Начало

Далеко-далеко в глубоком космосе есть невероятно красивая туманность. В ней нет единого цвета: из глубины прорываются темно-фиолетовый мрак, который плавно перетекает в бирюзовые тона, обрамленные бордовыми завихрениями. Если проще, то похожа она на классный такой синяк, сияющий звездами. Такой можно получить, когда ты едешь на велосипеде по узкой дорожке, которую тебе перегородила корова. Ты уже разогналась как следует и почему-то уверена, что корова испугается и отойдет. Но вот она все ближе, скорость уже не сбросить плавно, и ты в панике начинаешь тормозить, параллельно выворачивая руль в сторону. Ты падаешь в канаву слева от дорожки. Корова смотрит на тебя своими тупыми, добрыми глазами и, кажется, вздыхает. А ты чувствуешь боль, которая начинает разливаться по колену и дальше. Рассечения нет, но спустя уже пару дней колено вспухнет и начнет чернеть. Бабушка будет прикладывать тебе к нему капустный лист на ночь, обматывая ногу бинтом, чтобы он держался. Она говорит, что лист вытянет опухоль. А еще через три дня синяк начнет переливаться фиолетовым, бирюзовым, бордовым, из венок будут образовываться занятные узоры, которые ты будешь увлеченно рассматривать, сидя возле канала неподалеку от своего многострадального велосипеда. Тебе около 9 лет и счастливее тебя нет на свете человека, потому что впереди еще половина лета.

Из счастья, из боли, из невыносимой легкости, из невероятных открытий состоит далекая туманность цвета твоего синяка. Там, в невесомости, в холодной пустоте космоса живет Матушка Жаба, которая старательно плетет одеяло из узелков для своих детей. Похожее одеяло висело на стене в доме твоей бабушке, где-то в глубине страны, которая сейчас называется Украиной. Она и тогда уже так называлась, но прогресс в отдаленные поселки шел очень медленно, поэтому сейчас тебе кажется, что детство твое проходило в Советском Союзе, о котором ты потом читала в книжках.

Так как ты приезжала к бабушке только летом, и это было самое счастливое время в твоей жизни, ты помнишь только залитые солнцем улицы, пылинки, танцующие в лучах и две огромные цистерны, которые находились на территории разорившегося после распада сахарного завода. На этом заводе когда-то работала твоя бабушка, но пенсию ей уже выдавали мешками сахара, а не деньгами. Впрочем, бабушка не терялась и гнала самогон прямо в ванной. Ты точно не знала, зачем столько самогона, ведь все, что ты знала о нем - им бабушка протирала тебе ссадины и порезы, полученные во время бесконечных игр в казаки-разбойники, 12 палок и когда ты забиралась в заросли шелковицы, чтобы залезть на дерево и набивать рот огромными спелыми ягодами. Твои любимые были белыми, особенно те, которые немного отдавали лиловым - значит, самые спелые и сладкие.

То было странное время. Оглядываясь назад, ты если очень сильно постараешься, вспомнишь события и разговоры, которые казались тебе странными, и найдешь ответы на свои вопросы в понятных теперь явлениях. Например, та странная поездка в соседнюю деревню вместе с Алей и вашими бабушками. Ты помнишь, что вас туда вез дедушка на своем красном москвиче, где была классная ручка передач, украшенная плетением из проволоки. Тогда тебе казалось, что самое крутое, что есть в машине - это ручка передач и то, как она украшена. Ты бегала к гаражам и смотрела, кто из дедушек сейчас возится с машиной, чтобы подойти и поклянчить посмотреть кабину. К незнакомым, конечно, ты не подходила, но ты в лицо знала всех дедушек вашего дома, некоторых дедушек из соседних домов, и тебе этого было достаточно. Иногда фартило, и кто-нибудь из ребят приводил тебя в гараж к своему дедушке, которого ты раньше не знала, и можно было посмотреть, какая ручка в его машине. Больше всего тебе нравилась машина дедушки Саши, который жил в вашем подъезде на третьем этаже. У него была какая-то старая машина ярко-бирюзового цвета и ручка передачи с розой под стеклом.

И вот вы ехали на машине непонятно куда. Тебе было все равно, потому что вам с Алей разрешили сидеть вдвоем на переднем сидении и даже переключать передачу по очереди. Тогда никто не пристегивался, вы даже не понимали назначения ремней безопасности: дедушка говорил, что это нужно для того, чтобы не повредиться во время аварии, но как это работает - не объяснял. В машине сильно пахло бензином от чего тебя тошнило, но вы полностью открыли окна, поэтому ехать было приятно. Дедушка высадил вас посередине дороги и поехал по своим делам, а вы шли пешком в клубах дорожной пыли к домам, которые виднелись впереди. Сейчас ты бы сказала, что это очень было похоже на фильм про Безумного Макса и дорогу ярости, но тогда ты еще этот фильм не смотрела.

Вы зашли в дом к какой-то бабушке. Дом, кстати, был очень уютным. Там было приятно прохладно, особенно после пыльной жары, а еще вам, кажется, дали холодного молока. Вы сидели в комнате кружком, бабушки говорили о чем-то, но тебе не было особо дела, потому что тебе нужно было рассмотреть все узоры на стенах, стеклянные фигурки в шкафах, предположить, что находится в красивых коробках, которые выглядывают из серванта. Еще и Аля отвлекала все время своей болтовней. Но в какой-то момент твоя бабушка шикнула на тебя, а хозяйка дома включила телевизор. Вы смотрели какой-то странный фильм в полной тишине. Сначала там показывали красивую женщину, у которой долго болел муж. Потом муж умер, а женщине было очень грустно. Но тут к ней пришли хорошо одетые люди и дали ей книгу про Бога. Они говорили, что Бог может воскресить ее мужа и подарить ему вечную жизнь, если она будет верить в него. Это была невероятная новость для тебя, сказка, которая происходила наяву.

Дело в том, что какое-то время назад умерла твоя вторая бабушка. Ты плохо помнила ее, потому что большую часть времени проводила у первой, которая была маминой мамой. Все, что ты помнила про вторую бабушку: у нее были огромные глаза, она носила платок завязанный под подбородком и у нее в огороде были гигантские лопухи. И вот однажды мама сказала, что вы едете хоронить вторую бабушку. Ты уже понимала, что такое хоронить. В поселке, где жила первая бабушка, постоянно хоронили кого-то из стариков. Там была такая традиция: в день похорон из дома выносили несколько табуреток и ставили их возле подъезда между лавочками. На табуретки ставили открытый гроб с покойником, на лавочки рассаживались люди и принимались плакать. Для вас, детей, это было скорее что-то мистическое и страшное. Кто-нибудь один прибегал во двор и шепотом говорил, где сейчас лежит покойник, и вы бежали заговорщической стайкой смотреть на него.

Совсем другое дело оказалось, когда хоронят твою бабушку. Мама все время плакала, папа все время молчал. Весь дом был полон каких-то незнакомых бабушек, которые готовили еду и обсуждали исключительно этот процесс. Вокруг не было никого из детей, поэтому тебе было невыносимо скучно. Зато у мамы можно было выпросить кусок колбасы до того, как все сели за стол. Она дала тебе колбасу, хлеб и огурец, а ты бежала с этим добром в лопухи. Огурец выкидывала по дороге. Правда потом был ужас: вы приехали на кладбище и тебя поставили в очередь у гроба. Со своего места ты видел, как люди из очереди подходят к гробу и целуют покойницу в лоб. Чем ближе подходила твоя очередь, тем больше подкашивались ноги. Одно дело смотреть на покойников издалека и совсем другое - целовать их в лоб. Когда подошла твоя очередь ты просто с ужасом стояла возле тела второй бабушки и не могла пошевелиться. Кто-то рядом прошептал: “Поцелуй бабушку на прощанье”, но ты тряслась только от того, что слишком близко стоишь у гроба. На помощь пришла мама, которая увела тебя куда-то. Больше бабушку ты не видела.

И вот, спустя время, ты узнаешь, что если молиться Богу, он мало того, что вернет бабушку к жизни, но и сделает так, что она будет жить вечно. Ты задаешь кучу вопросов Але и ее бабушке, которые привели вас в тот дом с телевизором, на тему - что нужно делать, чтобы вернуть бабушку к жизни. Весь тот день до вечера был посвящен твоему богоискательству. Уже в сумерках вы сидели с Алей на лавке возле дома, и ты пыталась выяснить все, что нужно знать для того, чтобы чудо случилось. Выяснилось, что Бог не разрешает праздновать новый год и день рождения, танцы под запретом, а также можно было забыть о подарках. Ты приуныла, но ведь это нужно было, чтобы спасти бабушку. Следующую неделю ты бегала консультироваться к Але по любому поводу, чтобы случайно не совершить грех и не провалить всю операцию по спасению бабушки. Это оказалось сложнее, чем ты думала, потому что правила поведения проходили жесткую редактуру Али, которая не стеснялась добавлять много отсебятины (как выяснилось потом). Закончилось твой крестовый поход из-за гематогена. Увидев его как-то у тебя в руках, Аля потребовала выбросить батончик, так как его делают из крови, а есть кровь запрещает Бог. Конечно, ты выбросила. Правда потом ты обнаружила Алю, которая пыталась как можно быстрее умять поднятый батончик за углом дома. Это был день, когда ты потеряла веру в Бога и его пророка.

Спустя время в ваш поселок приехали американцы. Никто толком не знал, почему они приехали, но живых американцев никто раньше не видел, поэтому все население гудело этой новостью. Ты слышала, как бабушка Али с гордостью рассказывала кому-то у подъезда, что американцы живут в доме ее детей, и что они приехали, чтобы рассказывать всем вам о Боге. В этот день они приглашали всех желающих прийти в Дом культуры, чтобы послушать выступление, и, конечно, вся детвора вашего двора ринулась туда. Все, кроме тебя. Бог оставил тебя, он не спас бабушку, не спасет ту бабушку, что еще жива, не спасет папу и маму, не спасет тебя. Ты была маленьким одиноким ребенком, который осознал, что жизнь конечна, и ты ничего не можешь с этим поделать. Ты хотела молиться Богу, но что это за Бог, если те, кто говорят о нем, сами нарушают правила, о которых говорят. Все это было слишком сложно.

Но детство на то и прекрасное время, что горе остается с тобой ровно до тех пор, пока что-то другое не занимает твое внимание. Из дома культуры гуськом шли дети, в руках которых были удивительные пластиковые куколки. Тебе рассказали, что после выступления американцы принесли большие коробки с этими куколками, и раздавали всем детям. От печали не осталось и следа, ты бежала быстрее ветра, чтобы получить куколку, которая была непохожа ни на одну игрушку, что была у тебя раньше. Но двери Дома культуры были уже закрыты. Тогда ты провела настоящую работу детектива и выяснила, что выступления американцы будут проводить каждый день до конца недели. Конечно, ты ходила на все, потому что заканчивались они все одинаково: в зал выносили огромные коробки с невероятными сокровищами, каждый день разными. Там была жвачка самых разных вкусов - от Джуси Фрут, которую ты видела по телевизору, до какой-то совершенно невероятной со вкусом острого перца. Там были значки и еще какая-то мелочевка. Сокровищами менялись, они становились предметами торга и охоты для всей детворы вашего поселка. Но ходил слух, что самые лучшие подарки будут в последний день. У всех американцев на руках были одинаковые браслеты: кожаный шнурок на котором были разноцветные бусины. Как они говорили, каждая бусина означает какую-то важную вещь, но ты уже все поняла про Бога и тех, кто про него рассказывает, поэтому не очень вникала в философию этих браслетов. Ты была на охоте, и в день Х, ловко орудуя локтями, залепив фингал соседу Сашке в пылу борьбы, потеряв один сандаль, ты вырвала целых 4 браслета. Их у тебя потом отобрали взрослые девчонки, но это была славная битва, после которой Сашка тебя зауважал, и они вместе с другом Лешкой начали брать тебя на отстойники, швырять камни в чудовищных рыб, которые иногда всплывали на мутно-зеленую, поросшую трясиной поверхность.

В то лето Бог оставил тебя, но ты еще не подозревала, что нет на самом деле никакого Бога, под землей нет никакого ада, а в небе - никакого рая. В небе есть лишь бесконечный космос, где в невесомости, в красивейшей из туманностей парит Матушка Жаба, которая кропотливо плетет свое одеяло из узелков, но об этом ты узнаешь гораздо позже.

2016