Августовский лед 4

        Спустились быстро. Когда все собрались под большим каменным пальцем, торчащим изо льда в конце кулуара, Зубов огляделся и — похолодел.

Задумавшись во время спуска, он совершил непростительную для его опыта ошибку: проскочил мимо скал, под которыми следовало свернуть. Теперь им придется пересекать крутую ледовую стену, а крючья вместе с Володиным рюкзаком сейчас далеко-далеко внизу — в какой-нибудь из ледниковых трещин. Возвращаться по кулуару к скалам — нечего и думать: поубивает почем зря!

Как бы в подтверждение его мыслей в скалу над их головами пушечным ядром врезался камень, и осколки его полетели вниз, к леднику.
 
Коля взглянул на свою притихшую команду.

Саша, пользовавшийся каждым моментом, чтобы отдохнуть, лежал на теплом камне и сосал воспаленными губами талую воду. «Хорошо, что последнее восхождение, - подумал Коля. - На следующее я бы его не взял — спекся парень».

Лена беззаботно загорала, подставив лицо горячему августовскому солнцу. Она всецело доверяла мужчинам и предоставляла им принимать решение. «Типичная «тетка»! - усмехнулся он. - И в огне не горит, и в воде не тонет».

Володя спокойно курил, глядя в небо, как солдат перед боем. «Этот ждет приказа. Прикажи ему рубить ступени до ледника — и будет рубить».

На стену, по которой предстояло идти, смотрели лишь двое: Андрей и Сергей.

Андрей — мрачно, как на неприятную и опасную помеху, которую нельзя обойти и поэтому придется преодолевать. Сергей — с интересом и азартом. «Парень рвется, - одобрительно подумал Коля. - Пусть идет».

-Будем траверсировать! - сказал он. - Вон до тех камней — как раз веревка. А там — еще одна веревка, и мы почти дома. Попробуй, Сережа! Я подстрахую через камень.

Сергей шагнул на лед, отошел метров на пять, напряженно и скованно переставляя ноги.

Вдруг кошки соскользнули, и, не удержавшись на ледорубе, Сергей полетел. Летел по всем правилам: согнув ноги в коленях и тормозя клювом ледоруба.

Веревка натянулась. Сергей встал на кошки и поднялся к товарищам. Лицо его посерело.

-Кто следующий? - весело спросил Коля. «Главное - без паники», сказал он себе.

-А почему бы не инструктор? - негромко, но отчетливо произнес Андрей за спиной Зубова.

«Ну, тебя уж точно не пошлю. Непонятно, зачем ты вообще здесь? Умный ведь в гору не пойдет… Жаль, что Сережка сорвался, а я-то везде пройду».
Добраться до большого плоского камня, черневшего посреди ледового склона, оказалось все же труднее, чем Коля предполагал. Несколько раз зубья кошек прорезали ненадежный лед, и его удерживал только узкий клюв айсбайля.
Вот и камень. Он заглажен и не держит веревку. Всем здесь собираться нельзя. Коля вогнал айсбайль в щель между камнем и льдом и осторожно принял Сергея.
-Подстрахуй меня — пойду навешу перила дальше, - сказал он, когда тот перевел дух. - Дай твой ледоруб.

-Коля, можно я пойду? - тихо спросил Сергей.

-Опасно, Сережа. Страховка — одно название, сам видишь, - также тихо ответил Зубов, ничуть не удивляясь, что Сергей обратился к нему не по имени-отчеству, как было принято, и тем самым признавая его равным. - Улетишь — костей не соберем. Тут метров пятьсот.

-Лететь все равно вместе будем, - возразил Сергей. - А сорваться и ты можешь. Я должен пройти эту веревку. Должен! Иначе какой смысл во всем этом?

Зубов посмотрел в его повзрослевшее лицо и улыбнулся:

-Хоп, Сережа! Давай! Это твоя веревка, я согласен. Только не срывайся, очень тебя прошу.

Сергей неуклюже перелез через гладкий и скользкий под кошками камень и ступил на лед. В кулуаре опять грохотнуло.

Фирновый лед уже раскис под лучами солнца, и кошки проскальзывали часто — то одна, то другая. Сергей до боли в связках оттягивал пятку вниз, но было слишком круто и это не помогало.

Каждый шаг — сорок сантиметров. Веревка — сорок метров, сто шагов. Двести раз вбить и разгрузить кошки, каждый раз ожидая, что зубья проскользнут. Лишь бы не обе ноги сразу!

На пятьдесят втором шаге проскользнула левая нога в тот момент, когда он занес для удара правую. Повис на ледорубе. Краем глаза увидел, как Зубов бросился грудью на айсбайль, чтобы его не вырвало из трещины. Пронесло!

Сергей осторожно нагрузил кошки и пошел дальше. Шаги он делал еще короче.
 
В самом конце сорвался по-настоящему. Жутко ухнуло под ногами, сердце птицей рванулось к горлу, но руки натренированно резко вонзили клюв ледоруба в талый чешуйчатый лед, мелькнувший перед глазами, и окаменели.

Когда Сергей выбрался к скалам, Коля облегченно обмяк и ему стало необыкновенно весело.

-Серега!! Долго жить будем! - закричал он во всю силу своих легких. И засмеялся легко, по-детски.

Потом он пропускал через себя по перилам остальных ребят, помогая им перестегиваться с веревки на веревку, и ощущение радости не покинуло его даже тогда, когда кто-то неосторожно наступил ему кошкой на плечо.
 
Через час они шли по леднику, покрытому мелкими, журчащими трещинами. Журчание сливалось в песню, и Коля удивленно и радостно чувствовал, как в лад этой песне августовского льда внутри его зарождается звонкая, неукротимая музыка. И он понял, что никто не в силах отнять у него горы.

Выйдя на морену, они встретили четверку с рюкзаками: Арчил, Женька-сапожник и два стажера из отряда «значкистов».

-Привет!

-Как Корона?

-Стоит. Еще не украли. Вы куда?

-Траверс подковы. - Арчил кивнул в сторону стажеров. - У ребят первая «пятерка». На Рацека ночуете? - Обычно грустные его глаза искрились.

-Нет. - Коля мотнул головой. - Велено сразу в лагерь.

-Заскочи, - посоветовал Арчил. - Там тебя один человек ждет. Пока!

Коля взглянул на Женьку. Тот дипломатично улыбнулся.

-Хоп! - сказал Коля.


На стоянке Рацека Зубова ждал Витас. Они сидели на раскинутых у палатки спальных мешках. Прямо перед ними, по другую сторону поляны, падала со скалы двумя неравными уступами белая от пены струя воды. Коля медленно пил темный обжигающий чай из литровой эмалированной кружки и жмурился от удовольствия.  Витас, белобрысый и белобровый, с томиком Пастернака в руках, смотрел на него с интересом — Коля допивал уже третью кружку.

-Ты чего убежал вчера? - спросил он, когда Коля наконец оставил свою «фирменную» емкость и блаженно откинулся на прохладном пуховике. - Я думал, догоню тебя здесь, на Рацека. Новости есть. - И замолчал, испытующе глядя на друга.

Коля тоже молчал, глядя в небо и никак не реагируя на последние, интригующие слова Витаса. Потом сказал:

-Серега у меня… Такую веревку сегодня прошел!.. И вообще парень толковый. Ты заметь его…

-А ты дай ему рекомендацию в школу инструкторов, - сказал Витас.

Коля живо приподнялся и взглянул на него — на невозмутимом лице литовца не дрогнул ни один мускул.

-Какая цена теперь моей рекомендации? - произнес он осторожно, словно вступал на снежный мост, не спуская глаз с лица Витаса.

Тот не выдержал и улыбнулся.

-А зачем друзья существуют, Коля? Чтобы чаем поить? Но главное, скажи спасибо Зойке. Только ты ушел с отделением, подбегает ко мне и говорит: «Пойдемте к начальнику лагеря. Я знаю — вы Колин друг. Я должна все рассказать». И рассказала. Думаю, для Сыромятина этот лагерь будет последним. Налетался, голубок!

Коля слушал внешне спокойно, но по его лицу, бронзовому от вечного загара, бродили смутные тени, выдавая борьбу чувств сильных и противоречивых.

-Зачем она это сделала? - промолвил он наконец, обращаясь скорее не к собеседнику, а к себе. - Ну зачем?

-Дурак ты, Зубов, вот что я тебе скажу! - вставая и со вкусом потягиваясь, сказал Витас. - А Зойка — молодчина. Она и на «единичку» свою зачетную не пошла, к тебе сюда прибежала. - И, насладившись выражением Колиного лица, добавил: - Спит она, здесь, в моей палатке. Разморило ее на солнце.

И он ушел к белому водопаду.