Никто к Ване не бежит

Сегодня воскресение и Крестовоздвижение, а у Нэллы Валентиновны девятый день. Смысл праздника, единственного из двунадесятых - ещё и имперский.

Когда император Константин и его мать, вдовствующая императрица Елена, нашли и воздвигли над миром, над ойкуменой, Крест Господень, это было начало нового, огромного по протяжённости и своей значимости константиновского периода истории: более полутора тысяч лет церковь существовала в имперской ограде, существовали христианские монархии.

Всё это закончилось в ХХ веке и, наверное, никогда уже не повторится. Стояла сегодня на службе и думала обо всём этом, таком величественном. А рассказать хочу очень простую, но в то же время чудесную историю.

Когда мы уехали с севера, я надеялась, что Николка меньше станет болеть, да и мне полегчает, но нет, маленький он болел без конца - и я за ним следом. Одна зима была особенно тяжёлой, много времени провели в больницах, и так нас там залечили, что еле вывела у него грибок от антибиотиков, который тоже давал и температуру, и капризы, и безсонные ночи.

На фоне температуры, когда она поднималась за 40, у него несколько раз были судороги, это так страшно. В сад, понятно, мы не ходили, я не работала, сидела с ним дома, лишних денег не было, но к лету я всё-таки наскребла на поездку на море, лор настоятельно советовал.

Поехали в украинский тогда ещё Крым, в Николаевку, это западный берег, вроде Евпатории, но ещё скромней: небольшой посёлок, море и степь. Храм святителя Николая. Попали на Успенский пост, Преображение, Успение. Кроме моря, храма и рынка, никуда не ходили, Николка умудрился и там для начала поболеть, потемпературить, но потом оклемался, и я старалась, чтобы он побольше плавал, закалялся, отплывал подальше и глотал воду (чтобы промывала носоглотку), в гостинице вечером и утром заставляла полоскать горло морской водой.

Старалась растянуть свои скромные средства, чтобы подольше побыть на море, и в результате растянула до того, что на последний день денег не осталось (все билеты уже были куплены, и до Симферополя, и до дома).

Завтракали и ужинали мы у себя в гостинице, там можно было готовить, а обедали в кафе у пляжа, нереально было таскаться  к себе, там с километр было, плюс-минус, но по самой жаре, в обед, с ребёнком и вещами (корзинкой и пляжным зонтом) совершенно непроходимые.

Ну ладно, думаю, возьму с собой фрукты\бутерброды\попить, протянем как-нибудь до вечера. Нет, не протянули. Днём Николка стал ныть, что голодный. А солнце жарит и тащиться в гостиницу смысла нет, там разве что повторить утреннюю кашку, больше ничего нет, которую второй раз он есть не будет, вообще он ужасно капризничал и ел в кафе одно пюре с сосисками или пельмени, больше ничего.

И в этот момент, решив отгородиться от его нытья, я достаю из корзинки молитвослов, в который вместо закладки вложила открыточку от НВ,  и вдруг из этой открыточки выпадает СТО РУБЛЕЙ. Не помню, сколько это тогда было в гривнах, но накормить его обедом в кафе мне их как раз и хватило!

Нэлла Валентиновна посылала Николке какие-то детские книжки, в посылке были письмо и открытка, письмо я прочла, а что открытка двойная и открывается, не поняла, полюбовалась (люблю иллюстрации Васнецова, а эту, "Как на тоненький ледок", особенно) и вложила в молитвослов.

Вот и вся история, но мне она запомнилась, как и вся та поездка. Нереально было с собакой где-то устроиться, Тишку мы оставили на соседку, и я массу денег перевела, названивая ей, что и как, незадолго до того он сбежал от нас с Николкой на прогулке и попал в отлов, еле спасла, а тут чужой человек, переживала, что совсем сбежит.

Предыдущую зиму он провёл в нашем дворе, и при наших больницах я долго не решалась взять его в дом, только подкармливала, а когда решилась, то началось: то с Тишкой проблемы, то с Николкой, то у обоих сразу. То Тишка попадает в отлов, то Николка в больницу.

Но как-то выкарабкались: море помогло, больше уже так не болели, я набрала с собой и воды в канистру, и камушков целый мешок, чтобы дома Николка по ним ходил.

И  до сих пор, когда Тишка грязный, с дождя, ввалится в квартиру и упадёт на ковёр, лапы кверху, дескать, делайте со мной что хотите, хоть вытирайте, хоть в ванну тащите, мы с сыном вспоминаем стишок с той открыточки, только Ваню ("он упал и лежит, никто к Ване не бежит") заменяем Тишкой.

Я её до сих пор храню. А на море с тех пор не была, в предыдущий же раз, до Николки ещё, с севера, хоть и не в крымскую Николаевку ездила, а в одесскую Сергеевку, но хорошо запомнила тоже именно Никольский храм - в Одессе прямо на пристани в порту, мы там с детьми катались по морю на катере, и  свои последние воспитательские деньги я спустила на это катание, у детей денег уже не было, ещё раньше спустили, а у меня ещё были.

Святитель Николай - он ведь, с одной стороны, морской, а с другой - покровитель нищих, и это маленькое чудо, которое с нами сотворил (если бы я эту сотню сразу нашла. то не сохранила бы на последний день) - лишь одно из его моря чудес.

А Нэлле Валентиновне потом я, конечно, в красках эту историю рассказала в письме.