в ожидании нового кровопролития.