История одной семейной фотографии

        Фото из семейного альбома

                Эта публикация подготовлена по воспоминаниям моего старшего брата Николая Ардашина и ведётся от его лица.

        В 1952 году в нашей семье было трое мальчишек – Николай (12 лет), Шурик (8 лет) и Витя (2 с половиной годика). Поскольку мама целыми днями работала в колхозе практически без выходных, то пригляд за маленьким Витей она возложила на меня. К тому времени Витя уже хорошо передвигался, мог сам себя забавлять, был умненьким мальчиком. Но вот проситься  на горшок я никак не мог его приучить. Бывало, только переодену его в сухонькие штанишки, как они уже опять требуют замены. А у меня же были и другие обязанности по дому – воды наносить, кур покормить, дров наколоть и так далее. Да и со своими друзьями поиграть мне тоже хотелось. А тут, из-за Витиных проблем, от дома далеко отойти нельзя было. Что бы такое придумать?

        Моя мысль лихорадочно работала над решением этого вопроса. И вот – «Эврика!».  Я взял Витины сухие штанишки и распорол их поперёк от пояса до пояса по хорошо прошитому мамой шву. Таким образом, штанишки разделились на две порточины, связанные между собой только на поясе.
 
        Как только утром мама ушла на работу и Витя перешёл в мои руки, я немедленно приступил к практическим испытаниям своей задумки. Результаты превзошли все мои ожидания. Стоило только Вите при нужде присесть, как порточины штанишек раздвигались и он мог без помех осуществить свои естественные потребности. Осуществив их, Витя приподнимался на ножки и порточины автоматически возвращались в своё первоначальное положение. При этом  все Витины интимные места скрывались от людских глаз. Я попросил Витю поприседать несколько раз и убедился, что моя задумка работает безотказно, как автомат Калашникова. Так с тех пор и пошло. Штанишки у Вити были постоянно сухими.
   
        Михайлов день (25 июля) является Престольным праздником церкви нашего прихода. В нашей деревне своей церкви никогда не было. Это был праздник той церкви, которую посещали жители нашей деревни.

        К нам приехали гости - родственники мамы из деревни Жеремино. Чтобы не мешать разговорам взрослых, я забрал Шурика и Витю и мы пошли погулять по деревне.

        По случаю праздника в гости к своим родителям приехал с семьёй из Ленинграда наш двоюродный дядя – Борис Михайлович Ардашин. Дядя являлся гордостью нашего рода и всей деревни. Он был полковником, доктором медицинских наук и преподавал в военной медицинской академии. Дядя, по случаю встречи с родными,  и пригласил из города Чекалин фотографа. Весть о присутствии в деревне фотографа быстро облетела всю деревню. Во двор Бориса Михайловича потянулись фотографироваться односельчане  целыми семьями.

        Пришли, конечно, и мы. После недолгого раздумья я тоже решил увековечить себя, Шурика и Витю. Фотограф поставил нас в удобном для себя месте около изгороди палисадника и щёлкнул затвором фотоаппарата.  Только после этого я подумал о своём безрассудном поступке - за фотографии надо ведь будет платить деньги. А денег в семье постоянно не было.

        До вечера меня терзало тяжёлое чувство вины за свой опромётчивый поступок. Когда гости ушли и мама была в благодушном настроении, я  вынужден был признаться ей о содеянном. Как ни странно, но мама положительно отреагировала на мой поступок. У меня словно камень с души свалился.

        Через некоторое время мы получили фотографии. Как же я был разочарован! Меня подвели Витины штанишки тем, что, я перед фотографированием не взглянул на них. В момент съёмки моя хвалёная реконструкция штанов подвела - передний шов на Витиных штанах не сошелся и все его природные богатства остались доступными любому взору. Почему-то на этот раз безотказные до этого шторки из порточин его штанишек почему-то не сработали. Ну надо же!

        Вот такая была история у этой фотографии, которая оказалась единственной в нашем детстве, где мы все трое запечатлены вместе.