Вестник

Закат наполнил мои глаза багряными всплесками. Солнце утонуло в размякших стеклянных высотках. Ласточки кружили над землёй: их трель разливалась на сердце усладой, – утешало его, утешало меня.

Я торопился.

Через час отец встанет подле окна на кухне — где там я. Не случилось ли чего. Я помашу ему рукой, он как обычно сделает вид, что  меня не увидел, а сам пойдёт открывать.

Я спешил к нему каждый день. Видя как болезнь и старость забирают его — я ценил каждую драгоценную минуту.

Взвизгнули тормоза такси. Гулкий удар, запах резины, облако пыли. Так остро и быстро… Так странно.

Машина неслась по струистому шоссе, акварелью размывало кварталы и парки. Пейзаж растекался тёмно-красным. Многослойный, глубокий закат танцевал на стёклах, наполняя красками мою бледную кожу, тревожную душу мою.
Рядом на заднем сидении я вдруг заметил юношу. Он был цвета мёртвого багрянца, словно сотворённый из печали. Сочувственная улыбка его отразилась в окнах и скользнула ко мне.

– Когда ты родишься? – спросил он.
– Послезавтра...

Страх выполз из-под рёбер и подкрался к горлу. Послезавтра не придёт никогда. Завтра не будет. Даже сегодня для меня уже почти закончилось. Воздух иссяк, казалось, я заперт в объятиях великана, — кровавых, громоздких и душных.

Я растворялся в закате последнего майского дня, вспоминая грубые ладони отца. Он гладил меня по голове в день, когда умер мой пёс. Так неловко и робко. А я плакал, не мог успокоиться, потому что знал – отец болен, и он будет следующим очень скоро. Но следующим стал я.

Запах резины, гулкий удар… Такси везёт меня не к отцу, а навстречу тьме.

Тело на асфальте. Солнце закатилось за горизонт. Мои глаза отпустили последние лучи и застыли, любуясь бесконечной красотой небес.

14 июня 2024 год, город Москва