Размышления о марксизме. - 7

ЗАПИСЬ СЕДЬМАЯ.

Прежде чем перейти к вопросу о прибыли, хотел бы ещё раз сказать о стоимости вообще и о стоимости земли в частности.

Один из читателей (rekus) в комментарии к предыдущей записи категорически заявляет: стоимость – это труд. Прав ли он?

Нет никакого сомнения, что он хорошо знает позднесоветские учебники. В позднесоветском (1981 год) учебнике политэкономии сказано: «Стоимость – это труд, кристаллизованный в товаре». Очень не нравится поэтическое слово «кристаллизованный». Все мы понимаем, что труд в буквальном смысле кристаллизоваться не может, - значит, это образное выражение. Но разве можно употреблять образные выражения в научном определении?

Смотрим в позднесоветский (1983 года) политэкономический словарь: «Стоимость – это овеществлённый в товаре общественный труд». Ну, хорошо, что хоть тут нет «кристаллизации», но, во-первых, не совсем ясно, как это труд овеществляется (превращается в продукт? но ведь речь идёт не о продукте, а о стоимости), а во-вторых, если убрать прилагательное во второй половине определения, то получится: «стоимость – это… труд» (?). Что-то здесь не так.

Даже те товарищи, которых устраивает это странное определение, если они хоть немного владеют логикой, подумав, согласятся что нельзя давать такое определение, например, скульптуры: «Скульптура – это мрамор… ну и так далее». Нельзя так говорить! Скульптура – это не мрамор. Нужно дать правильное определение понятия «скульптура» вне связи с материалом, из какого она сделана, а уже потом, отвечая на вопрос «из чего сделана скульптура?», сказать, конечно, и о мраморе.

Так же и тут. Понятно, что, говоря о стоимости, мы не можем не упомянуть о труде, сказать о связи стоимости с трудом обязательно надо, но формулировать «стоимость – это… труд» логически неверно.

Труд был и до товарных отношений, труд будет и после товарных отношений. Почему же это он не «овеществляется», не «кристаллизуется» ни до, ни после эпохи товарных отношений?

Защитники такого странного определения скажут: «Ну, давайте внесём в определение ещё дополнительные слова. Скажем так: стоимость – это труд, овеществляющийся при определённых исторических условиях». Нет, этого недостаточно, – нужно указать, при каких именно условиях. Но если сказать: «при условиях товарных отношений», мы получим тавтологию.


Давайте же, отбросив позднесоветскую макулатуру, обратимся к самому Марксу.

Метод Маркса таков, что определений он, как правило, не даёт, тем более в начале. Как всякий серьёзный учёный, он понимает, что определения появляются лишь в конце исследования как его результат, как его итог. Он же начинает исследовать с нуля и идёт постепенно всё глубже и глубже.

Ход его рассуждений в «Капитале» (1-ый том) таков (передаю своими словами): товары обмениваются; но товары различны, - шапка не имеет ничего общего с табуреткой; следовательно, должна быть какая-то общая основа у всех товаров; чтобы выйти на эту общую основу, отбросим индивидуальную специфику каждого товара; что остаётся? – все они продукты труда; итак, этим общим, а значит, и базой обменного эквивалента является затраченный труд.

«Все эти вещи, - пишет Маркс, - представляют собой лишь выражение того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила. Как кристаллы этой общей им всем субстанции, они есть стоимости».

(Ага, вот откуда взялась «кристаллизация»! Маркс в этом месте образно выразился, а политэкономы собезьянничали.)

Но ведь Маркс не говорит здесь, что «стоимость это… труд», он лишь указывает на связь стоимости с трудом. А несколькими предложениями позже он пишет: «Стоимость товара определяется количеством труда». Понимаете? Не «стоимость это труд», а «стоимость определяется количеством труда», - это ведь разные вещи.

То, что «стоимость определяется количеством труда», абсолютно верно, но всё же – а что такое стоимость?

Разбирая капитал и его элементы (в том числе прибавочную стоимость), Маркс отмечает, что эти термины надо понимать как общественные производственные отношения. Итак, стоимость – это общественное отношение. По-видимому, будет правильно сказать так: стоимость – это общественное отношение товарного общества, определяемое количеством труда.

Отнесение понятия «стоимость» к общественным отношениям хорошо объясняет, почему до товарной эпохи стоимости не было и почему её не будет после этой эпохи.

А теперь обратимся к такому авторитетному товарищу, как Ленин. В большой замечательной статье «Карл Маркс» (1915 год) он, говоря о стоимости, пишет: «Стоимость – это отношение между двумя субъектами, прикрытое вещной оболочкой… Меновая стоимость (или просто стоимость) есть, прежде всего, отношение, пропорция при обмене… Величина стоимости определяется количеством общественно-необходимого труда.»

Итак, если мы хотим стоять в этом вопросе на правильной позиции, мы должны отвечать на задаваемые вопросы так: «что такое стоимость?» - это общественное производственное отношение, пропорция обмена; «чем определяется величина стоимости?» - затратой общественно-необходимого труда.

Я бы дал такое развёрнутое определение стоимости:

- стоимостью называется исторически сложившееся общественное отношение между людьми по поводу обмениваемых товаров, выраженное обменной пропорцией, соответствующей количествам затраченного труда. -

Почему в позднесоветских учебниках пишут плоско-тупую фразу «стоимость – это… труд», я не знаю. К позднесоветским обществоведам вообще есть очень много серьёзных упрёков. Я не считаю это случайным.

- - - -

Теперь о стоимости земли. Имеет ли необрабатываемая, целинная земля стоимость или нет? Одни люди утверждают, что земля всё же имеет стоимость, а другие категорически возражают. Обратимся к Марксу.

Разбирая этот вопрос в 3-ем томе «Капитала», Маркс проводит такую мысль (передаю своими словами): необработанная, целинная земля, как и всякий объект, на который не затрачен труд, стоимости не имеет; но, наблюдая реальные обменные процессы, мы видим, что речь о стоимости земли идёт вполне реальная, - если убрать все прочие факторы цены, то один фактор всё же остаётся; так что же это за стоимость? она выступает как «стоимость земли», но ведь земля не должна иметь стоимости; оказывается, что то, что выступает как «стоимость земли» на самом деле является стоимостью ренты с этой земли, которую имел владелец.

Теперь цитата. Маркс пишет: «Капитализированная земельная рента и образует стоимость земли, - категорию, которая иррациональна, так как земля не есть продукт труда, следовательно, не имеет стоимости. Но с другой стороны, за этой иррациональной формой скрывается действительное производственное отношение… Это покупная цена не земли, а той земельной ренты, какую она приносит…»

Дело обстоит так. Продавец земли, имев до этого прибыль с земли (ренту), при продаже получит деньги и, вложив их в банк, будет иметь прибыль в виде процента. Следовательно, он продаст землю только тогда, когда процент будет не меньше ренты. С другой стороны, покупатель земли, державший деньги в банке и имевший процент, после покупки начнёт получать ренту. Следовательно, он купит землю только тогда, когда рента будет не меньше процента. Таким образом, цена земли связана и с величиной ренты, и с величиной процента, - фактор цены, явно отличающийся от прочих факторов своей экономической основой, ведь и рента и процент экономически связаны с нормой прибавочной стоимости, то есть, в конце концов, – с количеством труда. Вот почему Маркс в приведённой цитате и говорит, что «за этой иррациональной формой скрывается действительное производственное отношение», хотя, как видим, всё же называет эту форму стоимости «иррациональной».

Ну вот, разобрались и с этим вопросом.

- - - -

Теперь то, что я наметил сказать о прибыли.

Прежде всего, нам нужно отвыкнуть от бытового толкования прибыли. У человека была сумма денег D, теперь стало D + d, и величину прибавки d мы в бытовом толковании называем прибылью. Нет, в марксистской политэкономии это не совсем так.

Ведь если взять общество, состоящее исключительно из частных собственников, производящих свою продукцию и обменивающихся ею, то прибыли в марксистском понимании здесь быть не может. И в самом деле, если у нас был дом стоимостью 100 тысяч, а мы его продали и теперь имеем те же 100 тысяч, но только в виде денег, то какая же здесь прибыль? просто эквивалентное превращение формы.

В этом обществе частных производителей по всей цепочке превращений идут сплошные эквиваленты. Затрачен труд Т, создан продукт стоимостью S, продан за сумму D. Да, у этого производителя не было D, а теперь есть, но Т = S = D, и получается, что сколько он затратил труда, такую стоимость и создал, столько денег и получил. Он не получил прибыль в правильном значении этого слова, он только эквивалентно превратил свой труд в форму денег.

Могут возразить: но если этот частный собственник ловко крутанётся на рынке или изобретёт что-то более производительное, он может получить прибавку к выручаемой сумме. Но нет, это тоже нельзя назвать прибылью в политэкономическом смысле, потому что в этом случае, при той же самой ёмкости рынка, его плюс лишь обернётся минусом для кого-то другого. То есть произойдёт просто перераспределение стоимости от одних к другим, но не создание абсолютной прибавки.

Прибылью в марксистской политэкономии называется сумма, получаемая не путём передвижки от одних частных собственников к другим, а путём создания абсолютной прибавки.

Но откуда можно получить эту неэквивалентную абсолютную прибавку? Только из эксплуатации чьего-то труда. В рассмотренном нами обществе эксплуатации нет; следовательно, для возможности прибыли должен появиться такой класс, который частным собственником средств производства не является, но труд даёт. Итак, источником такой прибыли является пролетариат.

Есть очень много буржуазных писак, которые изо всех сил пытаются доказать, что капиталистическая прибыль получается не из эксплуатации пролетариата, а из других причин: из природы, из труда самих капиталистов в качестве организаторов, из труда изобретателей новой техники, из работы самой техники, из оборотов на рынке, - каких только глупостей не выдумывают, чтобы отвергнуть очевидное, но невыгодное им.

Но для того, чтобы понять, откуда берётся прибыль, нужно всего-навсего представить её не в денежном, а в натуральном виде. Прибыль обретает денежный вид, когда натура продана; пока же она не продана, она существует в виде продукции. Кто же создал эту прибавочную продукцию? Ясно, что её создал тот, кто создаёт вообще всю продукцию, то есть класс наёмных работников.

Представим себе, что этим работникам выплачена заработная плата, равная всей той стоимости, которую они произвели. Они потратят всю свою зарплату на приобретение всего созданного ими продукта, и прибавочного продукта, необходимого для расширения производства и развития производительных сил, не останется. Для того, чтобы прибавочный продукт остался, нужно, чтобы выплаченная зарплата была меньше всей стоимости произведенного продукта. Отсюда ясно, что прибавочная стоимость – это стоимость неоплаченной части продукта, созданного наёмными рабочими. Как же может быть по-другому?

А работают ли сами капиталисты? Создают ли они новую стоимость своим организаторским трудом?

Да, если они этим занимаются, а не перекладывают этот труд на наёмных менеджеров, то их организаторский труд создаёт какую-то часть новой стоимости. Тем не менее, эксплуатация, отчуждение результата труда от одного класса к другому всё же имеет место, так как даже в этом случае общая величина полученной капиталистом стоимости гораздо больше, чем его трудовая доля в продукте.

(Конец СЕДЬМОЙ ЗАПИСИ).



КОММЕНТАРИЙ ЧИТАТЕЛЯ rekus:

"Путая читателей терминами стоимость, меновая стоимость и цена (товарные отношения) товаров, дёргая цитаты, автор пытается в очередной раз опровергнуть, извратить трудовую теорию Маркса, которая доказала, что стоимость создаётся только и исключительно трудом человека."