Пушкин Коды Сказки о рыбаке и рыбке

Пушкин
«Сказка о рыбаке и рыбке»
и ее коды

(из в серии  Эпитомы пушкинистики»

Пропавший эпизод

«Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина
   
Пушкин не придумал сюжет. У братьев Гримм есть сказка о рыбаке и его жене. Они, как известно, собирали фольклор.

Вычеркнутый эпизод
В рукописи Пушкин сначала следует сюжету первоисточника. Жена рыбака после того, как стала королевой, хочет стать римским папой... У Пушкина этот сюжет превращается в какую-то сюрреалистическую картину. Только представьте: даже мифическая Строфилус-птица, в разных культурах считавшаяся вестником Судного дня и конца мира, присутствует!
Перед ним монастырь латынский —
На стенах монахи
Поют латынскую обедню.
Перед ним вавилонская башня,
На самой на верхней на макушке
Сидит его старая старуха,
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая <?> спица,
На спице [Строфилус] птица.
Поклонился старик старухе,
Закричал ей голосом громким:
«Здравствуй ты, старая <?>баба!
Я чай, твоя душенька довольна»...
Но Пушкин вычеркивает все это. Мы можем только предполагать — почему.

СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ
В черновой рукописи — после стиха «Не садися не в свои сани!» имеется следующий эпизод, не включенный Пушкиным в окончательный текст:
Проходит другая неделя,
Вздурилась опять его старуха,
Отыскать мужика приказала —
Приводят старика к царице,
Говорит старику старуха:
«Не хочу я быть вольною царицей,
Я хочу быть римскою папой!»
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперек слова молвить.
Пошел он к синему морю,
Видит: бурно черное море,
Так и ходят сердитые волны,
Так и воют воем зловещим.
Стал он кликать золотую рыбку.
Добро, будет она римскою папой.
Воротился старик к старухе,
Перед ним монастырь латынский,
На стенах латынские монахи
Поют латынскую обедню.
 
Перед ним вавилонская башня.
На самой на верхней на макушке
Сидит его старая старуха.
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая спица,
На спице Строфилус птица.
Поклонился старик старухе,
Закричал он голосом громким:
«Здравствуй, ты, старая баба,
Я чай, твоя душенька довольна?»
Отвечает глупая старуха:
«Врешь ты, пустое городишь,
Совсем душенька моя не довольна,
Не хочу я быть римскою папой,
А хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была бы у меня на посылках».

***
Нейро :
Строфилус — это название, которое происходит от «trochilus». Так в античности называли крапивника. Многие народы считали эту птицу священной, иногда даже королём птиц. 1  В русской мифологии упоминаются и другие птицы со схожими названиями — стратим или страфиль. Они считаются повелительницами всех птиц, которые своими крыльями поднимают страшные бури на море.

***
Что это за птица - Строфилус?   https://www.bolshoyvopros.ru/questions/2

В рукописи Пушкина был фрагмент, в котором автор вычеркнул упоминание о строфилусе то ли из-за цензурных опасений, то ли из-за нежелания разбавлять русские реалии католическими.
Выглядит эта птичка совсем не солидно, потому что является одной из самых маленьких европейских птиц - вполне реальных, не мифических. Пушкин употребил это название - строфилус - первым в русской литературе, из-за чего понадобилось специальное литературоведческое исследование, чтобы определить, о какой птице идет речь. Оказалось, что данное слово происходит от "trochilus" - так в античности называли крапивника.
Птица, как видно, очень невелика, однако многие народы считали ее священной, иногда даже королем птиц (правда, звание это он добывал хитростью).
С другой стороны, в русской мифологии упоминаются другие птицы со схожими названиями - птица стратим или страфиль - повелительница всех птиц, которая своими крыльями поднимает страшные бури на море. И это название некоторые связывают со страусом - птицей вполне себе большой.
Хотя у Пушкина, наверное, все-таки имелся ввиду крапивник - представить страуса сидящим на чьей-то шапке сложно. А названия крапивника на многих языках отражают его королевское или царское происхождение, еще со времен античности.

***
У Мих. Эпштейна в ст. «МЕДНЫЙ ВСАДНИК И ЗОЛОТАЯ РЫБКА =

ПОЭМА-СКАЗКА ПУШКИНА» высказана мысль о том, что на основе свойства  смысловой обратимости творений поэма и сказка суть два варианта одного сюжета.  Сказка–переложение глубокого историософского замысла поэмы на простейший язык фольклорных образов.  Петр и вздурившаяся  старуха– два самодержца. . Петр и старуха?– два самодержца, а старик– сниженный вариант «маленького» человека, судьба которого трагически раскрыта в Евгении (Онегина?? Moi)

***
Тряпкина М.  в ст. «Недетская философия «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина»:

 сказка о приобретенном послезнании: старуха – у разбитого корыто на пороге все тойэе лачуги на берегу моря, а «старик становится в этой истории победителем. Он не сошел с ума, не кинулся наперекор ни стихии, ни тирану-самозванцу, которым стала его собственная жена. Он не поддался соблазну воспользоваться моментом и самому возвыситься. Он сохранил то, что было. А было-то оказывается, немало.»
НУ, тут Пушкин обдернулся: его женка всех обошла на вираже и вышла из трагедии мужа с золотым парашютом; Пушкин же погиб. Но хотьв сказке он взял верх над неприбранной им к рукам непутевой, но очень практичной женке …

***
Медведев С. «Александр Пушкин не быть старухе папою римским»:

камбалу немецкой сказки братьев Гримм  «О рыбаке и его жене» Пушкин поэтично и метафорично заменил на… золотую рыбку. И вот финал6
какая-то непонятная владычица морская:

А хочу быть владычицей морскою,
Чтобы жить мне в окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая
И была бы у меня на посылках.
На роль Бога старуха не посягает.

Видимо, Пушкин решил не затрагивать щекотливые темы и остановиться на «владычице», к которой вряд ли могли быть претензии у цензуры и церкви.
Нот нам кажется, что Пушкин понимал – его иронии и карикатурного изображения женки в 1833 году, которая вся искокетничалась на публике с царем … , достаточно, а смешить попов и цезарей ему совсем не обязательно

***
Вал. Непомнящий;

«А Старик? Его смирение оказывается силой. Ведь если бы не это христианское, в сущности, смирение — когда он покорно выполняет даже последний, самый дикий приказ своей глупой и сварливой половины, — его Старуха так и осталась бы царицей! И правда бы не восторжествовала — как будто ее и нет.
Именно смирение, эта внешняя «немощь» (за которую Старика исследователи и читатели часто осуждают), оказывается орудием Высшей правды. Здесь художественно выразилась глубочайшая истина, переданная апостолами Иаковом: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4:6), — и Павлом: — «Господь сказал мне: «…сила Моя в немощи совершается» (2Кор. 12:9).
В наше время эта сказка звучит как пророчество и предупреждение всему человечеству, которое притязаниями на удовлетворение всех своих прихотей, на власть над всем миром «видимым и невидимым», поставило себя на ту грань, за которой «разбитое корыто» — еще не самый худший финал.»

***
Быков Дмитрий в ст. « Сказка о рыбке и птичке – 2013» весьма наглядная притча об отношениях власти, поэта и музы:

« Старуха — она же начальство — посягает не только на мирскую власть, но и на духовную; любопытно, что спутником и глашатаем этой власти становится птичка крапивник, упоминаемая, в частности, в Голубиной книге. Птица эта известна поразительным соотношением крошечного (до 10 см) тельца и необычайно громкого и резкого голоса; сверх того она необычайно юрка и подвижна. Крапивник часто упоминается как атрибут верховной власти — скажем, именно растерзанный хищниками крапивник появляется у Светония как предзнаменование гибели Цезаря. Вообще же мелкое существо, которое очень громко орет, сидя вдобавок на шапке у верховной власти, как раз и олицетворяет собой придворного певца, всякий раз оглушительно чирикающего, когда кто-нибудь возлезает на Вавилонскую башню. Интересно, что о крапивнике была не слишком лестная немецкая легенда: когда выбирали царя птиц — кто выше взлетит, — выше всех взлетел, понятно, орел, но на спине у него притаился крапивник; он-то и оказался выше орла, и — самый крошечный — стал царем птиц. Лучший символ «певца при власти» трудно выдумать. Знал ли все эти легенды Пушкин — вопрос; какую-нибудь да знал.
Мораль пушкинской сказки, как видим, далеко не сводится к наказанию жадности. Жадность в каком-то смысле так же естественна, как пошлость, тщеславие или любострастие. Наказуемо не обычное старушечье скопидомство и даже не желание все выше забираться на вавилонскую башню, но именно претензия на духовное всемогущество. Начальство разных уровней может посылать поэта на новые и новые поиски вдохновения, дабы воспевание этого начальства шло по нарастающей: вот ты — прекрасный менеджер, вот потомственный властитель, а вот уже и наместник Бога на земле. Непростительно только желание управлять той самой стихией, где обитают рыбки. Крапивник еще может тебя послушаться и воспеть своими оглушительными трелями, но золотая рыбка никогда не будет у тебя на посылках. Здесь — вороти что хочешь, но туда — не суйся; и не зря на протяжении сказки синее море — то самое духовное пространство, или платоновская сфера идей, если хотите красивее, — все нагляднее возмущается, сначала мутнеет, потом чернеет. Старик — он же поэт, транслятор, посредник — может служить у тебя хоть на конюшне, хотя и это нежелательно; но если ты попробуешь припрячь к своим сомнительным целям искусство как таковое — корыто, корыто.
В реальности, впрочем, все обстоит и гуманнее, и жесточе — это уж кому как кажется. У Пушкина рыбка четырежды (а с вариантом — и пятижды) приплывает на зов старика, обеспечивая старуху все новыми благами. А на самом деле, если старик согласится служить на конюшне, рыбка попросту перестанет откликаться на его призывы. Он кричит, кричит — а она себе в синем море гуляет на просторе; рыбакам она откликается весьма охотно, конюшенным же, сокольничим и постельничим — никогда.»

***

Проводить параллели между поэмами , маленькими т рагедиями и личнвми семейными и публичными проблема Пушкина и его семьи  никто из толкователей что-то не осмелился… 

А эти параллели и меридианы прошиты «белыми нитками», потерявшими кровь
Старуха, как бы она не была «вздуревшей», это жена поэта-сказочника – от внимания царской четы (и особо царя) голова у нее закружилась и в успехе ей черти что возомнилось

Только Пушкин не угадал с корытом: НН не осталась в накладе после гибели ее мужа