466. В Чёрной Материи причина всех бед и радостей
Благодаря высокому содержанию тёмной Материи в Душах отрицательных людей они могут хоть круглосуточно и очень интенсивно трудиться. Работы в мире Зла много. Строить надо. Как у Валерия Брюсова «Каменщик, каменщик, в фартуке белом, что ты там строишь? Кому? Эй, не мешай нам, мы заняты делом. Строим мы, строим тюрьму». Когда надо для их великого дела, они трудятся самоотверженно. Как только великое дело вдруг обрывается, на них словно вся Тьма сваливается сверху. Душно и тесно им становится так, что дышать тяжело.
Чувствуют они себя хорошо, когда их полная воля, какая у американцев была до настоящего времени, когда в их власти был весь мир. Сейчас, когда Россия проснулась вдруг и перестала слушаться, у них словно дыхание перекрылось. Очень душно им стало. При этом воля своего вышестоящего их не только не гнетет, но и в радость. Надо американцам взорвать газопровод, ведущий в Германию, они взрывают его – и немцы радуются вместе с американцами, что сумели насолить России, хоть и в ущерб себе.
Вот приходит В. ко мне в сад. Я в шоке от её вида. Она как из лепрозория: руки синюшные, в струпьях, лицо, наполовину прикрытое париком, тоже в каких-то ссадинах. И всё это на фоне исключительно белых одежд её. Оказывается, весь город знает, что с нею приключилось. Один я не знаю. А откуда мне знать, если я ни с кем не общаюсь, сам никому не звоню? Поняв, что я ничего не знаю, она сразу начинает темнить: это, мол, несчастный случай, не обращай внимания. Как, говорю, не обращай внимания? Зараза что ли какая? Тогда она говорит, что не зараза, а пожар. Рассказывать боится, потому что не хочет попасть в мою летопись.
Я: Мы уйдем, а летопись останется. Другие люди будут учиться на наших примерах, которыми Господь что-то сообщает людям. В этом смысл наших жизней как Служителей. А всё, что ни случается с нами, случается потому, что должно случиться. Сокрытие фактов есть нежелание исполнить то единственное, ради чего ты воплощён.
Она: Не буду рассказывать, потому что мне это больно.
Я: Я тоже переживаю то, о чём кто-то рассказывает. То, что чувствуют самоубийцы, я знаю только потому, что их ощущения переживаю вместе с ними. Переживаю для того, чтобы нейтрализовать подобного рода воздействия на людей. Принимаю их на себя. Делаю это потому, что больше некому. Больше никто не хочет жертвовать своим благополучием.
Вроде бы, жестоко говорить человеку, обгоревшему во многих местах до третьей степени ожогов (до мяса) такие слова, но она Служитель. Поэтому должна понимать, что вся её жизнь со всеми злоключениями это служение и пример. Через меня ей раньше было сказано о том, что, скрывая факты, она не исполняет своего предназначения. Тем самым она зарабатывает ещё большие злоключения. Поэтому попадает в реанимацию, а выйдя из реанимации, всё равно продолжает скрывать.
По слову я из неё вытаскиваю некоторые подробности случившегося. Оказывается, она со своим жильцом Анваром ходила в гараж, спустилась в погреб, а там отец разлил бензин. Она зажгла спичку. Дальше как у Булгакова, где Аннушка пролила масло и поэт, который, вроде бы, точно знал, что вечером он будет проводить собрание писателей, поскользнулся на масле и через мгновение его голова, отрезанная колесом трамвая, покатилась по мостовой.
За день до нашей с В. встречи я тоже пролил на раскалённую духовку воду – и паром ошпарило мне руку до волдырей. Я уже уяснил для себя, что всё с человеком происходит по воле Божьей для того, чтобы человек что-то понял. Чем более жестокие вещи происходят, тем, значит, требуется более сильное воздействие.
Я: Причина случившегося в тебе.
Чувствую, в третьем эфирном центре возникает у меня неприятное шокирующее ощущение. У В. как раз эти места на теле впереди и сзади обгорели. За третий эфирный центр отвечает Черная Мать Мира низкого Астрала. Работает здесь Мать низкого Астрала, а причины находятся в Чёрной Материи высокого Астрала.
Она: Каяться надо?
Словно бы знает она, какая тема у меня на столе и что не хотят каяться ни Елена-Надежда, ни Сер.Ж. Может быть, думаю, случившееся с В. сподвигнет её признать свои грехи и покаяться в них. Говорит В. о покаянии в церкви, чем удивляет меня, поскольку всегда она к церкви относилась пренебрежительно. Вспоминаю, что я через некоторые обряды в церкви проходил, ради интереса. В церковных обрядах, повторю, есть свой правильный смысл. Можно не смотреть на пухлые руки батюшки, потому что дело не в батюшке, а в том, кто кается. Если человек кается, значит сумел он смирить своё самостийное Эго. По новым правилам каяться следует не обязательно в церкви, не обязательно перед батюшкой, а – перед любым человеком, и чтобы ещё свидетель был. Повторю, важно «не перед кем», а важно собственное смирение и признание своей вины.
Я: Хорошо, если это у тебя получится. Ступень для тебя не самая оптимальная – низковато тебе на этой ступени. Статус твой выше. Однако на высокой ступени каяться ещё тяжелее тебе будет. Я помогу, если захочешь.
Она: Нет, я сама.
Вот она – самодостаточность. Хоть живьём сжигай, как Жанну де Арк, а она все равно будет говорить «стрижено». Две недели глаз не смыкала в реанимации, такая сильная боль была, а все равно «я сама». Такова Тёмная Материя, из которой всякий человек скроен и которая в сочетании с чёртовой Силой самодостаточности делает Эго (если не учитывать других отягчающих факторов) эгоизированным в квадрате.
В том прежнем состоянии, в каком была В. до пожара, какое-либо покаяние вообще было невозможно. Может быть, после болезни что-то изменится: ей всю кровь заменили. Что вошло в неё вместе с новой кровью, пока трудно сказать: кровь не её родственников, хотя был такой вариант и собирались они сдать свою кровь для В. Но Богу виднее: В. говорит, нашлись деньги и ей влили плазму. Мы не знаем, чья там кровь, знает Бог и делает всё так, как надо.
Свидетельство о публикации №224092700701