Власть слова Первоисток

см. "Ответ будет потом"

Новожилов не знал что такое гримуар, но по голосу Ермакова понял, что это что-то связанное с магией, заклинанием, вызовом духов. И удивился, что Ермаков, в прошлом технарь, говорит об этом, да не просто, а проявляя осведомленность -  называет даже самый древний и самый известный  гримуар - «Ключ царя Соломона». Тем приводит на  память имя  Конрада Лоренца -  одного из любимых авторов Новожилова, нобелевского лауреата, этолога, и его книгу «Кольцо царя Соломона» - о поведении животных в природе. После слов Ермакова название книги теряло нотку художественного иносказания и попадало в круг мистики царя Соломона. Тут и легенда о построении храма, и потайная дверь в неведомые измерения, и пребывание за ней царя, и возвращение его через семь недель, и писец, запечатлевший многие мудрости и печали, и евнух, забравший надиктованный свиток, и потерянный ключ от потайной комнаты. И всё это в дополнении к Лоренцу не то что удивляло, а вызывало улыбку: ведь Лоренц занимался научными исследованиями, тогда как магия это обряды, амулеты, талисманы, запредельные миры, какие-то всадники, одному из которых должно явиться на заре через семь седмиц на черном коне  с белой отметиной у белого уха. И всё это в голове Новожилова лепилось к образу темной пластины, убранной в сейф после смерти его жены Веры, к баночке яда, поставленной там же, а еще к заросшим кладам, о которых говорила Александра Михайловна. В том же что маги любят повалять дурака, Новожилов не сомневался.

  – Понятно, нормальность не лечится, – сказал он. - Имею в виду себя, но если речь о тайне, то она в самых известных вещах. – Тут взгляд его упал на свалку дров, приметив, что для просушки ольховым чуркам подгадали самое жаркое место. В лучах они как бы плавились, сливались с исходящим зыбким теплом и зависшим над ними облаком насекомых. - Возьмем теплопроводность, - продолжил Новожилов. - Например, на границе земного ядра и мантии. Оказывается, а это факт, температура теплового потока из ядра выше, чем думали. Значит, она может повлиять на Землю, и Земля уподобится твердым планетам, таким как Марс и Меркурий. В результате меняется представление об эволюции, извержении вулканов, движении тектонических плит. И никакая магия Соломона и ключ к ней ни причем. Никакие заклинания дождю: будь! или снегу: иди! или горам: извергайте огонь! Или ольхе: гори! Не меняется только личная выгода лесников, которые для себя рубят ольху, она их домашние печи избавляет от сажи, а что она закрепляет низины, на это им плевать. Но опять же Соломон тут ни причем.

Ермаков как будто даже обрадовался неожиданному повороту в разговоре.

 – Тайну нельзя подделать, согласен. Но вы же не станете отрицать, что человеку требуется приобщение к ней. Озарение нужно. Неважно какое, но озарение. Человек перестал отвечать за себя. Трогается умом. Его поиски счастья приводят к трагедиям. Людям нечем передать душевный заряд. Соломонов ключ для грядущего потерян. Всадника нет. Это забава и развлечение. Но вот вы сказали «Меркурий» и самим словом  дали мне ключ.  Я сразу вспомнил, что ваш должник.

Последняя фраза заставила Новожилова посмотреть на собеседника с удивлением.

- Кони его дружины бродили по брюхо в крови, - вот эту фразу из описания сибирской экспедиции Ермака я вспомнил.

Взгляды собеседников встретились, и Новожилов сообразил, что секретарь хочет показать, что ничего не забывает, даже то, что не имеет прямого отношения к делу. А секреты свои раскрывает под настроение. И секреты эти касаются давнего разговора, когда весной он первый раз приехал к секретарю в город на встречу. 

 – Насколько  знаю, - сказал Новожилов, - о Ермаке ничего точного нет. Ни имени, ни когда родился, ни откуда, ни когда начал поход, ни с какой дружиной, ни сколько их было.

– А это не имеет значения. Одно ясно: все они гуляли в казаках, а службу несли в поле и разбойничали напропалую. А что кровью Сибирское ханство залили,  нисколько не сомневаюсь.

–И всё же Ермак на монументе есть,  а Ивана Грозного нет. А Сибирь стала Россией при нем.

– Вас это удивляет?

 – Ничуть. Я признаю только памятники природы. Там всё правдиво. И может обходиться без нас.

– Но что-то же человеческое  вас удивляет! Помните? Ермак- его  анонимность,  сапер табасаранец- его молчание, Германн – почему он рядом с Ермаком у меня на стене в кабинете.

 – Помню. Ну, и почему он рядом?

– А для этого надо сначала вспомнить нашего киногероя зоотехника, которого поймали по дороге на силосную кормушку.

– Да какой он герой? Браконьеришка, врун.

– А историк что говорил? Истина соотносится со словом – «первоисток». С речением самого языка, а не властью слов, родственных фиктивному прошлому.
    
Новожилов, уже сообразивший, куда собеседник клонит, снова  спросил:

– Так почему они рядом?

 – Потому что их бог Гермес. Обаятельный отчаянный жох. Символ торговли, хитрости, красноречия. А главное - в греческой мифологии посланец высших богов, проводник в загробный мир. Оба: Ермак и Германн -  акустические образы Гермеса, которые переотражают себя. Смысловые тоже – неунывающие, не знающие морали, искатели выгоды, ловкие и прожженные. Имена поставлены в отношения, отсылают друг к другу. Обаятельные авантюрные ловкачи.

Возможно, сработало умение Ермакова переводить вертикальные служебные  отношения в разговор на равных.

 - Заметьте, не Меркурий, а Гермес, хотя это имена одного  и того же бога, дал название целой науке  - герменевтике, имеющей дело с глубинными смыслами текста. Но римское – Меркурий вторично, значит, менее убедительно. Особенно для России, облученной византийским влиянием. А всё, что касается Ермака-атамана, было при Грозном. Это Грозный, внук  Софии Палеолог, изрек: «Войску нашему правитель Бог, а не человек». Так что атаманов статус «Ермак» значит избранный богом.  А то, что он пришел ниоткуда и ушел неизвестно куда, это в духе древнегреческих мифов. Возможно, на сказ о Кудияре повлиял, имя тюркское, тоже означает избранный богом. Вот мои картинки об этом -  о всеобщей связи слов и вещей. О глубинах сибирских руд,  которые через сто лет покрылись острогами-городками, воздвигнутыми церквями, попали под государеву царскую руку, еще не просохшую от крови Стеньки Разина.  Одиннадцатью годами позже той же волей Тишайшего царя здесь живым сожгли протопопа Аввакума с единоверцами. Так что говорить о том, что Пушкин дал своему персонажу просто немецкую фамилию, чтобы обозначить его рассудочность, смешно. Он связал его с тайным миром недоброжелательности, смерти, и потусторонних загробных сил. По-моему, достаточно, чтобы повесить их рядом.

(Это отрывок из книги "Дичь, или Накануне дербана")