Протоиерей Иоанн Ант. Соболев. Штрихи биографии

ПРОТОИЕРЕЙ ИОАНН АНТОНОВИЧ СОБОЛЕВ

ШТРИХИ БИОГРАФИИ



12 апреля 1829 года в семье отца Антония Власьевича (Власовича, Власиевича) – священника Троицкой церкви села Мироханово, что в Чухломском уезде Костромской губернии, через год после первенца Николая родился еще один мальчик, названный Иоанном. Он стал вторым по рождению в семье из четырех братьев и двух сестер.
В общих чертах жизненный путь Иоанна, проторенный родителями, уже тогда просматривался с достаточной долей определенности: духовное училище; если получится, то и семинария, священный сан, церковь, приход. Если Бог даст, как мечталось отцу и матери, то выйдет сын в люди и будет служить Господу в Чухломе, а то и в самой Костроме. Такие мечты захватывали родительский дух и им самим казались порой нереальными. Ведь все события, происходящие дальше своего уезда, виделись им чем-то таким далеким и нереальным, словно в другом непонятном мире, а эпицентр реальной, осязаемой жизни концентрировался исключительно вокруг Чухломы и Костромы.

Меж тем, жизнь семьи Соболевых шла своим чередом. Любовь к Введенскому, к простой сельской жизни, к радушным и трудолюбивым селянам воспитана была отцом у Иоанна Антоновича с детства. В их семье всегда царила строгость, воспитание велось в церковном духе, без баловства, без всяких прихотей, скорбей – по «Домостою». И можно с полным правом утверждать, что именно такая строго-церковная семейная среда являлась наилучшим средством в добром воспитании детей. А если к этому прибавить тяжелый труд, лишения, нужду материальную для содержания большой семьи, образования детей, семейного устройства дочерей, перед нами встанет почти без мягких красок картина сурового уклада жизни скромного, серьезного, но в своем быту замкнутого духовенства во всех тогда селениях Руси Святой.
Впечатления малой родины и детства сохранились в душе Иоанна Антоновича на всю жизнь, как доброе и благородное воспоминание: это были первые жизненные семена для роста его простой души. От этих впечатлений детства воспринята была им та истина, что смысл жизни человека состоит в труде и службе, в заботах и любви к другим. Семейным бытом, близостью к природе, всей обстановкой сельской жизни сердце ребенка раскрывалось для добрых, нежных чувств, проникалось неподдельной радостью красотами природы, в нем зарождалась искра Божия. А влияние с детства на душу церковного Богослужения с его неподражаемым величием и обаянием питало в душе зачатки глубокой веры, искренней молитвы, святых стремлений… Примеры простой сельской жизни с ее трудом, заботами и нуждой, с детства окружая в доме родителей Иоанна, воспитали в его душе глубокое сознание необходимости житейского креста, но, вместе с тем, и создавали бодрость духа, укрепляя силу воли. Так с детства закалялось не только здоровье тела, но и растущая своими силами душа приобретала нравственную стойкость и цельность. Именно в детской жизни еще до поступления в школу даны были Иоанну Соболеву главные условия для выработки отличавшей его всю жизнь неподражаемой скромности и простоты во всем, правдивости, живой энергии, глубокого смирения.
Из дома мальчик унес с собою в школу здравый ум, глубокую религиозную настроенность и нравственную стойкость. Десяти лет (в 1839 г.) он был отдан в духовное училище в городе Солигалич. Из жизни этого периода начального духовного образования сохранился один довольно характерный эпизод.
Все учащиеся в те стародавние времена жили не при училище, а по квартирам в городе группами в 5-10 человек. Старшие соквартиранты руководили младшими и даже должны были за них держать ответ перед начальством. На этой почве взаимных отношений школьников возникло в училище грустное явление. Старшие ученики училища становились жестокими тиранами для вновь поступивших. По праву старшинства и данных от начальства полномочий они безнаказанно обижали новичков, обирая привезенные из дома гостинцы, из озорства и удали больно их били, заставляли себе прислуживать, наказывали за ослушание. Процветала целая система деспотизма. И эта печальная школьная традиция не только не была известна надзирателям, но тщательно скрывалась всеми новичками из боязни за жалобу начальству нажить еще большую беду. На каждой ученической квартире был заведен штрафной журнал для занесения туда провинностей внеклассной жизни. Непослушание кого-либо из новичков уже влекло жестокую отметку, как негодяя, лентяя, озорника и т.п. В училище же надзиратель, взглянув в журнал, судил, не разбирая дела, нередко срывая свой гнев на невиновном. Расправа же была суровая и всякая охота пропадала даже бороться против деспотизма старших. И это зло держалось в школе долго. Когда одиннадцатилетний Иоанн узнал всю подноготную унизительной квартирой жизни на других и на себе самом, он безбоязненно решился встать в защиту обижаемых и быть борцом за правду. Он все открыл смотрителю училища. И тайная жестокая система была раскрыта, виновные ученики были удалены, зло прекратилось, так как охрану от грубого насилия над новичками приняло на себя теперь уже само начальство, а Соболев в глазах товарищей стал маленьким героем.
Отлично окончив в Солигаличе духовное училище в 1843 году, Иоанн четырнадцати лет переведен продолжать образование в Костромскую духовную семинарию. Здесь ученье разделялось на три курса по два года в каждом: I. Риторика; II. Философия; III. Богословие. Для юноши оно шло успешно, хотя и встретилось ему неожиданное огорчение при переходе в «философию». В классе риторики и словесности Иоанн обратил на себя внимание одного преподавателя семинарии В., который настоял на оставлении его на один год для повторения курса, хотя мальчик был достоин по успехам перевода на следующий курс. Очевидно, педагог В. боялся, чтобы Соболев по малолетству не оказался слабым в старшем классе и только из любви к нему решил содействовать лучшим успехам своего любимца задержкой на год. Между тем сам Иоанн был крайне огорчен, так как ему казалось, что единственной причиной оставления еще на год является его малый рост, и, таким образом, он как бы буквально не дорос до «философии». Но добрая забота В. достигла цели. На следующий год Соболев стал лучшим учеником в классе философии, блестяще прошел далее богословский курс и окончил первым  студентом  в семинарии. Как лучший из учеников, Иоанн был послан на казенный счет для высшего образования в Санкт-Петербургскую духовную академию, куда и принят был в число студентов ХХ академического курса в 1849 году.

Быстро миновали четыре года студенчества – та светлая, счастливая пора расцвета всех сил души, когда юный дух лелеет лучшие мечты, когда слагается на всю жизнь человек, откуда он вступает в жизнь с запасом знаний, с вдохновеньем, с решимостью… И счастлив тот, кто по душе решает жребий свой, кто без сомнений, прямой дорогой идет из школы в жизнь борцом за вечный идеал любви, добра и правды, кто на пути своем от школы и до могильного креста не изменит Евангельским заветам.

В марте 1849 г. ученик высшего отделения 1 класса Иван Соболев обращается с прошением в правление Костромской духовной семинарии о направлении его в Санкт-Петербургскую духовную академию для сдачи вступительных экзаменов.
«В правление Костромской семинарии
Ученика Высшего отделения 1-го класса Ивана Соболева, покорнейшее прошение.
Имея желание для большего образования поступить в Санкт-Петербургскую Духовную Академию, покорнейше прошу Правление семинарии исходатайствовать мне у правления Академии позволение явиться на приемный экзамен. Причем обязуюсь представить на экипировку себя 34 рубля 281/2 коп. серебром.
Марта дня 1849 г. года.
К сему прошению ученик 1-го Богословского класса Иван Соболев руку приложил».

В свидетельстве об окончании Костромской духовной семинарии Соболева Ивана Антоновича, выданном в августе 1849 года говорится следующее:
«Свидетельство.
Объявитель сего, Костромской духовной семинарии высшего отделения 1-го класса ученик Иван Соболев Костромской Епархии, Чухломского уезда села Мироханова священника Антония Соболева сын, имеющий от роду 20 лет, в Костромскую семинарию поступил в 1842 г. и в ней обучался, при способностях и прилежании весьма хороших
Священному Писанию - отлично хорошо
Богословским и Философским наукам - отлично хорошо
Физике - очень хорошо
Церковно-Библейской истории - очень хорошо
Церковной истории - весьма хорошо
Русской истории - отлично хорошо
Всеобщей древней - весьма хорошо
Естественной истории - отлично хорошо
Русской словесности - весьма хорошо
Церковным древностям и обрядам - весьма хорошо
Патристике - отлично хорошо
Медицине - очень хорошо
Сельскому хозяйству - очень хорошо
Катехизическому учению - весьма хорошо
Богослужебным книгам - весьма хорошо
Алгебре, геометрии и Пасхалии - весьма хорошо
Латинскому, греческому и немецкому - очень хорошо
Поведения он отлично хорошего
Ныне, вследствие отношения духовного управления при Святейшем Синоде от 5 июля сего года за № 9463, Правлением Костромской семинарии, по избранию ректора Московской духовной академии, с утверждения Его Преосвященства Иустина, епископа Костромского и Галичского, назначен к поступлению в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Для чего и дано ему, Соболеву, сие свидетельство из Правления Костромской семинарии за нижеследующим подписом, с приложением казенной печати правления. Август, 1849 года.
Подлинное подписали:
ректор архимандрит Агафангел
Исправляющий должность инспектора, проф. Сильвестр Воскресенский
Эконом Дмитрий Прилуцкий
Секретарь Алексей Мухин».

В академии Иоанн Антонович был хотя не однокурсником, но сотоварищем любившего в те годы уединение студента Сергиева . Господь судил обоим Иоаннам (Сергиеву и Соболеву) почти совместно проходить свое служение жителям столицы. Часто вместе служили они в Петербургских храмах на многих празднествах, и окончили срок своей службы почти одновременно, в глубокой старости. Из личных отношений о. Иоанна Соболева к высокочтимому им Пастырю Кронштадтскому памятен один глубокого значения факт. Это было в 1902 году. Иоанн Антонович чувствовал себя больным и, жалуясь на боли в груди, часто уверял родных, что у него должно быть рак, советовался с доктором и даже подумывал серьезно об операции. Но вот в одно из праздничных служений он встретился в храме с о. Иоанном Сергиевым. По окончании служения Иоанн Антонович, удрученный своею болезнью, поведал об ней о. Иоанну Ильичу, спрашивая его совета об операции, к которой побуждала прибегнуть развивавшаяся опухоль на груди и внутренняя боль. Быстро обратившись с вопросом: «Где у тебя болит?», - Иоанн Ильич после ответа: «Здесь», - довольно сильно ударил своей рукой по больному месту, прибавив отрывисто: «Какая тебе операция – будешь здоров».
Как неожиданно почувствовал Иоанн Соболев острую боль от этого удара, так еще более неожиданным явилось для него после удара полное выздоровление от мучившей его болезни, не поддававшейся лечению в течение нескольких месяцев. Рассказывая после об этом факте, Иоанн Антонович убежденно заключал: «Да, он исцелил меня».
Землячеством и крепкой дружбой был связан Иоанн Антонович с другим своим товарищем по академии – протоиереем санкт-петербургской церкви «Скорбящей Божией Матери» на Шпалерной о. Николаем Г.Георгиевским. Последнего о. И.А. Соболев только за два месяца до своей кончины проводил молитвою в загробный мир (13 августа 1909 г.), когда и сам уже он едва имел силы служить. Из русских Архипастырей товарищами Иоанна Антоновича по академии были: Киевский митрополит Феогност, архиепископы Владимирский – Сергий, Одесский – Иустин и Новгородский – Гурий. Таков был выпуск нам известных Архипастырей и пастырей ХХ академического курса, в котором окончил свое образование в Петербургской духовной академии Иоанн Антонович в 1853 году, на двадцать пятом году своей жизни.
Перед ним распахнулась дорога в мир, где предстояло определиться и в служении церкви, и в семейной жизни, да и в быту.
В этот год случилось так, что в церкви Вознесения Господня в Адмиралтейских слободах умер священник Алексей Соколов. Освободившееся место в назначенном приходе оставалось, как это было узаконено, за невестой – старшей из троих сестер, оставшихся без средств к существованию в связи со смертью своего отца. И.А. Соболев сделал предложение руки и сердца Анне Алексеевне Соколовой, которое после непродолжительного раздумья было ею принято. Вскорости после венчания 20 февраля 1854 года И.А. Соболев был рукоположен  Митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Никанором в священники церкви Воскресения Господня при Адмиралтейских слободах.
Церковь Вознесения Господня при Адмиралтейских слободах Вознесенский пр., угол Екатерининского канала, между 32 и 34. С 20 сентября 1923 года собор. Церковь построена жителями Адмиралтейских слобод в 1728 году и первоначально была деревянная, а каменная заложена в 1755 году и освящена в 1769 г. Престолов в ней три: главный во имя Вознесения Господня и придельные: один во имя Пресвятой Богородицы «Утоли моя печали», а другой во имя Св. Великомученика Иоанна Воина. К церкви принадлежит каменная часовня (при церкви), построенная в 1796 году и вновь перестроенная в 1886 году и другая часовни внутри Александровского рынка. В 1899 году в приходе состояли 75 домов (6778 мужчин и 7565 женщин).

В июне этого же года в ней подошли к концу строительные работы, длившиеся несколько лет, и для освидетельствования построек сюда несколько раз приезжал благочинный ряда петербургских церквей отец А.И. Окунев. Здесь произошло его знакомство с молодым и перспективным недавним выпускником Духовной академии Иоанном Соболевым. А всего через четыре года отец Окунев стал первым по счету настоятелем Исаакиевского собора (1858-1860). Интересно и то, что третьим по счету настоятелем (1870-1884) стал хороший знакомый и сослуживец Иоанна Соболева – отец П.А. Лебедев, перемещенный первоначально в Исаакий на должность кафедрального протоиерея именно из церкви Вознесения Господня, где тогда уже священствовал отец Иоанн.
Иоанн Антонович занял место службы и, таким образом, вступая в жизнь семейную, действительно вступил в семью с ее заботами, нуждой, тревогами и прочими невзгодами. Сестры Анны Алексеевны – Мария и Татьяна вместе со своей больной матерью составляли семейное окружение Иоанна Антоновича с первого же дня его женитьбы. Мать-теща вскоре умерла, и все заботы об устройстве двух своячениц легли на молодого зятя их…
На родине Иоанна Антоновича ему в то время также хватало забот об устройстве своих двух сестер. Родители уже состарились, родные жили бедно, и все ждали помощи от родственника из Петербурга. И первые заслуженные деньги с первого же трудового дня Иоанн Антонович стал с легким сердцем делить на две, на три и больше родственных семей.

«Слова, говоренные священником Вознесенской церкви Иоанном Соболевым».
Санкт-Петербург. 1858.
На обратной стороне обложки дарственная надпись брату: «Вселюбезнейшему другу-брату О. Михаилу Антоновичу Соболеву. В знак искренней любви. св. И. Соболев. 15 Сент. 1858 г.».
В сборнике напечатана, например, проповедь «Слово во святой и великий Четверток пред Причащением святых Таин», в которой есть такие слова:
«Итак, христианин – ты, который желаешь соединиться со Христом, войди прежде в самого себя и спроси свой разум: покорен ли он в послушание вере? Твердо ли он убежден, что предлагаемый в св. Евхаристии хлеб есть истинное тело Христово, а вино, истинная кровь Спасителя?
Спроси свое сердце: пламенеет ли оно любовию к своему Искупителю?
Спроси свою волю: желанием ли она вожделе, подобно Господу, ясти с Ним эту истинную Пасху (Лук. 22, 15)?
Спроси свою душу: алчет ли она этого небесного хлеба и жаждет ли сего небесного пития?
Спроси самого себя: не страх ли суда человеческого побуждает тебя приступить к этой таинственной вечери?
Не одно ли обыкновение, без всякого участия сердца, влечет тебя вместе с прочими, к этой священной трапезе?
Не один ли стыд бесчестия, за уклонение от общего примера добрых христиан, внушает тебе исполнить это святое дело?
Не одно ли фарисейское лицемерие склоняет тебя на сей благочестивый подвиг?
Если так, то страшно приступать; ибо таковый, по Апостолу, будет есть и пить в свое осуждение. Кто же дерзнет после этого приступить к святому Причастию?
Однако столь глубокое понимание нашей нечистоты, нашей неисправности пред Богом не может стать поводом к уклонению от участия в вечери Господней:
Что же нам делать, братия, после столь строгого испытания самих себя? Без сомнения, каждый из нас находит в себе много недостойного к тому, чтобы вкусить со дерзновением Божественного дара; ибо быть вполне достойным его никто не может, хотя бы имел ангельскую чистоту. Ужели же, по страху недостоинства своего, уклонятся от трапезы Господней? Но от этого погибнут души наши: аще не снесте плоти Сына Человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Иоан. 6, 53). Посему, при глубоком сознании своего недостоинства и с решимостию позаботиться об исправлении своей жизни, ободримся мыслию о беспредельной благости Божией, о силе и действии искреннего покаяния и со страхом Божиим, и вместе с дерзновением любви приступим к святейшему Таинству.
Благодати Божией одной минуты достаточно для нашего помилования и спасения».
Пастырское звание вполне согласовывалось с созревшим еще в академии у Иоанна Антоновича решением вопроса о его будущей деятельности. Об этом он сам говорит в одном из философских своих рассуждений на академической скамье – «Об истинной мудрости»: «Уметь жить, следуя евангельски за Христом – это первая и существенная цель нашей жизни, которая руководит и приближает человека к Мудрости Небесной… Мудрость непременно должна быть такова, чтобы приводила деятельность человека в согласие с основной идеей добра: она должна согласоваться с внушениями религии и тогда только достойна человека, когда требования его природы правильны и согласованы с законами веры. Поэтому истинная мудрость состоит не только в правильном развитии ума, сердца и воли, но и в согласовании жизни и деятельности их с истинами христианского учения. Надобно верить и стремиться к Мудрости Небесной, тогда мы будем истинно-мудрыми, будем мудры «как змии», а в жизни нравственной при этом будем «чисты, как голуби». 

Так мыслил повзрослевший юноша в пору сознательной выработки в себе христианского мировоззрения. Поставив целью в жизни Евангельский завет быть мудрым опытом и чистым нравственно, он ясно наметил для себя сферу практического приложения этой цели. «Развить семя добра, насажденное самой природой в человеке, воодушевить и побудить людей к жизни разумной, к действиям чисто-нравственным, возвысить чувства благородства, уничтожить в себе все, что удаляет от нравственного совершенства» – вот, что было задачею, когда Иоанн вступил, кончая учебу, на жизненное поприще. Эта его цель стремлений и общая программа нигде не могли бы иметь наилучшего применения, как в служении пастырском, в церковно-общественной деятельности.
С того дня прошли долгие 43 года пастырского служения о. Иоанна Соболева в Санкт-Петербургском храме «Вознесения Господня», в обширном столичном приходе, куда он был рукоположен Митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Никанором. За этот долгий период о. Иоанн неутомимо и благоплодно полагает свой труд и пастырскую ревность во спасение своей паствы, на благо и пользу Святой Церкви, на благоустроение и украшение святого храма, на дела благотворения и христианского попечения о бедных прихожанах. С редкою энергией в то же время несет многочисленные, многосложные обязанности Епархиальной службы и многолетний труд законоучительства.
18 апреля 1855 года о. Иоанн возведен в степень кандидата богословия. Член ревизионной комиссии Санкт-Петербургской епархии с 1858 года. По назначению Духовной консистории он 8 лет произносит катехизисные беседы в церкви. По ее же указу с 1854 по 1880 годы исправляет молитвословия и назидает арестантов 3-й Адмиралтейской части за «погрешения веры и Священного Писания» и там же 35 лет (1862-1897) состоит увещателем подсудимых. Будучи законоучителем в приюте королевы Вюртембергской Ольги Николаевны с 30 сентября 1860 по 1885 год, удостоен за это письменной собственноручной благодарности Ея Императорского Высочества Великой Княгини Александры Иосифовны.
4 декабря 1872 года определением Священного Синода возведен в сан протоиерея. 
Мы имеем возможность прикоснуться к силе и убежденности его духа, его слова и его бытия. Вот, например, в девятой катехизисной беседе он говорит, обращаясь к прихожанам:
«Остановимся, братья и сестры, еще несколько на делах милости телесной, которые в такой полноте изобразил нам Спаситель наш Иисус Христос!
Много в мире странников, не имеющих своего жилища, и, конечно, блажен тот, кто принимает их в дом свой! Много в мире сем болящих и заключенных в темницах. Еще более блажен тот, кто посещает таковых, и кто помогает им в печалях и опасностях, угрожающих им! Представим положение странников. Они иногда без куска хлеба, в худой одежде, без всякой обуви, подвергаются ужасным лишениям и нуждам. И дождь, и снег, и холод, и голод – неразлучные спутники их! Что же?..
И чувство человеческое, а особенно долг христианский, не обязательно ли требуют, чтобы мы были внимательны к таковым собратиям нашим, не заключали для них дверей дома своего, питали и успокаивали их? Эта добродетель весьма любезна Господу Богу. Однажды страннолюбивый Авраам в виде странников удостоился принять и угостить Самого Бога с двумя Ангелами.
Люди же больные, люди, заключенные в темнице, еще более достойны нашего сострадания, еще более достойны пользоваться нашим участием! Что может быть ужаснее состояния быть больным и не видеть около себя помогающего? Кто больного напоит? Кто его накормит? Кто перевяжет ему раны? Это наш долг – наша братская христианская обязанность. И мы сами можем подвергнуться болезни; и мы сами можем нуждаться в помощи других… Посетим иногда и заключенного в темнице. Прав ли он, виновен ли – это не наше дело, это дело правосудия законного, а наш долг – помочь страждущему, как должно позаботиться, чтобы он, оставленный всеми, не впадал в отчаяние и не погиб навеки.
Не оставим без внимания и еще одно весьма важное дело милости телесной. Не отречемся оказывать милость и умершим собратьям своим, особенно убогим, умершим в крайней бедности. «Над мертвецом не возбрани благодати» (Сир. 7, 36), - учил еще в Ветхом Завете Премудрый Сын Сирахов. Если больные ждут нашей помощи, то тело бедного умершего предается единственно на наше попечение. А ужели тело умершего собрата нашего, тело такого же христианина, как мы, тело, бывшее некогда храмом Духа Святого, ужели не положить его в приличном гробе, ужели не предать его, как должно, христианскому погребении? Вспомним на этот раз благочестивого Товита, который может служить для нас примером в этом милостивом деле. Однажды, в праздник Пятидесятницы, учредивши обед для бедных братий и в то же время узнавши, что на улице лежит тело умерщвленного израильтянина, оставил обед свой, вышел на улицу и, не смотря на запрещение царское и грозящую за эти действия смертную казнь, исполнил дело милости, схоронил убитого соотечественника. Не достойно ли подражать такому праведнику?
И благо было бы, если б между нами побольше открывалось таких благодетелей человечества! Благо, если б между нами было больше Авраамов, приемлющих странников, больше Иосифов, питающих голодных, больше Иовов, помогающих немощным, Товитов, дающих хлебы алчущим, одежды нагим и погребающих не погребенных! К сожалению, судя по многим, встречающимся доселе несчастным, можно разуметь, что мало еще между нами таковых избранников Божьих, мало таких благодетелей для удовлетворения всех нужд человечества.  Помыслим, братья и сестры, что вопли несчастных, слышимые и не утешаемые нами, не останутся без последствий для нас! Помыслим, что за сих бедствующих собратьев наших вступится некогда Сам Спаситель наш, и как благодеяние, им оказанное нами, так и отказ наш в помощи им Он припишет Себе Самому!
Аминь». 

30 декабря 1847 на средства Санкт-Петербургского Совета детских приютов в честь дочери императора Николая I основан приют Великой княгини Ольги Николаевны, рассчитанный на 160 приходящих детей обоего пола. Одним из двух законоучителей был И.А. Соболев, прослуживший в приюте с 1860 по 1885, позже – настоятель Исаакиевского собора.
35 лет с 1862 по 1897 год несет о. Иоанн обязанности депутата по делам лиц духовного звания. В 1864 году назначается членом комиссии по составлению инструкции настоятелям церквей. 22 года с 19 июля 1879 по 15 августа 1901 года исполняет обязанности благочинного церквей Первого столичного округа.
В 1882 году 24 августа назначен настоятелем церкви Вознесения Господня.
Резолюцией митрополита определен старшим попечителем Санкт-Петербургского Епархиального попечительства с 1896 по 1903 годы. 8 лет с 1896 года состоит старшим попечителем Санкт-Петербургского епархиального Попечительства и 36 лет с 1868 по 1904 год – членом Комитета Александро-Невского дома призрения и Исидоровского епархиального женского училища.
Взносы и пожертвования в 1888 году… С.-Петербургскому славянскому благотворительному обществу в пользу нуждающихся славян из С.- Петербурга от благочинного 1 округа протоиерея И. Соболева церковного кружечного сбора – 3 руб. 97 коп.
Взносы и пожертвования в 1889 году… С.-Петербургскому славянскому благотворительному обществу в пользу нуждающихся славян из С.-Петербурга от благочинного 1 округа протоиерея И. Соболева церковного кружечного сбора – 5 руб. 13 коп.
1897. По случаю 150-летнего юбилея образования Костромской духовной семинарии получено приветствие от бывшего ее питомца протоиерея Иоанна Соболева, настоятеля Вознесенской церкви из Санкт-Петербурга.
1897. Поздравительный адрес, направленный в 1897 г. в честь 150-летия Костромской духовной семинарии, подписали 46 человек. В числе первых была подпись протоиерея Иоанна Соболева, настоятеля Вознесенской церкви г. Санкт-Петербурга.
«Привет Костромской духовной семинарии от бывших ея питомцев из Санкт-Петербурга.
Сто пятьдесят лет прошло с тех пор, как в стенах знаменитой по историческим воспоминаниям Ипатиевской обители впервые заблистал свет духовного просвещения для целого обширного края. Немало невзгод и лишений испытал этот первый рассадник просвещения: менялись лица, им руководившие, передвигался он неоднократно с одного места на другое: то на Запрудню, то в Богоявленский монастырь, то к Успенскому собору, и наконец окреп он на берегу Волги.
Лишения и труды были повсюдным спутником его; но искра Божия, зажженная приснопамятным иерархом Русской церкви Сильвестром Кулябкой, не угасла; она разгоралась все более и более и мало-помалу осветила своим светом темный край; некоторые же блестки ея слились с великою зарею всеобщего русского просвещения.
В знаменательный день 150-летиия Костромской духовной семинарии мы, бывшие питомцы ея - старые и молодые, удаленные от нея, по воле Промысла, на берега Финского залива, проникнуты неодолимой потребностью слиться со своей «Alma Mater» в мысли и чувстве и вместе с многочисленным сонмом ея питомцев и почитателей, рассеянных по разным уголкам нашего обширного отечества и даже за пределами его, «единым сердцем и устами» принести ей свою глубокую сердечную признательность и наилучшие сыновние благопожелания.
Пред нашим мысленным взором проносится не богатая громкими событиями, но мнгознаменательная и поучительная история родной семинарии. Семя, брошенное на добрую ниву, произросло и стало ветвистым древом, которое давало и дает обильные плоды. Воспитывая своих питомцев в простоте нравов, приучая их к настойчивому труду, развивая в них чувство долга и самоотвержения, заботясь об общем развитии их, как необходимом условии плодотворного служения церкви и государству, Костромская духовная семинария смело и с сознанием исполненного долга может оглянуться на свое прошлое. Из скромных стен ея вышли достойные пастыри и учители, и разлилось в крае широкой волной просвещение народа в духе православия; многочисленные питомцы ея с честью подвизались и подвизаются на самых разнообразных поприщах общественного служения: в числе их мы видим почтенные имена иерархов и представителей столичного духовенства, ученых педагогов, администраторов, юристов, медиков, которые при всем разнообразии их служений, одинаково хранят в своих сердцах благодарные воспоминания о родной семинарии.
Слава и честь семинарии, воспитавшей целый ряд полезных общественных деятелей; хвала начальствующим, руководителям и наставникам; сердечный привет семинарской молодежи, приготовляющейся к трудам общественного служения. Да процветает родная семинария, под сенью славных преданий прошлого, на многие лета и да пребудет она навсегда обильным рассадником духовного просвещения во благо церкви, государства и национального русского самосознания».

Никогда о. Иоанн Соболев не терял своих связей с родней и близкими сердцу местами детства и юности. С селом Введенским он был близко связан воспоминаниями о своей вакационной  жизни в годы студенчества и памятью о погребенных здесь родителях. Все его трое братьев так же получили духовное образование, и стали священниками в церквях Костромской губернии. В Введенском была устроена в замужество за Федора Степановича Воскресенского младшая сестра – Юлия Антоновна; ей, так сказать, сдано было родительское церковно-приходское место. Сюда-то не только студентом, а уже священником и заслуженным столичным протоиереем любил приезжать летом Иоанн Антонович. Здесь отдыхал он, окруженный вниманием и ласкою родных, которые встречали его и с радостью, и с большой тревогой. В простоте души сельским жителям всегда казалось, что столичный гость не может есть и пить даже того, что было для них самих лишь праздничным и редким угощением, не может, будто, он и спать, как они сами спали, тревожились, что ему скучно, неинтересно и беспокойно наблюдать обычную в летнюю пору трудовую сельскую жизнь. А гость этот, бывало, только смеется благодушно и шутит над особо приготовленными для него и кушаньями, и покоем для сна; а то так нарочно попросит для себя тех щей и каши, которые едят рабочие поденщики. В приезды эти Иоанна Антоновича знали не только близкие родные, - все прихожане Введенского спешили помолиться за его служением в храме, принять от него благословение, услышать ласковое слово, а нередко и получить совет в делах, и щедрую помощь в горькой нужде. Он непременно в каждый раз приезда ассигновал не одну сотню рублей (Прим. автора – огромные по тем временам деньги), чтобы наградить бедных родственников и земляков-просителей. А сам Иоанн Антонович был так неприхотлив и скромен, что его сестра неизменно обижалась на дорогого гостя, который, по ее словам, «ест мало и добавки не просит»… Обычная обида радушных хозяек.

Детей у о. Иоанна с матушкой не было. Поэтому все свои нерастраченные чувства и заботу он, помимо страждущей паствы, отдавал жене, ее сестрам Анне и Марии, теще, племянникам и племянницам и, конечно же, служащему в Павловске племяннику – Александру Федоровичу Воскресенскому с его женой и детьми.
Супруга о. протоиерея не только не была способна противоречить мужу, а, напротив, по доброте души своей, по скромности и по любви к своим родным, она, казалось, соперничала со своим добрейшим мужем. В их квартире постоянно пребывал гостем кто-либо приезжий из провинции, земляк, какой-либо учащийся студент «с родни», - такой по бедности, конечно, был принят до конца учения бесплатным квартирантом у Анны Алексеевны. Не зная утешения в своих детях, она переносила всю ласку, всю заботу матери на принимаемых в их дом на жительство сирот, племянников, племянниц, в которых недостатка у о. Иоанна не наблюдалось. Даже выданная замуж свояченица о. Иоанна Антоновича (сестра его жены) – Мария Алексеевна, овдовев, вновь возвратилась на жительство в гостеприимный дом у церкви Вознесения Господня.

Нередко приходилось опекуну своих родных решать семейные раздоры, мирить, устраивать на службу, определять в ученье, выдавать в замужество, строить дома в провинциальных селах, давать приданое племянницам, снабжать имуществом погоревших родичей, хлопотать об их перемещениях в другие места службы, оказывать приют приезжим в первый раз в столицу землякам, оплачивать родным дорожные издержки и все нужды родственных семейств, начиная с семей своих родичей и кончая семьями двоюродных внучат. Все это с первых же лет службы Иоанна Антоновича и до последнего дня его жизни было неотделимо от его души, являлось постоянной традицией, входило в интерес его жизни. Его любовь к родным, забота о них, желание оказать добро каждому из них было у Иоанна Антоновича одной из основных стихий души. Нередко даже большое беспокойство, отказ себе в необходимом отдыхе, покое и полное забвение себя, своих желаний, нужд, привычек, - все, чем только мог располагать Иоанн Антонович, он охотно, без ропота и сожаления просто и незаметно приносил на жертвенник любви. Неблагодарность, неприятности и огорчения нередко испытывал о. Иоанн в этом служении любви, но и тогда его энергия ничуть не ослаблялась, а его любящее сердце, казалось еще пламенней, заботливее билось… Невозможно было его вооружить против себя… Даже возмущаясь, что добротой его заведомо злоупотребляют, он все же не находил в себе суровости раз навсегда лишить поддержки этих лиц и продолжал делать свое добро к ним в ожидании исправления.
Известен и памятен для близких такой пример. В год беспорядков, студенческих волнений, арестов и ссылок целый год находился в тюремном заключении один студент З. со своей сестрой по подозрению. Условием для их освобождения было внесение залога больше трехсот рублей. Родители их были живы, но не могли по бедности внести залога. Иоанн Антонович, недолго думая, собрал последние гроши свои и внес через племянника залог за молодых людей, но должен был лишить себя столь нужного ему на даче отдыха, оставшись на лето в своей квартире.
Чем был Иоанн Антонович для своих родных можно понять из приветствия, направленного юбиляру в день 50-летия его служения 20 февраля 1904 года.
«Вы, не имея своей семьи, имеете, можно сказать несколько семей, многочисленные члены которых, объединяясь Вашей родственной любовью, в своей жизни опирались на Вас, возрастали и укреплялись, находя в Вас и помощь и поддержку. Как много и разнообразно получали родные в Вас нужную им опору, устраиваясь вашими заботами, Вашим веским ходатайством, Вашею щедрою помощью. Как часто, в горьких испытаниях, в трудные минуты жизни только в Вас они находили нравственную силу, ободрение и утешение. Какую беспримерную любовь, сердечное участие встречали они тогда, когда нужда, затруднения, безвыходное положение их обращали к Вашему всегда отзывчивому сердцу - все с полною готовностью приносилось в жертву родственному чувству. И чем труднее было вам служение любви на избранном пути, тем сильнее сердце Ваше билось за других, а ваша личность являлась все светлее, все выше – в обаянии духовной красоты… Довольно указать, что не одно событие в далеких, но родственных Вам семьях не совершалось без Вашего всегда полезного, всегда сердечного участия. Глубокой убежденностью, смирением, неподражаемой кротостью и миролюбием, душевной прямотой и простотою сердца Вы покорили сердца всех, близко к вам стоящих по родству, знакомству или дружбе. Ваше имя, одно лишь упоминание о Вас вызывает в близких к Вам не чувство лишь глубокой к Вам симпатии, не только создает в душах их светлый образ Ваш, - нет, вместе с тем это дорогое имя заставляет преклониться перед вами, перед Вашим любвеобильным, кротким сердцем, перед Вашей скромной, но прекрасной личностью, пленяющей своим добром».   
Действительно, добра родным Иоанн Антонович сделал даже больше, чем они могли просить и получить. Известно, что один племянник (Александр Федорович Воскресенский) получал по 30 рублей в месяц на содержание своей семьи; другому (Ивану Михайловичу Соболеву) Иоанн Антонович построил дачу для его семейства на берегу Финского залива в поселке Териоки (ныне Зеленогорск).
Всю жизнь в его квартире тот или другой племянник или внучек жили на правах родных детей. Он, кратко говоря, был мудрым и любимым кормчим на корабле, где плыли вдаль его родные по морю жизни, спокойные за безопасность их пути, пока рулем их судна правила надежная рука.
В предисловии к книге Ивана Соболева «Перекати-поле» есть такое упоминание об И.А. Соболеве и о близких родственниках самого автора:
«…Теперь пойдет речь о моих прапрадедах. Это отец Антоний . Сведений о нем мало, но я нашел в одном музее России (станция Мантурово Северной железной дороги) сведения, что отец Антоний был мелким деревенским священником в Кологривском уезде на реке Унже Костромской области. А затем его следы теряются в селе Красном под Петербургом. Из моих отрывочных сведений, что представил мне отец, я уяснил, что родственные связи в прошлом и позапрошлом веках были очень сильны. Доказательством служит подарок моего прадеда  моему деду Ивану Михайловичу Соболеву в виде дачи в Финляндии на берегу Финского залива в поселке Териоки (ныне Зеленогорск). На этой даче до 17 года и жили летом моя бабушка по отцу – Елена  Ивановна Соболева, мой дед и их дети: старший Иван, средний Михаил (отец) и Елена. Во время революции 1917 года со страху перед новой властью они бросили эту дачу в Териоках и никогда не вспоминали о том, что она была! В нашем семейном альбоме есть пожелтевший любительский снимок, где моя бабушка держит на руках моего отца, а рядом стоит старший брат Иван Иванович Соболев. Оба они в матросских формочках. А бабушка с буклями на голове позирует у огромного раскрытого окна. Такая идиллия в жизни семьи госчиновника длилась до великого перелома-двух революций семнадцатого…».
Добро родным не прекратил оказывать Иоанн Антонович и после смерти. На учрежденную стипендию его имени в Солигаличском духовном училище Костромской губернии учились потомки родственных Иоанну Антоновичу семейств на его родине, а после них стипендию получал лучший по успехам ученик училища. Таков был Иоанн Антонович в своей семейной и родной среде.

И вот наступил 1897 год. Именно тогда после сорокатрехлетнего служения в Вознесенской церкви о. Иоанн Антонович, уже заслуженный и умудренный пастырским опытом, украшенный высокими знаками служебного отличия, убеленный сединами, много переживший испытаний и скорбей в своей личной жизни, и по смерти своей супруги – на склоне своих почтенных лет оставшийся семейно-одиноким, но сохранивший бодрость духа и здоровье, 13 октября призван был к новому служению Святой Церкви в должность шестого по счету настоятеля Исаакиевского Кафедрального Собора.  Не радостью, а, скорее, скорбью отозвалось это назначение в сердце отечески сроднившегося со своим приходом и заслуженно всеми любимого настоятеля церкви Вознесения Господня. Но, повинуясь воле Владыки митрополита, на этот новый служебный пост о. протоиерей Соболев встал с полной готовностью к трудам. Таким образом, со всею очевидностью сбылось в жизни Иоанна Антоновича слово Евангельское: «смиряй себя – вознесется».
Первый округ Санкт-Петербургского духовенства, прощаясь со своим благочинным, в своем адресе от «благочиния» так рисует портрет его, как церковного администратора. «Не место и не время говорить теперь о Вас вообще, как о редком человеке, избранном пастыре, выдающемся общественном деятеле и проч., но и одно сосредоточие внимания на Вашей продолжительной благочиннической деятельности, где иногда, как в фокусе, сама собою, непреднамеренно выступала вся Ваша личность, со всеми  прекрасными  качествами и достоинствами, облегчает, по-видимому, задачу, но едва ли упрощает ее. Весьма часто на о. благочинного смотрят, как на чиновника в священном сане, который объявляет распоряжения начальства, следит за точным их исполнением, собирает установленные повинности, наблюдает за течением жизни в своем благочинии, соответствует ли она законному порядку, и о последующем доносит епархиальной власти и проч. Но не таков только должен быть о. благочинный. И не таковым только были Вы, высокопочитаемый Иоанн Антонович.
У духовенства много недоброжелателей, зорко выслеживающих его жизнь и деятельность, много недочетов от несоответствия высокого призвания и человеческих немощей; но нет у него в многотрудном его служении просвещенных и преданных руководителей, ходатаев и заступников. Вот такими руководителями, ходатаями и заступниками должны быть для него прежде всего близко стоящие к нему и знающие все его нужды отцы благочинные, - из людей, выдающихся своим призванием, умудренных достаточным опытом и украшенных благодатным настроением. Вот таким благочинным и были Вы, высокочтимый Иоанн Антонович, во все время продолжительного служения в этой должности. Обладая прекрасными качествами ума и сердца, равно как и широким опытом, Вы словом и примером продолжительной своей благочиннической службы воспитали, можно сказать, целые поколения духовенства в преданности своему скромному, но почетному служению, в терпеливом, часто бескорыстном труде, в братолюбии, в общении любви с паствою, в послушании и доверии к власти, в деятельном исполнении завета Пастыреначальника: «Кто хочет быть вящим, да будет всем слуга».
Вы никогда не искали своих прав и преимуществ, подобно другим многим, не подчеркивали своего авторитета. Вы внимательно и с терпеливым расположением выслушивали заявления о нуждах самых младших из нас, и самые заслуженные замечания умели выражать, не вызывая обид, ни огорчений. Но зато и относились к Вам всегда с полным доверием, глубокою признательностью. Не приходилось никогда слышать о Вас даже заочно непочтительного отзыва.
Бесспорно, приходилось Вам иметь дело и с такими нестроениями, раздорами и слабостями, которые невольно волновали и Ваше невозмутимое добросердечие и бороздили Ваше доброе чело заботами, как нередко неизвестно откуда взявшийся ветер, быстро проносясь, возмущает зеркальную поверхность вод и покрывает ее спокойные глубины волнами. Но и в это время, как всегда, Вы охотно готовы были, руководствуясь искреннею заботою о благе других (Филипп. 2,20), вразумлять и ходатайствовать за них, как всегда, были гуманно сдержаны в отношениях, как всегда успокоительно кротки в словах, не прибегая к угрозам и прещению, а осуществляя вечно памятные слова Господа: «Не весте, коего духа весе вы: Сын Человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти» (Лук. 9, 55 и 56), или, как в другом месте, «Взыскати и спасти погибшаго». А когда случалась с кем-либо какая-нибудь беда, тяжелый удар судьбы, невозвратимая утрата, делающая сиротливо беспомощным и обездоленным… О, тогда Вы были не только общником в печали… и терпении (Апок. 1,9), но быстро превращались в деятельного, заботливого отца, не успокаивающегося до тех пор, пока бедствие и несчастье не будут устранены, или печальные неотвратимые последствия их не сделаются ослабленными и ограниченными до возможной степени.
Почти четверть века Вы, как бессменный часовой, бодро и внимательно стояли на страже своего округа, как приточный евангельский слуга, среди безмолвия глухой ночи чутко прислушивающийся, не стукнет ли, не толкнется ли власть, с каким-нибудь распоряжением или требованием, чтобы тотчас же с полною готовностью начать исполнять их, в случае крайности, даже одному за всех. Наша медлительность и леность постоянно до последних дней могла брать для себя уроки в Вашем примерном усердии и терпении. Уже начинала немоществовать Ваша рука, а нам все еще приходилось видеть Вас смиренно и терпеливо склонившимся над столом, чтобы старательно писать не только распоряжения, но и порядок следования их от одной церкви к другой и адресы на конвертах. Время полагает границу моему слову, но не конец Ваших совершенств и достоинств».
Эти слова дают понять, сколько духовной энергии, нравственной силы, сердечной чистоты и доброты нужно было иметь о. Иоанну, чтобы от начала до конца быть на высоте высокого своего звания и положения.
Трогательно было прощание со своим духовным отцом вознесенских прихожан при назначении о. протоиерея в Исаакиевский собор. При поднесении святой иконы Божией Матери – «Утоли моя печали», - своему пастырю они засвидетельствовали не только преданность, признательность и уважение, но и оценили его личность, как пастыря и священнослужителя. Вознесенский причт так характеризовал его в приветствии: «Твое служение в храме Божием, исполненное глубокого благоговения, твоя молитва, всегда полная глубокого религиозного чувства, невольно воодушевляла и нас, и понуждала к тому же благоговению в служении. Твоя постоянная готовность и предупредительность собратиям своим в трудах всегда нас умиляла и подвигала на то же. Мы всегда видели в тебе доброго и опытного советника в наших делах, находили в твоей доброй душе всегда отклик на наши нужды, в горе – утешение и поддержку, в радости – сочувствие и благожелание. Ты руководил нами, как мудрый и любящий отец; нашу неопытность ты восполнял своею мудростью; наши немощи покрывал своею любовью и снисходительностью. При твоем мудром и кротком настоятельстве живет при нас дух братства христианского». 
А в адресе от прихода читаем: «Ваш сорокалетний духовный опыт, Ваше ясно вразумительное, усердно умилительное служение, Ваша радость в труде, Ваша доступность и отзывчивость, Ваши истинно христианская простота и смирение, миролюбие и миротворство привлекают к Вам сердца наши и подают нам высокий и обаятельный пример труда без ропота и усталости, любви к ближнему по завету Христову, бодрости духа, от времени не ослабевающей, но растущей и укрепляющейся.  Как председатель местного благотворительного общества, Вы единственно своим духовным авторитетом и своею обаятельною личностью привлекли такие крупные пожертвования, благодаря которым это общество неузнаваемо преобразилось и вступило твердою ногою на путь своего несомненного расцвета. Вашей же инициативе общество это обязано собственным местом и домом. Но Вы нам дороги главным образом и прежде всего как наш духовный пастырь. За 40 лет Вашего священнослужения в этом храме, благодаря Вашему слову утешения и Вашим молитвам, не одно горе перестало быть горем, не одно отчаяние превратилось в надежду на милосердие Божие. Честь же и слава Вам, пастырю доброму, многия лета человеку сердечному».

Повествуя о жизни протоиерея Иоанна Антоновича Соболева, нельзя не рассказать более подробно и о самом Исаакиевском соборе, который является неотъемлемой частью Санкт-Петербурга в такой же мере, как собор святого Петра является частью Рима, собор святого Павла – частью Лондона, а Нотр-Дам – Парижа.

Исаакиевский собор – одно из крупнейших купольных сооружений в мире. Его высота – 101,5 метра, а площадь – более одного гектара.
Его история неразрывно связана с историей Санкт-Петербурга и всего государства. Стремление России встать «твердой ногой» у Балтики возникло задолго до Петра. Следствием этого была вековая борьба русских с Ливонией и Швецией, закончившаяся победой в Северной войне. Эта победа позволила Петру I обрести твердую гавань для торговли и культурных связей с европейскими государствами.
Осматривая невские берега, Петр I обратил внимание на остров Енисари (Заячий), окруженный реками Невой и Невкой. Здесь 16 мая 1703 года была заложена фортеця – крепость, получившая название Санкт-Питербурх. В дальнейшем ее стали называть Петропавловской. После закладки крепости царь повелел возводить на соседних с нею островах город. В целях его скорейшего заселения правительство предложило желающим из дворян, а также ремесленникам и торговцам переселиться в Петербург, но таких находилось немного. Мало кто хотел менять свои обжитые места на северные топи, грязь, холод, непосильный труд и тяжелейшую бытовую неустроенность.
Тогда Петр прибегнул к жестким принудительным мерам: издав ряд указов, переселил из глубины России в столицу на житье людей «всяких знаний, ремесел и художеств» и тех, «которые имели бы у себя торги, промыслы и заводы». Не смея ослушаться царских указов, многие ехали, но при первом же удобном случае бежали с берегов Невы домой.
Около Адмиралтейства селились мастеровые и солдаты, внутри и вокруг располагались склады корабельного леса и других материалов. Неподалеку находились рынок, кабак – известное «Петровское кружало», а на Адмиралтейском лугу построили небольшую деревянную церковь, отличавшуюся скромностью архитектуры, характерной для первых зданий Петровской эпохи. Ее сооружением Петр I решил увековечить день своего рождения – 30 мая, который совпал с днем празднования памяти святого Исаакия Далматского.
В 1707 году церковь, получившую название Исаакиевской, освятили. 19 февраля 1712 года в ней состоялся публичный обряд венчания Петра I с Екатериной Алексеевной. Однако, это непритязательное здание со временем перестало отвечать, как своему назначению, так и архитектурному облику города, ставшего столицей государства Российского.
6 августа 1717 года на берегу Невы при участии императора, высших сановников государства и духовенства закладывается вторая Исаакиевская церковь. Однако, для ее строительства было выбрано неудачно: тогда еще не были укреплены берега Невы, и начавшееся оползание грунта вызывало трещины в стенах и сводах здания.
15 июля 1761 года указом Сената положено начало проектирования и строительства новой церкви. В результате было создано приземистое здание, мало гармонировавшее с парадным обликом столицы. Это заставило правительство и Синод уже через семь лет после окончания строительства задуматься о его перестройке.
В 1816 году Александр I поручает председателю Комитета по делам строений и гидравлических работ инженеру А.Бетанкуру (1758-1824 гг.) подготовить предложение по перестройке собора и подобрать для этого архитектора. Император свое поручение дал далеко не случайно. В его рабочем кабинете уже несколько недель лежало биографическое и послужное досье на этого французского испанца и инженера.
Об Августине Бетанкуре, которого в России звали Август Августович, Император знал практически все. Ему было известно, что тот родился в Испании, но острове Тенерифе. Образование получил в Париже. Работал во Франции, Англии, Испании, Германии, Нидерландах. Осенью 1807 года Бетанкур приехал в Россию и был принят на государственную службу с чином генерал-майора, но уже спустя два года он – генерал-лейтенант. Бетанкур блестяще подтверждает свою репутацию ученого и инженера-механика: под его руководством проходит переоборудование и оснащение паровыми машинами Тульского оружейного завода, постройка литейного завода в Казани, строительство мостов и зданий в Туле, Петергофе, Петербурге, строительство знаменитой Нижегородской ярмарки.
Особенно велик вклад Бетанкура в развитие инженерного образования в России. По его инициативе и проекту в 1890 году в Петербурге был основан первый в стране институт инженеров путей сообщения, для которого казной был приобретен дворец князя Юсупова на Фонтанке. В 1816 году Бетанкур назначен председателем вновь учрежденного в Петербурге Комитета по делам строений и гидравлических работ, по сути – учреждения, руководившего всеми строительными работами в городе. Позднее, в 1819 году он становится директором Главного управления путей сообщения.
После непродолжительных раздумий работу по перестройке Исаакиевского собора Бетанкур предложил доверить молодому архитектору, приехавшему из Франции, Огюсту Рикару де Монферрану, который вскоре представил альбом с двадцатью четырьмя прекраснейшими рисунками, в которых можно было найти: китайский, индийский, готический вкус, византийский стиль и стиль Возрождения и, разумеется, чисто греческую архитектуру древнейших и новейших памятников. Работы настолько понравились Александру I мастерством и изяществом исполнения, что последовал указ о назначении Монферрана «императорским архитектором». Ему поручалась подготовка проекта перестройки Исаакиевского собора.
Со временем он стал выдающимся зодчим первой половины XIX века. Провел в нашей стране сорок два года, где создал произведения, вошедшие в историю русского и европейского зодчества.
Монферран получал многочисленные заказы от государства, а также в аристократических кругах на проектирование и строительство в пригородах Петербурга, переделку части помещений Зимнего дворца, возведение Александровской колонны высотой 16,5 метра из гранитного монолита – лучшего триумфального памятника XIX века, воздвигнутого в честь победы русских войск в Отечественной войне 1812 года. Но все это происходило на фоне основной его работы – строительства Исаакиевского собора. Сорок лет он оставался бессменным руководителем строительства, отдавая ему всю свою энергию и силы. Природный талант, умение завоевывать расположение не только подчиненных, но и придворных и самого императора обеспечили ему успех. 30 мая 1858 года состоялось открытие собора. К великому сожалению, вскоре после этого Монферран заболел воспалением легких и через несколько дней скончался. Архитектора похоронили во Франции.
Сооружение Исаакиевского собора явилось знаменательным событием в жизни не только Санкт-Петербурга, но и всей России. Император Александр I, затем Николай I уделяли постоянное внимание его строительству. Отдельные детали проекта, рабочие чертежи, вопросы строительства, художественного оформления здания тщательно контролировались.
Проект был утвержден Александром I 20 февраля 1818 года в Москве. Работы по сооружению фундамента продолжались около пяти лет, и в них приняло участие сто двадцать пять тысяч рабочих – каменщиков, плотников, кузнецов. Неподалеку от Выборга, в безлюдных местах шла вырубка гранитных монолитов для колонн. Когда пришло время их установки, была построена специальная конструкция деревянных лесов и система чугунных воротов, которая позволила поднять и установить за два с половиной года все сорок восемь колонн портиков без единого скрипа деталей этого сложного приспособления. На установку первой колонны явилась смотреть царская семья, иностранные гости, архитекторы. Площадь, крыши ближайших домов были заполнены людьми.
Всего собор украшают сто двенадцать монолитных колонн различной величины. Стены из кирпича возводились толщиной от двух с половиной до пяти метров. Купол Исаакиевского собора имеет наружный диаметр почти двадцать шесть метров и покрыт плотно пригнанными друг к другу медными позолоченными листами.
По технологии того времени золочение главного купола, куполов колоколен и крестов велось с 1835 по 1843 год огневым способом: листы меди покрывали расплавленным составом золота и ртути, затем их медленно нагревали над жаровнями, выпаривая ртуть. Золочение было трехкратным. На каждом листе ставилось клеймо мастера, отвечавшего за качество позолоты. За всю историю собора купол, в отличие от других зданий, не требовал повторного золочения. У русских церквей золоченые купола встречаются часто, но огромные купола Исаакия – единственные в своем роде не только в России, но и в Европе.
Интересен и процесс отливки колоколов. В специальной яме сооружались кирпичный болван и глиняная форма. Рядом в печи плавилась медь, за несколько минут до отливки к ней добавляли олово, чугун и серебро. Расплавленный металл, стекая по желобам, заполнял форму. Чтобы успеху отливки не повредила «нечистая сила», перед литьем распускались самые неправдоподобные слухи – считалось, что чем нелепее слух, тем лучше звон колокола.
Велика была у русского народа любовь к колоколам. Какими только магическими свойствами не наделяли их люди, утверждая, что колокольный звон прогоняет громы, молнии, град, огонь, заразу и нечестивого человека! Рассказывали, что где-то колокол сам начинал звонить, предупреждая о грозящих бедствиях. На Руси в церковном обиходе колокола появляются в IX веке: звоном провожали уходящие полки и встречали воинов с победой, давали знать о приближении к городу неприятеля, созывали народ на вече.
В отличие от других православных церквей архитектурное решение Исаакиевского собора не предусматривало специальной колокольни. Колокола были подвешены в четырех сравнительно небольших колокольнях, рассредоточенных по углам основного здания. Такое расположение создавало особый звуковой эффект, когда двенадцать звонарей приводили в движение языки колоколов. В начале осени 1848 года на звоннице укрепили главный колокол весом около тридцати тонн. Его украшали медали с изображением Петра I, Екатерины II, Павла I, Александра I и Николая I, при которых были построены все четыре Исаакиевские церкви. Невосполнимой утратой явились снятие и переплавка по решению советских властей в 1930-е годы колоколов Исаакиевского собора.
Работы по внутреннему оформлению здания начались в 1841 году. На декоративное оформление было затрачено четыреста килограммов золота, тысяча тонн бронзы; для облицовки колоннады и других архитектурных деталей главного и малых алтарей потребовалось шестнадцать тысяч килограммов малахита, более пятисот килограммов афганского лазурита. Для отделки пола, стен и пилонов использованы различные сорта мрамора. Фриз исполнен из редкого по красоте камня – шокшинского порфира, добывавшегося на берегах Онежского озера. Из-за необыкновенной твердости этот камень трудно поддается обработке. После полировки он дает глубокий темно-вишневый тон. Этим камнем в виде огромных плит выложен пол между иконостасом и балюстрадой.

Здесь необходимо рассказать и о так называемом «чуде» собора.
В главном зале с наступлением осени и особенно зимой ощущается довольно устойчивый аромат, напоминающий запах ладана – ароматической смолы, добываемой из коры тропического дерева босвелия. Долгое время это оставалось загадкой. Особенно стойкий аромат исходит от алтарей. Именно здесь, под уникальной малахитовой колоннадой главного алтаря, и был найден источник запаха ладана. Дело в том, что в мастику, соединяющую облицовочные малахитовые пластинки, при строительстве было введено концентрированное ароматическое масло миро, которое обычно употреблялось при совершении различных церковных обрядов, прежде всего так называемого миропомазания.
Запах усиливается во время богослужения. Когда тысячи верующих заполняли собор, от их дыхания повышалась влажность, а зажженные между колоннами лампады и свечи нагревали пластинки малахита. Даже сегодня такая пластинка при незначительном нагреве дает сильный и стойкий аромат.
Значительная роль в убранстве интерьера играет декоративная скульптура, выполненная на сюжеты христианской мифологии. Это изображения апостолов, пророков, ангелов, расположенные на сводах и в барабане купола. Основные скульптурные работы исполнены из золоченого металла – бронзы или меди.
К созданию картин, икон и росписей Исаакиевского собора были привлечены выдающиеся художники. Самая крупная роспись собора – плафон большого купола – создана К.П. Брюлловым. Ее площадь – более восьмисот квадратных метров.
Карл Павлович Брюллов (1799-1852) родился в Петербурге в семье преподавателя Академии художеств. В возрасте десяти лет поступает в нее и заканчивает с большой золотой медалью. В 1822 году с братом Александром, впоследствии известным архитектором, отправляется в Италию, где проработал почти четырнадцать лет. Это был самый плодотворный период его творчества, а его портретные работы и художественный шедевр «Последний день Помпеи» принесли художнику европейскую известность. В 1836 году К.П. Брюллов возвратился в Россию и занял должность профессора Академии художеств. Активно работает, особенно в портретной живописи. В 1842 году им принят заказ на росписи в Исаакиевском соборе – это давало возможность проявить себя, создав значительное произведение, чтобы «воздвигнуть себе бессмертный памятник». Однако Николай I несколько охладил пыл художника, забраковав двадцать два первоначально представленных эскиза.
Брюллов трудился истово. Работая над росписью, он проводил на лесах под куполом целые дни. Эта работа в сыром, недостроенном соборе подорвала его здоровье. Мраморная пыль, резкая смена температуры, сквозняк из раскрытых окон вызвали у художника ревматизм, а затем и тяжелое осложнение на сердце. Брюллов попросил об освобождении его от работы, и по рекомендации врачей уехал лечиться в Италию. Там в 1852 году К.П. Брюллов скончался и похоронен недалеко от Рима. Но он успел написать все основные фигуры плафона, изображающего богоматерь в окружении святых. Радостное и солнечное впечатление производит картина. Даже в пасмурный день роспись купола дает ощущение воздуха, глубины небесного пространства и легкости фигур.
Использование мозаики в убранстве Исаакиевского собора положило начало возрож-дению этого забытого в России после смерти М.В. Ломоносова вида искусства. Именно он в XVIII веке заинтересовался мозаикой, изучил технику и технологию изготовления смальты и ос-новал мастерскую. Им самим и его учениками были исполнены различные мозаичные работы, но после смерти Ломоносова мастерская прекратила свою деятельность почти на сто лет.
Мысль о частичной замене живописи мозаичными работами овладела Монферраном уже тогда, когда он понял невозможность создать в соборе температуру и влажность, оптимальные для живописи. Четыре художника пенсионера Академии художеств были направлены в Рим для изучения мозаичного дела. Специально на создание мастерской были выделены казенные деньги. В 1851 году мастерская с русскими мозаичистами и их итальянскими учителями была переведена в Петербург.
Замечательным образцом литейного искусства являются люстры Исаакиевского собора. Они тоже выполнены по рисункам Монферрана. Семь люстр, каждая из которых весит более двух с половиной тонн, отлили из бронзы и вызолотили через огонь червонным золотом высокой пробы. Золочение было произведено в три слоя. Цепи люстр выполнены из бронзовых золоченых прутьев. Чтобы воск не капал вниз на молящихся, а свечи не портили золоченой бронзы, для них сделали специальные жестяные футляры с пружинами. При установке свечи в футляр она своей тяжестью сжимала пружину. По мере сгорания уменьшался вес свечи, и пружина поднимала ее до нужного уровня. Люстры зажигались только во время больших богослужений. Рабочие зажигали девятьсот восемьдесят свечей. Но этот процесс не был трудоемким и продолжительным. Свечи зажигались за пять минут до начала богослужения посредством специальной химической нити.
На протяжении сорока лет в разное время более четырехсот тысяч человек участвовали в гигантской стройке: плотники из Костромы, каменотесы из Архангельска, Олонецкой и Вологодской губерний, тысячи талантливых умельцев со всех концов России, стекавшихся в Петербург на заработки. Нанимали мастеров подрядчики, имевшие договор с комиссией на поставку рабочих. За каждого из них подрядчик получал определенную сумму: за плотника – пятьдесят рублей, за рабочего по забивке свай – сорок рублей. Работники являлись собственностью подрядчика или комиссии. В случае бегства их насильно возвращали обратно на строительство. Рабочий день, начинавшийся в четыре утра, продолжался до наступления темноты. Осенью он несколько сокращался, зато летом, за счет белых петербургских ночей, увеличивался до шестнадцати-восемнадцати часов. Рабочие плохо питались, испытывали недостаток в одежде и обуви. Особенно трудными были условия роботы в каменоломнях.
Жалобы на бесправное положение и притеснения не только оставались без ответа, но нередко «жалобщиков» еще и штрафовали. В ряде случаев протесты работников принимали характер стихийных бунтов, особенно на гранитных ломках.
Открытие и освящение Исаакиевского собора, которое стоялось 30 мая 1858 года, церковь превратила в важный государственный и политический акт. В торжественной церемонии открытия собора участвовали Александр II, представители высшего духовенства и знати, а также гвардейские войска. Крыши близлежащих зданий были забиты зеваками. С этого времени Исаакиевский собор становится не только главным кафедральным собором столицы
Российской империи, но и крупнейшим центром русского православия.
Приход собора включал центральный район Петербурга, в который входили Зимний дворец – резиденция царской семьи – и аристократические кварталы города. На содержание собора и его деятельность правительство выделяло большие деньги. Александр II лично утверждал годовую сумму расходов на содержание собора. Его штат состоял из восьмидесяти человек. Семнадцать человек составляли духовенство: настоятель, ключарь, три священника, протодьякон, четыре дьякона, пять псаломщиков, два пономаря, а также двенадцать звонарей и пятьдесят певчих. Для охраны, уборки и других хозяйственных нужд за счет государства выделялась специальная воинская команда – унтер-офицер и тридцать два солдата.
 В соборе хранились две «чудотворные» иконы: «Тихвинская богоматерь», и «Корсунская богоматерь». Собор славился золотой и серебряной утварью, украшенной драгоценными камнями. Тридцать предметов из золота использовались только в дни больших религиозных праздников. В обычные же дни употреблялась серебряная утварь. Ежегодно в Исаакиевском соборе отмечалось девяносто церковных праздников.
Вот самые впечатляющие характеристики этого грандиозного памятника истории: Высота - 101,5 м, площадь, занимаемая зданием - 10862 м2, росписей по штукатурке – 103, картин съемных – 52, площадь росписи «Богоматерь во славе» - 816 м2, общее число мозаичных произведений – 62, общее количество статуй и рельефов - более 350.

1898. Иоанн Антонович Соболев ведет переписку с высокопоставленными представителями императорского двора. Как председатель православного Исаакиевского братства в 1898-1899 гг. он переписывается  с Елизаветой Андреевной Воронцовой-Дашковой, урожденной Шуваловой (1845, Парголово-1924, Висбаден) – фрейлиной русского двора, позднее статс-дамой, кавалерственной дамой ордена Св. Екатерины, женой влиятельнейшего царедворца – графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова. А в 1908 г. И. Соболев обращается с телеграммой  к самому графу И.И. Воронцову-Дашкову (1837, СПБ-1916, Алупка), государственному и военному деятелю, в разное время министру императорского двора и уделов, председателю Красного Креста, наместнику на Кавказе, одному из крупнейших землевладельцев России и личному другу Александра III.
1899. Почетный член правления общества вспомоществования нуждающимся учащимся в Костромской духовной семинарии в 1899 г. Соболев И.А., протоиерей Исаакиевского собора в СПБ.
15 января 1899 г. за № 340 господином Костромским губернатором утвержден Устав общества вспомоществования нуждающимся учащимся в Костромской духовной семинарии в память ее 150-летнего существования.  В состав учредителей общества вошел настоятель Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге протоиерей Иоанн Антонович Соболев, сделавший взнос 100 руб.
В отчете за февраль-май 1899 г. о деятельности общества вспомоществования нуждающимся учащимся в Костромской духовной семинарии говорится, что на общем собрании почетным членом общества, пожертвовавшим 100 рублей и более, избран протоиерей Иоанн Антонович Соболев.
В конце 1900 года в Петербурге, с которым Кострома издавна обладала прочными связями, чем с Москвой, создается Костромское благотворительное общество. В организационном собрании по выработке устава общества принял участие настоятель Исаакиевского собора протоиерей И.А. Соболев. Целью общества ставилось сближение между собой костромичей, проживающих в Санкт-Петербурге, оказание взаимной нравственной поддержки, материальной помощи и общение с родиной через вспомоществование ей в религиозно-нравственном просветительском деле. Деятельность общества началась 14 марта 1901 г., в день праздника в честь святыни костромичан – иконы Феодоровской Божией Матери. В первый состав Правления вошел коллежский советник А.Ф. Красовский.
1900. «Костромское благотворительное общество в Санкт-Петербурге.
Организационное собрание по выработке устава общества состоялось в конце 1900 под председательством епископа Нарвского (позже – Вятского) Никона. В нем приняли участие проф. Духовной академии Н.В. Покровский, проф. Санкт-Петербургского университета прот. М. И. Горчаков, настоятель Исаакиевского собора прот. И. А. Соболев, директор 1-й гимназии А. М. Груздев, купец 1-й гильдии И. И. Дернов, купец Д. Л. Парфенов и др. Устав был утвержден 2 марта 1901, а деятельность общества началась 14 марта 1901, в день праздника в честь святыни костромичан – иконы Феодоровской Божией Матери. В тот день был отслужен молебен в церкви пресв. Троицы Общества религиозно-нравственного просвещения на углу Николаевский ул. (ныне ул. Марата), 5 и Стремянной ул. Целью общества ставилось «а). сближение между собой костромичей, проживающих в С.-Петербурге; б). оказание взаимной нравственной поддержки; в). материальную помощь нуждающимся костромичам, проживающим в С.-Петербурге и г). общение с родиной через вспомоществование ей в религиозно-нравственном просветительском деле».
1901. Соболев Иоанн Антонович, протоиерей. Галерная, 6. Настоятель и председатель хозяйственного управления собора святого Исаакия Далматского; товарищ председателя Общества попечения о бедных прихожанах церкви Вознесения Господня; старший попечитель епархиального Санкт-Петербургского общества попечителей о бедных духовного звания; школа малолетних певчих… Исаакиевского кафедрального собора; Санкт-Петербургское Братство во имя Пресвятой Богородицы; Александро-Невский дом призрения бедных духовного звания.
1901. Отчет С.-Петербургского Епархиального Попечительства о бедных духовного звания за 1901-ый год подписал Старший Попечитель, Протоиерей Иоанн Соболев.
16 июня 1901 года было положено основание каменной трехпридельной церкви на Смоленском кладбище, у святых врат, на месте много лет существовавшего двухэтажного деревянного дома, в котором помещалась кухмистерская. Чин основания храма совершал Высокопреосвященный Антоний, митрополит С. Петерб. и Ладожский, в сослужении архимандрита (ныне преосв. епископа Нарвского) Антонина, кафедр. протоиерея И. Соболева…
1902. Отчет С.-Петербургского Епархиального Попечительства о бедных духовного звания за 1902 год подписал Старший Попечитель, Протоиерей Иоанн Соболев.
1902. В Воскресенье, 13-го Октября сего года, состоялся в Исидоровском Епархиальном женском училище годичный акт: Божественную Литургию в этот день совершал в училищной церкви высокопреосвященнейший Николай, архиепископ Финляндский и Выборгской, с Преосвященнейшим Иннокентием, Епископом Нарвским, в ближайшем заведывании которого состоит училище. В священно-служении принимали участие… настоятель Исаакиевского Кафедрального собора протоиерей И.А. Соболев.
1903. Уволены: от должности… попечителя С.-Петербургского Епархиального Попечительства о бедных духовного звания настоятель Исаакиевского кафедрального собора, протоиерей Иоанн Соболев, согласно прошению, 27 января.
1903. Почетный членом общества вспомоществования нуждающимся учащимся в Костромской духовной семинарии в 1903 г. состоял И.А. Соболев, протоиерей Исаакиевского собора в СПБ.
«6 мая 1904 г. в праздник Вознесения Господня и в День рождения Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича Преосвященнейший Виссарион совершил божественную литургию в костромском кафедральном Богоявленском соборе в сослужении прибывшего в Кострому настоятеля Санкт-Петербургского кафедрального Исаакиевского собора протоирея Иоанна Антоновича Соболева, костромского уроженца».
1905. На 50-летний юбилей священнослужения протоиерея Борисоглебской церкви г. Костромы А.В. Андроникова получена поздравительная телеграмма от настятеля Исаакиевского собора кафедрального протоиерея И.А. Соболева из Петербурга: «Братскою любовию приветствую полвека служения вашего».
1904. Уволены… в отпуск… настоятель С.-Петербургского Исаакиевского кафедрального собора протоиерей Иоанн Соболев, с 27 апреля, по 5-е июля.
1904. Высочайшие награды. Государь Император, по всеподаннейшему докладу, г. Синодального Обер-Прокурора, согласно определению Святейшего Синода, Всемило-стивейше соизволил, в день февраля сего 1904 г., на сопричисление настоятеля С.-Петербургского Исаакиевского кафедрального собора, протоиерея Иоанна Соболева, во внимание к примерно-ревностному 50-ти летнему пастырскому служению, к ордену Св. Владимира 2-й степени.

50-летие священства Иоанна Антоновича Соболева в 1904 году отмечалось в Санкт-Петербурге торжественно и многолюдно.
По скромности и пастырскому смирению о. Иоанн Антонович отклонил от себя публичное принятие знаков почтения в этот знаменательный день своей жизни; и только уступая чувству родственной любви, позволил отметить свой радостный день юбилея скромным празднованием в тесном кругу родных и друзей. Тем не менее, 20 февраля, в отсутствие юбиляра, который совершал литургию в том храме (Святого Лазаря в Александро-Невской Лавре), где принял рукоположение в священный сан 50 лет назад, квартиру о. настоятеля Исаакиевского Собора посетили многие поздравители, желавшие лично приветствовать почитаемого Батюшку. А в Исаакиевском Соборе, ко времени вечерни, около трех часов дня, собрался соборный причт в полном составе и ожидал прибытия туда же своего Настоятеля-Юбиляра, чтобы принести ему поздравление по случаю исполнившегося 50-летия священнослужения.
Не ожидавший совершенно такового, о. Иоанн Антонович прибыл в собор для принятия исповеди от своих духовных детей, так как этот день был – пятница второй седмицы великого поста, но был здесь встречен торжественно всем причтом, пришедшем в облачениях для совершения молебствия за юбиляра. Перед богослужением о. ключарем собора протоиереем П.П. Космодемьянским была произнесена прочувственная юбилейная речь от лица причта.
«Взирая на вас, – говорил о. Космодемьянский, – как на идеальнейшего Пастыря, как на правило веры и кротости, причт считает себя счастливым находиться под Вашим мудрым и опытным водительством…».
По окончании молебна протодиакон о. Малинин громогласно провозгласил многолетие досточтимому о. Настоятелю, и причтом вместе с поздравлениями поднесена была святая Икона преподобного Исаакия Далматского. Глубоко тронутый молитвою, приветствием и любовью своих сослуживцев, о. настоятель отвечал сердечною благодарностью за честь и добрые отношения к нему причта в течение семилетнего его настоятельства в Исаакиевском Соборе. Дома юбиляр нашел высокое утешение для себя в полученных им многочисленных приветствиях, коими почтили его в этот знаменательный день жизни и высокопоставленные сановные лица, и столичное духовенство, и разные учреждения, и дорогие ему Вознесенские прихожане, и духовные дети, и родственники, и земляки-костромичи, и почитатели, - отовсюду, со всех концов святой Руси православной.
Радостным высоким утешением для юбиляра, достойно ознаменовавшим его 50-летний юбилей, была высочайшая награда, которую, по благомилостивому ходатайству Высокопре-освященнейшего Митрополита Антония, согласно удостоению святейшего Синода, Государю Императору благоугодно было, «во внимание к примерно-ревностному 50-летнему пастырскому служению Церкви Божией», Всемилостивейше сопрочислить юбиляра к Императорскому Ордену святого Равноапостольного Князя Владимира 2-й степени.
Родственный юбилейный праздник начался благодарственным Господу Богу молебном, который служили три племянника юбиляра. Непосредственно за многолетием был прочитан адрес от родных – петербуржцев и от родных, живущих в пределах родины юбиляра. Эти адресы, живо напоминавшие Иоанну Антоновичу дорогую родину, незабвенные годы детства и юности, вызвавшие в памяти образы покойных и еще здравствующих кровных родных, возбудили много глубоких чувств и лишили его душевной силы и нужного спокойствия.
Не менее тронут был маститый пастырь любовью своих бывших прихожан Вознесенской церкви г. Санкт-Петербурга, явившихся в этот день еще раз засвидетельствовать искренним словом благодарности свою неизгладимо-живую память и крепкую духовную связь с пастырем, оставившим своим 43-летним священством навсегда неизгладимое доброе впечатление в Вознесенском приходе. Отвечая прихожанам на их приветствие и благожелания, о. Иоанн Антонович дрожащим голосом, с отеческою ласкою благодарил своих духовных детей за их любовь к нему, «николи же отпадающую», и просил верить, что самою близкою, дорогою для него остается и теперь духовная связь с его прежним пастырским стадом и он сохранит навсегда в своем сердце и в молитвенной памяти дорогих ему духовных детей.
Что пережил и перечувствовал, слушая и читая юбилейные приветствия, сам виновник торжества, можно было понять только тому, кто испытал на себе этот неповторяющийся, исключительный момент в жизни, редко достигаемый немногими лицами…

А вот как описано это событие в газете «Петербургский листок» № 53 от понедельника 23 февраля (7 марта) 1904 года:
«Церковный листок. Юбилей от. I.А. Соболева.
Как ни уклонялся кафедральный протоиерей от. Iоанн Антонович Соболев от чествования своего пятидесятилетнего священнослужения, это ему не вполне удалось.
В пятницу, 20-го февраля, юбиляру была прислана Высочайшая награда – орденская владимирская звезда второй степени.
Обыкновенно награды по духовному ведомству жалуются к 6 мая, но в данном случае исключение сделано во внимание к заслугам маститого юбиляра.
I.А. Соболев с утра. 20-го февраля. Уехал в Александро-Невскую лавру помолиться в церкви преподобного Лазаря, в которой 50 лет тому назад он был рукоположен во священники покойным митрополитом Никанором.
Юбиляру было предложено самому совершить литургию.
По распоряжению владыки-митрополита, вслед за обычными долголетиями была провозглашена вечная память митрополиту Никанору и многолетия юбиляру.
На дому отец Iоанн Антонович в этот день получил множество писем и девяносто восемь телеграмм, в числе которых были поздравления от владыки-митрополита Антонiя, от митрополита киевского и галицкого Флавiана, от архиепископа владимирского Сергiя, товарища юбиляра, от архиепископов: тверского – Дмитрiя, финляндского – Николая, епископов: калужского – Венiамина, нижегородского – Назарiя, тамбовского – Иннокентiя, вятского – Никона, протопресвитера придворного духовенства I.А. Янышева, от председателя Общества распространения просвещения в духе православной церкви Ф.Н. Орнатского, от профессора Альбова из Константинополя, из Софии от члена дипломатической миссии Лермонтова, из Чухломы (родина юбиляра) от городского головы, из Юрьевца-костромского от архимандрита Платона, из Гельсингфорса, Костромы, Уфы, Маргелана, от костромского благотворительного Общества в Петербурге и т.д.
Высокопреосвященный архимандрит Антонiй приветствовал юбиляра телеграммою такого содержания:
«Сердечно приветствуя ваше высокопреподобие с исполнившимся пятидесятилетием вашей благоплодной пастырской службы святой церкви, призываю Божие благословение на дальнейшую вашу столь-же полезную службу. Молитвенно желаю вам всяких милостей от Господа».
Высокопреосвященный архиепископ Николай финляндский пишет юбиляру так:
«Искренно поздравляю высокочтимого юбиляра отца протоиерея Iоанна Антоновича, дорогого сослуживца в храмах столичных, незабвенного сотрудника в призрении старых и сирых, в заботах об учащихся. Должайших лет, крепости сил духа на продолжение достослав-ного служения от всей души желаю. Старый петербургский викарий, архиепископ Николай».
Вчера, 22-го февраля, в два часа дня, в тесном кругу родных юбиляра, в квартире его было отслужено соборне благодарственное Господу Богу молебствие во главе с родным племянником юбиляра, архимандритом Александро-Невской лавры Макарiем.
Певчими были священники – родные от. Соболева.
Из посторонних была только депутация от церкви Вознесения Господня, в которой юбиляр прослужил непрерывно сорок три года.
Один из депутатов объяснил сие посещение от. Соболева в день семейного у него собрания тем, что за 43 года вознесенцы сроднились со своим бывшим настоятелем.
Чествование, которого так упорно избегал скромный батюшка, началось чтением адреса от родных.
«Близкие сердцу вашему от колыбели и детства Мироханово (родина от. Соболева) и Введенское – родные края Чухломские и Унженские, Галич и Солигалич, Кострома и Волжские палестины от Ярославля до далекой Казани, Варшава и неведомый Маргелан»… Во всех этих местах живущие родные юбиляра, обязанные ему своим воспитанием и поддержкою в жизни, собрали капитал, на проценты с которого будет воспитываться ученик солигаличского духовного училища по выбору юбиляра, там-же начавшего свое духовное образование
Затем I.А.Соболева приветствовала депутация от церкви Вознесения Господня, состоявшая от старейших и почтеннейших прихожан: П.М. Кузмичева, К.Я. Шестакова, Е.Д. Зимина и других. Был прочитан адрес и поднесена чудно исполненная драгоценная иконка Вознесения Господня.
I.А. Соболев ответил, что до последнего вздоха не забудет ни церкви Вознесения, ни ее прихожан.
Адреса чередовались с милыми и задушевным стихами.
Прекрасною поэтессою оказалась жена племянника юбиляра З.Н. Соболева.
Высокий душевный уклад всего характера I.А. Соболева совершенно чужд внешнего самолюбия и обстановочных чувствоизлияний.
Воплощенная доброта и простота – таков юбиляр, скорее встревоженный, чем обрадованный оказываемым ему вполне заслуженным почетом.
Свежесть юбиляра, бодрость физическая и душевная дают основание надеяться, что I.А. Соболев еще многие годы будет украшением столичного духовенства».

1906. Список членов Православного Миссионерского Общества по С.-Петербургскому Комитету в 1906 году. II. Действительные члены. Соболев I. прот.
1907. Список членов Православного Миссионерского Общества по С.-Петербургскому Комитету в 1907 году. II. Действительные члены. Соболев I. прот.

Настоятелем Исаакиевского собора Иоанн Антонович Соболев служил по 1909 год. В этот период по его инициативе в 1897 году усовершенствовали и значительно расширили бесплатную столовую при соборе, трапезная стала местом, где проводились «духовно-нравственные чтения». В воскресенье и в праздничные дни беседы чередовались и заканчивались пением молитв так называемым «братским хором». В столовой раздавались листовки, призывающие русский народ «дружно сплотиться за Царя и Отечество».
По распоряжению отца Иоанна в 1898 году основана братская библиотека с читальней при ней. В основу библиотеки легли 122 книги пожертвованные И.Т. Камчатовым. В следующем году учреждена церковноприходская школа «для бедных девочек Исаакиевского прихода».
30 мая 1908 года в условиях «полного спокойствия и порядка», как отмечалось в докладе министра внутренних дел, Исаакиевский собор справляет свой пятидесятилетний юбилей. Накануне же состоялась панихида по Государям императорам, покровительствовавшим постройке собора и предшествовавших царей. Для поддержания порядка на время богослу-жения и крестного хода был назначен наряд конной полиции в количестве четырехсот человек.
Отмечая многолетние и неоценимые заслуги Иоанна Соболева в деле служения русской православной церкви и Российскому государству император Николай II издал Указ о его награждении высшим отличием для духовных лиц при рескрипте Государя Императора, в котором говорилось: «Во внимание к свыше полувековому отлично-усердному и полезному служению вашему Церкви Божией, по засвидетельствованию о сем Митрополита Санкт-Петербургского, Всемилостивейше сопричислили Мы вас к Императорскому ордену нашему СВЯТОГО БЛАГОВЕРНОГО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО, знаки коего при сем препровождаемые, Повелеваем вам возложить на себя и носить по установлению.
Пребываем к вам Императорскою милостью Нашею благосклонны.
На подлинных собственною Его Императорского Величества рукою написано:
= НИКОЛАЙ =
В Царском селе 6 мая 1909 г.».

«…Исаакиевский собор стал не только главным, кафедральным храмом Российской империи, но и духовным центром северной столицы. Божественные литургии в нем совершались с особой торжественностью, привлекая большое стечение верующих. Здесь отмечались такие празднества, как годовщины Ништадтского мира, победы под Полтавской и в Чесменской битве, победа в Отечественной войне 1812 года.
Особо зрелищным было участие в молебнах на Исаакиевской площади овеянных воинской славой гвардейских полков. Под звуки серебряных труб и барабанов пешим и конным строем стекались на площадь мужественные измайловцы и семеновцы, кирасиры и гусары, кавалергарды и егеря. Как правило, воинские праздники завершались салютами и иллюминацией на Неве, Мойке и Фонтанке.
…Более десяти столетий история Русской Православной Церкви тесно связана с историей России. Вместе с ней священнослужители переживали голод и разруху, войны и революции, сталинские репрессии и хрущевскую «оттепель». Как в зеркале отразилась в жизни, трудах и подвижничестве настоятелей храма прп. Исаакия Далматского судьба страны.
Превосходящий своей роскошью и размерами все столичные храмы, собор накладывал на настоятеля особую ответственность за его содержание и убранство, наличие всего необходимого для совершения богослужений. Ведение богослужебного журнала, хранение приходского архива, осуществление официальной церковной переписки, руководство Приходским советом, ежегодный отчет о состоянии прихода – это далеко не полный список обязанностей, возложенных на настоятеля.
…При протоиерее Иоанне Антоновиче Соболеве Исаакиевский собор отметил свой 50-летний юбилей».

Иоанн Антонович проживал недалеко от места службы. Квартира была большая. Из столовой вели три ступеньки наверх в коридор, откуда шли двери в кухню, в людскую, в ванную комнату и туалет. Кроме экономки Елизаветы Маврикиевны и ее дочери Христины Валентиновны у него жили кухарка Маша Амосова и горничная Катя. Обе рослые, полные. Катя ходила в изящном фартучке и с заколкой на голове. Еду в столовую подавала она.
Пастырь доброй души и кроткого сердца, всегда приветливый, простой и высшей степени смиренный - о. Иоанн Соболев в своем служении Христовой Церкви достиг высокого положения, примерного отличия и для немногих возможного срока службы.
Восьмидесятилетним старцем он, не щадя последних слабых сил и пошатнувшегося здоровья, готов был в буквальном смысле умереть на деле, и до изнеможения, в больном уже состоянии, все же не оставлял священнослужения в Соборе. Здесь-то, на посту служения, сразил его сердечный недуг, который и свел через два месяца в могилу.
16 августа 1909 года в Исаакиевском Соборе совершено было последнее служение литургии о. Иоанном. Очевидцы его службы в последний раз передавали, что он служил, как будто молодой, совсем здоровый и необычайно бодрый. Прямо со службы из Собора о. Иоанн отравился в поезде на дачу к племяннику Александру Воскресенскому. Дорогой с ним произошел сердечный приступ на почве переутомления. На даче встречен был он тяжело больным, внесенным на руках, и слег в постель. Прошло недели две. Невзирая на уговоры родных и доктора остаться отдохнуть на даче, отложив переезд, Иоанн Антонович решительно собрался уезжать, чтобы непременно участвовать в служениях 8 и 14 сентября. Но Господь судил иначе. 14 сентября больной, едва дышащий, но на ногах перенося свою болезнь, о. Иоанн отправился в воскресный день служить в Собор, чтобы испробовать свои силы для следующего служения 14 сентября. Начав божественную службу и доведя ее лишь до входа с Евангелием, больной настоятель почти без чувств упал в кресло в алтаре и приказал себя разоблачить… «Аминь и Богу слава» – так, незадолго до своей кончины о. Иоанн Антонович сказал сам о себе, и этими тремя словами все было сказано. Так он окончил свое служение перед престолом Божьим в земном храме.

Распоряжением Епархиального Начальства настоятель Исаакиевского кафедрального собора протоиерей Иоанн Соболев уволен в отпуск на три месяца (октябрь, ноябрь и декабрь 1909 г.).
Чувствуя потом некоторое облегчение в болезни, и не желая потерять надежду на выздоровление, в конце сентября, по совету врача, о. Иоанн отправился на отдых и для лечения в Крым, но только смог доехать до Харькова. Здесь, на пути, Господу угодно было послать великое испытание все еще бодрому духом и преодолевавшему свою болезнь старцу. В момент сердечного приступа, по ошибке очутившись на площадке вагона на ходу поезда о. Иоанн упал на рельсы вблизи железнодорожной станции, и был поднят сторожами живым, но тяжело разбитым при падении. Две недели прекрасного ухода и лечения в Харьковской железнодорожной больнице уже не могли содействовать выздоровлению угасавшего организма.
Со всеми мерами предосторожности больной был привезен 20 октября в свою квартиру на Конно-Гвардейском бульваре  слабым, но в полном сознании и памяти. Для всех уже было ясно приближение конца. Но и перед самым концом, страдая страшно от недуга и повреждений, о. Иоанн находил еще силу, чтобы говорить с родными, заботиться об угощении привезшего его врача, давал распоряжения прислуге, рассказывал о Харьковской больнице, со слезами, с глубоким чувством благодарности принял Владыку Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония, приветствуя его визит словами Праведной Елизаветы: «Откуда мне сие…»
Владыка сердечно беседовал с болящим пастырем и благословил его. Все это было 21 октября днем, а в ночь на 22 октября у больного началась предсмертная агония… В три часа Иоанн Антонович, окруженный родными, с полным сознанием отдавая себе отчет в совершающемся его смертном часе, трогательно и благоговейно принял Святые тайны от своего духовного отца, простился молча с бывшими тут родственниками и, не проронив ни звука, ни стона, ни даже слышного всеми вздоха, по прочтении отходной, сотворил с закрытыми устами и глазами последнее крестное знамение своей слабеющей рукой на своей груди, и спокойно, тихо, как бы засыпая, отошел в иную жизнь с первыми ударами колокола в церкви Вознесения господня. Было 4 часа 5 минут утра, когда начавшийся звон колокола к утрени в праздник Казанской Божьей матери 22 октября возвестил жителям столицы об отходе одного из лучших пастырей в загробный мир.

1909. Умершие… настоятель Исаакиевского кафедрального собора протоиерей Иоанн Антонович Соболев - 22-го октября.
Первая панихида по усопшему была совершена в восьмом часу утра, затем в разное время до выноса было отслужено множество панихид.
24 октября в пять часов дня у гроба почившего совершена была преосвященным Кириллом, епископом Гдовским, лития, в которой участвовало до двадцати лиц духовенства. От квартиры до собора гроб несли священнослужители и миряне из близких к скончавшемуся лиц, и там, на постаменте, установили его для прощания. По внесении гроба отслужена была панихида. Вслед за ней в начале седьмого часа вечера, соборным духовенством совершено было всенощное бдение.
25 октября состоялось погребение о. Иоанна Соболева. После заупокойного богослужения и отпевания, совершенного Владыкою Митрополитом Антонием  в служении с двумя архиепископами и двумя епископами, со сонмом Петербургского духовенства в Исаакиевском Соборе, гроб с телом покойного о. Настоятеля Собора и бывшего настоятеля Вознесенской церкви был с крестным ходом при многотысячной толпе народа перенесен на Никольское кладбище а Александро-Невской Лавре, где приготовил себе место упокоения о. Иоанн в ограде с могилами своей супруги и других родных своей фамилии.
На Никольском же кладбище Александро-Невской лавры похоронен Митрополит Палладий (Раев) – выпускник Казанской духовной Академии 1852 года. В 1881 году – он, как архиепископ Казанской епархии, возводил священный сан Е.А. Малова. В 1892 г. переведен в Санкт-Петербургскую епархию, возведен в сан митрополита с титулом Санкт-Петербургский и Ладожский и священноархимандрит Александро-Невской Лавры. 
Газеты того времени широко освещали это событие: «Погребение с великою торжественно-стью происходило 25 октября. Заупокойная литургия в обширном соборном храме началась в 9 часов утра. Совершал ее высокопреосвященный митрополит Антоний, архиепископы – Варшавский Николай и Волынский Антоний и епископы – Кирилл Гдовский и Никандр Нарвский. Евангелия, положенные по чину, прочитаны были архиереями. Собор был полон молящихся.
К двум часам дня отпевание закончилось. В преднесении святого креста и хоругвей гроб на руках протоиереев и близких людей западными дверями вынесен был из храма. Начался печальный перезвон. Певчие запели ирмосы канона первой недели Великого поста, «Помощник и Покровитель». Гроб был обнесен вокруг собора. От собора процессия, в сопровождении преосвященного Нарвского епископа Никандра, направилась к церкви Вознесения Господня. Довольно продолжительная остановка произошла у Вознесенской церкви, откуда со святых крестом и хоругвями вышли настоятель храма, протоиерей А.С. Лебедев и другие местные священнослужители. Совершена была лития, после которой гроб пастыря был обнесен кругом церкви. Далее, по пути следования процессии, совершены были литии у храма Спасосен-новского, Знаменского и Исидоровского епархиального училища. Народ пел «Святый Боже».
Почившему в апреле сего года исполнилось 80 лет».

При отпевании протоиереем Вознесенской церкви Павлом Виноградовым была произнесена проникновенная речь.
«Прежде чем раздадутся звуки дивных погребальных песнопений, прежде чем сонм архипастырей и пастырей вознесут молитву об усопшем, да позволено будет мне, как бывшему сослужителю, у этого гроба сказать свое последнее прощальное слово для успокоения своего страждущего сердца и, может быть некоторого утешения лиц, его любивших и почитавших. И не свою только слезу и скорбь я несу на гроб любимого пастыря, за мною стоят сотни лиц, его духовных детей, почитателей и прихожан Вознесенского прихода, которому он отдал свои лучшие годы, свои лучшие силы и труды.
Прости же мой дорогой наставник, сослужитель и предстоятель, если я потревожу твою скромность и сейчас здесь, еще у открытого гроба твоего, воспроизведу своей памятью твой светлый, чистый образ доброго пастыря. Прежде всего, живо предносится перед моим взором твое благоговейное умилительное служение в храме Божием. Вот ты стоишь у престола Божия, совершая службу – ты весь предан молитве, душа твоя горит религиозным благоговением, сослужащие тебе невольно чувствуют то же умиление, невольно оно передается и им; в храме все в глубоком благоговении.
Твое служение особенно всегда было умилительно и назидательно: выражал ли ты торжество и радость в своих молитвах, душа всех наполнялась теми же чувствами; произносил ли ты скорбные печальные песнопения и молитвы и в них чувствовалась твоя искренняя скорбящая душа и сердце; благословлял ли ты молодую чету в жизнь на твоем лице всегда можно было прочитать искреннюю радость о будущем счастье и благополучии. А сколько истинного неподдельного утешения своим любвеобильным словом ты вносил в душу страждущую, скорбную!
По отношению к своим пасомым ты был воплощенная любовь и кротость. Благостная улыбка никогда не сходила с твоих уст. Твое появление всюду вносило мир и любовь. Поэтому-то ты и создал такую крепкую нравственную связь между своими пасомыми, которая, кажется, никогда не порывалась в продолжении твоего сорокатрехлетнего служения в Вознесенском приходе. Сам всегда отзывчивый на горе и нужду ближнего ты не смог равнодушно смотреть на слезы бедноты и беспомощной старости, твою чуткую душу трогал вид несчастных бездомных детей-сирот – и вот, благодаря твоим трудам, теперь в ограде Вознесенского храма возвышается громадное здание, где находят себе приют беспомощная старость и бесприютное детство.
Своею кротостью и любовью ты умел подвигнуть и других к делам милости и сострадания; благодаря тебе лились обильные жертвы на дом благотворения.
Созданная твоею личностью нравственная связь не порвалась и тогда, когда ты поставлен был на служение в этот величественный храм; твоя кротость и смирение не исчезли и тогда, когда ты призван был к высшему званию и служению. Дорога от Вознесенского храма до сего величественного не заросла и теперь. По-прежнему к тебе несли свои тяготы сердечные твои дети, - шли к тебе поверять свои затаенные думы и мысли.
И вот теперь перестало биться это любящее сердце, закрылись добрые, приветливые уста, сходит в могилу один из тех пастырей, которые назидали свою паству не только словом, сколько своею высокой, нравственною личностью; уходит в вечность пастырь, который привлекал к себе всех своим истинно христианским смирением и кротостью.
Не даром у этого гроба собралось такое множество пастырей и пасомых, - все горят желанием отдать последний долг пастырю доброму. Вознесем же молитву к Богу: да будет почившему блажен тот путь, по которому идет его кроткая незлобивая душа; да достигнет он того вечного покоя и блаженства, где нет ни болезней, ни печалей, - но жизнь бесконечная!» 
У ворот Александро-Невской лавры похоронная процессия была встречена старшей монастырской братией, в числе которой находился и племянник Иоанна Соболева отец Макарий.  В начале 6-го часа вечера тело отца Соболева было предано земле на Никольском лаврском кладбище. Через некоторое время на могиле о. Иоанна Антоновича был поставлен надгробный памятник любовью и средствами его родных…

1909. «Протоиерей Иоанн Соболев. (Некролог).
24 октября в Петербурге скончался Костромской уроженец, настоятель Казанского собора, митрофорный протоиерей Иоанн Антонович Соболев. Покойный протоиерей был сын священника Костромской епархии, воспитанник Петербургской духовной академии. 20-го февраля 1854 года митрополитом Петербургским Никанором он рукоположен во священника столичной церкви Вознесения Господня. В продолжение нескольких лет (с 1855 года) молодой пастырь вел в Вознесенском храме живые, увлекательные внебогослужебные катехизические поучения. За свою выдающуюся пастырскую деятельность о. Соболев в 1872 году возведен в сан протоиерея. Как обладающий административными опытом и тактом, протоиерей И.А. Соболев в 1879 году назначен благочинным церквей первого столичного округа. В 1897 году ему предоставлено место настоятеля Исаакиевского собора. В 1898 году он Всемилостивейше пожалован митрой. До самой кончины своей о. Соболев заведовал школой малолетних певчих Исаакиевского собора и принимал самое близкое участие в делах совета Исаакиевского православного братства; кроме того, он был почетным председателем общества попечения о бедных прихода церкви Вознесения. Среди высших наград по духовному ведомству почивший имел ордена св. Анны 1-й степени, св. Владимира 2-й степени и св. благоверного князя Александра Невского; ему же пожаловано несколько иностранных орденов и знаков отличия.
Скончался пастырь 80 лет (родился 12 апреля 1829 г.). Тяжкий недуг заставил почившего протоиерея незадолго до кончины предпринять путешествие в Крым, но сильная слабость орга-низма заставила воротиться с дороги. Погребение его происходило 25 октября. Литургию и погре-бение совершали митрополит Антоний, архиепископы Варшавский Николай, Волынский Антоний и епископы Кирилл Гдовский и Никандр Нарвский; до могилы сопровождал епископ Никандр».
В течение сорока трех лет своей службы в Вознесенском приходе о. Иоанн заслужил всеобщую любовь и высокое уважение своей паствы и многочисленного причта-сослуживцев, отмечен был многими знаками внимания со стороны начальства и отличен высокими наградами, присвоенными белому духовенству: 
30.04.1859 – бархатная фиолетовая скуфья.
13.04.1863 – бархатная фиолетовая камилавка.
26.04.1866 – наперсный крест.
12.04.1870 – орден Святой Анны III степени.
27.03.1877 – орден Святой Анны II степени.
За 25 лет приходского пастырства 20 февраля 1879 года от прихожан Вознесенской церкви был поднесен золотой с бриллиантовыми украшениями наперсный крест, который Высочайше разрешено принять и носить.  Крест этот Иоанн Антонович распорядился пожертвовать в Благотворительное Общество при Вознесенской церкви.
07.04.1884 – орден Святого Владимира IV степени, «Соболев Иоанн, протоиерей, С.-Петербургская епархия, Вознесенская церковь в Адмиралтейских Слободах, с.-Петербургская губерния, г. С.-Петербург, 07.04.1884, орден 4 ст. За службу по епархиальному ведомству».
09.03.1886 – королевский Крест I класса ордена Фридриха за свою законоучительскую службу.
27.10.1887 – набедренник.
01.04.1890 – орден Святого Владимира III степени, «Соболев Иоанн, протоиерей, С.-Петербургская епархия, Вознесенская церковь в Адмиралтейских Слободах, с.-Петербургская губерния, г. С.-Петербург, 01.04.1890, орден 3 ст. За службу по епархиальному ведомству».
В день исполнившегося сорокалетия служения 20 февраля 1894 года причт и прихожане Вознесенской церкви, с разрешения Владыки митрополита Палладия, торжественно чествовали своего Настоятеля, поднеся ему драгоценную Святую Икону Вознесения Господня с приветственным адресом.
15.05.1894 – палица.
1896 – медаль в память в Бозе почившего Александра III.
За труды по благочинию получил благодарность епархиального начальства, а духовенство, с разрешения Его Высокопреосвященства, почтило своего благочинного торжественным служением, приветствовало благодарным словом, поднесением Святой Иконы и серебряной чернильницы.
За деятельность по епархиальному попечительству о. Протоиерею Соболеву была объявлена признательность епархиального начальства.
За тридцатипятилетнюю службу в Комитете Александро-Невского дома призрения о. Соболев почтен был адресом и поднесением Святой Иконы Александра Невского.
Та же любовь, внимание и уважение встретили о. протоиерея Соболева и в новом месте службы в Исаакиевском соборе: 
Отмечен высокою наградою 27 февраля (15 марта) 1898 года при самом назначении своем – митрой.
1899 – серебряная медаль на Владимиро-Георгиевской ленте в память коронования государя императора Николая II.
06.05.1901 – всемилостивейше сопричислен к ордену Святой Анны I степени.
1902 году по случаю посвящения Исаакиевского Собора Президентом Французской республики пожалован знаком отличия иностранного ордена «Officier de l'Instruction publique».
08.02.1904 ко дню 50-летнего юбилея своей службы удостоен Монаршей милости, получив орден Святого Владимира 2-й степени и наперсный крест на Владимирской ленте в память Крымской войны 1853-1856 гг., «Соболев Иоанн, протоиерей, настоятель, С.-Петербургская епархия, Исаакиевский кафедральный собор, г. С.-Петербург, 08.02.1904, орден 2 ст. Во внимание к примерно-ревностному 50-летнему пастырскому служению».
06.05.1909 – орден Святого князя Александра Невского.

В начале 1950-х годов по негласному, но непререкаемому решению партийно-советских властей продолжилось начатое после 1917 года уничтожение любой памяти о многовековой церковной истории. Одновременно разрушались, расхищались и ликвидировались надгробия и могильные памятники. Особенно, когда не оставалось близких родственников, и позаботиться о сохранности надгробий было просто некому. Так произошло и с могилой Иоанна Антоновича Соболева, которую дальние родственники видели в последний раз еще в относительной целости во второй половине 1940-х годов.
К началу 2000-х годов все стало еще хуже. Список погребенных на Никольском кладбище Александро-Невской лавры включал двести восемьдесят два опознанных и обозначенных захоронения. Остальная значительная часть могил была разорена, заросла травой и идентификации просто не подлежала. Даже из ста семидесяти пяти погребений самих лаврских священнослужителей на Братском участке кладбища точные данные есть только о восьмидесяти двух, а еще девяносто три могилы значатся просто как безымянные. 
К сожалению, автору повествования в начале 2000-х годов ничего о месте и судьбе захоронения И.А. Соболева не удалось прояснить ни в администрации управления памятников городской архитектуры, ни в администрации кладбища, ни в администрации Александро-Невской лавры, ни в Санкт-Петербургской епархии… Даже личная встреча, состоявшаяся с наместником Свято-Троицкой Александро-Невской лавры архимандритом Назарием, не сдвинула с мертвой точки вопрос о поиске захоронения И.А. Соболева.
И здесь произошло чудесное событие. В один из приездов в Петербург по просьбе мамы я созвонился и приехал познакомиться к ее троюродному брату (по линии Воскресенских-Птицыных) Николаю Серафимовичу Птицыны. Мы быстро сошлись на почве заинтересованности в восстановлении родословной. Установились дружеские и доверительные отношения. Мы нечасто, но созванивались, переписывались, обменивались информацией по родословным изысканиям. Именно Николай Серафимович переслал мне ксерокопию фотоальбома, подаренного на «золотую свадьбу» Федора Степановича Воскресенского и Юлии Антоновны Соболевой, праздновавшуюся в 1912 году. Он близко к сердцу воспринял повествование о прилагаемых мной усилиях по розыску могилы И.А. Соболева. Рассказал, как вскоре после окончания Великой Отечественной войны приехал в гости к своему дяде Ивану Николаевичу Птицыну – фронтовику, священнику одной из ленинградских церквей. И тот предложил ему съездить на могилу о. Соболева на лаврском кладбище. Они посидели с ним на гранитном парапете на его могиле, и он очень хорошо запомнил это место, которое посещал позднее еще несколько раз. На следующий день мы решили вместе поехать на кладбище. И вот оно – это место, вот этот уже разрушенный гранитный парапет высотой около 60 см. Вот сбоку от захоронения Иоанна Антоновича вплотную к нему находится едва видимый прямоугольный бетонный бордюрчик высотой до 10 см, а внутри «рамки» трудно различимые силуэты четырех бывших могильных холмиков. Передавая слова своего дяди, Николай Серафимович сказал, что это могила жены о. Иоанна – Анны Алексеевны (Соколовой), умершей до 1898 года, и три могилы семейства сестры жены – Марии Алексеевны Соколовой, вышедшей замуж за диакона Иоанна Николина. В 1874 году здесь была похоронена их дочь Александра (1866 г.р.), в 1882 году – сам диакон Николай Николин, а в 1900 году – его супруга Мария Алексеевна.
Надо отдать должное энергии и настойчивости Николая Серафимовича. Он провел большую работу, которую мне из Курска, по переписке или в ходе редких приездов в Петербург выполнить было бы невозможно. Ему удалось подтвердить точное место расположения захоронения Иоанна Антоновича Соболева, описать его вид, нашлись и подтверждающие документы за исключением документов о захоронении супруги. Он же подключил к организации работ по восстановлению захоронения администрацию Исаакиевского собора.

«Столетие со дня кончины настоятеля Исаакиевского собора протоиерея Иоанна Соболева (1829-1909) отметили 22 октября 2009 года в Санкт-Петербурге.
Панихида по отцу Иоанну была совершена в приделе святого благоверного великого князя Александра Невского Исаакиевского собора. Заупокойное богослужение возглавил ключарь храма протоиерей Алексий Суслов, ему сослужил протодиакон Сергий Фрунза, сообщает сайт Патриархия.Ru.
За панихидой молились сотрудники ГМП «Исаакиевский собор», а также родственники священника, которые раздали присутствовавшим поминальную кутью.
Потомки отца Иоанна свято хранят память о своем сородиче и трепетно собирают информацию о нем самом и о его роде. Внучатый правнук отца Иоанна Николай Птицын показал участникам панихиды семейный альбом. «В нашем роду много священнослужителей. В этом – преемственность, идущая от прадеда», — отметил ближайший потомок настоятеля.
Праправнучатая племянница священника Галина Харламова (урожденная Соболева) от имени родственников возложила цветы к гранитному кресту на могиле священника. Она рассказала, что его захоронение на Никольском кладбище Александро-Невской лавры остается безымянным. В 60-е или 70-е годы с захоронения исчезла каменная плита с надписью. Чтобы ее восстановить, нужны формальности — официальные справки. ГМП «Исаакиевский собор» сделал запросы в ГП «Ритуальные услуги», в Музей городской скульптуры и в другие организации, чтобы получить право на реставрацию могилы.
Протоиерей Иоанн Антонович Соболев происходил из Костромской губернии. В 1853 году он закончил Духовную академию в Санкт-Петербурге, стал кандидатом богословия. Более сорока лет был приходским священником при храме Вознесения Господня в Адмиралтейских слободах, работал в ревизионной комиссии Санкт-Петербургской епархии. Последние 12 лет жизни служил настоятелем Исаакиевского собора, был отмечен многими орденами Российской Империи.
Отмечая более чем полувековые заслуги отца Иоанна Соболева в деле служения Церкви и Российскому государству, Император Николай II за полгода до кончины отца Иоанна вручил ему последний орден – святого благоверного великого князя Александра Невского».

Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор» совместно с Северо-Западной дорожной компанией восстановили историческую память о выдающемся церковном деятеле XIX-начала XX веков. В 2011 году на его могиле был восстановлен надгробный памятник.

Остается только повторить слова, сказанные племянником И.А. Соболева – моим прадедом Александром Федоровичем Воскресенским: «Да будет память об о. протоиерее Иоанне Антоновиче продолжаться из рода в род, и да не оскудеет молитва за упокой его души среди тех православных, за кого тепло и без устали до самой смерти молился незабвенный Пастырь Церкви Божией. Аминь!»

Кстати, в первой серии многосерийного телевизионного художественного фильма «Государственная граница» (снят в 1980 году) на 19 минуте вооруженные революционные матросы в 1917 году входят в храм, где совершается обряд венчания, и старший из них спрашивает: «Кто здесь настоятель?» В ответ священнослужитель говорит: «Настоятель здесь Соболев Иоанн Антонович, но он сейчас болен». Фильм этот художественный, не документальный, поэтому и придираться к тому, что Иоанн Антонович уже 19 лет как не был настоятелем храма Вознесения Господня, и скончался за 8 лет до этих революционных событий, конечно, не стоит. Но, во всяком случае, память о нем осталась увековеченной в советском кинематографе таким вот образом.


Полный материал "Протоиерей Иоанн Антонович Соболев. Штрихи биографии" с фото, сканами документов, ссылками на источники и о породнившихся с ними (по Костромской; Казанской и Симбирской губерниям) можно прочитать и скачать, пройдя по ссылкам:
https://disk.yandex.ru/d/gk2jmIeNB85Ieg
и
https://disk.yandex.ru/d/SmaCMGtDt0jbkQ



Используемые сокращения:
ГАКО – Государственный архив Костромской области
ИКЕ – «Известия по Казанской епархии»
КЕВ – «Костромские епархиальные ведомости»
КосДС – Костромская духовная семинария
РГИА – Российский государственный исторический архив
СПБ/СПб – Санкт-Петербург



Подготовил Войчук Андрей Григорьевич. Курск. 2023. voichuk2010@yandex.ru