Нога супруги

Нога супруги

Сначала был птичий грипп. Его сменил грипп свинячий (свиной или свинский?) По телевизору – главному средству информирования населения – показывали хрюкающих поросят, невинных виновников массового заболевания граждан. И вот пришла ещё бОльшая напасть под названием «корона», быстро переименованная в COVID 19. Специалисты утверждали, что это всерьёз и надолго.
По этому поводу выступил сам глава государства. Сказал, что мы когда-то победили половцев, а уж такую дрянь одолеем непременно. Посоветовал не выходить без нужды из дома и распорядился выдать каждому гражданину по 10 000 рублей. 

Однако, не выходить невозможно. А посему, коль вышел – будь добр надеть медицинскую маску, прозванную в народе намордником. Намордники надели все работники обслуживающих учреждений, продавцы, кассиры, кондуктора, водители, и т.д., и т.п. Закрылись церкви и библиотеки. Отменились все общественные акции. Магазины, правда, работали. Куда же без них? Но в магазине тебя не обслужат, если ты без маски.

Зашёл я в пивную лавку. Хотел пивка прикупить к обеду. Вдруг входит полицейский патруль, пара крепких парней с автоматами.
- Почему без маски? – спрашивает один из них очень строгим голосом.
А мне ответить нечего. Забыл я дома маску. Да и вообще отношусь к ней скептически. Мне кажется, что она защищает от вирусов точно так же как сетка рабица от комаров. Но доказывать это полицейским мне не хотелось. Тем более, что в полиции я уже не раз бывал, где-то в архивах числюсь у них злостным правонарушителем (то ночью на красный свет светофора перебежал, то был пойман стреляющим из игрушечного пистолета по баночкам на помойке).
 
Что-то промычав, я бочком-бочком выскользнул из магазинчика и очень скорым шагом стал удаляться от этого питейного заведения.

Видел на улице оригинального товарища. Весь закутанный в плёнку, лица не видно, над головой торчит труба, шланг которой присоединён к противогазу на поясе. Идёт, пыхтит как паровоз. Понравилась мне эта шутка. Решил поддержать. Стал приходить в магазин, надев на голову водолазную маску. На удивлённые взгляды кассиров отвечал лаконично:
- Профилактика. Защита от попадания вируса на слизистую оболочка глаза.

Глядя на меня поверх марлевой повязки, кассирша понимающе кивала.

О происхождении вируса никто ничего не мог сказать точно. Поговаривали только, что пришёл он из Китая, вроде бы нечаянно вырвался из биологической лаборатории, проводившей опасные эксперименты. Был также слух, что произошло это не случайно, а преднамеренно, якобы для уменьшения народонаселения, заполонившего и уничтожающего планету. Пора бы уменьшить число уничтожителей.

Шутки шутками, но пошли сообщения о жертвах вируса. Народ стал умирать пачками, особенно люди пожилые. Про рядовых граждан не сообщали (кому они нужны?), а вот о кончине выдающихся деятелей театра, кино, культуры и науки СМИ извещали ежедневно.

Для борьбы с эпидемией (ещё её назвали пандемией) были приняты самые экстренные меры. Срочно были разработаны вакцины, и началась вакцинация. Народ отнёсся к этому по-разному. Кто-то посчитал это мероприятие правильным и необходимым (учёные знают, что нужно народу), а кто-то расценил вакцинацию как нарушение свободы личности и вторжение чужеродных сил в собственный организм. Какой шмурдяк вы задумали в меня вколоть? Не дамся! Но многие поддались. Да и как не поддаться напору пропаганды и административному давлению. Не будешь вакцинироваться? Уволим!

За вакцинацию выступил скандальный лидер политической партии с несуразным либерально-демократическим названием, герой шумных телепередач, на которых он может и накричать на оппонента, и плеснуть на него соком из стакана или водой из графина.

Он сделал не одну и не две, а несколько прививок, громогласно заявил об этом и призвал народ последовать его примеру.

Жена привилась на работе. Ей сказали, что не прививаться ей нельзя. Она вахтёр в общежитии, постоянно контактирует с людьми. Так что вакцинация для неё строго обязательна.

Любознательные журналисты обратились к главе государства – сделал ли он прививку, на что президент с находчивостью капитана КВН ответил – а вам что? Показать то место, в которое я укололся?
Маску президент никогда не надевал, но, встречаясь с членами правительства и прочим чиновным людом, садился за длиннющий, чуть меньше баскетбольной площадки стол, отделявший его от собеседника на многие метры. Так что о его вакцинации остаётся только гадать.

Возымела ли эффект разрекламированная вакцинация? Это вопрос к специалистам. Наблюдения показывают, что люди умирали, несмотря на прививки. Умер (от передозировки?) ещё не старый лидер той самой партии. На здоровье он вроде бы не жаловался. На крещенье, осенив себя крестом, лез под камеру в ледяную прорубь.

На моей улице умерла нестарая соседка Любка. Она прививалась. И сосед Генка, шустрый малый, не пенсионер, тоже преставился. Говорят, что был вакцинирован. Не помогло (или поспособствовало?)

Прошло время. Эпидемия прошла, как будто её и не было. И церкви открылись, и библиотеки заработали…

Вдруг заболела жена. Подскочила температура, её охватил озноб. У неё покраснела и опухла правая нога. Превозмогая боль, она отправилась в больницу к врачу.

Вернулась с открытым больничным листом и кучей лекарств.
- Кажется, у меня рожа, - сказала жена.

Началось лечение. Время идёт. Улучшения нет. Есть ухудшение.
Сын внимательно изучил выданные жене рецепты и справку врача.
- Врач Абдурахман Рахманов. Интересно, что он заканчивал? Не наш ли политех, факультет механической обработки древесины? Я сегодня договорюсь и завтра отвезу тебя к другому врачу. Нормальному, русскому.

На следующий день жена вернулась из больницы после осмотра другим врачом.
- Мне совсем другое лечение прописали. Представляешь? – говорит она.
- Представляю. Но сколько же времени мы зря потеряли! Болезнь запустили.

Лечение по новой методике не скоро, но дало результат. Недели через три жена была почти здорова. Мы облегчённо вздохнули и возрадовались. Но, как оказалось, рано…

Месяца через два картина повторилась. На этот раз в гораздо более худшем варианте. В Интернете есть всё, но такой картинки я не нашёл даже там. Нога внезапно покрылась волдырями как после сильнейшего ожога. Широкие трещины ушли вглубь под кожу. Жена слегла с жуткой температурой. Смотреть на неё было больно и страшно…

В комнату к ней вошёл сын и вскоре вышел. Он был бледен, уголки губ подёргивались.
Я знаю, о чём он думал, глядя на неподвижную мать. Мы в таком возрасте, когда уже многое и всякое повидали… Знаю, что самое дорогое для него – мать. Он замкнутый и скрытный, но я про него знаю, кажется, всё. Ему уже пятый десяток, но каждый раз, приезжая в наш дом, он, как маленький мальчик, прежде всего спрашивает:
- А где мама?

Мама? Для неё он – вся жизнь и смысл жизни. Где-то затерялась фотография, на которой моя молодая жена держит на руках нашего двухлетнего сына. Оба улыбаются улыбкой бесконечного счастья. Фотография так и просится на обложку журнала. Впрочем, уже была такая обложка. Пришёл однажды сосед, принёс свежий журнал, с яркой обложки которого смотрел наш сын. Конечно, это был не наш сын, но сходство было разительное. Даже мать приняла бы этого плакатного малыша за своего ребёнка…

Время пролетело. Теперь тот ребёнок – мужик средних лет. Борода с проседью. Таких мобилизуют на военное мероприятие, проводимое в соседнем государстве. Что происходит в ходе военных операций - знает каждый. По-другому не бывает. Тысячи трупов и калек по обеим сторонам конфликта (слово «война» запрещено к употреблению). Сын не хочет участвовать в этой кампании, хотя участникам платят немалые деньги.
- Я завтра утром увезу её в больницу, - говорит сын.
Утром он её увозит.

Повторное лечение, то есть второй раунд, длился более месяца. Болезнь отступала медленно под воздействием сильнейших (и дорогих) антибиотиков. Наконец, зараза ушла, оставив жене обезображенную ногу, из-за чего она практически перестала носить юбки. Только брюки. Как сказал лечащий врач (русский), у неё повреждён иммунитет. Похоже, что непоправимо. Странно. За десятилетия совместной жизни жена никогда ничем не болела. Было дело, однажды получила страшный ожог ноги (опрокинула чайник с кипятком), но всё зажило так, что не осталось ни малейшего следа. Даже повальные осенние эпидемии она проходила без чиха. Крепкий иммунитет был у жены. А тут вышла такая коварная закавыка…

Помню, в Петербурге, в конце ноября, в медовый месяц мы с женой попали на набережной Невы под ледяной шквалистый ветер. Он продул нас насквозь, до белья. Казалось, что заболеем. Я особенно опасался за жену. Но всё обошлось. Вечером в квартире дяди Коли мы лежали очень близко друг к другу, отогревались. Кажется там, в Питере, зародились первые клеточки организма нашего сына…

Держись, жена! Мы любим тебя. Не дай нам Бог третий раунд. Хватит ли сил преодолеть его?


My Wife’s Leg

First, there was the bird flu. Then came the swine flu (swine or pig flu? Who knows?). On TV—the main source of information for the masses—they showed grunting piglets, the innocent culprits of that mass disease. And then came an even bigger disaster called “corona,” which was quickly renamed COVID-19. Experts assured us that this was serious and would be with us for a long time.

Even our head of state addressed the issue. He said that we had defeated the Polovtsians once, so we would certainly overcome this filth. He advised us not to leave our homes unless we really needed to and ordered a payout of 10,000 rubles to every citizen.
But staying inside wasn’t an option for everyone, of course. So, if you went out, you had to wear a medical mask, which people started calling a "muzzle." Everyone in the service sector—shop workers, cashiers, bus conductors, drivers, and so on—donned their muzzles. Churches and libraries shut down. All public events were canceled. The stores, however, stayed open—how could they not? But you couldn’t be served in the store without a mask.
I went into a beer shop to pick up some brewskis for lunch. Suddenly, a police patrol enters, two hefty guys with automatic rifles.
“Why aren’t you wearing a mask?” one of them asked very sternly.
I didn’t have a good answer. I’d forgotten my mask at home. And honestly, I’m pretty skeptical about the whole mask thing. It seems to me that a mask protects you from viruses about as well as a chain-link fence keeps out mosquitoes. But I didn’t feel like arguing with the police, especially since I’d already had a few run-ins with them. Somewhere in their archives, I’m listed as a repeat offender (I once crossed on a red light late at night, and another time I was caught shooting cans with a toy gun at the garbage dump).
Mumbling something, I slowly sidestepped my way out of the shop and hurriedly walked away from the drinking establishment.

I saw an interesting man on the street. He had completely wrapped himself up in plastic, including his face. He had a pipe sticking up over his head with a hose running from it to a gas mask at his waist. He was walking along, puffing like a steam engine. I liked the joke and decided to join in. So, I started going to the store wearing a diving mask. When the cashiers gave me puzzled looks, I’d give them a short explanation:
“It’s a prophylactic. It keeps viruses from getting in through my eyes.”
The cashier would give me a knowing nod over her gauze mask.
No one could say for sure where the virus came from. There were rumors that it originated in China, having accidentally escaped from a biological lab that was conducting dangerous experiments. There was also a theory that it wasn’t accidental at all, but deliberate—a move to reduce the population that has gotten out of hand and was destroying the planet. Time to cut back the number of destroyers.

Jokes aside, reports started coming in about virus victims. People started dying in droves, especially the elderly. The media didn’t bother reporting on ordinary folks (who cares about them?), but the deaths of prominent figures in theater, cinema, culture, and science were broadcast daily.
Drastic measures were taken to combat the epidemic (or, as they also called it, the pandemic). Vaccines were quickly developed, and mass vaccination began. People reacted in different ways. Some thought it was the correct and proper step to take (scientists know what the people need), while others saw it as a violation of personal freedom and the introduction of foreign substances into their bodies. “What kind of junk are you trying to inject me with? No way!” But many gave in. After all, how could you not give in to the relentless propaganda and administrative pressure? Refuse to get vaccinated? You’re fired!
One notorious political party leader known for his outrageous behavior and his absurd liberal-democratic party name, came out in favor of the vaccine. He was the hero in loud debates on TV, where he could yell at opponents or throw juice from a glass or water from a carafe at them.
He didn’t just get one or two shots—he got several, announced it loudly, and called on everyone else to follow his example.
My wife got vaccinated at work. They told her she had no choice. She works as a dormitory attendant and is constantly in contact with people. So, vaccination was strictly mandatory for her.
Curious journalists asked our head of state whether he got the vaccine, and our president, quick as a team captain on the TV show, Club of the Merry and Resourceful, responded, “What do you want me to do, show you where I got the shot?”
He never wore a mask, but when meeting with government officials and other bureaucrats, he sat at a ridiculously long table that was almost the size of a basketball court and separated him from his interlocutors by many meters. So, whether he was vaccinated or not remains anyone’s guess.
Did the much-advertised vaccination have any effect? That’s a question for the experts. Observations show that people died despite the shots. The not-so-old leader of that same political party passed away (from an overdose?), even though he didn’t seem to have any health issues. On Ephiphany, he went on camera and jumped into a hole cut in the ice.

On my street, my not-so-old neighbor Lyubka died. She had been vaccinated. And my other neighbor Genka, a quick, energetic guy who hadn’t yet retired, passed away too. They say he was vaccinated. It didn’t help (or did it?).
Time passed. The epidemic ended as if it had never even happened. Churches reopened, and libraries resumed operations.
Then, suddenly, my wife fell ill. Her temperature spiked, and she was shivering. Her right leg became red and swollen. Overcoming the pain, she went to the hospital to see a doctor.
She came back with an active note for sick leave and a pile of meds.
“It seems that I have a skin infection,” she said.
Treatment began. Time passed with no improvement in her condition. In fact, she was getting worse.

Our son carefully examined the prescriptions and the doctor’s note.
“Doctor Abdurakhman Rakhmanov. Interesting. What’s his degree in? Didn’t he go to our polytechnic institute and study in the wood machining department? I’ll make arrangements today, and tomorrow I’ll take you to see another doctor. A proper one. A Russian one.”
The next day, my wife returned from the hospital after seeing a different doctor.
“They prescribed a completely different treatment. Can you imagine?” she said.
“I can. But how much time did we waste? They let it get worse.”
The new treatment worked—slowly, but it worked. After about three weeks, my wife was almost healthy again. We breathed a sigh of relief and rejoiced. But, as it turned out, we celebrated too soon...
The infection came back two months later, but this time it was far worse. I searched online but couldn’t find any images that looked like what she had. Her leg suddenly became covered in blisters, as if from a severe burn. Deep cracks that penetrated her skin appeared. My wife lay bedridden with a terrible fever. It was painful and frightening to even look at her…
Our son went into her room, then came out soon after. He was pale, his lips twitching at the corners.

I knew what he was thinking when he saw his mother lying there without moving. We’re at the age when we’ve seen and been through a lot… I know his mother is the most important thing in the world to him. He’s reserved and he keeps things bottled up, but I feel like I know everything about him. He’s pushing fifty, but every time he comes for a visit, the first thing he asks is:
“Where’s Mom?”
And Mom? To her, he’s everything, her entire life and reason for being. Somewhere, there’s a photograph of my young wife holding our two-year-old son, both of them smiling with boundless happiness. It’s the kind of picture that belongs on a magazine cover. Actually, there was a cover like that once. A neighbor came by one day with a magazine, and there was our son looking back at us from that flashy magazine cover. It wasn’t really our son, of course, but the resemblance was striking. Even his mother might have taken that poster child for her own…
Time has flown by. That child is now a middle-aged man sporting a beard with a streak of gray, the kind of man they’re mobilizing for that “special military operation” in the neighboring country. Everyone knows what happens in military operations—it’s the same story every time. Thousands dead and wounded on both sides of the conflict (the word “war” is banned). My son doesn’t want to take part in this campaign, even though they’re offering lots of money to those who do.
“I’ll take her to the hospital in the morning,” my son says.
He took her the next morning.
The second round of treatment lasted over a month. Powerful (and expensive) antibiotics caused the disease to slowly retreat. Eventually, the infection cleared up, leaving my wife with a disfigured leg, which meant she almost stopped wearing skirts. She only wears pants now. Her doctor (a Russian one) said that her immune system has been compromised. Possibly irreversibly. That’s strange. In all our decades together, my wife had never been sick. Once she suffered a terrible burn on her leg (she knocked over a teapot full of boiling water), but everything healed without leaving the slightest scar. She never so much as sneezed even during the seasonal flu epidemics. Her immune system was strong. And now, suddenly, there’s this treacherous complication…
I remember in late November during our honeymoon in Petersburg, we got caught in an icy, biting wind on the banks of the Neva. It chilled us to the bone, even through our clothes. I thought for sure we’d fall ill. I was especially worried about my wife, but everything turned out fine. That evening, at Uncle Kolya’s apartment, we lay close together, warming each other up. I think that’s where the first cells of our son’s body were formed…
Hang in there, my wife! We love you. God forbid there’s a third round. Will we be strong enough to overcome it?
Translated by James McVay