Почему тута никогда не будет Моррисона

     Осознав, что единственный приемлемый мною телепродукт - это германские документалки о мире природы, причем, что важно, с человеческим присутствием лишь и строго голосом за кадром, но не в кадре, я, благодушно усмехаясь, включил в плейере  " Стрейндж дэйз ", подумав, что тоже мог бы загнать парочку новелл в музыкальном оформлении, тем более, что полудурочный англичанин, сделавший такое, как писака много хуже меня, вообще не владеет даром слагать слова в фразы, а гляди ж ты : выстрелил, в шоколаде, приподнялся и срубил бабла, неплохо окучив лохов. Мне было скучно даже думать о наживе, не то, чтобы работать, упаси, Боже, хай турки пашуть, как выражали свои эмоции запорожские казаки, наши сухопутные республиканские пираты, помимо донских Разина и Пугачева, единственная отдушина в беспросветной листуар пур лямур целиком из рабства, холопства и угнетения ближнего своего, да и лошадь тоже нехай трудится, а также трактор - он железный.
     - Ильич вконец свихнулся, - печально говорил своему приятелю товарищ Сталин под молодое  " Киндзмараули ", - хочет строить социализм.
     - Цх, - пустил воздух сквозь усы Камо Тер - Петросян, занюхивая напиток понюшкой чистейшего боливийского, в те благословенные годы продававшегося в каждой аптеке без рецепта, а дедушка Фрейд, исследуя сексуальность снов, прямо рекомендовал употреблять именно кокаин для вящей премудрости в помыслах.
     - Я ему доляну отстегиваю с той делюги, помнишь, на площади Тифлиса, - Камо мрачно качнул лохматой головой, - намекаю, короче, что строить надо асоциализм, мы же личности голимо асоциальные, а он все свое талдычит : мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, даешь Беломор - канал.
    - Говенные папиросы, - заметил Камо, широким жестом швыряя на стол пачку  " Казбека ", - нехай их кони курят.
    - Капля никотина, - согласился товарищ Сталин, закуривая, - только кто и когда видел ту лошадь, что курила бы.
    - Я видел !
    Собутыльники повернулись на голос и увидели знаменитого за Рогожской рыночного забулдыгу по прозвищу Грех Великий. То ли мордвин, то ли удмурт, здоровенный и высоченный, прозванный двойным прозвищем, в честь колокольни и по привычке шептать  " грехи ", закусывая этим словом поднесенную подхалимами водку. А подхалимы так и клубились вокруг колоритной фигуры Греха Великого, дожидаясь того момента, когда алкоголь затуманит и так некрепкий рассудок базарного хулигана, тогда сожмутся кулаки в ярости, и Грех Великий непременно найдет жертву, предлагая ей смахнуться.
    - Врешь, - маланхолически ответил Камо, показывая буяну револьвер под столешницей.
    Грех Великий, тяжко вздохнув, отправился в другой угол трактира, выискивая среди молча пирующих сальных пупов и прасолов желающего сразиться с ним, всегда держа наготове фразу гоголевского Бульбы, метелившего родных сыновей после Вергилия на кулачках. Товарищ Сталин, недовольно поморщившись, продолжил неспешную беседу под вино :
    - Вот с такими вот какой социализм возведешь ? Да никакой ! Поэтому надо сразу строить асоциализм.
    Камо скоро погиб под колесами грузовика, а товарищ Сталин построил свой асоциализм, ну, а Грех Великий догадался спрятаться в советской классике, оставшись на книжной полке среди других таких же.
    Смею предположить, что какой мудень, читающий не предназначенную для его куцых мозгов сказочку, возопит в недоумении, не найдя никакого смысла в прочитанном. Нехай, главное, что я понимаю этот смысл, а разжевывать скудоумкам не просто западло, а надо, б...дь, блогером стать и писать тупо и прямо, что равноценно опущенке. Мое понимание жизни именно мое, никому не навязываемое, каждому, как говорится, свое.