Художник по костюмам - явный фетишист

               
     Новгородская ересь жидовствующих, потрясшая средневековую Россию, была очень просто переименована при советской власти в ересь еврействующих, до смешного пугались иудобольшевики излишнего заострения, как, примерно, сейчас амеры сходят с ума с ниггерами, уже и Твена редактируя, примеряя дядюшке Тому нисколько не привычное тому наименование афроамериканца, ну, как говорится, на наш век дураков хватит, услужливый дурак - перестраховщик в упор не видит отсутствия трудовых прав рабочего человека в путинской преблагополучной Рашке, но линчующие несчастных негров американцы никуда не делись, просто в разные времена и жупел стадной угрозы выглядит иначе, немножко меняясь, но оставаясь все тем же Букой, имеющим базисом те детские страхи, что выкупил дедушка Фрейд, самый, думаю, известный аферист и жулик из мира типа науки.
      - Бука изгоняется Бякой, - посоветовал Пятачку Евгений Леонов, судорожно срывая со своей лысой головы ушанку Доцента, - ты, свин, думай о Бяках, тогда пугающий тебя Бука сам отомрет.
     Пятачок зажмурил свои свиные глазки, усиленно думая о Бяках, но долбанная ушанка старшего товарища неприятно повела ассоциативную нить мышления к отцу русской демократии, тоже, как ни странно, доценту, укравшему на пару с нынешним государем аэропорт Ленинграда, оставив по себе такое послевкусие, что порядочные петербуржцы стремаются уточнять свою регистрацию в городе трех революций, предпочитая Выборгскую сторону или вообще Псков.
     - Бля, - раздраженно сказал Леонов, видя неполучающуюся у Пятачка психосоматику, - ты же не знаешь ни хера. Впрочем, - вслух задумался он, - я и сам не знаю. А как, интересно, выглядят Бяки ?
     - Бука, - ответил Пятачок, перестав представлять то, что представить в принципе невозможно, - это, скорее всего, производное от старославянской азбуки, но академик Шахматов опять же ...
     - Стой ! - завопил Леонов, затыкая ушанкой рот приятеля. - Ты же не Витухновская какая, чтобы сразу глоушить - то. Кстати, - снова задумался он, - а почему коала ее никогда не называл тупой пё...й ?
     - Потому, - назидательно произнес чуть в нос Пятачок, - что она такой не выглядит. Поэтесса.
     Леонов, желая продемонстрировать свиненку свою не лыком шитость, тут же и забормотал, в нужных местах подчеркивая важность произнесенного резкими взмахами руки :
     - Тупые пё...ы, хер безумный,
     Сошел с ума весь органон,
     Проходит Русь эпоху трудно -
     В посудной лавке слон.
     Калашный ряд Европ культурных,
     Цивилизации разрыв,
     А здесь беседы пискарей премудрых
     И путиноидный нарыв.
     Как будто грязь попала в рану,
     Зудит, трясет и клонит в сон
     Народ привычно полупьяный,
     Тупой, как штопанный гондон.
     - Про гондоны, - высказался Пятачок, терпеливо дождавшись конца декламации, - это, скорее, Готфрик. Витухновская такого не допустит.
     - Хочешь сказать, - прищурился Леонов, надевая на себя ушанку, - что она и слов таких не знает ?
     - Вот уж не знаю, - пожал плечами Пятачок, - что она там знает или не знает. Я ее сто лет не видел.
     - Коала тоже, - прошептал Леонов, - но помнит вот и даже уважает. Готфрик он сексуально помнит, а Витухновскую интеллектуально, ведь это именно у нее он позаимствовал само это выражение - просто интеллектуальное развлечение.
     - Зря она в палитику вперлась, - крикнул Пятачок, тряся ушами, - вот всегда вот так, как только встретишь реально интересного человека, так непременно обломаешься присущими ему заморочками. Почему так ?
     - Потому, - бросил свысока Леонов, снисходя к животному, а Пятачок - свинья, даже плюшевая, Милн это точно указал, - что кончается на у.
    Пятачок хотел ответить, что уж лучше пусть кончается, чем в середке, но реально лошадиная фамилия имеющей посередке эту букву, вела в самый настоящий тупик эволюции, виртуальный, конечно, так как коала изучает именно ноли и единицы, а не живых людей, давно прискучивших и в реальной жизни, что уж говорить про интернет.