Душевные переживания мисс Феодосии

Автор: Энни Гамильтон Доннелл.
***
МОЕМУ МУЖУ,КОТОРЫЙ МОГ НАПИСАТЬ ЛУЧШЕ КНИГУ И ПОДАРИТЬ Меня!
***
ГЛАВА 1."Боже милосердный!"
"_ Ну!"_Последнее, что произнесла мисс Теодосия Бакстер. Она была немногословной женщиной. Во все времена, когда хватало нескольких слов Теперь хватило и одного. Ребёнок на её крыльцо, с еще более инфантильным ребенком на небольшой площади ее коленей, не было немногословным созданием, но теперь крайнее удивление ограничило речь. Она была поражена краткости, ... наказуем это слово, чтобы соответствовать Скучаю по Феодосии.
Вниз, вверх, каждый пристально вглядывался удивило другое лицо. В детство
childlier ребёнка, приятно jouncing взад и вперед, просматривать их обоих
беспристрастно. Это был ребёнок, который рассматривается ситуация, после момента психической регулировка, как юмористические. Она тихонько хихикнула.
"Боже милостивый! Как ты удивила меня, Элли Прешес, и меня, и
Элли Прешес удивила тебя! Я не знаю, кто из них был самым крутым! Мы
пришли побыть в тени еще раз. Мы не Предположим, ты придешь
домой до завтра, мы, Элли прелесть?"
"Я пришел вчера вечером," Мисс Феодосия ответил он стабилен. Она стояла в
своем дверном проеме, очевидно ожидая чего-то, чего - по-видимому - не должно было произойти. Ребенок и Элли Прешес продолжали сидеть с кажущимся спокойствием.
"Да. Конечно, если бы ты не пришла, ты бы не стояла здесь, смотрела на Элли Прешес - разве он не прелесть? Разве тебе не хотелось бы взглянуть на его пальцы ног?" Настала очередь мисс Теодосии Бакстер воскликнуть "Боже милостивый!", но она не стала произносить это вслух. Это она тоже очередь, чтобы увидеть немного юмора в ситуация на веранде.
"Не-сейчас", - сказала она поспешно. Она не могла вспомнить, когда-либо
видели ребенка на ноги. "Я не сомневаюсь, что они-прекрасные пальцы."
Слово не удовлетворил ее, но любой эпитет не был в силы.
"Боже милосердный! Забавный способ говорить о пальцах на ногах! У Элли Прешес
розовые, как и все остальное ... и шесть ... да, да! Я заработал немалые деньги на его пальцы. Да," с ростом гордости при виде Мисс Феодосии по
сюрприз, "'Левен центов, до сих пор. Я взял с Лелии Флинг всего цент за
два взгляда, потому что ребенок Лелии умер. Я вытянул из нее три цента;
она говорит, что пять из напоминать Элли драгоценные ее пальцев ее ребенка. Не так ли забавно, что вы не можете сделать мальчики платят, чтобы посмотреть на пальцах младенцев, даже когда они таких много? Только девочки. Стефана говорит, это потому, что девочки - это матери-недоноски. Боже милостивый! говоря о Стефане и матерях, напоминает мне...Пронзительный голосок оборвался с такой внезапностью, что женщина испугалась, дверь испугалась за Элли Прешес; казалось, что его вот-вот стряхнут с его узкого насеста.

Мисс Феодосия странствовал вверх и вниз по миру уже три года будет
поиск чего-то заинтересовать ее, чтобы вернуться и найти его здесь
на верхнюю ступеньку своего крыльца. Она отошла от двери.
и села в одно из плетеных кресел-качалок. У нее было достаточно времени, чтобы быть
интересно, там действительно было никакой спешки для распаковки и снова
в своей маленькой стране колею.

"А что насчет Стефана и матери?" - она легонько ткнул. Облако имело
остановились на ярких маленького ребенка по лицу и пригрозил, чтобы overshade в childlier ребенка, а также. "Я полагаю, Стефана-это испанец,
не так ли?" Название звучало определенно по-иностранному.
"О, нет, просто Соединенные Штаты. Мы все Соединенные Штаты. Мама назвала
ее; у нас у всех красивые имена, кроме бедняжки Элли. Мама терпеть не могла
называть его Илайхью, но дедушка становился все старше и старше
с течением времени, и она не могла ждать следующего. Она отложила это и
сбежала с другими мальчиками, Каррутерсом и Гилпатриком - он мертв. Она просто
не могу назвать ни одного из них Елиуй, пока Дед напугал ее, стал
старый. Она боялась, что не хватит времени, и не было в запасной. Дедушка умер - она достаточно благодарна, что не стала ждать дольше. Он был так доволен. Он сказал, что мог бы легче уйти из этой жизни,
оставив после себя Элайхью Флэгга. И, в любом случае, мама говорит, что Элли может называть себя своим вторым именем, если захочет, когда ему исполнится двадцать один... Его второе имя Ланселот.
Элихью Ланселот в этот момент привалился к маленькой плоской
груди своей няни, спящей - или в обмороке; мисс Теодосия прижала ее к себе.
страхи. Казалось, что причин для обморока было достаточно.

"Стефана", - снова подсказала она, ее интерес рос быстрыми темпами,
"и матери ..."

"Стефана - наша старшая. Она собирается управлять нами, пока мамы нет. У нее
впереди работа! Все, что я могу делать, это ухаживать за Элли Прешес. Мы все
мальчики, но только не мы. Но, конечно, управление семьей - это не настоящая проблема.
проблема не в том, что заставило маму плакать.

Мисс Теодосия подалась вперед на своем стуле.

"Что заставило маму плакать?" она спросила. Девочка переложила свою тяжелую ношу
чтобы лучше повернуть голову. Она мрачно посмотрела на прекрасную белую леди
.

- Ты, - коротко сказала она.

На этот раз мисс Теодосия произнесла это вслух и с удивительной легкостью, как будто это давно вошло в привычку:
"Милосердный боже!"

"О, я не имела в виду, что ты виноват; ты не можешь помочь тете Саре скатиться
по лестнице в подвал, а мама не в состоянии помочь тебе подняться".

"Сделай мне...подъем?"

— Да, я тебя отстираю. Мама была уверена, что ты позволишь ей, и мы собирались
отправить Каррутерса в школу для глухих и немых после того, как ты достаточно
поносишь белые вещи. Он не немой, но он глухой. Он не слышит, как Элли Прешес
смеётся, — только кричит. Мама слышала, что ты всегда носила белые платья и'
больше всего она обнимала себя - она обнимала нас. Она сказала, что вы, вероятно, узнаете,
какой хорошей мойщицей она была, и позволила ей побелить вас. Но теперь...
У тети Сары обвалился подвал.

- Побелка... побелка? - переспросила мисс Теодосия.

"Да, мэм, ты же не думала, что мама прачка, правда? Конечно, она
могла бы, но за это плохо платят. Она только белит... белую одежду,
вы знаете, платья и блузки. Она говорит, что это ее талант, который
Господь дал ей, и она собирается заработать на нем десять талантов для
Каррутерс. Но тетя Сара ...

"Не обращай внимания на тетю Сару. Если только ... ты не хочешь сказать, что твоей матери пришлось уехать
из дома?"

"Да, чтобы присмотреть за тетей Сарой. В младенчестве они были близнецами.
Мать плакала, потому что она сказала, Конечно, ты должна быть выполнена до а
она ушла, так она бы потеряла тебя. Она сказала, что ты был ее зажигалкой для бекона
с тех пор, как она услышала, что ты возвращаешься домой и надел столько белых платьев.

В болтливого голосок, который мог бы работать бесконечно, но и для
крутой внешний вид, тут, стройная девушка в затягивающего в клетку гингем
фартук. Она торопливо шла по дорожке перед домом мисс Теодосии.

"Что ж, Эванджелин Флэгг, я надеюсь, ты покраснела до пунцово-алого цвета
красная - угощайся на пороге дома людей, которые вернулись из Европы!
Я надеюсь..." но новоприбывшая не успела продолжить, потому что совершенно внезапно она
обнаружила, что краснеет до алого, охваченная
приводящей в замешательство мыслью.

"Я полагаю, что это так же плохо, чтобы помочь себе в порогах, когда люди
не здесь, когда они являются", - сказала она медленно, "но ты не должна винить
Мать. Она бы никогда не разрешила Эванджелине и Элли, если бы у нас было единственное дерево.
Или солнечное дерево. Или тенистая сторона. Или веранда. Элли была
пиндли и мама чувствовали себя обязанными спасти ему жизнь. Было ужасно
жарко. Вот, Эванджелин Флэгг, дай Элли сюда, а сама беги домой и
Не давай супнице подгореть. Не жди, пока она завоняет!
У меня здесь одно поручение.

Девочка, Эванджелина, выпустила свою ношу и медленно повернулась, чтобы уйти.
Но она остановилась у подножия лестницы.

"Это Стефана", - вежливо представила она. "Стефана, ты не собираешься"
на"? Ты выглядишь так, как будто так и было. Милосердный боже!"

[Иллюстрация: "У всех нас красивые имена, кроме бедняжки Элли".]

"Да, - серьезно ответила Стефана, - я такая. А теперь иди. Не забудь про суп!"

Заинтересованный взгляд Мисс Феодосия покинул маленькую удаляющуюся фигуру и
вернулся на Стефана и Элли драгоценными. Ей было приятно осознавать ее
собственный безупречный изысканности в ее белоснежное платье. Только Теодосия
Бакстер могла мечтать облачиться в белое, чтобы распаковать вещи и
устроиться. Ее друзья заявили, что она сделала фетиш из своей белой одежды;
среди них был хорошо известен факт, что она была чрезвычайно "придирчива" к
ее стирке.

"Раз, два, три", - сосчитала стройная девочка над лысой маленькой головой ребенка.
голова", всего в три складки, и кружево не очень пышное по краям.
Я благодарна, что там нет оборок, но, я полагаю, они есть
на некоторых других, не так ли? Мне придется заняться оборочками. Я
имею в виду, если... о, я имею в виду, не позволишь ли ты мне, пожалуйста, привести тебя в порядок? Только пока у тети
Сары не срастутся кости - чтобы сберечь тебя для мамы? Я буду очень стараться! Если я
этого не сделаю, это сделает Шарлотта Ловелл - она единственная, кроме меня. Она
прекрасная прачка и гладильщица, но никто из ее детей не глухой, да и у нее самой
их все равно нет. Я не осмеливался подойти и спросить тебя, но продолжал
думая о бедной матери и как она 'lotting заработать на все что
деньги. Там, я же просил тебя-Пожалуйста, не отвечай, пока я насчитал десять.
Когда мы были маленькими, мама всегда говорила нам: так безопаснее. Раз,
два, три... - она быстро сосчитала, затем повернулась лицом к мисс
Теодосия. "Вы можете сказать "нет", сейчас", - сказала она, со сложным мало
улыбка.

Мисс Феодосия была, таким образом, считая десяти про себя. У нее было
время вспомнить свои очень строгие предписания тем, кому она
доверила свои любимые белые платья - аккуратно распускать кружева
пальцами, не для того, чтобы гладить; гладить вышитые участки на многих слоях фланели
разной толщины, и никогда, никогда, никогда с правой стороны;
крахмалить платья ровно, но не слишком сильно. Все эти мысли
мелькнула у нее в голове, пока Стефана насчитал десять. Но он был без
сопровождение предписания, Мисс Феодосия ответили на это
задумчивый маленький ход десять. В душе она чувствовала тщетность
вед.

- Да, - ответила Мисс Феодосии.

Стефана закружили, рискуя Элиу Ланселот.

"О-о, что? Ты хочешь сказать, что я могу привести тебя в порядок, честно? Накрахмалить тебя и прогладить
ты тоже - конечно, я мог бы тебя помыть. О, если бы я мог уронить Элли Прешес!
Я бы встал и пустился в пляс!"

"Дать Элли драгоценно для меня, и иди вперед, моя дорогая", - сказала Белая Дама
с улыбкой.

Но Стефана покачала головой. Она была тайно изучая белое платье
еще раз. Оно было очень белым - она не смогла обнаружить никаких многообещающих пятен или
складок, и она вздохнула даже в разгар своего ликования. Если бы
человек сидел только на верандах, в креслах, как часто нужно было бы поправлять белые платья
? Мисс Теодосия истолковала вздох и взгляд.

- О, у меня в багажнике их три, разве трех недостаточно, чтобы
начаться? И блузки--я точно не знаю сколько. Я
пойти и получить их сейчас".

В коридоре она остановилась у зеркала, вписываюсь в образ перед
ее. "Вы сделали это на этот раз, Феодосия Бакстер! Когда вы не можете нести
морщинки! Но, послушай, не смотри так испуганно - дочери часто наследуют таланты своих
матерей. И тебе нужно попробовать это только один раз, конечно.
"

После того, как Стефана ушла, вдвойне нагруженная одеждой и пухлым ребенком.,
Мисс Теодосия осталась на крыльце. Она обнаружила, что наклоняется и
раздвигает виноградные лозы на крыльце, чтобы хоть мельком взглянуть на маленький домик по соседству.
Она всегда ненавидела этот дом с его неприкрытая бедность
и уродства, и это было большим облегчением для нее постоять
пустующие в предыдущие годы. Она оставила его свободным, когда она начала на нее
последний рысью шара. Теперь здесь кипела жизнь, а здесь она была
пособничество и соучастие в нем! Что это была за новая манера Теодосии Бакстер?

"Тебе лучше встать и снова отправиться в кругосветное путешествие, женщина, а не распаковывать вещи", - произнесла она
с привычкой одинокой женщины разговаривать сама с собой. "Ты была
не созданы, чтобы жить в доме, как и другие люди, сидеть на крыльце и
рок. И конечно же, Феодосия Бакстер, вы никогда не были сотворены, чтобы жить дальше
в этот маленький сухой-товары окно. Ты поседеешь от этого, бедняжка. Она
почувствовала легкую жалость к себе, затем ее охватил легкий гнев. Зачем
Она вообще вернулась домой? Ей и так было одиноко и беспокойно. Почему - может ли
кто-нибудь сказать ей, почему - она так слабо уступила двум маленьким девочкам? Ее
дорогие-любимые белые платья! И она не могла отказаться от своего
обещания - не от обещания Бакстеров! Это действительно было освобождение от "
снова уезжаю, возвращаюсь к ее кругосветному путешествию--

"Я могла бы написать Корнелии Данлэп", - подумала мисс Теодосия. "Может быть, она
тоже сожалеет, что вернулась домой".

Корнелия Данлэп была ее недавней спутницей в дороге. Они
объездил много мест вместе. Что бы Корнелия сказать, что
мало конференции трех-и ребенок--на крыльце?

"Моя дорогая, - писала мисс Теодосия, - тебе покажется, что меня поменяли местами в колыбели
с тех пор, как я покинула тебя! "Это не мой товарищ по бродяжничеству", - скажете вы.
"Эта женщина, ставшая жертвой детей в платьях до колен!
Теодосия Бакстер - ничто!" - посвящается Корнелии Данлэп в минуты удивления.
иногда прибегала к сленгу, который, по ее утверждению, был надежным средством выражения
речи. "Ты с силой поставишь свою чашку", - написала мисс
Теодосия, - "Я знаю, что ты пьешь чай! - когда я рассказываю тебе маленькую
историю о побелке Теодосии Бакстер. Но стоит ли мне ее рассказывать? Зачем
выставлять напоказ слабости Теодосии Бакстер, когда до сих пор она выдавала себя за
сильную? Серьезно, Корнелия, я сам себе удивляюсь не меньше, чем ты.
(о, я расскажу это!). Ты помнишь свою матушку Гусыню? Маленькая
удивленная старушка, которая вздремнула у дороги и, проснувшись, обнаружила ее
нижние юбки, обрезанные до колен? "О, боже мой, неужели это я!"
воскликнула она. Я не уверена, что это были только ее слова, но сойдет и так. О,
боже мой, неужели это Теодосия Бакстер! Изумленная Маленькая старушка
Леди, насколько я помню свою матушку Гусыню, прибегла к простому средству:
пошла домой и позволила своей маленькой собачке решить, она ли это. Но у меня нет
маленькой собачки.

"Они были настолько всерьез, чтобы обелить меня, Корнелия! Вся схема была
такая отважная Малютка, и Бакстеры, от начала творения, есть
восхищались мужеством. Живой, болтливой была Эванджелина, а тихой
та, которая должна была быть Эванджелиной, была такой, какой и должна была быть другая
- "Стефаной", наводящей на мысль о сверкающих темных глазах под кружевной
мантильей, подобранной в тон глазам. Так судьба игра ее немного
анекдоты. Ребенок ... но что я знаю о ребенке или вы знаете детей? У него
было шесть пальцев на ногах, и я, возможно, зря их увидел; так что же, мы упускаем наши
возможности. Его назвали в честь дедушки как раз вовремя, но
имя, моя дорогая, имя! Элиу. Ты слушаешь? _Elihu_! Но они
предложили ему смягчающее "подачку" от "Ланселот" в качестве второго имени, и
что может ребенок делать? Дети маленькие виновниками ошибаюсь
лояльность".

Мисс Феодосии было хорошее время. Ее трезвый настроение прошло. Она
с удовольствием продолжала писать, описывая весь этот маленький эпизод Корнелии
Данлэп. Приятно было освежить его в памяти. Она снова почувствовала
тягу к этим горячим мольбам. Она продолжала вспоминать другие вещи
о маленьком Элиу Ланселоте, помимо его имени и пальцев на ногах. Она
вспомнила, как серьезно он смотрел на нее, какие крошечные и мягкие у него были руки
.

- Эта маленькая коробка в виде дома рядом с моим, Корнелия, о которой я тебе рассказывал
IT. Что ж, сейчас он так же полон, как и был пуст, и даже немного полнее.
Бог знает, сколько в нем всего! Но приятно видеть, как идет дым
из трубы; _это дружелюбно_.

Раньше она не думала об этом как о чем-то общительном и дружелюбном. Мысль
казалось, только пришел к ней. Она была довольно веселая нравом, когда она
закончила свое письмо к Корнелию Данлэп и аккуратно сложил ее. Если бы она знала
но ей было жаль Корнелию, которой не было по соседству с
дружелюбной маленькой коробочкой.

Она заварила чай и отпила его маленькими глотками, приготовила золотистые тосты и открыла
выглядевшая загранично коробка какого-то желе. Медленно поедая, она
медленно строила планы. Нет, у нее не будет постоянной горничной - да,
она перенесет свои вещи в комнату, выходящую окнами на соседний дом.
Во всяком случае, до тех пор, пока ей не надоест наблюдать за общительной струйкой дыма.

Теодосии Бакстер еще не приходило в голову, что она ни словом не обмолвилась
Корнелии Данлэп о том, что они снова отправятся в путешествие. Когда это произошло
она вдруг громко, но тихо рассмеялась.

"Я забыла, ради чего начала это письмо! Я никогда не упоминала об отъезде
опять! А теперь-я рад. Кто хочет поехать? 'Восток, Запад, хамье по
лучшее. Даже хамье соседству с немного сухими товарами коробки".

Конечно, было обещание позволить этим забавным детишкам обелить себя
ее--

"Это обещание Бакстера; не пытайся уклониться от него, Теодосия Бакстер",
она сказала.

В следующий полдень она видела ее платья болтались из соседней
бельевая веревка. Они не были успешно мотались; Мисс Феодосия понравилось
видеть их обвешанные симметрии, похожи на приличные строки. Блузки
болтались также в неприличных позах. Одна висела на единственном рукаве. Но
это было еще не все - некий слабый намек на что-то худшее, чем
отсутствие симметрии сохранялось в сознании мисс Теодосии. Они были
особенно грязными после путешествия; от них все еще пахло землей и
пятнами от путешествий. Они не выглядели чистыми!

Мисс Теодосия застонала. "Это может быть воронение разводов", - сказала она, но есть
было слабым утешением в вороненые полосы. У нее театральный бинокль и
всмотрелся через них в ее любимого платья. Снятые с близкого расстояния,
они, несомненно, были с голубыми прожилками, и им явно не хватало снежной
белизны, которой требовали ее строгие принципы стирки.

Время от времени из дома выходили маленькие фигурки и кружили вокруг
бельевых веревок, критически осматривая их содержимое. Мисс Теодосия увидела
один из них - это был ребенок с порога ее дома - подозрительно держал (это
должно быть сомнительно!) тонкую одежду и взволнованно рассматривал ее часть
. Она увидела, как ребенок метнулся обратно в дом и снова появился на свет.
он тащил за собой стройную молодую прачку. Они вместе осмотрели помещение.
Мисс Теодосия взяла свои очки и поднесла маленькую пару к глазам.
Она увидела оба встревоженных молодых лица. Лицо
жизнь Стефаны была напряженной и измученной заботами.

Мисс Теодосии было тридцать шесть лет, и все эти годы были
комфортными и беззаботными. В естественном порядке ее приятной
кочевой, роскошной жизни ей редко доводилось близко соприкасаться с
измученными или напряженными лицами; этот контакт через маленькие прозрачные линзы
казался поразительно близким. Худое и встревоженное лицо Стефаны, маленькая спинка ребенка
, согнутая, как у старой женщины, - именно на них
Мисс Теодосия смотрела сквозь свои жемчужные очки. Она забыла взглянуть на
одежду, которую дети с таким беспокойством разглядывали. Внезапно мисс
Теодосия Бакстер - путешественница, которой улыбнулась удача - обнаружила, что она так же
озабочена успехом маленького смелого проекта Стефаны, как и эти двое
молодые люди в поле ее зрения, но внезапно и необъяснимо,
по новому мотиву. Стройное, измученное маленькое создание - и это
еще более крошечное, усталое маленькое создание - не должно потерпеть неудачу! Проект stout должен
увенчаться успехом!

Стефана отнесла спорную одежду обратно в дом и перестирала
она была насквозь мокрой, когда она снова повесила ее рядом с остальными.
В течение дня этот процесс повторялся несколько раз, пока в
с наступлением ночи, весь мытье стекал, вновь промыты и мокрые. Мисс Феодосия
кивнул одобрительно головой; у нее были свои причины радоваться, что
мыть было остаться на ночь.

Это была беззвездная, безлунная ночь-ночи, чтобы успешно бродят
веревках.

Мисс Феодосия бродил. Маленькая коробка из-под галантереи, полная детей, казалась
маленьким расплывчатым пятном, чуть темнее темноты. Дети спали
глубоким сном детства и его неустанного труда. Сон
разглаживал огрубевшие маленькие нервы Стефаны нежной рукой и
укрепляя свое мужество перед предстоящими еще более напряженными трудами.
Усталая маленькая ручка Эванджелины - и язычок - отдыхали.

Мисс Теодосия кралась тихо, чтобы не потревожить маленький домик-самшит.
У нее была нечистая совесть бродяги, от которой сердце ушло в пятки.
она услышала, как хрустнула ветка под ногами. Она поймала себя на том, что
прислушивается, затаив дыхание в легкой панике. Ни звука пробуждения
спящие, но, должно быть, веток больше нет.

"Я должна добавить постскриптум к письму Корнелии Данлэп", - подумала она.
"Это было бы захватывающим завершением! Корнелия сказала бы: "Лоук-а-дейзи
меня это _can't_ быть Феодосии Бакстер!' Она не нуждается любая маленькая собака".

Безопасный в своем доме еще раз, Мисс Феодосия вздохнули с
рельеф. Спасен! Но предстояло совершить еще одно путешествие в тот регион.
за расплывчатым маленьким пятном коробки. Было слишком рано успокаиваться.

"То, что я сделала один раз, я могу сделать и дважды", - неустрашимо похвасталась мисс Теодосия,
хотя при приближении второй вылазки ее мужество
неожиданно иссякло. "Я имею в виду, если у меня есть чашка чая-сильный", - она слабо
приложил к ней похвастаться. Это займет больше ее там второй
время. Она, действительно, необходима кофеварка.

Мисс Феодосия пенсию в одиннадцать, усталый, но довольный. Она даже улыбнулась
в нее сырые пальцы, когда пальцы были Феодосии Мисс Бакстер была
промокшие до!

На следующее утро ребенок и еще более наивный ребенок появился у нее на пороге.
Она довольно покачивалась на крыльце.

"Она их гладит! - Стефана их гладит! Нет, я не могу сесть; она
сказала не делать этого. Она погладила одно платье три раза. Забавно, как утюги
прилипают, правда? Нет, не смешно - боже милостивый! Ты бы видел
У Стефаны щеки, и она обожгла оба больших пальца - я дорожу Элли
прочь с дороги, и она запретит Каррутерсу приближаться ни на шаг. Она их погладит.
Стефана их погладит. Ты не можешь отговаривать Стефану! Прошлой ночью я
вроде как думал, что ты сможешь, но кло красиво белели ночью
. Стефана сказала, что это из-за ночного воздуха. Там не было ни единой жилкой
уехал сегодня утром. Мы положим твои деньги в мамину свадебную
сахарницу, и когда она вернется, мы спросим ее, не хочет ли она
немного сахару!"

Весь день Стефана трудилась и переоборудовала. Была ночь, когда она отправила одного из
детей скучать по Теодосии с ее дневной работой. Тот, кто пришел, был
Каррутерс, болтливая и глухая. Мисс Теодосии не нужно было ничего
говорить.

"Стефана говорит, что там есть несколько поцелуев, но самые худшие
приходятся на подмышки и на то место, где они сморщиваются. Стефана надеется, что вы
извинитесь за морщины — она считает, что они разгладятся. Она собиралась прийти и всё объяснить,
но она легла спать. Эванджелин тоже ушла, чтобы успокоить ребёнка.
Стефана говорит, что тебе не нужно платить столько, сколько ты рассчитывал,
учитывая поцелуи и морщинки...

«Я всегда плачу за свои платья одинаковую цену», — сказала мисс Феодосия,
забыв о болезни мальчика. Она положила деньги в копилку.
маленькая ладошка Каррутерса и смотрела, как он убегает с ней домой. Мисс
Теодосия выглядела счастливой. Она чувствовала приятное маленькие хитрости на нее
чувства как будто маленькие чумазые руки были их мелодии, игры тендер
мелодия. Выжженная, неумелый молодой руках-Стефана это. Маленький
мелодия жалобно звенел в ее ушах. У нее было видение Стефана надрывается
над гладильной ее платья и, подойдя к кровати исчерпаны, когда
труд был окончен. Глаза мисс Теодосии следили за удаляющейся Каррутер
маленькой фигуркой, пока она не достигла Дома Маленьких детей и
скрылся из виду. Какое отношение имела она, Теодосия Бакстер, к домам
с маленькими детьми? С каких это пор они стали привлекать
ее - удерживали ее нежный, задумчивый взгляд? Что она сейчас здесь делает,
пялится? Теодосия Бакстер!

Стефана старательно сложила платья в отдельные газетные свертки
и положила их на вытянутые руки Каррутера. Теперь они были
сложены на крыльце мисс Теодосии. Она забрала их и превратил
с ними в дом.

"Я открою их, - подумала она, - и встряхнуть их. Я должен сказать ей
в следующий раз отправь их домой, не складывая, или я могу сходить и забрать их сама
.

Отколов множество булавок Стефаны, она вытащила одно из платьев. Это
starchily скрипели под ее руки; он открыл перед Мисс Феодосии по
ужас видения. Она издала стон.

Где, сейчас, была в том, что ранимость-струнная мелодия?




ГЛАВА II


Мисс Теодосия увидела розовое. При этих словах в ней поднялся почти гнев.
разрушительный, жалкий результат тяжелого труда Стефаны. Результат красиво свисал
со скрипом с ее рук, открывая новые морщинки и
прокаженный пятна крахмала при каждом движении. Что было в этой связке будет
в остальных-не было никакой надежды.

В детстве Теодосии Бакстер она играла в "Там было два"
"Дози", хорошую и плохую. Хорошая Дози часто отсутствовала
дома, но иногда была склонна появляться в неожиданные моменты, к
смущению Плохой Дози. Топать ногами так же, как она, плохо 'Dosie
не всегда мог управлять не званный гость подальше.

"Она мне не нравится!" маленький грешник когда-то говорил.
"Она... она пристает ко мне!"

Теперь Добрая Дози проповедовала.

"Подожди! Сосчитай до десяти!" - поучала она. "Не злись еще больше, иначе увидишь
красный вместо розового. Подумай о обожженных пальцах этой бедняжки ... Подумай о том, что
ей пришлось лечь в постель, когда она оправилась...

- Я не удивляюсь! - отрезала Плохая Дози.

- Подожди, подожди! Разве ты не собираешься вести себя хорошо? Ты помнишь, что ты раньше
делал, чтобы помогать? Ну?"

Мисс Теодосия высыпала крахмалистую массу поверх других газетных пачек
и довольно неожиданно опустилась на стул. Она увидела маленького ребенка,
которому читали проповедь и который каялся, стоя на коленях, со сложенными руками, говоря: "Теперь я..."
хромой укладывает меня спать".

В комнате было очень тихо. Глаза мисс Теодосии закрылись и снова открылись
. Это было так, как если бы она сказала: "Теперь я хромаю". Легкая улыбка тронула
уголки ее рта. Она больше не видела даже розового.

Она проворно поднялся и начал поворачивать ее манжеты. Во-первых, она бы
Сборка кухонного очага; он должен рычать и огрызаться, причем все работы он имел
делать на ночь. Она нагревала много воды, потому что только кипяток
мог удалить ужасный крахмал Стефаны. Пока вода нагревалась, она
ела свой ужин.

"Это должен быть хороший, сытный ужин", - улыбнулась эта кроткая мисс
Теодосия. - Мне нужно набраться сил! Никакого чая с тостами и джемом.
Сегодня на ужин. Она разогрела дымящуюся сковородку и поджарила кусочек стейка
. Она приготовила маленькое воздушное печенье и сварила кофе,
ароматный и крепкий. Ежеминутно, прочность Мисс Феодосии по "встал." Она
заходил по кухне бодро, когда она запущена на
работа в ночное время как это? Приключение!--назовем это приключением.

Работа для мисс Теодосии всегда означала нечто такое, что делали другие люди
семья Стефана, их матери, братья и отцы. Что она
она сама это сделала, нежная, медлительная игра на работе, вряд ли заслуживающая такого названия
. Немного вытирания пыли, приготовления чая с тостами, заправки постели, готовки.
из чистой любви к кулинарии, что они учитывали в задании мисс Теодосии?
подведение итогов заданий?

Всегда был кто-то, кто выполнял ее тяжелую работу. Она выносила белье и относила обеды; три раза в неделю ее подметали, скребли и приводили в безукоризненный вид...........
...........
.......

Но сегодня вечером ... сегодня вечером все было по-другому. Это должны были быть не игры на работе.
Мисс Теодосия галантно воспользовалась случаем - действительно, восторженно.
Волнение от предвкушения пробежало по её спине. Она приготовилась к этой ночи.

 Погрузив платья в горячую воду и поужинав, она с большим трудом натянула верёвки для сушки белья от угла до угла своей кухни, приготовила гладильную доску и достала давно не использовавшиеся утюги. В восемь часов она остановилась перевести дух. Крахмал Стефаны по-прежнему
сопротивлялся всем попыткам расстаться с платьями мисс Теодосии; требовалось
больше горячей воды. После ещё одной паровой ванны их охладили,
выжали и развесили на бельевых верёвках в жаркой кухне.
Затем мисс Теодосия временно покинула поле битвы.

Теодосия Бакстер вернулась из своего путешествия в этот маленький городок предков.
у нее был слегка тревожащий привкус во рту. "Расселение
Down" в тридцать шесть вовсе не было ей на ум; она не осядет
вниз!

"Если я поймаю тебя делать это, Феодосия Бакстер!", - сказала она. "Если я поймаю тебя
состариться! Если почувствуете, что она надвигается, упаковать и запустить для
Рим! Или Париж! Или Туркестана! Начать в любом месте! Продолжай!"

Но почувствовала ли она это уже сейчас, еще до того, как были надеты все ее плавки?
распаковала вещи? Она была немного напугана определенными признаками. Теперь, когда она
тяжело села - почему она тяжело села? Если кто-то обозвал
на ней множество маленьких услуги, так что она должна снова подпрыгивают вверх,
сразу--маленькие пронзительные голоса: "мама, где моя шапка?" "Мама,
сделай так, чтобы Джонни перестал надоедать мне!" "Мама, приезжай скорее!" Если бы большой Джон был
пришел к ней домой, требуя ее времени, сочувствия или услуг--

"Никаких маленьких Джонсов - ни одного большого!" Она вздохнула. "Это с тобой так случилось",
Теодосия Бакстер? Ну, ради всего Святого, никому не говори! Сохранить
смелый фронт".

Она немного подремала в кресле-качалке, пока ждала. Ее жалобные
грезы приняли форму трезвого маленького сна, в котором некая Теодосия
Бакстер оказался на трость, а другой шел бодро и моложе среди
Джонс. Как Theodosias было тридцать шесть.

"Пощадите!" - воскликнула она, проснувшись. "Где моя трость? Я должна пойти погладить
Платья Стефаны!" Она почувствовала себя странно отдохнувшей. Странная мечта освежиться
одна! Она поймала себя на том, что с добротой думает о Стефане.

"Я надеюсь, что она крепко спит, и жалостливая маленькая девочка-ангел в
шапочке медсестры под нимбом соскользнет вниз и вылечит ее большие пальцы, прежде чем она
проснется ".

Утюги, которые она поставила на разогрев, были слишком горячими. Должна ли она выбежать
на улицу, пока один из них остывает, и затаиться в засаде, чтобы поймать
маленького ангела-кормилицу в полете или, возможно, трепетно несущегося вниз, к
Стефана на падающую звезду, нарушая все ограничения скорости! Это была ночь
для приключений. Дикий ездить becapped и окружностей маленькие небесные
в очки будет приключение! Мисс Теодосия рассмеялась по-девичьи,
совсем не нервным смехом, напоминающим звук трости, и приятный звук нарушил
полуночную тишину.

Платья были достаточно сухими, чтобы их можно было скатать в тугие жгуты. Тот, который она написала
гладить так, как было. Она начала, как только утюг достаточно остыл.

Мисс Теодосия трудилась - искала приключений - от долгих часов до
коротких. Это было непривычно надрывается, и, как и Стефана, она сожгла ее
превью. У нее были здравый смысл и навыки, которые любезно дает возраст, в ее пользу
и медленно ее нежные пальцы устраняли разрушительные последствия
терпеливых усилий Стефаны и извлекали прекрасное совершенство из кажущейся разрухи.
Но процесс был утомительным и долгим. Это было бы лишь половиной работы.
если бы мы начали с самого начала, а не с бедняжки Стефаны.
конец.

В полночь, Мисс Феодосия сделала себе чашку чая и отпила их
жадно. Запястье, оба больших пальца и испытующий указательный болели; она
была усталой и растрепанной. Но дух приключений отказывался умирать.

Огонь раскалился докрасна, и утюги должны снова остыть. Мисс Теодосия
на этот раз выскользнула в мягкую темноту.

"Будем надеяться, что тетя Сара "вяжет быстро", - думала она с
лукавыми глазами. "Но если она этого не сделает... Теодосия Бакстер, дорогая, если тетя
Сара вяжет медленно, тебе понравится! Я не собираюсь тебя отпускать
. Бакстеры, которые начинаются, заканчиваются. "

На улице был тусклый звездный свет. Мисс Теодосия слишком поздно увидела
ангела-кормилицу верхом на своей звезде, ее маленькая шапочка и нимб были сдвинуты набок из-за
скольжения под уклон в космосе. Она слишком поздно увидела, как она вошла в
темный Детский домик - но она видела, как она вышла. Отчетливо,
маленькое белое пятно на бархатном фоне. Мисс
Теодосия совсем чуть-чуть вздрогнула - нужно ли ее щипать, чтобы разбудить?

На время тиканья часов маленькая небожительница, казалось, заколебалась,
как будто ожидая, когда ее звездный конь приблизится к ней. Затем,
плывущий, а не идущий, он, казалось, скучал по Феодосии, туман расплывчатого
белого цвета приближался. Она приблизилась к мисс Теодосии, и это была не та
ангел-сиделка в чепце и сияющем нимбе. Это была Стефана!

Девочка была в ночной рубашке. Одного взгляда в ее широко раскрытые невидящие глаза
было достаточно; Стефана спала. Тихим щебечущим голоском она говорила
сама с собой. Это было похоже на тихий стон.

"Я должен забрать их обратно! Быстро, прежде чем она увидит; я должен гладить их снова.
Возможно, если бы я снова накрахмаленных них-еще один слой крахмала может скрыть
поцелуев. Она не должна видеть этих поцелуев! Если мама потеряет
шанс... О, я должна вернуть их и накрахмалить им другое пальто! Мама
не должна потерять ее! У меня так болят пальцы!

Она направлялась прямо к двери? Нет, удачное дуновение ветерка
казалось, сдуло ее в сторону, как маленькую пушинку, и она проплыла мимо
. Очевидно, она с тревогой искала.

"Я должна найти их! Быстрее, пока она не увидела! О, вот и поцелуи. Я
вижу несколько поцелуев! Но я не могу найти остальные ...

Мисс Теодосия бросилась вперед в направлении жалкой маленькой фигурки
, но почти так же быстро взяла себя в руки. Лунатики не были
внезапно проснуться. Что же тогда оставалось делать?

"Я должна уложить ее обратно в постель, не дав ей проснуться", - подумала мисс
Теодосия. План напрашивался сам собой. Она схватила свой большой фартук,
скатала его в громоздкую массу и быстро последовала за маленькой фигуркой в ночной рубашке
. Ее шаги по траве были бесшумны. Это было делом одного мгновения
вложить рулон фартука в руки Стефаны. Мгновенно, от
ощущения накрахмаленной ткани в ее руках, напряженное личико расслабилось.

"Я вернула их!" - Пробормотала Стефана, и, как будто с облегчением от этого,
беспокойный сон, казалось, успокоил и погрузил в глубокое забвение
все неприятности. К ужасу мисс Теодосии, Стефана тихо опустилась на землю
и уснула без сновидений. Вот это действительно было приключение! Даже в
двенадцать лет, а Стефана была маленькой, ребенок был слишком тяжелым, чтобы нести его домой.

"Я не решился разбудить ее," Мисс Феодосия закричал, но негромко, как
если из-за страха делать это.

"Тебе не нужно ... тише! Я понесу ее вместо тебя.

Голос, казалось, материализовался из мрака во что-то большое и
высокое и неожиданно близко, что по праву должно было испугать
Мисс Теодосия, но не смогла этого сделать. Позже, снова в доме, среди
своих кандалов, она была поражена.

"Я шел мимо и увидел ее-вы можете сказать, лунатик кстати один
прогулки. Скользит. Теперь, когда я поднимаю ее, мягко поддержит голову-вот и все.
Вперед, марш!

"Сюда", - шепотом приказала мисс Теодосия, хотя он уже двигался в ту сторону.
"Сюда". Человек-тень, которым он был, ступал приземисто, с глухими ударами
его ноги ступали по траве. Шаги мисс Теодосии отдавались мягким эхом.
Итак, они пришли в маленький дом Флэггса.

"В той комнате внутри горит свет, и я вижу кровать. Я уложу ее
вниз, а потом ты сможешь зайти ... и ... э-э... привести ее в порядок.

"Да-да, я подожду здесь", - прошептала мисс Теодосия со странной
серьезностью на лице. Ни Рим, ни Париж, ни где-либо еще не предлагали таких приключений, как это.
не таких. У мисс Теодосии возникло странное чувство
что это тоже был сон - и с Джоном. Проснутся ли они все вместе
?

"Здорова как ненормальная - так и не поняла, что на нее нашло! Но она хочет выпрямиться.
Для меня новая работа; я не привыкла укладывать детей спать.

- О, я тоже не привыкла! - выдохнула мисс Теодосия, - но я могла бы выпрямиться.
первый. Я не думаю, что ты... ты поцеловал ей большие пальцы? Конечно, нет! Она
тихо рассмеялась. "Но я это сделаю".

Теперь настала очередь Человека-Тени рассмеяться забавным, взрывным смехом
как будто он не привык приглушать свой смех, - как будто это
играть Человека-Тень было новой ролью.

"Почему большими пальцами?" прошептал он. "Почему, скажем, не губами или глазами? Я думал, женщины
целуют глаза детей. Надеюсь, я не совершила ошибку, - " как будто у него был
тайное желание женщин целовать на глазах маленьких детей. "Если вы
не против целовать их, когда вы идете там..."

"Я поцелую ей большие пальцы", - твердо сказала мисс Теодосия. "Они были сожжены
за меня их сожгли на костре. Я знаю, как ощущаются обожженные большие пальцы".

Но Человек-Тень упрямо настаивал.

- Вот что я тебе скажу, - сказал он. - Я сейчас вернусь и поцелую ей большие пальцы, если
ты поцелуешь ее в глаза, когда войдешь; в качестве... э-э... одолжения. "Наклонитесь к
маленькому спящему", знаете ли, и "прижмите губы вашей матери к закрытым
голубым глазам". - Казалось, он что-то цитирует.

- Но у меня нет материнских губ, - вздохнула мисс Теодосия, - только такие, как у тебя.
для больших пальцев ... просто больших пальцев. Прости, - добавила она смиренно. С любопытством она
опытные нет ничего удивительного в свою очередь, интимный разговор с
Тень человека, в полночь.

"Это хорошо ... это хорошо", Человек-Тень, - заверил ее. "Только
думал, мне станет немного лучше, чтобы доказать, что это было сделано именно так. Не
любой бизнес смешиваясь с женскими губами и шары детям, в любом случае!
Так мне и надо". И теперь была его очередь быть скромным. - Спокойной ночи.
и он ушел.

Мисс Теодосия оказалась в крошечной спальне рядом с кухней, где иголочка света от
выключенной лампы едва разгоняла темноту
нашла свой путь. Она смутно представляла себе разбросанную по комнате одежду
и на плоских подушках кровати круглое раскрасневшееся лицо
Эванджелины. В корзине для белья рядом с кроватью она смутно различила маленький холмик
, который мог быть Элли Прешес - это была Элли Прешес! Маленький
холмик зашевелился с любопытным, уютным звуком, и тут же Стефана
тоже зашевелилась и замурлыкала. Даже во сне она была маленькой Мамой.
Мисс Теодосия почувствовала, как ее собственное горло сжалось и наполнилось.

Стефана все еще сжимала в руках сверток с фартуком, и мисс
Феодосия не осмелился попытаться отнять его у нее. Она просто устроила
это немного комфортнее и сглаживаются Стефана из. Странно!--как будто в
какое-то другое время, в каком-то ушедшем существовании, она успокоила
ребенка. Казалось, она знала как. Внезапно она наклонилась и поцеловала, не
Большие пальцы Стефаны, но не ее глаза.

- Крахмал! - пробормотала Стефана, когда мисс Теодосия отвернулась. - Кто-нибудь!
достань это! Глубокий сон немного прервался, и сквозь этот перерыв
просочилась нить тревог Стефаны. Затем снова тишина и покой.
Ни звука с кровати или корзины для белья на полу.

Снаружи, в слабом свете звезд, мисс Теодосия глубоко вздохнула. Она
тихо рассмеялась. Любопытно, насколько похожим на рыдание может быть негромкий смех! О,
звездная ночь приключений! Что дальше? Покров
нежной меланхолии мисс Теодосии соскользнул с ее плеч; она больше не испытывала
страха перед старением. Она постоянно видела розовое лицо Эванджелины
на этой плоской подушке и маленький холмик Элли Прешес. Она
вспомнила, каким крошечным выглядел дом изнутри, и сколько
разбросанной одежды она видела. Привлекательное качество пустого
немного одежды! Во внутренней комнате души мисс Теодосии что-то зашевелилось
за запертой дверью.

Утюги слишком остыли, а огонь был слабым. Мисс Теодосия снова пошла
на работу. Работая, она общительно разговаривала сама с собой.

"Приключений становится все больше! Звезды, и ангелы в шапочках, и дети, которые ходят,
пока они спят! И маленькие кучки в корзинах для одежды, которые представляют собой
младенцев! И - Теодосию Бакстер - Мужчину! Ни с того ни с сего! Почему
ты не испугался? Откуда ты знаешь - ты даже никогда не видел его лица - может быть,
он был вором, и мародером, и головорезом!"

Конечно, если воры, мародеры и эти ужасные твари, головорезы, несут
небольшие грузы или спят нежно, как женщины, - и никогда не будят их; если они
вежливы и желают спокойной ночи .... Что это за мародерство и... и
бандитизм?

"Что подумает Стефана, когда обнаружит мой фартук в постели с ней!"
внезапно мисс Теодосия рассмеялась, разрушая чары. "Забавная Стефана! она
проникает в мое сердце, она и ее крахмал - когда они спят!"

Но, проснувшись, крахмал Стефаны достался спине мисс Теодосии и ноющим костям
. Было три часа, когда она была готова лечь спать. Через стулья
а на диване в ее гостиной лежали три выкупленных белых платья,
снова мягкие, очень непринужденные и гладкие. Мисс Теодосия стояла и
восхищалась. Она была полна гордости и усталости. Наконец-то, в тридцать шесть лет,
она поработала по-настоящему; ей нравилось ощущать это своими уставшими костями. Она
любила свою ночь приключений. Жизнь - она любила это. Поэтому она легла спать.
в три, когда птицы начали подниматься. Если бы ее горло - спокойное
и взрослое горло - не сжималось так настойчиво, она бы уснула
смеясь при воспоминании обо всем этом. Вся эта веселая ночь. Почему
разве это не смешно? Почему она не могла рассмеяться? Она села в постели.

На следующее утро после ее приключений ночь, как Мисс Феодосии задержался
роскошно за ее поздний завтрак, вырвались в Евангелины Флэгг.
Что-то в серую клетку развевалось в ее руке, как флаг перемирия.
Эванджелина всегда врывалась во что угодно - в дома, в комнаты и произносила взволнованную
короткую речь.

"Вот Это так! То есть, если это ваше. Стефани говорит, что нужно спросить.
 Это не наше. Боже милостивый, нет! Мы не берём наши аперны в постель. Стефани никогда не слышала о таком. И мы тоже. В постели — прямо в постели! И
 Стефани обнимает его, как и всё остальное! Она говорит, чтобы я спросила у тебя, не твоё ли это,
потому что это не наше и ничьё другое, и это, должно быть, чья-то
вещь, и однажды мне показалось, что я видела серую с белым,
висящую в твоём окне — я имею в виду, на гвозде, но, боже милостивый, что она делала в постели со мной и Стефаной!

Даже Евангелины дыхания имеет свои ограничения. Она остановилась, как сломя голову, как она
началось. Она сматывается в большой, объемной юбкой фартук из ее
понять и расширить его.

- Вот это, если это твое, - выдохнула она, измученная. Она смотрела на него с
своего рода благоговением; это был "аперн" тайны, а не человеческий аперн. "И "
если это не так, возьми это - Стефана сказала не сметь приносить это обратно.
Мы ... мы немного боимся этого, честно. Хотя, конечно, Стефана говорит, что
должно быть, дунуло в окно" - поток речей хлынул сразу
еще..."и "... и" вроде как приземлился на кровать, а Стефана вроде как схватила
она думала, что это Элли Прешес. Но, боже милостивый!

"Сядь", - сказала мисс Теодосия, улыбаясь. "Разве это не утомит вас, чтобы соединиться с
так быстро, как это?"

"Некоторые", - призналась Эванджелин", но я не возражаю. Что я имею в виду, так это
призраки ... призраки и еще какие-то с ... с ногами. Она понизила голос. "Я
видела однажды прошлой ночью".

"Милосердный боже!" Мисс Теодосия вздохнула.

Эванджелина торжественно кивнула. - В окно. Я проснулась, почувствовав запах, и
Увидела, как он летит по траве. Белый. Слинки.

"О, только не... слинки!" - запротестовала мисс Теодосия, внезапно вступившись за
призрак-с-ногами.

"Пружинка", прочно. "Я думаю, что я бы завизжала прямо, если бы я не
вспомнил ребенок. Элли драгоценных страшно трудно уложить спать
второй раз. Вы не слишком хорошо знакомы с младенцами, не так ли?

Опять - так скоро! К мисс Теодосии вернулось смирение.

"Мы знакомы, приходите к нам домой! Мама говорит, что дети - это здорово!
край... край...

"Педагоги?"

"И это все! Боже милостивый, тогда я думаю, что мама получила высшее образование!"

После отправления Евангелины, Мисс Феодосия ставя кофейную чашку и
отдалась смех. В комнате повисла приятный звук
это.

"Ты бы п-прислушалась к себе, Теодосия Бакстер!" - воскликнула она наконец,
запыхавшись. "У тебя действительно счастливый голос!"

Днем к мисс Теодосии пришла компания старых друзей.
когда она сидела на крыльце своего дома. Они сказали, что намеревались подождать
до надлежащего времени, согласно этикету, для визитов к вернувшимся
путешественникам.

"Но мы так хотели увидеть вас после всего этого времени", - сказал один из них
. "Мы решили, что не можем дождаться, когда будем вести себя прилично. Кроме того, это было бы
таким риском. Пока мы ждали, ты снова сбежал. Это было действительно наше
единственный способ. Дамы, вы только посмотрите, какой прелестной и белой она выглядит! Совершенно
безупречно! Говоривший вздохнул. Ее собственное платье было темным в крапинку.
"Не понимаю, как ты это делаешь! Я говорю Эндрю, что лучше оденусь в белое, чем в бархатное.
Мне это нравится! Но там я не могла выкроить ни минуты, чтобы надеть эти
платья; мне потребовались бы целые дни, чтобы привести их в порядок. Конечно, с тобой
все по-другому. Не думаю, что вы хоть раз в жизни поработали с гладильной доской.
- Да.

Мисс Теодосия серьезно покачала головой. "Нет", - сказала она, и любопытные морщинки вокруг ее глаз углубились.
"Я никогда этого не делала... ни дня... в своей
жизни".

"Так я и думал! Так я и сказал Эндрю. "Теодосия Бакстер"
"не знаю, что такое работа", - сказал я ему. Некоторым женщинам достаточно легко
носить красивые белые вещи. Самая простая вещь в мире!"

Загадочная Маленькая мисс Феодосия улыбка задержалась на ее губах и в
окна ее глаз, а она смотрела мимо жена болтливого Андрея,
через нее лозы, в маленьком домике у детей по соседству. Ей
показалось, что она слышит, как Стефана поет, высоко и сладко, над своей работой.
Подождите! - это было не пение!

Одиночный вопль перекрыл чистый гудящий шум, который мог быть
Stefana. Потом другой... третий!

- Кто-то ранен! - закричала мисс Теодосия, подобрала свои гладкие
белые юбки и побежала.

Снова этот ужасный вопль! Мисс Теодосия на бегу оглянулась через плечо.
она давала указания своим испуганным посетителям.

"Вызовите врача по телефону - любого врача. В боковом холле - на столе!" Но
может ли врач спасти жизнь этого ужасного визга? Если он когда-то пришел
больше-он пришел! Мисс Феодосия невольно закрыла глаза, чтобы отгородиться
в глазах ужас.

"Милосердный боже!"

Она поспешно открыла их, почувствовав мягкое столкновение с собой.
Эванджелина.

"Кто это? Это ребенок? Я послала за доктором". Полузабытые,
наполовину прочитанные "Скорая помощь" смущенно теснились в ее голове. Теплая вода и
горчица - это было от кровотечения - нет, нет - яд! Но вы применяли ее
внутрь или снаружи? Что там было насчет того, чтобы положить пациента на холм - ногами
выше - или это были ноги ниже - вниз по склону?

"Отвези меня туда, быстро! Мы должны сделать все, что в наших силах, пока доктор... О,
бедный малыш!

"Боже милостивый, боже мой! Элли Прешес ест хлеб с патокой.
Он только Эт один ломтик, и большинство о том, что на его улице. Они не
в небе слона гораздо хуже, нежели патоки с эл.."

— Вот! О, вот! — ещё один скорбный крик разорвал воздух. — О, это!
 Что это? Кто это?

 — Боже милостивый, да это же Каррутерс свистит в свисток. Он тебя напугал? Он действительно делает это довольно громко, когда набирает пар; видите ли, он не знает, насколько громко он это делает, потому что он глухой. Мы не можем заставить его замолчать, но мы разрешаем ему свистеть, только когда он особенно хорош, как сказала мама. Стефани нашла его
умывающимся этим утром, и она позволила ему...
Быстрее, закройте уши! Он снова уходит!

Но на этот раз мисс Теодосия услышала, не будучи вооруженной. К ее собственному удивлению,
она слушала почти с удовольствием. Иметь возможность издавать такой звук!
Сама его жизненная сила и молодость вызывали восхищение.

"Если бы я могла это сделать ..." - начала мысль мисс Теодосия, затем поспешно оборвала себя.
перед ней возникло мысленное видение себя в роли паровой машины
свисток.

"Ты делаешь это таким образом", - объяснила Эванджелина, засовывая указательный палец в
каждый уголок рта и готовясь выпустить пар.

"Нет, нет, я не делаю этого никаким способом!" Мисс Теодосия с улыбкой запротестовала. "Сделай
ты думаешь ... ты думаешь, что, возможно, он будет достаточно вознагражден за
стиральная собственное лицо, теперь? Потому что, видите ли, у меня есть абоненты на мой
крыльце сидели".

- Боже милостивый, я вижу их! Я пойду направо и остановлю Каррутерса! Это
То, что сказала Стефана - что мы должны помнить, что ты не в Европе
сейчас.

"Мне кажется, я слышала там свистки пара!" Мисс Теодосия улыбнулась. Но
Трезвый ум Эванджелины продолжал развивать свои мысли.

"Стефана говорит, что если ты повесишь что-нибудь красное, когда будешь спать, или
у тебя будут посетители, или еще что-нибудь, то она заставит нас сыграть в похороны".

"О, нет ... только не это!" Не красное знамя предупреждение может оправдать играть
похороны.

"Ну, держите ваше дыхание, потом. Мы не можем делать много шума, держа наши
вдох! Стефана чемпион Держите ваше дыхание-РП. Вы серьезно
длинный вдох-это путь...", но, уже, Мисс Феодосия была на ее пути
дома. Она обнаружила, что ее абоненты движется возбужденно о чем. "Центральный спросил, что
врача, и для жизни меня я не мог вспомнить, гостиная врача
имя в этом городе. "Кто-нибудь", - сказал я ей. "Скажи ему, чтобы шел скорее".;
должно быть, кто-то умирает в поместье Литтл Флэгг".

Мисс Теодосия подняла руку, останавливая поток слов миссис Эндрю.

"Он перестал умирать - послушайте! Теперь все тихо; это была всего лишь игра. Я пойду.
Направляюсь в Центральную. Извините, я отойду на минутку ... Я имею в виду, еще на минутку!"

Но "Сентрал" хорошо выполнила свою работу - не считая остановки. По дороге уже мчался автомобиль
; за ним тарахтел
управляемый второпях багги. Мисс Теодосия увидела, как они оба остановились у дома
литтл Флэгг. Она улыбнулась. Там от нее не требовалось никаких объяснений или извинений.
Эванджелина была там!




ГЛАВА III


После ухода посетителей она сидела на крыльце, размышляя о странных мыслях мисс
Теодосии. Мужчина, идущий по дорожке перед домом и приподнимающий мягкую
фетровую шляпу, прервал самую странную мысль из всех.

"Прошу прощения. Здесь кому-то нужна помощь? Мне сказали..."

Мисс Теодосия откровенно рассмеялась.

"Мне действительно нужна помощь. Вы когда-нибудь были паровым свистком? Ты засунул два пальца в
рот, по одному в каждый уголок - я пытался набраться храбрости, чтобы сделать
это!"

Фетровая шляпа покатилась по ступенькам, незнакомцу понадобились обе руки.

"Вот так?"

"Да-с. Знаешь, я никогда не видел парового свистка. Это было то, о чем я
мечтал".

"Слышал такой? Потому что я могу продемонстрировать".

"Не надо!" Мисс Теодосия заткнула уши.

"Я слышала одну ... демонстрацию. Я подумала, что, по крайней мере, кто-то умирает".

"О, это было "требуется помощь!", я понимаю. Значит, мои услуги не требуются.
значит, это была ложная тревога.

Мисс Теодосия вскочила на ноги, вспомнив о хороших манерах. - Это была правда.
хватит тревожиться; не могли бы вы присесть? Я думаю, моим нервам нужен врач ".

"Разве я называл себя врачом? Я исправившийся врач, мадам. Это немного
— Я уже много лет не выходила из дома. Но я подумала, что в очень срочном случае — ну, знаете, приступ или что-то в этом роде — спасибо, я не буду садиться. Меня ждёт работа.

Мисс Теодосия вежливо наклонила голову, но любопытство охватило её. Как же ей всё было любопытно!

"Хотела бы я знать..." — начала она.

"Да, мадам?"

«Какая работа «вызывает» реформированных врачей. После того, как они... уйдут».

Громкий, безудержный смех незнакомца почти напугал мисс
Теодосию. Почему? Она никогда раньше не слышала такого громкого, безудержного смеха. Она слышала громкий, сдержанный смех — когда? Прежде чем она успела
ответ ее собственная мысль, или незнакомец мог ответить ей говорил запроса
спешите маленьких ножек звучало. Может только Эванджелин ноги сломать скорости
пределы подобного.

"О, мисс Теодосия ... О, я не хочу вмешиваться, но совсем скоро он
уйдет..."

"Он ушел", - вздохнула мисс Теодосия, когда девочка подошла. "Вы не должны
снова прерывать таким образом, если только это не очень срочный случай - припадки или
что-то в этом роде". Несмотря на досаду, она улыбнулась. - Кто был тот мужчина,
Эванджелина, который только что ушел?

"О, я не знаю ... Я не была знакома с его спиной; это каждая частичка его тела
я видела. О! о! о!"

- Эванджелина Флэгг, в чем дело?

- Вы когда-нибудь трахали мужчину, мисс Теодосия? Жестко, ужасно жестко? Стефана
говорит, что это достаточно плохо - возбуждать женщин. У нее ужасные времена! Мы
не можем избавиться от скованности, я помогала. Она справляется сама! "
Внезапно, без предупреждения, Эванджелина разразилась серией пронзительных
воплей.

"Остановите меня! Остановите меня! Не п-позволяйте Стефане услышать меня! Не дай мне смеяться!"

Это было срочное дело-подходит или что-то, конечно! Мисс Феодосии по
глаза искали на горизонте реформирования врача. В отсутствие одного, она потрясла
Эванджелина.

— Немедленно прекрати! Прикажи себе остановиться; сосчитай до десяти!

 — Раз! Два-а! Три-и! — закричала Эванджелин, считая до десяти. Десять отдельных
криков. Затем она резко замолчала.

 — Боже милостивый, я остановилась! Надеюсь, Стефани не слышала. Но она
не была; она плакала. Я оставил её плакать. Если бы вы могли прийти...
Честно, мы ничего не можем сделать! Мы думали, что вы, наверное, разбираетесь в мужчинах.

Мисс Теодосия никогда не разбиралась. Не в таких ужасных вещах!

"Он стоит один, раскинув руки! Я не хочу возвращаться.
Если я вернусь, то буду смеяться, а если я буду смеяться, то Стефани заплачет. Она не думает, что
это п-забавно. Крики, по-видимому, возобновлялись, и мисс Теодосия
снова прибегла к суровым мерам.

- Сосчитай до десяти! - потребовала она, дрожа.

Они вместе вернулись к таинственному чему-то, что стояло особняком
с вытянутыми руками. Оно было в такой позе, когда они приблизились к нему. Мисс
Теодосия подумала, что это чертовски забавно; ужасное желание завопить, как
Эванджелина овладела ею. Она поспешно сосчитала про себя до десяти.

"Я ничего не могу с этим поделать!" - причитала бедная Стефана. "И Элли Прешес
влезает в нее и заставляет ее ходить! Теперь он в ней ".

"Оно движется!" - взвизгнула Эванджелина, когда чудовищно жесткая рубашка
слегка съехала в сторону. Стефана, преисполненная энтузиазма и
душевной щедрости, накрахмалила не только грудь, но и всю
рубашку. Она проделала это тщательно. Результат был пугающим. Это была
ужасная рубашка!

"Скажите мне, что делать, кто-нибудь, скажите мне!" - взмолилась маленькая прачка.
"Я не крахмалила его, и, кажется, оно стало еще жестче".

- Кипяток, - выдохнула мисс Теодосия, слишком измученная своей борьбой.
чтобы не рассмеяться, чтобы продолжить речь.

"Подождите! Никто не смей лить кипяток, пока я не вытащу Элли!
Прешес! Подойди к Эванджелине сию же минуту, дорогая... Нет, они
не будут его варить!

Появилась Элли Прешес, ликуя. Глухонемой маленький Флэгг
появился, чтобы увеличить количество вокруг Ужасной Футболки. Стефана вытерла
слезы. У мисс Теодосии было ощущение, что на нее смотрят снизу вверх, что на нее полагаются
. Она с радостью воспользовалась случаем. Как и Стефана, непривычная к мужским объятиям
, она все же шагнула в пролом. Не привыкшая отдавать приказы, она
отдала их.

"Эванджелина, вы с Каррутерсом присмотрите за ребенком. Стефана, пойдем со мной.
Принеси...это".

Они вернулись в большой дом, она с этим новым и опьяняющим
чувством значимости, а Стефана в Ужасной рубашке.

"Чье это... это?" - спросила она, указывая на поскрипывающее белое платье.
"Что ты с ним делала?"

"Крахмалила его", - пробормотала бедная Стефана. - На это потребовалась целая упаковка. Он сказал,
что любит сухарики. "Добавь побольше крахмала", - сказал он маме, и
она всегда так делала. Я так и сделала. Я подумал, что если он сказал ...

"Если кто сказал?" Потребовалось много времени, чтобы установить личность владельца
Ужасной рубашки.

"Если он сказал, то человеку, которому она принадлежит".

- Какой мужчина... кто?

"Человек, который пишет вещи".

"Какие вещи?"

"Мы точно не знаем. Эванджелина думает, что трактаты. Она говорит, что его комната была
вся заполнена половинками листов бумаги - они валялись повсюду. Она увидела
"Боже милостивый" на одном из них. Возможно, это проповеди. Мать всегда посылала Эванджелин
дом с его мыть; я никогда не ходил. Он очень хороший человек ... о, вот почему
Я чувствую себя так плохо о его рубашку! Мне было бы все равно, даже если бы он был...
неверующий!

"Благослови вас бог!"

Мисс Теодосия внезапно повернулась и обняла Стефану и рубашку.
"Не беспокойся больше, - сказала она. - мы с тобой сотворим с этим чудеса".
Рубашка тракториста! Стефана, поставь чайник, и мы приступим к делу!
Нет ничего такого, чего не смогли бы сделать два решительных человека, как только они задумаются об этом.
"

Вместе они трудились, и случилось невозможное. Теодосия Бакстер сделала
мужчину! Ей - и Стефане - удалось удалить крахмал из
окружающей области и поместить его за пазуху Ужасной рубашки. Они нанесли много
крахмала. Вдохновение, похоже, пришло к мисс Теодосии. Даже
ужасно задача по глажению одежды, что грудь пока он переливался и сиял в
совет-как мятая раздолье было достигнуто длина. Мисс Феодосия
по праву гордился собой-и Стефана, она настаивала на том
Стефана, в ее триумфах.

"Эврика!", ликовала она. "Позвони Эванджелине, Стефане и Элли Прешес, и
Каррутерс! Позови китайца, если хочешь, и скажи ему, чтобы он посмотрел на
это! Попроси его убрать это!"

"В этом городе их нет", - ответила буквально Стефана. "Вот почему
Мама делала груди. Она бы предпочла этого не делать".

"Но я люблю рисовать груди!" - пела мисс Теодосия. "Я никогда в жизни не чувствовала себя такой ценной"
"художница в крахмале, Стефана!"

"Что ж, ты прекрасно справилась - я никогда этого не видела!" - благодарная Стефана.
плакала. "Но я боюсь, что это вроде как ударило тебе в голову. Я думаю, тебе
лучше прилечь".

"Пошлите за исправившимся доктором! Стефана, что ты делаешь с моей
прекрасной грудью?

"Я не буду ее пачкать. Я просто отнесу ее домой и пришью пуговицы.
Две оторвались. Мама всегда их пришивала; он платит два цента дополнительно за
ремонт.

Светлое лицо мисс Теодосии вспыхнуло. - Ты и шагу с этим не сделаешь! У меня
есть пуговицы и катушка ниток - то, что я делаю, я заканчиваю! Отдай это
мне.

Впервые мисс Теодосия так интимно прикоснулась к мужской одежде.
Оно неподвижно лежало у нее на коленях. Она пришила две пуговицы; заштопала
крошечный "боровиный надрыв". В жизни появились новые интересы - груди и пуговицы.
Она трепетала - когда это она раньше трепетала? Гладить собственные платья
было жалким, рутинным занятием. Ей будет жаль расставаться с этой
рубашкой!

А потом пришла Эванджелина.

"Боже милостивый, разве это не выглядит элегантно! Я пришла, потому что он пришел
за своей рубашкой. Он говорит, что собирается начать новую историю, и он всегда
должен быть в чистой рубашке. И его волосы подстрижены - он их подстриг. Я думаю,
эта грудь отлично подойдет к его волосам! Она совершенно прелестна! "

"Что ты сделала с Элли Прешес, Эванджелин Флэгг!" потребовал
Stefana.

- Вот именно ... вот почему я должен поторопиться с возвращением. Он бережет Элли, как драгоценность
для меня, и он не знает, что делать с детьми. Он говорит, что все его дети - бумажные.
бумажные дети! Он дал Элли Прешес свой нож и открыл
лезвия, чтобы позабавить его! Он сказал, что, по его мнению, Элли Прешес не причинила бы им вреда
! На лице Эванджелины отразилось крайнее презрение. "Если ты отдашь это
мне, я отнесу это ему", - заключила она, протягивая руку за
рубашкой. Но мисс Теодосия спокойно продолжала шить. Она нашла вторую слезу
больше, чем первый. Было бы лучше укрепить его маленьким кусочком снизу.
Она находила белый лоскуток в своей сумке с кусочками. "Это еще не готово.

Он может подождать. " - Сказал я. - "Он еще не готов". - Сказал я. - "Он еще не готов". Он может подождать. Но ты не должна ждать, Эванджелина.
Элли Прешес, возможно, играет со своим пистолетом, если он у него с собой.

- У него его нет. Он не любитель пистолетов, но, боже милостивый, как ты меня пугаешь!
Ты тоже идешь, Стефана?

- Да, Стефана теперь может идти. Она прошла через все ", что было мисс
Теодосия любезно включила Стефану. Это, опять же, было удивительно ново для
Мисс Теодосия. Происходили психологические изменения - или они были
просто задевает сердечные струны мисс Теодосии?

Она сидела и шила.

"Латаю - я латаю!" - рассмеялась она про себя. "И вот я здесь"
нанял штопальщика для себя! Теодосия Бакстер, посмотри, что ты делаешь;
ты латаешь рубашку мужчине! Нет, я тоже! Я делаю это
для Стефана ... о чем ты говоришь?"

Кто-то вошел в ее шагов и постучал в ее дверь. Но она была слишком
зачитался, чтобы услышать. Пластырь под ним немного съехал набок. Она
разорвала несколько стежков и начала заново. Она поймала себя на том, что
напевая, работает.

"Пожалуйста, можно мне взять мою рубашку?" кротко спросил голос. "Этот рассказ
обещан в следующем месяце. Сейчас двадцать восьмое".

Трактирщик Эванджелины стоял в дверях с мягкой фетровой шляпой в руке,
в его глазах горели огоньки. Трактирщик Эванджелины был Исправившимся Доктором! Если бы
Мисс Теодосии было восемнадцать, а не тридцать шесть, она бы не покраснела так красиво
но она продолжала краснеть. Она была
поймана на месте преступления; теперь уже ничего не поделаешь. Но она заканчивала с этим пластырем.

"Так это вы! Так вот чем занимаются исправившиеся врачи!"

"Мадам, да. Когда истории привлекают их больше, чем таблетки и тонизирующие средства,
они исправляются и пишут истории. Они должны! - воскликнул он, внезапно обретя серьезность.
- Когда одно - жизнь, а другое - смерть...

"Ах, если бы это была смерть для них-ваших пациентов", - пробормотала она. Затем,
стыдно за своего собственного легкомыслия: "конечно, я не имел в виду ничего так
глупо как то! Я имел в виду... я имел в виду, пожалуйста, присядь, пока я закончу с этим.
заплатка. Вон там, в том мягком кресле. На столе лежат журналы."

В оглавлении был один журнал с его именем. Он
открыл его на этой странице и посмотрел на нее совершенно трезво.

"Меня зовут Джон Брэдфорд", - сказал он, словно прочитав. Мисс Теодосия
немного встрепенулся, но это было не так, как он думал, из его невинного тщеславия.
Мисс Теодосия не продвинулась дальше первой части имени - значит, он был
Джон! Она быстро взглянула на дверной проем, мысленно оценивая его, каким
он стоял, прислонившись к притолоке. Он проделал долгий путь наверх - длинный
мужчина. Человек-Тень был длинной тенью. Что-то подсказало ей--

[Иллюстрация: "Если ты думаешь поместить меня куда-нибудь, впусти меня в
подобную историю".]

"Ты когда-нибудь носила ребенка на руках и клала его на кровать?"
Посреди ночи? Ты делал это прошлой ночью? Ты тот же самый мужчина?"

"Я тот же человек, каким был прошлой ночью", - серьезно ответил он. "Тогда я тоже был Джоном
Брэдфордом. Разве я не нес ее нормально? В чем дело?"
Вдруг он наклонился вперед в кресле. "Ты поцеловал ее пальцы?" он
требовали.

"Я поцеловал ее на глазах".

Они немного помолчали, пока мисс Теодосия мелко, нервно накладывала
стежки на рубашке Джона Брэдфорда, а Джон Брэдфорд подкручивал края
журнала. Время от времени он украдкой поглядывал на эту странную женщину.
казалось, что у него установился такой странный контакт. Он мог сделать
история о ее темных волосах, прямых плечах, красивых руках. Он не мог
как следует рассмотреть ее лицо в полный рост. Склонившись над кроватью, целует
глаза маленького спящего ... он мог работать с ней в ту сторону. Если бы он знал, что ей
чуть лучше--

"Я знал, что они это сделали!"

"Разве что ... кто?"

"Женщины ... целуются именно так. Теперь ты это доказала".

"Я не женщина. Я всего лишь одна женщина, и я никогда в жизни этого не делала
раньше ".

"Ну, тебе нравилось это делать, не так ли? Я мог бы поместить тебя туда, если тебе это нравится".

Рубашка соскользнула на пол, и мисс Теодосия показала гостье свое лицо полностью
.

"Ты копия меня? Потому что, если вы думаете поставить меня
в любом месте, поставил меня в такую историю. Мне нравится. Я имею в виду, с
маленькими детьми в кроватке - и одним в корзине для белья! Допустим, я их уложил
- Да, мне понравилось целовать глаза Стефаны. Я был бы рад получить еще один
шанс. В этом нет ничего постыдного, не так ли, любить маленьких детей?

- Они мне нравятся. Они мне всегда нравились.

- Ну, я всегда их не любила. Только совсем недавно - это странно. Когда я пришел домой
сюда и обнаружил всех этих детей по соседству - боже милостивый!

Они оба рассмеялись. Смех вместе - отличное знакомство. Мисс
Thedosia вдруг вспомнила кое-что и рассмеялся немного больше.

"Меня зовут Феодосия Бакстер", - сказала она. Они поднялись и пожали друг другу руки
серьезно. Они были достойно представлены. Красивые блестящие лоно
рубашка лежала между ними, словно Белое зеркало и Мисс Феодосии поймали
взгляд человека на его.

"Это ничего постыдного--делает рубашку?" она потребовала ответа.

"Не делай этого так! Это произведение искусства!"

"Дело сердца - я сделала это для Стефаны. Теперь он мне очень понравился,
и мне не хотелось бы с ним расставаться. Это мой друг ".

"Закадычный друг", - он парировал. Они снова рассмеялись и тем более возрастал,
знакомство. Мисс Феодосии сделал чай в ней лакомством Севрской чашки.
Малейшие розовые вкрапления придавали ее лицу молодость. Мисс Теодосия всегда была
привлекательной женщиной, но при оживлении ее лицо было действительно прекрасным.
Джон Брэдфорд больше привык к бумажным женщинам, как к бумажным младенцам, но его
вкус признавал привлекательность плоти и крови. Он всегда был
одиноким человеком - до сих пор.

"Я прекрасно провожу время", - вздохнул он. "Разве есть чего стыдиться
того, чтобы прекрасно проводить время?"

"Или две чашки чая? Пожалуйста! Это моя компания чай-гарантия хорошо
писать рассказы о!"

"Ой ... истории. Существуют ли такие вещи? Разве я когда-нибудь написать? Мне нужно
написать еще одно?

"Сегодня двадцать восьмое", - скромно напомнила мисс Теодосия. "Но тебе
понадобится еще одна чашка чая. Сколько времени это займет?"

"Выпить еще чашечку?"

"Написать еще одну историю. Расскажи мне об этом. Возможно, я смог бы это сделать. Вы
взять промокашку и ручку и большим количеством полу-листы бумаги трактаты--','
Эванджелин их называет! Затем вы пишете 'Боже мой!' Это то, что
Эванджелина говорит, что вы написали на брошюре! Она сказала, что, возможно, это была проповедь.

"О, Эванджелина! И, кстати, об ангелах..."

"Боже милосердный! Ты вот--вы оба! И кто-то ушел в'
пролитая капля кое-что за пазухой!"

"Капельку слез, Эванджелин, потому что она не дала ее мне".

"Капельку чая!" - фыркнула Эванджелина. "Думаю, я знаю! После всей работы Стефаны!
Мисс Теодосия, а Элли Прешес может есть вашу траву? Он сейчас там. Он
на самом деле ее не ест; он просто притворяется. Мама говорит, что Элли Прешесс
надо бы выгнать на пастбище. У нас совсем нет травы, о которой можно было бы говорить,
над нашим домом."

"Не говорите об этом! Конечно, он может съесть мои, если вы думаете, что это
съедобные. Задать реформированной доктор".

"Ему доктор? Милость милостивый-честно? Тогда он знает, что если Элли драгоценных бы
ест травы-не едят, ты знаешь".

"Просто царапина немного ... пусть пасутся". Исправившийся Доктор поднялся на ноги
и протянул руку мисс Теодосии. "Я выйду и посмотрю, как
он это делает. Хорошо, что Эванджелина пришла, иначе я мог бы не знать об этом.
Я вообще не пошел бы. Я прекрасно провел время. Я уложу тебя с
кроватью, полной детишек ".

"А корзина для белья?"

"А корзина для белья".

"У тебя нет рубашки--милость милостивый! Я думал, что это ты
пришел после", - напомнила Анжелина.

"Был?" реформированной сказал доктор. "Дай это мне, Эванджелина".

"Только не голой! Не завернувшись! Я никогда не видел!"

- Такая красивая рубашка... Ну, тогда заверни ее, заверни получше.
У меня в кармане есть газета. Заверни ее, Эванджелина. Он
снова повернулся к хозяйке. "Это будет хорошая история, если я положу в нее...
корзину для белья. Они не отправят ее обратно. До свидания".

Он отправился осматривать пастбище Элли Прешес. Эванджелина, на
окно, к которому она подошла, чтобы убедиться, что ее дорогая в безопасности,
подарило мисс Теодосии квадратную костлявую спинку, которая была
удивительно похожа на спину карликовой старухи.

След невинной Элли Прешес пролегал по этой сутуловатой фигурке.
Мисс Теодосия посмотрела смягченными глазами. Затем в них появилась улыбка,
причудливо изогнув их уголки. Она заметила кое-что еще
помимо маленькой старушечьей спины. Косы Эванджелины были заплетены! Тугие и
льняные, они выделялись округлыми изгибами, внезапно сходясь к концу.
из выцветшей ленты, которая связывала их вместе. Было что-то подозрительное
в этой ленте... "Стефана накрахмалила ее!" - улыбнулась мисс
Мысль Теодосии.

Маленькая фигурка повернула лицо.

"Ну вот, _ он_ может присмотреть за ним некоторое время". Эванджелина всегда была жизнерадостна.
не обращала внимания на путаницу мыслей, возникающую из-за использования ею личных
местоимений. "Я устала. О детях очень заботятся, - сказала Эванджелина. Она
уселась в мягкое кресло и свесила тонкие ножки.

- Если ты будешь пить чай, я приготовлю тебе чашку какао, Эванджелина.

- О, боже милостивый, нет! Я не так устал, как кокоа. Просто
устал сидеть на стуле. Ты знаешь, каково это - нет, ты тоже.
Я забыл. Думаю, тебе здорово повезло. Нет, я тоже так не думаю!
Эванджелина внезапно выпрямилась на краешке большого кресла и посмотрела
Мисс Феодосия сурово, как будто что невинная душа была одна
виновными в предательстве дорогие дорогая.

"Дети с большим комфортом" Эванджелин читал с акцентом. Она
могла бы быть матерью шести утех. В ее глазах появилась нежность.
Веснушки, казалось, исчезли, и даже маленький тупой носик
о том, как она выглядит взрослой и материнской. "Особенно, когда ты их раздеваешь.
Они такие милые и мягкие!" - подумала она. - "Особенно, когда ты их раздеваешь. Они такие милые и нежные! Ты когда-нибудь раздевал кого-нибудь -
обычного _baby_? Конечно, не твоя собственная, раз у тебя ее никогда не было
но я подумал, что, может быть, ты раздел внучку или
что-то в этом роде...

Мисс Теодосия смиренно покачала головой.

"Нет, - пробормотала она, - я никогда не раздевала даже внучат". И любопытно
она не смогла ни улыбнуться маленькое представление ребенка или вздрагивания в
в преклонном возрасте это будет означать для нее. Она посмотрела через комнату от нее
большое кресло для Эванджелины с довольно задумчивым видом. Она завидовала
Эванджелине.

"Мне очень жаль", - мягко сказал ребенок, немного смущенный
неожиданной торжественностью момента. Чтобы облегчить это, она прибегла к
внезапному забавному воспоминанию о том, как она сама раздевала Элли Прешес. Она не выдержала
поспешно рассмеялась.

"Мне нужен еще один поросенок для моего ребенка!" - визжала она. "Нужно шесть штук
вместо пяти! Ты знаешь, чем это закончится", - сказал этот маленький поросенок: "Ку-ку!
Ку-ку! Ки-ки! не можешь перелезть через порог амбара?""Боже милостивый, ты что,
не знаешь поросят, я полагаю..." Еще большее смущение. Даже
Эванджелина теряла присутствие духа.

- О, да! Мисс Теодосия заметно оживилась. "Я знаю ту, которая
пошла на рынок, и ту, которая осталась дома - всех пятерых я
знаю".

"Но ты не знаешь дополнительного поросенка Элли Прешес!" - воскликнула
успокоенная Эванджелина. "Просто _us_ знаем этого. Я его выдумала. Когда у тебя
шесть пальцев на ногах, - я имею в виду, когда у Элли Прешес, - у тебя должно быть шесть
свиней. После той, которая не может перелезть через порог амбара, я говорю: "Этот
маленький поросенок сказал: "Подожди, я произнесу последние два вместе, чтобы ты увидел"
они прекрасно рифмуются. Обычная поэзия.

"Этот маленький поросенок сказал: "Тише! Тише! Тише! не могу перелезть через дверь сарая
подоконник".

"_это_ маленький поросенок сказал: "Он! Он! Он! когда вас щекочут, я не могу держать
еще!'"

"Элли драгоценных шевелит, когда я пощекочу! Мы смеемся, как все. Я
думаю, что это довольно хорошие стихи, - скромно добавила Эванджелина.

"Это прекрасные стихи. Я никогда бы не смогла придумать такого
милого, боящегося щекотки поросенка!"

Эванджелина снова откинулась на мягкую спинку огромного кресла
и действительно добилась минуты молчания. Говорливые часы на
Пространство заполнила каминная полка мисс Теодосии. Затем Эванджелина еще раз.:

- Но у меня их никогда не будет.

- Никаких... свиней? улыбаясь.

- Детей. Никаких. Я решила отдохнуть. Они такие заботливые. Но, конечно,
Я могу забежать и раздеть Стефану и Элли Прешес... мерси!
боже милостивый, Элли Прешес!"

Требовалось слишком большое умственное усилие, чтобы представить их. Дети Элли Прешес
были _ смешными_! Эванджелина тихо хихикнула. "Тогда я буду
бабушкой, не так ли? Я всегда хотела быть бабушкой и рассказывать
что я делала, когда была ребенком, и как я всегда думала ". Свежий
хихикай. "Мне никогда не приходилось повторять дважды, мои дорогие", - скажу я
Детям Элли Прешес! Они все будут моими дорогими. Я помогу их воспитать
. Разве это не странно, - внезапно вырвалось у Эванджелины, - что, когда ты становишься
старым, ты никогда не был плохим в молодости? Плохое начало проявляться
вроде как... вроде как исчезло. Держу пари, что плохое начало было!

И мисс Теодосия обнаружила, что решительно кивает. Она тоже держала пари, что там
были.

Из-за окна внезапно донеслось веселое карканье маленькой вороны; это было
сопровождаемое глубоким мужским смехом. Мисс Теодосия и Эванджелина
снисходительно улыбнулись друг другу.

"Элли Прешес хорошо проводит время. Это его веселый звук. О, я
думаю, он хороший человек, а ты?"

- Милый? Я люблю его! - горячо воскликнула мисс Теодосия. Ее лицо, которое было неподвижным.
лицо девушки нежно порозовело. "Я люблю каждый дюйм его тела,
Эванджелина".

"Мерри грэ... это много любви! Думаю, ты меня опередила!"

- Эванджелин Флэгг, как тебе не стыдно! Когда он самый дорогой,
самый хитрый...

- Нет, не самый хитрый. Но у него красивые усы. Я имею в виду, если он
не брить их. Когда он пришел, он должен был их. Ты не можешь любить его
бакенбарды, которых ты никогда не видела...

Мисс Теодосия подняла безвольную руку, чтобы остановить этот ужасный поток слов.

- О, прекрати! подожди, Эванджелина! - взмолилась она. "О ком ты говоришь?"

Зачем останавливаться на грамматических правилах в такой момент?

"Ну, он ..._хим_. Я сказал, что он мне нравится, а ты сказал, что любишь..."

"Естественно, я говорила об Элли Прешес", - натянуто ответила мисс Теодосия
. "Ты очень небрежно обращаешься со своими местоимениями,
Эванджелина", - добавила она с подчеркнутой строгостью. Ее щеки, которые
все еще оставались девичьими, потеплели, став
розовыми. В розовом мисс Теодосия была прелестна.

"Тебе не кажется, что на этот раз тебе лучше сменить смотрителя Элли Прешес"
? Ему может не понравиться, что его так долго оставляют за главного ".

"Не понравится! Приди и посмотри, как он не радуется!" - пела Эванджелина из
окна. Она прижималась носом к стеклу и пузырилась от
сочувственного ликования. Мисс Теодосия подошла и встала рядом с ней.

Они резвились вдвоем - двое радостных детей.
Это была старая добрая игра в прятки, но она казалась новой и удивительной.
игра для мисс Теодосии. Большой товарищ по играм расстелил на траве
носовой платок на лицо маленького товарища по играм, и с радостным воплем
маленький товарищ по играм сделал все остальное. Затем очередь большого ребенка - поворачиваться и еще раз
поворачиваться. Глубокий голос и тонкий, нежный звон детского голоска слились в
удивительно гармоничный хор, который доносился сквозь оконное стекло до
двух пар прислушивающихся ушей.

Это был новый свет, в котором можно было увидеть, новое звучание, в котором можно было услышать Джона
Брэдфорд. Мисс Теодосия испытывала чувство вины из-за того, что была
подслушивающей, и все же она продолжала подслушивать. В кульминационный момент
маленькой пьесы она громко и тихо рассмеялась. Эванджелина извивалась вместе с
наслаждение. Ее пальцы отбивали аплодисменты по бокалу, и большой игрок
быстро поднял глаза и увидел двух зрителей. Он не колебался во время
спектакля, не остановил следующий маленький радостный взгляд. Мисс Теодосия
любила в нем это за то, что он не останавливался. Они не стыдились - Элли Прешес
и Джон Брэдфорд.




ГЛАВА IV


В следующие несколько дней мисс Теодосия распаковала остальные свои сундуки и
аккуратно разложила вещи по постоянным местам. Она пела, когда делала это.
Жизнь казалась поющей мисс Теодосии, которая была одинокой женщиной.
до сих пор. Теперь она могла выглянуть из окна и увидеть
маленький домик Флэггса. В любую минуту может ворваться Эванджелина. Может завыть пар.
Может раздаться свисток. Человек-Тень, Доктор-Реформатор, может прийти за
еще одной чашкой чая. Случиться может все, что угодно.

Что-то случилось, но это было не пение. Евангелина сделала
ворвались. Это было несколько дней позднее дня, следующего за рубашку. Пропустить
Феодосия удобно сидел, потягивая послеобеденный чай. Две изящные чашечки
стояли перед ней.

"Боже милостивый, боже милостивый, боже милостивый! Это хуже всего! Это
хуже, чем тетя Сара! И подумать только, что это Элли Прешес, моя дорогая.
дорогая! И подумать только, что у меня никогда не было ...! И подумать только, что я сделал это сам!

Даже Эванджелине не хватило слов выразить это худшее из всего.
Маленькое свинцовое создание отчаяния плюхнулось в большое кресло мисс Теодосии
и в отчаянии закачалась.

- Что с тобой, дорогая? Мисс Теодосия взволнованно вскрикнула. Короткое слово
нежности вырвалось у нее неосознанно, хотя она и не привыкла к нему.
"дорогие". Но она тоже не привыкла к этому - к этому мучительному покачиванию
маленького ребенка в своем огромном кресле.

"Ты можешь перестать плакать и сказать мне?" Эванджелина не в состоянии говорить! Мисс
Феодосия была по-настоящему встревожена. Если бы дар речи не вернулся быстро... но
дар речи вернулся.

"О, помилуй меня, боже милостивый!" Эванджелин рыдала, раскачиваясь сильнее, "я
взял и поставил его прямо посреди их-прямо плевок в
средний! И он не хотел, чтобы его опускали. Элли Прешес презирает
ребенка Бенджамина. Он знает, что он девочка, а девочки-младенцы не считаются. Но я
поставил его на землю - о, помилуй меня, я пошел и поставил его на землю, хлоп!

Рыдания и слова столкнулись и неразрывно смешались. В темноте мисс
Теодосия ждала; она пока не видела света.

«Если бы я только могла их заполучить — если бы я только могла их заполучить, в любом случае! Тогда я могла бы позаботиться о своей дорогой малышке. Но у Элли Прешес — единственная корь, которая когда-либо была в нашей семье».

Ах, свет! Мисс Теодосия моргнула от внезапного его потока.
 Выпущенный язык Эванджелины выскочил вперёд.

«Откуда я могла знать, что у малышки Бенджамин корь, если она только чихнула? О,
полагаю, она чихнула на всех вокруг, и я посадила Элли Прешес в
это! Прямо в гнездо с корью!»

«Что там делала Элли Прешес? Я не помню никаких Бенджаминов».

— Нет, о нет, не надо. Они совсем недавно. Это тот дом с детской кроваткой
в переднем дворе, чтобы держать малыша. Я поставил Элли драгоценное в нем,
тоже в один день".

Эванджелина вздрогнула. - Пока я ходила за крахмалом для Стефаны в магазин.
Я спросила, можно ли мне, пока я не вернусь.

Лицо мисс Теодосии стало суровым. "О чем думала мать ребенка
Бенджамина, когда позволила тебе?" - требовательно спросила она.

"О, я не знаю ... я не знаю! В любом случае, это очень пятнистый ребенок.
и, возможно, она не отличала корь от крапинок. Он не расцвел.
обычно она росла до следующего дня ... Я имею в виду, что она не ... О, я не имею в виду, что
мать не...

- Я знаю, дорогая, я понимаю, что ты имеешь в виду, - мягко успокоила мисс Теодосия.

- Да, именно это я и имела в виду. На следующий день они узнали наверняка.

- Но вы выяснили это "наверняка"? Откуда вы знаете, что у Элли Прешес
корь? Он ... выцвел? Возможно, его пятнышко...

- Элли Прешес! - раздался возмущенный голос Эванджелины. - Он самый
некрашеный ребенок, которого ты когда-либо видела! Я думаю... я думаю, ты никогда не видела Элли!
Прешес!

Внезапно в дверях появилась Стефана - бледная и испуганная
Stefana. Но она была решительно спокойна.

"Он заснул, и Каррутерс наблюдает за ним через дверь. Я
сказал ему, чтобы он не подходил к этому ближе. Я подошел спросить, не лучше ли мне.
послать весточку маме. Он сказал спросить тебя.

- Каррутерс? Мисс Теодосия была немного сбита с толку.

- Трактирщик. Он тот, кто... который обнаружил у Элли Прешес
корь, когда мы обнаружили, что он сломался - я имею в виду, Элли Прешес сломалась
сломалась ...

"Да, да, я знаю. Он врач... я имею в виду... - мисс Теодосия взяла себя в руки.
Твердо взяв себя в руки. По крайней мере, нужно придерживаться четкого курса.

- Он проходил мимо, - вставила Эванджелина, - и я спросила его, если бы он мог быть
врачом, не хотел бы он стать им сейчас и помочь Элли Прешес
пятна."

- Корь, - коротко и безнадежно ответила Стефана. - Нам послать за
Мамой, или что мы будем делать? Тетя Сара не вяжет.

"Тетя Сара..." - начала бедная мисс Теодосия. Будет ли она когда-нибудь привыкнуть
мало Flaggs? Эванджелин вломился мрачно с объяснением.

"Нет уж, не хмуришься, матери Стефана. Вроде как... распутываюсь
вместо этого. И мама заразилась.

Мисс Теодосия обратила умоляющий взгляд на Стефану.

"У нее тоже больное колено. Может, это просто ревматизм, но она одалживает у тети
Костыли Сары, когда они пустые. Не представляю, как она доберется домой...

"Не посылайте за ней!" - приказала мисс Теодосия. Казалось, какой-то внутренний голос
произнес это ее устами. Тот же внутренний голос подсказал остальное.
"Принесите ребенка сюда." Остальные.

"Принесите ребенка сюда. Принесите все его ночные рубашки. Я позабочусь о
нем. Не годится, чтобы все вы, дети, спустились вниз. Проводится ли реформа
- доктор думает, что вы уже могли заразиться ими? Я не
верю в это! Не раньше, чем болезнь продвинется дальше.

"Он так и сказал - не раньше". Стефана поспешила вмешаться. - _ он_
не поверил в это.

- Ребенок Бенджамина не продвинулся дальше, - усомнилась Эванджелина.
это обескураживало.

"Не твоего ума дело Бенджамина ребенка! Вы приводите своего ребенка сюда сразу
с его ночные сорочки! Я верю, что мы во времени. Я буду читать мою
забронировать лекарства. Вы можете сказать доктору, чтобы он приезжал сюда, а не к вам домой
. Никто из вас не посмеет поцеловать Элли Прешес на прощание!"

Мисс Теодосия быстро ходила по комнате, делая странные вещи.
опускала шторы и задергивала драпировки.

"Здесь не должно быть слишком много света, хотя, возможно, это тоже произойдет позже. Я
там наверняка что-то о необходимости быть бдительными глазами. Эванджелин,
подожди! Отпусти Стефану. Я тебе не доверяю; ты можешь поцеловать его.

"Да, я могла бы", - вздохнула бедная маленькая Эванджелина. "Он мой дорогой".
Ужасная разлука разверзлась перед ней, как бездонная пропасть
отчаяния. Как ей было жить без Элли Пресиус?

"Может, я зайду себя--себя удержать его, когда он не ... если он не
чихание?" она вдруг зарыдала далее. Мисс Теодосия была слишком поглощена собой
, чтобы проявить сочувствие. Нужно было о многом подумать.

"Прийти?-- Я бы сказал, нет! Ты ничего не можешь сделать, только смотреть в окно.
я спрошу доктора, безопасно ли это. Сейчас
послушай, дорогая, - снова "дорогая" непроизвольно слетело с ее губ.
"Послушай! Когда ты увидишь, что Стефана приближается, выйди через заднюю дверь! Я бы хотел
Я сказал ей, чтобы привести его в корзину одежду, а не в ее
руки..."

"Я скажу ей! Через окно. Я скажу ей, чтобы принести ему
ручки", и Эванджелина поспешила прочь азартно.

Час спустя Мисс Феодосии, в объемном белом фартуке и наспех
изобрел белой крышкой, официально вступила в свои удивительные новые роли. Под чепцом
Щеки мисс Теодосии были очаровательно розовыми. Это шло к
она будет медсестрой Элли Прешес. Но какое странное ощущение от этого! Час назад
Теодосия Бакстер, в большом доме, одна; теперь это произошло, и
розовощекая Теодосия в доме с ребенком! Это была захватывающая перемена.
Чем еще она могла стать? Она немного побаивалась Элли.
Прешес.

"Не сейчас, пока он спит, но когда он проснется..." - подумала она. Что
она будет делать с Элли Прешес, когда он проснется?

Конечно, она послала за Исправившимся Доктором, и в равной степени, конечно,
она сделает именно то, что он ей скажет. Но как бы это выглядело? Пока что
это было странно.

"Я подожду и посмотрю", - философски заключила она. В шесть пришел доктор
. Примечательно, что он оставил свою авторскую роль дома
и пришел как врач, бодрый и компетентный.

"Корь не изменилось все равно, в десять лет", - сказал он, как он снял
его пальто. Давным-давно, когда Джон Брэдфорд был врачом, у него были свои особенности
, и одна из них заключалась в том, что он работал без рукавов.
То, что он сейчас снял пальто, если бы мисс Теодосия только знала,
перекинуло мост через десять лет.

"Я на карантине?" спросила медсестра.

"Так и есть", - быстро ответил доктор.

"Боже милостивый!"

Тишина, пока крошечный пациент был тщательно обследован, с настолько тонким
ощущение, что он спал.

"Надолго ли?" потом.

"Ой ... недели. Два, пожалуй. Возможно, три. У него начинается лихорадка
теперь уже всерьез. Вы доставили его сюда как раз вовремя. Можно мне стакан
воды?

Мисс Теодосия ушла за ним на дрожащих ногах. Она почти
пошатывалась. Сюжет становился все более запутанным!

"Если вы думаете, что его мать должны быть отправлены для ... боюсь, я в синем
фанк!" Она вернулась и стала брызгать воду через край
стекло, как она держала его. Он ободряюще рассмеялся. Его лицо, повернутое
взглянув на нее сбоку, он оживил, как прохладная вода при обмороке. Мисс
Теодосия "пришла в себя".

"Я справилась с этим. Давай, скажи мне точно, что ты хочешь сделать. Запиши
это где-нибудь. Я умею читать надписи! И я не могу забыть это. Конечно,
Я могу раскачать его? "

Он ответил не сразу, и она неправильно истолковала его молчание.

"Я буду укачивать его", - твердо сказала она. "Записано или не записано".
"записано". И снова он рассмеялся, с тем же странным взрывным смехом,
как и тогда, когда она впервые услышала его смех в роли Человека-Тени.

Прошло много времени после его ухода, прежде чем Элли Прешес проснулась. С поразительной
собравшись с духом, мисс Теодосия затемнила комнату, чтобы сделать
разницу между собой и Эванджелиной или Стефаной как можно более незаметной
. Это помогло. Элли драгоценных, даже занят своими кори, может
решительно отказался от этого странного нового служения. Но в
темноте он принял ее с мерой отставке. Казалось, он смотрел
внутрь себя, на свои бедные маленькие боли, а не наружу или вверх
на мисс Теодосию. Она мудро воздержалась от высказываний в те первые
критические моменты.

Руки десятилетнего ребенка могут быть не такими устойчивыми для баюкания, как у тридцатишестилетнего
старые. У мисс Теодосии были устойчивые и мягкие. Ребенок уютно устроился в них.
и она укачивала его.

Она укачивала младенца! Она была рада побыть одна в темноте. Это
ощущение ошеломило ее. Затем Элли Прешес подняла маленькие горячие
ручки и коснулась своего лица, и ощущение уже не было новым.
Несомненно, она испытывала это раньше. Это было в другой ипостаси, что она
потряс маленький ребенок? Маленькие, горячие руки теребила ее
до глубины души-они, должно быть, потянул, так, что в Древней качалке.
Это была прекрасная мелодия, но не новая мелодия, которую играли маленькие ручки.
Нет, нет - не новая!

Мисс Теодосия начала тихонько напевать, больше не боясь звуков. И
Элли Прешес прижалась поглубже.

Заперты вместе-она и он, и кори-они привыкли к
друг друга. После первого, дни проходили довольно быстро, с
Эванджелин помощь через окно и под дверь. Эванджелин
помог с первого раза. Мисс Феодосии нашли мало букв, выходящих
сквозь плотную щель под ее дверью. Первый она прочитала
с улыбкой:

[Иллюстрация: Эванджелина устроила сцену за окном.
]

"Ему больше всего нравятся зажигательные мелодии - пожалуйста, спой ему зажигательные мелодии".

Поэтому она спела их Элли Прешес и обнаружила, что они понравились ему больше всего.;
Эванджелина знала. Такой метод помощи обещал быть полезным.

Однажды под дверью были два маленьких письма.

"Когда он плачет, он перестанет, если ты отвлечешь его. Вот так - _boo_- или издай
коровий или лошадиный звук, но это не всегда срабатывает. Иногда он
продолжает, и тогда его бесполезно отвлекать. Попробуйте пощекотать, если только
щекотка не вредна при кори ".

Это была длинная заметка. Мисс Теодосия на этот раз не улыбнулась из-за
новой чувствительности в области своего сердца. Когда она прочитала
во-вторых, обратите внимание, она держала его долго в руках, в то время как что-то влажное
волдырями в пятна.

"Пожалуйста, не сердись, если я немного волнуюсь из-за страха Элли драгоценных будет
скинуть его приблизится. Это ужасное предложение для броска, поэтому мы прикрепляем его бока
к корзине для белья, но, может быть, вы не спите с ним в корзине для белья. Я
прошлой ночью не мог уснуть.

"P.S. с английскими булавками".

Иногда это были веселые маленькие буквы, которые выглядывали из-под плотной
щели. Эванджелина написала новость Элли Прешес. Что стирка Стефаны
теперь давалась легче, и Каррутерс всегда была хороша, только они никогда
конечно, пусть он будет стим Уистлз. Что они все скучают по Элли Прешес.
и надеются, что у них будет короткая корь, и, боже милостивый, да, они
любили его, и тетя Сара снова принялась за вязание.

Когда малышка начала поправляться (у них была короткая корь) и смогла сидеть
на коленях мисс Теодосии перед окном, Эванджелина начала оказывать самую
важную помощь. Для Элли Прешес это были очень беспокойные дни.
и даже новое умение мисс Теодосии не всегда удавалось
"отвлечь" его.

Эванджелина установила сцену действия за самым большим окном.,
окно с самым низким подоконником, где обзор был наименее затенен изнутри. На
этой сцене она танцевала дикие, длинные танцы, менявшиеся с каждым выступлением.
Было удивительно, как она менялась их-иногда изгиб и поклон
без устали, иногда развивается замечательная юбка танцы с ног и
пальцы на ногах и кружение юбок. Она без устали гримасничала, пока Элли
Прешес смеялась над ее лицами. Когда он устает, у нее
представился коровы--лошади--и сделал корову-шумы и конь-звуки в
сверху ее голос, чтобы снести к Элли драгоценными.

День за днем она приходила, и они наблюдали за ней из окна с большими стеклами.
окно - ребенок и мисс Теодосия. Это здорово помогло от кори.

"Я никогда не видела такого ребенка!" Сказала мисс Теодосия исправившемуся Доктору.
"Она никогда не устает это делать".

"Никогда не устает, кроме одной Эванджелины ... Но она действительно устает. Не нужно
говори мне!"

- Тогда это ... любовь, - мягко сказала мисс Теодосия.

- Это так, - кивнул он.

Они далеко продвинулись в своем знакомстве. Элли драгоценные было так
крошечные между ними, а они служили ему! Это не должно было быть
интересно, на что они приблизились. После того, как его профессиональный "вызов"
Джон Брэдфорд замешкался, пока она не принесла ему чай.

"Поговорим о том, что женщины любят чай!" - весело передразнила она.

"Поговорим о том, что мужчины хотят три куска!"

"Странно, не так ли? Мы ошибаемся в выборе; я люблю сладкое.
а ты не хочешь сахара. Мы - исключения, подтверждающие правило.
Если ты уделишь Элли минутку внимания, я наполню твою чашку.

- Итого на троих.

"И я сделаю это снова, если хочешь ... и еще раз, если хочешь!"
процитировала она.

"Ты сейчас сочиняешь истории?" - спросила она его в тот день.

И он серьезно кивнул: "Во-первых, история любви".

- Расскажи мне об этом! Мы хотим это услышать, правда, Элли Прешес? Мы любим
истории о любви.

- Пока нет. По крайней мере, пока это не пройдет немного дальше. Он поставил третью чашку
нетронутой. Его лицо, когда мисс Теодосия с улыбкой посмотрела на него поверх
головки ребенка, стало серьезным. Она просто удивилась. Мисс Теодосия
не создавала историю о любви.

"Вы расскажете нам об этом, когда все закончится? О героине
и о том, как ей нравится быть в истории о любви?" Боже милостивый, это должно быть
захватывающе!

"Если я смогу узнать, как ей это нравится", - был его загадочный ответ. "Она может
не получается так, как я хочу. Героини - это женщины, ты же знаешь.

"Ну, из всех вещей! Если ты не можешь заставить свою героиню вести себя прилично, я не вижу,
кто может!"

"Я не могу", - сказал он медленно. "Но я буду стараться изо всех сил".

Еще один день, она что-то ему показать, и она сделала маленький
тайна его на первый. Она и Элли Прешес знали! Это было нечто!
милое - его можно было носить, но на него редко смотрели. Оно было и мягким, и
твердым. Его можно было ... поцеловать! Когда он был пуст, тебе хотелось поцеловать его,
а когда он был полон, тебе пришлось это сделать!

"Покажи это мне!" - приказал он. "Думаешь, я могу обо всем догадаться?"

Она принесла его и положила ему в руки, довольная, как девочка.

"Потрогай - разве оно не мягкое? И я никогда раньше ничего подобного не готовила, поэтому оно было твердым!
Ты редко смотришь на него, потому что его носят в темноте. Тебе хочется поцеловать
сейчас оно такое милое, но когда я вложу в него Elly Precious, ты
_have _ поцеловать это! Вот, разве я тебе не говорила?

Это была маленькая ночная рубашка, которую она сшила для Элли Прешес. Он держал его на себе
двумя своими большими руками, как нечто чудесное. Маленькие рукава свисали
она поймала один из них и сжала в каком-то нежном
экстазе.

"Он такой маленький!" - воскликнула она шепотом. "Ты не собираешься поцеловать его?"

"Если ты отвернешься ... я боюсь, когда ты смотришь".

"Я не буду смотреть", - засмеялась она. "Ты смотри, Элли, Прелесть моя!"

Время купания было самым приятным для мисс Теодосии. Собрать вещи
вместе - маленькую ванночку, порошки, мыло и свежую маленькую
одежду - было прекрасным началом, а после этого ... после этого...
потоп! Практика, которую она имела, стирая этого маленького древнего младенца в
ее прежнем воплощении, сослужила мисс Теодосии хорошую службу! Как и она сама
искупав, растерев и припудрив своего первого ребенка много веков назад, она искупала и
растерла и припудрила сейчас второго. Потому что она назвала Элли Прешес
своей малышкой. Это была их прекрасная игра.

- Мы сохраним это в секрете, правда? - только между нами, дорогая? Мы
даже не скажем Эванджелине, что ты мой дорогой", - напевала она
над этим вторым ребенком. Элли Прешес играла в игру; он был маленьким
забавником, была Элли Прешес.

На следующее утро после эпизода с новой ночной рубашкой процесс принятия ванны продвинулся вперед
захватывающе. Казалось, Элли Прешес назначила это утро для
дать эту новую мать чудесный сюрприз. Нельзя сказать, что он
было это в свою маленькую втулку, что вы невиновны в любой форме одежды,
но он готов.

Мисс Теодосия вытерла крошечное тельце и поставила его далеко вперед на колени,
лицом к себе, и начала как обычно:

"Теперь, детка, смотри - смотри внимательно! Издавайте точно такие же звуки, как я." Она
сложила губы для четкого произношения.

"Мам... м-ма".

Обычно Элли Прешес сидела и радостно и неприкрыто хихикала. Это
была любимая пьеса. Но, о, сегодня--

"Мама-мама", - отчетливо произнесла Элли Прешес. Мисс Теодосия поймала его , чтобы
она, скользкая и сладкая, с криком восторга.

"Ты сказала это! Ты сказала это, Элли Прешес, дорогая! Сейчас я заверну
тебя в красивое мягкое одеяло и спою зажигательную мелодию! Прежде чем я
надену на тебя ужасные, надоедливые рукава, мы будем зажигать, и зажигать, ты и
"мама-мама понарошку"!

Большой стул восхитительно заскрипел для ушей Элли Прешес. Под его
аккомпанемент запела мисс Теодосия.

"Дорогая! Милая, дорогая Мама,-мама здесь ... ох, Элли драгоценный, я буду
ты получил хорошее образование! Конечно, в колледж. Ты станешь доктором..."
Это был скрип стула или двери? Это была дверь. На пороге стоял
исправившийся Доктор, заглядывая внутрь. Одеяло соскользнуло, и это была
красивая обнаженная Элли Прешес в объятиях мисс Теодосии, прижатая к ее
груди. Маленькая картинка выделялась, отчетливо. Но так скоро она поблекла.
Она была на ногах и стояла лицом к этому предательскому дверному проему. Пламя горело
на ее щеках.

"Разве можно стыдиться притворяться, что он мой ребенок! Что ж, я сделал это.
Теперь я притворяюсь. Мы прекрасно проводили время, пока...

"Пока я не пришел".

"Пока ты не пришел. Вы слышали, что я сказал о том, чтобы доктор его, я
предположим, что?"

Он кивнул. "Я слышал", - сказал он кротко.

"Но ты не дал мне времени, чтобы сказать все это. Я собиралась сказать, что он останется
врачом, а не исправляться!" С этими словами парфянский выстрел, сделанный с воодушевлением
Мисс Теодосия повернулась спиной, а Элли Прешес вернулась к
незваный гость. Что ему оставалось делать, кроме как удалиться, побежденный и
униженный? Дела в бане продолжались, но теперь безрадостно. Не было необходимости
больше снимать ужасные, надоедливые рукава, которые Элли Прешес
ненавидела. Он разразился возмущенными воплями, и душа мисс Теодосии завыла в унисон.
в унисон.

"Все наше дорогое времяпрепровождение испорчено! Мы больше не притворяемся; ты -
Дорогая Эванджелина. Я положу тебя на кровать и дам тебе твою
бутылочку". Так внезапно прекрасная игра подошла к концу. Мисс
Теодосия отошла, чтобы приготовить бутылку. Когда она уходила, блеснул белый
надпись "Под дверью на улицу" привлекла ее внимание. Эванджелина
не заправила ее так глубоко, как обычно. Возможно, в этом не было ничего противоестественного,
учитывая ее новое настроение, мисс Теодосия почти нетерпеливо взяла в руки маленькое
письмо.

"Он говорит, что сможет вернуться домой послезавтра, если не упадет в обморок, так что
Стефана убирает дом, а я помогаю, и мы едва можем дождаться.
У нас новая корзинка для белья, Стефана собирается сделать бантики для ручек.
скажи Элли Прешес.

"P. S. Розовые бантики".

Мисс Теодосия без малейшего нетерпения снова сложила маленькое письмо.
В ее глазах стояли слезы. Она поспешила обратно, без бутылки, к Элли Прешес,
сказать ему. То, что он заснул, не имело значения.

"Послезавтра ты уезжаешь домой! Приснись об этом в маленьком сне,
дорогая. Когда ты проснешься, это будет правдой. Они не могут дождаться, и
появилась новая корзинка с бантиками - P. S., розовыми бантиками. О, Элли!
Прелесть моя, ты знаешь, что рада вернуться домой! Ты тоже притворялся!
Маленькая Прелесть Элли, играй в притворство! Она наклонилась и поцеловала его в глаза,
крепко зажмурившись в мечте о возвращении домой. - Они убирают дом, - прошептала она.
- Они не могут дождаться.

Предчувствие ужасного одиночества охватило ее. Она увидела Теодосию.
Бакстер - снова одинокую и без ребенка - вернулась в свой пустой дом.
Занавес опустился - должен был опуститься послезавтра - перед последним
прекрасным актом.

"Но у меня осталось два дня! Я требую свой фунт - пятнадцать маленьких фунтов
плоти!" Маленькая Элли драгоценная розовая плоть. Она будет играть, что последний акт
в игру понарошку. Злоумышленников и бандитов, она бы
играть в нее! Она сразу же начала с того места, на котором они остановились.

"Тебе придется поступить в колледж совсем юной, дорогая", - сказала она. "Они
собираюсь забрать тебя у меня послезавтра. Полтора дня - это
такой маленький курс в колледже; ты была бы такой маленькой первокурсницей, Элли
Прелесть! Так что нам придется отказаться от него, дорогая. Мы просто проведем наш последний
дней вместе. Кто вообще хочет знать латынь и греческий? Я научу тебя
чтобы погладить маленькие пирожные на английском языке!" Конечно, конечно, она должна была научить ее
первого ребенка гладить пирог. Неуклюжие маленькие ручки в ее руках казались
странно знакомыми. Первый ребенок был таким же забавным и милым, как
Элли была Прелестна на этом маленьком уроке.

"Если бы у меня было еще немного времени!" - вздохнула мисс Теодосия. "Нам еще так много нужно сделать.
Жестоко так торопить нас! Мы могли бы... мы могли бы
сбежать, дорогая! Ты и я. В Европу, Азию и Африку! Я бы показал тебе
все чудеса света. Послушай, Элли, Прелесть моя, - пирамиды!
Разве тебе не хотелось бы увидеть пирамиды? Ты могла бы поиграть в теплом песке,
в любом случае, зарывай свои маленькие пальчики поглубже! Мы все время были начеку
и убегали, когда видели приближающуюся Эванджелину. Мы никогда не останавливались, чтобы надеть
обувь и чулки - Элли Прешес, ты уснула!" Так мало
был ли он взволнован перспективой пирамид.

Мисс Теодосия нежно укачивала его на руках. Возможно, она бы укачивала его.
целых полтора дня - они не могли ей помешать! Она бы не остановилась
раскачивалась, даже если бы двадцать врачей-реформаторов пришли и посмотрели на нее. Она бы
раскачалась им в лицо!

Внезапная и странная мысль пришла ей в голову о Корнелии Данлэп, стоящей в дверном проеме
и заглядывающей внутрь, как это делал Джон Брэдфорд.

Она увидела крушение невозмутимого спокойствия Корнелии - широко раскрытые глаза Корнелии.
изумление. После того, как она неохотно положила маленькое обмякшее тело на
на диване отделка из ворса, она получила письменные принадлежности и написал
Корнелия Данлэп, с капризным улыбка играла на ее
губы. Ее ручки быстро по всему листу.

"Ребенок имеет красивый сон. Пока он спит, я могу написать
вы. Конечно, мое время ограничено - "что с того", что ошпариваю и наполняю
бутылочки и принимаю маленькие ванночки -Корнелия Данлэп, сходи за малышом
ребенка помой! В ванне, с закатанными рукавами. Позволь ему плеснуть
воду тебе в лицо - на платье - услышь его смех! Дай ему
мыло для маленького кораблика, отправляющегося в плавание. О, Корнелия, научи его гладить пироженку!
Заведи ребенка с корью, если нет другого выхода. Ты будешь любить его
в перерывах между всеми его маленькими приступами кори. Но послушай меня; _прими этот
совет_: не дай им забрать его обратно! Держись за обе его маленькие ручки.
Сбежи с ним в Африку, если не будет другого выхода - он будет в восторге.
Поиграй в песке рядом с пирамидами. Отправь его в колледж, Корнелия, и
Я думаю - да, сделай из него врача. Врачи - лучшие.

"Моритури салютамус" - мы, кто вот-вот потеряет наших детей и умрет, желаем
"твое счастье со своим" - это вольный перевод. "Держись за свое".
Он милый, я знаю. Он может быть таким же дорогим, как мой, но у него нет двенадцати пальцев на ногах!
"

 * * * * *

"Милосердный боже!"

Это было два дня спустя, и это была Эванджелина. Сияющее лицо ребенка
осветило комнату.

"Он позволил мне прийти! Я пообещала Стефане, что не поцелую его, пока не привезу домой.
чтобы она тоже могла. Он сказал поцеловать его в шею или за ушами."
Как обычно, Эванджелину не смутила путаница личных местоимений.

"Боже милосердный! - О, боже милосердный, ему стало лучше! Он потолстел! Я
никогда не думал, что от кори можно полнеть! Ты рада меня видеть, не так ли,
дорогая? Я Эванджелина! Я пришел забрать тебя домой. У нас уже все готово
остался только один бантик, и Стефана его готовит. О боже!
дорогая!

Занавес опустился. Теодосия Бакстер стояла совершенно одна в своей большой
комнате. Внезапно в ее ушах раздался приветственный гудок парового двигателя.;
он замер вдали, и тишина причиняла боль. Скомканный-то половина под
кресло попалось ей на глаза, и она открыто рыдала. Она была забыта маленькая
ночная рубашка.

"Я иду в Рим--я еду в Париж ... в любом месте! Я терпеть не могу
это! - завопила она. А потом снова скрип двери.

Он стоял на пороге, заглядывая внутрь.




ГЛАВА V


- Я снова это сделал! - с раскаянием донеслось из-за двери. - Но на этот раз
Я постучал, честное слово. Обычный стук! Ты бы слышал,"
его тон при ранены в ногу.

Мисс Феодосию пришел в себя. Она была искренне рада видеть
его в этот раз.

"Может быть, это был ты, свистящий пар", - засмеялась она. "Я слышала это! О, я
достаточно рада, что ты пришел на этот раз! Ты спас меня от поездки в
Рим-чай намного дешевле! Я схожу и принесу его ". Она ушла
прямо и обратно удивительно быстро со своим маленьким чайником
и лампой. "Меньше времени и суеты. Посмотри, как мало багажа! Теперь Рим..."

"Не упоминай Рим!" В голосе Джона Брэдфорда прозвучали глубокие нотки. Он
наблюдал, как она заваривает чай. На руки мисс Теодосии стоило посмотреть.

"Разговор о паровых свистках напоминает мне об ушах", - сказал он.

"Естественно! Эти двое идут рука об руку, все в порядке!" Но она увидела, что его лицо
оставалось серьезным. "О! - вы имеете в виду уши паросвистуна, я понимаю".

- Да, я изучил их довольно тщательно. Они не безнадежные маленькие
уши - не безнадежно. Я пока не готов идти дальше этого. Но я
намереваюсь ... Видите ли, я специализировалась на ушах и нескольких других вещах в университете.
и на практике тоже, прежде чем... прежде чем я исправилась.

Мисс Теодосия быстро подняла глаза.

"Вот! Ты огрызаешься; пожалуйста, не оглядывайся! С моей стороны было подло
сказать это. Прости! Если бы я отправила Элли Прешес в колледж - пока он был
моим ребенком - и дала ему докторскую степень, он мог бы принять ее или оставить
. У него было бы право. У мужчин есть права на собственную жизнь.

- Конечно, - но тон Джона Брэдфорда был скорее задумчивым, чем решительным.
"И все же ... я иногда задаюсь вопросом ..."

"Почему? .. Скажи мне, почему!" Теперь она защищала Исправившегося Доктора! "Ты
мог поступать, как тебе заблагорассудится, не так ли? Ты "реформировал" свою собственную жизнь.
И все же мне тоже интересно. Расскажи мне, как это произошло.

"Откуда я знаю, как это произошло?" Он ходил взад-вперед по комнате.
"Писать истории было у меня в крови. Я писал их при каждом удобном случае, который у меня был
. Должен был написать их. Полагаю, я проснулся с довольно приличным выводом
вывод о том, что человек не может служить двум хозяевам, и служить им хорошо. Не является
эффективным. Итак, я выбрал своего любимого мастера. Вот вам и в
ореховая скорлупа. Можно мне свою в чайной чашке?

Она наполнила изящную скорлупу, но она слегка задребезжала на блюдце. Мисс
Теодосия предпочитала менее волнующие вещи; она была странно тронута.

"Как продвигается история любви?" - спросила она.

"Это ... о! Что ж, это была неудача некоторое время назад. Неудачи не хорошо для
любовные истории. Но я должен опять пойти на работу на нем".

"Сразу-в день?" Что это за внезапная причуда с ее стороны, что заставило его прийти на работу?
работу, которую она раньше чуть ли не высмеивала.

"Сегодня. Я сейчас над этим работаю ... то есть ... э-э..."

- До и после ... чая, - улыбнулась она. - Что ж, я помогу вам всем, чем смогу.
по поводу этой истории. Я чувствую раскаяние. Когда ты снова начнешь...

"Я снова начал".

"Я имею в виду, после того, как ты вернешься домой. Когда ты снова пойдешь на работу, заставить поверить, что я
Дэвид Копперфильд Дора, держа ручки!" Слишком поздно она увидела, что ее ошибка
и подстраховываются. "Или чашки чая, чтобы поддержать силы".

"Мне больше нравятся ручки. Если бы Дора была там..."

"Еще одну чашку? Ты выпила только одну. Чашки совсем не по размеру. И
пока будешь пить, расскажи мне о своей героине. Как ты ее назвала
?

"Дора", - быстро сказал он. "Видишь, ты уже помогла".

Это было приятно, пили чай, Джон Брэдфорд, есть,
наоборот, имея свой второй Кубок. Приятно пить чай ... с
Джон! Мисс Феодосия радостно обнял себя. Даже забытые маленькие
ночная рубашка на полу, не в состоянии справиться с ее содержанием. Она не
забыли Элли драгоценных; она просто делает большинство
улучшения предоставляемых богов. Добрые боги. Но совести пришлось вставить
свое благочестивое весло.

"Я прекрасно провожу время; не знаю, так это у вас или нет. Но
Я собираюсь вернуть вас к той истории любви. Я надеюсь, что запись
Ангел даст мне белую отметку за это, или крест из черного. В
добра от меня! Я сижу здесь, пытаясь задушить свою совесть,
но, как видишь, это не моя совесть, это совесть моей бабушки; ты должен
уважать совесть своей бабушки. Тебе придется уйти ".

"Я могу поработать над этим здесь", - умолял он, но она печально покачала головой.

"У меня нет материалов. Для этого нужна специальная бумага, не так ли, и ручки?"

"Я мог бы ... э-э ... придумать свой сюжет".

"Если бы я говорил о синей полосе? Я должен говорить о синей полосе; это мой
и бабушкину тоже. Нет, ты должен уехать. Как ты вообще сможешь это сделать, если
ты этого не сделаешь?

"Я не смогу, если сделаю. Пребывание здесь идет мне на пользу. Мне нужно "встать"
побольше сил.

Она засмеялась, но вспомнила свою бабушку. "Больше никакого чая", - сказала она
ласково. "Совесть! Но я вам так скажу-можно вернуться после того, как вы
работал".

"В день?"

"Завтра".

И для многих-грядущих, он вернулся. На одном из них разговор еще раз
вернулся к книге, которую, как считалось, писал Рассказчик, в
каком-то таинственном Месте с Ручками и бумагой.

"Я надеюсь, что это обычный роман", - сказала мисс Теодосия.

"Романтика? Что это? Существует ли такая вещь? Возможно, когда-то это было
"

Светлые щеки мисс Теодосии слегка порозовели. Она повернулась к нему.

"Однажды ничего! Я ничего не могу поделать, если это сленг; того требует случай.
сленг. Ты пытаешься сказать мне, что романтика умерла?"

Он кивнул. - Стерилизованный, пастеризованный, сваренный из нас. Я полагаю, - вздохнул он.
- мы более гигиеничны, но в процессе выцвели. Это
притупляет романтики, чтобы пастеризовать его".

Она подставила, чтобы остаться здесь.

"Пожалуйста! - сказала она, - в словах из одного слога и, возможно, вы можете убедить
я. Но ты не можешь. Ты хочешь сказать, что не осталось милых, краснеющих девушек
с... с мечтами?

Снова его вздох. Ему было больно разочаровывать ее.

"Не краснея, кого. Я говорю вам цвет не будет стоять наше современное
процесс стерилизации. Я misdoubt сны тоже. Если они мечтают о них,
они о независимости, карьере и голосовании; вы бы не назвали это
романтическими мечтами, не так ли? Маленькая 'цепляющиеся лианы'--" он помахал ими
назад в прошлое вместе с всеобъемлющей взмахом руки--"все ушли.
День почва слишком бодрящим, слишком стимулирующей. В
молодые растения растут на своих собственных корнях. Больше не цепляйтесь. Каждое из них
стремится быть маленьким мужественным деревцем само по себе. Посмотрите на них и убедитесь сами
в часы давки метро и лифты полны ими.
ночью и утром - все они славятся своей независимостью - своими прекрасными,
сильными, молодыми корнями. Не краснея, не цепляясь есть! Вы убеждены?"

"Я-нет", - мелькнуло Мисс Феодосия храбро. "Там, должно быть, один маленький
мечтатель любви мечты осталось".

"Покажи ее мне".

"Это нечестно. Я не в том состоянии, чтобы разбираться в девушках. Я знаю только Стефану".

"И Эванджелину".

"И Эванджелина", - засмеялась мисс Теодосия.

"Она романтична?" спросил Рассказчик. И вот у него была мисс
Теодосия. Она мгновенно представила себе Эванджелину, растущую, прямую и
уже бережливую, опираясь на свои собственные маленькие корешки. Было невозможно
представить себе краснеющую - цепляющуюся маленькую Эванджелину.

"Она еще молода," Мисс Феодосия пробормотал. "Кроме того, она одна из
рода. Есть только один Эванджелин. Ты не можешь только одного из
ничего. Исключение подтверждает правило.

- Значит, вы уступаете мне Эванджелину?

- Да, она может быть на вашей стороне, - уступила мисс Теодосия
щедро. Это было скорее в путь рельефа переложить
ответственность за Эванджелин. Мисс Феодосия вдруг забурлили в низком
смех.

"Она собирается быть сантехником".

"Эванджелина - сантехник?"

"Да, потому что она должна быть богатой, как она говорит. Она "больным" Н "уставшая" от
будучи бедным, и вы можете делать такие _darlin_', Лоли, быстро уходит в
жестяное ведро! Плумберинг будет забавным.

Он тоже немного посмеялся, от удовольствия, но вернулся к своим спорам. Сказал
он:

"_ Будь водопроводчиком, а не женись на нем, понимаешь. Что я тебе говорил? Ах, ты
у меня нет монополии на Евангелин! В лесу полно ручных Евангелин,
в любом случае. Тебе придется перейти на мою сторону.

- Вовсе нет. Я не сдался моей стороне. Я буду держаться немного
подольше. Я не собираюсь признаваться _yet_, что все чувства мертвы
и похоронили. И, в любом случае, я не понимаю, какое отношение имеет "быть мертвым или живым"
к вашей истории. Я думал, авторы - это творцы. Неужели вы не можете создать
немного чувства - романтики? По моему заказу? скромно добавила она.

Ответил Репортер с серьезными глазами: "Я сделаю все, что в моих силах. Мы
многое зависит от милости наших героинь. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы
завоевать мою, дорогая леди. Видит Бог, я этого хочу! "

"Значит, теперь ты на моей стороне; ты передумала!" - воскликнула она.
насмешливо. "Женщина, твое имя не Непостоянство, это имя твоего мужа"
имя! Что ж, я рад, что это будет история моего типа. Откуда я знал?
но это должен был быть исторический роман или проблемная история ... тьфу! И,
вместо этого, ты займешься любовью со своей героиней старым добрым
волнующим способом.

Он пошевелился на своем стуле и поискал глазами хозяйку. Но мисс
Глаза Теодосии весело следили за бесконечно маленькими стежками
, которыми она зашивала бесконечно маленькое круглое отверстие в кусочке
полотна, который держала в руке.

"Как далеко ты продвинулась?" спросила она, делая новый стежок.

"Не очень далеко", - печально; "Думаю, я немного побаиваюсь своей героини".

"Боже милосердный! Что ж, думаю, я бы взял ее за ухо и повел по кругу
как мне заблагорассудится! Если бы я хотел, чтобы она сказала "да" ... ты хочешь, чтобы она
сказала "да"?

Хотел ли он, чтобы она сказала "да"?

- Я пытаюсь подвести ее к этому, - мягко сказал он. Мисс Теодосия откусила
нитку.

"Подталкивай ее к этому, подталкивай! Ты слишком нежен с ней. Какой
смысл быть рассказчиком? С таким же успехом можно быть водопроводчиком, как Эванджелина!"

Именно в этот момент Эванджелина появилась на горизонте литтл-Флэгга
. Они увидели, что она направляется в их сторону, нагруженная, как обычно, Элли
Прешес. Обвисшая ее жилистая фигурка на стороне Элли Прешес
очень понравилась мисс Теодосии. Она бросила свой дурацкий кусок
белья и поспешила навстречу этой маленькой обвисшей. Когда она вернулась с Элли на руках
Прешес, Рассказчик уже уходил. Он с улыбкой помахал им своей
шляпой.

- Пожалуйста, брось его, брось Элли Прешес, - попросила Эванджелина, - где угодно.
_soft_. Я не хочу, чтобы он отвлекал твой разум. Поиграй со своей куклой
и будь умницей, Элли Прешес, пока мы разговариваем.

Эванджелина очень осторожно отняла Элли Прешес от мисс Теодосии и
отодвинула его на безопасное расстояние. Затем она вернулась и встала
перед мисс Теодосией.

"Завтра родилась Стефана", - серьезно заявила Эванджелина. "Ты, конечно, не знала.
и я тоже, пока это не всплыло наружу. Я сказал
ему, - кивнув в направлении, указанном Репортером. - Мы составили план
хэтч ... Я имею в виду, мы разработали заговор. Он сказал обсудить это с тобой. Я
не знаю, что он собирается делать, но он сделает это - он сказал, что сделает. Для себя.
Я думал ... я думал ... " непривычной колебаний возмущенного Евангелины
плавное течение речи. Она вдруг присела.

"Думаю, мне легче сказать это сидя, чем стоя. Это немного
трудно сказать - это так _безголовое_. Но я не знаю, что еще
делать. Вы видите, Стефана услышали меня лупят яйца и мешаю, если я
делали их дома. И, кроме того, она упадет ... О, боже милостивый, я знаю!
она упадет! Я подумал, что если бы я мог сделать это здесь ...

- Эванджелина, - мягко сказала мисс Теодосия, - понизь голос на каком-нибудь этапе.
и начинай все сначала с большой буквы. Не торопись, дорогая.

Эванджелина со вздохом сказала: "Я попробую встать. Думаю, я вроде как
перепутала вас, не так ли? Понимаете, что я имела в виду, могу ли я сделать
Стефана день рождения торт сюда в свой дом, где она не может услышать меня
мешаю?"

"О, Стефана день рождения! Вот почему она родилась-завтра".

"Да уж, во время грозы. Я слышал, как мать говорю. Для этого придется
быть торт Грэм".

"...Какими торт, Эванджелин? Может быть, тебе лучше попробовать сесть;
Не думаю, что я просто понимаю.

"Нет, нет, я думаю, ты бы не понял, потому что ты, наверное, всегда сможешь "форд".
белая мука. Я думал, что если замороженный, он за белых, его бы скрыть
в grahamness. У меня есть два яйца".

Понимание пришло к Мисс Феодосия, хотя и немного медленно. Была ли она
глупеющей?

"Эванджелин, мы испечем торт Стефаны вместе; будем по очереди
"Помешивать"! Мы сделаем это здесь и сохраним в прекрасном секрете".

Теперь девочка, конечно, встала, ее жилистое маленькое тело наклонилось
от волнения, оно дрожало. Глаза Эванджелины заблестели.

"О, я знала, что ты это сделаешь! Я знала, что ты это сделаешь! Ты такой ангел!_ Если бы ты
был из тех людей, которые любят, когда их целуют ..."

Нежный румянец на щеках мисс Теодосии! Она подняла голову и села.
очень тихо.

"Подойди и испытай меня, дорогая. Может быть, я из таких людей". И в мгновение ока
на Эванджелину обрушился вихрь нежной благодарности. Это был
поцелуй от всей души, единственно возможный для Эванджелины.

"Я... я такая добрая!" - ахнула мисс Теодосия, появляясь смеющейся, но с
нежными глазами. "А теперь давайте приступим к пирогу".

"О, да, боже милостивый, да! Я схожу за яйцами и мукой для грэма,
и ... и патоку. Не могли бы мы подсластить его патокой, мисс Теодосия?
Для глазури уйдет весь мой сахар. Мы привыкли быть
подслащенный патокой--"

Мисс Феодосии прошли стремительный психического ВКУС на ее языке Стефана по
торт ко дню рождения Грэм, патока-сладкий. У нее защемило сердце при виде
их странного легкого подергивания!

"Тебе вообще не придется возвращаться домой, Эванджелина. У меня есть все
материалы... - но, увидев лицо ребенка, немного осунувшееся и
обеспокоенное, она поспешно добавила: - Кроме яиц. Я думаю, вам лучше
иди домой и ложись те".

- Два! - радостно пропела Эванджелина, уже уходя. - У меня есть два.
Два яйца - это многовато, не так ли?

Они смешиваются и бьют и перемешивают вместе, и Эванджелина не знала, как
много больше яиц, чем двое вошли в богатый золотой тесто. Элли Прешес,
сначала для безопасности привязанная к одному из стульев мисс Теодосии, наблюдала за происходящим
с интересом, более или менее прерывистым; когда предложения Эванджелины
появление "крошечных крапинок" в аппетитном тесте было отложено, интерес
ослаб. Время выпечки было для Эванджелины периодом крайнего беспокойства.
было так много ужасных вещей, которые могли случиться с
Торт Стефаны. Если он опал или подгорел--

"О!" - выдохнула она с бесконечным облегчением, когда напряжение спало, и
с тортом произошли только приятные вещи. "Я так счастлива, что могла бы петь
если бы у меня были какие-нибудь вокальные связки! Это странно обо мне, не так ли? Я не
есть какие-либо проблемы с моим _talkin'_ струны".

"Нет," согласилась Мисс Феодосия весело. "Почему ты думаешь, что ты
не умеешь петь?"

"Потому что однажды я попыталась спеть "Элли Прешес", чтобы уснуть, и это разбудило его,
ужасно разбудило. Он был напуган. Поэтому я всегда уговариваю его поспать. Мисс
Теодосия, разве на праздничных тортах иногда не ставят свечи по краям?
'em? Я, конечно, имею в виду не торты Стефаны, а праздничные торты богатых людей.

- _ Я_ имею в виду торты Стефаны. Эванджелина, у нас будет тринадцать свечей!", но
про себя она задавалась вопросом, не уместится ли сорок свечей по краю
праздничного торта маленькой Стефаны. "И мы украсим его - напишем
что-нибудь наверху, вы знаете. Мы заставим Рассказчика сделать это за нас ".

Эванджелина в благоговейном страхе почти замолчала. "Ты имеешь в виду-стихи? Милосердие
милостивый, поэзия!"

"Что-нибудь милое," кивнула Мисс Феодосии немного смутно. Если это будет
поэзия, история, Человек должен сделать эту часть тоже. Чуть позже, когда
Эванджелина взвалила Элли Прешес на плечо и ушла, а Репортер
когда он снова появился в поле зрения, она с облегчением приветствовала его. Показывая
маленький белоснежный торт, она объяснила ситуацию.

"Вы должны сделать все остальное. Мы хотим, чтобы "настроений" на нем, Эванджелин и И.
Что толку быть литературные человека, если вы не можете написать
торт ко дню рождения?"

Он застонал слегка, временнымианомалиями. Он вспомнил автограф альбомы
его застенчивая молодежи. Насколько лучше, чем альбом автограф был
замороженный торт?

- Знаете, что-нибудь подходящее, - жизнерадостно подбодрила мисс Теодосия.
- Сверху красивым розовым шрифтом.

- "Она накрахмалила, что смогла", - неуверенно предположил он.

- О, как не стыдно! Что-нибудь милое и романтичное.

"Но романтика умерла ... Подождите, прошу прощения! Это еще не решено; я
помню. У вас будут ваши стихи, у тебя и Эванджелины. Что-нибудь
после этого мудрого:

 "Наша самая уважаемая Стефана",
 Пусть штормовые ветры никогда не причинят ей боли"

"Причиняют ли ветры боль людям? Но, говоря скромно, я называю это симпатичным.
изящное чувство - вот так экспромтом. "Стефана" - вы не можете отрицать.
"Стефана" - слово, с которым трудно рифмоваться. А теперь расскажи мне что-нибудь посложнее!

- Эванджелина...Теодосия, - пробормотала она. Ее глаза с любовью остановились на
маленьком белом пирожном. Он не должен смеяться над этим!

"Я украшу его сама, - сказала она, - у меня будет маленькое розовое сердечко".
"_два_ маленьких розовых сердечка".

"С единственной мыслью. Приготовьте их с единственной мыслью - взбейте
все вместе. Вот! Теперь я совершенно трезв и в здравом уме. Это прекрасный маленький
кекс, и я недостоин писать к нему стихи.
Лонгфелло, Шекспир, Уиткомб Райли - мы опросим их. Не думайте, что
Я не уважаю день рождения Стефаны ".

"Я не знаю, что ты называешь уважением!" - парировала она. Но она узнала об этом на
следующий день. Она узнала, что он называл уважением. Эти знания пришли, как
настолько, что стоило в то время как пришел, через Эванджелин Эллис драгоценного в
своей волне. Прибежали в этот раз. Маленькое тельце Элли Прешес перекатилось
и покачнулось от их спешки и волнения в душе Эванджелины.

- Что-то ... случилось.

- Дай мне ребенка. Сядь, дорогая. Сейчас.

"Цветочный фургон привез Стефане розы", - прошептала Эванджелина. "В
длинной коробке ... в папиросной бумаге. О, боже милосердный, остановился прямо сейчас.
прямо к нашему дому! И никто не умер. Шепот Эванджелины перешел в
странный тихий вскрик. Чудо, что цветочный фургон остановился прямо перед нами!
прямо! И все живы!

"Стефана считает их. Я думаю, она пересчитала их сотню раз.
Их ... тринадцать! У них самые длинные стебли, которые ты когда-либо видел! Стефана
не может привыкнуть к их стеблям; она сказала, что они больше всего заставляли ее плакать.

Эванджелина остановилась, чтобы перевести дух. Над маленькой встревоженной головкой Элли
Глаза сияли драгоценные скучаю по Феодосии. Мисс Феодосия тихо
в восторге. Стебли обратился тоже к ней; она любила их долго-долго.

- Розы, ты говоришь? О, Эванджелина! Розы на день рождения для Стефаны! Какого
цвета?

- Красный-красный-красный, - пропела Эванджелина. - Тринадцать красных роз на тринадцати
длинных стеблях. В картонной коробке с надписью "Мисс Стефана Флэгг".
Вы бы видели, как Мисс Стефана Флэгг смотрел! Она ... она поцеловала
коробка. Сейчас я думаю, что она целуется розы. Ей и в голову не приходило, что у нее будут розы.
Пока она не умерла. И тогда она не смогла бы целовать их и плакать.
глядя на стебли, - тихо добавила Эванджелина. Она внезапно смягчилась.
маленькая Эванджелина, странно умиротворенная сладкими красными розами Стефаны. Мисс
Феодосия затаила дыхание при виде лица ребенка и
мысли Стефана целовать ей розы.

"Я хочу ... я хочу, чтобы вы уехали за себя congratcherlate Стефана", - прошептал
Эванджелин. "Она была бы такой раздраженной. Я буду держать Элли драгоценных здесь, для себя.
Каррутерс находится в мяч играли в поле". Как будто эта церемония
"поздравления" требовала тишины и уединения.

И мало-помалу мисс Теодосия ушла. У нее возникло странное желание взять с собой
свой маленький серебряный футляр для визиток, но она не поддалась капризу. Она
сняла свой маленький белый фартук и пригладила волосы. Стефана сегодня
был сторонником церемоний и уважения. О, доброта, чистота!
эти розы на длинных стеблях! Она не думала делать это сама, но
он - создание мужского пола - глаза мисс Теодосии были нежными.

Стефана все еще сидела среди своих роз. Они лежали у нее на коленях.

"О! О, проходите, мисс Теодосия! - приветливо воскликнула она. - Но
пожалуйста, извините меня за то, что я не встаю - я не могу их побеспокоить.
Кажется, я могла бы сидеть прямо в этом кресле, пока они не завянут!
Я дышу спокойно, чтобы не выдыхать запах. У меня никогда раньше не было роз.
"

Ее голос понизился почти до шепота. Она прошептала с легким смешком.

"Кажется, мне следовало бы выйти замуж, пока они у меня есть! Это такие
красивые розы для свадьбы!"

И это была Стефана, их деловая, чопорная маленькая мойка белья!
Это восторженное, мечтательное личико было лицом Стефаны!

- Иногда, - пробормотала Стефана, - иногда мне снятся сны... - но мисс
Теодосия не совсем поняла, что именно иногда снилось Стефане.
"снятся сны", но это было что-то милое. Стефана - маленькая мечтательница о сладких грезах
! Одна из них, должно быть, была розовой мечтой, и это была та самая мечта
ставшая явью.

Призыв поздравление было коротким. Казалось маловато
непочтительность к уже видели все, что картины Стефана тряся ее
розы в маленькие деревянные коромысла. Мисс Теодосия ускользнула с этим письмом
оно висело на стенах ее сознания - она никогда не снимет его.

Джон Брэдфорд шел по дороге, и она прошла немного, чтобы
встретить его. Часть сияния Стефаны отразилась на ее собственном лице.

"Я нашла это", - объявила она с мягким триумфом.

"Отлично!" - рискнул он наугад. Всегда приятно что-то находить. Но он
удивился этому сиянию.

"Мой роман, который я знал, был где-то. Я нашел его! Я же тебе говорила!"

"Нашли его где?" он требовал. Он бессознательно шевелил ее
эмоции. Он проследил за ее взглядом на маленький дом Флэггсов.
- Не ... там?

- Да, там. Стефана мечтает об этом, сидя на коленях с букетом красных роз. Я был
был там и видел ее. Романтика умерла - не так ли? Пойдите и посмотрите на
Stefana!" Но она удержала его от того, чтобы уйти. "Нет, нет, я не это имел в виду!
Не хладнокровно-я не ходил в холодную кровь. Вам придется принять мои
на слово".

"Поверю тебе на слово".

"Что романтика не умерла?"

"Эта романтика жива. Но кто бы мог подумать, что она существует
_Stefana_!"

- Кто бы мог подумать! - эхом повторила мисс Теодосия.

Элли Прешес беспокойно хлопотала, когда вернулась. Дети
были на крыльце.

- С ним ничего не случилось, - объяснила Эванджелина, - разве что
потому, что его собираются похитить. Я сказала ему, что это так. Это вроде как
пугает, когда тебя фотографируют. Я тоже чувствую что-то подобное ".

"Где фотографируют?"

"Не где-нибудь, а просто _taken_. Его фотография, "моя" и
Каррутерс - нас всех заберут сейчас, довольно скоро. Я должен идти
домой и угостить Элли Прешес и Каррутерс. Понимаете, мистер Брэдфорд
обещал взять с собой Стефану, потому что у неё день рождения, и мы
сначала не знали, что он возьмёт с собой всех нас! У него есть фотоаппарат. Вот он! Наверное, он ждёт Элли Прешес и меня.

Она торопливо уходила, но кое о чем вспомнила. - Торт! - сказала она.
- Если Элли Прешес не будет дергаться, я могу понести его на другой руке. - Что ты делаешь? - спросила она. - Что ты делаешь?
Возможно, мы будем так заняты принимаются, что я не смогу прийти снова, прежде чем
ужин".

"Беги" Мисс Феодосии сказал: "я беру это. Я еще не совсем понял
я уже приготовила его ", потому что оставалось добавить два маленьких розовых сердечка
- Сердце Стефаны и маленькое сердечко мечты. Она нежно улыбнулась, глядя на
создание этих маленьких розовых сердечков. Мисс Теодосия не была художницей
Они колебались и склонялись, но они склонялись друг к другу!
Возможно, им лучше было быть маленькими склоняющимися сердцами.

Она несла торт, покрытый салфеткой. Были и другие
вещи, которые она приготовила, и несколько поездок были необходимы.
Форма с трепещущим алым желе, полным завораживающих отблесков света;
печенье со смородиновой начинкой, маленькое блюдо с холодным цыпленком - мисс
Теодосия подала все это, накрыв салфетками.

Эванджелина вносила последние штрихи в сервировку стола к ужину, который
был великолепен лучшими блюдами Флегга. Это была довольно жалкая малость
храбрость, но Эванджелине понравилась. Она поспешно отвела мисс Теодосию в сторону
и заговорила очень быстро.

"Я отправила Стефану на свидание с Элли Прешес. Мы собираемся ослепить ее и
привести внутрь и сосчитать раз-два- _look_! Она увидит торт очень быстро!
быстрее всего! Она не срежет ни сантиметра стеблей, так что они добрые
из высоких "вверх-вниз", понимаете. Я имею в виду розы. Я вставила стальной корсет
мамин и вроде как привязала их к нему. Надеюсь, вы не увидите здесь ничего из
корсетной стали.

- Нет. - Мисс Теодосия посмотрела не на венок из роз в центре, а на
торт, дрожащее желе, блюдо - куда угодно еще. "Нет, я ничего не вижу"
"Ничего, дорогая".

"Это совершенно чудесно, не так ли? Боже милосердный ... О, боже милосердный!
Это ослепит Стефану. И почти все, что вы сделали, мисс Теодосия.
Не могли бы вы, пожалуйста, остаться? Не могли бы вы _пожалуйсть_, пожалуйста?

"Нет", - в шестой раз настаивала мисс Теодосия. "Я собираюсь раньше
Стефана возвращается. Это праздник Флэггов, дорогая. Просто маленький
Флэггс.

Эванджелина глубоко вздохнула. Затем в ее глазах зажглись искорки.

"Ну, - сказала она, - они будут усыпанное звездами Flaggs в эту ночь!"

Она последовала за Мисс Феодосии до двери. Даже тогда она не смогла остановить
говорю. Ее взволнованный голосок преследовал мисс Теодосию до дома.

"Он забрал нас! Он распечатывает нас, чтобы посмотреть, шевелимся ли мы. Элли Прешес
забрала - боже милостивый! Но, возможно, кто-то из него, только один, этого не сделал. Он собирается
регулярно делать черно-белые фотографии тех, кто не перевязан. Я думаю
вы будете удивлены, когда увидите нас!" Она была удивлена. Джон Брэдфорд
принесли маленькие синие картинки к ней на следующий день. Они склонились над
их вместе.

"Ой!" Мисс Феодосия тихо произнес, на фотографии были мгновенно
запуталась в ее чувствах. Она едва могла нести одна unwiggled один
Элли драгоценными. Он был задрапирован высокими красными розами; они покрывали его
маленькое тело и обвивали своими стеблями его раскинутые ноги. У него был
эффект подглядывания за мисс Теодосией сквозь розы. Но что она могла
видеть в нем, так это Элли Прешес - ее ребенка.

— Стефану позировала ему, — с улыбкой сказал Рассказчик. — И Эванджелине, и
Каррутерам тоже. Посмотрите на Эванджелину.

По Эванджелине стекали розы. Она была напряжённой, ужасно напряжённой,
Эванджелиной, но розы спасли её. От них исходило какое-то смягчающее изящество,
которое коснулось её серьёзного маленького личика. Из-за них выглядывало что-то большее, чем Эванджелин,
но меньшее, чем Элли Прешес.

"Каррутерс! — et, tu, Каррутерс!" — пробормотала мисс Теодосия. Потому что здесь снова был след от роз. Стефани «позировала» с ними на всех
маленьких фотографиях. Эффект от Каррутерса, увитого розами, был почти
поразительно. Он смотрел из-за их спин бесстрастно, неулыбчиво и с
несчастной душой. Каррутерсу не нравилось, когда его ловили.

"Теперь посмотри на Стефану", - сказал Джон Брэдфорд. Это была его особая выставка
экспонат S. Он наблюдал за лицом мисс Теодосии, когда она взглянула на
маленький синий рисунок.

Никаких роз там не было. Только сияющее лицо Стефаны, пристально смотрящей на мисс
Теодосия. Это было то же самое лицо, которое висело на стенах ее памяти.
У мисс Теодосии возникло ощущение, что розы там, вне поля зрения; это было так, как если бы
Стефана нежно качала их у себя на коленях.

"Она бы сама не стала носить цветы", - говорил Репортер;
— Ни Эванджелин, ни я не смогли бы заставить её. Странная маленькая чудачка.

— Она их носит! — улыбнулась мисс Теодозия. — Я их вижу. Это только потому, что ты мужчина, ты их не видишь, — ты и Эванджелин! Посмотри на розы в глазах Стефаны — в её душе...

— О, ты, женщина! Женщины - любопытные создания ".

"Женщины - романтические создания ... О, ты, мужчина! Почему ты должен понимать нас?
Стефанас, с твоей несентиментальной мужской душой? Что ты знаешь о
наши сны?" Она не хотела сказать совсем о том. "Мечты Стефана, в"
она поправилась. "Что ты знаешь о них? И еще..."

Мисс Теодосия перевела взгляд с сияющего личика Стефаны с
розами своей мечты на мужское лицо рядом с ее собственным.

- И все же ... ты прислал розы, - тихо сказала она.




ГЛАВА VI


Однажды мисс Теодосии пришло письмо. Странно, насколько тревожным могло быть письмо
, когда так долго покой окутывал ее измученный путешествиями дух,
хотя, возможно, именно из-за этого покоя она и была потревожена.
Обычно письмо от Корнелии Данлэп было предвестником
интересных событий, нарушающих монотонность жизни. Но теперь жизнь не была
монотонной, и в ней происходили интересные события без
вмешательство - мысленно и недоброжелательно назвала это мисс Теодосия
вмешательство - Корнелии Данлэп.

"Зачем Корнелии писать мне сейчас, или, если она пишет, почему она не может
поговорить о грибах?" которые были последним средством спасения Корнелии от
ее добровольного и краткого пребывания в своем маленьком родном городке. Это были
кошки, когда они с мисс Теодосией вернулись из Испании, бельгийские зайцы
после долгого пребывания в Египте. Сама мисс Теодосия никогда не пробовала
грибы и бельгийских зайцев. Она перенесла свои короткие возвращения домой
без проблем и снова улетела с облегчением. Обычно она и Корнелия
Данлэпы порхали вместе. У них выработалась привычка порхать, когда
семейные утраты оставили их обеих одинокими женщинами.

"Почему она должна писать о Японии?" - вздохнула мисс Теодосия, прочитав это
тревожное письмо. "Какое мне дело до Японии?" И все же она всегда была
неравнодушна к Японии. Они с Корнелией Данлэп покинули эту восхитительную страну
цветущей сакуры и причудливых женщин в кимоно на старость
они сказали, что это поможет им вынести это. Но Корнелия забыла об этом.

"Поехали в Японию", - написала она. "Я могу собрать вещи за двадцать четыре часа; как
долго это у тебя займет? Мы останемся там до времени цветения сакуры.
Честно говоря, Теодосия Бакстер, мне скучно, и тебе не нужно говорить мне, что тебе
честно говоря, тоже. У тебя даже грибов нет (они не зарабатывались сами.
На жизнь, моя дорогая. Я не знаю, в чем была проблема). "Моя родная
страна, ты" - я люблю ее. Я вам говорю, я делаю! Ты сам знаешь, что я
никогда не оставаться на ночь в таком месте без развернув флаг моей страны.
Помню, как в солнечной Италии?--маленькие коричневые бамбино что обрадовала мой
цвета? Но больше всего я люблю свою страну - Японию! Давай, дорогая, собирайся! Если
Я могу оставить свои грибы, думаю, ты можешь оставить свой одинокий большой дом
в никуда ".

Мисс Теодосия немного помечтала над своим письмом о маленьком острове
романтики, цветов и вееров. Им не нужно было ждать; они могли поехать снова.
Когда состарятся.

На их следующей встрече она рассказала Джону Брэдфорду о привлекательности Японии,
хотя в глубине души ее это не прельщало. Ей не было "скучно"; это не был
большой, одинокий дом в Никуда! Она скажет об этом Корнелии Данлэп. Она
скажет ей, что Флэгги лучше грибов - они заслужили свое
жить самостоятельно! Корнелия могла бы сбежать одна в Японию к своей вишне
в цвету.

Но Джон Брэдфорд испугался, а через него Эванджелина испугалась. Эванджелину охватило уныние
. Если ее любимая леди уезжает - горький,
горький вкус жизни без любимой леди! Но вдохновение, которое
вспыхнуло в проворном уме Эванджелины, временно утешило ее. Она приступила
к его выполнению. Вдохновение было сладким лакомством под языком
Эванджелины.

Чтобы мисс Теодосия на своем крыльце сказала Корнелии Данлэп, что Япония ее
не прельщает, по траве прошла торжественная процессия. Эванджелина возглавляла с
эффект ходьбы задом наперед - хотя она шла прямо перед собой - и
размахивание дубинкой. У Стефаны была Элли Прешес, а Карратерс степенно топал
позади, вовремя для этой воображаемой палочки. Мисс Теодосия
зачарованный взгляд был прикован к гербам процессии. Удивление росло
по мере приближения. Каждый участник шествия носил мрачную
черную повязку на рукаве. Элли Прешес держал свой маленький член прямо перед собой
сбоку, как будто немного боялся этого.

"Эванджелина!" - произнесла мисс Теодосия. Мне не приходило в ее адрес
никого, кроме Эванджелин. Инстинктивно она поняла, что крестный ход
это была Эванджелина.

"Стойте!" - с воображаемым росчерком. "Прямо о ваших лицах!" Затем
Эванджелина повернулась к мисс Теодосии и предложила свое печальное маленькое
объяснение.

"Мы в трауре", - сказала она. "Все мы в трауре ... без рукавов. Платье Элли
Прешес не очень хорошо держится".

"Эванджелина!" - снова воскликнула мисс Теодосия, на этот раз испуганным голосом.
Ее охватил страх. Была ли это мать, или бедная тетя Сара потеряла рассудок?
Как это могло случиться так внезапно - гром среди ясного маленького
Флаггского неба?

- Это ты, - сказала Эванджелина. Мисс Теодосия немного успокоилась в своем
сел и стал ждать. Со временем - временем Эванджелины - она узнает. Элли
Прешес протянул свою маленькую жесткую траурную ручку и тихо заскулил.

"Дай мне его, Стефана; он хочет прийти ко мне," Мисс Феодосии сказал:
расширение приветствуя руки. Очень осторожно она ослабила натяжение
маленькая рука.

«Мы оплакиваем тебя», — печально объяснила Эванджелин. «Он сказал, что мы можем принять решение, я повязала ему на руку чулок, но он снова его снял, потому что сказал, что не носит чулок — нет, я думаю, это был не чулок, а его сердце — на рукаве. Но он
сказал, что он тоже в трауре.

Мисс Теодосия сдалась. В мягком отчаянии она обратилась к Стефане.

- Это ты мне скажи, дорогая. Что она имеет в виду?

"Нам так жаль, что ты уезжаешь в Японию, и Эванджелина сказала, что мы должны надеть траур.
вот мы и поехали", - объяснила тихая Стефана.

"Она кричала, Ты сам знаешь, Стефана Флэгг! Я, только я
готовимся к mournin'. Я _goin_ к".

"Не плачь!" Сказала мисс Теодосия, хотя делала это сама.
Как будто натянула струны своего сердца! "Не плачь, Эванджелина, дорогая. Я бы хотел, чтобы мы
могли забрать слезы Стефаны обратно.

- Ты имеешь в виду... ты не пойдешь?

- Я не поеду, - повторила мисс Теодосия, робко улыбаясь. - В Японию! Я
не поехала бы в _си_ Японию!

- Тогда сними это с наших рук, быстро! Ты сними Каррутерс, Стефана.
Я расстегну платье Элли Прешес. О, боже! О, милосердный боже, я чувствую, что...
мы должны взяться за руки и... и помахать!

В конце своего письма Корнелии Данлэп мисс Теодосия написала: "Ты
не сможешь соблазнить меня всеми своими вишневыми цветами. Я вернулся домой, Корнелия,
и все мои маленькие Флэгги машут мне. Иди и посмотри на _my_ Флэггса."

 * * * * *

Была середина сентября, и мисс Теодосия обнаружила, что гулять на свежем воздухе приятно
. Она отправилась с поручением в деловую часть
маленького городка исключительно ради удовольствия отправиться туда-сюда, - утреннее
поручение, поскольку послеобеденное время посвящалось чаепитию, - и теперь приближалось
неторопливо возвращаюсь, вдыхая сладкий от солнца воздух. Она свернула с тихой,
боковой улицы, которую использовала как долгий путь домой, на главную улицу
города, только для того, чтобы обнаружить, что ее продвижение прерывается неприличной и шумной
толпой. Мисс Теодосия любила все благопристойное и тихое. Как она
презирала толпу, а эта... - она замолчала от настоящего отвращения.
на внешнем краю толпы. Так продолжался ее величественный маленький прогресс.
Люди хлынули о ней и толкнул ее по-доброму. Она была в
толпа.

"Что это? Он попал в аварию?" она спросила ближайшей
jostler. Это был одетый в лохмотья и лучезарный ребенок.

"Axident! Не знаете, там был цирк? Мы ждем поезда
. Я слышу это! Я слышу, как он приближается!

Толпа хлынула вперед, к тротуару. Против своей воли мисс
Теодосия тоже вздрогнула. Громкие крики наполнили ее уши - восторженные вопли
маленькие дети. По обычно тихой улице маршировал, во всем своем
блеске красок, мишуры и безвкусного великолепия, уличный парад.
Лошади выгибались, слоны терпеливо брели, огромные машины тайны
проносились мимо; клоуны ухмылялись, к буйной радости этой ужасной толпы.

"Смотрите, как он сидит хвостом к! Вон тот... вон там!

"Смотрите, вон тот, с пятнистой панталоной! Посмотрите, как он бросает китхет!"

"В той клетке львы-людоеды - посмотрите на леди, сидящую с ними!"

"Посмотрите на того мужчину, который размахивает лентой, которая простреливает ему шею.
_yards_- быстрее! Смотри, как он снова ее укоротит!"

Мисс Теодосия видела все против своей воли. Все свои тридцать шесть лет она
скрывала свои изящные юбки от людей, которые ходили в цирк, но
как она могла скрывать их сейчас? Там не было места. Она была захвачена
водоворотом, шумом и ликованием.

Внезапно до ее слуха донесся знакомый голос. Голос Эванджелины! Выстроившись в ряд
на бордюре, в выгодном месте, которое могут обеспечить только те, кто приходит рано и
терпеливо ждет, стояла вся семья литтл Флэггс. Под
новым углом мисс Теодосия смогла ясно разглядеть их затаившее дыхание
экстаз. Она могла слышать, что говорила Эванджелина.

"О, разве это не элегантно ... О, смотри, Стефана! О, ты только не надейся, что цирки на Небесах будут
бесплатными - не только торговля, но и шоу!"

Тогда и там сердечные струны мисс Теодосии немилосердно трепетали; она
ничего не могла с ними поделать; они бы трепетали. Напрасно она отворачивалась
смотрела на другие лица, прислушивалась к другим голосам. Это была Эванджелина.
она услышала, с ее тоскливым вскриком, и маленькую шеренгу Флэггсов, которую она
увидела.

"А вот и мисс Теодосия... Там, там, Стефана! Она пришла в
зал!"

"Мисс Теодосия! Мисс Теодосия! Смотри, Элли Прешес, скорее!" И это было
Она увидела Элли Прешес, которую высоко держали нетерпеливые руки. В ту минуту она поддалась
дикому внутреннему порыву. Она подалась вперед, чтобы говорить на расстоянии.

"Кто пойдет со мной на шоу сегодня днем? Все "за", скажите "да".

"Милосердный боже, вы же не имеете в виду..."

"Мисс Теодосия!" Худенькое личико Стефаны побелело.

"Я, честно говоря, имею в виду. Неужели никто не скажет "да"?

"Я!"

"Я!"

"Я!"

Радостный хор "Я"! Ликующее размахивание каждым маленьким флажком!
На мгновение великолепный парад в жестяных рамах был забыт на просторах
предвкушение великолепия шоу. Струны сердца мисс Теодосии затрепетали
чуть громче, но мелодичнее. Она забыла о своих юбках.

Шоу начинается рано и длится долго. Шоу мисс Теодосии началось с момента
открытия ворот. Она и ее небольшая вереница последователей вошли внутрь.

"Господи, Боже милостивый!" вдохнул Эванджелин в удивительный восторг по поводу видения
раскинувшаяся перед ней.

"Господи, Боже милостивый!" вдохнул Мисс Феодосии. Они были разные милости
graciouses. Но чудо было на пути к ней, приближаясь прямо и быстро.
пробираясь сквозь толпы праздничных зрителей цирка. Теперь уже очень скоро - в
час-в другой момент--он приехал! Мисс Феодосия чувствовала себя
поддавшись на приманку из опилок и показывает--розовая
лимонад и фрукты. Она вступает в! Она не была мисс
Теодосией, которая ненавидела толпу; в крепких объятиях чуда она была
Мисс Теодосией, которая трепетала и наслаждалась.

"Разве это не элегантно? О, разве ты не счастлива! - воскликнула Эванджелина.

- Разве я не счастлива? - ответила галантная мисс Теодосия. Она поймала Эванджелину за
рукав. "О чем кричит этот человек - там, перед той большой палаткой
?"

"О, я не знаю, но это что-то великолепное. Я знаю, что это что-то
великолепно! Я пойду посмотрю.

- Я пойду с тобой. Стефана, останься с остальными детьми. Мы будем
сейчас вернусь".Мисс Феодосия смеялись, потому что она и Эванджелин шли, рука в
силы. Через минуту они вернулись к остальным. Это было "нечто"
великолепное - приходите! приходите!

Они пили розовый лимонад и ели рожки мороженого. Элли Прешес и
Каррутерс помахали веселыми воздушными шариками. Эванджелина выбрала трость.

"Мне она нужна. Я так счастлива, что спотыкаюсь! Я никогда не была так счастлива, кроме
когда Элли Прешес перестала болеть корью. Это было так же великолепно, как
это, но не так великолепно. Мисс Теодосия, не так ли
чувствуешь, как все прекрасно и трепещет внутри?

- Все прекрасно и трепещет! - кивнула мисс Теодосия, немного задумавшись.
был ли это цирк или какой-то розовый лимонад.

"Мне больше всего нравится цельность", - сказала Стефана, рассматривая анимированную сцену
глазами художника.

"Я не хочу! Мне нравится каждая его частичка, - защебетала Эванджелина.
"Мне нравится эта "нормальная большая палатка" и эта крошечная - мне нравится этот
человек с воздушным шаром - Мне нравится этот маленький смуглый малыш - разве он не черный, как ас космоса?
Мисс Теодосия! О, я люблю каждую травинку из...опилок! Ее смех
зазвучал веселой трелью.

"Но мы еще не видели этого - шоу".

"Мисс Теодосия! Вы же не всерьез хотите сказать, что мы идем туда? Стефана, она
хочет ... она имеет в виду! Мы идем внутрь!" Как, конечно, и было. Лучшие места
на большой арене с палаточным залом были для них не слишком хороши. Стефана
с трудом закрыла тележку Элли Прешес, и мисс Теодосия подняла
Элли Прешес на руки. В процессии они искали те самые
лучшие из всех мест. На то, что последовало, даже Эванджелина смотрела молча.;
в словаре Эванджелины не было слов для описания того, что последовало. Она
присела на краешек лучшего из всех кресел и наслаждалась наездниками и клоунами
и головокружительные выступления фей - опьяняющий напиток.

- Мисс Теодосия, - еле слышным шепотом.

- Да, дорогая?

- Разве ты не рада, что не умерла? Потому что тебе не нужно быть таким ". Что было
Способом Эванджелины похвалить Небеса. Не было необходимости умирать, чтобы
узнать о его чудесах - не сейчас. Мисс Теодосия взяла одну из маленьких ручек
в свою и сжала ее; этим она установила взаимопонимание.
Они знали... они поняли.

"Ну, честное слово!" - воскликнул низкий голос позади них. Единодушно
Мисс Теодосия и ее Флэггс развернулись. Трактат
Мужчина - Человек-тень - Исправившийся Доктор стоял там, улыбаясь. Он ел
попкорн из бумажного пакета. Передав пакет Эванджелине, он протянул
руки к ребенку.

"Вы здесь?" Глупо воскликнула мисс Теодосия.

"Да, это вы?"

Все засмеялись. Смеяться было так легко! Элли Прешес со своего высокого места на плече
хлопала маленькими радостными ручками и кричала. На ринге
клоун посылал им воздушные поцелуи. Фея короче, серебристые юбки проехал на двух
лошадей. "Подождите! Смотреть ее-смотреть на нее!" Эванджелин прошептал hissingly.
"Она собирается прыгнуть через огненный обруч! И не сгореть!"

Джон Брэдфорд наклонился к мисс Теодосии.

"Хорошо проводишь время?" прошептал он.

"Великолепно! А ты?"

"Красавчик!" Он мог быть мальчиком, она - девочкой. Это могли быть
братья-сестры литтл Флэгг.

"У нас должны быть рожки - рожки для мороженого", - сказал он.

"Они у нас уже были", - пропищала Эванджелина.

"Нам нужны еще рожки и крекерджек".

"У нас был крекерджек".

"Нам нужно еще "крутого джека". Где "Крутого мальчика"?

В конце шоу на ринге они провели голосование и решили остаться.
чтобы увидеть все это снова. Какое это имело значение, видели ли они мишуру
фея прыгает через свой огненный обруч или акробаты творят свои чудеса?
Теперь они чувствовали себя знакомыми. Они зачарованно смотрели на друзей.

"Мой клоун смотрит на меня! Я собираюсь поклониться ему".

"Мой послал мне воздушный поцелуй!"

Стефана, новый, изысканный вкус, приняло неописуемое существо в золото
и синий, и звездное блестками. Ее прекрасная дама помахала ей скипетром
, когда она проплывала мимо.

"На ней столько оборок! И они прекрасно отделаны!"
Стефана вздохнула, слегка завидуя какому-то неизвестному художнику в крахмале.

"И что теперь?" - наконец спросил хозяин вечеринки. "Кто-нибудь хочет
останемся здесь еще? Или будем открывать новые территории? Он отвел
Эванджелину в сторону и расспросил ее.

- Ты все там осмотрела? - указывая на достопримечательности за пределами
большой палатки.

"Мы видели много nawful. У нас было время nelegant," Эванджелин
прошептал в ответ. Желание и верность мисс Теодосии боролись на дуэли в
ее маленькой груди, и исход был все еще сомнительным.

"Разве там не осталось чего-нибудь, что вы хотели бы увидеть?" Порядок был
изменен; здесь был мужчина, соблазняющий женщину. Желание выиграло дуэль одним
мощным ударом. Эванджелина на цыпочках приблизилась как можно ближе к его уху и
прошептала два слова.

Джон Брэдфорд повернулся к маленькой компании.

"Мы пойдём к Толстушке," — сказал он мисс Теодосии. — "Я возьму детей, а вы сядьте где-нибудь и отдохните.

"Сяду где-нибудь? Разве я не сижу где-нибудь? Разве вы не думаете, что я тоже хочу увидеть Толстушку?" — рассмеялась мисс Теодосия. Толстые
дамы призывно улыбались ей в этом замечательном настроении, в котором пребывала мисс
Теодозия в цирке.

"Вы играете в эту игру как профессионал! Я и не подозревала, что вы можете
"притворяться", что цирк принадлежит вам. Должно быть, это сложнее, чем притворяться
дети - " Джон Брэдфорд не мог сдвинуться с места. Она повернулась возмущенный взгляд на
его.

"'Игра'--'притворяться'--я бы вас знал, я nelegant времени! Ты, должно быть, Притворщик.
- Я?

Я провожу лучшее время в своей жизни! Я собираюсь превратить цирк в свою историю любви.
- Этот цирк? - спросила я.

- Этот цирк?

"Этот идентичный".

"Со мной и литтл Флэггс внутри?"

"Ты... и литтл Флэггс".

Они отстали от детей и боковой вихрь толпа
текла между ними. Толстая дама находилась в дальнем конце площадки, но
спешить было некуда; она осталась бы такой же толстой Дамой, если бы они
приятно немного порезвился. Стефана с ловкостью, присущей
гениальному мастерству, разгадала головоломку открытия сложенной тележки,
и Мужчина на вечеринке больше не был обременен Элли
Прешес.

Внезапно в приятное времяпрепровождение ворвался Каррутерс с перепуганным выражением лица
.

"Они потерялись! Мы не можем их найти! Я не могу, и Стефана не может. Их нет
нигде! Мы смотрели на человека с черепахами, которого ты заводишь, а когда мы
перестали смотреть, их там не было - нигде. Их нигде нет!
Ни в коем случае...

- Остановите его! - взмолилась мисс Теодосия. - Он будет продолжать, где угодно. Мы
нужно найти Стефану.

"Стефана сказала ... О, я не расслышал, что сказала Стефана, но она указала пальцем.
и " указала", и я облизнулся. Они заблудились! Их нигде нет!"

Здесь появилась Стефана, история повторилась. Вот так - Стефана
щелкнула пальцами - они исчезли.

"Я охотилась и охотилась. Все видели детей с тележками, но
это были не Эванджелина и Элли Прешес.

Лицо мисс Теодосии было бледным, но она изобразила легкий смешок.

"Неудивительно, что вы их еще не нашли! В такой толпе. Это займет
время; - скажите им, чтобы они были терпеливы, и мы найдем подходящую тележку".
Она обратилась к Мужчине-персонажу.

"Конечно, мы найдем подходящую тележку! Как ты думаешь, где они могли быть?
исчезли? В яме в земле?"

Мисс Теодосия храбро захлопала в ладоши. - Вот и все! Эванджелина нашла
нору и отвела Элли Прешес вниз, чтобы показать ему Белого Кролика и
Красную королеву! Эванджелина хотела бы быть Алисой в Стране чудес. Иди и
найди дыру", обращаясь к Мужчине-персонажу. "Я останусь на этом месте с
детьми. Видишь, перед палаткой с мороженым.

- Хорошая идея!-- Я принесу их с собой, если ты не найдешь их раньше.

Но они не были с ним, когда он вернулся через полчаса. Несмотря на
сам он выглядел озадаченным.

"Странное дело! Какого цвета платье на ней было? Я попытался вспомнить".

- Розовый ... о, розовый! - всхлипнула Стефана. - но он был почти размытым. На нем были
распущены две застежки, и юбка сзади была вялой - крахмал
рассосался ". Их было так много Evangelines, но это не кажется, как будто
есть еще Эванджелин хромой позади! "Ань Элли драгоценных ниже
зубы насквозь, и его ботинки на пуговицах, внутри, теперь я вспомнила! Мы
они так спешили, что внутри не было бы ещё одного ребёнка, пришитого на пуговицу.

После ещё нескольких тщетных поисков Джон Брэдфорд отправил всех троих домой.

"Возможно, вы найдёте там Эванджелину, она будет готовить ужин!" — сказал он, — "но я останусь здесь на случай, если вы её не найдёте. Я обыщу каждую дыру на участке! Ни о ком не беспокойтесь, слышите! Не о чем беспокоиться.

 «Толстушка!» — внезапно воскликнула мисс Теодосия, словно осенённая идеей.
 «Мы никогда не думали о ней; вот куда они ушли! Эванджелин
не могла дождаться. У неё было несколько пенни».

"Я навел справки о Толстой леди - ничего хорошего. Они не пускают тележки внутрь,
и снаружи их не было. Но, конечно, я могу просмотреть все данные целиком.
чтобы убедиться. Я приведу все цифры целиком. Разве вы не можете доверять
мне?

"Мы можем. Пойдемте, дети. Я буду тренировать тебя в Страну Чудес, так что если Эванджелин
там ты узнаешь, что она видит! Грифоны, Turkles Макет ',' Безумный
Шляпников--цирк, в цирк! Это так похоже на Эванджелину - найти
ту Белую Кроличью нору! Мисс Теодосия решительно придерживалась жизнерадостного
взгляда на ситуацию. Но втайне она беспокоилась. Время шло своим чередом,
она волновалась сильнее. Двое младенцев - один катает другого! Что такое
Эванджелина, как не младенец?

Мисс Теодосия забрала двух маленьких выживших Флэггов к себе домой и
накормила их вкусностями - множеством вкусностей. Она рылась в тайниках
желе из имбирных цукатов и гуавы; она придумывала игрушки для глухонемых малышей
Флэгг и занятия для Стефаны. Она нашла собака ушастая копия
"Элис," дорогой ее собственное детство, и почитать Стефана ... все, к
занять в ожидании. Это было долгое ожидание!

Стемнело. Однажды мисс Теодосия услышала тяжелые шаги , старательно пытаясь
быть светлыми. Она нашла Мужчину за дверью.

"Пока ничего? У вас нет никаких следов..." Спрашивать было излишне.

"Вы же не думаете..."

"Конечно, я не думаю! Ничто на земле не может случиться с теми,
деткам".

"Автомобилях -"

"Им запрещено находиться на территории, и ты не смог бы вытащить Эванджелину с территории с помощью подката и падений.
Я знаю, что я думаю". "Тогда скажи это - боже милосердный!" - Сказал я. "Я знаю, что я думаю".

"Тогда скажи это - милосердный боже!"

"Я думаю, что это случилось с Эванджелиной. Запомни мои слова! Теперь я ухожу!
снова возвращаюсь. Я просто пришел, чтобы ... я полагаю, я думал, что пришел, чтобы облегчить
твой разум!" Он грустно и тихо рассмеялся.

"О, иди ... да, иди! Элли Прешес давно пора спать". Он мог
слышать тихие всхлипывания, когда уходил. Мисс Теодосия оплакивала своего ребенка
. У Мужчины перехватило горло; он бросился бежать.

Стефана встретила мисс Теодосию у внутренней двери. На ней была шляпа и
Каррутерса за руку.

"Я иду домой уложить его спать. Я... я не буду смотреть на одежду.
корзина. Но если Элли драгоценных мертв, я положу WH-белый ленты на
ч-ручки!" Со стоном Стефана бросилась в добрые объятия
Подруги Элли Прешес, которая тоже любила его!

- Тише, дорогая! Элли Прешес не умерла, но я надеюсь, что он спит.
Эванджелина, я знаю, позаботится о нем. Давай доверимся Эванджелине.

"Может быть, она тоже мертва!"

"Stefana! Я разочарована. Я думала, ты храбрая девушка.

- Так и есть! - всхлипнула Стефана, беря себя в руки. Мисс Теодосия
смотрела, как она тихо уходит, держа за руку младшего брата, который
остался. Но мисс Теодосия больше не была храброй. Внезапный ужас охватил
ее. Она вспомнила, каким круглым и белым был Элли Прешес - как он
показал маленькие прорезавшиеся зубки - как он любил наблюдать
Эванджелин Дэнс, через окно.

"Теодосия Бакстер, я разочарован! Я думал, ты храбрая девушка".

Пока она стояла во влажной темноте, до нее донесся звук - слишком тихий для мужчины.
Звук. Он стал чуть более отчетливым.

"Мисс Теодосия... тсс! он готовится уйти. Я хочу, чтобы он ушел.
скоро я отвезу его домой - я не хочу его раздражать. Я просто пришел сказать
тебе...

"Эванжелина! Он у вас есть?"

Самый мягкий из хихикает. "Ну, конечно! Он слишком ценен, чтобы оставить
где-то тут. Оставь лучший Бэби! Вот в чем сюрприз! Он призовой ребенок,
Элли Прешес, вот она! У меня в кармане!»




ГЛАВА VII


«Я должна отвести его домой и уложить в постель!» Маленькая лошадка Эванджелин!
"Потом я вернусь и покажу тебе. Разве это не элегантно, что
он взял приз! Мы отлично провели время! — И в темноте мисс
Теодозия услышала тихие удаляющиеся шаги и едва слышный скрип колёс.
Оставшись одна, она прислонилась к столбу крыльца, потрясённая
благородством Эванджелины. И у них у всех было далеко не «отлично
проведённое время» — они так страдали!

— Боже милостивый! — слабо, но вслух вздохнула мисс Теодосия.

"Что я тебе говорил?" Мужской голос человека! Какие призрачные
ночью это было? "Разве я не сказал, что это случилось с Эванджелиной, "запомните
мои слова"? Ну, разве не так?"

"Немедленно расскажите мне, как она "случилась"! Я весь в темноте".

"Здесь то же самое. Не вижу и дюйма перед своим носом. Если бы у нас была лампа..."

"Разве она тебе не сказала? Разве она не пришла домой с тобой?

"Нет-нет, я пришел домой с ней. Позади нее - она не знала. Хотел
позволить ей сделать все самой. Признаюсь, мне было любопытно.

- Любопытно! После долгих часов охоты...

- "Любопытно...после...охоты...много-много-часов", - нараспев произнес он. Она могла
слышать, как он готовится рассмеяться. "В тот момент, когда я увидел
маленького бесенка, я забыл, что устал. Чем бы она ни занималась, это
что-то интересное. Могу я подождать и послушать, как она расскажет об этом?"

- Конечно, можете! Я думаю, вы заслужили допуск. Мисс
Теодосия слегка шипела с совершенно естественным раздражением. Сейчас
что ее ребенок был в безопасности, у нее досуг, чтобы быть раздраженным.

"Приди и отдых в легкий стул вы можете найти. Когда я думаю..."

"Не думай! Давайте просто выпьем по чашечке чая и подождем начала шоу.
начинайте.

"Но почему вы не сердитесь? Я злюсь".

Мужской голос в темноте успокаивал.

"О, нет, вы только думаете, что сердитесь, дорогая леди. Вы обманываете себя.
Раздражительность и ... э-э ... нервозность - это две совершенно разные болезни (обратите внимание,
Я называю их обеими болезнями). Я говорю как человек, который когда-то знал. "

Мисс Теодосия, направлявшаяся за чашкой чая, остановилась в полутемном дверном проеме.

- Болезни так меняются. Через десять лет...

"Через десять лет нерва-ИТИС' нисколько не утратила своей Пеп-а прилагаемые
больше. Оно может иметь другое наименование".

"Танец Нерва", - пробормотал голос в дверях. "Это
это ... это то, что у меня было, когда вы пришли. Я не думаю, что я вполне
за нападение пока."

"Три куска сахара растворили в чашке чая" задана
человек-голос быстро. "Повторить дозу через пять минут. Не известен
не получится. В качестве профилактики... э-э... заражения, это полезно для всех, кто
подвергся воздействию...

- Я принесу это через минуту. Чайник закипает, - крикнула мисс
Теодосия из внутренних регионов. Вскоре она вернулась с подносом, освещенным
крошечным огоньком свечи.

 "Как далеко эта маленькая свеча отбрасывает свои лучи--
 Так сияет доброе дело в порочном мире".

процитировал он. "Доброе дело - это хороший чай".

"А озорной мир - это Эванджелина. Не у вас есть три чурки просто
это время, чтобы сделать совершенно уверен, что не договор нервы-ИТУ
Танцевать?"

"Безопасность прежде всего", - рассмеялся он. "Четыре шишки. Это наше первое чаепитие в
Свеча-освещение-давно, не так ли?"

Теперь Мисс Феодосия рассмеялся. Он был легко узнаваем с Элли драгоценных
будучи устроились взамен утерянных.

"Как ты умудряешься цитировать сегодня вечером!" - сказала она. "Это уже третий раз, считая
"Безопасность превыше всего", за последние пять минут".

"Прости", - взмолился он. "Это потому, что я чувствую себя счастливым. Я, вероятно, снова процитирую
в любую минуту.

"Что ж, тогда процитируй Священные Писания Евангелине, когда она придет".

"Слушайте!"

Она уже приближалась. Они могли слышать легкие, торопливые шаги. Был
Эванджелина никогда не уставала? На нее не действовали ни парады, ни цирки - таинственные
странствия, ни таинственные триумфы?

"Представление вот-вот начнется", - пробормотала мисс Теодосия.

Это началось немедленно. Эванджелина ворвалась к ним, размахивая
голубой лентой. Она была свежей и сияющей Эванджелиной.

"Стефана говорит, что я не могу остаться ни на минуту. Стефана немного взбешена, но она
не осмелилась быть вне громко, опасаясь, что мы разбудим Элли Прешес. Он
спит. Я так гордилась его руками и ногами, когда раздевала их!
У них очень высокие проценты рук и ног. Боже милостивый, да! Разве
ты не видишь, что эта лента синяя-синяя-синяя! Это потому, что он лучший ребенок,
и призом было пять долларов, и они дали ему доллар "особый",
кроме того, мы собираемся положить его в банк ...

Мисс Теодосия подняла руку.

"Начни с начала", - приказала она. "Где ты был все это время?
Что, черт возьми, ты делал?" - спросила она. - "Где ты был все это время?" "Где ты был все это время?"

"Показываю Элли Прелесть", - ярко вспыхнула в ответ Эванджелина. "Ты слышал
о шоу домашней птицы? Ну, этого не было. Это было детское шоу. Мы никогда
не замечали, что его вообще рекламировали в паблике - мужчина с сэндвичем
на нем. Одна дама рассказала мне. Она сказала, что цирковые ребята были довольно сообразительными,
потому что весь мир любил детей, и они знали, что из них получится
прекрасное параллельное шоу. Она сказала, что они знали, что это привлечет внимание, и это привлекло. Это
привлекло меня и Элли Прешес! Цирковые ребята предложили призы. Они взвесили
и "измерили" их, чтобы увидеть, какой ребенок был лучшим, и Элли Прешес была лучшей!
Тебе лучше гордиться тем, что ты ... что ты родила Лучшего ребенка! "

Взгляд мисс Теодосии встретился со взглядом Персона-Мужчины. Шоу получалось
хорошо.

"Я должен вернуться, или Стефана ... О, боже милостивый, это стоило того!
Люди сходили с ума! Там была медсестра, и "милая леди", и "доктор".
Они позволили мне остаться Элли нап драгоценных вышел, потому что это не сон
картинг. Он должен сидеть прямо в нем. Леди сказала, что врать ему
не давайте ему спать. Но мы не ожидали, что он так спать долго-в
дама уехала, а я остался. Я не собираюсь будить лучший Бэби из
о'здоровый сон! Из-за этого мы немного опоздали домой.

"Да, продолжайте", - с чувством пробормотал Мужчина-Личность.

"Ну, это все, что нам оставалось сделать. Потом мы вернулись домой".

"Почему ты не вернулась и не рассказала Стефане или мисс Теодосии? Кстати, где было
твое детское шоу?"

"В палатке. Я случайно заглянул внутрь и увидел людей с младенцами, и я
у людей был один ребенок, поэтому я просто зашел. Вот и все. Я собирался сказать
Стефана, но он плакал и я не могла его оставить. Он бы не взял
премии, плачет. Мне пришлось танцевать с ним-милость милостивый! Но это того стоило
. Потом, когда его все измерили и взвесили, - это довольно
изнуренный работой, он пошел спать. Я же тебе говорил. Мне пришлось подождать, пока он
проснется. Впервые Эванджелина перешла к обороне; она
прочла легкое неодобрение на лице мисс Теодосии.

- Боже милостивый, я никогда не предполагал, что ты будешь волноваться! Я думал... я
думал, ты просто будешь в порядке. На самом деле, Эванджелина теперь плакала.
Неодобрение Мисс Феодосии пропал мгновенно. С размаху ее
оружие, она собрала в себе простить Эванджелин в. Мужчина-личность стоял
вне небольшой зоны женских эмоций, но у него был свой бренд.

"Мы _are_ Пур-роуд" Мисс Феодосия напевала над покоренным мало
рис. "Это совершенно прекрасно, о" голубая лента " и премия!"

"И особенный".

"И особенный". Подумай, что скажет его мать! Но я знал, что он был
лучший ребенок все время; она была написана в промежутке между каждой маленькой
эффективности противокоревой!" И экономия смех исправил ситуацию; Эванджелин ограничена
вернуться к своим обычным духам. "Теперь," Мисс Феодосии сказал: "я принесу тебе
некоторые сохранились имбирь и Кыш домой! Ты не должен стоять другой
минуту, или Стефана, безусловно, будет сюда с полицейским".

"Стефана тоже гордая - ей не нужно притворяться! Я видел, как она целовала коленку Элли.
Прешес. Но она будет ругаться; она думает, что это ее долг. Милосердие
Господи, когда тетя Сара вяжет для себя маме, надеюсь Стефана буду
снова расти вниз".

Человек, человек, на пороге его чашку над блюдцем, арестован этот новый
головоломки.

"Эр-расти как?"

"Вниз. Она так страшно взрослая теперь. Это было довольно надел на мой
нервы. Мы используем играть в куклы вместе. Теперь мы этого никогда не делаем. Она слишком
накрахмалена.

"Бедная Стефана с ее накрахмаленностью!" - пробормотала мисс Теодосия. Бедная маленькая
мученица крахмала! Действительно, оставалось надеяться, что, когда тетя Сара будет вязать,
Стефана снова сможет вырасти и играть в куклы.

- Вы знаете ее мать - Эванджелину? - Спросила мисс Теодосия, когда
девочка ушла. - Эванджелина похожа на нее; ... вот откуда она черпает свою
Благовестливость?

- Нет, она, должно быть, унаследовала это от отца. Мать в точности похожа на
Стефану, или, может быть, я неправильно понял. Я никогда не видел отца.;
он умер за несколько недель до рождения ребенка."

"Ну, отец, должно быть, был замечательным; кто-то несет ответственность за
Эванджелина. Я люблю этого ребенка рядом с ... моим ребенком. Предположим - я думаю об этом
иногда - предположим, я остался бы в Риме, Париже или еще дальше
Куда угодно - вообще не возвращаться домой, ты знаешь, - тогда я должен был пропустить это.
все. Я никогда не должен был знать тех детей.

- И себя тоже, - рискнул он. Она, казалось, не слышала, но задумчиво продолжала::

"Что-то заставило меня вернуться домой - мне нужны были эти дети".

"И я!"

"Я ехал в скоростном поезде--через экспресс-прямо в одиноко
Земля!"

Она тихо рассмеялась, как если бы она была одна. "Если Анжелина не попадает
мой поезд - это была Эванджелина! Она переключила меня на другой путь ".
Нежные глаза Мисс Феодосия взял и встретил Человека, Человека с
старт признания как бы говоря: "почему, ты здесь!" Но она
встретили стойко и те, другие глаза. "Я рад, что остановился на этой станции Flagg
. Мне здесь нравится".

На какое-то время в большой комнате, ярко освещенной лампами, стало так тихо, что
часы дерзко тикали. Чай мисс Теодосии остыл в чашке, и
Джон Брэдфорд давным-давно забыл о своей. Большие руки на подлокотниках
Бессознательно сжали их. Затем, внезапно, мужчина подошел к
поднялся на ноги и направился в дальний конец комнаты. Вернувшись, он остановился
перед мисс Теодосией, глядя вниз.

"Я люблю тебя", - сказал Джон Брэдфорд. Дерзкие часы продолжали тикать, но
Мисс Теодосия уже не слышала их из-за тиканья своего сердца.
Была ли она такой испуганной девочкой, что не могла поднять глаз?

"Я был на этом экспрессе, тоже--направлявшийся в то же место. Я благодарю Господа
Я сошел здесь. Я всегда буду благодарить его, можно ли любить меня или
нет. Я всегда буду любить тебя. Если бы ты подумала, что когда-нибудь ... Я могу подождать...

Мисс Теодосия подняла глаза. Но она покачала головой.

"Боюсь, что нет ... когда-нибудь".

Он все еще стоял, глядя вниз. Очень нежно он коснулся ее волос; она могла
услышать его долгий вздох.

"Я так и боялся. Это было слишком много, чтобы спросить. Но мне пришлось рискнуть.
Не огорчайся, дорогая. Я счастлив, что люблю тебя. Вы не можете мне отказать
что! Я любил тебя с тех пор, как я нашел тебя чинит мою рубашку. Я имел
прекрасное время любви к вам, и он будет держать прямо. Но я была сумасшедшей,
не так ли, чтобы думать... Конечно, ты "не мог когда-нибудь".

"Потому что я люблю тебя сейчас", - твердо сказала она. "Я ... я только что узнал
это!"

Нежно поглаживающая рука прекратила свою работу. Джон Брэдфорд взял милое
личико в свои большие ладони и повернул его к себе.

- Дорогая! - воскликнул он. Он был мальчиком, она девочкой. У любви нет возраста. Его захлестнула
над ними, молодой сладкий прилив. Этот человек ... эта женщина. Там не было никого
еще тогда в мире.

"Дорогой!" - прошептала она, подбирая свои слова любви к его словам. "и я никогда не знала
до минуты назад!"

"Я всегда знала. Рубашка тут ни при чем! Я люблю тебя с
мировая началась и утренние звезды пели! Вы были сделаны для меня, чтобы любить;
все эти годы я ждал тебя, дорогая".

- Все эти годы! - повторила она немного печально. - Это напоминает нам. Но мы
не старые! Я не буду... я не хочу, чтобы ты был таким! Что такое время, в любом случае?

"Ничего!" Он презрительно отмахнулся. "Что может быть лучше, чем
то, что я люблю тебя, а ты любишь меня? Мы только что родились - это наш
день рождения! Могу я поцеловать тебя в твой день рождения, дорогая? Ты поцелуешь меня в
мой?"

Часы, должно быть, остановились, пораженные этим скандалом, когда
взрослая любовь играет в юную любовь. Во всяком случае, в комнате были только звуки
юной любви. Комната пела от прекрасного звука
этого.

Казалось, прошло очень много времени, прежде чем Джон Брэдфорд задал свой
мужской вопрос: "Когда?"

"Когда будет написана ваша книга - история любви. Не раньше".

"Все идет прекрасно!" он взмолился. "Это никогда не будет сделано.
Этим главам не будет конца".

"Милосердный боже! Где ты сейчас?"

"Героиня только что сказала "да". Герой только что поцеловал ее... Он только что...
собирается поцеловать ее..."

"Мерси, боже милосердный!" Прекрасные щеки мисс Теодосии порозовели. Она
подняла руку, останавливая.

"Подожди ... пока я не привыкну быть героиней! Правда? Это была
история любви?"

"Это была история любви. Я работаю над этим каждый день. Несколько дней
У меня были неудачи, - когда героиня бросила вещи в моем лице о Reformed
врачи, как, что".

"Она забрала их обратно, эти вещи. Она была в некотором роде
героиней".

"Она была милой. Он хотел поцеловать ее, когда она забирала их обратно, эти
вещи. Я делал все, что мог, чтобы удержать его от этого. Он был крепким орешком.
с ним было приятно работать. У меня было полно дел ".

"Любили ли вы... любил ли герой героиню, когда они сидели и пили чай из чашек
?"

"С каждой чашкой чуточку крепче".

"Когда они лечили корь?"

"С каждой корью все больше".

"Когда они ходили в цирк?" Она глубоко и счастливо вздохнула. "Мне нравится
быть такой героиней! Дорогая, правильно ли быть такой счастливой? Для
стариков, я имею в виду - почти стариков? Разве нам не следует постучать по дереву? О, я
просто подумал об Эванджелине. Что скажет Эванджелина?

"Что-нибудь евангелическое", - засмеялся он. "Надеюсь, я там буду".




ГЛАВА VIII


У Эванджелины были свои волнения. Как будто призов за лучших младенцев
было недостаточно, на следующий же день началось новое волнение. Два
волнения - одно за прелестными пяточками другого. Эванджелина, задыхаясь
в радостных муках первого встречного я помчался к мисс Теодосии,
поскольку она научилась справляться как с неприятностями, так и с радостями. Всю дорогу
она издала звуки приближающего паровые свистки. Сама природа
новости она несла предложил звучит она заставила его переноске.

"Произошла самая элегантная вещь - я имею в виду, собирается!" Она не могла
дождаться, когда доберется до места, но отправила свои новости заранее через
передающий канал air. Мисс Теодосия сидела на крыльце и грезила.
юная мечта ее возлюбленного - юная, не старая; не старая!

- Самый элегантный, самый изящный! Его собираются вылечить! Он больше не будет глух к
слуху! Я имею в виду, он думает, что не будет ... Я имею в виду, он...

"Сядь на ступеньку, дорогая. Сосчитай до десяти, затем начни снова".

"Один-два-три-четыре ... О, я не могу дождаться, когда доберусь до десяти! Если бы ваш младший брат
всегда был глухонемым, и врач посмотрел бы на него в подзорную трубу
и сказал, что я думаю, что этого мальчика можно вылечить, я собираюсь забрать его
в больницу, и пусть его прооперируют, когда его мать захочет, если она...
вернется домой ... Я имею в виду, если она вернется домой, когда захочет ... о, я имею в виду...

"Да, дорогая. Сиди спокойно. Я понимаю, и я думаю, она согласится
когда вернется домой, не так ли? О, Эванджелина, разве мы все не будем счастливы, если
Каррутерс вылечится от своей бедной маленькой глухоты! Я знаю этого
доктора, а он разбирается в ушах! Мы доверимся ему, Эванджелина. Он сделает
все, что в мире можно сделать. А мы останемся дома и будем
молиться.

- Молитесь! - воскликнула Эванджелина. Ее маленькое худенькое личико поднялось к голубым небесам
. "Я просыпалась посреди ночи и молилась:
"О Господи, это сделало маленьких детей и забыло о своих ушах, сделай что-нибудь"
теперь... тебе не кажется, что ты должен был бы это сделать, о Господь? Мне кажется несправедливым не делать этого.
Он никогда не слышал, как Элли Прешес кукарекает или смеется - подумай об этом, дорогой
Господи." Визгливый голос внезапно оборвался. "Но Он никогда". Эванджелина
вздохнула.

"До сих пор, дорогая ... Мы надеемся, что теперь Он это сделает. Он и доктор, который знает уши.
Я думала, ты была так довольна и что ты была..."

"О, да, о, я рада! Просто... Я подумала, как мило звучит смех Элли.
Прешес, а Каррутерс никогда его не слышал. Я имею в виду, пока.
" Эванджелина снова собралась с духом обеими руками. - Но он будет
смейся побольше, когда он сможет услышать - я имею в виду, когда сможет Каррутерс.
Разве это не будет потрясающе элегантно! "

Позже в тот же день, когда второй волнения ударил
домик Flaggs. Эванжелина снова мчались через отделения
зеленая трава пропустить Феодосии. На этот раз она ехала на меньшей скорости
потому что через плечо у нее была Элли Прешес. Мисс Теодосия увидела их
и улыбнулась.

"Еще новости! Я знаю, что на лице Эванджелины это выглядит невероятно элегантно. Ну что,
Эванджелина?

- Боже милостивый! Забери его, пока я не расплескал! Я так счастлива, что бегаю трусцой.
Она вяжет и возвращается домой! Я имею в виду, вяжет достаточно. Она сказала
"мои-дорогие-дети- я-надеюсь-быть-дома- завтра
--Тете-Саре- уже-лучше-и-я-не-могу
жду-того-чтобы-увидеть-тебя-твою-маму..."Боже милостивый, когда Стефана добралась до
твоя мать, мне показалось, что я вот-вот лопну! Мы прокричали это Каррутерсу, и
он взорвался! И Элли Прешес знает, что она придет, я знаю, что он знает. Пощекочи
его и посмотри, как он доволен!" Без запятой и, тем более, точки с запятой.
не говоря уже о точках, Эванджелина продолжала, тяжело дыша. Наконец, ее
голос на мгновение затих, как бы для отдыха. Он снова заработал через мгновение
.

"Завтра - это почти что сегодня! Это будет завтра! О, милосердный боже!
я! Мы собираемся подметать под всем и за каждой последней вещью,
под и за. Она не найдет ни пылинки. И Стефана готовит
крахмал.

- Боже милостивый! - тихо воскликнула мисс Теодосия.

- Я собираюсь добавить в десерт кукурузный крахмал. Мы начали снимать пенку с бутылочек Elly
Precious. Ты ведь можешь есть тонкие бутылочки, правда, дорогая?
когда мама возвращается домой? Кукурузный крахмал должен быть намазан кремом - когда
Мама возвращается домой! Она радостно рассмеялась. Все в прошлом и без сливок
кукурузные крахмалы были шуткой. Смеяться над ними было легко в этот счастливый
момент.

"Разве не великолепно, что тетя Сара пошла вязать? Боже милосердный, я надеюсь
она не... не уронит ни единой нитки, чтобы маме пришлось остаться и забрать!
Смех Эванджелины зазвучал снова.

- Как вы думаете, мисс Теодосия, вы осмелились бы подстричь волосы Элли Прешес,
пока я танцевал, как все, и корчил рожи? Датчи, знаете ли, в затылке
у него сейчас дряблый затылок. Я бы скорчил ужасные рожи...

- Я бы не стала "дерзить", дорогая, - улыбнулась мисс Теодосия. - Я никогда не умела резать
достаточно быстро, и ты никогда не сможешь танцевать достаточно сильно - мы причиним ему боль ".

"Ну, сначала она посмотрит на него спереди - неважно. Мы собираемся
надеть ту милую ночнушку, которую ты сшила для платья -пристегни ее,
знаете, с ленточкой от ручки корзинки для белья; у Стефаны
выгладила ее. И мы собираемся приколоть к нему приз "Голубая ленточка".

Джон Брэдфорд пришел в тот вечер посидеть на веранде в мягком тепле.
та осень взяла взаймы у грядущего лета с распиской, чтобы
вернуть деньги, когда влюбленные покончат с этим. Мисс Теодосия встретила его
с новостями.

- Разве не прекрасно, когда тебя вот так встречают дома, дорогая? Если бы ты
могла видеть маленькое сияющее личико Эванджелины! И то, как Элли
Прешес смеялась, когда я щекотал его! И, о, Джон... Ты слышишь меня?
зову тебя Джоном? Я думал, это будет трудно!"

"И, о, Джон..." - подсказал он, откладывая разговор еще дальше, на
длину поцелуя.

"О, Джон, я знаю о Каррутерсе. Ты заберешь его, чтобы
вылечить его.

"Попытаться вылечить его", - серьезно сказал Джон Брэдфорд.

"Ты сделаешь это, дорогая - ты и Господь! Мы с Эванджелиной доверчивы.
Слушайте, она идет! Больше ни у кого так не звучит!"

"Больше никто не скачет галопом, не кантует, не нарушает ограничения скорости!" он рассмеялся. "Теперь
Что? Еще новости?"

Те же новости снова и снова, но Эванжелина увидела, что на мгновение
изгнать ее из сознания. Она видела, как Джон Брэдфорд стоял позади Мисс
Стул Феодосия; она видела его опускаться на него.

- Боже милостивый, он поцеловал ее! - ахнула Эванджелина. Что-то подсказало ей
развернуться и ускакать обратно, но она не смогла вовремя остановиться. Она уже была
у подножия лестницы. Ужасное смущение охватило ее - охватило
Эванджелину! В слабом, отраженном свете лампы, проникавшем из дома, она
могла видеть, как двое над ней смотрят вниз. Боже милостивый!

"Сядь, Эванджелина".

"Я с-сижу ... мне кажется, что я сижу". Вверх-зачет и
вниз-сидушки были в замешательстве в общем головокружение вещей. Возможно
она стояла.

"Ты не больной, ты, Анжелина? Ты ничего не говоришь.

Потом Эванджелина что-то сказала.

"Я... я видела, как он ... я имею в виду, делал это. Боже милостивый, что мне делать?" Ибо
какая-то унаследованная деликатность инстинкта сделала из нее ужасную незваную гостью; она
видела себя за постыдным занятием. Инстинктивно Эванджелина знала, что находится
на священной земле.

"Я не могла остановиться, я двигалась так быстро. Слишком поздно не видеть, как он это делает.
Я не знаю, что делать ".

Быстрыми, легкими шагами мисс Теодосия спустилась рядом с ней. Джон
Брэдфорд одним шагом оказался рядом. Эванджелина пристыженно посмотрела в
их добрые лица.

- Прости, - прошептала она. Вместо ответа Джон Брэдфорд взял одну из рук мисс
Теодосии и положил ее на ее руку. Он протянул одну из своих.

"Могу ли я взять эту леди в законные жены, Эванджелина? Ты отдашь
ее мне?" Его звучный голос был очень нежным. Эванджелина посмотрела в его
сияющие глаза. Тайна любви охватила ее маленькую, милую душу.
Она закрыла глаза, как будто от какого-то слишком яркого для них света. Если бы она была
одна, она бы помолилась. Но нежный голос продолжал звучать.

"Могу я взять ее, Эванджелина, не вложишь ли ты ее руку в мою? Она действительно очень
дорога мне". Она может чувствовать себя мягкой силы Мисс Феодосии по колчан
против своего твердые маленькие ладони. Глаза Мисс Феодосии были нежные,
слишком.

Вдруг вдохновение пришло к ней. Она вложила мягкую ладонь в большую ладонь
и подняла глаза, улыбаясь Джону Брэдфорду.

"Я согласна, - сказала она, - если ты будешь чтить и повиноваться".

Как будто шелковое платье окутало прямые маленькие
плечи Эванджелины, и они услышали, как она сказала: "Я объявляю тебя". Странная маленькая
церемония заставила их замолчать.

Некоторое время никто больше не произносил ни слова. Где-то щебетали сонные птицы,
потревоженные шелестом листьев или крадущимися мародерами. Где-то вдалеке пробили часы
. Поезд далеко, ринулся сквозь ночь, возможно, чтобы
некоторые одинокие Земли, но они были не на нем. Затем Джон Брэдфорд сломал
заклинание. Он наклонился и поцеловал Эванджелин.

До него донесся легкий смешок. "Вы, должно быть, ошиблись. Это я
не тот ... боже милостивый!"