Белая элегия

   Валентина любила белй цвет, олицетворявший чистоту и новизну. Белые розы, астры, тюльпаны, белую сирень, зимой - белый снег, падавший большими белыми снежинками. Женщина трепетно хранила в шкафу своё белое в кружевах подвенечное платье, ажурную фату, хотя после свадьбы прошло уже более двадцати лет и серебряная - была позади...
   Печаль белоствольных берёз осенними и зимними короткими днями передавалась Вале, как будто исходила от живых женщин, подруг. Любила она белые облака на небе, похожие на неприкаянных странников, у которых нет ни Родины, ни изгнания. Белые лебеди, плававшие в местном пруду почти до самых морозов, напоминали русские сказки. А когда птицы взмывали ввысь,- души праведников в белоснежных одеждах.
   Стены в квартире у Валентины, как и потолки, были абсолютно белыми и никаких обоев! Вся мебель - белая. Постельное бельё - белоснежное. Обручальное колечко - из белого золота. Когда они выходили с мужем на люди, она надевала серёжки-капельки с белыми жемчужинками и нитку белого жемчуга на шею.
   Валентина работала медсестрой и носила ослепительно белую форму, как бы сливаясь в единое целое с белизной больницы.
   В свободное от работы и домашней суеты время она писала стихи. На белом листе бумаги формы А4 появлялись не рифмованные зачастую, но возвышенные, трогательные строки. Они были про белую полную луну, освещавшую ночную дорогу, про белые пенные гребни морских волн, запечатлённые в памяти после семейного отдыха на юге, про белую акацию, источавшую неповторимый медовый аромат в мае.
   Белые восковые свечи плавились на подсвечниках, когда бежал сон из-за переполнявших душу дум... И белые красивые женские руки комкали  бумагу, если стихи не получались...
   А ещё Валя обожала белые, как молоко, туманы. Они при перепадах температур обволакивали осенью и зимой мир  в том краю, где стоял родной дом. Белое демисезонное пальто, белая куртка, белая шубка из беличьего меха, белая, связанная своими руками шапочка, белые сапожки на маленьких каблучках. По большим церковным праздникам Валя ходила в храм, покрывая голову широким, полупрозрачным в узорах  белым шарфом. В тёмнорусых Валиных кудрях все чаще просматривались белые завитушки седины, напоминавшие о конечности земного пути. Но она знала, была уверена, что, переступив последнюю черту, обязательно увидит в конце тоннеля необыкновенный белый Свет...